Явление

Пока Виктория бессонно проводит ночь, вопросы приводят Джона к единственному человеку, кто может дать ответы – Хоторну Абендсену. Может, это я изменилась за ночь? Дайте-ка вспомнить; сегодня утром, когда я встала, я это была или не я. Кажется, уже не совсем я! Но если это так, то кто же я в таком случае? это так сложно... Виктория бессильно опустилась на стул после его ухода. Не имело значения, что этот мужчина, Джон Смит, так резок с ней. Она по-прежнему ощущала одиночество и пустоту, когда его не было рядом, как если бы он и впрямь был ее Лордом М. Боже, это место – чем бы оно ни было – должно быть Чистилищем! Быть с ним рядом… чувствовать его прикосновение… стоять так близко… видеть его потрясающие зеленые глаза, глядящие прямо ей в душу… все это воскресло. Всё. Внезапно она опять была девушкой, юной и неопытной, широко раскрытыми глазами любопытно взирая на мир, на мужчин, на своего потрясающего Лорда М превыше всех. Как это возможно, что этот человек, этот Джон Смит так похож на него и так не похож одновременно! Со вздохом она начала готовиться ко сну. Ко многому надо было привыкнуть. Свет или тьма по одному нажатию кнопки. Одеваться в одиночестве. Есть в одиночестве. Самой открывать дверь. Свыкнуться с мыслью о том, что она каким-то образом очутилась в будущем с человеком, выглядящим в точности как Лорд М, но который им не был, и без малейшего понятия о том, как вернуться обратно домой. Но она подумает об этом завтра. Сейчас у нее не было иного выбора кроме как принять окружающую ее реальность, поскольку искать выход сегодня уже было слишком поздно, даже если бы у нее и была хоть одна мысль, как это сделать. И хотя все вокруг казалось бредом, она все же ощутила горячее нежелание исчезнуть немедленно. Ибо что ждало ее дома, как не нужды всех и каждого? Холод ее супружеской постели и безразличие ее мужа. В то время как здесь… да, он не был Лордом М. Но о, какой отрадой для ее глаз он был! Неужели так уж стоит торопиться сбежать от него? Покинув его здесь, она знала, она никогда больше не увидит его. Так нужно ли сбегать так скоро? Она сняла с себя всю странную одежду и нырнула в свою ночную рубашку. По крайне мере хотя бы в ней она могла чувствовать себя собой. В этом было хоть и небольшое, но удовлетворение. Она вытащила шпильки из волос и устроилась с расческой перед зеркалом в ванной. Закончив с этим, она снова поэкспериментировала с раковиной, включая и выключая краны и обжегшись горячей водой. То же самое она проделала с ванной. Сверху над ней была труба с водой, которая называлась душевой лейкой, как оказалось. Там так же была горячая и холодная вода. Гениально. Утром она определенно должна это попробовать. Следующие полчаса она провела, бродя по своей маленькой квартире, рассматривая и пробуя обращаться с разными чудесными вещами здесь. Холодный ящик, помогающий сохранить продукты долгое время. Раковина на кухне, тоже с горячей и холодной водой. Небольшая плита с духовкой. Выступающие рычажки сбоку, очевидно, включали и выключали огонь. Все это было замечательно, хоть и весьма странно – иметь свою собственную кухню в доме. По крайне мере, если ты живешь один, то все эти приспособления здорово облегчают жизнь. На столике был любопытный предмет с ручкой сверху, который поначалу поставил ее в тупик. На нем были написаны цифры от одного до девяти по кругу, в центре которого был тот же символ, что и у Джона на рукаве – свастика. Поверх цифр был закреплен прозрачный диск с отверстиями напротив каждой цифры. Когда она подняла ручку, то услышала внутри странный жужжащий звук. Она потыкала в цифры – отверстия над ними были как раз по размеру пальцев – когда услышала голос, спросивший, какой номер ей нужен. Она поспешила опустить трубку на рычаг и отойти на пару шагов от него. Дальнейшие исследования были чуть более обычными. Была еще странная коробка с кнопками в гостиной. Она повернула ручку, и сразу появилась картинка говорящего человека. Поспешно он выключила и