* * *
На следующий день Кроули, в общем-то намереваясь поспать подольше, проснулся из-за звонка от ректора. Энтони перевернулся на другой бок, пряча голову под подушку в попытке проигнорировать настойчивого абонента. Но звонок не умолкал, а если даже и затихал, то ненадолго – через пару секунд рингтон играл вновь. В конце концов, Кроули сдался, вылез из-под одеяла и ответил на вызов. Сначала следовал шквал ругательств и угроз быть уволенным, и только потом был отдан сухой приказ явиться в университет. Энтони ничего не оставалось, кроме как подчиниться воле Вельзевул Баал и поехать на работу, попутно проклиная всё вокруг. — Какого чёрта ты тут забыл? Тебе же сегодня ко второй паре, — поинтересовался Хастур, подходя к Кроули, который стоял в отдалённом месте и нервно выпускал колечки дыма. — Вельз позвонила и сказала срочно приехать, иначе я могу собирать свои вещи, — неохотно ответил Энтони, немного скривившись от незванной компании в лице химика. После того инцидента в пабе они толком не общались. Химик продолжал вести себя как всегда, отпускал пошлые шуточки, подговаривал Энтони на очередную пьянку и часто составлял компанию в курилке. Видимо, Хастур после удара так сильно нажрался, что толком ничего не помнил. Остался лишь небольшой синяк в напоминание о том, что в тот день что-то произошло. — И что этой стерве нужно от тебя? — продолжал расспрашивать химик после того, как выпросил у Кроули парочку сигарет и не постеснялся воспользоваться чужой зажигалкой. — Ничего особенного, просто вчера был последний день подачи заявок на международную весеннюю конференцию. На самом деле она сказала мне зарегистрироваться ещё месяц назад, но у меня как-то из головы вылетело, а сегодня она узнала, что наш ВУЗ не числится в программе, вот и подняла крик в оргкомитете, чтобы нам дали ещё чуток времени. Поэтому она и вызвала меня, чтобы внести данные. Энтони случайно повернул голову на шум, доносившийся из толпы студентов, которые спешили на первый урок. В этой толпе он заметил Фелла. — И ради этого ты притащил сюда свою задницу? Да-а, не повезло, — усмехнулся химик, похлопав приятеля по плечу. — Слушай, у тебя же скоро днюха! Где будем отмечать? Я знаю отличное место, где есть неплохая выпивка. Нажрёмся до отвала башки! А потом можно будет махнуть в казино, у меня как раз скопилась кругленькая сумма... — Нет, Хастур, в этом году я не буду ничего отмечать, так что ни о каких пабах и казино даже не мечтай. В прошлом году твоя гулянка обошлась мне недёшево, — фыркнул Кроули, разочарованный тем, что Азирафаэль скрылся в здании, и теперь всё внимание снова было сосредоточено на Хастуре. — Так это же праздник! День рождения бывает только раз в году. Тем более, тебе исполнится тридцать пять, — воодушевлённо настаивал Хастур, выпустив клуб дыма Энтони в лицо, отчего рыжеволосому пришлось встать в другом месте. — Вообще-то мне тридцать три. Возможно, ты забыл, но мы ровесники, пусть и не это важно. Никакой гулянки и точка! — злобно буркнул рыжеволосый, закатив глаза. — Змеёныш, в последнее время ты стал сам не свой. С тобой ни выпить, ни поговорить нельзя! Ты чего, а? — обеспокоенно заметил химик, приблизился к другому мужчине и рукой, в которой была недокуренная сигарета, потрепал его по волосам. — Хастур, не лезь ко мне. Кроули резко оттолкнул мужчину от себя и поспешил отряхнуть волосы от попавшего в них пепла. — Да чего ты такой злой-то? Что, у кого-то недотрах? Алан отказывается подставить свой зад? Ха-ха, да не переживай ты так, у тебя же есть запасной вариант – тот студент! Я думаю, он не будет против повторить. Могу поспорить, этот парень классно отсасывает, — продолжал глумиться химик. — Хастур, заткнись! Иначе... — Иначе что? Снова врежешь мне? — огрызнулся химик, злорадно скалясь. — Кроули, Кроули, Кроули, нехорошо так поступать со старыми друзьями. Мы ведь с тобой столько вместе прошли, из всех передряг вместе выходили, а ты... Я же всегда заботился о нас: лучшая выпивка, развлечения, сигареты. Я обеспечивал нас всем. Ты же вообще был никем, когда перевёлся к нам на втором курсе, пока я в тебя силой не влил бутылку виски. Зато