Сакура но эда

      Бьякуя не винил Рукию за то, что после этого она начала его избегать. Он пытался представить, что бы было, скажи она имя Рёмы, пока они обнимались. Он бы вряд ли простил ей это. И как теперь ему извиняться? Начнем с того, что словесные извинения были не в его стиле. Иногда помогали дорогие подарки. В других случаях, он просто оставлял все, как есть, ведь по большому счету человека его положения никто не имел права в чем-либо упрекать, а то, что про него думали, Бьякую и вовсе не волновало. Но с Рукией это не сработает. Причина? Он не мог вынести мысли, что она его ненавидит.       Он очень, очень неохотно решил обратиться за помощью. Поэтому направился к тому, кто был ближе всех к Рукии.       — Рукия... на вас рассерженна? — крайне недоверчиво переспросил Ренджи.       Бьякуя прикрыл глаза, пытаясь обуздать раздражение.       — Не заставляй меня повторять дважды.       — Хм... без обид, капитан, но в это с трудом можно поверить. Рукия не из тех, кто подолгу злится. А даже если и так, в голову не приходит ни одной причины, по которой она могла бы злиться на вас. Что же именно вы ей сделали?       С минуту они сидели в полной тишине. Бьякуя имел такой вид, что Ренджи стало немного не по себе, и он не решился еще раз открыть свой рот.       — Больше никогда не спрашивай меня об этом, — мрачно сообщил Бьякуя. Ренджи энергично ему закивал. — Она плакала. А теперь она не разговаривает со мной. Это все, что тебе нужно знать.       Внезапно Ренджи принял серьезный вид и задумчиво уставился в пол.       — Плакала? — пробормотал он. — Капитан, я... не знаю, что вам на это ответить. Она никогда так себя не вела на моей памяти. — Надежды Бьякуи рухнули в эту секунду. — Но позвольте сказать вот что: я не буду спрашивать, что произошло между вами, но судя по вашим словам, думаю, ей сейчас больно. Она не злится. В этом вся суть, для женщин это важное различие, поверьте мне. Есть только два способа решить проблему: подождать какое-то время — хотя в этом случае, она только еще больше обидится — либо объяснить все, как есть. И я бы рекомендовал вам последнее.       Бьякуя прищурился, слегка возмущенный тем фактом, что это прозвучало как дельный совет. Однако.       — А что если она не станет со мной говорить?       Ренджи на это криво улыбнулся.       — Хороший вопрос. Я бы сказал, просто делайте все необходимое.       Сдержав разочарованный вздох, Бьякуя ушел восвояси. Объяснить, значит, все, как есть... К сожалению, объяснения в его случае лишь докажут, что он совершил нечто ужасное, пусть и непреднамеренно. Он не мог представить, как это могло ему помочь. В конечном счете, мужчина решил положиться на свои инстинкты.       Этим вечером, когда после ужина Рукия возвращалась к себе в комнату, он последовал за ней. Она шла быстро, вне сомнения, чтобы избежать встречи с ним. Пара шагов сюнпо — и он мягко обнял ее со спины. Бьякуя почувствовал, как у нее перехватило от этого дыхание.       — Рукия, — сказал он мягко. Рукия удивленно ахнула, резко выдохнула, но не стала вырываться.       — Рукия, — повторил он чуть тише. Ее дыхание участилось, она прикрыла глаза, и он заметил, как слеза скатилась по ее щеке.       — Рукия... Рукия... Рукия, — продолжил он шептать.       Дрожащими пальцами Рукия медленно взялась за обнимающие руки. Она прислонилась головой к его груди. Внутри все затрепетало, и Бьякуя почувствовал, как жар разливается по его телу, но он не мог сейчас ее отпустить.       — Нии-сама, — наконец заговорила Рукия, и так тихо, что он почти не расслышал.       — Да?       — Простите... Простите меня за то, что я не Хисана-сама.       