Игра Демона

      Азирафаэль стоит перед кабинетом профессора Кроули, занеся руку для стука. Но кулачок так и остался в воздухе, боясь дотронуться до дерева. Сглотнув вязкую слюну, юноша снова попытался постучаться, но страх и неуверенность мешали совершить такие простые действия.       «И зачем я нужен Кроули? Поглумиться надо мной? А может ему снова нужна моя помощь в оранжерее, или нужно полить растения в кабинете?» — тысячи вопросов крутились в голове студента, пока он так и стоял перед дверью, не решаясь постучаться.       Спустя пять минут мучительных раздумий тревога не ушла, а только усилилась. Поэтому всё, что ему оставалось, – успокоить бешеный ритм сердца, сделать глубокий вдох-выдох и постучать.       После громкого «Войдите!» парень открыл дверь и неуверенно шагнул в кабинет. Профессор сидел за своим столом, закинув на него ноги, и, не отрываясь, смотрел в экран телефона сквозь тёмные очки.       — Профессор Кроули, Вы просили зайти, — сказал юноша и тихо закрыл за собой дверь, оставшись стоять возле неё, боясь пройти в глубь комнаты.       — Азирафаэль... Присаживайся, прошу, — Кроули спрятал телефон и вскочил со своего места, пересаживаясь в гостевое кресло и предлагая студенту разместиться напротив.       Юноша неуверенно кивнул и как можно тише, не создавая шума, подошёл к креслу. Он снял свой рюкзак, обнял его руками, прижав к груди, и сел напротив профессора. Он отвёл взгляд от настойчивых глаз, которые прятались за тёмными линзами и приготовился слушать. Однако, профессор очень долго молчал и не шевелился. Блондин поёжился от гнетущей атмосферы в комнате и от внимательного взгляда другого мужчины. Кажется, он изучал его с ног до головы.       — Профессор, Вы хотели о чём-то поговорить? — первым прервал тишину блондин, крепче сжимая рюкзак.       — Да... Я хотел обсудить с тобой кое-что... — Кроули делал паузу практически после каждого слова, словно подбирал более подходящие выражения, отчего Азирафаэль заволновался ещё больше. — Но прежде чем начать, — Азирафаэль замер, с испугом смотря на преподавателя, — я хотел бы вернуть тебе одну вещь. Она, кажется, очень дорога для тебя.       Кроули вытащил из кармана аккуратно сложенную белую ленту с вышивкой по краям – любимая бабочка Азирафаэля, подарок бабушки. Блондин не поверил своим глазам – он уже убедил себя, что потерял дорогой сердцу подарок и отчаялся когда-либо увидеть его снова. Он протянул руку, принимая вещь из длинных изящных пальцев мужчины.       — Спасибо Вам большое. Я был уверен, что потерял её, — проговорил студент, невесомо поглаживая предмет и ласково улыбаясь.       — Нет, не потерял, ты тогда забыл её у меня, — возразил преподаватель, откидываясь на спинку кресла и тяжело вздыхая.       — Так что Вы хотели со мной обсудить? — Азирафаэль продолжал держать бабочку в руках, но теперь он её нервно сжимал.       — Я хотел предложить тебе заключить некое соглашение, — начал бодро объяснять Кроули, направляя всё внимание на студента. — В последнее время у тебя проблемы с моим предметом, и я бы хотел предложить тебе помощь. Я бы мог заниматься с тобой, так сказать, подтянуть по ботанике и не только. А взамен ты... Ты тоже мне кое-чем поможешь.       — Ох, это очень щедро с Вашей стороны: пожертвовать своим временем и помочь мне, — начал лепетать Азирафаэль, не ожидавший подобного предложения. — Я буду Вам искренне благодарен, так как я полный ноль в биологии и других науках. Но чем я смогу помочь Вам?       — Если говорить научным языком, то ты поможешь удовлетворить одну мою физиологическую потребность. Дело в том, что моё тело определённым образом реагирует на тебя и ни на какого больше. А это, между прочим, влияет на мой эмоциональный фон и мыслительную деятельность, — Кроули всё это говорил деловым тоном, делая длинные паузы и нервно постукивая пальцами по подлокотнику кресла.       — Простите, но я Вас не до конца понимаю: о какой физиологической потребности идёт речь? — подытоживая, спросил юноша.       — Я говорю о сексе, Фелл.       — О... О... сексе? — Азирафаэль округлил глаза, повторив сказанное профессором шёпотом в попытке сопоставить информацию. — То есть Вы хотите помочь мне с учёбой, а я, в свою очередь, должен стать Вашим любовником?       — Да, именно так, — спокойно согласился Кроули, на лице которого не дернулся ни один нерв.       Азирафаэль заёрзал в кресле, не зная, куда себя деть. Юноша почувствовал, как его щеки покраснели, и он поспешил опустить лицо, чтобы преподаватель не заметил его реакции.       — Просто после той ночи, что мы провели вместе, я всё никак не могу нормально расслабиться. А прошло уже две недели! Две грёбаных недели! Представляешь как это много, Фелл? Представляешь, каково мне без нормального полноценного секса?       — Я понимаю, как Вам сейчас тяжело, но причём здесь я? — начал тихо говорить студент, не поднимая взгляда на другого мужчину. — У Вас есть парень, поговорите с ним. Уверен, он поймёт Вас, поддержит и сделает всё, что Вы захотите...       