Явление

Виктория устраивается в квартире Джона, и им, наконец, удается поужинать. — Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти? — А куда ты хочешь попасть? — ответил Кот. — Мне все равно... — сказала Алиса. — Тогда все равно, куда и идти, — заметил Кот. — ...только бы попасть куда-нибудь, — пояснила Алиса. — Куда-нибудь ты обязательно попадешь, — сказал Кот. — Нужно только достаточно долго идти. – Ну, вот мы и здесь. Добро пожаловать домой, Виктория. Она обошла его с застенчивой улыбкой. – Спасибо, – поблагодарила она. – Рейхсмаршал! Вы при… – Бриджет вышла из комнаты и резко остановилась. – О! Джон быстро их представил друг другу, внимательно наблюдая за реакцией экономки. Он объяснил все: историю семьи Виктории, дружбу их семей, описал попытку ее похищения. Было чрезвычайно важно добиться того, чтобы Бриджет, как и офицеры охраны внизу в холле, понимали причины Джона перевезти Викторию в свою квартиру. Он знал, что в будущем это пригодится. Если Бриджет вызовут для доклада, она сможет рассказать правдоподобную историю, которая совпадет с другими показаниями. Он также надеялся, что это расположит ее к Виктории. Он знал, что Бриджит предана его семье, поэтому не хотел, чтобы она воспринимала Викторию как чужака или угрозу. – О, бог мой! – девушка всплеснула руками, услышав рассказ, и выражение ее лица из настороженного стало дружелюбным. – Это ужасно! – Попытка похищения произошла в женском общежитии, в ее квартире. Поэтому у Виктории нет безопасного ночлега. Я предложил ей свою гостевую спальню на то время, пока я не найду виновников этого преступления и не предам их закону. Потом мы подыщем Виктории новое безопасное место. – О! Безусловно! Бог ты мой! Вы ведь только приехали! Вы теперь подумаете невесть что о Рейхе! Позвольте, я возьму ваши сумки, мисс. Дайте мне пару минут, и гостевая спальня будет полностью для вас готова. – Благодарю, Бриджет, – он улыбнулся девушке, и она кинулась готовить гостевую спальню. – Вы ей нравитесь, – прошептала Виктория, как только дверь за ней закрылась. – Она хорошо работает. И очень предана нашей семье. – Я в этом не сомневаюсь. Но я не то имела в виду. Ему потребовалось время, чтобы понять смысл ее намека. – Вы шутите! Быть такого не может. – Не шучу. Я абсолютно серьезна. Вы что, не видели, как она смотрит на вас? – Но я женатый мужчина! Она приподняла бровь: – Ну и что? – Ну, она бы не стала… Я уверен, она… – он потер затылок, его лицо начало покрываться румянцем. – Вы думаете? – Мечтать-то никто не запрещает, – тихо сказала она. Он усмехнулся: – Я уверяю вас, между нами ничего нет! – Знаю. Но это не значит, что она бы этого не хотела, – прошептала Виктория в ответ. – Не думаю, что ее радует перспектива моего нахождения здесь. Дверь снова открылась, и они отпрянули друг от друга, как застуканные школьники. Джон откашлялся, слыша за спиной хихиканье Виктории. – Комната для гостей готова, сэр. Я поставлю второй прибор для ужина? – Да, спасибо, Бриджет. На этом все. Мы сами поужинаем и разберемся с посудой. – Хорошо, сэр, – теперь он обратил внимание на легкое разочарование в голосе экономки и еще раз посмотрел на Викторию, как только девушка вышла в столовую. – Мисс Бэкингем, позвольте мне показать вам вашу комнату. Вам наверняка захочется привести себя в порядок перед ужином. – Спасибо. Это отличная идея. Он проводил ее к дверям комнаты, из которой только что вышла Бриджет, которая выходила в центральный коридор рядом с лифтом, за стеклянными дверями гостиной. – У