Сердце Бьякуи разорвалось надвое. Он долго стоял в немом оцепенении, обнимая ее хрупкую фигуру. Не может быть... Она же не из-за этого плакала, так ведь? Он уже хотел прижать ее к себе еще сильнее, чтобы успокоить, когда она продолжила речь:       — В последнее время, особенно после того, как вы рассказали об обещании, данном моей сестре, я много думала о том, что... мне стоит покинуть этот дом.       От ее слов Бьякую пробрал озноб. Что она только что сказала? Покинуть?       Рукия всхлипнула и грубо вытерла лицо рукавом.       — Мне сложно понять, насколько это, должно быть, тяжело для вас. Видеть меня каждый день. Было бы лучше, если бы это была я, кто... — Она остановилась, когда голос дрогнул, а потом слабо покачала головой. — Думаю, если я просто покину дом, не клан, в таком случае вы не нарушите своего обещания. Так будет намного легче для вас, мне кажется...       Что он мог сказать? Как мог остановить ее? В определенном смысле Рукия была права: уйди она из дома, то, возможно, он был бы в меньшем замешательстве. Но теперь… Бьякуе было так трудно произнести, что он нуждался в ней.       Он прижал ее к себе еще крепче. Мужчине показалось, что у нее даже поднялась температура.       — Рукия... останься, — все что он сказал.       Так как Рукия достаточно хорошо знала брата, то понимала насколько значимыми были слова, только что слетевшие с его губ. Вновь послышались всхлипы. И в этот момент Бьякуя ощутил, как знакомые чувства всплывают на поверхность. Медленно подняв руку, он погладил ее по голове. Чуть наклонился и вдохнул ее запах. Нет, осознал он, совершенно не такой, как у Хисаны. И хотя Рукия была не такой изящной, не такой женственной, как Хисана, каким-то образом она казалась более хрупкой и уязвимой, тем самым вызывая в нем нестерпимое желание постоянно ее защищать. Было так приятно держать ее в руках. А это было плохим знаком.       — Нии-сама... вы уже можете отпустить меня... — тихо проговорила она.       Он вынырнул из мыслей.       — Хорошо, — ответил он, высвобождая ее из плена своих рук. Затем развернулся, пытаясь скрыть растерянность и намереваясь уйти. — Так или иначе, у тебя нет никаких причин уходить отсюда. На этом все, доброй ночи.       Бьякуя слышал, как она попыталась что-то ему сказать, но не замедлил шага и устремился в свои покои. Очутившись у себя в комнате, какое-то время просто стоял в тишине. Подняв руку к груди, медленно сжал ткань. Возможно, он совершал ошибку. Скорее всего, было бы проще просто дать ей уйти. И все же, он не смог этого сделать. Он и дальше будет мучиться в неопределенности.       Это случилось незадолго до нападения арранкаров: Рукия попросила у него разрешения присоединиться к Ичиго, Ренджи и другим в Мире Живых. Он, недолго раздумывая, дал на то свое согласие. Она была синигами, и Бьякуя, несмотря на то что постоянно о ней беспокоился, все же рассчитывал, что сестра станет сильнее и улучшит свои боевые навыки. А этого она могла добиться только в сражениях. К Рукии полностью вернулась ее духовная сила, вместе с Соде-но-Шираюки. С ней рядом будут Ренджи и Ичиго Куросаки. Он уверил себя в том, что волноваться не о чем.       Бьякуя старался быть в курсе обо всем происходящем и при этом продолжал исполнять собственные обязанности капитана. Он знал, что Рукия была серьезно ранена одним из сильнейших арранкаров, но Орихиме Иноэ вовремя оказалась рядом и тут же ее исцелила. А потом пришли новости о похищении этой человеческой девчонки. Он и главнокомандующий Ямамото точно предположили, как будут развиваться дальнейшие события. Шесть достаточно сильных синигами — плюс двое людей, которых Бьякуя особо не брал в расчет — все как один друзья Ичиго Куросаки — находились рядом с единственным синигами за пределами Общества Душ, способным открыть врата в Уэко Мундо. Было несложно понять, что произойдет дальше.       