Игра Демона

      — Ах... М-м-м... — стонал Азирафаэль в кабинете профессора, пока Кроули ритмично вбивался в него.       Блондин чувствовал, как властные руки обхватили его за ягодицы, стараясь удержать на месте, чтобы не сбивать движения. Юноша упёрся лбом в диванную подушку и зажмурился, когда ощутил влажный поцелуй между лопатками. Тем временем рука профессора соскользнула с ягодицы, поднимаясь вверх по позвоночнику, забираясь в волосы и несильно их зажимая. Кроули трахал юношу самозабвенно, но каждый раз попадал по нужной точке, отчего у Азирафаэля закатывались глаза от удовольствия, а пальцы на ногах поджимались.       Азирафаэль извивался от ласк умелого мужчины, что каждый раз доводил его до крышесносного оргазма. Нет, ни в одном движении Кроули не проявлялась любовь, нежность или ласка – это было лишь одно сплошное удовольствие, смешанное с диким желанием похоти.       От действий профессора парень начал стонать во весь голос. Кроули это особенно нравилось, из-за чего движения становились более хаотичными и беспорядочными. Он начал вбиваться в парня сильнее, ласки стали более грубыми, поцелуи окончательно прекратились, а за спиной блондин слышал довольное рычание.       Наконец, Азирафаэль прогнулся в пояснице, выпятив зад, тогда как движения стали более глубокими и размашистыми. Студент зажмурился, ведь долгожданная разрядка наступит буквально в считанные секунды. И вот...       — Кроули, ты там? — раздался голос Вельзевул за дверью.       Как только профессор услышал постороннего, он внезапно остановился внутри юноши. Не выходя из разгорячённого тела, он накрыл рот Азирафаэля ладонью, намекая на полную тишину, сам же замер, вслушиваясь в шорохи.       — Кроули, я слышу какой-то шум. Живо открой дверь!       Ручка двери заскрипела, но дверь всё равно не поддалась напору незваного ректора. Энтони едва слышно выдохнул. Всё-таки не зря он проверил, закрыл ли он дверь или нет.       Азирафаэль в этот момент томно вздохнул, так как член профессора до сих пор растягивал его, надавливая на особо приятную точку. Собственное возбуждение туманило мозг, поэтому хотелось возобновить движения сзади. Но Кроули сосредоточенно вслушивался в шаги за дверью и старался даже не дышать.       — Кроули, немедленно открой дверь! — не умолкал женский голос, обладательница которого пыталась попасть внутрь кабинета.       Закусив губу, студент попытался двинуться самостоятельно, чтобы в кои-то веки достичь пика, который был так не вовремя прерван. После первой попытки отодвинуться чуть-чуть назад и потом вперёд он услышал тихий низкий рык.       — Я хочу этого также, как и ты. Но прошу, потерпи немного, — очень тихо, но властно выдохнул ему профессор на ухо.       После этих слов студент ощутил, что профессор, словно пытаясь отвлечь его и себя самого, начал оставлять многочисленные поцелуи на спине и плечах. Сильные руки преподавателя начали оглаживать грудь, живот и бёдра юноши. От этих незатейливых ласк стало чуточку легче.       — Сукин сын! Опять небось не выключил «Звуки живой природы» для своих сорняков! — раздалась ругань за дверью, затем послышался удар ноги по двери.       — Сорняков?!.. — словно змея, как можно неслышнее прошипел Энтони, начиная закипать внутри.       Азирафаэль сразу почувствовал, что настроение профессора поменялось. Парень занёс руку назад, схватил Кроули за голову и притянул к своей шее, снова начиная потихоньку двигаться самостоятельно взад и вперёд. Азирафаэль наклонил голову, позволяя острому носу уткнуться себе в шею, после чего он ощутил жаркое дыхание на шее, а потом уже почувствовал и поцелуи мужчины позади.       — Ну погоди, мерзавец! Лишишься ты у меня премии в этом месяце! — послышались последние ругательства Вельзевул, которая с каждым шагом удалялась от двери.       Как только шаги стихли, Кроули задвигался с новой силой.       Азирафаэль в этот раз прикрыл рот рукой, чтобы создавать меньше шума, другой рукой он вцепился в подушку и с силой сжал её. Сейчас он старался оставаться на месте, отдаваясь на власть Кроули. Поцелуи и прочие ласки прекратились, остались только хаотичные, глубокие движения, которые заставляли юношу выгибаться и скулить.       Студент на данный момент не думал о том, что поступает неправильно. Он старался не загоняться по поводу того, что у него запретные отношения с преподавателем, а сам он находится под большим ударом в случае распространения факта его связи с Кроули. Сейчас Азирафаэль наслаждался разгорячённым телом мужчины и чувством эйфории, что заполняло его. Сейчас хотелось только одного – кончить.       