Лимонные хроники

Джирайя выволок его из своего кабинета едва ли не за шкирку. Наруто упирался и сучил ластами, но всё было бесполезно. Ки, которое исходило от его отца, придавливало его, несмотря на все годы тренировок. И чего взъелся, спрашивается?! Они сбежали с философии. Уж лучше бы остались на паре, и Орочимару провел коллоквиум. Даже те моральные пытки, которым их, несомненно, подверг директор клятого НИИ, были бы лучше. К тому же от коллоквиума их никто не освободил, неизбежное лишь отсрочилось. И клонам Наруто надо по-прежнему пыхтеть над толстенными: «Диалогами», «Критикой чистого разума», «Против метода», «Левиафан», «Искусством войны», «Государем» и прочим… Где от одних названий подразделов философии хотелось взвыть. Ну, право, кто придумал назвать науку о познании гносеология?! Онтология? Аксиология? Эпистемология? Поток, кто не был знаком с названиями целебных растений и медицинских терминов и вовсе нервно ржал от этих терминов. Но Сенджу было не привыкать. Мама… он мучительно прикрыл глаза. Сколько лет прошло, но к этому он привыкнуть не мог. Проклятые акацуки. Однажды они заплатят. Чтобы там отец про круг ненависти не говорил, но простить им такое… Наруто тяжко сглотнул вязкую слюну. Он не был готов. И что сам Джирайя сможет — сильно сомневался. Однако Наруто и цели жизни из этого не делал. На том и жил… Не как гедонист, но и не стоик! Ну вот, если эта вся мутня заняла место в его голове, потоком сознания изливаясь в несвязанные с философией мысли, то к коллоквиуму он готов! Только вот теперь ему было как-то всё равно. И Сенджу подозревал, что и Орочимару тоже стало не до проверки их скудных знаний, что удалось вбить в их тугие головы… Четвёртый вернулся. Весь помятый, но живой. Вашу ж… ттебайо! Ничего не помнящий — как удобно! Наруто не верил. Желтая молния Конохи слишком хитер, изворотлив, чтобы не подозревать его. Намикадзе всё мог вывернуть себе во благо. Попал в плен к акацуки… Нет! Три года занимался разведкой в стане врага, изображая стершего себе половину мозгов фрукта! Идиоты ли после этого акацуки? Конечно, да! Просто ещё и сильные… И это их пока спасает. Но ненадолго. Скоро они им устроят… Ух! А теперь этот блондинистый чмырь (Наруто совершенно опускал то, что у него самого точно такие же волосы), вызнав всё, что можно заявился назад… Якобы бе-е-едненький больной! С трясущимися периодически ручонками… Переигрывал, гад! Всё, что нужно он слил руководству, а сам для врагов Конохи будет считаться не таким опасным, как прежде. Обманчивое впечатление, которое он развеет, когда придет время. Ещё и с Песком отношения улучшил… Вот так походя! Ну не хитрец ли?! А ведь ещё хватило наглости не понимающее пялиться на Наруто и Саске… И ладно — на Сенджу, но… Учиха-то его ждал… Он его, Мадара вас покусай, искал! Но нет, этот подлец решил уйти в несознанку и попытаться таким образом наладить отношения с Наруто… Мол, нет памяти — нечего и предъявлять! Сенджу клокотал внутри, отчего наружу пробивались оранжевые пузыри. Ошметки чакры Девятихвостого порой давали о себе знать. Потому попервости схвативший его было за шкирняк Джирая обжегся. Устыдившись, Наруто погасил демонический покров, а дальше батя его сцапал… Из-за того что он, видите ли, намеривался намять своему биологическому папаше бока! Ну, да видок у того был паршивый… Но он был уверен, что это маскировка! Иначе и быть не могло, даттебайо! Всё срежиссировано! И впалые уставшие глаза, и нездоровый цвет лица, и скорбные морщинки, прочертившие лоб и носогубные складки… И блеск серебра в волосах тоже! Даже обмороки и те показушные! Так, отчего же батя на него так взъелся?! — Наруто! — его впихнули в подсобку, отчего Сенджу спиной протаранил сушащуюся на швабре тряпку и сел жопой в ведро… — Ты ж медик! Неужели гнев настолько тебя ослепил?! Цунаде бы… — Джирайя замолчал, грудь его трепещала от едва сдерживаемого гнева. — Она бы никогда не подняла руку на раненного, — наконец, выдал он, хмуро сверля взглядом злого, как биджу воспитанника. — Да этот гад притворяется! — Сенджу попытался отлепиться от ведра, но, кажется, он самую малость… застрял. Он промолчал про то, что ниндзя-медику не возбраняется добить