после той вечеринки ты стал звездой университета. А помнишь, как я вытащил нас из-под ареста? — Да, только, между прочим, туда мы попали именно из-за тебя и твоей грёбанной травки. А я тебе говорил, что это карается законом! — рыкнул Энтони, пытаясь не думать о плохих временах, проведённых в постоянных допросах и обысках. — Это не важно! Главное, что в итоге я всё разрешил и от нас отстали. И как ты мне отплатил за годы нашей дружбы? Врезал по морде! Да, сначала я обижался, но потом простил тебя. Мы же друзья, как никак! — Не переживай, можешь забрать свои извинения обратно! Я, пожалуй, откажусь от такой дружбы. Кроули поспешил потушить сигарету и пойти в университет. В мыслях он уже раздумывал над тем, чем бы себя занять в свободное окно, как услышал: — Нет, постой! Я ещё не закончил, — Хастур перешёл на полушёпот. Он схватил Кроули за плечи и увёл подальше от объективов камер и от окон. — Слушай, приятель, я готов закрыть глаза на твои слова, готов забыть тот удар по моему лицу в пабе и даже готов молчать о твоих махинациях с подделкой подписи Вельзевул. А взамен ты мне только скажешь одну вещь: кого ты трахнул на том видео? — Ладно, я скажу тебе кое-что... Энтони наклонился к уху мужчины, чтобы прошептать следующие слова: — Ты мне омерзителен, Хастур. Я более не желаю иметь с тобой ничего общего. Глаза Хастура в следующую секунду потемнели, он занёс руку для удара. Энтони вовремя среагировал и схватил того за кулак, толкая на траву. Кроули оттряхнул руки и, развернувшись, пошёл в сторону университета. Хастур упал и больно ударился о землю, злобно шипя и рыча, затем быстро вскочил на ноги и понёсся к рыжеволосому, намереваясь закончить начатое. Кроули заметил боковым зрением, что на него летят, и успел развернуться, чтобы перехватить запястья мужчины, сжимая их со всей силы. Химик начал вертеться, пытаясь вырваться из стальной хватки. Он смог освободить только одну руку, которую в следующий миг занёс для нового удара. Кроули быстро сориентировался и отклонился, поэтому кулак зацепил только его очки, которые отлетели на расстояние от них. Энтони, злобно оскалившись, ударил коленкой в живот бывшего друга, отчего тот согнулся пополам, мучительно простонав. — Ещё раз попробуешь меня тронуть, я тебя в травмпункт отправлю, — рыжеволосый, не отпуская чужие запястья, присел на корточки перед скрючившимся химиком и прошипел ему эти слова прямо в искажённое от боли лицо. — Не забывай, дружище, где я рос и чему меня там научили. Энтони отпустил Хастура и вновь толкнул на траву. Он убрал со лба волосы и пошёл в сторону очков, валявшихся в траве. Найдя вещицу, Энтони с грустью посмотрел на разбитые стёкла и помятую оправу. В любом случае, он сложил их и убрал в нагрудный карман пиджака. — Что, змеёныш, думаешь, запугал меня? — прохрипел Хастур, который до сих пор приходил в себя после удара, скрючившись в три погибели. — Я теперь знаю о том, что ты нарушил устав университета. Вельзевул очень понравятся такие новости. — Знаешь, Хастур, я много думал над твоими словами, над твоими угрозами, и только сейчас до меня кое-что дошло: ты ведь только говоришь и ничего не делаешь. У тебя нет никаких доказательств, изобличающих меня, – лишь болтовня. В противном случае ты бы давно попросил у меня денег в обмен на фотографии или видео. Короче, можешь угрожать сколько влезет, Вельзевул вряд ли поверит химику, который свою зарплату в первый же день спускает на алкоголь и карты, — Энтони довольно улыбнулся и, потрепав чуть живого Хастура по голове, направился внутрь здания. — Радуйся, пока можешь, гадёныш, — лишь угрожающе проблеял слабый голос где-то за спиной рыжеволосого. Кроули возвращался к себе в кабинет с мыслью, что день безнадёжно испорчен. Мало того, что ему не дали поспать и заставили припереться в университет ни свет ни заря, к первой паре, когда по расписанию он начинает работать только со второй, так ещё и Хастур. Этот придурок вывел его из себя, а ещё разбил любимые очки. Теперь Энтони вынужден был сидеть всю первую пару у себя в кабинете, ничего не делая. Как же ему сейчас хотелось расслабиться и не думать ни о чём! К сожалению, встреча