Школа оказалась не таким интересным местом, как я себе представлял, восторг предвкушения сменился обыденностью. На деле это лишь очередная ступень, которую нужно было пройти, и самое раздражающее, что она не несла никакого смысла. От репетиторов, спортивных секций и занятий с Шисуи я получал гораздо больше пользы, чем от практически каждодневных походов в учебное заведение. Радовал факт того, что получив аттестат, я смогу двигаться быстрее к своей цели, ведь это входной билет к «Карателям».
— Представьтесь и расскажите немного о себе. — Классный руководитель на первом уроке проделывал стандартную процедуру, знакомя нас между собой. В средней школе уже все были привычны к такому, для меня же такая презентация была в новинку. — Пойдем по списку…
Моя фамилия позволяла мне немного подумать над ответом и, судя по тому, как другие глупо трепались о любимых группах, аниме, манге и книгах, мне тоже стоило сказать о чем-то таком. Вот только их увлечения мне абсолютно не интересны. Может сказать, что я хочу стать переводчиком и люблю изучать языки? Не слишком ли это будет делать меня высокомерным?
— Мой отец работает дипломатом, и я люблю путешествовать, мне нравится культура других стран. — Класс хлопал словам девочки, и я понял, что её ответ был близок к моему, но отторжения у других детей не вызвал. Сказать про отца?
— Следующий, Учиха Итачи-кун. — Учитель смотрел на меня, того, кто был значительно младше, но в его взгляде не было и намека на то, что я какой-то другой, что мне здесь не место.
— Я — Итачи Учиха. Я люблю… — Я запнулся, так и не осознав до конца, что именно хочу сказать. Одноклассники хлопали глазами и не отводили взгляд, а мои мысли лишь хаотично метались в мозгу. — Я люблю изучать всё новое и надеюсь в будущем помочь всем людям. — Неважно что они подумают!
— Молодец. — Как и всем, мне хлопали, а учитель продолжил список, не обращая внимания на мою растерянность.
Всё верно. Изначально никто не воспринимает здесь друг друга всерьез и каждый беспокоится лишь о том, как он будет выглядеть в глазах одноклассников и учителей. Когда ты занят собой, ты не смотришь на других, я снова зря переживал.
— Ого! Вы это видели! — Спустя две недели на уроке физкультуры нас знакомили с будущими дисциплинами, которые будут на Ундокай: эстафета, прыжки, метания мячей по цели, броски мячиков в переносную корзину и стрельба из лука.
Я опустил лук и посмотрел, как шесть стрел вошли точно в центр, разбивая каждую предыдущую стрелу на две половинки. Стрельба из такого вида оружия мне давалась легко, а расстояние до цели было действительно детским, чтобы промахнуться, но, оказывается, так считал только я. Одноклассники попадали хотя бы в мишень в лучшем случае в половине попыток, кто-то даже не мог нормально натянуть тетиву и возился слишком долго.
Мне понадобилось около двадцати секунд после свистка учителя, и это был не самый мой лучший результат, перед последним выстрелом я немного затормозил, Шисуи наверняка управился бы за десять. Всё что касалось дистанции, просчета траектории, мне давалось очень легко, словно у меня внутри был встроен какой-то измерительный аппарат, но не всегда мне хватало силы, чтобы всё получилось как надо. Мне недостает ресурсов собственного тела, поэтому я в очередной раз вздохнул просто из-за того, что расту не так быстро, как мне бы хотелось.
— Прекрасный результат! Подойди ко мне после занятий, а теперь следующий, не зевайте! — Учитель тоже остался восхищенным, но вот одноклассники отчего-то расступались передо мной, когда я отправился к скамейкам.
Очередное событие случилось уже спустя несколько дней, когда меня перед всем классом похвалили, ведь я единственный сдал тест на сто баллов. Математик отдал мне лист и велел передать его родителям, вероятно, так обычно награждали детей за успехи в учебе, вот только сомневаюсь, что дома оценка кого-то удивит. Шепот за моей спиной не стихал, когда я шел к своему месту, но ведь я не виноват, что они не захотели получать свои сто баллов.
За три месяца учебы я ни с кем особо не общался, да и со мной не спешили заводить дружбу. Не сказал бы, что я был выскочкой или нелюдимым, ведь находились те, кто интересовался у меня чем-то по поводу предметов. Я всегда отвечал, не игнорировал одноклассников, но, возможно, ответ только по делу отталкивал их, и больше они ко мне уже не подходили.
