Время.

*** Он резко проснулся. Сколько он так пролежал? Он уснул в ожидании на мягком диванчике в их кухне. Его разбудил звук дождя. Мощные капли били по стеклу в такт друг другу. В доме стояла кромешная тишина. И холод. Сон как рукой сняло — Страйкер так и не вернулся. С ним что-то случилось, и Блиц тот час же резко вскочил. Споткнувшись о свои же ноги, он рухнул на пол. Звук чего-то звонкого о паркет. Оно покатилось по полу и наконец упало рядом с одной из ножек обеденного стола. Этот звук ещё больше напугал беса; ползком, щупая как можно тщательней, он искал вещь, которая упала и когда, наконец, нащупал её, прижал к груди сжимая в холодных ладонях. Холодное, но оно быстро нагрелось от тепла его тела. Тогда он встал продолжая сжимать это в руках и подошёл к окну, что открывало вид на амбар и небольшой выгул для лошадей. Немного света в эту мрачную погоду. Тогда раскрыл ладони: всё ещё блеклое, но всё же теперь на нём он мог рассмотреть и вычитать всё те же слова, которые они говорили друг другу стоя лицом к лицу. «Вместе навсегда». Коротко и ясно, но эти слова они пообещали друг другу. Пусть они оба были ещё теми кусками дерьма. Пусть Блиц много лгал, использовал, был эгоистом и… но сейчас это не так. Он старается все эти годы, пусть и прошлое не так просто отпустить, как и привычки. Работа над собой был в сотни раз тяжелее, чем работа каждый день на ферме. Тут он мог бы ему помочь: научить правильно собирать яйца, рассчитывать порции для лошадей, научить ездить его верхом, пасти парочку коров и забивать свиней, но над твоей душой можешь работать только ты сам. До сих пор Блиц не может избавиться от некоторых черт, которые так привязались к нему, и каждый раз, когда он терпел неудачу, наёмник гладил его или хлопал со словами: «Не спеши. Чтобы убить кого-то — нужно правильное оружие, а тебе — нужный подход к самому себе». Может, он просто его жалел? Иногда такое пробиралось в его голову, но потом он отгонял эти мысли. Страйкер уж слишком сложный, и к кому попало он вряд ли проявит хоть какие то настоящие чувства. Любовь может и можно изобразить в его случае, но вот когда дело касается уважения… нет, он полностью в нём уверен и ему доверяет. — Я должен тебя найти. — Блиц надел кольцо обратно на палец, а следом стал быстро одеваться. Прогулка будет очень тяжелой, грязной, мокрой, холодной, но он больше не позволит остаться себе в одиночестве. И не оставит никого в таком же состоянии. *** Было уже больно дышать. Легкие горели от частых вдохов, тело ныло, мышцы горели, а раны кровоточили. Он не может бесконечно это делать. У него есть предел. Его тело постепенно начинает сдаваться. Им, казалось, нет конца. Они продолжали лезть из всех кустов, и на одну убитую псину выходило ещё две. Они не успокоятся. Он забрал их добычу, а они заберут его следом за ней. Бомпруф же продолжала бороться. Кобылка рьяно защищала маленького жеребёнка рядом с собой не давая острым зубам и когтям хотя бы коснуться его и лишь этот маленький комочек был ужасе. Даже не имя зрачков, Страйкер отчётливо видел на его мордочке ужас. Он не может себя защитить… он остался один. «Разве ты не хочешь отомстить? Разве не хочешь стать сильнее? Разве не хочешь видеть ужас на их лице, как только твой хвост содрогается? Разве ты… всё ещё номер девять?» Эти слова… они были в его памяти. Он запомнил их перед тем, как согласился на мучительное, болезненное, и долгое обучение. Он хотел стать тем, кто отомстит. Даже если ему придётся потратить на это полжизни. Сквозь дождь, грязь которая мешала ему нормально двигаться, сквозь боль он снова увидел эти глаза: маленькие, белые, полный страха и ужаса. Они были ему так знакомы. Ему нельзя сдаваться, нельзя… Адская боль прорезала его плечо — клыки впились глубоко, а когти зафиксировались в его теле. Он отвлёкся. Всего на секунду и это дало одному из них шанс, который он не упустил. Он упал лицом в грязь, он не мог пошевелиться — слишком тяжелый. Он трепал его из стороны в сторону, зубы погружались всё глубже. Чуда не произошло — кинжал был слишком далеко, а патронов не осталось. Всё, что он смог сделать, это собрать всё силы, что у него остались и развернуться. Он вставил в голый череп бесполезное оружие. Теперь это было единственное, что держало эти зубы в его собственной крови от его лица. Так тяжело. Так больно. Неужели… Блиц останется один, а он умрёт здесь? Он не может позволить… И тут что-то произошло. Пёс внезапно обмяк издав истошный писк. Тело рухнуло рядом с ним и он смог перевести дух. Кое как встав на землю, держась за окровавленное и разодранное лицо, сквозь пелену дождя и звуки яростного ржание его лошади, он слышал вопли и крики умирающих монстров. Один за одним они падали на землю. Чёрная кровь смешивалась с грязью и водой. Они пытались понять, кто ещё здесь, но они не были настолько зоркими, а их нюх был сбит дождём. Он не видел почти ничего, но слышал. Единственное, что он смог разглядеть — быструю черную тень. Она была небольшая, но как только она приближалась к очередной жертве — тот падал замертво. Страйкер как мог поковылял через трупы вперёд на звуки своей лошади. Рука адски болела, а тень продолжала мелькать то тут, то там. И в один момент она пронеслась мимо него и он смог разглядеть, — лишь на миг, — алый яркий зрачок. «Какой же ты слабак». Она? Ему… нет, это не может быть она.