***
В ярких вспышках неонового света Серёжа особенно красив. Олег замирает на секунду, любуясь и раздумывая, стоит ли последовать совету Грома. Он ощущает себя как неловкий подросток, который пытается подступиться к тонкому и изящному парню, прочно поселившемуся в мыслях Олега Волкова. На парне лёгкая полупрозрачная блузка, которая даёт увидеть его стройное тело, непринуждённо двигающееся в такт музыке. Слегка отросшие волосы Разумовский пропускает через пальцы, убирая назад и позволяя разглядеть красоту и лёгкость в подрагивающих ресницах и приоткрытых влажно блестящих губах. Не хочется нарушать покой Разумовского, но он решается, понимая: или они решат это здесь и сейчас, или уже никогда. Плавно пробираясь между танцующих, телохранитель мягко кладёт ладонь на плечо парня и уже хочет что-то сказать, но тот ехидно опережает, — Когда снимаешь повязку будешь выглядеть устрашающе… Ты слышал? Многие говорят, что ты должен был занять это место, а не я, — Он приобнимает Олега за плечи, прижимаясь в танце, — Все считают, что ты убил Сумрака, а не я. Олег чувствует стыд. Ему почти забылось, какого это, но сейчас во рту вяжет, а оправдания не хотят складываться в целые слова. Волков выдыхает, начиная двигаться в такт музыке: — Я люблю тебя больше всего в мире. Я переживал за тебя, потому что ты всегда был таким хрупким и беспомощным. Мне до сих пор трудно смириться с тем, что ты стал независимым. Ну и без геройства, конечно, не обошлось, — улыбка у Олега очень скованная, — Знаю, знаю, как эгоист. — Ты не эгоист. Я рад, что мы снова вместе и рад быть не таким уж независимым, — Серёжа берёт его за руку, заставляя оторвать тяжёлый взгляд от пола, — Ты любишь меня, а я люблю тебя. Сегодня я страшно переживал за тебя, — он укутывается в объятия Волкова, стоя спиной и покачиваясь, — Как чувствовал, что должен помочь. — Зачем тогда столько времени утверждал, что тебе плевать на меня? — Олег достаточно грубо перехватывает инициативу в их незамысловатом танце, не обращая внимания на то, что ушибы болят сильнее, чем хотелось бы, — Я изводился, не зная, как вернуть те же чувства. Птица постоянно капал на мозги. Разумовский тяжело выдохнул, покружившись под его вытянутой рукой и приникая к торсу телохранителя. Ему стало легко и хорошо. Усложнять ничего не хочется. — Я не думал, что мы сможем быть счастливы после того, что… — Парень запнулся, как всегда, если речь шла об эпизодах из прошлого, — Случилось со мной. Я думал, что отравляю твою жизнь. И хотел прогнать, чтобы не мучить, — ещё один плавный поворот, и Олег видит, как прекрасно сияют в спокойствии глаза Серёжи. Это так непривычно, что завораживает. — Тогда я докажу, что мы сможем быть счастливы, как и обещали друг другу очень давно. Сергей широко улыбается, ему приятно, что он до сих пор помнит эти спутанные клятвы, которыми они осыпали друг друга вперемешку с признаниями в вечной любви. Серёжа вдруг опасно прогибается в спине, рискуя упасть, но телохранитель вовремя ловит его, обхватывая тонкую талию. Улыбка и не думает пропадать с лица Разумовского, разгорячённого танцами. — Докажи, — он почти целует Волкова, приподнимаясь на носочки, — Тогда я поклянусь всегда быть честным с тобой. Хочу курить и срочно. Ты со мной, Олеж? — сияющий от радости Серый тянет его к лестнице. Что-то в его лице оживилось сегодня, и мужчина это заметил. Он словно стал моложе лет на пять, взгляд смягчился и в словах появилась забытая Олегом нежность.Дьявол кроется в деталях
4 октября 2021 г. в 08:01
— Олег. Я хотел сказать тебе кое-что... Ай, ладно, забудь, — Игорь стоит плечом к плечу с Олегом и думает только о том, что хочет быть дома, с Димкой. А вовсе не подставляться тут напару с Волковым. Он раздражал тем, что Гром не мог ему отказать, очень хотел, но не мог.