Меня не тяготило отсутствие друзей, ведь я поступил сюда только для того, чтобы получить аттестат и двигаться дальше. Единственное, что меня беспокоило, это чувство того, что я просто так трачу время. Предел оценок — сто баллов, больше не получить, учителям просто нечего мне было объяснять, я и без них знал весь учебный материал. Я топтался на месте и из-за каких-то глупых формальностей не мог двигаться дальше, как бы сильно не хотел этого, сколько бы не занимался самостоятельно.
Школьная система совсем не показательна. Каждое утро вызывало легкое раздражение и, несмотря на очередной идеальный тест, я оставался неудовлетворенным таким положением. Оказалось, что быть лучшим учеником во всей школе ни насколько не приближало меня к цели стать самым сильным, тем, кого будут слушать и уважать. Мы все разные, а образовательная система абсолютно не учитывает особенности отдельного ребенка, и это лишь добавляет мне понимания несовершенства всей системы целиком.
— Привет. — Голос прозвучал сзади, и я даже не сразу понял, что обращались ко мне. — Ты ведь Итачи Учиха, да? — Девочка ловко обогнула меня и оказалась прямо на моем пути.
Каштановые волосы распущены и заправлены за уши, глаза темные, но проницательные, а брови тонкие, словно удивленные, так и застыли в вопросе. Она склонила голову к плечу и скрестила руки на груди, отчего её образ принял странное обаяние. Мне почему-то стало неловко, и даже гомон других школьников, что спешили домой после занятий, не смог отвлечь меня.
— Да. — Я продолжал смотреть на неё и, кажется, теперь смутилась уже она.
— Я, эм, моя фамилия тоже Учиха. — Я кивнул и ждал, что же ещё мне хотят сказать, ведь не просто так она появилась тут. — Меня зовут Учиха Изуми, я из параллельного класса.
— И? — Ей нужны мои конспекты? Или у нас планируются совместные занятия?
— Нам же в одну сторону?
— Насколько мне известно, всех кто носит фамилию Учиха разместили в одном квартале, и дорога из школы здесь одна. — Её вопрос оказался глупым, и сегодня я, наконец, должен был встретиться с Шисуи, впервые за пару недель. Он стал пропадать на «учебе» Карателей и мы стали видеться гораздо реже, да и моя школа съедала много времени.
— Может, мы могли бы вместе…
— Извини, я спешу. — Я просто обошел преграду, вот только желудок скрутило, будто я сильно нервничал, но такого абсолютно не было и мне пришлось поджать губы и убрать отвлекающие мысли.
— Как дела в школе? — Шисуи сидел сверху, упирая меня лицом в землю, заломив мою руку за спину.
Плечи ныли, и сегодня мне практически удалось выиграть, ещё немного и победа моего друга перестанет быть безоговорочной. Наши встречи всегда проходят так, что окружающие думают, что происходит драка, но в этом и смысл! Никогда не знаешь, когда придется применять свои навыки, и сейчас нашей спарринг площадкой стал парк.
— Бесполезная трата времени. — Услышав, как он хмыкнул, я всё же сел, да и от предложенной бутылки с водой не стал отказываться, тут же начиная жадно пить.
— Какой кошмар, поступив в школу, ты стал слишком самодовольным и надменным. — Он расхохотался, а я чуть не подавился водой, прыснув остатками прямо на траву.
— Не правда!
— Действительно, извини, ты ведь всегда был зазнавшейся мелочью. — Шисуи шутил и подкалывал меня, и если бы это был не он, я бы уже давно обиделся, но с ним я не мог сердиться. — Дай-ка угадаю, тебе скучно в школе, потому что вокруг тебя только глупые детишки, и нет никого, кто мог бы тягаться с тобой по уму или физической подготовке? — Я хотел было ответить, что шел за знаниями, но понял, что в принципе он оказался как всегда прав. — Я ошибаюсь?
— Нет. Но… Там будто никого нет, они все как серая масса. — Шисуи взлохматил мои волосы, но руку с головы не убрал, засматриваясь куда-то в сторону, будто обдумывая мою фразу.
