Волчонок: история о том, каких НЕ надо приручать идиоток

      Темно.       — Совсем скоро руководство заинтересуется ей! — скрипит голос.       — Ворон поможет в этом, — стиха поддакивает второй.       — Гии Су не решится, он определил её как свою цель, а если она попадет в руки руководства, то для него будет риск утраты, — упирается локтями в стол, сцепив руки в замок вверху, да прикладывает к подбородку.       — Вот именно, потеряет цель, потеряет интерес к её местонахождению и тому, что окружает! — домогается первый голос, звонко стукнув о пол.       — И что вы предлагаете мне? Отдать руководству?       Повисает молчание.       — Ну?       Первый уверенно кивает, пока второй раздумывает в какой-то зажатой позе, закинув ногу на ногу и обняв себя руками за плечи, да отведя взгляд в сторону в пол. Ничего не отвечает, поднявшись с кресла к выходу.       — Как и требовалось доказать! — ликует скрипя.       — Это ещё ничего не значило, — протестует, проводив взглядом и первого к выходу.       Наконец, кабинет погружается в полную тьму. В голове лишь мысли об этом побеге без ответа.       — В какую двойную игру ты играешь…?

***

      — В общем… Я весьма признателен тебе за то, что ты вернула мне мой амулет, — таки обернувшись и заглянув ей в глаза, проговорил главарь, после чего подошел ближе к постели, оттянул немного стульчик от неё и присел на расстоянии метра. — То, что и как я говорил было неоправданной злобой, — его руки сцепились в замок и он немного привстал со спинки стула. — И, я думаю, достаточно понятно, что эта злость была нацелена не столько на тебя, сколько на себя самого. Во многом я не имел права с тобой так разговаривать, тем более сразу по прошествию тех событий, которые привели тебя в достаточно неблагоприятные условия здоровья. И я бы хотел искренне за это извиниться.       — Думаю, вы заслуживаете этого прощения, раз так много об этом думали, — она слабо усмехнулась, — речь отточили за это время знатно, сколько вариантов отбросили?       — С десяток точно.       — О, какие честные, — поддернула дружелюбно.       — Когда человек перед тобой на больничной койке из-за твоих лишних слов — врать не особенно хочется.       — Это достаточно мило, что б вы знали. Мне кажется или не то, что норов, но весь ваш характер меняется в зависимости от обстоятельств? — а в следующий миг она резко переключается, вспомнив. — К слову о характере. В последнее время Ривер сама не своя, что с ней?       На секунду главарь задумался, опустив взгляд на свои руки, сцепленные друг с другом.       — Если честно, я бы предпочел, чтобы она сама все рассказала, когда немного придет в себя. Думаю сейчас, если ты узнаешь и начнешь опекать, её это будет раздражать и только выводить на ненужные волнения и нервы. Уж прости, если хотела узнать об этом так срочно.       — Нет, все в порядке, хорошо, пусть так и будет. Я просто надеюсь, что с ней все будет в порядке, — девушка по привычке хотела провести по волосам, но прошипела, от полученной боли из-за свежих ран.       — Все ещё настолько плохо? — он придвинулся ближе.       — Нормально, выживу, Ривер говорила, что оно ещё будет разъедать меня, пока не закончится, так что привыкну, — убийца аккуратно опустила руку вниз.       Сомнения длились недолго. Главарь достаточно шустро определился и подсел как можно ближе к девушке, чем вызвал её удивление, после чего схватил её за руку, что-то бормоча о том, что Джоан точно будет ворчать по этому поводу. Игнорируя вскинутые вверх брови новоприбывшего призрака, тот закрыл глаза и сосредоточился. Вдох. Выдох. Действовать так, как давно умел. Меж ребер, ближе к позвонку сосредоточить плотный шарик энергии. Контролировать его движения, сжимать, делать его более мягким и пустить к плечам, после чего от них к кистям и кончикам пальцев. Он хмурится. Один из очень трудных процессов сделать энергию достаточно дымчатой и нейтральной, чтобы её призрачная приняла и переработала на свою. Это воздух, это газ, самое соединение природы, просто черного цвета и раньше принадлежащее его телу. Энергия сопротивляется, по-всякому уплотняется и покалывает пальцы. И все же призрак чувствует, как она потихоньку сдается, все больше превращается в облако и легонько начинает проникать в её тело, от чего девушка дергается в первое мгновение, сильно напрягшись, а её призрачная метнулась к месту и быстро погрубела, не дав пройти глубже. Холодная рука опускается на ключицы и немного надавливает, чтобы девушка поддалась на кровать.       — Расслабься, я пытаюсь помочь.       По мере того, как Сорано расслабилась и дымчатая призка начала заполонять тело, ей действительно стало чуточку легче. Вскоре бинты начали немного надавливать, по тому три шрама начала их снимать свободной от хватки мужчины рукой. На самом деле ощущение того, как в тебя вводят что-то холодное и такое странное, будто вата, было очень странным. Но при этом и в каком-то искаженном смысле приятно, так как боль от этого уходила и тело восстанавливалось. Когда его ладони соскользнули с её, это ощущение быстро исчезло, растворяясь где-то в теле, а сам Босс откинулся на спинку сидения и выглядел слегка более уставшим, чем был до этого. Девушка немного виновато и нежно улыбнулась.       — Спасибо большое.       — Я провинился перед тобой, так что это небольшой подарок для заглаживания вины.       — Что ж, спасибо ещё раз, и, пока вы отдохнете, можно спросить вас о назначении тренировки, которую вы хотели провести? Что она дает, показывает? Как это все вообще работает?       — О, ну, это просто. Если коротко, то во время боя, естественно, человек ощущает адреналин и всплески энергии. Терпит неудачи от выпадов противника и чувствует множество разных эмоций, которые, выплескиваясь в бешеном ритме боя, могут захватить и показать насколько велика предрасположенность призрака. У некоторых из-за неудач или скрытого желания крови грехи начинают захватывать тело, ради получения новой дозы этих чувств. Ну, а не предрасположенные, ясное дело, так реагировать не будут и просто потренируются, да повеселятся.       — Ясненько. Приятно иногда поговорить с разумным человеком, да, Босс? — бросаясь наглыми, хитрыми искрами.       Он щурится, скрывая во тьме лица небольшие намеки на забаву.       — Ещё раз так пошутишь и я гарантирую тебе, что ты останешься в подвале с наручниками на несколько вечностей.       — Не забудьте оставить судоку, — улыбается и расслабленно глядит на мужчину, который, несколько секунд задержав на ней взгляд просто спрятал лицо в руку, наклонившись.       — За что мне вы двое? — явно намекнув на ещё одну похожую особу бормочет тот.       — За подвал и несколько вечностей, — все ещё добродушно улыбаясь, замечает девушка, излучая небольшое тепло.       — И все же улыбка у тебя не убийцы, — белый зимний сменяется тем же цветом, только вот сейчас это уже песок.       — Не знала, что улыбка должна зависеть от работы, — коротковолосая спрятала глаза, сделав вид, что не заметила небольшую потерю энтузиазма и шутливости в голосе.       — Нет, но даже самый милый повар, когда улыбается — может показаться маньяком.       — А, то есть я немилый маньяк, зато норм улыбаюсь? На повара сгожусь?       — Что? Я не это, — но увидев её шутливый скептицизм, он умолк нахмурившись.       — Мне кажется, вам бы попривыкнуть, что я немного на Ривер смахиваю.       — А ты можешь для меня перенять манеру Юджа или Джоан, не знаю?.. — он упустил тот момент, когда она напряглась.       — Ха-ха, да, обязательно, прям сейчас и начну, ага, — девушка слегка приподнялась, заняв более сидячее положение.       На некоторое время между ними повисло небольшое молчание, убийца заметила ненавязчивое нервное потирание больших пальцев рук у главаря. Не имея великого желания вгонять его в неловкое положение, хотя во многом ей данное проявление было непонятно. Напортачил — извинился и исправился, как настоящий мужчина, чем немного восстановил уважение к себе.       — Та-а-ак, раз уж по состоянию моего здоровья мы не можем провести тренировку, что вы можете предложить мне взамен? Чем вы здесь занимаетесь вообще? — демонстративно окинув местность взглядом, поинтересовалась для разбавления атмосферы, да и информация никогда не будет бесполезной.       — Смотря какую позицию ты занимаешь… Юджин, кроме тренировок и постов, часто развивает или боевые навыки, или техники, или навязывается ко мне с расспросами обо всем в этом мире, будто я ему Википедия. Ривер часто может раствориться в ночи и вернуться слегка подбитой, довольной и с новыми грешками, ибо учила уму разуму хулиганов и пугала забулдыг. Думаю, с Хейденом и Джоан все более менее ясно, им особенно делать нечего, в силу возраста они прекрасно занимают себя сами, даже если нечего делать, фантазия и опыт им в помощь.       — А вы? — девушка склонила голову на бок, от чего черные волосы слегка упали на глаза.       — А у меня и так полно дел, — слегка смутившись прямым вопросом и защитившись ощетинился призрак, слегка поддавшись вперед.       Поняв, что наступила не на ту педаль, Эмбер быстро отреагировала.       — Посты, все вы про это твердите, но что там происходит никто не объяснил. Как именно вы очищаете сны и все такое?       Главарь призадумался на секунду, потирая подбородок. С одной стороны, было бы неплохо сразу показать ей, что к чему, так сказать, «чем раньше начнешь, тем быстрее освободишься», однако с Ривер отправлять было рискованно, Юджин выбыл, Хейден не сможет защититься при нападении желающих мести местной убийце, а про Джоан и её отношения к трём шрамам лучше и вовсе не вспоминать. Конечно, его влияние было бы самым лучшим из данного сборища особ, однако документы, которые все эти дни пребывания Сорано здесь и так были не написаны, могли вызвать ещё больший интерес руководства, которое, судя по слухам, и так начинали перешептываться. Если подумать логично, то к ним претензий не должно быть, их личные разборки с Вороном высших не касалось, Эмбер под контролем и надежным крылом, а сам офис считается достаточно благочестивым, чтобы не иметь проблем. Да и для того ли он был пунктуальной машиной по сдачи отчетов состояния офиса и района вот как уже много лет, чтобы сейчас боятся какой-то еле дотягивающей до недели задержкой? В любом случае куда лучше будет, если эта недокомиссия офисов придет в момент обучения призрака и установки его узды, чем если мужчина будет безвылазно в документах, оставив убийцу, — потенциального разносчика хаоса, между прочим, — в руки судьбе, Джоан с дробовиком, депрессивно-агрессивно-эмоциональной Ривер и маленьким Хейденом.       — Что ж, сегодня у тебя будет возможность это узнать. Чаще всего посты оказываются легкой прогулкой по улицам города или определенного района, так что особенного напряжения на твою энергию не будет, а ночь охладит воспоминания, — он пожал плечами.       — Хорошо… Ладно, — её тело крутанулось на кровати и встало на ноги, а Босс автоматически быстро провел взглядом вниз по ноге, на носки с марихуаной.       — К слову, тебе нужно будет вновь сходить к Питу, поточу что в разборках ты очень любишь рвать одежду, так что та пара выданных экземпляров превратились в один-два, тебе Ривер скажет, я не знаю, если не считать тот, что на тебе. А с твоими успехами беречь себя — комплектов тебе понадобится много.       — Я даже не хочу знать, откуда вы узнали, что мы ходили именно к Питу, — заправляя постель выдала смешным подозрительным голосом.       — А ты думала этот старый чехол не придет почти что сразу же после этого жаловаться на вас и разбитое окно?       — Вау, я думала у вас будет больше уважение к старости, нежели у Ривер, — донеслось её хихиканье.       — К какой угодно, кроме этой. Приходи он ко мне хотя бы раз в два месяца жаловаться на все беды этого мира, может быть, я бы и уважал его в полной мере, но моя усталость от его всемирных жалоб меня убивает. Я ему не местный совет галактики, и не инопланетянин, чтобы полететь в космос и сказать солнцу, чтобы не грело так сильно, ибо у него уже жарко в комнате, а открытые окна не спасают, а ведь с его старой нежной кожей в таких условиях невозможно существовать.       — Ха-ха, он так вам и сказал? — девушка обернулась через плечо, рассыпав по полу искорки из глаз.       — Ты сомневаешься? Непременно, раньше он был очень тонким, забавным и любопытным человеком, но общение с нагловатыми тенями разных гнилых людей и ворчание даже белых стариков подбили ему прилично характер, ожесточив и подправив скорее на отзеркаливание поведения своих клиентов. Только на пользу это ему точно не пошло.       — Да уж, печальный случай, а мне он показался приятным и забавным мужчиной, — Сорано наконец заправила место, подобрала все бинты и выбросила в ближайшую мусорный бак, да стояла, облокотившись о тумбу.       — Первое впечатление бывает обманчиво, — подытожил Босс.       — Да вы что? — иронично изогнула бровь убийца.       — Это не смешно.       — А как по мне забавно. В любом случае — ведите. Я ваших ритуалов для поста не знаю.       Эмбер улыбнулась и оттолкнулась от мебели, готовая следовать за мужчиной. Тот только довольно прищурился и ловко скользнул к выходу. Пускай в голове ещё не складывалось четкой картинки того, чего бы ему хотелось рассказать ей в первую очередь, он не думал, что у него возникнут какие-то проблемы с этим. Хотя уверенность, что первый пост будет проблемным по очевидным причинам присутствовала и знатно подбивала где-то там под ребрами неприятненькую зыбкую мелодию. Как бы то ни было, в первый раз со всеми происходят какие-то казусы. Особенно, если первый пост с ним, почему-то. Так было и с Ривер, когда они наткнулись на похоронную процессию и у неё случился небольшой срыв из-за ещё очень раннего срока после смерти, буквально в пару дней. С Юджином, когда они пришли в квартиру к тому человеку, имя которого стерла давность того времени.       На секунду его окатило осознанием. Это было 9 лет назад… Прошел уже почти десяток лет, как этот паренек с ними. Босс не смог удержать улыбку, скользнувшую по его лицу на какое-то мгновение. А ведь кто знал, что из него получится такой хороший сотрудник и невероятный человек. Где-то внутри пролилась теплота и гордость. Но вместе с тем и грусть. Все же зерна вины немного давали о себе знать. И фразы о том, что все знали о возможности такого исхода для парня и он сам выбрал этот путь — не особо помогали. Но, чтобы кто ни говорил, у него есть это эгоистичное желание, чтобы он остался. Можно было посчитать, что оно есть у всех людей, которые имеют близких людей, которые имеют выбор куда-то уезжать или оставаться.       Мимоходом его взгляд упал на покорно идущую за ним Эмбер. У неё также будет в будущем выбор на то, чтобы уйти или остаться здесь. Но сначала они должны будут полностью убедиться в том, что она безопасна для других, а на это уйдет много времени. Босс не был уверен, сколько точно его потребуется, но было предчувствие, что несколько сезонов успеет смениться. И все же наблюдая за её достаточно расслабленным и спокойным выражению лица и мимике тела, мужчина был удивлен данному доверию и покорности. Однако его мнение очень быстро поправили одним движением.       Сорано уверенно и быстро впилась в него взглядом исподлобья, явно намекнув на то, что ей надоело разглядывание от него. Призрак сдержал улыбку. Показала, что грани есть. Её поведение было любопытным, пускай она вела себя достаточно беззаботно и шутливо, — пока дело не касается цели, конечно, — однако были определенные взгляды, которые можно было бы назвать таким себе сигналом, чтобы человек остановился или обратил внимание. Как было сейчас или тогда, когда Жако обнял её, да и укус Рив, чтобы вывести энергию Кепаро. Эти игры в гляделки забавная штука, особенно, если она столкнется с тем, кто их не понимает. Наконец решив сосредоточится на ночи, призрак просто начал разглядывать улицы.       