Получив соответствующий приказ, Бьякуя был более чем счастлив забрать Рукию с собой. Однако выражение ее лица, когда он это сделал, чуть не разбило ему сердце. Кроме того, правда была и в том, что он не испытывал какой-либо неприязни к Ичиго Куросаки. Он не хотел видеть, как тот страдает. Если бы это было в его власти, он бы помог. Но приказ главнокомандующего был предельно ясен. Готей 13 нуждался в каждом синигами, способном принять участие в войне против Айзена.       У Бьякуи была только пара часов, чтобы решить, как поступить дальше. Если он оставит все как есть, то — он был полностью в этом уверен — Рукия и Ренджи найдут способ сбежать из Общества Душ. В таком случае было сомнительно, что сейчас его долг заключался в присмотре за ними. Но, несмотря на его желание, чтобы Рукия совершенствовалась, Уэко Мундо не было тем местом, куда бы Бьякуя добровольно отпустил кого-то, о ком он заботился. А ведь каждый член Эспады по силе был на уровне капитана. Бьякуя крайне не хотел отпускать ее туда.       Однако он помнил отразившиеся страдания на лице Рукии, когда ей сообщили, что она не может ничем помочь. Его разрывало на части при мысли о том, что она показывает такое лицо другому мужчине. Бьякуя был чрезвычайно слабоволен, когда дело касалось желаний Рукии. В конце концов, он обнаружил удобную лазейку в приказе и немного им посодействовал. Не давая знать об этом Рукии, он отвел Ренджи в сторону до того, как те отправились в путь, и объяснил предельно ясно, как много останется от его лейтенанта, если тот позволит случиться чему-нибудь плохому с его сестрой. Конечно, Ренджи натянуто рассмеялся, пытаясь скрыть внушенный ему ужас, но при этом понимал, насколько серьезен Бьякуя в этом вопросе, и согласно кивнул.       — Сделаю все возможное, чтобы защитить ее, капитан. Можете не волноваться.       Что за ересь он несет. Просить его не волноваться само по себе глупо, но мысль, что Ренджи достаточно силен, чтобы защитить его сестру, была просто смехотворной. Отпустив их, Бьякуя все еще не избавился от противоречивых чувств. Но вскоре были отданы приказы, прекратившие его душевные метания. Ему, Зараки, Куроцучи и Унохане была дана возможность проникнуть в Уэко Мундо. Бьякуя старался выглядеть как можно более безразличным, и когда ему сообщали информацию о предстоящей миссии, и когда он отправился в Двенадцатый отряд к месту, где собирались открыть Гарганту.       Сразу, как только они прибыли на место, Бьякуя почувствовал, как внутри у него все сжалось. Рукия была сильно ранена. Слишком сильно. И у нее осталось мало времени. Он рванул в сторону, откуда чувствовалась ее реяцу, и едва успел спасти Рукию от того, кто пытался ее добить. Сражение с тем арранкаром — хотя и не он ее ранил — помогло Бьякуе выместить часть своего гнева. К счастью, после этого их обнаружил Четвертый отряд, успевший спасти жизни Рукии и паренька Ханатаро.       И пусть он понимал, насколько это было эгоистично и безрассудно прийти сюда вместо того, чтобы сражаться с Айзеном, но он дал обещание самому себе в тот самый день, когда Ичиго Куросаки спас Рукию. Обещание, что больше никогда не позволит обязанностям синигами стать важнее жизни Рукии. К тому же, как бы странно это ни звучало, он был крайне благодарен тому факту, что Рукия сейчас в безопасности в Уэко Мундо — там, где он мог защитить ее. Он возложил свои надежды на Ичиго Куросаки, и в итоге, этот человек снова всех их спас. Ценой собственных сил синигами.       