Два года назад
Сергей снова не мог спать, измучившись, он проводил часы в ожидании рассвета. Стоило ему только закрыть глаза глаза, перед ним вставали страшные картины не такого уж далёкого прошлого, которое всё ещё тянуло свои лапы, стремясь утащить парня в бездну. Серёжа живо помнил ощущение прикосновения потных рук, лапающих по ногам и бёдрам и холод чужих перстней на руках. Чувство, когда тебя держат мёртвой хваткой, и выбраться можно только переломав собственные кости. Тошнота подкатывала к горлу от тех воспоминаний. Чтобы отвлечься он усаживался посреди комнаты и, стараясь не смотреть во мрак коридоров, откуда мог показаться пугающий образ, говорил с Олегом, глядя в панорамное окно. Да, Олега здесь не было и быть не могло, но если успокаивает, то какая разница? Иногда появлялась Птица, которая так навязчиво стремилась уберечь Разумовского от опасностей мира. Порой ему казалось, что наедине с Птицей он точно свихнётся окончательно. Недавно купленная квартира была настолько пустой, что угнетала парня больше любых душевных мук или галлюцинаций. От этого становилось неуютно и он снова проваливался в пучину мерзких воспоминаний. — Я сделаю, что скажете, только не надо! Пожалуйста-а-а-а! — в страшном исступлении кричал Серёжа, вырываясь из крепкой хватки Сумрака. И даже понимая, что всё бесполезно, он не унимался. Конечно, из тонированного лимузина никто его не спасёт. Сейчас с него стянут ещё и шорты… Кофта с оторванным по шву рукавом валялась в ногах второго бандита. — Отпусти его. Что ты можешь, малыш? — спросил мужчина в строгом костюме с густой седой гривой и аккуратной бородкой, после чего недобро переглянулся с Сумраком, — Успокойся. Сопли сотри, — он легко пнул сжавшегося на полу Сергея, — Смотреть противно. Запомни. Будешь вырываться — долго не протянешь. Его душили рыдания, от страха Серёжа совсем не соображал, что ему говорят. Он неразборчиво мотал головой, размазывая слёзы по опухшему лицу и судорожно всхлипывал, пытаясь вдохнуть, но в итоге просто хрипел. Разумовский сидел на полу, в ногах у мужчин, поправляя растянутую одежду и водил руками, пытаясь найти старенький свитер, не переставая при этом жалобно всхлипывать. Мужчина в костюме покосился на него с отвращением, после чего сделал неопределённый жест, похожий на стрельбу из ружья. Сумрак почесал второй подбородок в задумчивости и кивнул. Шофёр незамедлительно получил команду «домой». Разумовский натянул кофту, не обращая внимания на болтающийся рукав и затравленно глядел на мучителей, зажавшись в углу. По пути все молчали. Серёжа почти успокоился, хотя в голове звенело от собственных слёз и криков. Юноша был настолько рад, что его не тронули, что беспрекословно подчинился, когда ему сказали выходить в каком-то посёлке, где навскидку была лишь одна улица, утыканная особняками и высоченными кирпичными заборами у каждого дома. Следом за его фигуркой показались бандиты. Во дворе их встретили ещё трое головорезов. Серёжа неоднократно слышал пугающие истории о том, что творилось в домах этих людей. Каждый шаг по вымощенной плиткой дорожке давался ему с невероятным трудом, в голове стало пусто, Серый просто вспоминал молитву, выученную ещё в детском доме, молясь, чтобы выжить. Только и всего. Просто жить хотелось, вернуться в свою хрущёвку, написать ещё одно письмо в пустоту, думая, что это для любимого человека и лечь спать с надеждой на возвращение к учёбе. Ему сейчас было невероятно холодно и чем ближе он подходил к огромному бассейну, тем неприятнее был этот холод был, опутывая с ног до головы. На поверхности воды плавали понемногу опадавшие листья. Задний двор был большой, но ухоженный. Серый поймал на себе несколько взглядов таких же испуганных, как у него самого глаз. — Чего смотришь? Раздевайся и к мальчишкам, — махнул огромной рукой Сумрак, усаживаясь в кресло у воды, — А мы глянем. Да ведь, мужики? — хохотнул главный, оглядываясь на своих бандитов, развалившихся на шезлонгах, как на курорте. К Сергею были прикованы сальные взгляды, пока он избавлялся от порядком