с Азирафаэлем состоится только завтра. Хотя, если подумать... Кроули, не дойдя до своего кабинета, развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал вниз к стенду с расписанием. Найдя группу Фелла и нужное число, он вычислил, где сейчас будет блондин, и побежал в спортзал. Под суровым взглядом физрука Кроули забрал студента под предлогом «Помочь в оранжерее». — Бегом ко мне в кабинет, — прошептал он Азирафаэлю на ухо и умчался прочь. Через пару минут студент стоял у него на пороге, непонимающе смотря на профессора. — Раздевайся, — скомандовал Кроули, скидывая с себя пиджак и белую рубашку. — Но, профессор, сейчас же утро, первая пара! — не спешил предпринимать какие-либо действия парень, наблюдая, как Кроули закрывает дверь, несколько раз проворачивая в замке ключ. — Я знаю, но ситуация непредвиденная, так что давай. Мне надо срочно выпустить пар. Кроули забрал из его рук рюкзак и поставил на отведённое место. — Но, профессор Кроули... Не успел Азирафаэль договорить, как Энтони начал оставлять влажные поцелуи на его шее, самостоятельно вытаскивая рубашку из брюк. Кроули в тот момент окутала похоть, желание заполонило его мозг, не давая трезво мыслить и соображать. Желая наконец-таки получить долгожданную разрядку, он разорвал рубашку на студенте, буквально вырывая пуговицы. Азирафаэль хотел возразить, но как только Кроули накрыл его правый сосок ртом, играясь с ним языком, то прикусывая, то полизывая, протесты тут же сменились на стоны и томные вздохи. Энтони смог добраться до столь желанного тела. Он как можно скорее хотел получить свою дозу наслаждения, поэтому без особых прелюдий вставил два пальца, начиная постепенно разогревать студента. Тот же пытался прикрыть рот рукой, чтобы стонать потише во время учебного процесса. Как только три пальца спокойно поместились в анусе, Энтони нагнул блондина, заставляя лечь грудью на рабочий стол. Быстро достав смазку и презерватив, мужчина подготовил себя, а затем начал постепенно входить, ловя эйфорию от нахлынувших ощущений. Кроули входил в Фелла медленно, давая привыкнуть, но как только ощутил, что Фелл начинает двигать тазом, то тут же сделал первый глубокий толчок, отчего оба застонали в унисон. Кроули ритмично задвигал бёдрами, попадая по особо чувствительной точке. Азирафаэль хватался за другой край стола и старался поддаться назад, выпятив зад ещё больше. Энтони заводило это только сильнее. Он смотрел свысока на белоснежное тело, которое таяло от его умелых прикосновений, он оглаживал бока, поясницу, мял упругие ягодицы и зарывался пальцами в кудри, затем проходясь пальцами вдоль позвоночнику. Толчки усилились, а блондин, приятно сжавшись, громко простонал, утыкаясь лбом в столешницу, и кончил. Вскоре долгожданная разрядка наступила и для Кроули. Энтони сразу же вышел и сел на край стола. Оба были потные и мокрые, со сбитым дыханием и взлохмаченными волосами. — Какая у тебя следующая пара? — спросил Кроули, начиная приводить себя в порядок. К счастью, на такие случаи в шкафу всегда был запасной костюм. — Ваша, — на выдохе проронил блондин, тяжело дыша. — Разрешаю опоздать на десять минут. А теперь забирай вещи и иди в душ, пока звонок не прозвенел. Не хватало, чтобы нас обоих застали в таком виде. Если встретишь кого-нибудь, скажи, что горшки таскал по моей просьбе. Энтони, видя, что блондин ещё не отошёл от оргазма, лично собрал его вещи и вручил в руки, чтобы тот начал одеваться. Блондин не помнил, как натянул на себя брюки и рубашку с жилетом, зато он помнил, как схватил рюкзак и на ватных ногах покинул кабинет. Кое-как добравшись до душевой, в которую скоро должна была прийти его группа после физкультуры, он занял дальнюю кабинку и долгое время стоял под струйками воды, пытаясь прийти в себя после столь оглушительного пика. Когда с мытьём было покончено, Азирафаэль поспешил одеться. Натянув брюки с бельём, он мельком посмотрел на большие часы. Отлично, ещё было время, чтобы одеться до конца и уйти незамеченным. Он потянулся за рубашкой и начал просовывать руки, но как только ткань оказалась на его плечах, юноша заметил, что рубашка ему велика: она