Стук в окно.
Тич не стал отвлекаться от бумаг, чертежей и книжек, что были разбросаны по дубовому столу в хаотичном порядке. Парень лишь незаметно кивнул головой, продолжая что-то писать в своей записной книжке.
- Да, Рейри, залетай, — наконец, парень позволил вампирше влететь внутрь собственного кабинета.
— Здравствуй, Эдди! — вамп показала зубки, сев на краешек дубового стола. Обычно длинная юбка неприлично задралась, обнажая молочно-белые бедра вампирши.
— Сколько раз просил, не зови меня так! — стукнул кулаком по столу Эдвард.
Данное восклицание Камура пропустила мимо ушей. Она начала осматривать приличных размеров кабинет с личной библиотекой и спальней. Комната представляла собой нечто: два в одном плюс еще половинка третьего.
— А неплохие ты себе апартаменты отгрохал! Принцесса, конечно, пожаловала мне целое подвальное помещение для гроба, но даже оно не такое большое.
- Да, — на мгновение Эд все же отвлекся от записей. — Спасибо ее высочеству за такую щедрую комнату. Книг здесь в изобилии. Хоть есть, чем время занять, пока я никому не нужен.
— Ну почему же не нужен… А как же Химэ? — хитрый огонек блеснул в черных глазках вамп.
— Химэ? Не понимаю, о чем ты говоришь, — лицо Тича-младшего стало краснее, чем самый спелый помидор. Он постарался это скрыть, снова опустив голову в книгу и закрыв лицо золотистыми прядями. Но вампирша всегда доводила все начатое до конца.
— Ну как же…
Перегнувшись через весь стол, почти лежа на ровной поверхности, Рейри взяла голову юного гения в ладони, заставляя того смотреть ей прямо в глаза. И даже глаз не отвести?! Впервые Эд чувствовал себя в настолько безвыходном положении. Глаза Камуры как-то странно блеснули, черные бездны глаз начали увеличиваться, до тех пор пока…
- Хм, все ясно…
— Что ясно? — вытянутая шея Эда начала затекать, а вампирша отвела взгляд. Через секунду ее глаза стали прежними.
— Бедненький, — снова ехидная усмешка на ее губах. Она взмыла в воздух, не отпуская Эда и пересекая расстояние, отделявшее их друг от друга. В мгновение ока она оказалась рядом, ее попа приземлилась прямо Тичу на колени. Внизу живота прошли мурашки.
—
„Горячая штучка! ..“ — присвист. —
„Слушай, хозяин, а может, фиг с ней, с принцессой? Погляди, какая красотка к тебе липнет!“ — Либидо совсем распоясалась! Мысленно шикнув на свои эмоции и чувства, юный гений постарался всеми силами удержаться от соблазна… Но как это сделать? Как?! ..
Пара миллиметров. Всего какие-то пару миллиметров оставались от желанных, цвета спелой вишни, губ Рейри. Она медленно наседала, заставляя Эда вжаться в стул всем телом. Схватившись за подлокотники стула так, что аж костяшки побелели, парнишка старался избежать этого.. поцелуя всеми силами. Силами, которые предательски и стремительно убывали.
—
«А что, собственно, будет, если даже дело зайдет и дальше поцелуя?! Химэ не захотела продолжать начатое, хотя сама предложила этот вариант, аргументировав это, как „других вариантов она не видит“! Ха! Да если бы… Небось сама только и жаждала этого… И все же…» — внезапно гордость и нежность одновременно взыграли в разгоряченном рассудке Эда. Он вспомнил ту ночь. Ее лицо. Глаза… и желание, огнем пылавшее в них. —
„Нет. Нет-нет! НЕ-Е-ЕТ! Я должен сейчас же прекратить это! Не знаю, какая сладость ждет меня на губах Рейри, но она вряд ли будет слаще губ принцессы! Да и вообще… ждет ли меня удовольствие или же ее острые зубки откусят мне язык?“
— Рейри… — жарко выдохнул парень, опалив лицо хладнокровной вампирши. — Я не могу… Не готов! Не готов к таким отношениям и… вообще, подобному.