вас кончики ушей покраснели, – прошептала Виктория, с хихиканьем заходя в комнату. – Как, черт возьми… Как я не замечал этого? – рассуждал он, оглядываясь через плечо. – Вы не осознаете полностью, насколько вы привлекательны, – пояснила она. – Никогда этого не осознавали. Он заметил ее оговорку и усмехнулся, но не стал ничего говорить, озадаченный своей ненаблюдательностью. – О! – ахнула Виктория, осматривая комнату в сумеречном свете. Нежные светлые обои, мебель, огромная кровать посередине… – Как потрясающе! И моя собственная ванная! Он улыбнулся, с удовольствием наблюдая за ней. В нем бурлила странная гордость оттого, что он предложил ей жилье, столь пришедшееся ей по вкусу. – Надеюсь, вам здесь будет удобно, – стараясь звучать беззаботно, он засунул руки в карманы брюк и слегка покачивался на каблуках. – Будет, – прошептала она. – Здесь очень мило. Намного красивее, чем в моей квартире, – она провела рукой по обоям. По шкафу. По краю кровати. – Хорошо! Отлично… – кивнул он, откашлявшись. – Завтра я отправляю парней привести в порядок вашу квартиру и забрать оставшиеся вещи. – Я договорилась в магазине, что часть вещей пришлют позже туда. – Я позабочусь об этом. Просто дайте мне названия магазинов. – Простите, сэр, – Бриджет появилась в дверях. – Я накрыла еще один прибор для ужина. Все готово. Полагаю… Вам больше ничего не нужно сегодня? – Да, на этом все, Бриджет. Спасибо. Будьте осторожны, когда пойдете домой. – Спасибо, сэр. Он подождал, пока за Бриджет закроются двери лифта, и выдохнул с облегчением, глядя на Викторию. Она прочла его мысли так, будто он их озвучил, и подошла к нему с тихим вздохом. Он глубоко вздохнул и обнял ее, притягивая к себе и прижимаясь щекой к ее волосам. – Наконец, – прошептала она. – Мы одни. Они стояли так недолго, довольные. Потом он выпустил ее. Напряжение опять заискрило между ними. Он облизал губы. – Вам нужно отдохнуть, – тихо сказал он, направляясь к двери. – Устраивайтесь поудобнее. А потом… Поужинайте со мной? Она улыбнулась. – С удовольствием! – Хорошо. Не торопитесь. Я буду за дверью. Он хотел снова ее поцеловать. Но побоялся, что, если коснется ее, о еде они уже не вспомнят, а он собирался хорошенько накормить Викторию плотным домашним ужином. У нее выдался ужасный день. Ей нужен отдых. А не чтобы он набросился на нее. Он сделал еще шаг назад. – Не беспокойтесь, я быстро приду. Она тихо прикрыла дверь за ним, и он направился через холл в свою собственную спальню. Сбросил с плеч пальто и оставил фуражку, снял мундир. Он был бы рад переодеться из этой чертовой формы в нормальные вещи, но остальные костюмы в его гардеробе были намного менее формальными, а он не хотел разочаровывать Викторию, выбравшую нарядное вечернее платье для их ужина. Ему, наверное, следовало оставить мундир, но в нем было жарко и неудобно. Он подумал, что оставит все, как есть. Потом Джон пошел к лифту и вставил ключ в панель управления, заперев ее и отключив лифт на ночь. Теперь даже если бы кто-то и закоротил лифт, чтобы тот спустился вниз, им пришлось бы потратить кучу времени для этого, а Джон бы точно узнал, что внизу что-то затевается. Он прошел в гостиную, подбирая с пола возле кресла папки с досье на Викторию и лорда Мельбурна, оставленные этим утром. Он убрал их в шкаф в своем кабинете. Ему не хотелось, чтобы они хранились в штаб-квартире нацистов, но и не желал бы, чтобы их нашла Виктория. На кухне он захватил бутылку вина к ужину и пару бокалов, и с сигаретой устроился в ожидании Виктории.