Игорь бросает взгляд в сторону машины, припаркованной за маленькой кирпичной котельной, но вместо чёрного блестящего корпуса сталкивается взглядом с потемневшими глазами Разумовского. Он тоже не хочет быть здесь? Боится? Мужчина не может знать точно. Сергей выдыхает так, что пар в воздухе клубится, и тут же морщится, как от боли. Возможно, ему и вправду больно за Олега. Это видно в том, как Разумовский пронзительно и долго наблюдает за фигурой Олега, скрывающейся за котельной.
Игорь присвистывает, оглядывая банный комплекс, который больше похож на дворец из-за высоких колонн, которые будто подпирают монохромное утреннее небо над Петербургом. Смутная тревога плещется где-то внутри Игоря, но бывший майор быстро гасит ненужное чувство. Игорь ёжится и оглядывается. Неприятно чувствовать себя сообщником, идя рядом с сосредоточенным Волковым, который прёт вперёд, не видя препятствий и намереваясь сместить авторитета. Гром видит в себе что-то общее с Волковым, но цели слишком разные, чтобы сравнивать.
Ранним утром заведение пустует, и сперва он осматривает безмолвный холл. Крадучись, наёмник обходит его по часовой стрелке, замирая при каждом подозрительном шорохе как охотничий пёс. Игорь стоит у широкой дубовой двери, придерживая створку одной рукой и так же внимательно озираясь по тёмным углам помещения, где шаги мужчины раздаются громче, чем хотелось бы. Вдруг из дальнего коридора выплывает мерзкого вида мужичок с редкими зализанными волосами. Намётанным взглядом Игорь тут же определяет в нём мелкого жулика. Было время, они таких пачками паковали.
— У меня разговор с Сумраком. Я со своим человеком, — Игорь тихо хмыкнул, — Для безопасности, сам понимаешь, — видя, что бандит сильно сомневается в правдивости его слов, Олег внезапно выхватывает глок и всаживает бандиту в грудь несколько пуль. Расстояние позволяет не целиться. Игорь смачно выругивается, хлопая дверью и глядя за тем, как из-под тощего тела в бордовом пиджаке вытекает лужица того же цвета. Игорь переводит грозный взгляд на Волкова, нарушившего их уговор не трогать никого кроме Сумрака, но Волков, кажется, забыл обо всём, идя по следу ненавистного бандита.
Сумрак поджидал его не в кабинете, а в одном из самых лучших и роскошных залов. Он сидел спиной ко входу, блаженно развалившись в кожаном кресле, откинув лысую голову, словно не знал, зачем на самом деле пришёл Волков. Но Олега это не смутило, он считал, что так даже интереснее, ведь торопиться некуда. Несколькими охранниками, которые встретились им по пути, занят Игорь. Поэтому мужчина позволяет себе покружить вокруг авторитета, держа пистолет наготове и ликуя про себя.
Подходя ближе, Олег видит, что на столе перед ним лежит пустой глок из той самой партии. Рядом рассыпаны патроны. Похоже, Сумрак опять затеял какую-то хитрую игру, и Олег с подозрением оглядывается. Ему просто не верится, что этот гад сдастся без боя. К тому же, тогда сразу пропадёт весь интерес.
— Присаживайся, Волк. Решим по-мужски, а не так, как ты обошёлся со Львом. Ты же хочешь честного боя? Без какого-либо оружия, — Сумрак кивает лысой головой перед собой, говоря размеренно и успокаивающе, так что он, колеблясь некоторое время, всё-таки откладывает свой пистолет, не спуская пристального цепкого взгляда с движений авторитета. Сумрак с трудом поднимается из глубокого белого кресла, оправляя на себе плохо сидящий костюм.
Олег усмехается и тут же встаёт в стойку, понимая, что легко уложит неповоротливого соперника. Уверенный в своей победе, он делает первый выпад, но кулак в чёрной перчатке не успевает выбить Сумраку по крайней мере несколько зубов, вместо этого Волков пятится, отпрянув, словно его окатили кипятком и хватается за лицо, чувствуя резкую боль. Между пальцев начинает струиться собственная кровь. Всё лицо нестерпимо жжёт и он пытается безуспешно стряхнуть багряные капли, чтобы видеть оппонента, но тщетно.
Резкий удар под дых заставляет Волкова упасть на колени. Стараясь вдохнуть, он закашливается. Следующий пинок приходится на корпус и, выдохнув от боли, Волк теряет равновесие, падая в большой бассейн рядом, поднимая фонтан брызг, оставляя лужи на кафельном полу, которые стремительно смывают пятна крови.
