если вселенная бесконечна

Всё так изменилось. Как-то слишком быстро и внезапно. Рома стал президентом, а сам Кеша, по какой-то нелепой случайности, занял место Виктора Сергеевича. И всё это вроде звучало хорошо, звучало как успех. Радоваться надо было. А Кеше с каждым днём казалось, что он сдувается как шарик. Нет, он гордился Ромой. Ему не нравилось, когда тот был бандитником — делал сомнительные дела и находился в постоянной опасности. А теперь он первый человек в стране, у него настоящая власть и… Это ещё больше опасности. Кешу мучили постоянные кошмары, будто президентский кортеж взрывают или на крыше оказывается снайпер, которого замечают не сразу. Он каждый раз просыпался в поту и слезах. А постель рядом была пустой. Он даже не смог нормально с Ромой попрощаться, прежде чем тот уехал по городам с президентским визитом. Просто не успел. Хотя и бежал из НИИ так, что в лёгких всё горело. Полвечера потом проплакал на лавочке в парке. Ещё и повышение это свалилось как снег на голову. Он почему-то чувствовал себя виноватым перед Виктором Сергеевичем, хотя ведь сам не собирался его подсидеть. Вот если бы Виктора Сергеевича повысили, а он тогда на его место сел… Коллеги почему-то стали смотреть на него, как на врага народа. Будто он специально. Разговаривали с ним сквозь зубы и пакостили ему — то ручки все из кабинета пропадут, то халат окажется испачканым в чём-то вонючем. А они за спиной хихикают. Ему было страшно пытаться их отчитать. Вдруг отношения их ещё больше испортятся? Вдруг это вообще не они, а он сам такой рассеянный? С повышением почему-то так много работы появилось. Причём скучной, с бумажками всякими, а не в лаборатории. На работе на него будто давила большая бетонная плита — ответственность, которой было СЛИШКОМ много. И постоянное, постоянное напряжение. От него зависит столько людей, пусть они и ненавидят его. Теперь. Будто забыли как танцы устраивали, как Новый Год праздновали… Когда же Кеша возвращался домой, его ждала тёмная холодная квартира. И здесь уже он словно проваливался в пустоту, в бездонную пропасть одиночества. У Ромы было так много дел… А Кеша вечерами не знал, куда себя деть. Он чувствовал, что ужасно устал и просто сидел, глядя в стену. Часами. Иногда Рома звонил. Он бодрым голосом спрашивал, как поживает его любимый Инженер, а Кеша говорил, что всё хорошо, замечательно. Не упоминал, что к примеру в этот раз нашёл в своём столе дохлую лабораторную крысу, которая вовсе не сама туда забралась. А Рома делился кучей впечатлений. Ему нравилось президентствовать, нравилось, что теперь не боятся, а уважают. Говорил о том, как сильно по Кеше скучает. Как надеется наконец-то вырваться и приехать хотя бы на пару дней. Кеша соглашался, говорил, что тоже скучает, но не упоминал о том, что приезд Ромы откладывался уже в который раз из-за важных президентских дел. А когда они прощались и в трубке раздавались гудки, Кеша сползал по стене и плакал несколько часов. Всё так сильно изменилось. И Кеше отчаянно хотелось вернуться назад во времени, когда всё было намного проще. Когда Рома забирал из НИИ вечерами, когда засыпали в обнимку. Вернуться к началу. Так хотелось вернуться к началу.