Парень не договорил – Кроули криком перебил его, раздражённо дёргая коленкой:       — Да не получается с Аланом!       Немного погодя, профессор спокойнее заговорил:       — Дело в том... Как бы сказать... Ай, ладно, чёрт с тобой, скажу своими словами: если коротко, то у меня встаёт только на тебя! Я не знаю, с чем это связано: с анатомией, физиологией, психологией, но моё тело реагирует только на тебя. Именно поэтому я предлагаю это соглашение. Разумеется, у нас будет пара условий, чтобы всем было комфортно. Лично я гарантирую, что с моей стороны будет...       — Нет! Нет! Остановитесь! Я даже не желаю этого слушать! Это безумие! Я Ваш студент! Как Вы можете предлагать мне подобное?! Это же неправильно! Правилами ВУЗа строго запрещены отношения между преподавателем и обучающимся! — начал Азирафаэль, бросая возмущённый взгляд на профессора. Убрав быстро свою бабочку в рюкзак, он поспешил встать, чтобы уйти.       — Да брось, я же вижу, что тебе тоже хочется! Ты думаешь, я не замечаю твоих взглядов? Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня на всех лекциях, а потом прячешься, краснея? Я знаю, что ты делаешь, когда отпрашиваешься на моих парах – не трудно догадаться, учитывая, что ты возвращаешься весь красный и растрёпанный. Азирафаэль, ты делаешь вид, что избегаешь меня, но в твоих глазах я вижу сплошную похоть. И сейчас я предлагаю тебе уникальную возможность совместить приятное с полезным.       Азирафаэль так и замер возле двери, затаив дыхание и вслушиваясь в речь искусителя. Тот специально говорил томным полушёпотом, да и в целом приятным голосом, который обволакивал слух. Слова Кроули заставляли тело студента дрожать, а щёки гореть от одной мысли, что можно согласиться с предложением.       — Ты только вспомни, как хорошо было в ту ночь... Мы сможем это повторить. Я смогу подарить тебе незабываемые ощущения, пока буду ласкать тебя и твое тело...       Кроули, подобно змее, поднялся со своего места, тихо и неспешно подошёл к своему студенту и встал к нему вплотную. Он продолжал шептать все прелести его соглашения Азирафаэлю на ухо, прекрасно видя и чувствуя, как у того подкосились ноги, сбилось дыхание. Азирафаэль задрожал всем телом, когда ощутил руки профессора, которые обхватили его за талию и притянули ближе к груди мужчины, удерживая на месте и не давая упасть.       — Простите, но я не могу, — прошептал юноша, ощутив влажный поцелуй на шее. — У меня есть парень, Вы же знаете, он очень дорог для меня, я не смогу его предать...       — Если бы он был действительно дорог для тебя, то ты сейчас бы не стоял здесь, — Кроули лизнул его ухо, вызвав новую волну мурашек, — не позволил бы себя касаться, — рука с талии опустилась ниже, начиная оглаживать бёдра, — не допустил бы, чтобы я тебя целовал, — наконец, Кроули поцеловал парня в висок. — Только представь, Азирафаэль, какое я смогу доставить тебе удовольствие, если ты согласишься.       Азирафаэль не знал, что сейчас делать. Ему следовало вырваться из объятий Кроули и убежать куда подальше, но слова профессора были чертовски верны: он не хотел уходить! Он хотел остаться тут, чтобы вдыхать запах кофе и таять под умелыми и ужасно приятными ласками.       — Ну так что, ты согласен? — томно прошептал Энтони, прикусывая мочку уха парня.       Рука Кроули, огладив внутреннюю сторону бедра, начала медленно подниматься вверх, намереваясь накрыть пах. В самый последний момент Азирафаэль своей рукой перехватил его и отстранил от себя, выпутываясь из объятий.       — Простите, но я откажусь, — прошептал юноша и, чтобы снова не поддаться искушению, поспешил покинуть кабинет.       Выбежав на улицу, Азирафаэль первым делом нашёл лавочку и уселся, пытаясь успокоить дыхание и привести мысли в порядок. В голове крутился разговор, а от недавних действий профессора бросало в жар.       «Спокойно Азирафаэль! Ты всё правильно сделал! Ни в коем случае нельзя спать со своим профессором, это запрещено правилами университета. Меня могут исключить! Ты все сделал правильно, успокойся... У тебя же есть любимый человек... Да, Гейб – мой любимый, милый, самый дорогой человек!» — мысленно успокаивал себя парень, пытаясь унять дрожь в коленках.       Он невольно поднял взгляд на окна кабинета Кроули и увидел там профессора, который курил возле открытого окна, следя за студентом. Испуганно сглотнув, юноша постарался собраться с силами. Он как можно спокойнее поднялся со скамейки и также спокойно пошёл в сторону остановки. Как только он сел в свой автобус, он облегчённо выдохнул и окончательно расслабился.       Пока он ехал, вспоминал слова Кроули и сам же понимал, что они были чертовски верны и правдивы.       