— За Льва, сука, — он разражается смехом, — Хотел к рукам всё прибрать? Это всё моё и только! — вопил толстяк в гневе, размахивая окровавленным ножом и наблюдая за тем, как он барахтается, пытаясь подплыть к лестнице. Мужчина должен был сразу догадаться, что честной игры не будет.
Вода смыла кровь с лица, позволяя ему видеть и Олег одним гребком подбирается к бортику, чтобы выбраться и прикончить ненавистного бандита, но как только заносит руку, чтобы ухватиться за край бассейна, Сумрак с силой давит каблуком ботинка на его пальцы, от чего Волков с рыком отдёргивает ладонь. Несколько мучительно долгих секунд пальцы не слушаются его, и Олег с ужасом думает, что сейчас он абсолютно беспомощен. Он чувствует, как ноют места ударов, как немеют отдавленные пальцы и что рана на лице не перестаёт кровоточить, окрашивая воду вокруг него. Они с авторитетом обмениваются ненавидящими взглядами.
Но вдруг Олег ловит краем глаза движение на другом конце помещения и ему хочется выдохнуть от облегчения. Серый движется в их сторону, осторожно ступая босыми ногами по кафелю по своему обыкновению совершенно бесшумно, как кот. Всё в нём напряжено: от пристального взгляда потемневших глаз до рук, которые нервно подрагивают от волнения и страха. Олег знает, чего это стоит ему. Сумрака Разумовский боялся больше смерти, как и Льва. Поняв, что Волков смотрит на него, Разумовский прикладывает палец к губам. Его взгляд начинает блуждать по мебели. Времени мало, его могут заметить в любой момент.
— Лев получил что заслужил, — Волк старается говорить громче и руками он производит больше шума и плеска, чем необходимо, чтобы оставаться на плаву, — Он позволил себе прикасаться к Разумовскому. Я собирался обойтись со Львом гораздо хуже, — момент растягивается для него в вечность. Если Сумрак обернётся, то всё пропало.
Бандит готовится ответить, растягивая рот в сияющей от золотых коронок улыбке, но Серый обрушивает на его затылок стул, затыкая авторитета навсегда. Сумрак сперва покачивается, хватаясь за голову, не понимая, кто мог напасть сзади. Олег выбирается так быстро, как может, при любом движении по телу пробегает волна болезненных ощущений. Сумрак расфокусированным взглядом ловит огненно-рыжее пятно, маячившее перед ним и высокий чёрный силуэт позади, прежде чем осесть на мокрый пол.
Олег уже хочет успокоить его, зная, какая это была для него нервотрёпка, но тут же отдёргивает руку, в ужасе распахивая глаза. Серёжа вопит как сумасшедший, срывая голос он проклинает авторитета за всё, что тот сделал. Бледные руки Разумовского с силой вдавливают окровавленное остриё ножа в тело, он беспорядочно кромсает Сумрака, не думая о том, дышит ли тот. Движения у Разумовского неумелые, но чистая ярость, горящая на обычно спокойном и надменном лице делает его по-настоящему опасным. Олег уже наблюдал это раньше, но тогда это было не так… Устрашающе. Кровь брызжет во все стороны, когда Серый задевает артерии, авторитет захлёбывается в ней, содрогаясь в предсмертной агонии под Разумовским, который и не думает останавливаться.
Игорь ворвался в зал, когда для Сумрака всё было кончено. Волков буквально силком оттаскивал Разумовского от тела, стараясь не попасть под нож, который парень никак не хотел выбросить. Картина не для слабонервных. И дело не только в том, во что превратил тело главаря бандитов Разумовский. Почти весь пол, стены и вода сменили цвет с умиротворяюще-голубого на тревожный алый. На лицо Олега взглянуть было страшно. Гром сделал нерешительный шаг навстречу, не зная, чем вообще можно помочь в такой ситуации. Осознав, во что ввязался, Игорь сбивает кепку на затылок и бормочет себе под нос проклятия.
Ему мерзко и тошно, хочется на воздух, отдышаться от запаха крови и хлорки. Игорь бросает хмурый взгляд на притихшего Разумовского. У него вид ребёнка, который потерял родителя в магазине и вот-вот расплачется, и это совсем не вяжется с его поведением минуту назад. Разумовский не вырывается больше, пока Олег ставит его на ноги, превозмогая боль, и как будто не замечает этих манипуляций с собой.