была длинная, свисала с плеч, а руки терялись в рукавах. Парень скривил лицо и застонал от досады – Кроули дал ему свою рубашку. Студент, уже не обращая внимания на оплошность профессора, оделся и поспешил уйти. Времени, чтобы вернуться за своей вещью, не было. Юноша поспешил привести себя в человеческий вид. Он закатал рукава до локтей, а низ заправил в брюки, чуть приспустив. Да, бабочка на таком объёмном горле смотрелась ужасно, а жилет ещё больше подчёркивал размер вещи, из-за чего и первый, и второй были убраны в рюкзак. Ещё проведя несколько минут перед зеркалом, поправляя рукава, немного топорщащиеся края и расстегнув верхнюю пуговицу, Азирафаэль смог сделать так, чтобы его нынешний прикид выглядел приемлемо. Причесав кое-как волосы, блондин оглядел себя последний раз в зеркало и поспешил уйти, чтобы встретиться с Анафемой и Ньютом уже за пределами спортзала. — Ух, Азирафаэль! Классно выглядишь! — воскликнула Анафема и обошла вокруг студента, любуясь нестандартным образом друга. — Новый стиль? Ты же не переоделся из-за желания вернуть Габриэля?! Тебе не стоит его слушать. Ты самый замечательный и красивый! — Не беспокойся, это не из-за Гейба. Просто, скажем так, обстоятельства сложились подобным образом, — робко заверил парень, пожимая плечами и смущаясь. — Понимаю. Я тоже порой забываю стирку закинуть, — прокомментировал Ньют, жуя только что купленную булочку. — Д-Да, можно и так сказать. Надеюсь, я не выгляжу глупо? — с надеждой спросил блондин, ловя на себе заинтересованные взгляды одногруппников. — Ты что! Ты потрясающе выглядишь! Непривычно для тебя, но очень симпатично! Не переживай, ты всё тот же Азирафаэль, которого мы так любим, — улыбнулась Анафема, наклонив голову набок. — Только не понимаю, зачем ты так зализал волосы. — Гейб любил, чтобы ничего лишнего не торчало. Просто вошло в привычку, — замялся парень, высматривая своё отражение в зеркале, чтобы снова поправить волосы и рубашку. — Ох, нет, иди сюда, я помогу. Девушка достала расчёску. Спустя пару быстрых движений, она вернула волосам Азирафаэля прежний вид, давая пространство белоснежным кудрям, чтобы виться. – Так-то лучше. Пока Азирафаэль готовился к уроку ботаники, очень много девчонок и парней подсело к нему, чтобы поинтересоваться, свободен ли блондин или что делает сегодня вечером. Фелл только в смятении улыбался и вежливо отказывался. Хотя даже после этого ответа остальные не сводили с него восхищённых взглядов. Пара однокурсниц даже сделала ему комплимент, похвалив за попытку поэкспериментировать. Как только в класс вошёл профессор Кроули, все разговоры стихли. Студенты дружно встали, приветствуя преподавателя. Кроули кивнул, все студенты заняли свои места, а сам профессор сел за учительский стол. — Итак, на сегодня вам были заданы проекты на тему: «Стебель, его строение, функции». Начнём по порядку. Мистер Амстронг, прошу к трибуне, — спокойно объявил профессор, явно пребывая в прекрасном настроении. Пока молодой парень показывал свою презентацию, телефон Азирафаэля завибрировал. Осторожно достав гаджет из кармана, он спрятал его под парту, ведь Кроули терпеть не может, когда кто-то отвлекается на его парах. Разблокировав телефон, юноша увидел сообщение от неизвестного номера. Открыв диалоговое окно, Азирафаэль прочитал сообщение и не смог поверить своим глазам. «Тебе очень идет моя рубашка», — гласило сообщение, сразу указывая на неизвестного абонента. Азирафаэль перевёл взгляд на Кроули, который всё это время, не отрываясь, смотрел на него и, видимо, ждал реакции блондина после короткого послания. Увидев в голубых глазах бурю эмоций, начиная от удивления и заканчивая смущением, мужчина довольно усмехнулся и переключил внимание на докладчика, снова превращаясь в демона.Глава 13
31 марта 2022 г. в 20:41
Кроули бежал по коридору к себе в кабинет, надеясь сейчас наконец-то расслабиться и снять напряжение после четырёх изнурительных пар. Он бежал сквозь толпу обучающихся, которые спешили покинуть альма-матер и поскорее оказаться дома. Студенты, словно чувствуя негатив, что исходил от профессора, расходились по сторонам, уступая ему дорогу.