***

Первое впечатление Виктории о квартире Джона было таким же, как и о его кабинете. Изысканный интерьер, очень дорогая обстановка, но… неживая. Она не знала, что хотела бы увидеть, но точно что-то чуть более похожее на дом. Теплее. А здесь не было никакой теплоты. Ей было грустно представлять, как он один живет здесь. В спальне для гостей, которая теперь была ее, обстановка была чуть более располагающей. Оттенки нежно-голубого в отделке, большая кровать, зеркальный шкаф и небольшой пуф, удобный комод и еще один шкафчик и собственная ванная комната с душем и ванной, совсем как в ее квартире, но намного более привлекательные. Панорамные окна от пола до потолка здесь были прикрыты длинными шторами молочного цвета – по бокам от окна висел более плотный комплект, очевидно, закрывающий от солнца, а посередине был полупрозрачный тюль. Она сразу задернула тяжелые шторы, нуждаясь в некоторой приватности. На стенах были бумажные обои с большими белыми дамасскими розами на нежном голубом фоне – приятное разнообразие по сравнению со спартанским интерьером гостиной. Она распаковала свою дорожную сумку, аккуратно повесив синее платье и разложив остальные вещи на трюмо и в маленький выдвижной шкафчик в шифоньере. Свои рисунки она сложила в прикроватную тумбочку, а часы Лорда М устроила на нее сверху, задумчиво пробежав пальцами по гладкой крышке. Заглянув в ванную, еще раз удивившись ее наполнению, и вернулась к зеркалу в полный рост на дверце ее шкафа. Она оглядела себя критически, заметив, что ее злоключения стерли часть того лоска, который навели на нее сегодня. Ее помада почти стерлась. Губы Джона, наоборот, стали выглядеть гораздо ярче, так что теперь были приблизительно одного цвета с ее. Она хихикнула при этой мысли. Она снова припудрила лицо, это занятие ей ужасно понравилось, хотя раньше она жила в мире, успешно обходясь без этой штуки. Ей точно нужно будет положить пудру в сумочку, чтобы она осталась с ней, если Виктория снова внезапно вернется домой. Тогда у нее будет небольшой запас на первое время, пока она снова не отвыкнет от нее. Домой. Она положила пуховку на столик и посмотрела на себя. Ей нужно вернуться домой, она это знала. Она не сможет навечно остаться здесь. Она не сможет навечно остаться с ним. Когда она исчезнет, он останется тут. И она никогда его больше не увидит. Никогда не возьмет за руку. Никогда не ощутит вкус его поцелуев. Никогда не увидит, как его потемневшие глаза блестят, глядя на нее, и от этого бабочки начинают порхать где-то внизу живота. Они принадлежат к разным мирам, она и Джон Смит. И неизбежно, они расстанутся снова. Мысль об этом ввергла ее в отчаяние. С другой стороны, у него была жена. Она сама была замужем. У них обоих были дети. Целая жизнь. Обязанности. Они просто не могли быть друг с другом. Не навсегда, во всяком случае. И когда она вернется домой, этот мир будущего останется только во сне. Она знала, что так должно быть. Но неожиданно она поняла, что хочет, чтобы дом остался далеко-далеко. Наскоро она привела себя в порядок и вышла к Джону. Он был в гостиной, стоя напротив большого окна во всю стену и глядя вниз на город. Он снял свой мундир, и она заметила, что он носил подтяжки – две темные полоски ткани пересекали безупречную белизну его рубашки спереди, соединяясь на спине, подчеркивая его атлетическую фигуру. Небольшой дымок поднимался над его головой. Как бы ей хотелось подойти и обнять его сзади за талию, прижавшись лицом к его плечу! – Я не мешаю? Он обернулся и посмотрел на нее, его зеленые глаза зажглись от удовольствия. – Совсем нет, – сказал он, улыбаясь, опустил белую трубочку в его пальцах в небольшую тарелку и выдохнул легкий дым. – Я жду вас. – Что это такое? – Ах, это? Сигарета. Вредная привычка, боюсь. Надеюсь, дым вас не тревожит? – Совсем нет. Мне просто любопытно. Что там внутри? – Табак. Это современный вариант сигары или курительной трубки. Не такой ароматный, конечно, – он улыбнулся. – Вы голодны? – Умираю от голода, – улыбнулась она в ответ. – Тогда могу я проводить вас к ужину, мэм? Она тяжело сглотнула и посмотрела прямо в его глаза: – Да, конечно, – прошептала Виктория и взяла его под руку.