В последнее время Азирафаэль и сам начал замечать, что не может перестать смотреть на собственного преподавателя. Желая отдалиться и в тоже время иметь возможность видеть его, он пересел за третью парту, с которой открывался прекрасный обзор на преподавательский стол, да и в случае чего можно было спокойно спрятаться за спины одногруппников. Он мог часами наблюдать за тем, как профессор Кроули рассказывает лекцию, расхаживая по аудитории или рисуя схемы на доске. Он полюбил смотреть, когда мужчина брал мел и отворачивался к доске, чтобы нарисовать всякие элементы, и тогда блондин с радостью разглядывал огненные волосы, доходящие до плеч, иногда собранные в забавный хвостик. Ему нравилось разглядывать острые черты лица преподавателя, когда тот возвышался над всей аудиторией, объясняя тему. И если все студенты старались спрятаться от рассказывающего ботанику демона, уткнувшись носом в тетради, то Азирафаэль, наоборот, просто не мог оторвать глаз. Юноша даже искренне расстраивался, когда Кроули приходил в очках. Конечно, бывали случаи, когда Кроули чувствовал, что за ним наблюдали, и тогда они и пересекались взглядами. Азирафаэль в такие моменты лишь краснел и спешил скрыться за спинами.       Фелл старался как можно меньше пересекаться с преподавателем на территории ВУЗа вне учебного времени, но судьба словно всегда подшучивала над ним, сталкивая их в самых неожиданных местах.       Однажды профессор по зоологии попросил о помощи. В тот день над старичком жестоко подшутила банда старшекурсников-студентов, которые открыли пару клеток с некоторыми рептилиями и маленькими животными. На просьбу зоолога откликнулся только Азирафаэль, надеясь, что за помощь ему подтянут некоторые оценки.       Зайдя в нужную аудиторию, чтобы переловить всех сбежавших жителей клетки, он увидел профессора Кроули, ползающего на четвереньках и заглядывающего под шкаф. Ударившись затылком об шкаф и выругавшись, мужчина поднялся с колен, а одну из его рук оплетала змея средних размеров. Азирафаэль, увидев данную картину, только и смог, что запрыгнуть на стул и поджать ноги. Он-то думал, что ему нужно словить пару лягушек, ящериц или кроликов с мышками, но никак не змей, тем более, таких размеров. Энтони лишь усмехнулся и запустил змею в террариум. Кроули подошёл к студенту, наклонился так, что его горячее дыхание ощущалось на коже лица, и с невозмутимым видом сообщил, что он уже переловил всех змей и юноше больше нечего бояться. После этого мужчина улыбнулся и покинул кабинет, оставив студента одного.       Вопреки тому, что прошло практически две недели после их совместного пробуждения, Азирафаэль не мог забыть той ночи. Он часто вспоминал, как Кроули по-особому нежно поцеловал его в начале, как ласково гладил его тело, как тихо и неспешно растягивал, а потом медленно входил в него. Он любил вспоминать каждое касание, довольное рычание или горячее дыхание на своей коже. Ночью под одеялом, когда Гейб крепко спал, Азирафаэль, отвернувшись от него, пытался самостоятельно воссоздать все те ощущения, что давал ему Кроули и, прикрыв глаза, представлял перед собой его.        Вскоре воспоминаний стало недостаточно, и воображение студента стало заходить дальше дозволенного. Он любил представлять, как профессор оставит его после пар, прижмёт к стене жарко поцелует в губы. Или он мог подолгу мечтать, прорисовывая в голове каждую детальку о том, как они проснулись вместе после той совместной ночи и медленно неторопливо целовались, шепча слова любви, а после переходили к более активным действиям.       Обычно при непристойных мыслях становилось жарко, дыхание сбивалось, а щёки краснели, поэтому приходилось думать о посторонних вещах, чтобы не выдать себя.       Но однажды Азирафаэль просто не смог остановиться.       Кроули неожиданно пришёл на пару в ужасно обтягивающих джинсах и практически всё занятие писал что-то на доске, стоя к учащимся спиной, так что у юноши была прекрасная возможность разглядеть, как эти джинсы подчёркивают все достоинства профессора: стройные ноги и ягодицы. Воображение юного студента не смогло трезво оценить увиденное – Азирафаэль понял, что безумно возбуждён. Тогда, ужасно покраснев, он попросился выйти, и как только профессор дал добро, он тут же побежал в дальнюю уборную.       Юноша закрылся в одной из кабинок, поспешил расстегнуть ремень и приспустил штаны, обхватывая себя ладонью, начиная активно водить по члену. Закрыв рот свободной рукой, он громко стонал, вспоминая Энтони и его чёртовы джинсы. Как только парень достиг разрядки, он сразу же облокотился на холодную стену затылком, чтобы перевести дыхание. Потом он быстро привёл себя в порядок и вернулся в аудиторию, где был внимательно изучен с ног до головы карими глазами того, кого совсем недавно представлял в своей голове студент.       Надо сказать, Азирафаэль и сам чувствовал, что преподаватель на него, не отрываясь, смотрит, особенно во время самостоятельных работ, когда парень полностью сосредотачивался на задании. Даже при полной концентрации студент чувствовал, как профессор в тёмных очках смотрит только на него. И, нет, это был не тот обычный взгляд Кроули, когда он следил, чтобы никто не списывал. В его взгляде в сторону Азирафаэля читалось, скорее, желание, похоть. Парню всегда было неуютно ощущать этот голодный взгляд демона – глаза мужчины словно раздевали его, оставляя обнажённым и беззащитным.       