Суп из моих фантазий: Дамы

Каждое слово, которое она выплевывала в твой адрес, каждое действие, сделанное со специальным оскорбительным подтекстом, — в вашем общении (если это вообще можно так назвать) царила сплошная ненависть. Хотя ты всегда старалась не отвечать с таким презрением, с каким это делала по отношению к тебе Катя, всё равно выходило грубо. Казалось, было невозможно просто игнорировать её выходки. И в итоге ни один день не проходил без ваших стычек, почему-то забавляющих других учеников. Люди любят жестокость, тут уж ничего не поделаешь. — Ты точно в порядке, Т/И? — взволнованный голос Полины в любой ситуации умудрялся разогнать все тучи над твоей головой. Да и в принципе было приятно знать и чувствовать, что хоть кто-то искренне беспокоится. Выудив из арсенала вымученную улыбку, ты несколько раз кивнула. Подруга уже опаздывала на свои занятия по скрипке, поэтому совесть не позволяла тебе задерживать ее еще дольше собственными проблемами. Полина с самого первого класса была единственной, кто помогал тебе и был рядом, — столько всего, что сделала она, даже родители не делали. Поэтому ты кое-как уговорила ее пойти на урок музыки, пусть и пообещав, что дождешься и вы пойдете домой вместе. Прохладная вода шумела, пока бежала из-под крана. В школе всё обещали дать отопление, однако за окном уже несколько недель лежал снег и пока что приходилось носить теплую одежду даже в само́м помещении. Поэтому горячей воды ты и не думала ждать. Отражение в зеркале совсем не радовало — пришлось опустить взгляд на ладони, которые за пару секунд успели заледенеть под струями воды. Это немного отрезвляло и заставляло почувствовать себя живой. С другой стороны, осознание того, что, придя домой, ты все равно будешь плакать в подушку, делало ситуацию более реалистичной. — Опять плакалась на плече Полиночки, Т/И? — знакомый голос, преследовавший даже во снах, заставил тебя неспеша обернуться. Смирнова блистала заученной ухмылкой. И хотя в туалете были только вы одни, она продолжала третировать тебя. Сегодня ты поставила новый рекорд, поскольку не ответила ни на одну ее колкость в твой адрес. Почему? Потому что была слишком раздавлена накопившимися проблемами: и с родителями, и с учебой, и с самоопределением. Снежный ком всё рос и рос, угрожая однажды удариться о твою голову и... — Почему ты так ненавидишь меня? — усталый тон голоса заставил блондинку чуть приподнять брови. Встряхнув мокрые ладони, ты повернулась к ней и чуть повела плечами. Наверное, не стоило поднимать эту тему, но именно сегодня хотелось разобраться хотя бы в чем-то. Хотелось поставить точку в вашей вражде. — Ты не знаешь, но я когда-то думала, что и правда настолько противная, настолько... ничтожная, что никто не хочет даже смотреть в мою сторону. Мне казалось, что все одноклассники не любят меня по какой-то причине, будто я и правда не заслуживала поддержки, искренности, понимания, — ты подняла взгляд на Катю, покачав головой и болезненно усмехнувшись, — а затем оказалось, что это было твоих рук дело, что ты настроила их всех против меня. Сердце быстро-быстро стучало в груди, ты чувствовала себя особенно смело, наконец-то, высказываясь в лицо своей главной ненавистницы. Когда между вами остался один шаг, светловолосая невольно сглотнула. Катя редко боялась кого-то, ведь знала, что хуже родительского обращения уже не будет, однако теперь она ощущала себя загнанной в угол. — Так скажи мне, Смирнова, почему именно я? Будто Катя сама не задавалась этим же вопросом каждый день. Было ли в тебе что-то особенное? А если было, то почему ее настолько сильно тянуло к тебе? Зачем причинять боль тому, с кем хотелось однажды погулять и поиграть в снежки, с кем было бы здорово сбежать с последних уроков и с кем Катя ни единожды представляла поцелуй? Очевидно, чтобы избавиться от мыслей об этом человеке, о тебе. — Пытаешься вывести меня на чувство вины? — светловолосая ухмыльнулась, делая тот самый шаг и становясь вплотную к тебе. — Это довольно жалко, Т/И. Может, тебе Полиночку позвать, чтобы успокоила? Катя и правда очень завидовала Морозовой, которая была так близка с тобой. Вы обнимались, шептались и хихикали, ходили друг к другу в гости, чтобы сделать уроки, и часто гуляли. Хотела ли она оказаться на месте твоей подруги? Разумеется. Только она желала большего, чем простых объятий. — Хотя я могу и сама тебя успокоить, — уверенный голос блондинки поставил тебя в какое-то неловкое положение. Ситуация стала приобретать неожиданные обороты. Рефлекторно отсупая от девушки, ты вдруг врезалась спиной в стену. Вообразить, что творилось в голове Смирновой, представлялось невозможным, но ты не боялась, а будто ждала этого. Оттолкнуть девчонку и сбежать никогда не поздно, однако странно-приятное предвкушение пускало разрыды по телу. Чего же ты ждала? Одноклассница уперлась левой рукой в стену около твоего плеча и сверкнула невиданной ранее усмешкой. Было в ней что-то притягательное, заставляющее взглянуть на девушку под новым углом. Дыхание сбилось. — Неужели даже не боишься? Нет. Страх был тебе знаком, и сейчас, будучи зажатой между стеной и Катей, ты не боялась, а нетерпеливо ждала чего-то. Всё встало на свои места, когда внимание упало на пухлые губы блондинки. Без каких-либо раздумий ты потянулась к ней, и, заметив это, Смирнова притянула тебя за шею к себе, вжимаясь губами в твои. Тихий стон прозвучал эхом в туалете, стоило блондинке начать покусывать твою нижнюю губу. Складывалось впечатление, будто это был ваш далеко не первый поцелуй. Такие мысли звучали сумасбродно. Да, происходило что-то явно необъяснимое. — Т/И, представляешь, меня учитель угостил твоими любимыми конфетами и отпустил пораньше! — радостный голос Полины прозвучал вдалеке и ударил по ушам, как звук пожарной сигнализации. Хватило доли секунды, чтобы Смирнова разорвала вашу близость и оглянулась. В ее глазах промелькнул страх, затем сменяющийся на привычную холодную агрессию. — Никто не должен узнать об этом. Такому взгляду трудно было противоречить, да и после случившегося в твоей голове творился полный хаос, так что ты растерянно кивнула. Когда Морозова оказалась рядом с тобой, Катя уже спряталась в одной из кабинок. Твой внешний вид особо не изменился, если не брать в расчет покрасневшие щеки и до сих пор подрагивающие кончики пальцев — зато внутри бурлили все чувства и эмоции, смешанные в одну кучу. — Что-то случилось? — Полина в волнении подняла брови. — Нет... — выдавила кое-как ты и повернулась к ней. — Пошли уже. И ты не узнаешь, что Катя все выходные вспоминала об этом и румянец проступал на ее щеках. Однако вы обе чувствовали, что это было лишь начало.