— Будь ты взрослее, во время работы, за такую фразу ты получил бы такой нагоняй, что мало бы не показалось. — Я не понял его ответа, а он продолжил, словно так и должно быть. — Ты не видишь дальше своего носа и зациклен только на себе. Пока это не плохо, но потом, как же люди пойдут за тобой, если ты не хочешь быть с ними? — Он ещё раз взлохматил мне волосы и рассмеялся, сбрасывая маску суровости. — Тебе ещё учиться и учиться, мой юный друг.
— Ну хватит! — Едва он снова потянулся к моим волосам, я запротестовал и ловко ушел в оборону.
— Я не виноват, что ты слишком милый, когда дуешься.
— Дурак! — Второй спарринг начался именно с этих слов, жаль, что победить так и не получилось.
Вечером, после семейного ужина и повторения нужного материала я зашел к мирно сопящему брату. Смотря на розовощекого малыша, внутри меня всегда утихали любые эмоции и негатив. Это так странно, что я даже не хочу думать над этим. Он ничего не делает, но почему-то мне хочется ради него сделать этот мир лучше, чтобы он не был таким же как и я. Чтобы он был счастливым?
Внезапное полуночное озарение заставило сесть на пол прямо рядом с кроваткой и уткнуться в собственные колени. Я несчастен? Почему? У меня полная семья, я способный и у меня есть друг — Шисуи. Я знаю так много, и столько могу ещё узнать, что мне некогда грустить!
— Сегодня звонили из школы, директор хочет поговорить с тобой о досрочном выпуске Итачи. — Голос мамы раздавался в тишине подобно ветерку, и если бы комната Саске не находилась по соседству от спальни родителей, я бы ничего не услышал.
— Меньшего я и не ожидал от моего сына. — Хвалебные нотки заставили меня покраснеть и улыбнуться самому себе. — Как у него дела в школе? — Они наверно думают, что я уже давно сплю.
— Ты же сам за ужином видел его табель успеваемости, да и учителя хвалят…
— Я не про учебу. — Отец перебил маму, так непривычно заворчав. — С кем он общается? У него много друзей?
— Он ничего про это не рассказывал. — Всё хорошее настроение испарилось, и смущение от подслушанной похвалы перетекло на алеющие от стыда уши. Я разочаровал их? — Ты должен понять, он выделяется, хоть он и младше своих одноклассников, но внутри он стойкий и храбрый. — Нужно поскорее отправиться в свою комнату.
— Я боюсь, что он загонит себя непонятными мне стандартами. Он слишком спешит, и как струна всё больше и больше натягивается, но ты сама знаешь, что бывает, если перетянуть струну. Ему надо научиться расслабляться, иначе он просто сломается из-за того, что внутри него будет пустота.
— Ты ошибаешься. Ты много работаешь и не видишь, как он близок с Саске. Итачи очень чуткий и ранимый, даже если не выставляет это на показ. И, кажется, его лучшего друга зовут Шисуи.
— Мерцающий Шисуи. — В последнее время если кто-то из окружения отца произносил имя друга, то они почему-то всегда добавляли это — «мерцающий». Нужно будет спросить у Шисуи, что это значит. — Неплохо. Но ему нужны друзья своего возраста, иначе как он познает, что такое настоящее веселье или любовь? — Зачем мне это? Лучше я потрачу время на что-то более стоящее, чем буду просто играть в глупые детские игры.
— С ним всё будет в порядке, я уверена, что он уже знает. — Внезапно, в памяти всплыло недавнее знакомство с Учихой Изуми. Может, чтобы родители не переживали мне начать ходить домой вместе с ней?
— Я зайду завтра в школу. — Выждав ещё минут десять для верности, я тихонько отправился в свою комнату. Почему-то этой ночью совсем не хотелось спать, и я проворочался почти до рассвета.
***
Мне понадобилось шесть месяцев, чтобы получить допуск сдать выпускной экзамен средней школы и уже в следующем учебном году перейти в старшую. Так же как и Шисуи я поступлю в частную школу, ведь там как раз и готовят всех «карателей». Помимо основных дисциплин особое внимание уделяется физической подготовке, знанию основ психологии, социологии, политологии и других дисциплин по управлению сознанием человеческих масс. Отец, в который раз, отказал мне в изучении техники гипноза и я никак не могу понять почему? Он считает, что я не готов, но это не так, я знаю теорию лучше любого выпускника, но слышу лишь: «тебе не хватает опыта». А откуда мне его взять? Замкнутый круг какой-то!