заношенной одежды, оставаясь в белье. — Заряжай, Царевич. Дальше бассейна ни ногой, цыплятки, — Сумрак чётко очертил в воздухе линию и свободной рукой принял охотничье ружьё с гладким слабо поблёскивающим на солнце стволом, — Хочешь жить — умей вертеться. Правильно? — Сумрак показывает всем присутствующим золотые коронки и Серёжа с отвращением отворачивается, слыша ехидные комментарии этого старого седого урода, который собирался насиловать «рыжего официантика». Серёже настолько морально плохо, что он семенит по траве, даже не замечая, насколько она мокрая после дождя. За бассейном ёжатся ещё несколько парней примерно его возраста. Одного молодой человек Сережа даже узнаёт, широко распахивая глаза в удивлении и замедляя шаг. Они работают в одной кальянной, которая принадлежит этим мразям. Паша тоже был сиротой и Разумовский много помогал ему первое время. Серому не хватает пары шагов до знакомого лица, когда раздаётся первый выстрел. Пуля со свистом пролетает прямо в сантиметре от вспотевшего виска. Неподвижно стоявший Паша упал замертво, сперва пошатнувшись, словно ища опору. Ну чего встали? Бегом! — Серёжа был настолько у ужасе, что ему не требовалось повторять дважды. Он ещё ярко представлял момент, когда выразительные зелёные глаза Паши закатились. Серёжа носился от одного конца участка к другому, думая только о том, что спрятаться негде. Стараясь укрыться от пуль, Сергей петлял между парнями, такими же напуганными, как и он сам. В панике мальчишки сталкивались друг с другом, спотыкались, падали. Этот момент особенно страшный. Пока поднимаешься становишься лёгкой мишенью. Еще один парень привлёк рассеянное внимание Серёжи диким воплем. Он повалился в бассейн и, ещё барахтаясь какое-то время, стремительно терял кровь, от чего вода становилась ядовитого, багряного цвета. Понимая, что цель никак не замолкает, бандиты отправляют в несчастного ещё одну пулю. Серёжа выбился из сил, но всё равно носился, подпрыгивая и падая на холодную грязную землю, понимая, что в любой момент его может не стать. Третьего подстрелили прямо перед лицом близкого к истерике Разумовского. Чуть вправо и его голова была бы дырявой. Горячая кровь с выраженным запахом попала и на него, но парень не обращал никакого внимания. «Отче наш, иже еси на небесах. Да святится имя твоё…» — как мантру повторял он, ожидая конца. Не важно, убьют его или нет. Пусть только всё это прекратится! Серый ступил в лужу из тёплой крови с кашей из грязи и мозгов и стремительно повалился в пахучую траву. Небо над ним было пепельно-серым, совершенно не имея привычных ярких красок. Последний выживший бросился к окоченевшему от ужаса и усталости Разумовскому, чтобы прикрыться его телом. Он уже даже протянул руку в рыжей гриве. Но в один миг Разумовский понимает, что сейчас произойдёт и вспоминая, как делал Олег, он вдруг находит в себе силы на последний рывок и резко дёргает головой, не давая ловким пальцам сжать пряди на затылке. Разумовский испуганно наблюдает за собственными действиями, не веря, что способен на такое, пинает парня под дых, слыша, как тот откашливается, и, перебрасывая через себя, отправляет в кровавый бассейн, где тот получает заслуженные выстрелы за жульничество. Выжил! Он. Один. Сергей, не веря в собственную удачу падает на торчащие лопатки и закрывает глаза. Тут же его передёргивает. Последнее, на что хватает его сил это долго и мучительно очищать желудок, прямо над телом с раздробленным черепом.***