Энтони, поправив свои волосы, что выбились из хвостика, в одно мгновение поднялся по лестнице и теперь спешил по длинному коридору. Оставалось сделать пару поворотов и он окажется на месте.
— Кроули! Куда это ты так спешишь? — поинтересовалась Вельзевул, которая неожиданно появилась за очередным поворотом, врезавшись в Энтони.
— Здрасьте, мисс Балл. Ох, посмотрите, сколько времени: уже полпятого. А это значит, что мой рабочий день закончен. И все мои дела Вас не касаются! — как можно спокойнее ответил мужчина и поспешил обойти ректора. — В общем, не буду Вас задерживать! До свидания...
— Стоять! Я ещё тебя не отпускала!
Не успел Кроули сделать и шага, как ему на плечо легла маленькая ручка и острыми ноготками, которые больно впились в плечо.
— Как продвигается работа над статьёй?
— Статьёй? Ах, да... Научная конференция, весной... Я помню. Я как раз работаю над основной проблематикой, — нагло слукавил Энтони, ведь из всей работы у него на компьютере был только файл с названием статьи.
— Я очень надеюсь, Кроули, что эта работа будет выполнена качественно, чтобы всем было интересно. Это означает, что статья не должна быть сухим изложением фактов и цифр, как обычно. Помни, на карту поставлено финансирование всего ВУЗа, а, значит, и финансирование твоей горячо любимой оранжереи.
— Я сделаю всё, что в моих силах, Мисс Вельзевул Балл, — прошипел сквозь зубы мужчина, выдавив из себя что-то наподобие улыбки.
— Прекрасно! Жду предварительный текст к концу ноября.
Женщина потрепала профессора по волосам, портя идеальную укладку. Энтони снова попытался натянуто улыбнуться на прощание, провожая взглядом удаляющуюся спину.
А вот теперь он не спешил уходить. Он всё стоял на том же самом месте столкновения и вглядывался в окно. Как только на улице показалась Вельзевул, которая подошла на парковке к своему чёрному «Мерседесу», села в него и уехала, Кроули выдохнул и снова стремительно побежал по коридору.
Залетев в кабинет, Кроули застал Азирафаэля, сидящего за его столом и внимательно читающего данный ему учебник. Студент аж вздрогнул, когда профессор резко открыл дверь, тяжело дыша. Кроули с довольной улыбкой и растрёпанными волосами подошёл к студенту вплотную, нагибаясь над учебником.
— Итак, на чём мы закончили? — Кроули внимательно бегал глазами по тексту, пытаясь вспомнить, что ещё он не объяснил.
— Вы объяснили строение околоцветника, а потом начали говорить про адро... андро... — запнулся студент и свёл брови, пытаясь вспомнить сложный термин.
— Андроцей. Я понял. Так, если говорить простыми словами, то это совокупность тычинок в цветке. Их количество варьируется от одного до нескольких сотен. Тычинки могут быть свободными или срастаться, а ещё могут иметь неодинаковую длину. Посмотри на рисунок, — Кроули положил перед лицом Азирафаэля небольшую схему и взял в руки карандаш, показывая каждый отдельный элемент, — тычинка состоит из тычиночной нити и пыльника. Пыльник имеет две половинки, которые называют теки. Эти теки отделены друг от друга связником, и каждая тека содержит по два пыльцевых гнезда. Вот здесь располагается эпидермис, за ним следует эндотеций, а под эндотецием располагаются пара средних слоёв.
— Получается, тычинка состоит из тычиночной нити и пыльника. У пыльника есть... теки, в которых находятся два пальцевидных гнезда. А это...
Азирафаэль уже больше часа пытался запомнить всю информацию, что дал ему Кроули. К сожалению, мозг уже не был способен уместить такой объём.
— Эпидермис и эндотеций, — подсказал Кроули, беря руку студента и обводя карандашом нужный элемент на рисунке. — Думаю, на сегодня хватит, а то я последние силы у тебя заберу. Просто почитай перед моей парой этот параграф и всё усвоится. А теперь перейдём к более интересной части наших занятий. Раздевайся.
Азирафаэль слабо кивнул и поспешил сложить учебник и конспекты в рюкзак. Кроули тем временем начал постепенно расстёгивать свою рубашку. Азирафаэль повторил за другим мужчиной, после чего аккуратно повесил собственную рубашку на стул.
Пока юноша расправлял плечики рубашки, чтобы на них не появились складочки, он почувствовал, как сзади к нему подошли и обняли за талию, притягивая ближе к чужой груди. Блондин ощутил, что профессор уже возбуждён. Тот сквозь брюки потирался о задницу Азирафаэля, одновременно оставляя россыпь поцелуев на спине. И вот, спустя пару таких движений, из груди Азирафаэля вырвался первый стон удовольствия.