***

Джон провел ее в столовую и отодвинул стул. Бриджет накрыла им на разных концах длинного обеденного стола, но Джон решил переставить приборы Виктории ближе к себе. Конечно, это не совсем официально, подумал он, усаживаясь во главе стола – Виктория сидела слева от него – но лучше так, чем пытаться докричаться через стол. Он покачал головой, все еще не отойдя от предположения Виктории об отношении Бриджет к нему, хотя то, как она изначально накрыла на стол, это подтверждало. Он никогда не давал девушке повода думать лишнее. Но, может, ей это было и не нужно. Он еще раз покачал головой, прогоняя мысли о горничной и улыбаясь прекрасной девушке, сидящей рядом. – Я не устану повторять, как прелестно вы выглядите, – сказал он. – Мне нравится ваша новая прическа. Очень мило. – Спасибо, – улыбнулась она. – Я действительно чувствую себя лучше после прогулки по магазинам. Я поблагодарила вас за это? – Да, – улыбнулся он в ответ. – Но в этом не было необходимости. Мне это доставило удовольствие, я же вам говорил. Я понял, что вам нужны кое-какие вещи. – Вы правы. – Что ж, я просто рад быть вам полезным, – сказал Джон, накладывая в ее тарелку кусок восхитительно мясного рулета, приготовленного Бриджет, и картофельное пюре с ложкой зеленого горошка. – Вот, пожалуйста, Ваше Величество. Ваш первый настоящий ужин в Рейхе. Простите меня за то, что он оказался таким простым и домашним. Но Бриджет готовит превосходно. К тому же, здесь мы в безопасности и можем говорить без лишних ушей, в отличие от ресторана. И торопиться никуда не нужно. Ешьте. Я не хочу, чтобы вы голодали. – Уверяю вас, этого не будет, – сказал она. – Спасибо вам. Все выглядит и пахнет очень аппетитно. – И, конечно, вино! – улыбнулся он, наливая ей бокал. – Красное. Бордо отлично подходит к мясу, как мне кажется, – он наполнил свой бокал. – Тост? – Конечно! – она подняла бокал. – За что выпьем? – За ваше здоровье, Ваше Величество, – ответил он, прикасаясь краем своего бокала к ее. – И за ваше, – ответила она, их бокалы приятно зазвенели. – О, это восхитительно! – воскликнула она, отпив вина. – Рад, что вам нравится, – улыбался он, думая о том, каким счастливым чувствует себя, подарив ей дом. Накормив ее ужином. Заботясь о ней. Такие простые вещи, но удовольствие, которое они ему приносили, было потрясающим. – Теперь моя очередь, – объявила она, снова поднимая бокал. – За… дорогих друзей, – закончила она шепотом. – За дорогих друзей, – повторил он, их бокалы зазвенели. Пока они пили вино, он не сводил с нее взгляда. – А теперь, к делу! – сказал он, расстилая на коленях салфетку и воинственно поднимая вилку, что вызвало у ее новый приступ хихиканья. – Бог мой! Это божественно! – Отлично! Я очень доволен, что вам все по вкусу, – сказал он. – Я уже говорил, что планировал поужинать с вами в ресторане, но, к сожалению, этого не получилось. – Я жалею только о новых впечатлениях, поскольку никогда не ела в ресторане будущего. Но ваша еда потрясающая. И учитывая обстоятельства, я могу признаться, что такой вариант мне нравится больше. – Вы никогда раньше не были в ресторане? – спросил он. – Я как-то не подумал об этом. – С этим были определенные сложности, – вздохнула она. – Довольно необычно жить в будущем, не будучи королевой. В каком-то роде это облегчение. Каникулы от всей этой суеты. Мне весьма нравится жизнь обычной женщины будущего за исключением попытки похищения и процедур в миграционном центре. – Мне жаль, что так получилось, – искренне сказал он. – Я обещаю, что мы сходим в ресторан, пока вы здесь, чтобы у вас был и этот опыт. – Буду ждать, – улыбнулась она. – Но мне очень нравится быть здесь с вами. Еда превосходная, а отсутствие лишних глаз и ушей – это облегчение. – Это один из самых главных плюсов вашего нахождения здесь. В моей