его, снова отпрянув. Наконец, она вернулась к морозильному ящику и вытащила оттуда кувшин восхитительно прохладной воды. Она нашла стакан в ближайшем шкафу и наполнила его до краев, вернув кувшин обратно в ящик. В другом она нашла немного хлеба, уже испеченного и нарезанного, и другие коробочки с чем-то похожим на еду. Все было незнакомым и оттого неаппетитным, даже если бы она и знала, как пользоваться всеми этими приборами, чтобы приготовить себе еду. Поэтому она взяла несколько кусочков хлеба, намазала их маслом, которое тоже оказалось в морозильном ящике, и съела. Вкус был отличный для такой простой еды. И хотя у нее совсем не было аппетита, она почувствовала себя спокойней, немного поев. Виктория вернула всю еду в места, откуда достала, прибралась и вымыла посуду и отправилась в спальню со стаканом воды, остановившись только за тем, чтобы захватить часы Лорда М с обеденного стола, где оставила их. Ни под каким предлогом она не оставит их здесь на ночь. Она устроила стакан на ближайший прикроватный столик, выключила свет и забралась в постель, прижимая к себе часы, поглаживая их гладкую поверхность. Они так и лежали в ее руке, когда она проснулась несколько часов спустя и села на кровати. Сны ее были ужасными, и она не хотела возвращаться в них снова. Окончательно проснувшись, она снова пошла в гостиную. В своем исследовании окрестностей она заметила кое-что, что было нужно ей прямо сейчас. Пройдя к письменному столу, она пошарила в ящиках и вытащила то, что нужно. Взяв книгу со столика в центре комнаты, она вернулась в постель. Да. Это то, что нужно, подумала она, подкладывая подушки под спину, устраивая книгу на коленях и включая прикроватную лампу. Рисование ее всегда успокаивало. Помогало привести мысли в порядок. Она с головой ушла в это занятие, позволяя линиям на бумаге унести себя. Они оживали в ее карандаше весьма удачно, и, раз она не могла уснуть, она хотя бы была спокойна.

***

Джон Смит не пошел домой. Там его все равно никто не ждал. Вместо этого он вернулся в свой офис. Еще можно было кое-чем заняться. Около часа он работал без всякого энтузиазма, выкуривая одну сигарету за другой и уничтожив полпачки, и допивая остатки бренди из графина в импровизированном глобусе в его кабинете. Но как бы он ни старался, она не покидала его мыслей. … Вы совсем не такой, как он! И все же у вас его лицо! … Он глубоко затянулся сигаретой. Отложил в сторону отчет о Сопротивлении. Снова открыл отчет, о котором просил Мецгера. Внутри лежал портрет молодой Виктории. С него смотрела именно та женщина, которую он допрашивал. … Вы, видно, дьявол, посланный, чтобы пытать меня в моем горе! Разве я не достаточно страдала? … Он вскрыл конверт с портретом Мельбурна. Долго смотрел на него. Встал. Подошел к окну. Допил последний бокал бренди. Дрожащими пальцами поднес сигарету к губам. Отрицательно затряс головой. Это невозможно. Не могут два человека быть настолько похожи, не состоя в близком родстве. Была ли та девушка потомком королевы Виктории? Был ли он потомком Мельбурна? Дальнейшее исследование показало, что нет. Дети Мельбурна умерли задолго до него самого. Нет, он не может быть его потомком. … – Что вы намереваетесь сделать со мной? … Он медленно выдохнул дым, затянувший оконное стекло перед ним. Черт, если бы ему знать! Он хотел сразу нескольких вещей одновременно. Убежать от нее. Отправить ее куда-нибудь, да куда угодно подальше от него. В то же время он хотел встать под ее окнами сейчас вместо часовых, чтобы убедиться, что ей ничто не угрожает. Хотел обнять ее, с головой окунуться в аромат сирени в ее волосах и пообещать такие вещи, которые никогда не сможет выполнить. Что, черт возьми, с ним происходит? Он решительно потушил сигарету в пепельнице. Ему нужны ответы. И через десять минут он уже покинул свой кабинет и направился к единственному месту, где их можно найти – к камерам в подвале здания. – Лейтенант, – сказал он молодому дежурному офицеру по имени Симмонс, вскочившему