Времени стало немного больше, так как меня перевели на свободное посещение, скорей всего, чтобы избежать конфликтов с другими учениками, фактически я приходил только на тесты, экзамены и контрольные. Я не понимаю. Почему они не стремятся к большему? Мои одноклассники не глупые, но они абсолютно не хотят делать что-то больше положенного для проходного балла. Неужели им не интересно? Неужели у них нет стремлений? Почему им проще спустить меня на свой уровень, чем тянуться ко мне?
Учителя дают один и тот же материал из года в год и даже не хотят сделать уроки интересными. На английском нам преподавали те правила и артикли, которые уже не используются в ходу больше десяти лет! Мой репетитор был бы в ужасе. Я словно был один, хоть меня и окружало большое количество людей. Я не мог понять их, а они не стремились понять меня.
Если мне удастся окончить старшую школу не за три года, а за год, то Токийский университет сделает запрос на мою персону, и тогда я смогу поступить на специальность «международные отношения». Тянуть слишком долго нельзя, мне нужно поскорее начать делать что-то действительно важное, иначе какой смысл в знаниях?
— Эй, ты, мелочь желторотая! — Колкий взгляд сверлил меня сверху, я почувствовал это оголенной кожей шеи, хоть и не повернулся на голос окликнувшего. — Ты же знаменитая выскочка — Учиха Итачи?
Развернуться всё же пришлось, это уже как рефлекс, ведь к источнику опасности нельзя поворачиваться спиной. Три старшеклассника, судя по форме из моей школы, но я помнил поимённо только свой класс, совсем не зная ребят из параллели, а тут явно школьники старше. Им около двенадцати, а мне недавно исполнилось семь, разница в весе и росте значительная, но сомневаюсь что у них такой же опыт в боевых искусствах. Я хорошо держусь в спаррингах с Шисуи, а он примерно их комплекции.
— Ты знаешь, кто мы?
— Нет. — Захотелось добавить: «а должен?», но я решил дождаться действий от них.
— Ты слишком нахальный, для такого возраста. Не учили уважать старших? Я глава клуба легкой атлетики — Изумо Тенма. — Я продолжал смотреть на нетерпеливого паренька. Сегодня была контрольная и после того как я сдал работу мне здесь нечего было делать, поэтому я уходил домой. Но эти трое видимо прогуливают, раз звонка ещё не было, а они уже на улице.
— Сделаем это? — Ещё один заговорил, но обращались явно не ко мне. Он заискивал, я видел это, а ещё я чувствовал, что он боится. Хотят побить меня?
— Замолкни, Кацура. — Я слышал много обидных слов за спиной, часто в моей парте оказывается мусор, но чтобы вот так — в открытую, попытаться мне что-то сделать, такое было впервые. Как мне себя вести? Должен ли я сдерживаться?
— Ты понимаешь, сопляк, почему мы тебя остановили?
— Нет. Поэтому не вижу смысла продолжать беседу. — Я просто теряю время, вот только если развернусь они точно накинутся.
— Ты что там вякнул, говнюк?
— Тихо, Хагири. — Тенма придержал самого высокого, что уже успел податься вперед, отчего мышцы на спине напряглись ещё чуть сильнее. — Ты ведь знаешь как важна иерархия, так? И если нет старших, ты ответственен за их деяния. Ты — Учиха, и из-за вас произошла авария на ядерной станции. Это ведь вы допустили тот взрыв. — С каждой его репликой он сокращал дистанцию, в самом конце просто нависая надо мной.
— Я ничего об этом не знаю.
Звонок не заставил никого из нас пошевелиться, и что-то мне подсказывало, что даже если сейчас появятся зрители, за меня болеть не будут. На что он рассчитывает? Он думал испугать меня? Авторитетом, разницей в возрасте, разницей в росте и комплекции? Отец, да и Шисуи, говорили, что если узнать мотив, то конфликт можно решить на стадии зарождения. Но почему трое на одного? Что я упускаю?
Мне не было дело до самого происшествия, сейчас я рассматривал для себя этот случай как возможность. Возможность потренироваться на практике. Я могу справиться с ними меньше чем за пять минут, ведь они полностью расслаблены и чувствуют своё превосходство. Они пытаются самоутвердиться за мой счет, хотят, чтобы тот, кто у всех на слуху прогнулся, таким образом, они заберут первенство себе. Глупые.