Не выспавшись, он залил своё горе кофе с коньяком. Порой от количества нежелательного внимания к своей персоне, Серёжа начинал понимать ночных бабочек, что медленно но верно спивались. Удивительно и неприятно это признавать, но от бездны беспробудного пьянства его спас самый ненавистный ему человек — Сумрак. Он, в подарок за победу в «игре» наградил Разумовского возможностью руководить новым заведением в городе. Изрядно волнуясь перед предстоящей встречей он решил закурить, стоя у дома. Быстро высмаливая тонкую сигаретку, парень кивнул подъехавшему таксисту, чувствуя, насколько тяжёлые серьги он выбрал на сегодня, и отправил окурок в урну рядом. Водитель немного неодобрительно покосился на ярко накрашенного Сергея, но промолчал. Разумовского подобное мало волновало. Длинные ноги в сапогах на толстом каблуке Серёжа никак не мог устроить удобно, поэтому без конца водил коленями, — Пересечение Садовой и Невского. Это казино, — Водитель снова осматрел его ноги, обтянутые узкими джинсами, — У меня только доллары, ничего? Можно закурить? Уже немолодой мужчина неоднозначно кивает. Он, конечно, повидал многое, но таких кадров не было. Сергей неторопливо потягивал дамскую сигарету, стряхивая пепел в приоткрытое окошко и глядя на заснеженный оживлённый Петербург. Люди активно готовятся к праздникам, а город утопает в рекламных объявлениях и ярких витринах. Вход в здание казино был помпезным и кричащим. Явно местечко не для всех и каждого. Любимое место Сумрака среди многочисленных заведений. Логово Дракона. Не глядя на номинал, Серёжа сунул таксисту купюру. Он теперь привык разбрасываться деньгами, хотя ещё и помнил времена, когда искал под диваном закатившиеся монетки на покупку какой-нибудь чуши типа молока. К хорошему быстро привыкаешь. — Здравствуйте, Сергей. Добро пожаловать. Вас уже ожидают, — приветливо говорит девушка-администратор, — Принести напиток? Может, сигары? Сигареты? Разумовский только сладко улыбнулся ей, поправил сумочку на плече и попросил стопку абсента с энергетиком. Ему уже не терпелось закончить с поручением Сумрака как можно скорее и отойти к своему клубу, а не к его унизительным заданиям. После слов «оденься, как образцовая блядь» у юноши не было ни единого хорошего соображения на этот счёт. В зале казино была лишь одна небольшая компания, позорно проигрывающая в блекджек. Гордо шагая среди золота и вензелей с античными колоннами, он чувствовал себя нелепо в тяжёлых бриллиантах, наверняка не украшавших его. Эта безвкусица — насмешка над его чувством прекрасного. — Наконец, а мы уже решили, что тебя кто-то снял по дороге, — захохотал авторитет откуда-то из дальнего угла просторного роскошного кабинета, где Разумовскому всегда становилось не по себе. Вспоминались тяжёлые эпизоды из жизни. По обе стороны на кожаных диванах сидели люди. Их перешёптывания напоминали шипение змей. Внутри Разумовский слабел от сковывающего страха, но старался держать лицо, как и подобало. Да, педик, но всё же свой. Пусть и среди чужих. Тут слишком много по-настоящему опасных людей, которые, как собаки в стае почуют страх. Принесённый абсент помог немного расслабиться. — Так. Помнишь, мы говорили о Багермане? — Разумовский легко наклонил голову в утвердительном жесте, всё ещё стоя посреди кабинета со стопкой в тонких пальцах, — Он стал нежелательным клиентом. Но убрать его непросто, еврей ведь совсем не покидает снятого номера в отеле, там же у него есть своя охрана, — задумчиво и как бы с раздражением прибавил Сумрак, садясь за пустой стол, где красовалась только хрустальная пепельница. Разумовский глядел и слушал с опаской. Неужели придётся… Нет, он никогда ни под кого больше не ляжет. В его жизни был лишь один человек, которому хотелось дарить всего себя. Он мёртв. Это точно. Серёжа не мог знать наверняка, но лучше верить в это, чем в то, что Олег просто вернулся и нашёл себе кого-то ещё. Это было бы намного больнее. Абсент понемногу расслаблял его и уголок тонких губ с тёмно-красной помадой даже слегка приподнялся в усмешке. Значит, нужно лишь выманить старого извращенца из отеля. Не спать и на том спасибо. Обольщать он уже умел неплохо. А убийство состоится в оговоренном месте, куда и поведёт Багермана Серёжа. Сумрак скомандовал вызвать Волка. Несколько бандитов тут же поднялись и поспешно вышли из кабинета, переговариваясь. Разумовский вынул из сумочки сигареты, отставив стопку на стол, чтобы подобно остальным присутствующим закурить, но тут же понял, что забыл новую сиреневую зажигалку в машине. Сумрак любезно предложил дать огоньку. Ожидание начинало растягиваться в вечность, а ведь Серёжа хотел как