при его виде, – Мне нужно поговорить с заключенным Абендсеном. Он проследовал за совсем зеленым лейтенантом по темному коридору, слушая, как их шаги эхом отдаются от железных дверей, бетонных стен и потолка. Дверь открылась с громким металлическим щелчком, и нехотя заскрипела решетка. Он вошел в камеру и безмолвно встал, ожидая, пока лейтенант включит яркий слепящий свет. Абендсен, спавший на койке посреди камеры, сонно заворочался. – Встать! – окрикнул лейтенант. Глаза Джона сузились, наблюдая за тем, как Абендсен закряхтел и нехотя приоткрыл глаза. – Ради бога! – проворчал он. – Сейчас чертова ночь на дворе! Что вам надо от меня? Кто там, во имя Вельзевула?* – он повернулся и увидел Джона. – У меня разнылся палец:/ К нам идет дурной скиталец.** – Ты будешь говорить с рейхсмаршалом как подобает! – Симмонс сделал шаг к Абендсену, но Джон остановил его за руку. – Достаточно, лейтенант, – бесстрастно попросил он, отсылая юнца. – Дальше я справлюсь сам. Подождите снаружи, – его глаза снова сузились. – Вы что, никогда не спите, Джон? – спросил Абендсен, когда лейтенант вышел и закрыл дверь. – Или вы, наконец, отрастили совесть? – У меня к вам всего пара вопросов. А потом можете спать дальше, – сказал Джон нетерпеливо, не поддаваясь на провокацию. – Что ж, – Абендсен сел на койке и потер шею, – Будьте любезны, спрашивайте. Всегда приятно дать совет своему тюремщику. Особенно теперь, когда вы еще и тюремщик для моей жены. Как там Каролина? – Она в порядке. До тех пор, пока вы делаете то, что я вам велю. Абендсен наклонил голову, всем своим видом показывая, что готов слушать. – Эти Путешественники, – продолжил Джон, слегка тушуясь, – Те, что приходят из других миров. Кто-нибудь из них приходил из другого времени? Абендсен сел ровнее, в его глазах читался интерес. – Теперь вообразите поздний час, / Когда ползущий гул и волны мрака / Корабль вселенной буйно заливают,*** – он огладил свой подбородок задумчиво, – Что произошло? Джон несколько мгновений оценивающе смотрел на Абендсена. И решился. Ему нужна была информация. Этот человек был, возможно, единственным, кто мог дать ответы. Глубоко вздохнув, он рассказал ему о Виктории. Как она появилась, кем она представилась и за кого его приняла. Когда он закончил, Абендсен присвистнул: – И вы ей верите? – У нее нет документов. Камеры не засекли, как она попала в здание. Ее не… существует. Запись с камеры в моем кабинете показывает, что в один момент ее не было, а в следующий она просто появилась там. – Будь я проклят! – Может она быть Путешественником? – спросил Джон, качая головой. – Нет, может ли она быть той, кем представилась? Может ли она быть не только из другого мира, но и из другого времени? – Очень даже может быть. Век расшатался**** – он покачал головой. – Подгнило что-то в Датском королевстве.***** Этот монстр, которого вы создали, никогда не должен был существовать. Новый Мир? Кто знает, сколько уже урона он успел нанести ткани вселенной, какие глобальные последствия будут результатом вашего вмешательства в вещи, природу которых вы не способны понять или обуздать. Если английская королева Виктория здесь… если ей удалось перенестись через время и пространство на порог вашей комнаты… у вас проблемы гораздо серьезнее, чем вы можете себе представить. Для путешествия нужно сосредоточиться. Зафиксироваться мысленно. Столько пивнушек разбросано по всему миру, а она выбирает мою.