Это было их не первое занятие, и каждое из них проходило одинаково. Всё обязательно начиналось с углублённого изучения ботаники с подробным разбором каждой темы. Кроули к данной стороне «соглашения» подошёл со всем энтузиазмом: он притащил студенту из библиотеки сотни учебников разных авторов и постарался подобрать то, что блондин мог бы без затруднения прочитать, при этом усвоив суть написанного. Энтони пытался объяснять студенту темы разными способами: показывал на пальцах, старался рассказывать более простыми и доступными словами. Но Феллу всё равно было тяжело понять этот нелёгкий предмет.
Как-то Кроули попробовал объяснить тему на схемах, и, на удивление обоих, это сработало! Оказалось, у Азирафаэля бесподобная визуальная память. Так что, изучив сильную сторону студента, Кроули стал на все уроки таскать схемы, наглядные модельки, или он показывал научные фильмы, параллельно рассказывая об особенностях строения растений.
Но даже при таком раскладе процесс всё равно шёл медленно и с большим трудом. Кроули злился, психовал, когда Азирафаэль не мог нормально повторить материал после очередного объяснения, или же ругался, когда юноша путал названия растений. Хотя Энтони помнил, как его взрывной темперамент и, следовательно, гневные крики испугали студента во время самого первого индивидуального занятия, поэтому старался как можно быстрее успокоиться и объяснить всё заново, но уже по-другому.
Вскоре подобная методика дала плоды: Азирафаэль теперь с лёгкостью мог рассказать тему у доски, без труда мог сам сделать домашнее задание и с радостью помогал одногруппникам, когда те ломали голову над очередным заданием, данным демоном.
Стоит сказать, что Кроули подтянул знания Азирафаэля не только по своему предмету. Профессор сам порой садился за учебник по зоологии или цитологии и вспоминал основы этих наук, а потом разжёвывал ту или иную тему блондину. В общем, теперь юноша стабильно учился на четыре и пять, чем удивлял многих преподавателей.
Однако, после каждого индивидуального занятия следовал жаркий секс. Поначалу Азирафаэль очень смущался и стеснялся. Ещё в самый первый день их соглашения блондин вообще захотел отказаться и уйти, но Кроули, применив всё своё обаяние и прибегнув к дару убеждения, начал вновь шептать тому на ухо о всех прелестях их договорённости, сопровождая слова ласками. От таких приятных прикосновений студент растаял и в итоге согласился, отдаваясь страсти и желанию.
Соглашение было до безобразия простым: Кроули помогает Азирафаэлю с учёбой, подтягивая по предметам, взамен студент спит с преподавателем. Как ни странно, даже в таком простом договоре существовали определённые условия, на которых сильно настоял Энтони.
Первое – соблюдение субординации. Да, как бы это смешно ни звучало, Кроули чётко определил их границы. Пускай они любовники, которые трахаются вне учебного времени, – они всё равно остаются профессором и студентом, которые каждый день пересекаются в университете и контактируют друг с другом. Не хочется даже гадать и представлять, какие могут поползти слухи, если, не дай Бог, Азирафаэль назовёт профессора по имени, а Кроули по привычке ляпнет какое-то сокращение. Вот причина, по которой было принято решение обращаться друг к другу также, как и в повседневности.
Второе – соблюдение полной секретности соглашения. Ни одна живая душа, друг, родственник, даже любимая кошка, короче, никто не должен знать об их связи. Если информация куда-либо просочится, то их двоих настигнут весьма неприятные последствия: Азирафаэля, скорее всего, отчислят с унижающей характеристикой, после чего юноша не сможет поступить ни в один достойный институт, а Кроули уволят с позором, и всё научное сообщество перестанет его воспринимать, как молодого, перспективного, подающего надежды профессора.
И третье, самое важное, по мнению Кроули, условие – никаких поцелуев в губы!
— Почему мне нельзя Вас целовать? — изумился блондин в тот день, когда, полностью уверенный в себе, заявился к Кроули в кабинет и дал твёрдое согласие.
— Потому что люди целуются исключительно тогда, когда любят друг друга. Мы же просто будем трахаться, — удивлённо ответил Кроули на столь глупый вопрос, пусть и старался не выдавать своё изумление.
— Но вы ведь меня уже целовали. Ну, тогда, после паба, — неловко замялся блондин, опустив взгляд в пол.