Ночь. Самое лучшее время для неё. Да и, судя по всему, всем призракам. Про монстров она пыталась не особенно вспоминать. Первая встреча с представителем данной касты была неоднозначной. Если так подумать, то, попадись ей такой монстр сейчас, особенно труда с ним справиться не было бы, как минимум она уже знает слабость с водой, да и может позвать на помощь, если что. В любом случае пока на улицы показывались только призраки и ночь оживала на глазах. В основном, конечно, это была молодежь, но и некоторые старики вполне баловали себя прогулочкой по прохладе улиц. Привыкшая за жизнь к более менее безлюдной ночи, иногда звуки фона раздавались достаточно громко, но девушка быстро перекрывала их мыслями. Считай, это просто День города, когда под вечер и ночь люди выбиваются в центр города смотреть на салюты и подобное. Плюс никто не отменял и обычных живых людей, которые появлялись редкими силуэтами на улицах, освещенных фонарями и блещущими тут и там полупрозрачными тенями мертвых. Смех, редкие машины, какие-то разговоры, звук телефона от ближайшей напуганной ночью молодой девушки. Набор этих шумов растворялся где-то далеко на заднем плане, пока она шла по тротуару около Босса на маршруте.       По этому услышав очередной взрыв смеха и свист, она не обратила внимание. Хотя, судя по глубокому выдоху Босса, главарь, что было удивительно, достаточно хорошо реагировал на такой раздражитель. Откуда-то с неба падает странный красный предмет, её тело резко отдергивают назад, белые огромные когти хватают его и оба они поддаются вверх.       — Простите-е, я думал вы жива! — отзывается существо под смех своих товарищей, не оглядываясь поднимаясь все выше в воздух.       Эмбер так и глядела вслед белым крыльям, до смешного тонким ногам, человеческому торсу и смешанным с перьями снежным волосам. Размах его крыльев был огромным, около 2,5-3-х метров, они укрывались редкой черной россыпью. Хвост подрагивал, то слегка шире распуская перья, то уже. Около него болтался ещё один подобный экспонат и один, казалось, совершенно обычный призрак, который был сложен как человек.       — Что это было? — девушка обернулась на главаря, который со скептицизмом смотрел вдаль.       — Твои собратья, — просто, быстро, продолжив идти вперед.       — Что?!       — Я все же больше склоняюсь к тому, что ты проклятая, так что да… — но заметив её неудовлетворенный взгляд, тот прокашлялся. — Это одни из представителей проклятых, его форма окончательна и так, как ты, он оборачиваться не может, в принципе проклятые на это не способны. Данная форма у него находится в пассивном состоянии и сейчас он безвреден. Как и ты тогда, он может потерять контроль и превратиться в агрессивную тварь, которую мало что остановит.       — А почему он имеет именно… Такой вид? — явно намекая на не особо человеческие пропорции, интересуется Эм.       — Чаще всего формы проклятые приобретают благодаря какой-то определенной связи с жизнью. Будь то предмет, воспоминание, акцент, запах, да все что угодно. У него была какая-то связь с совой, — ты хоть узнала сову? — вот он и приобрел получеловеческий полусовиный вид. Около него планирует ещё один из его шайки и обычный призрак. Как он к ним прибился — не представляю. Большинство призраков боятся контактировать с проклятыми, ибо они очень опасны, кто его знает, какие у них триггеры, — он зло выдохнул. — Хотя у этой шайки триггеры разве что на запреты.       — Вы их знаете? — её пришлось даже немного нагнать его, так стремительно он зашагал после фразы.       — К большому сожалению. Хулиганы и бездельники, да и только. Проповедуют свой гедонизм, заражают души, которые просто уже устали, заставляя их превращаться в монстров или рабов кратковременных утех, которые когда-то больше не будут их удовлетворять и превратят их жизнь в сущий серый ад скучной жизни.       — А я смотрю вы не особо любитель разношерстности философии…       — Разве это философия? Разве что погоня за иллюзорно правильной дорожкой жизни, которая приведет их в её самые худшие условия. Во всем должен сохраняться баланс.       — То есть 50/50 страданий и утех?       — Не совсем так, но больше я все-таки склоняюсь к этому варианту, чем к их пути.       — А как вы понимаете мое выражение?       — Отвечу так, в этой жизни должны быть как страдания, так и радости, ведь без первых мы не можем сражаться за то, что хотим, развиваться, знать цену радости, а без последнего мы не можем знать чего хотим, знать цену нашим усилиям, спокойствию и здоровью. А их количество в нашей жизни не всегда выбираем мы. Порой случаются прискорбные совпадения, а порой мы просто не можем отказаться от пережимаемого снова и снова сценария.       — Да, в определенной степени я с вами согласна, однако я надеюсь, вы же не считаете, что ваше суждение должно быть единственно верным?       — Нет, конечно, не будь иных мнений, мы бы не могли иметь многих вещей, но я не хочу лезть в их личные дела, пока они физически не заставляют кого-то присоединяться к ним.       — Как быстро вы выкрутились, а я уже планировала устроить вам небольшую лекцию, — её уголки губ приподнялись в улыбке.       — Не дождешься.       — О, потеряла пол жизни из-за этого, — она на секунду запнулась и вновь подняла глаза, — кстати о жизни, он крикнул извинения и объяснился, что принял меня за живую, а в чем разница-то?       — О, как ты уже могла понять, призраки сквозь призраков не проходят, так что, если бы я не оттащил тебя и он спланировал в твое тело, то вы бы оба сильно пострадали от такого контакта и последующего падения об асфальт. Ну, а сквозь людей мы проходим.       — Я знаю, они ещё так ёжатся от этого.       — Да. Погоди, что? — мужчина враз остановился, повернув к ней свой корпус. — Ты проходишь сквозь людей?       — Думаю, если бы нет, то в первый день в этом мире массовое количество людей начали наблюдать за странным явлением о том, как они натыкаются на какой-то невидимый перемещающийся объект на улицах города. Конечно, я прохожу!       И пускай для начала убийца не поняла суть вопроса, но затем вспомнила все эти бросалки-ловилки и все, что вырвалось вслед, это понимающее: «А-а-а-а-а…».       — Почему ты раньше об этом не сказала?       — Вы не спрашивали, да и я вовсе забыла об этом! Мне не казалось это чем-то существенным, тем более в первые дни, когда все, что мне было важно — не помереть. Причем во второй раз…       — Ладно, знаешь, мне нравится, хоть в чем-то ты подходишь под обычный лад призрака. Наконец-то, неужели мисс «я не такая как все» спустилась на землю!       — Вы ещё «Аллилуйя!» на всю улицу крикните, чтоб все точно поняли ваш восторг, — она с провокацией подняла брови, стрельнув быстрым взглядом разноцветных зрачков и легкой улыбкой.       — Обязательно, только проколю тебе барабанные перепонки, чтобы ты точно не услышала этого, — к сожалению главарь себе щедрости в виде взгляда не проявил.       — Жаль, пол жизни этим пропущу, — деланная драматичность.       — Ты можешь прекратить это?       — Попрошу заметить, что вы первые начинаете.       На секунду его лицо дернулось в сторону раздражения и скользкой неловкости от её правоты, все, что он смог, это лишь натужно вздохнуть, приподняв плечи и слегка отвернуть голову к зданиям на противоположной улице.       — Смотри по окнам, монстров пропустим!       — Нет, я не отделаюсь вот так, теперь у меня есть штрафной за пару ваших язвительных и саркастичных выпадов!       Девушка могла поклясться, что в этот момент он что-то прошипел к Богам, но это лишь растянуло её мышцы лица в улыбке. Глаза же покорно метнулись к окнам, одно из которых было завешено чем-то черным, из-за чего призрак практически полностью растворился в отражении.       — Вау, Босс, да вы можете считать себя невидимкой при таком освещении, только одежда выдает и немного белизна глаз, надеюсь вы не занимаетесь ничем не законным пользуясь этим по ночам, м?       — О, да, как ты угадала…? — если бы закатывание глаз превратили в звук, оно определенно обратилось в такие фразы от Босса.       — Да так, чутьё! — её зрачки метались по окнам, пока тело выдавало расслабленность и веселость.       — Волчье?       — Вы только что попытались культурно обозвать меня псиной? — три шрама изогнула брови и с шуточно оскорбленной улыбкой повернулась на собеседника.       — Не первый раз, но рад, что ты заметила.       Призрак драматично ахнула и отвернулась, пока мужчина спокойно продолжил свой путь.       Он мог признать, что имел предвзятое убеждение в том, что этот пост будет достаточно проблемным, но был приятно удивлен, оказавшись неправым. Все проходило в более спокойной и, можно сказать, дружественной атмосфере, которую можно было принять помесью их постов с Юджином и Ривер. Это более чем его удовлетворяло в данной ситуации, так как от Ривер он быстро бы устал и был раздражен, а Юджин слишком бы заботился, чем вскоре вызвал тоскующую усталость, но сейчас была как раз нужная консистенция бодрых шуток и спокойствия. После напряжения последних дней — то, что нужно. Ни уныния, ни злости тебе.       Одно печалило — возможность наткнутся на монстра и вновь пустить по организму сетки напряжения и волнения. Хоть это и считалось в обычной обстановке успешным постом — сейчас совершенно не хотелось проворачивать ничего подобного. Пройтись, никого не найти, пошутить, вернуться в офис. Идеальный алгоритм под настроение. Однако одной единственной фразой это смогло разрушиться.       — Боже, что это такое вообще…? — голос был слегка сзади, так что он огорченно обернулся и пошагал к ней.       Даже не глядя в здание, тот перенес их обоих внутрь, уже готовясь к очередной рабочей ночи. А ведь при своей жизни он обожал ночь намного больше, чем сейчас. Ему бы не помешала прогулка по ночному лесу на вороном коне галопом, когда ветер в лицо и легкая морось, лижущая лицо, пока все тело сотрясается в такт сильных ног и скорости. Без повода держаться за гриву, пригнув голову, да поглаживать шею, пока ноги прижимаются к горячему телу напрямик. И внутри только пульс сердца, жар чувства свободы и покоя, пока открытые лицо, руки, шею с грудью бьет холодный ветер, а нос дурманит лесными пряностями. И кружащее голову парное с конем одиночество, без правил, приказов, дисциплины и распорядка.       — Босс? — он не обратил внимание на расположение зова, но пришел в себя.       Помещение подсвечено синевой, видно, от своеобразного ночника в виде камня. По столу разбросаны исписанные листы и открыты книги с каким-то учением. Скомканные версии, возможно, какого-то конспекта лежат по краям стола и на полу. Лампа низко склонилась над этим всем, чуть ли не упираясь в чашку из-под какого-то напитка. Стул неаккуратно завален вещами. Можно было предположить, что этот человек скорее всего или старшеклассник или студент. Мужчина прошел дальше и заметил мирно спящего парня на кровати. Если здесь нет монстра, то…?       Послышался негромкий странный звук, на который тот повернул голову. Сорано стояла около органной клавиатуры, от которой тянулись провода, заканчивающиеся молоточками и закрепленные на, казалось, настоящих откуда не пойми полученных сталактитах, у каждого из которых был определенным образом отбит край. Звук был достаточно тихим и негромким, из-за своего предположительно неверного размещения, так как Босс подозревал, что для лучшего звучания подошло бы помещение с хорошим эхом. Девичьи пальцы невесомо провели по клавишам, а глаза вновь поднялись вверх, к необычной части конструкции. Бросив лишь небольшое внимание клавишам, та нажала одну из нот в которых он, к сожалению, не разбирался, и точно не знал, отдают сталактиты нужный звук или нет. Но, судя по удовлетворенному лицу, после тихого грустного всхлипа от образования, все проходило так, как ей хотелось. Вскоре послышался ещё один, достаточно похожее, но ещё более натужное и грустное звучание, после чего подушечки пальцев отстукали какой-то ритм, видно, вспоминая. Её взгляд быстро метнулся на парня, спокойно сопящего в две дырочки и первая клавиша издала грустное долгое вступление, а дальше подключился и второй, переплетаясь в одну меланхоличную краткую мелодию. Лишь в последний момент рука метнулась к краю клавиатуры к высоким нотам, нажав сначала одну, а в довершение сразу после неё более высокую.       Что-то это небольшое выступление ему напомнило, но он никак не мог припомнить, где бы такая музыка могла использоваться в это время разношерстности жанров. Подобное он где-то слышал, причем очень давно. Настолько, что этот звук пробивался сквозь призму воспоминаний слишком туго и неясно. Оно приносило чувство спокойствия, вины и грусти.       Эмбер также, казалось, погрузилась в воспоминания, ибо кончики пальцев так и остались на двух последних нотах, а расслабленные веки замерли, видя перед собой что-то личное и далекое. Грудь её вздымалась спокойно, она моргнула и рука слетела с клавиатуры, легко поднявшись к ключицам и обхватив что-то под одеждой. Босс не удержался от прищура глаз, так же на секунду коснувшись принесенного этой особой обратно кулона.       — Ты прикасалась туда и перед принятием формы волка, — аккуратно начал, — там… Что-то из жизни?       — М? А… — девушка слегка грустно улыбнулась и достала маленькую деревянную подвеску.       — Это осталось от твоего брата? — мужчина сел в воздухе, кивнув ей головой на стул около стола.       Младшая покорно расположилась там. Приспустив голову, глядела на свои ладони, пока пальцы с потребности что-то делать потирали друг друга.       — Да, я… Я учила его вырезать поделки из дерева, — неловкое пожимание плечами и поворот лицом в сторону, — меня учил в детстве отец, хотела оставить Сайласу память о нем, а в итоге он оставил мне о себе. Забавно…       На некоторое время повисло молчание. Мужчина также не отвечал взглядом, как и она. В любом случае то, что это была вещь её брата было достаточно очевидно. Насколько ходит информация в интернете и по новостям, родственников более у неё нет. Одна, если не считать Сайласа.       — Ваш… Если это не так… Секретно. Ваш тоже от кого-то из жизни?       Босс моргнул и спустился глазами на пол. Ворсистый синий ковер. Перед глазами мутно скользнули волны реки под деревянным пирсом. Он не мог вспомнить, как это, когда вода обволакивает голени, но помнил, что ощущал это тогда, поднимая камешек из теплых рук и бросая так, чтобы получилась длинная лягушка, под радостный смех.       — Да. Мне подарил его один дорогой мне человек в предстоящий путь. На удачу. На оберег…       Эмбер еле заметно кивнула, закусив губу. Стыдливо прижала плечи к голове, упираясь руками в стул и глянула на него.       — Я имею право посетить брата? — в ответ послышался смешок.       — Я ждал этого вопроса, — старший наконец встал на ноги. — Ты хоть знаешь, где находится твой брат? Не думаю, что ты достаточно глупа, чтобы надеяться, что его оставили дома один на один с собой притом, что он инвалид.       — Я планировала это узнать самостоятельно, но, судя по вашему тону, вам известно намного больше, чем мне. Плюс, у меня есть такие подозрения, что не только это вам известно.       Мужчина только прищурил глаза и переместил их за стекло, после чего пошел дальше по тротуару, а Сорано сразу за ним.       — И-и-и, раз уж у нас все равно нет тем для разговора, то у меня к вам крайний вопрос.       