раненного, если того требует ситуация — например, окружение, из которого не выйти с тяжелым больным… Помочь могли бы свитки, куда можно было бы запечатать живого человека, не навредив ему и погрузив в стазис до прибытия в больницу, но подобная технология считалась утерянной вместе с деревней Водоворотов. Ну либо — это красивая байка, не имеющая связи с реальности. Иначе, кто объяснит, почему столь крутой клан истребили под чистую (разрозненные представители, что ошивались в то время в дружественных деревнях не в счет!) за одну ночь?! Мысли эти не давали ему покоя, но хлопот было столько, что покопаться в развалинах времени пока не находилось. Пока же Наруто умолчал своему крикливому бате, что ниндзя-медики могли служить превосходными палачами. Их знания анатомии позволяли пытать врага максимально эффективно. Правда, сами ниндзя-медики за глаза презирали пошедших служить в отдел дознаний товарищей, но факт остается таковым. Сам он лечить любил больше, чем калечить… Но если последнее за дело… Наруто мечтательно хрустнул кулаками, что не укрылось у схватившегося за голову Пятого хокаге. — Это правда, балбес, — устало, как для умственно отсталого проговорил Джирайя. — Или ты не веришь заключению Шизунэ? Тут, признаться, батя его подловил. Сенджу поджал губы. Сестрёнке он верил. Но… Гнев внутри него не желал утихать. — И че теперь? Всё простить ему что ли?! — недовольно пробурчал он, глядя себе под ноги. — Я этого не прошу, — тихо ответил батя, с трудом отцепляя его от ведра и помогая подняться. — Но и открыто нападать — это слишком! И вообще… Хватит дуться! Ты недоволен своим детством, Наруто? Мы плохо с тобой обращались? — Ты не просишь, ты приказываешь, господин хокаге, — недовольно протянул Сенджу. — И нет, всё классно… Вы лучшие, но я зол на него! И ничего не могу с собой поделать, — совсем уж тихо заключил он. — А чё там совсем всё плохо? — прикусив язык, спросил Наруто. — Для Минато деревня на первом месте, — негромко, покосившись на дверь подсобки, заявил Джирайя. — Никого не пощадил. Ни тебя, ни тем более себя. Техника «Чистого поля» он всё-таки её завершил. Акацуки ничего не узнали, но и цена высока. — Наоборот, это удобно ничего не помнить и не нести ответственность за свои действия! — горячо ответил Сенджу. — Не соглашусь с тобой. Пережитый опыт делает нас теми, кто мы есть. Минато же утратил всё это, лишь какие-то отголоски преследуют его. И… — Джирайя вздохнул. — Неужели ты думаешь, что эти три года он был на курорте? Да на нем живого места нет! Весь в шрамах… — Зато живой, и, как я слышал, даже Гаару спас! Свою технику доработал! Вряд ли такое возможно с отбитыми начисто мозгами! — не желал сдаваться Наруто. Да, они подслушали достаточно, и он мог поклясться, что Орочимару о их присутствии знал, но позволил остаться. — Знаешь, порой, чтобы придумать что-то новое, надо начисто забыть старое. Или попасть в травмирующую обстановку или… Очистить разум! Я не знаю, мелкий… — со вздохом признал батя. — Но то, что Минато теперь нужна помощь — это факт. — Пусть другие её оказывают! У нас полно хороших ниндзя-медиков! — взъершился, почуявший, к чему идет дело, Сенджу. — Верно, я тебя ни о чем и не прошу, — спокойно ответил Джирая, чей взгляд между тем говорил об обратном, он протянул руку, чтоб ласково потрепать его за волосы, но взъерепененный Наруто увернулся и, фырча, убежал куда глаза глядят. Бате хватило мозгов его не догонять. Глаза привели его к скале с высеченными из камня ликами. Усевшись на макушку Тобирамы, Сенджу призадумался. Ветер трепал его волосы, а ему было всё равно. Он понимал, что игнорировать полоумного Минато у него не выйдет. Не перестанет же он навещать сестренку, да и в больничке скорее всего Намикадзе тожен станет завсегдатаем. Никуда не скрыться. Рассердившись, Наруто злобно покосился на каменное изображение Четвертого. И он совершенно прозевал момент, когда взади него спросят тихонько: — Можно? Что ж, Хината умела скрыть своё присутствие… Но компания ему сегодня не повредит. К тому же… Та протянула ему пузырек с весьма однозначным, звонко булькнувшим содержимым. И нет, это был не медицинский спирт! Не конченные же они алкаши и ворье, чтоб