квартире нет никакой слежки. Мы по-настоящему наедине, – он не смог удержаться от того, чтобы внимательно следить за ее глазами, говоря это. Она вопросительно улыбнулась: – Разве моя квартира не была такой? – Нет, – ответил он, – Ваша квартира, как и все здание общежития, полностью просматриваемы. Хотя, я приказал отключить всю прослушку, когда был у вас, так что наши с вами разговоры были действительно личными, – он положил ложку зеленого горошка на свой картофель и добавил кусочек масла. – Но не волнуйтесь. Я забрал все остальные записи себе. – Записи? – спросила она, пробуя горошек. – Я покажу вам их потом, если захотите, – он улыбнулся ей, в душе надеясь, что она забудет про это позднее. Он не знал, какой будет ее реакция, когда она поймет, что он наблюдал за ней в то утро, но решил быть с ней откровенным. Он не хотел давать ей не единого повода подозревать его в чем-то. Существовало огромное множество вещей, которые он не мог обсуждать столь открыто. Поэтому было вдвойне важно поделиться с ней всем, чем он мог. – Но здесь камер нет. Нет прослушки. Так что мы официально одни. – Не похоже на то, – заметила она, оглядывая панорамные стеклянные окна от пола до потолка с видом на Нью-Йорк. – Какая ирония – чтобы быть одним, нужно, чтобы весь мир вас видел. Он вздохнул. Да, так и есть, согласился он. Вся его семья ненавидела этот дом, где все под неусыпным глазом Рейха. Но конечно, в этом и был смысл, по мнению Гиммлера. Возможно, это и расшатало его брак. Он проглотил кусочек вкуснейшего рулета и вздохнул, глядя на Викторию, подцепляющую крошечную часть пюре, которое она тоже провозгласила потрясающе вкусным. Он потерял Хелен. Скорее всего, навсегда. Но вот, из ниоткуда, появилась женщина, которая сможет облегчить его боль. Которая заставляла его чувствовать живым и цельным снова, просто находясь рядом. Прекрасная девушка, таявшая в его объятиях… Таявшая от его поцелуев… Она должна отправиться назад. Мысль мелькнула в его голове, неожиданно и неприятно уколов негу, разливавшуюся в нем. У них было так мало времени. Так мало, прежде чем ему придется отпустить ее. Не то чтобы у него была идея о том, как это сделать. Новый Мир в горах Поконо только недавно подтвердил свою успешность в качестве портала в другой мир. Но что, если Виктория пришла из иного мира? Как, черт возьми, он отправит ее назад? Новый Мир был порталом в один-единственный параллельный мир. А не в другое время его собственного. – Как долго я могу оставаться здесь, Джон? – спросила она, будто читая его мысли. Он вздохнул. Сделал глоток вина. Ко всему этому примешивалось то, что он не хотел отправлять ее назад. Совсем. – Вы в безопасности здесь, Виктория. То, что случилось сегодня, хоть и не должно было произойти, стало доказательством того, что вас сочли подходящей мишенью. Если вас хотели похитить те, о ком я думаю, то они вернутся и попытаются еще раз. Здесь для вас самое безопасное место в городе. Я бы хотел, чтобы вы согласились остаться здесь со мной… на неопределенный срок. До тех пор, пока я не найду для вас более безопасное место и мы не решим, как отправить вас обратно. – А что, если… Если мы не сможем найти такого способа? – спросила она, гоняя горошины по тарелке. Он посмотрел на нее долгим взглядом. Тогда я найду способ оставить тебя со мной, подумал он. Навсегда. – О, я думаю, мы найдем что-нибудь, – сказал он, изображая беспечность. – Я знаю не больше вашего. Но… Вы нужны истории, Виктория. Вы нужны своей стране. И… Вы нужны своему мужу. Детям. И мне тоже, но этого он говорить не стал. Она опустила голову. – Не думаю, что нужна ему, – сказал она со вздохом. – Не думаю, что была нужна ему хоть раз с тех пор, как родился Берти. Теперь продолжение его рода обеспечено, и не важно, что будет со мной. – Что ж, даже если и так, вы