Когда долгожданный оргазм накрыл их обоих с головой, юноша завалился на подушку перед собой. Он хотел как можно быстрее прийти в себя, ведь профессор не любил, когда его задерживали. Однако, парень не мог заставить тело пошевелиться, поэтому просто лежал, наслаждаясь приятной негой и возможностью передохнуть.       — Нам нужно сменить место, — раздался суровый голос Кроули где-то на периферии сознания студента. — Слишком рискованно оставаться в университете, особенно когда Вельз чуть нас не застукала.       Азирафаэль нашёл в себе силы встать с дивана, чтобы дотянуться до пачки салфеток на столе. Быстро обтерев себя и диван, он подошёл к стулу, где аккуратно висела его одежда, и принялся одеваться.       — У тебя есть предложения? — поинтересовался Кроули, застёгивая рубашку.       — Может, у вас дома? Вы же живёте один, и в том районе нечасто встретишь студентов, — робко предложил парень, натягивая брюки под серьёзным взглядом преподавателя.       — Нет! Это моя квартира, и кроме меня там никого не будет. Так что можешь вообще забыть о ней.       Энтони достал пачку сигарет и открыв окно, разместился на подоконнике. Он сделал глубокую затяжку и проговорил:       — Может лучше у тебя?       — Я переехал в общежитие, так что не получится.       Азирафаэль подошёл к большому зеркалу размером в полный рост, которое находилось у Кроули в шкафу, и начал завязывать бабочку.       — Чёрт! — цыкнул профессор и выбросил окурок в окно, затем стал надевать пиджак. — Ладно, я решу этот вопрос и скину тебе адрес.       Юноша не спешил уходить, спокойно одеваясь, приводя себя в порядок, укладывая волосы и поправляя рубашку. Он краем глаза смотрел, как Энтони собирает документы в небольшую чёрную сумку, затем берёт разбитые чёрные очки и складывает во внутренний карман. Сегодня профессор не одевал этот незаменимый предмет его имиджа, а просто таскал его везде с собой, бережно выкладывая на стол, чтобы ненароком не повредить ещё больше. Это было большим плюсом, ведь теперь карие глаза мужчины можно было разглядеть во всей красе. С другой стороны, это было странно и нетипично для злого демона.       — Профессор Кроули, можно вопрос? — застенчиво произнёс парень.       — Да, только быстро. Я спешу.       Энтони открыл перед блондином дверь, выпуская из комнаты, а потом, пожелав своим зелёненьким воспитанникам сладких снов, закрыл кабинет на ночь. Теперь они вдвоём шли по коридору на выход из университета.       — Зачем вы носите разбитые очки? Там же открытое стекло, вы можете пораниться, пока кладёте их в карман, — нерешительно объяснял студент, с каждым словом становясь всё тише и тише.       — Хм? Боишься за меня? — усмехнулся преподаватель, останавливаясь возле своей машины. — Не переживай, Фелл, эти очки не способны меня ранить никоим образом. Больше не задавай мне этот вопрос, пожалуйста.       Отвернувшись, Кроули запрыгнул в свою Бентли и закинул сумку на пассажирское сиденье. Азирафаэль увидел сквозь стёкла машины, как профессор повернул ключ зажигания, поправил свои волосы, вглядываясь в зеркала. Наконец, Кроули нажал на педаль газа и умчался по дороге, скрывшись за первым поворотом. Он даже не обернулся на блондина и не попрощался. А Фелл так и остался стоять один на пустой парковке, смотря вслед чёрной Бентли с лихим водителем.       Уже начинало темнеть, Азирафаэль поспешил. Он шёл по тротуару, освещённому редкими фонарями, и пинал маленький камешек, который случайно попался под ногами.       Парень не раз задумывался над всей этой ситуацией. Он спит со своим профессором, и это был факт, а не выдумка.       После того случая с Габриэлем, когда тот ударил его, Фелл посмотрел на свою жизнь по-другому. Захотелось изменить привычный уклад, вырваться из оков идеальной жизни. Кроули смог подарить ему новые эмоции и ощущения, это было словно глоток свежего воздуха. Даже сегодня, когда их чуть не поймала ректорша, студент почувствовал прилив адреналина и возбуждения. Всё вместе подарило ему неописуемый восторг от новых ощущений и эмоций.        Конечно, от его встреч с профессором был толк: студент начал намного лучше учиться, стал понимать суть многих предметов, мог не бояться отчисления из-за неуспеваемости и, следовательно, мог не бояться разочаровать родителей. Теперь ботаника для него была сложной в понимании, а не невозможной. Азирафаэль старался учиться по всем лекциям, что приносил ему Кроули, читал учебник, принесённый специально ему преподавателем.       В конце концов, юноша показывал отличный результат на всех занятиях, о чём с гордостью рассказывал родителям. И Феллом гордились все. Все, кроме Кроули. А ведь все бессонные часы, что проводил студент, читая учебники, разбирая лекции, заучивая термины, были потрачены только для того, чтобы профессор Кроули был горд и не жалел впустую потраченного времени на обучение такого сложного ученика. Но как бы юноша ни старался, профессор ничего ему не говорил. Он только ставил тройки за самостоятельные, в которых практически не было ошибок, или получал холодный комментарий, что нужно было лучше готовиться.       