****** – Абендсен задумчиво уставился на Джона, – Из всех возможных вариантов… Почему сюда? Почему сейчас? – Я не знаю, – Джон поднял руки, признавая бессилие, и покачал головой. – А я вам скажу, чем это точно не является. Это не случайность. – Может быть, она кто-то еще? Может, это ловушка? – Я не знаю, это вы мне скажите. Вы единственный, кто говорил с ней. Что ваша интуиция вам подсказывает? Джон посмотрел на Абендсена долгим взглядом. Это то, чего он боялся. Часть его боялась, что Абендсен воспримет всерьез то, что он рассказал. Что, ни секунды не колеблясь, он поверит в то, что Виктория та, кем представилась. И если Абендсен, со всеми своими знаниями о параллельных мирах, в которых побывал, поверил этому, то ему самому останется только сделать то же самое. Но к чему это приведет? Последствия этого были туманными, и в любом случае его не волновали варианты. Подтверждение того, что Виктория – самозванка, заставило бы его арестовать ее. А раз она не самозванка? Что у них была за связь, которая перенесла ее в его кабинет, где никого кроме него не было? Она думала о лорде Мельбурне, когда путешествовала. О лорде Мельбурне, который выглядел как его брат-близнец… Разве реинкарнация возможна? Был ли он Мельбурном или был собой? Или и тем, и другим? – Она зацепила вас, верно? – сказал Абендсен, читая мысли Джона. – Будь я проклят, она вас зацепила! – Это невозможно. Все это совершенно невозможно! – Джон затряс головой и отошел. Положив ладонь на затылок, он смотрел на глухую бетонную стену камеры. Качал головой. Это не может быть правдой. Просто не может быть… – И это то, ради чего вы спустились сюда ко мне посреди ночи, чтобы сообщить? Что это невозможно? Что вы поддались чарам прекрасной женщины? Я думаю, мы оба знаем, что это не так, – Абендсен склонил голову. – Ну же, Джон. Вы совсем не дурак. Мне не нужно говорить вам то, что вы давно знаете. Сложите сами этот чертов пазл! Но Джон все еще качал головой. – Но я не он! Как я могу быть тем, кем не являюсь! Как я жил всю мою жизнь, не подозревая об этом? Это бессмысленно! – А почему вы в этом так уверены? Мир гораздо шире, чем вы полагаете. Вселенная шире, чем вы полагаете. Разве может кто-то точно сказать, кто он? Кем мы были? Кем станем? Кто мы сейчас в другом мире? Вариантов множество. Бесконечно много. – Нет, я не верю в переселение душ. Я не верю. – Бритва Оккама, Джон! Какое самое очевидное решение? – Абендсен встал с постели и подошел к нему, встав напротив и глядя прямо в глаза. – Она путешествовала в поисках лорда Мельбурна и нашла вас, и что же, черт возьми, это может значить? Джон прикрыл лицо руками и отпрянул. – Она ведь приняла вас за него, не так ли? Вы даже выглядите так же, как он, Джон! Его мысли неслись лихорадочно, его логический разум изо всех сил цеплялся за реальность. За его собственную личность. За тот мир, что он знал всю жизнь, и который, словно песок, утекал сейчас сквозь его пальцы. – Если вы так уверены, что она лжет, так почему не арестовали ее, м? Не привели ее сюда, в вашу игровую комнату? Не выбили из нее правду или не выморили ее голодом из нее? Или, может, лучше через электрический ток… – НЕТ! – Джон взорвался и шокировано уставился на Абендсена. Сама мысль об этом была столь отвратительной, что его по-настоящему затошнило. – А почему нет? – продолжал давить Абендсен, его голос не громче шепота, способного убить. – Вы ведь раньше никогда не колебались насчет этого. Мужчина, женщина или ребенок – любой, кто вставал у вас на пути. Угрожал вашему бесценному Рейху или вашему собственному уютному мирку. Ты, не колеблясь, делал это с ними, сукин ты сын! Так чего же останавливаться сейчас, а? Что в этой женщине такого особенного, что ты отказываешься сделать с ней то, что походя творишь с другими! – Я не знаю! – его дыхание было частым и прерывистым. Джон уже не замечал Абендсена рядом. Он тряхнул головой. … Грачи. Грачи кружили над головой. Роща. Шелест листьев под ее ногами предвещает ее визит. Она приближается… Он знает, что это она… Он чувствует это… Его сердце сжимается от боли. Наконец, все решится. Теперь уже нельзя сделать вид, что ничего нет… Джон очнулся у стены, отчаянно моргая и пытаясь прояснить взгляд. В шоке он уставился на Абендсена. Страх. – Ты связан с ней, Джон. Даже на расстоянии действия имеют свои последствия и влияют друг на друга. Действия и противодействия. Ты на одном конце. Она – на другом. Вы оба движетесь синхронно. Оба нуждаетесь друг в друге через время и пространство. Иначе, почему она так растревожила тебя? У тебя нет