— Да, целовал, но в тот вечер я серьёзно поругался с Аланом. Можно даже сказать, мы тогда расстались, плюс мы с тобой оба были пьяны и не отдавали отчёта своим действиям, — сухо заявил Кроули, внимательно рассматривая смущающегося студента.
— Это потому что я ужасно целуюсь? — робко спросил парень, который вновь надеялся припасть к губам профессора, чтобы ощутить их вкус.
Его мечтам не суждено сбыться.
— Нет, дело не в тебе. Просто, пойми, поцелуй – это дурная привычка для любовников, которая может привести к привязыванию. А я не собираюсь к тебе привязываться. Всё, что мы планируем делать, – лишь временная мера, чтобы я смог разобраться со своим телом. Как только я перестану на тебя реагировать, всё вернётся на круги своя и наши встречи закончатся.
Энтони довольно улыбнулся после того, как Азирафаэль повторно согласился, услышав все условия.
— Ну, что же, тогда раздевайся.
Хищная улыбка стала ещё шире.
После этого разговора прошли три недели. И теперь всегда по понедельникам, четвергам и субботам в кабинете профессора Кроули в пять вечера, когда университет был полностью пуст, происходили эти встречи.
Все их встречи были похожи одна на другую.
Кроули с нетерпением ждал, когда сможет уединиться с Азирафаэлем. Поначалу он надеялся, что влечение к студенту пропадёт после пары подобных встреч, но нет: с каждым разом желание вырастало всё больше, а возбуждение было сложно контролировать. Кроули старался не смотреть на блондина на своих занятиях и меньше спрашивать, чтобы не выдать себя. Однако, Энтони просто не мог оторвать взгляд от мальчика, который невинно обхватил кончик ручки губами и внимательно слушал преподавателя. После того зрелища Кроули требовалась немедленная разрядка, поэтому он отворачивался к окну или доске, дышал полной грудью, пытаясь снять напряжение до назначенного дня.
Но бывали и случаи, когда Энтони, как бы усердно ни старался, не мог успокоиться. Тогда он тихо намекал Азирафаэлю, чтобы тот ненадолго задержался после пар. В эти дни Кроули перебивался взаимной дрочкой, после чего продолжал ждать назначенного дня.
Секс с Феллом стал для Кроули чем-то абсолютно другим. Он испытывал совершенно иные чувства, в отличие от тех, что мог дать ему Алан. Занимаясь сексом дома со своим возлюбленным, Энтони не видел того желания в глазах и не слышал сладостных стонов – всё было сухо, пошло и грязно. А вот минуты близости с Азирафаэлем дарили мужчине неописуемые восторг и эйфорию.
Когда день их встреч наступал, Кроули с большим рвением мчался в свой кабинет после всех пар. Сначала он терпеливо проводил занятие и только потом набрасывался на студента, не в силах контролировать свои эмоции.
Азирафаэль всё так же продолжал стесняться, покрываясь румянцем, но Энтони это только нравилось. В смущении юноши был какой-то особый шарм: уговаривать его, шептать на ухо всякие нежности, оставлять лёгкие поцелуи, нежные касания. Это всё ради того, чтобы получить одобрительный кивок и, наконец, насладиться телом юноши сполна.
И Кроули наслаждался. Он не зацикливался на удовольствии парня, а просто старался получить свою порцию удовлетворения.
Занятие начиналось с того, что каждый сам себя раздевал. Если быть честным, то Энтони ужасно раздражала многочисленная одежда, что находилась на Азирафаэле. Мужчину бесили эти многочисленные пуговички на его рубашках, поддетая маечка, всегда крепко завязанная бабочка. А ещё Энтони ужасно злило, что из-за всех этих слоёв их секс всегда оттягивался на пару минут из-за ожидания того, когда Азирафаэль разденется и аккуратно сложит весь свой гардероб стопочкой. Кроули даже пришлось выделить ему вешалку, чтобы, по словам Азирафаэля, ничего не помялось.
После этой процедуры полностью обнажённый Азирафаэль ложился на диван, а Кроули нависал над ним. Действия профессора всегда зависели от его настроения: в одни дни мог дразнить нежную кожу соска, в другие – только смотреть на тело, что извивалось под ним, а в некоторые дни он предпочитал совсем не раздеваться, создавая неприятное трение между тканью и мягкой кожей студента.
Энтони всегда старался довести себя до разрядки быстро. Практически сразу, как только они обнажались друг перед другом, Энтони начинал растягивать Азирафаэля без каких-либо лишних прелюдий, лишь бы услышать стон. Стон, который вызвал он, Кроули, своими действиями. Смазка, презерватив – всё происходило быстро и без особых нежностей.