тащить с родной больницы… Нет! — Я позаимствовала из шкафчика хокаге… Думаю, он и не заметит, — чуть улыбнулась ему Хината, на что Наруто, не выдержав, рассмеялся. Надо же! Пока они там перетирали за «жизнь и обман» Минато, Не-Хьюга совсем не аристократически сперла превосходнейший саке из резиденции. — Если и заметит, плевать! С него причитается, — и, вгрызшись зубами в тугую пробку, Сенджу сосредоточено потянул ту, и… — Как дела, добе? — Саске заявился, как чертик из коллекционной табакерки Асумы Сарутоби. Наруто, не ожидавший того, сам не заметил, как проглотил пробку… И ладно б, просто съёл, та потом естественным образом через денёк бы вылетела… Так, он ей подавился! На самому себе применить прием Геймлиха не получилось, потому Сенджу побагровел, отчаянно пытаясь потоками чакры вытолкнуть инородное тело из дыхательных путей, но… Получалось слабо! — Отойди! — проревела Сакура, а в следующий момент растерявшегося Учиху отпихнули две решительно настроенные студентки меда… Как вдруг пришла беда откуда не ждали! Куноичи не сошлись в способе оказания помощи. И пока эти двое спорили, Наруто, что не горел желанием умирать во цвете лет ещё и от какой-то пробки от фанфурика, начал срочно изобретать кунай. А если точнее то он попросту применил простейшую технику замены, подменив пробку на содержимое пузырика… Саке же откашлять оказалось куда проще. Потому, когда пришедшие к консенсусу Сакура с Хинатой повернулись к «пациенту», тот уже «исцелил себя сам», правда, грязно ругаясь и отчаянно жалея превосходный продукт. — Ладно тебе, усуратонкачи, — покачал головой, вновь напустивший на себя самодовольный вид Саске. — Пить, курить не будешь — помрешь здоровеньким! — Тебе устроить… Прямо сейчас свиданку с шинигами, а?! — злобно прошипел Наруто и набросился на друга. Так, выбивая пыль друг с друга, они понемногу приходили в себя. — Мальчишки, что с них взять, — покачала головой Сакура, а после протянула украдкой молчаливой Хинате початый пузырек. — Не ты одна хокаге обчистила. Не-Хьюга улыбнулась. И пока их спутники катались клубком по головам хокаге, две куноичи распивали вдвоем «Улыбку императора». И всё было почти хорошо… Ясное небо, на котором виднелись звёзды, блеклый лик полумесяца и тишина, нарушаемая лишь возней и сопением двух почти половозрелых самцов. Если бы не отсветы в не спящей этой ночью резиденции, и осознания того, что уже ничего не будет как прежде. Пятый не сбросит шапку хокаге, натершую ему мозоль на ушах, как по-волшебству, возникшему Четвертому. Намикадзе вряд ли удастся призвать к ответу за то, что бросил Наруто в детстве. И Саске, скорее всего, не дождется полноценного возвращения отчима домой… Ведь тот после пережитого какой-то не тот. И всё-таки… Прикусив и без того разбитую губу и глядя в бездонное небо, Сенджу, только что в изнеможении опустившийся рядом с таким же обессиленным Учихой, вдруг понял, что уж лучше такое возвращение, чем никакое. — Готов к завтрашнему коллоквиуму, тёме? — тихо спросил он Саске. На что тот, слегка повозившись и выбирая удобное положение на каменистой макушке Первого, ответил: — Как раз прокручиваю описание неба над Аустирлицем… — А это ещё что? — хмыкнул Наруто. — Зарубежная литература из дополнительно списка, — с чувством собственного превосходства отозвался Учиха. — Какого такого списка? — проревел Сенджу, резко принимая вертикальное положение… Кажется, кое-кто прохлопал ушами часть домашнего задания. — Да чтоб вас, ттебайо! — Так нет же никакого дополнительно списка? — тихо хихикнула пьяненькая Хината Сакуре под ухо. — Т-с, — несильно ткнула её Харуно в бок. — Пусть думает, что есть… Хоть отвлечется, пока будет читать. Саске-кун — гений! — восхищенно прошептала она. — Ну да, ну да… — хмыкнула Не-Хьюга, но просвещать Наруто о фальшивости списка не стала. Потому вскоре подруги пронаблюдали, как один из клонов Сенджу, стремглав пронесся в закрытую библиотеку, а затем обратно уже «груженный», очевидно, запертые двери того не остановили… Какая тяга к знаниям! Потом они вчетвером читали книжки и обсуждали их философское значение… Шпион от Орочимару пару раз протирал свои глазные яблоки и прочищал уши, но нет картина не поменялась.