Если они нападут первыми, то это будет самооборона. Я могу сделать так, что при падении они сломают свои шеи. Я сильнее, а значит, я решаю, что будет дальше. Но, я сильнее, а значит, вся ответственность на мне. Я ни с кем ещё ни разу не ссорился по настоящему, и убийство из-за такой ерунды полностью обнулит мои стремления. Сила нужна для защиты, а здесь некого и нечего защищать. Но и терпеть я не намерен.
— Незнание не спасет тебя от ответственности. Мой дядя погиб, устраняя последствия той аварии. Его отец тоже. А мать Хагири убили ASIO прямо у него на глазах. — На секунду перед моими глазами встала картина того, как я впервые убил человека. И почему он не сделал того же для своей мамы? — Учихи лживые ублюдки, ты тоже! Из-за Учих погибли наши родные, и мы тебя ненавидим!
У меня в голове за секунду образовалась каша, им совсем незнакома логика! Сначала ложно обвиняют, потом слишком широко толкуют и выплескивают свою ненависть на ближайшего, вместо того чтобы разобраться в себе. Это суть любого конфликта, но на эмоциях его нельзя разрешить. Они пытаются заполнить пустоту внутри себя, и они просто не понимают как справиться со своими эмоциями. Теперь мне их жаль.
— Извиняйся! — Тенма указал на небольшой участок земли между нами. — На колени и проси прощение за свой никчемный клан!
— Отказываюсь. — Я смотрел четко ему в глаза, прекрасно понимая, чем всё закончится.
— Ты, сукин сын! — Красные пятна ярости переходили в белые, они стали беспомощными, ведь я не поддался, а для того, чтобы ударить младшего нужно пересилить себя.
— Перестаньте! — Звонкий девчачий голос вклинился до того, как на меня посыпались новые обзывательства. — Я тоже Учиха, но вставать на колени и просить прощение не собираюсь! — Изуми встала справа и расставила руки, точно рефери во время поединка. — Если вы не знали, то из-за той аварии погибло много Учих, пострадали не только вы! И это сделал кто угодно, но не мы! Забери свои слова назад! — Я видел, сколько эмоций она вкладывала в каждое слово и невольно задержал дыхание от такого напора.
— Слышь…
— Пошли прочь. — Как грязное ругательство она выплюнула приказ, применяя то, чему я желал обучиться больше всего. Техника моментального гипноза, у нас в клане её называли шаринганом. Кто её обучил? Почему мне нельзя?
— Когда ты научилась? — Трое мальчишек просто засунули руки в карманы и как оловянные солдатики побрели в противоположную сторону.
— Прости, что я всё испортила. — Она улыбнулась, не отвечая на мой вопрос, и внезапно потеряла сознание.
Я среагировал раньше, чем понял, что произошло, и подхватил её за плечи, не позволяя удариться головой. Шисуи говорил, что нагрузки на мозг от применения гипноза значительные, но не до такой же степени, иначе какой смысл в этой технике?
***
В кабинете не было окон, воздух оставался сырым и тяжелым, но Данзо уже привык к такому антуражу, именуя свой засекреченный отдел — «Корнем». Лениво перелистывая досье с фотографией совсем ещё мальчишки, он позволил себе ухмыльнуться.
— Итачи Учиха, занятно.
— В его умственных и физических способностях не стоит сомневаться, а о зрелости его личности отзываются все учителя. Хороший кандидат. — Заложив руки за спину, перед начальством стоял мужчина, чьё лицо скрывала глиняная маска тигра, а отверстия для глаз не позволяли разглядеть их цвет из-за нехватки освещения.
— В будущем его станут заманивать к себе разные отделы.
— Несомненно. — Данзо отбросил пухлую папку и прикрыл глаз, что не скрывался за повязкой, не прокомментировав ответ тигра.
Участвовать в политических играх и при этом всегда оставаться в тени, устранять конкурентов и продвигать свои фигуры на шахматной доске, вот чем занимался Шимура Данзо. Не подчиняться никому, ни перед кем не отчитываться, но строго следовать направлению выбранному правительством. Тонко, хладнокровно и безукоризненно.
— Неопределившийся гений. — Он вздохнул и тихо рассмеялся, отчего его смех стал зловещим, отражаясь эхом от стен. — Для начала, давай встретимся с этим юношей.