Вампирша снисходительно улыбнулась. Она ждала это?! ..
— Понятно, — протянув фразу, Камура вспорхнула с колен гения. — Все еще не можешь забыть ту ночь. Верю… как бы я не наседала, ты навряд ли откажешься от Химэ. С трудом, но я понимаю…
Ясно-о-о. Это… дитя ночи просто проверяло Тича. Странная проверка… Хм. Может быть, это принцесса подослала ее, чтобы удостовериться в преданности нового слуги? Тогда, это многое объясняет. Но следующие слова Рейри заставили Эда забыть душевную тираду с самим собой на тему: „преданность“.
— Кстати, принцесса сказала мне, что ты ее нужен во дворе. Почему бы тебе туда не сходить и не повидаться с ней, побыть наедине, так сказать?
Эдвард сжал руку, в которой держал ручку, в кулак. Цокнул языком. Швырнул ручку на стол, средь книг. Захлопнул дневник и убрал его в карман портфеля, висевшего на спинке кресла. Сейчас по нему нельзя было сказать злиться он или же нет. Просто… за несколько лет жизни в этом мире, юный гений научился вовремя скрывать свои эмоции.
— Я… не могу, — Эдвард схватился за голову так, будто вспомнил что-то поистине страшное. — Это сложно объяснить. Когда я вижу ее, случайно проходя мимо гостиной или веранды, чтобы подышать свежим воздухом, во мне что-то начинает загораться огнем. Адским огнем, который я не в силах сдержать. И это даже не…
— Похоть? — риторический вопрос.
- Нет.
Парнишка встал с места, отворачиваясь от девушки и начиная мерить комнату семимильными шагами. Видно было, что он начал заметно нервничать: то тер переносицу и глаза, а иногда заламывал руки за спину, буквально выкручивая кисти рук. Наконец, подошел к окну и уставился в него, смотря на лесистую местность холма, на котором стояло поместье.
— Я боюсь ее. Понимаешь, я не помню, влюблялся ли я когда-нибудь раньше, но… судя по обрывкам воспоминаний… Да. Но даже тогда я не ощущал тех странных чувств, что сейчас бурлят во мне.
Камура молча выслушала исповедь Элрика.
А потом открыла окно и, повиснув в воздухе лишь на мгновение, сказала:
— Она ждет тебя во дворе. Не забудь, — и улетела прочь из поместья.
— А ты не идешь? — вопрос так и остался без ответа…
♦♦♦♦♦
„Что же тебе от меня нужно, Химэ?
Иногда я и забываю, что теперь твой слуга.
Ты обещала вернуть мне память, а взамен — моя помощь.
Только вот в чем?
Последнее время часто ловлю себя на мысли, что я остался с тобой не поэтому.
Просто… я не только душой, но своим логическим умом отказываюсь тебя покидать.
Что я могу без алхимии?
Я — гений, но не это важно…
Просто, теперь у меня появилось страшное желание тебя защищать. Как семью. Как некогда я защищал Ала.
Отныне, я всегда рядом.
Просто будь рядом. А я уж… все равно никуда не денусь. Теперь я снова цепной пес!
Только не армии, не государства, а самого себя. Цепной пес собственного сердца.
Цепной пес стального сердца…“
Пошел слабый дождь. Противные капли влаги надоедливо били в глаза и моросили лицо. Руки, которые Эдвард уже давно убрал в карманы пальто, сейчас могли помериться своей холодностью с ледником из Антарктиды.
Что выглядело странным для Тича-младшего в данной ситуации?
Это то, что возле него стояла принцесса, накрытая шерстяной шалью. Лицо ее было сосредоточено и серьезно. В правой руке она крепко держала шпагу. И дураку было понятно, что принцесса ждет гостей, и не просто гостей, а „старых знакомых“!