— Нужно убираться отсюда, Волк, — констатирует Гром, ещё раз оглядываясь на дверь, за которой мирно покоились охранники в отключке. Его голос звенит, отражаясь от каменных стен бассейна и высокого потолка.
Серый стоит на ногах нетвёрдо, обтирая руки о леопардовую шубу. Вдруг он оборачивается к мужчинам и почти театрально вскрикивает, хватаясь мелко подрагивающими ладонями за лицо мужчины. Волков чувствует, что кровь почти перестала бежать, но ещё собирается редкими каплями на подбородке. Олег хочет отстраниться, чтобы не испачкать лицо Серёжи ещё больше, но Разумовскйи не даёт.
— Олежа, глаз цел? Нужно срочно обработать. Тебе нужен врач, я наберу Гаврилова, он быстро приедет и всё сделает, — он вытирает проступающие алые капли как слёзы. Рана не задела глаз, прошлась от лба до щеки, через переносицу. Полоснул его Сумрак со знанием дела.
— Я в порядке, — Олег мягко обхватывает окровавленные руки в веснушках, — Прости. Подверг тебя опасности, это… Недопустимо.
— Потом намилуетесь. Время, — грозно напоминает Игорь.
Ему сейчас жаль Волкова, это правда. Где-то в глубине души он ещё думает о том, что они могли бы стать друзьями, но внутренний голос тут же перебивает, вещая о том, что нельзя привязываться к Волкову. Здравый смысл почти кричит о том, что ему предстоит плохо поступить с Волком, хочет он этого или нет. Игорь сжимает кулаки до хруста, наблюдая за тем, как эти двое вполголоса переговариваются о чём-то своём, пока в ногах у них лежит труп их общего врага.
— Игорь прав, нам пора идти. –Где твоя обувь, ты наверняка замёрз.
— Стой, объяснись сначала. Почему не дал мне убрать Льва? Ещё и Сумрака хотел прибрать себе, — уже требовательным тоном продолжает Серый, — Опять собирался играть в героя? — снова пугающая метаморфоза в поведении Разумовского заставляет Грома напрячься. Эти выяснения отношений задерживают их на месте преступления. И как бы Олег не убеждал его, что в места Сумрака полиция не суётся, теперь Игорю верилось в это с трудом.
— Неужели непонятно, что это должен был сделать я, а не ты?
Олег пытается успокоить недовольного Серёжу.
— Не трогай меня, Волков. Отвечай.
Но Волков так и не ответил он опустил руку и несколько раз выдохнув через ноздри, молча развернулся, уводя за собой Грома, отстукивая ботинками так громко, как получалось. Хлопки каждой встречной двери дают по ушам. В конце концов в холле Игорь сам распахивает дверь массивную дверь, чтобы Волков и её не ударил в припадке молчаливой злобы. Он скалился и старался избегать смотреть на Игоря, но Гром видел, что Олег сейчас скорее очень расстроен, нежели вправду зол. На улице им обоим становится легче. Первые снежинки, неторопливо кружась, оседают на их плечах и поникших головах. Долгожданная победа не принесла мужчине ожидаемой радости. Игорь предусмотрительно топчет розовеющие за Волковым следы на снегу. Внутренне Гром очень надеется, что полиция сюда не сунется, как и в клуб, но полностью избавиться от навязчивого страха быть пойманным не получается.
— Зачем убежал, как обиженная девчонка? Сказал бы как есть. Ты же переживаешь за него, как курица-наседка, — смешок у Игоря вышел каким-то невесёлым, — И это нормально, Олег. Я тоже за Димку всегда переживаю…
— Мой сразу под шкуру лезет. А я срываюсь часто, не могу себя контролировать. Лучше уйти, чем наговорить лишнего, — Олег снова проводит рукой по лицу и морщится от неприятных ощущений. Он заметно дрожит, потому что вся одежда промокла насквозь. Игорь, недолго думая, набрасывает на него свою куртку.
— Не жди, когда начнёте ссориться, вот и всё, — он пожал плечами, полагая, что это прописная истина, известная всем, — Подойди первым и выскажи всё, что думаешь. А то мне смотреть на тебя больно порой, — Гром сплёвывает, понимая, что сказал лишнего и с облегчением видит позади Разумовского, гордо спускающегося к ним.