Следующие несколько недель были тяжелыми для всех, и Бьякуя был поражен поведением Рукии. Она сосредоточилась на одних лишь тренировках и стала совершенствовать свои навыки быстрее, чем когда-либо на его памяти. Она вела себя так, словно была уверена, что снова встретится с ним. Сердце екнуло при мысли о том, на что она готова ради другого мужчины, и Бьякуя постарался оставить ее в покое. По-видимому, этот другой мужчина подходил ей лучше, чем он сам.       Внезапно, отмотав проскользнувшую мысль назад, Бьякуя ошеломленно раскрыл глаза. О чем он думал? Все это время о чем он только думал? О собственной сестре. Этому не было оправдания. Пристыдившись самого себя, он вышел в сад, сел на траву в тени зеленеющей сакуры и стал наблюдать, как в пруду плещутся карпы. До того, как сам это осознал, Бьякуя сделал то, что было совсем не в его привычках: уснул на траве под открытым небом.       Этим чувствам существует элементарное объяснение, размышлял он. Бессознательный перенос эмоций. Она была чересчур похожа внешне на Хисану. А Бьякуя любил жену слишком сильно, чтобы когда-либо ее забыть. Не имело значения то, что их поведение и характер в корне отличались друг от друга. Он со стыдом признался самому себе, что, скорее всего, в этом была вся причина.       Но, возможно, он не прав, и в этом случае все намного хуже. Если эти чувства зародились независимо от его прошлого, тогда он делал нечто крайне отвратительное по отношению и к Хисане, и к Рукии. В глубине души Бьякуя клялся Хисане, что больше никогда и никого не полюбит. Как это будет жестоко, если он нарушит слово с ее родной сестрой. И если они зародились самостоятельно… Что же он на самом деле чувствовал? Мог ли он признаться в этом хотя бы самому себе? На этом его сознание умолкло, и он погрузился в тревожный сон.       Бьякуе казалось, что ему это снится, когда почувствовал что-то мягкое и теплое у себя под головой. Он распахнул глаза, только чтобы увидеть улыбающуюся ему сверху вниз Хисану. Он перестал дышать и моргнул несколько раз, чтобы прояснить зрение. Рукия. Она положила его голову к себе на колени и улыбалась ему, загораживая собой от палящего солнца.       — Извините, Нии-сама, — обратилась она к нему с нежностью. — Я не хотела вас разбудить. Просто ваша бледная кожа такая красивая. Вы бы не обрадовались проснуться обгоревшим на солнце.       — Рукия, — прошелестел он. Он ощущал умиротворение и счастье, лежа так, и на короткий миг снова прикрыл глаза. — Я не просил тебя об этом, — попытался вернуться к своему былому внешнему хладнокровию.       Она на мгновение задумалась.       — Вы хотите сказать, что вам неприятно?       И как на такое отвечать? Он долго пытался придумать достойный ответ.       — Нет необходимости утруждать себя этим, — наконец сказал он.       — Прекрасно. Потому что мне совсем не трудно.       Бьякуя был слегка недоволен ее ответом, но ему было так комфортно, что спорить совсем не хотелось. Закрыв глаза, он чувствовал, как холодный ветерок обдувает лицо, слушал, как неподалеку журчит вода, и вдыхал запах травы, и вместе с ним сладкий запах Рукии. До Бьякуи дошло, что он давно делал для Хисаны то же, что и его сестра для него, но Хисана никогда не возвращала этот жест. Он не хотел, чтобы его жена переутомлялась. Теперь же он чувствовал себя удовлетворенным.       — Нии-сама, — позвала его тихо Рукия.       — Мм?       — Вы планируете когда-нибудь… снова жениться?       Бьякуя тут же открыл глаза. И вгляделся в нее. И пусть он понимал, что все это неправильно, но в сердце начала просыпаться надежда.       — Зачем спрашиваешь?       Рукия зарделась, но продолжала сидеть неподвижно.       — Простое любопытство. Вы не обязаны отвечать.       