Энтони получал своё, никогда не заботясь о том, на какой стадии юноша.
Азирафаэль, как обычно, переворачивался и вставал на четвереньки, выпятив зад. Вообще Кроули было плевать на позу, поэтому он лишь пожимал плечами и входил в податливое тело.
Не желая проблем ни себе, ни блондину, мужчина всё-таки старался нормально подготовить того и входил постепенно, давая им обоим привыкнуть. Если Азирафаэль что-то себе повредит, то удовольствию Кроули придёт конец. Так что скорее заботясь о себе, чем о юноше, Кроули на первых этапах старался действовать осторожно, а как только студент начинал насаживаться на член самостоятельно, у Кроули слетали последние предохранители.
Он вбивался в юношеское тело, совершенно не заботясь о том, что испытывает студент в этот момент. Он грозно рычал и ускорял темп, впиваясь руками в широкие бёдра, на которых должны потом остаться синяки. Он прижимался грудью к белоснежной спине, чтобы ощутить жар. Энтони прикрывал глаза и зарывался носом в белоснежные волосы, вдыхая какой-то приторный и непонятный аромат. Кроули делал всё, лишь бы утолить своё желание, утолить свой голод.
Что бы мужчина ни делал, долгожданное удовольствие приходило только после того, как он слышал блаженные стоны блондина. Видя, что парень под ним кончил и теперь еле держал своё тело, желая быстрее упасть на диван, Кроули кончил следом.
После оргазма Энтони сразу же выходил из тела. Он падал на рядом стоящее кресло, не желая делить диван и прикасаться к потному и грязному студенту.
Сейчас Кроули точно также сидел в кресле, стараясь успокоить дыхание. Когда он смог нормально дышать и двигаться, то он поднялся и подошёл к столу, чтобы достать упаковку салфеток. Достав пару штук себе, он кинул упаковку Азирафаэлю, который ещё не отошёл от сладкой неги.
— Собирайся. Мне некогда с тобой рассиживаться, — сухо произнёс Кроули, натягивая на себя джинсы.
Азирафаэль трясущимися руками начал наспех вытираться и собираться. Позже они распрощались и разошлись до следующей встречи.
Кроули сел в Бентли и поехал домой. Поднявшись к себе, он застал Алана, смотрящего какой-то фильм на диване. Это было удивительно, ведь в последнее время брюнет засиживался допоздна в офисе, появляясь в квартире только ближе к полуночи.
— Привет, котёнок. Как день прошёл? — прозвучал голос возлюбленного из гостиной.
— Привет, всё как всегда: идиоты-студенты, кретины-коллеги. Ещё и Вельзевул заебала со своей статьей, — раздражённо отозвался Энтони, плюхаясь на диван рядом с Аланом и целуя того в висок. — А у тебя как? Интервью прошло нормально?
— Какое интервью? – изумился брюнет, поставив фильм на паузу.
— Ну, как же, ты говорил, что сегодня встречаешься с модельером, у которого на показе что-то там произошло, — Энтони наклонил голову, сощурив свои глаза.
— Ах, да, точно! Как я мог забыть. Ты про Пьера Медранте? Да, всё прошло чудесно. Этот француз мне всё рассказал, так что, я думаю, скоро выйдет моя новая статья! — улыбнулся парень, хлонув в ладоши.
— Я рад за тебя.
Кроули нагнулся к Алану и захватил его губы в сладостный плен. Брюнет довольно застонал и перебрался к Энтони на колени.
— Ты же свободен в эту субботу? — поинтересовался рыжеволосый, разрывая поцелуй.
— М-м, да, а что? Хочешь пригласить меня на свидание? — лукаво улыбнулся парень, растягивая рубашку Кроули и припадая к чужой шее влажными поцелуями.
— Вообще-то я бы хотел отпраздновать с тобой мой день рождения, если ты про него, конечно, не забыл.
— Ох, котёнок, конечно, нет! Просто время так быстро пролетело, что не верится, что мы снова отпразднуем день твоего появления на свет вместе! — парень закусил губу и игриво потерся о пах Энтони, но тот никак не отреагировал на такое заманчивое действие.
— Сегодня был тяжёлый день. Пойдём спать, — лишь проговорил Энтони, снимая со своих коленей возлюбленного.
— Ты иди, я еще посмотрю, — грустно отозвался Алан, отворачиваясь от мужчины и заворачиваясь в плед.
Кроули лишь устало выдохнул и пошёл спать.