нужны. Вы нужны своей стране. Вы, а не Альберт. Поэтому я верю, что мы найдем способ вернуть вас назад. Но пока вы гостите здесь, будет лучше, если вы останетесь у меня. Позвольте мне провести расследование. Выяснить, кто велел вас похитить. Наказать виновных. А потом, если захотите, мы найдем вам другое место. Но до тех пор мне нужно быть уверенным, что вы в абсолютной безопасности, Ваше Величество. Полагаю, это мой долг – вернуть вас домой в целости и сохранности, и я собираюсь его выполнить. – Вы хотите, чтобы я осталась здесь? Полностью? Мне нельзя будет выйти? – Полагаю, что да. Хотя бы до тех пор, пока я не арестую людей, ответственных за ваше похищение. Она слегка нахмурилась. – После случившегося сегодня я не могу доверить вашу безопасность никому другому, – продолжил он. Поэтому я бы хотел сам сопровождать вас, если вы рискнете выйти. Тогда я смогу сам гарантировать вашу безопасность. – Вы очень добры. Но что я буду делать здесь целыми днями в одиночестве? Он усмехнулся: – Все, что угодно. Бриджет может научить вас готовить. Или вы можете играть на пианино, оно прибудет завтра. – Вы купили для меня пианино? – Ну, это был сюрприз. Оно должно будет приехать в вашу квартиру завтра, поэтому мне придется сделать пару звонков, чтобы его отправили сюда. Но да. К тому же, не может же учитель музыки жить без инструмента. – Полагаю, что так, – она прикусила губу. – Вы очень добры и щедры, Джон. Слишком щедры. Благодарю вас. – Что-то не так? – спросил он, моментально почувствовав смену ее настроения. – Ничего. Я не знаю. Просто где бы я ни находилась, я чувствую себя бесполезной. Дома я королева, но все равно большую часть дня я просто слоняюсь по дворцу. Альберту я не нужна, пока он тоже там, а потом он и вовсе уезжает, чтобы отдохнуть от меня. Но здесь… Здесь еще хуже. Здесь я абсолютно бесполезна и даже мешаю. От меня у вас слишком много неприятностей. – Я не хотел, чтобы вы так себя чувствовали. И уж точно я не думаю так о вас. – Знаю. Но на что я вам? Он улыбнулся: – Ну, я всегда хотел научиться играть на пианино. Она вздохнула и слегка улыбнулась в ответ: – Я с удовольствием научу вас. – Хорошо. Тогда решено. И больше никаких дурных мыслей. У вас есть цель. И мне очень нравится ваше общество.

***

Его глаза засверкали с безошибочным энтузиазмом. Теперь была очередь Виктории краснеть. – А мне нравится ваше общество, Джон, – ответила она. – Отлично, – сказал он просто. Они продолжили ужин в молчании, но это была приятная тишина. Еда была отличной, хотя и слегка тяжелой. Но она не возражала. Она не ела с завтрака, и, учитывая все произошедшее, это был второй раз, когда она ела в будущем. Поэтому Виктория полагала, что ей будет простительно съесть все до последней крошки. Она почти справилась с едой, когда Джон снова заговорил. – Я чувствую свою ответственность за то, что произошло с вами сегодня, – это удивило ее. – Каким образом вы в этом виноваты? – Я отпустил вас по магазинам. В моей машине. Оповестил всех, что это за мой счет. Приставил к вам своих людей. – И что с того? – А то, что это ярко демонстрирует мое отношение к вам, не думаете? – он вздохнул, его изумрудные глаза смотрели на нее с сожалением. – Думаю, да. – Я говорил вам чуть раньше. Они решили, что вы моя любовница. Это неприятно, потому что Хелен оставила меня, но официально мы не развелись. Хотя, не знаю, осталось ли вообще что-то от нашего брака… И тут прекрасная женщина появляется в самом модном магазине в Рейхе, делает покупки за счет рейхсмаршала, уезжает на его машине, и все это после того, как он лично ускорил процесс получения ею гражданства… – он покачал головой. – Я сделал то, что должен был, чтобы обеспечить вашу безопасность. Но за то, что случилось сегодня, и за то, что они теперь говорят о вас, я прошу