Понаблюдав за ней еще немного, Бьякуя медленно прикрыл глаза, желая поразмыслить над этим. Женится ли он когда-нибудь снова? Он считал это крайне маловероятным. Рукия была единственной женщиной, с которой он предположительно мог бы связать себя узами брака, но это было невозможным.       — Нет, — ответил он холодно. — Не думаю.       Рукия тихо сидела. Он открыл глаза, только чтобы увидеть выражение ее лица. И это чуть не вырвало ему душу. Она не плакала, но глаза покраснели, и в них собиралась влага. Рукия отвела печальный взгляд в сторону. Она не казалась удивленной его словами, но ей не удавалось скрыть грусть и отчаяние. Он не мог в это поверить. Возможно ли, что в этом плане он не одинок?       К его удивлению, вскоре Рукия немного успокоилась и начала нежно перебирать пряди его волос.       — Я ни в чем вас не виню, Нии-сама. Лично я все же надеюсь найти того, кого смогу так же сильно полюбить, даже если это причинит страдания.       Вновь прикрыв глаза, Бьякуя позволил ее сладкому запаху вновь его околдовать. Он в самом деле не знал что и думать сейчас. Она расстроилась, потому что ей было его жаль? Или потому что хотела, чтобы ее дорогой брат был счастлив? Или же…       Вскоре к ним вновь зачастил идиот Рёма. Очевидно, Рукия простила ему былую бестактность, чего лично Бьякуя никогда не собирался делать. И вот опять на неопределенное время внимание Рукии было у него украдено.       Одним знаменательным вечером, когда этот болван задержался чуть дольше, чем обычно, Бьякуя услышал крик Рукии. Он был уверен, что то, как прозвучал ее голос, не было чем-то игривым. Использовав сюнпо, чтобы мгновенно преодолеть разделяющее их расстояние, он резко распахнул сёдзи. То, что Бьякуя увидел, практически заставило его потерять рассудок от вскипевшей ярости.       Рукия была прижата к полу и отчаянно пыталась прикрыться остатками кимоно. Оно было порвано, начиная с ворота, обнажало плечи, спину и все остальное, что в настоящий момент она старалась прикрыть рукой. Рёма навис над ней, рука находилась в невероятном месте — Рукия тщетно пыталась его оттолкнуть. Ее лицо, когда вошел Бьякуя, было в слезах.       Разум Бьякуи затмило на короткий миг. Рёма взирал на него в неподдельном ужасе. И тогда Бьякуя совершенно забыл о существовании занпакто у себя на поясе. Схватив Рёму за шею, он впечатал того в пол. Кулак глухо опустился на челюсть парня. А потом снова. И снова. Бьякуя неустанно продолжал ездить ему по лицу, пока с кулака не начали отлетать брызги крови. Несостоявшийся насильник был все еще жив, о чем свидетельствовали судороги и полузадушенное дыхание, но вот от лица мало что осталось. Бьякуя продолжал его избивать. Его рассудок окончательно помутился. Была только одна мысль: этот сопляк должен получить по заслугам.       Наконец до его сознания добрался голос.       — …Нии-сама! — Рукия. — Пожалуйста, Бьякуя нии-сама! Если вы его убьете, то отправитесь в тюрьму! Я не вынесу этого, умоляю!       Эти ее последние слова заставили Бьякую вернуться в реальность. Он окинул взглядом кровавое месиво там, где по идее должно было быть лицо Рёмы. Тот давился кровью, пытаясь дышать, но определенно все еще был жив. Бьякуя смерил его взглядом и прошипел вселяющим ужас тоном:       — Твою жизнь спасла женщина, которую ты пытался обесчестить. Вспоминай об этом каждый раз перед сном.       Рёма, казалось, что-то хотел сказать, но в его состоянии это было невозможно. Медленно, Бьякуя поднялся на ноги. И именно в этот момент его затопило чувство вины: он мог это предотвратить. Возможно, Рукия позлилась бы на него какое-то время, запрети он ей общаться с этим мусором. Но гнев для нее был предпочтительнее, чем быть едва не изнасилованной. Так или иначе, он не мог отделаться от мысли, что в этом виноват только он.       