Рядом стояла Фландре, робот-андроид Химэ, беспрекословно подчинявшийся своей хозяйке. Технология создания малышки-робота настолько сильно поразила юного гения, что он любыми средствами пытался докопаться, откуда она. Тогда блондинка пообещала ему, что однажды познакомит с профессором Франкеном, „Отцом“ это самой малышки. В руках этот милый андроид держал вековое дерево, вырванное ей же из земли неподалеку буквально с корнем.
— Кхе-кхе, — парень попытался привлечь внимание девушки, но это не возымело успеха.
— Идут.
Эд напрягся.
—
„Ну и что мне делать?! Я даже не знаю, кто идет и что им нужно! Так, так, тихо, Эдвард, стоп! Успокойся. Как говорится, слезами горю не поможешь, поэтому…“
Из тени деревьев вышло двое: высокий парень, блондин, как и Химэ, возможно, младше Эда, в белых одеждах, сбоку висела сабля. Имел такие же глаза, как и принцесса, что указывало на их родство. Второй — сложенный, словно из трех мужчин, мускулистый мужчина в костюме дворецкого. Каждый его кулак вполне себе мог уместить две головы Эда. На лице его вместо глаз были странные механизированные очки. Тич стразу догадался: он — андроид, как и Фландре!
— Здравствуй, сестренка, — безрадостно, даже пренебрежительно кинул блондин. Химэ и пальцем не повела.
— И тебе здравствуй, брат Гиллиам, — учтиво, но так же пренебрежительно бросила принцесса в ответ.
— Вижу, ты нашла себе нового слугу, Лилиан. Ну и что же ты пообещала ему за помощь?
— Даже если ты мой брат, это не значит, что я позволю тебе называть меня так.
—
„Лилиан… Так вот какое настоящее имя принцессы. Странно… Почему она от него отказалась?“ — Эд усмехнулся про себя. —
„Химэ никогда не теряла самообладания в подобных ситуациях! Она просто невероятна… Нет, не так, неподражаема!“
— Не злись… Я просто пришел поприветствовать тебя в Японии, на земле нашей главной битвы. — хамства и самоуверенности этому хмырю блондинистому было не занимать. Эдвард начал злиться.
Невольно в голове промелькнуло забытое воспоминание:
„Бриггс… Уинри в руках у Шрама… Он уходит, покидает город… Эд, притворно злой и полный наглости, выбегает навстречу Зольфу Кимбли и вцепившись в грудки, начинает орать на него о чем-то насчет того, что он дал Уинри сбежать и дать возможность Шраму ее захватить…“
Теперь Тич-младший точно знал, на кого похож этот блондинистый хмырь.
— Если это все, то я, пожалуй, пойду домой. Sayōnara. Увидимся на поле боя…
— Постой! — Гиллиам было вытянул руки вперед, словно хозяин, от которого вдруг уходит его собственный нерадивый слуга и попытался остановить сестрицу, но не тут-то было. Между ним и Химэ возникла фигура „нового слуги“. Стальной, как и раньше, в былые времена, блеснул своими глазами и всем своим видом показал, что если принц двинется хоть еще на шаг ближе к девушке, то юный гений устроит взбучку по-алхимиковски!
Гиллиам хмыкнул и, как гордый вшивый пес, развернулся на мысах белых остроносых туфель. Бросив что-то неразборчивое напоследок, он скрылся в тенях вместе с роботом…
Победно улыбнувшись своей непревзойденной улыбкой, парнишка в три шага догнал принцессу.
— Скоро у нас будут гости, — Химэ развернулась лицом к Эдварду, оказавшись в миллиметре от его лица. Внутри Тича словно что-то щелкнуло, и он застыл на месте. — Но до этого момента тебе нужно выполнить несколько поручений. Начнем сегодня же! ..