Но все их нелепые встречи, обмены взглядами, пошлые фантазии и воспоминания о страстной ночи были только в пределах университета. Как только Азирафаэль возвращался домой, он корил себя и ругал за подобные мысли, ведь дома юношу встречал Габриэль, который так любил его и заботился о нём. От осознания того, что он не может перестать думать о Кроули, в то время как его парень пытается сделать ему приятно, Азирафаэлю становилось тошно.       И сейчас, придя домой, парень начал по обычаю заниматься самобичеванием по поводу того, что позволил себе оступиться. От еды его воротило, сил, чтобы сделать домашние дела, не было и вовсе.       Из головы всё никак не выходило предложение профессора, которое было крайне заманчивым. Только подумайте: можно снова ощутить бурю эмоций, что Азирафаэль испытал в ту ночь, можно было снова почувствовать запах кожи Энтони и ощутить бесконечные поцелуи на своём теле. Да и, чего греха таить, единичный секс с Кроули был намного приятнее многочисленных занятий любовью с Габриэлем.       Блондин надеялся, что близость с любимым поможет забыть профессора и вернёт жизнь в привычную колею. К сожалению, Габриэль не мог дать то, чего так отчаянно желал Азирафаэль.       Секс стал для него заученным наизусть сценарием: Гейб просил его всегда стать в одну и ту же позу, одно и тоже время отведено на прелюдию, даже время доведения до оргазма было высчитано до секунды. А говорить о том, чтобы понежиться в кровати после акта, просто обнимаясь и целуясь, не было и смысла, ведь его тут же просили встать и помыться. Азирафаэль пытался поговорить со своим парнем, объяснить, чего он хочет и что его не устраивает в их близости. Габриэль, как и всегда, спокойно выслушивал его, кивал, а потом мягко отговаривал, аргументируя, что это неудобно, больно и что так гораздо меньше эмоций.       И вот теперь, когда Кроули предложил ему соглашение в тот момент, когда душа юноши желала нежности, новизны, его разум твердил, что это дурацкая затея, которая ни к чему хорошему не приведёт. Что бы профессор ему ни говорил, им было запрещено иметь какие-либо отношения, кроме как "профессор-студент". А быть отчисленным из-за какого-то желания было глупо, плюс изменять Габриэлю тоже не хотелось.       Студент принял душ, чтобы взбодриться и отвлечь себя от мыслей, от которых уже начинала болеть голова. Чистенький после душа, он поспешил переодеться и сесть за долгожданную книгу, которую на днях ему прислала бабушка. Он давно хотел почитать что-то, помимо учебников и лекций, и сейчас появилась такая возможность. Усевшись поудобнее на диване и поставив возле себя на столике чай с печеньем, он открыл книгу и погрузился в таинственный мир, полный приключений.       Так он просидел до самого вечера, не заметив, как быстро пролетело время.       — Привет, солнце, — над ухом блондина раздался голос Габриэля, отвлекая первого от чтения.       — Привет, — юноша слабо улыбнулся после того, как Гейб поцеловал его в лоб. — Ты сегодня как-то рано вернулся. Тренировку отменили?       — Нет, не отменили. Просто сегодня у Мишель была важная конференция, и она попросила её поддержать. Я просто не мог ей отказать, — объяснил парень и стянул с себя пиджак, присаживаясь к возлюбленному на диван. — Как ты? Выглядишь не очень. С учёбой опять проблемы?       — Все хорошо, не волнуйся. Я сегодня набрал 72 балла за сложный тест по цитологии, а это, между прочим, лучший результат в группе, — довольный собой, рассказывал Фелл.       — Ты у меня такой молодец. А я тебе говорил, что лишним почитать конспект на ночь не будет, вот он и результат. Хотя я знаю, что ты можешь и лучше. Представь, как мне и твоим родителям будет приятно, когда ты станешь лучшим на потоке. Только для этого нужно заниматься, как мы договаривались, — довольно улыбнулся Габриэль, заключая блондина в объятия. — Что читаешь? — вдруг поинтересовался брюнет, бесцеремонно выхватывая из рук блондина книжку. — Нил Гейман, «Звёздная пыль»... Зира, мы же с тобой договаривались, что на первом месте учёба, — тяжело выдохнул парень и с укором посмотрел на возлюбленного.       — Гейб, отдай!       Блондин вырвал свою книгу из чужих рук и прижал её к своей груди со словами:       — Я просто хочу отдохнуть. Я трудился весь месяц, не покладая рук, и я не вижу ничего плохого в том, чтобы расслабиться и немного почитать.       — Да, ты прав, солнце, в последнее время ты много работал и заслужил немного отдыха. Я просто беспокоюсь, что после очередной книжки ты снова забросишь учёбу – опять погрузишься в свои рассказы, игнорируя всё и вся вокруг, опять начнутся проблемы с преподавателями, и тебя снова захотят отчислить. Я боюсь, что не смогу тебе помочь как в прошлый раз. Ты ведь не хочешь разочаровать меня и своих родителей, не так ли?       — Не хочу, — грустно выдохнул Азирафаэль и разжал вещь в руках, позволяя Габриэлю забрать книгу из его рук.       