Он знал, что Рукия все еще стоит позади него и дрожит, не оставляя попыток завернуться в разорванное в клочья кимоно. Он снял капитанское хаори и, едва взглянув на нее, накинул ей на плечи.       — Идем.       Не переставая дрожать, Рукия охотно последовала за ним в его покои.       — Сегодня спишь здесь, — сказал он. — Я выставлю барьер вокруг комнаты. Ты будешь в полной безопасности.       Бьякуя практически успел задвинуть за собой сёдзи, когда слабый голос остановил его.       — Нии-сама. — Он взглянул на нее. Ее все еще трясло, и она все еще боялась. Возможно, боялась оставаться одна, предположил он. — Не могли бы вы… остаться со мной, пока я не усну?       Сердце сжалось при виде ее. Медленно он снова вошел в комнату и приблизился к Рукии. Взяв ладонями ее за голову, он поцеловал в волосы.       — Подожди немного. Мне еще нужно избавиться от этого подонка. — Услышав, как она ошеломленно ахнула, он продолжил: — Я не собираюсь его убивать. Просто отправлю сообщение в Девятый отряд. Они с ним разберутся в суде. Не вол…       Он остановился, когда Рукия прижалась к нему. Бьякуя закрыл глаза, положив одну руку ей на плечо, а вторую — на голову: он не хотел пугать ее еще больше. Затем быстро отстранился и спешно ушел выполнять обещанное, не оглядываясь назад, чтобы не поддаться искушению задержаться. Прикрыв сёдзи, он установил четырехслойный кидо-барьер. При его уровне владения демоническим искусством мало кто мог пробраться сквозь этот щит.       Бьякуя отправил адскую бабочку Кенсею Мугуруме, объяснив через нее ситуацию. И все это время он не спускал глаз с Рёмы. Вскоре Девятый отряд показался у его дома: двое офицеров и лейтенант Хисаги во главе. Хисаги как всегда вел себя деловито, хотя и выглядел сочувствующим и обеспокоенным случившимся. Он поинтересовался, в порядке ли Рукия. Бьякуя ответил, что вскоре будет, он лично в этом убедится. И на этом инцидент был исчерпан. Связанного, едва держащегося на ногах Рёму наконец-то увели. Пожелав тому счастливого пути, Бьякуя втайне надеялся больше никогда не увидеть его деформированное лицо.       После этого — кажется, прошел час или около того — он вернулся в свою комнату. Сняв барьер, он легонько постучался. И по привычке, не дожидаясь ответа, вошел внутрь. Рукия спокойно — по крайней мере, с виду — сидела у стены, закутавшись в его капитанское хаори, достаточно большое, чтобы завернуть ее там дважды. Когда он вошел, она, понурив голову, сверлила взглядом пол.       — Мне очень жаль, Нии-сама.       Он недоуменно моргнул, но потом понял, что она имела в виду. Пусть Бьякую подвели собственные инстинкты в отношении Рёмы, но правда была в том, что Рукия общалась с ним намного больше и при этом не заметила никаких предпосылок к сегодняшнему. Она винила себя в случившемся.       — Это все моя вина. Даже то, что пришлось беспокоить Девятый отряд в неурочный час. Не знаю, что еще сказать. — Она начала тереть рукавом лицо, когда из глаз покатились свежие слезы.       Бьякуя не умел утешать кого-либо, и ему об этом было прекрасно известно. В конце концов, он опустился рядом на колени.       — Ты слишком доверчивая. Иногда для тебя это плохо заканчивается. Но я не считаю, что в этом есть твоя вина. — Кажется, он ее не убедил, Рукия продолжала гипнотизировать половое покрытие. — Кроме того... — продолжил он, слегка приподняв ее за подбородок так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза. — Твой брат всегда будет тебя защищать. Не бойся и не кори себя ни в чем. Рукия, я никогда не покину тебя.       Рукия начала только сильнее плакать, но потом неожиданно обвила его руками за шею. Неловкий румянец чуть коснулся его щек, но Бьякуя быстро взял себя в руки. Самое важное сейчас — это унять страхи Рукии. Она, скорее всего, будет вести себя неадекватно какое-то время, но Бьякуя был уверен, что это быстро пройдет.       — Нии-сама, — позвала она скрипучим от слез голосом.       — Да?       — Вы же не отпустите меня, пока я не усну?       Сердце Бьякуи подскочило к горлу. Оно продолжало так громко колотиться, что он был уверен: Рукия услышала его громкий стук. Разум твердил, что, возможно, это не очень хорошая идея. Возможно, она останется довольной, если он просто подержит ее за руку. Но сердце подсказывало, что Рукия нуждалась в нем, а его личные проблемы не имели никакого значения. Не сложно было предположить, чего он послушался.       Приобняв ее одной рукой в ответ, он нежно проговорил:       — Только ненадолго.       Так как Рукия явно была не намерена от него отцепляться, Бьякуя поднял ее маленькое тело одной рукой и уложил на футон, прикрыв одеялом. Рукия все еще дрожала, но ее сердцебиение выровнялось, пока она держалась за него. Бьякуя лег рядом и позволил ей прильнуть к нему. Она уткнулась лицом ему в грудь и уперлась в нее же руками. Бьякуя на мгновение прикрыл глаза, пытаясь обуздать чувства. Было приятно осознавать, что она чувствовала себя в безопасности рядом с ним.       — Нии-сама... — пробормотала она. Он считал, что Рукия уже успокоилась, но сейчас она вновь казалась расстроенной. — По правде говоря... Мне он вовсе не нравился. Я не была против проявляемого им интереса к моей персоне, потому что... Я ведь знаю, что никогда не смогу найти кого-то столь же хорошего, как Нии-сама. А если не могу, то мне по большому счету все равно.       Бьякуя ошеломленно распахнул глаза. Конечно, когда она сказала, что ей все равно, это разозлило его, и он с этим разберется чуть позже. Но она ведь еще сказала, что никогда не сможет найти кого-то настолько же хорошего, как он?       — Возможно, я завтра пожалею об этом, — продолжила она, шмыгнув. — Но вы самый лучший человек, которого я знаю. Помните, вы как-то раз говорили, что не уверены, когда полюбила вас моя сестра и любила ли вообще? По-моему, это глупо с вашей стороны так думать. Она влюбилась в вас с первого же дня. Не знаю ни одной женщины, которая не влюбилась бы.       Сердце Бьякуи стучало как ненормальное, и он молился, чтобы Рукия не обратила внимания на его бешеный ритм.       — Очевидно, они все же существуют. Ты ненавидела меня какое-то время, после того как мы впервые встретились.       — О, нет... не ненавидела. Я вас боялась, если быть точнее, — сказала она, покраснев. Практически одно и то же, горько прокомментировал он про себя. — Я боялась изменений в своей жизни, боялась потерять друзей. И... я ужасно боялась разочаровать вас.       Он удивленно моргнул. Правда ли это?       — И все еще этого побаиваюсь, но сейчас мне известно, каким добрым вы можете быть, каким честным и как иногда можете открыто говорить о своих чувствах. — Голова Бьякуи пошла кругом, когда он вспомнил, что говорила Рукия о нравящемся ей типе мужчин. Он не мог унять разбушевавшееся сердцебиение. — Теперь вы понимаете... Мне очень жаль, Нии-сама, но я...       Она затихла, когда Бьякуя, взяв ее за подмышки, подтянул выше, так, чтобы их глаза были на одном уровне. И тогда мужчина больше не смог сдерживать себя. Он еле ощутимо коснулся ее губ своими. Она шокировано уставилась на него. Бьякуя старался не смутиться под ее взглядом, поэтому, спихнув Рукию обратно вниз, снова уложил ее голову к себе на грудь. На этот раз обнимая ее чуть нежнее, чем раньше.       — Давай спать, — наконец изрек он.       Рукии понадобилось время, чтобы прийти в себя, и, когда это случилось, она вцепилась пальчиками в его форму синигами и еще сильнее прижалась лицом к его груди.