Мужчина выдохнул и раскрыл веер, прикрыв свою ухмылку.       — Весь во внимании.       — Вас совершенно не смутило то, что тот парень держит в своей комнате орган и сталактиты? Ну, как по мне, это как минимум… Удивительно и странно.       — Да уж, необычный экспонат, но на этой работе ты и не такого насмотришься, — темный подмигнул, чем достаточно удивил коротковолосую.       — Даже страшно представить, что может быть страннее этого…       — А куча портретов людей из глины, которые проткнуты иглами и смотрят на твою кровать пока ты спишь, не хочешь? — забавно, но в основном их глаза встречались только при подобных фразах.       — Уж то-о-очно нет. Какой кошмар, люди такие странные…       — Это ещё цветочки.       — Думаю самую жесть я ещё успею застать, так что не нужно мне тут рассказывать мой жизненный путь.       Мужчина только слегка прищурился в подавленной улыбке и завернул за угол. Ему никогда и в голову не приходило, что когда-то он по собственному желанию отведет призрака к его близкому родственнику, подвергая себя и призрака такой опасности. Но, что не говори — они на пути к детскому дому, куда поместили Сайласа Сорано под присмотром психотерапевтов и учителей. Конечно, он прекрасно понимал, что при таком раннем сроке смерти она точно нарушит правило и попытается хоть как-то с ним контактировать или хотя бы даст о себе знать ему, самое незначительное — зайдет в сон. Однако чувство вины не давало ему покоя и он ощущал потребность в выполнении одного её сильного желания, готовый взять на себя ответственность этого поступка и также готовый к тому, что бы, в случае чего, предотвратить более критическое продолжение данной поблажки.       Они оказались у высоких ворот, мужчина подхватил её под руки, подняв в воздух и подлетел ко второму этажу серого здания, стены которого были исписаны черными и белыми узорами. Он почти улыбнулся от ироничности: дом детей-сирот, у большинства из которых умерли их опекуны, был разукрашен в цвета грехов и добродетелей людей мира после. Может быть форма кого-то узора здесь совпала с частицей погибшего родителя. Заметив легкий неуклюжий брызг черной краски, призрак быстро отвел взгляд и поставил Сорано на балкон второго этажа, ведущий в комнату к детям. Он почти всегда закрыт, а стекло было защитным и многослойным. Для чего была поставлена эта жестокая надежда на побег или доверие — непонятно. Босс положил ей руку на плечо и перенес сквозь дверь — в здание.       Самая обычная детская комнатка с шестью кроватями, около каждой из них стояли тумбочки и батарея, давно облезшая и пузырчатая краска валялась маленькими частичками под каждой из них. Обычные постельные, какие-то пастельные обои с неразборчивыми от темноты узорами. По одному из них медленно полз внушительных размеров таракан. Легкое сопение выгоняло из комнаты тишину, кто-то даже похрапывал. В самом углу, под потолком, она заметила черный объект — камеру. А приглядевшись, можно было легко определить, что она не работает, ибо ни движений со звуком, ни красного огонька не было видно. Её тело крутанулось и прошествовало к выходу из комнаты, призрак быстро устремился за ней с небольшим удивлением.       — Но Сайлас… — не успел и договорить, как его перебили.       — Видеокамеры. Они не работают. Это не безопасно. Если кто-то будет над ним издеваться, нужны будут подтверждения, а без рабочих машин с видео на руках — этого не сделаешь, — быстро шагая по коридору и усиленно оглядываясь, отстранено пробормотала Сорано в поисках таблички: «Охрана».       Пришлось даже спуститься на первый этаж и пройти в край правого коридора, где исцарапанная и неухоженная табличка выдавала таки нужный кабинет. Легко приоткрыв дверь так, будто это ветер толкнул заевшую и не сработавшую ручку, девушка проскользнула внутрь и заметила пустеющую комнатку, где-то тут, то там валялись всякие вещи. Переступив их всех, как минное поле, её пальцы нашли кнопку включения относительно нового компьютера и заставили эту забытую машину работать. Три минуты загрузок, натужного жужжания, поглощенных охапок воздуха и потраченных на восстановление своей работы сил, да система выдала рабочий стол, где было всего пару программ и нужное приложение для подключения сети камер видео наблюдения. Курсор мыши быстро скользнул к нему и компьютер распознал сеть камер, подключив к системе и вывел изображения на экран, разделив его на большую решетку. Эмбер быстро скользнула взглядом по множеству маленьких экранчиков.       Получив нужный результат, её тельце крутанулось на кресле и взгляд упал на необычно высоко поднятые веки главаря.       — Что?       Мужчина отмер и моргнул один раз, после чего отвел взгляд слегка смущенно.       — Ничего, просто давно не видел, чтобы кто-то делал это без наполнения компьютера энергией. Чаще всего призраки не могут влиять на этот мир, помнишь? Привыкший к одному пути новоприбывшего призрака к рангам выше, порой я впадаю в ступор от того, что по привычке хочу тебе сказать о том, что у тебя не получится, а ты просто берешь и с большой скоростью, что я не успеваю и рта открыть, просто делаешь это.       Три шрама посмеялась.       — Вы слишком много думаете. Зачем сомневаться, если можно попробовать и знать наверняка? Поверила бы я вам — потратила лишнюю энергию и даже не знала, что могу это делать. Закусывайте иногда язык, Босс, — и, подмигнув ему, тельце ловко прошло к выходу и уже направилось ко второму этажу.       Мужчина выдал то ли короткий выдох, то ли смешок, устремившись за ней.       Они не говорили, когда шли туда. Не говорили и там. Единственный раз, когда они обменялись информацией, это был легкий кивок от призрака на стоящую в дальнем углу, слева от балкона, кровать. Одеяло там плавно вздымалось и опускалось в такт дыхания. Черная тень в ханбоке проскользнула к балкону. Сорано аккуратно подошла к ребенку. Её тело не совсем поняло, в какой момент похолодело внутри, снаружи облив на спину жар. Дрожь легко оплела руку, тянущуюся к краю одеяла. Только сейчас на неё обрушилась тоска. И идиотские картинки замелькали перед глазами. Идиотские картинки кривых детских улыбок, одной здоровой и другой изуродованной руки, к половинчатому телу. К шоколадному торту с фруктами и ягодами, особенно с бананом и черникой. И вечно лежащей, — в висящей полке, слева от плиты, — шоколадке с фундуком. Ей перекрыло горло, попробуй она сейчас говорить — захрипела бы. Да и не стала бы, она не предпочитала говорить во время слёз, по-дурацкому навернувшихся просто так. Сильное желание сорвать одеяло и обнять жгло руки. Лишь бы не начать всхлипывать.       Шорох.       Молниеносный оборот назад, пока тело все ещё под эффектом чувств. Толстенькое тельце аккуратно ступает в их направление. В его руках сверкает масленый нож. Шипящее бормотание раздается по комнате почти шепотом.       — Чертов ребенок зверя. Я поступаю в сто раз правильнее, чем когда-либо до этого. Ты ведь точно такой же, как и она. В вас одна кровь. Ненавижу тебя. Ненавижу тебя. Кровь зверя. Кровь монстра.       Её сковало злобой. Бывший холод из тела ушел. Жарко. Руки быстро наполняются свинцом, энергией ярости. Сила скользит по телу, ласкает мышцы, пока чужие несмелые шаги приближаются. Треск. Маленькие капельки черной энергии поднимаются в воздух и окружают её, разбиваются о кожу и пачкают её. Три других шрама, как на правой стороне начинают ползти по левой, её мышцы сводит от желания подтвердить его слова. Он кровь монстра. Монстра, который проломит этому горе убийце череп. Дыхание сбивается, энергия теряет контроль и мальчик застывает в страхе. Тело начинает сотрясаться в ужасе от черного высокого силуэта впереди. Силуэта монстра из новостных сказок, из медиа-колыбельных, которые поют свои песни из маленького телевизора в одной из комнат. От перепачканной черным застывшим кошмаром убийств девушки, чьи глаза залиты грехами, а чистые зрачки, как дула смотрят туда, откуда обычно льются слёзы, а сегодня польётся кровь. Этот маленький ублюдок в жизни не сможет решить, кто перед ним, монстр или человек. Как и видеть свет. Её голос становится более низким и рычащим.       — Скажи ещё раз: кто здесь монстр? — в её челюстях поблескивают вывернутые клыки, которые уже начали приобретать форму, ближе к её проклятой.       Они одновременно делают шаг: он — назад, она — вперед. Её рука хватает чужой воротник и тянет к себе, ей приходится пригнуться, чтобы смотреть ему прямо в глаза. По детским щекам катятся слёзы, масляный ножичек выпал и громко зазвенел по полу. Тело замерзло от ужаса. А девушка скалилась во все изогнутые по-волчьи зубы.       — Ещё когда-либо попытаешься кому-то сделать больно, и я гарантирую тебе, что ты умрешь во сне, — приглушенно рычит глотка, пока все тело бьется в желании разодрать то, что притянула к себе рука. И уже все равно, кто, сколько, почему. Никто и никогда не посмеет сделать Сайласу больно, чтобы ей этого не стоило.       Вырвало оттуда быстро. Её трусили за плечи, а перед глазами все ещё был напуганный образ ребенка и наполненные силой мышцы ныли. Получив удар по щеке, наконец появилась картинка черного лица перед глазами, а рядом фундамент серого здания, разрисованного черными и белыми узорами. Ей что-то шипели в лицо, но это не особо беспокоило. Был какой-то шум сверху, но и это не привлекало особо слух. До неё долетало издалека: «Как ты вообще…? Будут огромные проблемы…! Можно же было додуматься…? Должна была проигнорировать! Камеры сама же включила! Засняло, точно засняло…!». Туман. Все было ватным мячиком, который катался в голове и не давал мыслить. В её памяти отсутствовал кусок от дрожащей руки, по сейчас. Лишь только уже стирающийся из головы образ какого-то мальчика.       Наверное, именно по этому, когда земля ушла из-под ног, отдаляясь все дальше и дальше, её это не так сильно удивило. Как и хватка на ребрах. Как и виднеющиеся крыши зданий и странные перья, щекочущие кожу. Не было страшно и тогда, когда какой-то образ быстро пронесся перед глазами, там, внизу, отбросив темное тело в сторону, а после пустив ему кровь со щеки, когда мужчина попытался вновь поддаться вслед за ней.       Дальше опять отпустили вниз, воздух бился о спину, а после вновь болезненный подхват тела и когти на ребрах. А белый образ легко скользнул вниз, к черному, когда что-то сильно ударило по голове, погрузив все во тьму.