Любовь к книгам привила ему бабушка. Когда мать подолгу оставалась в школе, проверяя тетради учеников, а отец работал в церкви, отдавая все силы на улучшение храма, с маленьким мальчиком сидела бабушка. Эта низенькая пухленькая женщина с весёлыми голубыми глазами и милой улыбкой всегда читала внуку сказки перед сном. Как только Азирафаэль подрос, то захотел сам научиться читать, чтобы не дожидаться приезда бабушки и не мучить себя догадками, что же произойдёт с героями в следующей главе. Поэтому не без помощи бабушки мальчик быстро овладел чтением. Он часто бегал в местную библиотеку, беря книги по списку бабушки. Когда та в очередной раз приезжала в гости, они обсуждали сюжет и героев истории, что успел прочитать юный Фелл. Когда мальчик подрос, то простое увлечение превратилось в самую настоящую любовь к литературе.       Да, в чём-то Габриэль прав: если в руки Азирафаэля попадала интересная книга, он мог не спать ночами, пока не узнает концовку истории.       В прошлом году подобная страсть сыграла с Азирафаэлем злую шутку. После того, как Анафема посоветовала ему прочитать интересную книгу про ведьм, блондин не мог спокойно сидеть на лекциях, так как ему было безумно интересно узнать, что же произошло дальше, поэтому он старался тихо читать текст книги с телефона, пока никто не видит. Возвращаясь после пар домой, первое, что он делал – брал книгу в руки и читал, забывая про домашнее задание и другие университетские проекты. В итоге, юношу чуть не выгнали. Благо, Габриэль, расстроенный тем, что любимый такими темпами уедет обратно в Тадфилд из-за нулевой успеваемости, принял некоторые меры и Азирафаэля восстановили. После этой истории чтение во время семестра было строго под запретом.       — Вот умница.       Габриэль забрал книгу и отложил её подальше, затем в награду поцеловал своего возлюбленного в лоб.       — Зира, моё солнышко, мой умный мальчик, как же я тебя люблю, — говорил темноволосый сквозь влажные поцелуи, не давая Азирафаэлю возможности отстраниться. — Я должен похвалить своего мальчика, ведь он стал лучшим в группе. Знаешь, что? Переодевайся, мы идём на свидание.       Азирафаэль радостно подскочил и побежал собираться. В последнее время из-за занятости Габриэля они редко куда-то выходили вместе, тем более, если речь шла о свидании.       Фелл вмиг отодвинул все мысли о Кроули, уверенный в том, что после сегодняшнего совместного вечера всё точно наладится, а страшный секрет останется в прошлом.       Порывшись в шкафу, блондин достал один из своих лучших нарядов, который особенно нравится его парню. Он переодевался, укладывал волосы, словом, крутился перед зеркалом, искренне надеясь, что Гейбу понравится. Когда Азирафаэль вышел их комнаты, его встретил радостный взгляд и широкая улыбка.       Габриэль привёз его в галерею. Хоть Азирафаэль много раз был здесь, причём всегда по инициативе Гейба, и выучил все картины наизусть, ему было просто приятно провести время вместе: идти рядом, держаться за широкую ладонь и слушать привычные рассказы своего парня, гордившегося знаниями. Ну и пусть он всегда рассказывал одно и то же. От мысли, что Габриэль хочет удивить его и порадовать, становилось теплее и уютнее.       После посещения галереи они поехали в небольшой ресторанчик. Разумеется, Азирафаэль под чётким руководством Габриэля выбрал простой салатик, рагу с овощами и небольшое, наименее сладкое пироженце на десерт.       Габриэль рассказывал, как побывал на сегодняшней конференции, как выступила Мишель и как заняла первое место среди студентов, написав лучшую научную статью, как ей вручили небольшую сумму денег на собственное первое открытие и, конечно же, насколько вся семья Холл гордится ею. Потом шёл рассказ о трудных тренировках и подготовке к предстоящим сложным соревнованиям. Азирафаэль практически не слушал парня, а только жевал овощи, рассчитывая, что скоро доберётся до десерта.       Совместный вечер продолжился прогулкой по парку. Сейчас как раз зажглись уличные огоньки, создавая ощущение сказки и волшебства вокруг. Азирафаэль шёл по дорожке, разглядывая причудливые фигурки животных, вырезанных из кустов. Он наслаждался последними тёплыми деньками, ведь уже завтра наступит октябрь. Так они и ходили, наслаждаясь обществом друг друга.       — Хей, Ази, привет! — прозвучал сзади знакомый женский голос.       — Анафема, Ньют, рад встрече! — искренне улыбнулся блондин, приветствуя друзей. — Ох, познакомьтесь, мой парень, Габриэль. Дорогой, это мои хорошие друзья – Анафема и Ньют.       — Очень приятно.       Габриэль натянуто улыбнулся чисто из вежливости, как того требуют правила приличия, и пожал руки.       — Нам тоже, — сдержанно сказала девушка, внимательно осматривая брюнета. — Вы, наверное, отдыхаете? Надеюсь, мы вам не помешали?       — Ох, Анафема, конечно, нет! Я рад, что мы встретились. А вы, я так понимаю, тоже отдыхаете? — радостно поинтересовался блондин и подмигнул девушке, на что та покраснела, но потом воодушевлённо начала говорить, подхватив блондина под локоть и ведя его вперёд по дорожке:       — Да, мы с Ньютом ходили в планетарий. Азирафаэль, ты не представляешь, как там красиво! Весь потолок словно усеян звёздами! А ещё там стоит огромный телескоп, и в него видно каждую звезду. Вам обязательно нужно туда сходить.       — Я думаю, мы сами решим, куда нам лучше сходить, — холодно произнёс Гейб, забирая Азирафаэля из рук Анафемы и приобнимая его за плечи.       — Конечно, я вас не заставляю туда идти, просто рекомендую, — снова сдержанно ответила Анафема, тем временем взяв молчаливого Ньюта под локоть. Как только Анафема закончила рассказывать про посещение культурного места, Ньют вдруг спросил:       — Ази, а ты посмотрел тот сериал, о которым мы говорили?       Азирафаэль хотел было ответить другу, но его перебили:       — Зире некогда смотреть подобные глупости. Он сейчас смотрит научные фильмы, так что ни о каких сериалах и речи быть не может, — в разговор снова встрял Габриэль. Блондин лишь промолчал, краснея перед друзьями.       — Да, брось, Гейб, нельзя же всё время учиться! Должно же быть время на отдых и свои интересы, иначе можно сойти с ума. Кому будет интересно с занудой, который только и делает, что думает о науке и ни о чём больше? В жизни ведь так много всего интересного! Тем более учёба – это не единственная главная вещь, — хихикнула девушка, полностью игнорируя холодный взгляд тёмных глаз напротив. Азирафаэль посмотрел на неё молящими глазами, в них читалась просьба не затрагивать тему учёбы и её значения в жизни.       — Я вообще с тобой не согласен, Анафема. Я хочу, чтобы Зира выучился, стал хорошим специалистом, устроился на престижную должность и мог спокойно себя обеспечивать. Я не хочу, чтобы мой партнёр и будущий супруг был лентяем и неучем, как вы, который будет позорить меня и всю нашу семью. Если тебя и твоего очкарика всё устраивает, то, будьте любезны, не подходите больше к Зире и не ломайте ему жизнь, — пассивно-агрессивно рыкнул Габриэль, потихоньку начиная закипать от злости.       — Азирафаэль, можно тебя на пару минуток? Наедине, — проговорила девушка, с опасением смотря на враждебно настроенного парня.       — Да, конечно, — с мягкой улыбкой согласился парень и кивнул возлюбленному, что все нормально.       Они прошли вместе с Анафемой к дальней лавочке, оставив бедного и побледневшего Ньюта с недовольным и хмурым Гейбом.        — Скажи честно: Габриэль держит тебя в заложниках? Если не можешь говорить, то намекни, — строго сказала девушка, в глазах которой мелькало беспокойство.       — Заложниках?.. Ха-ха-ха, конечно, нет! Как ты могла так подумать? Гейб мне дорог, он любит меня, — ответил юноша.       — Ты всегда так говоришь, но я никогда не слышала от тебя «Я люблю его», — как-то грустно констатировала Анафема. Положив руку на плечо друга, она покосилась в сторону Габриэля, который зло пялился на неё.       — Ты намекаешь, что у нас односторонние отношения? Не бойся, это не так: я люблю его, правда люблю. Можешь не верить мне, но это действительно так, — блондин сказал последнюю фразу громче обычного, как будто он пытался доказать эту простую мысль не Анафеме, а себе.       — Я верю тебе, только не кричи! Но я всё равно боюсь за тебя, Ази, — серьёзно сказала девушка. — Я понимаю, что вы встречаетесь с ним очень долго и ты всегда волнуешься и расстраиваешься, когда у вас не всё гладко. Ты, наверное, не всё мне рассказываешь, чтобы лишний раз не волновать, но я вижу по твоим глазам, Азирафаэль, что что-то не так. Мне кажется, что ты терпишь боль, и я точно вижу, как ты переживаешь и мучаешься. Может, настал тот момент, когда вам лучше разойтись и начать искать счастье с другими? Тебе нужно спросить только себя: «А люблю ли я его так сильно, что готов всю жизнь прожить с ним?».       — Анафема, я очень ценю твои слова, но, прошу, не начинай философствовать. Я словно на приёме у терапевта. Да, ты права, что в последнее время у нас всё сложно, но мы работаем над тем, чтобы быть счастливыми.       Азирафаэль отвёл глаза, утыкаясь взглядом в свои в ноги. Хоть было и больно слушать слова подруги, которая перестала верить в их счастье с Гейбом, но, как бы грустно ни было бы признаваться, это было правдой.       — Ладно-ладно, больше не буду, — смиренно проговорила девушка и придвинулась к блондину на скамейке, обнимая за плечи и невесомо поглаживая по спине. — Просто знай: я и Ньют всегда рядом и готовы поддержать и выслушать тебя. Просто пообещай, что подумаешь над моим вопросом!       — Если тебе станет проще, то обещаю, — улыбнулся парень и вытер одинокую слезу, что скатилась по его щеке.       Внезапно раздался грозный голос Габриэля, который неожиданно оказался рядом с разговаривающими:       — Что ты ему сказала?!       — Ничего особенного, Габриэль. Мы просто поговорили, — испуганно ответила девушка, встретившись взглядом с другим, разъярённым.       — Всё, мы уходим! Я не позволю Зире общаться с такими, как вы – идиотами, которые не хотят думать о собственном будущем. Если вам наплевать на себя, то не надо тянуть за собой Зиру! Очень надеюсь, что наши пути более не пересекутся, — рыкнул Гейб.       Схватив Азирафаэля за руку, он дёрнул его на себя и, не давая сказать ни слова, потащил к машине. Юноша посмотрел на друзей, которые с каждым шагом отдалялись от него, и грустно помахал им рукой на прощание, следуя за парнем.       — Гейб, что это было? Зачем ты нахамил им? — осторожно спросил Азирафаэль, когда они вернулись домой.       — Зира, они не друзья! Друзья всегда желают тебе лучшего, а не хотят испортить тебе жизнь! Скажи спасибо, что я увёл нас оттуда, — раздражённо ответил Гейб, стягивая галстук и расстёгивая верхние пуговицы рубашки, чтобы подышать полной грудью.       — Анафема и Ньют мои лучшие друзья! Они всегда меня поддерживали и помогали. Они не хотели меня оскорбить, и они уж точно не желают мне ничего плохого. А ты смешал их с грязью и просишь поблагодарить тебя за это?! — в неприкрытом возмущении воскликнул блондин, грозно смотря на брюнета.       — Да, потому что я спас тебя от их влияния, как же ты не понимаешь! Они тебе навязывают неправильное мнение. Для них учёба – пустой звук! Такие люди никогда не смогут добиться чего-то большего! Ладно, я понимаю, ты запутался и поверил их словам, но не волнуйся, золотце, это можно исправить. Доверься мне, мы просто разорвём все контакты с ними и всё.       Габриэль нежно приобнял возлюбленного, не давая возможность махать руками, и успокаивающе поцеловал в лоб. Вопреки сильной хватке брюнета и успокаивающим поглаживаниям по спине, Азирафаэль попытался вырваться с криками:       — Разорвать контакты? Ты вообще о чём?!       — Зира, мы просто перестанем с ними общаться и всё, — спокойно ответил Габриэль, оставляя ещё несколько поцелуйчиков на лице блондина, пока тот пребывал в ужасе от услышанного. — Они тебе не нужны, солнышко...       — А с кем мне тогда общаться?! Они самые лучшие люди, добрые и отзывчивые! Если они тебе не нравятся, то я сомневаюсь, что вообще кто-то из моих друзей придётся тебе по душе!       Юноша отвернул лицо, чтобы Гейб не успел поцеловать губы и закончить этот разговор.       — Ну, в конце концов, у тебя есть я, а ещё Уриэль, Сандальфон, Мишель. Вот это правильные люди, с ними можешь беседовать хоть сутки напролёт, я не против. Но, разумеется, я должен быть в приоритете.       Габриэль мягко поглаживал блондина по щеке. Он не повышал голос и всё также спокойно говорил, довольно улыбаясь.       — Ты предлагаешь мне дружить с теми, кто смеётся прямо мне в лицо или кто одним своим видом показывает, насколько я омерзителен им?! И не подумаю! Я ни за что не променяю Анафему и Ньюта на таких тщеславных и самолюбивых дураков!       Азирафаэль отчётливо ощутил, как руки Габриэля сжали его сильнее, а ноздри брюнета стали гневно раздуваться.       — Солнце, мы сегодня провели чудесный вечер, — сквозь зубы процедил Гейб, сохраняя последние капли самообладания, — и я не хочу ссориться, так что давай закроем эту тему. Ты просто перестаёшь общаться со старыми друзьями и всё становится как раньше.       Габриэль начал вытаскивать рубашку из брюк блондина, забираясь под неё руками и начиная поглаживать кожу, надавливая на особо приятные места. Однако Азирафаэль не дал закончить начатое, наконец-таки сумев выбраться из крепких объятий и крикнув следующее:       — Я не хочу прекращать общаться с ними! Ты мне не запретишь!       — Давай-ка кое-что проясним, Азирафаэль.       Голос Габриэля похолодел, напугав юношу. Вся ласка сошла на нет, изобличая уродливого монстра. Брюнет мёртвой хваткой вцепился в запястье Азирафаэля, не выпуская.       — Я твой парень, и только я знаю, как тебе будет лучше. Только мне известно, кто для тебя хорошая компания, а кого следует избегать. И если мы хотим, чтобы наша жизнь была идеальна, ты должен слушаться меня, — по-звериному прорычал Габриэль, при этом не переходя на повышенный тон.       — Ты не прав! Как раз-таки ты и не знаешь, что мне нужно! Я один только знаю, что у меня на душе, и только я вправе решать, что мне делать и с кем общаться! И если ты думаешь, что я буду делать всё только потому, что ты так сказал, Габриэль, то ты сильно ошибаешься! Это моя жизнь и только я решаю, какая он будет! — голос Азирафаэля сорвался, издав жалкий всхлип, а из глаз брызнули слёзы.       — Да ты без меня никто! Я, я помог тебе, когда ты приехал в Лондон! Я помог тебе поговорить с преподавателями, чтобы они поставили тебе зачёт и не отчислили с первого курса! Если бы не я, ты бы в Лондоне и пары дней не смог прожить!       Вдруг Габриэль сгоряча дал Азирафаэлю сильную пощёчину, отчего блондин невольно закрыл ушибленное место ладонью. Блондин, не ожидавший подобной выходки своего парня, на автомате сделал несколько шагов назад, упираясь спиной в стену и опускаясь по ней на пол. Прижав колени к груди и обхватив себя руками, юноша осознал, что из его глаз полились слёзы.       Азирафаэль никогда не видел Гейба таким злым и раздражённым. Сейчас перед ним стоял не дорогой сердцу человек, который всегда заботился о нём и оберегал его. Сейчас перед ним был совершенно незнакомый парень с холодным взглядом и суровым голосом, заставляя дрожать от страха, прижавшись к стенке.       — Ты ничтожество, Азирафаэль! Ты жалкий слабак, который не способен принимать серьёзных решений и управлять своей жизнью! Но я тебе помогу, сделаю все за тебя, — голос Гейба снова стал мягким и приторным.       Азирафаэль более не слушал Габриэля, не верил его словам. Он лишь сильнее вжимался в стену, пытаясь уйти от цепких рук брюнета. Тот продолжал:       — Я помогу тебе исправиться! Ты будешь самым умным, самым красивым и самым лучшим, а главное – моим! Просто доверься мне, солнце, и мы всё исправим!       Азирафаэль замотал головой, когда горячие губы дотронулись до его виска, а руки заключили в крепкие объятия.       — Сначала мы избавим тебя от пагубного влияния твоих друзей, потом начнём заниматься спортом. Я подготовлю для тебя курс тренировок, ты станешь стройным и красивым. Затем ты закончишь учёбу на красный диплом и станешь лучшим специалистом в своей области. И, наконец, мы всегда будем вместе! Разве это не чудесно, золотце?       — Нет! — воскликнул блондин и окончательно оттолкнул от себя Гейба, выставив руки в оборонительном жесте. — Я не хочу такой жизни, Гейб! Я не хочу, чтобы за меня решали и распоряжались мной, как вещью! Я всегда думал, что ты меня любишь и принимаешь таким, какой я есть, но нет: ты любишь образ, который выстроил у себя в голове, а я просто подходящий материал для тебя. Я не хочу таких отношений, Габриэль! Видимо, пришёл момент, когда мы должны отпустить друг друга и искать счастье с кем-то другим.       — Что за бред ты несёшь?! Я люблю тебя и не собираюсь искать кого-то ещё! Я столько потратил нервов и сил на то, чтобы тебя было не стыдно показать родителям и моим друзьям. Я тебя никому не отдам! Ты мой, только мой! — активно возмущался Гейб, затем, подбежав к блондину, схватил его за плечи начал сильно трясти, намереваясь таким образом образумить. К большому удивлению брюнета, юноша встал с пола, перестав пускать сопли, и смахнул чужие руки с себя.       — Прости Гейб. Всё кончено, — решительно и твёрдо отрезал Азирафаэль. Он отстранился и отошёл подальше от ошарашенного парня, который, кажется, перестал дышать после услышанной информации.       Блондин быстро проскочил в комнату и начал второпях собирать вещи. Пока Гейб отходил от шока, блондин успел закинуть в чемодан всё самое необходимое и нужное. За остальным можно прийти, когда его уже бывший возлюбленный угомонится.       — И куда ты пойдёшь? — раздался хриплый голос за спиной. — Ты же просто не выживешь в Лондоне. Тебя в первой же подворотне побьют и изнасилуют. А учёба? Снова сядешь за свои книжки и всё бросишь? Азирафаэль, не валяй дурака, мы не расстаёмся, просто у нас небольшая ссора. Все пары проходят через них, это нормально.       — Нет, Гейб, я так больше не могу.       Азирафаэль застегнул чемодан и направился в прихожую, накидывая на себя пальто.       — Азирафаэль, не делай то, о чём потом сильно пожалеешь. Я не собираюсь бегать за тобой и уговаривать, — только и успел выпалить Габриэль перед тем, как блондин закрыл за собой дверь.       Азирафаэль вышел на улицу и вдохнул свежий воздух полной грудью.       Он расстался с Габриэлем. Мир не пошатнулся. Он даже почувствовал... свободу.       Достав телефон из кармана, юноша позвонил Анафеме, которая с радостью согласилась его приютить.       Весь следующий день Азирафаэль просидел, словно в тумане: лекции давались тяжело, а практические занятия – ужасно. Как бы он ни старался сосредоточиться, мысли постоянно уносили его во вчерашний конфликт.       Как Гейб мог так поступить: запретить ему дружить, назвать ничтожеством? Это ужасно! А потом он, как ни в чём не бывало, поцеловал и сказал, что они будут счастливы. Это так не работает! Нельзя по щелчку избавиться от воспоминаний, нельзя забыть все обидные слова, которые были озвучены и, конечно же, щека, на которой появился синяк, тоже не может исцелиться по волшебству!       Когда все пары закончились, Азирафаэль пошёл в сторону выхода, обдумывая слова Габриэля. В следующий момент он резко остановился посреди толпы студентов, которые всем потоком начали его обходить. Так он и стоял в толпе, обдумывая свои действия. Через секунду он повернулся и резво направился против потока обучающихся, которые были недовольны его решением и которым приходилось расходиться, чтобы пропустить единственного человека, идущего в противоположную сторону.       Миновав лестничные пролёты, Азирафаэль поднялся на нужный этаж и, пройдя по длинному коридору, подошёл к знакомой двери. Сначала он для приличия постучал, после он приоткрыл дверь и заглянул внутрь: профессор Кроули стоял к нему спиной и курил, смотря в открытое окно. Азирафаэль закрыл за собой дверь и сделал уверенный шаг вглубь кабинета.       — Я согласен, — не приветствуя и не говоря ничего лишнего, громко заявил студент и, не отрываясь, смотрел на преподавателя.       Кроули, неспеша потушив сигарету, медленно повернулся. Губы профессора расползлись в хищной, но довольной ухмылке.       — Что ж, тогда закрой дверь на ключ. Нам нужно кое-что обсудить, — лукаво попросил Кроули, жестом приглашая сесть в кресло напротив себя.