прощения. Он думал, что она прекрасна? Именно за эту деталь в его речи зацепились ее мысли. Она почувствовала, как у нее идут мурашки удовольствия от этого. Это было так приятно, что ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять смысл его речи. Они все считала ее его любовницей. Да, они уже говорили об этом. – Не стоит, улыбнулась она. – Это не ваша вина. Вы были так добры ко мне. – И все же. Если вас тревожит то, что мы одни здесь, я на несколько дней перееду в отель. Это поможет развеять слухи. – Нет, я не выгоню вас из своего собственного дома, – решительно сказала она. Допив свой бокал, она поставила его на стол, и Джон в ту же секунду налил ей еще вина. Она поблагодарила его и отпила еще. – Я не люблю слухи, – продолжила она, поставив бокал на стол с громким звоном. – Я бы не хотела, чтобы они затянули нас обоих. Но более всего я не хочу, чтобы вы уходили. – Что ж, благодарю вас, – улыбнулся он. – Вы ведь знаете, что вы здесь в полной безопасности? Нахожусь я здесь или нет – неважно. Они все равно не смогут до вас добраться. – Я знаю, - сказала она и улыбнулась, глядя ему в глаза. – Но я… Я чувствую себя спокойнее, когда вы рядом, Джон. Эта была правда, которую она не хотела говорить. Уж точно не хотела говорить ему. Но мысль о том, чтобы снова остаться одной после всего, что с ней произошло, вселила ужас в нее. Да и она не привыкла находиться в полном одиночестве. Даже дома, в Букингемском дворце, она никогда не была одна. Дворец был, своего рода, небольшой деревней, населенной королевской семьей, придворными, посещающими их сановниками, армией слуг, не говоря уже о дворцовой охране, а так же о тех, кто регулярно приходил и уходил. Если она ехала куда-то, ее всегда сопровождали. И хотя у нее были свои покои, она всегда была на расстоянии колокольчика или звонка от кого-то. В последние пару дней она провела гораздо больше времени с самой собой, чем за всю свою предыдущую жизнь. Она полагала, что те бандиты и их попытка похитить ее нанесли гораздо больший ущерб ее психологическому состоянию, чем она пока поняла. Но весь ее страх и беспокойство испарялись, когда она была рядом с Джоном. Она действительно чувствовала себя спокойнее рядом с ним. Гораздо спокойнее, чем в одиночестве этой огромной квартиры с широкими окнами и холодным убранством. Или даже в своей крошечной квартирке в общежитии. В этом странном мире будущего с электрическими лампочками, машинами и другими столь же чудесными и чуждыми для нее вещами, все было так незнакомо. Все, кроме него. Он охранял ее сегодня. И она знала, что он продолжит это делать. Он был ее якорем, ее гаванью в грозу. И она хотела… Ей было необходимо его присутствие гораздо больше, чем она сама понимала. По этой и многим другим причинам Виктория не хотела даже терять его из вида. Конечно, это было нелепо. Бедняге придется когда-нибудь уйти от нее по своим делам, жить своей жизнью. Ей нельзя паниковать из-за этого. Нельзя поддаваться страхам. Нельзя становиться для него еще большей обузой, чем уже есть. Но, когда он был рядом… Она не боялась ничего. Он тихо смотрел на нее, его бездонные глаза не сводили с нее взгляд. – Тогда я буду рядом, – прошептал он. Это выражение она тысячу раз видела во взгляде Лорда М. Теперь она знала, что это. Желание. Она не отвела глаз, а смело смотрела на него. Какое-то время они сидели неподвижно. Кажется, само время замедлило свой ход. Он улыбнулся, и момент прервался. – Завтра пятница, – сообщил он, снова возвращаясь к еде. – Мне придется уйти, но потом будут выходные. Может быть, мы с вами сходим на небольшую экскурсию. Поедем за город. Уедем от этого всего… Просто отдохнем немного. Говорят, погода будет хорошей. Если вы, конечно, захотите? – Очень. Я очень бы хотела. – Отлично, – сказал он, улыбаясь еще шире. – Решено.