можно скорее закончить с этим. Наконец дверь хлопнула и Сергей, натянув высокомерную ухмылку, обернулся. Земля ушла из-под ног, он не мог поверить собственным глазам. Медленно тлеющая сигарета едва не обжигала тонкие пальчики с красным маникюром. Вошедший мужчина в чёрном смотрел на него очень пристально, пока Сергей не заговорил, — О-Олег? Ваше имя Олег Волков, верно? Сергей Разумовский, приятно познакомиться. Надеюсь, сработаемся. Ошибиться невозможно. Этот хмурый мужчина с морщинами на лбу и густой бородой – его Олег. И пусть Волче очень изменился, но Серёжа никогда и ни с кем не спутает. Спустя шесть лет. Он стоит тут целый и невредимый, смотрит на него, как на чужого, словно не узнал. Потрепали их эти годы, конечно… Разумовский бросает окурок в пепельницу и отрывается от стола, чтобы пожать сухую ладонь мужчины. — Олег Волков, да. Это взаимно. Обсудим детали? Отлучимся на несколько минут. — Через полчаса машины будут здесь. Всё это время в вашем распоряжении, — гаркнул им вслед Сумрак, с трудом поднимаясь из-за массивного стола и с подозрением глядя киллеру в спину. Откуда этому пацану знать Волкова? Узкий коридор, украшеный лепниной был абсолютно пустым и от этого немного мрачным. Слабо слышалась музыка с первого этажа, её перебивал стук каблуков. Разумовский молча шёл впереди, ища глазами укромный уголок и чувствуя, что вот-вот упадёт в обморок от волнения. Олег также ничего не говорил, позволяя вести себя. Но на первом же повороте Волков схватил его за ворот шубки, припечатывая к стене. Нелёгкая жизнь приучила молодого человека остерегаться подобного, слишком часто оказывался он в подобных ситуациях. Рука в сумке судорожно нащупывала перцовку. Конечно, Серый бы не поступил так с Олегом, но всё же… — Почему ты здесь? Что вообще произошло? — сразу раздражённым тоном начал Волков, почти до болезненных ощущений сжимая плечо Разумовского, — Я связался с кем не стоило по глупости… Исчез из твоей жизни, чтобы не тревожить образцового студента проблемами с законом… — прижимая Серёжу к стене, Олег шептал это всё на ухо, украшенное объёмными серьгами, боясь, что их могут подслушивать, — И вижу перед собой шлюху. Что ты вообще забыл среди них? В жёлтом свете коридора бледное лицо Сергея приобрело болезненный оттенок. Бесконечное количество раз он представлял себе этот разговор, и никогда не думал, что всё пройдёт именно так. Серёжа хотел упасть в тёплые объятия, зацеловывая Олега всего, куда только дотянется и дарить ему столько любви и ласки, сколько только возможно, но сейчас… Он был в гневе. Запах дамских сигарет исходивший от идеально уложенных волос Разумовского дурманил. Но Олег держал себя в руках, не понимая, как им теперь вести себя. Мужчина сжимал кулак над рыжей макушкой так сильно, что на коже выступали вены. — Просто надо было быть рядом с образцовым студентом… Чтобы не увидеть потом образцовую блядь! — Придурок! Он воскликнул это по-арабски, не задумавшись, кому адресовывает в большей степени, и тут же резко отстранившись, впечатал кулак в стену, забыв об осторожности. Серый хмуро смотрел снизу, медленно сползая по стенке и чувствуя, что удар вообще-то предназначался его прекрасному лицу. Олег был в бешенстве. Он кое-что понял… Его терзали страх и обида за Серёжу. А ещё жгучая злая ревность, с которой Волков был не в силах бороться. — А ты не только киллер, но ещё и полиглот? У нас есть двадцать минут. Хватит на краткую историю жизни, давай. — К чёрту. Скажи только одно, — Олег скрипнул зубами от осознания, что он сейчас произнесёт, — Ты спал с ними? Хоть с кем-то? — Милый мой Волчонок… Кто бы спрашивал меня, — он сглотнул, всё ещё боясь попасть под горячую руку, — Когда пистолет в глотку суют сделаешь всё, что прикажут… Но вместо новой вспышки гнева Олег вдруг порывисто прижал его к себе, понимая, что теперь он по-настоящему дома. Он любит его, простит ему все, что угодно и не даст в обиду. А Серёже оставалось только жаться ближе, осознавая, что у него снова появился защитник, и больше никто не посмеет обрубить ему крылья.