слабостей. Даже к милому личику. Нет, нужно что-то гораздо большее, чтобы встряхнуть тебя. И полагаю, она хорошенько тебя встряхнула, иначе ты не стоял бы здесь. Джон качал головой. Он не может… Это не может быть правдой. – Когда ты поднял глаза и увидел ее, – продолжил Абендсен медленно, будто наконец понимая картину целиком. – Не почувствовал ли ты, как что-то щелкнуло внутри… – он щелкнул пальцами, – Как будто фрагменты полузабытых снов… обрывки странных чувств наполнили тебя без всякого повода… – он кивнул. – Ты волнуешься за нее и даже не знаешь, почему, не так ли? Ты хочешь защитить ее. Как защищал бы свою собственную жену и семью. Защищать и даже больше. Но она не твоя жена. И вы только что познакомились. Или не только что? Джон судорожно вздохнул. – Как? Как такое может быть? Как хоть что-то из этого может быть правдой? – Ты знаешь, что другие миры существуют. – Да. – И ты точно знаешь, что между ними можно путешествовать. – Да, но почему? Почему она? Почему здесь? Почему сейчас? Почему я? – Джон запустил нетвердую руку в волосы и огляделся. – Почему она здесь? Она не должна тут быть! Это не безопасно для нее! – Ты хоть слышишь себя? – спросил Абендсен, наклонив голову набок и глядя на Джона так, как будто уже не был так уверен, кого видит перед собой. – Откуда ты это знаешь? – прошептал он. – Почему ей здесь не безопасно? Джон еще раз тряхнул головой, чтобы мысли встали на место. Но чем больше он искал ясности, тем запутаннее все становилось. – Я не знаю, что со мной происходит. – Все просто, Джон. Лорд Мельбурн умер, но Виктория так и продолжила любить его. И до сих пор любит. Любовью достаточно сильной, чтобы она перенесла ее сюда через время и пространство к тебе. И это значит только одно, – он наклонил голову в сторону Джона и вернулся на койку, со вздохом заключив: – Как я и сказал, вы связаны. Привязаны один к другому. Она сидела одна в своей комнате и через все вселенные потянулась к своей половинке, найдя тебя. Как же обидно, должно быть, ей узнать, что ты так сильно отличаешься от благородного мужчины, которого она знала. Джон почувствовал, как весь воздух покинул его легкие. Весь он запечатал его в этой крошечной камере… Он чувствовал себя разбитым… потерянным… раздавленным… … Вы совсем не такой, как он! И все же у вас его лицо! … Запинаясь, не видя ничего вокруг, он попятился из камеры. Ему нужно уйти отсюда. Из этой дыры. … Вы, видно, дьявол, посланный, чтобы пытать меня в моем горе!? … – Она должна вернуться обратно, Джон. Слова, сказанные мягко и тихо, прорезали его затуманенное сознание и его самого насквозь. Он остановился как вкопанный. Рука взлетела, чтобы постучать по двери. – Она английская королева своего времени. Одна из самых важных исторических личностей за последние пару столетий. Ей нужно вернуться. Несмотря на то, что ты выяснил о себе. Или несмотря на то, что ты чувствуешь. Без нее… кто знает, будет ли хоть кто-то из нас здесь в наше время? – с этими словами Абендсен лег на койку, сложив руки на груди и уставившись в потолок. – Спокойной ночи, Джон! Сладких снов! Просто покою нет! Ты кто такой? / А только тут для ада холодновато. / Хватит с меня этой чертовой службы.******* Джон был слишком не в себе, чтобы отвечать. Он поколотил в дверь гораздо громче, чем было необходимо по правилам. Как только дверь захлопнулась за ним, пение Абендсена разнеслось по коридорам, следуя за ним по пятам: Вниз по золоту ручья Медленно спускаюсь я – Уж не сон ли жизнь моя? * – цитата из второго акта, сцены 3 «Макбета (перевод М. Лозинского) ** – цитата из четвертого акта сцены 1 «Макбета (перевод М. Лозинского) *** – цитата из хора четвертого акта «Генриха V» (перевод Е. Бируковой) **** – цитата из первого акта, сцены 5 «Гамлета» (перевод М. Лозинского) ***** – цитата из первого акта, сцены 4 «Гамлета» (перевод М. Лозинского) ****** – цитата из фильма «Касабланка» (1942, реж. Майкл Кертиц) ******* – цитата из второго акта сцены 3 «Макбета (перевод М. Лозинского)