Азирафаэль был уверен, что Кроули терпит его только потому, что хочет исключительно секса, и Фелл полностью устраивает его в этом плане. Ещё в тот день, когда профессор рассказал блондину о соглашении, Кроули заявил без утайки, что чувств нет и быть не может, что все их встречи лишь для того, чтобы удовлетворить потребности организма.       В первые дни соглашения Фелл очень смущался и переживал, ведь весь его сексуальный опыт ограничивался тем, что ему когда-то показал Габриэль. Энтони же не подросток, а взрослый мужчина, который многое знает и ждёт определённых действий от студента. Но когда прошли первые недели, то парень понял, что мужчине не нужен опыт. Главное – отдача партнёра. В итоге, стало намного проще.       Первые движения, неловкие касания, смущение и робость со временем ушли, а на смену им пришли наслаждение и желание. Блондина больше не пугала сексуальная связь с мужчиной, и он старался насладиться ею сполна. Ему нравилось, когда Кроули раздевался, открывая вид на стройное и грациозное тело, нравилось касаться кожи и аккуратно вырисовывать пальчиком узоры. Фелл даже сам пытался оставлять короткие поцелуи на тех участках кожи, до которых мог дотянуться во время близости.       Когда долгожданная разрядка настигла их обоих, эйфория быстро исчезала, а на смену ей приходила суровая реальность, где Кроули просит студента побыстрее собрать вещи и уйти. Потому что их ничего не связывало. Ничего, кроме соглашения, в котором были две стороны, и каждая из которых получала свои преимущества от сделки. Эту простую истину Азирафаэль понял спустя несколько недель их сотрудничества.       Скорее всего, рассказав об этом соглашении своим друзьям, его бы осудили и попытались отговорить от этой глупой затеи. Как-никак, между Кроули и Азирафаэлем нет ни любви, ни привязанности, ни хотя бы симпатии. Это всего лишь холодный расчёт со взаимовыгодой. И Азирафаэль это прекрасно понимал.       Однако, Фелл не отказался бы от этого. Ощущения блаженства, свободы, эйфории, когда он находится с Кроули, ни с чем нельзя сравнить. Энтони словно магнит, который притягивает юношу, не давая возможности оторвать взора от обворожительной улыбки и карих глаз, в которых мелькала сплошная похоть.       Пиная камень под ногами и раздумывая над жизнью, Азирафаэль шёл в сторону своего бывшего дома.       Анафема с радостью приютила его и не собиралась отпускать неизвестно куда. Но после того, как он пожил с её бабушкой Агнессой, Азирафаэль понял, что они просто не уживутся. Бабушка на него всегда странно смотрела, шептала за спиной слова на непонятном языке и часто говорила ему о видениях про какого-то ангела и великий обман демона. Но смысл этих видений был известен только самой Агнессе. После пары дней юноше стало неуютно и он решил переехать, поэтому с недавнего времени он проживает в общежитии у Ньюта. Первые дни были сложные, но постепенно блондин привык к тому, что душ круглосуточно занят, что нужно стоять в огромных очередях, запомнил, что нельзя оставлять еду в общей столовой, иначе её либо съедят, либо испортят, высыпав туда упаковку соли забавы ради.       Некоторые вещи Азирафаэля до сих пор оставались в квартире Габриэля. Блондин всё никак не мог набраться храбрости забрать их. Но осень была уже холодная, а все тёплые зимние вещи он не успел забрать сразу.       Вот почему в данный момент студент тащился домой к бывшему. Он как можно медленнее поднялся на нужный этаж, потом долго топтался на пороге и, всё-таки решившись, позвонил в звонок.       — Азирафаэль, солнце, ты вернулся! — в дверях его встретил довольный Габриэль, явно ликуя с того, что его мальчик наконец-то вернулся.       — Привет, Габриэль. Я... Я... Я за вещами, — неуверенно ответил юноша, сминая пальцами края шарфа.       — А, за вещами... Д-Да, проходи, — как-то раздосадовано проговорил Габриэль.       Темноволосый свёл брови к переносице, над чем-то размышляя, но в итоге выпрямил спину и отошёл в сторону, пропуская гостя. Азирафаэль перешагнул порог квартиры и привычным маршрутом направился в комнату, где стоял большой шкаф. Он достал приготовленную дорожную сумку и начал складывать свои вещи, игнорируя Гейба, который наблюдал за ним, стоя в дверном проёме. Под этим пристальным взглядом юноша поёжился, но постарался не обращать внимания на своего бывшего, который начал дышать более глубоко и рвано.       К счастью, все вещи были собраны довольно быстро и без происшествий. Оставалось забрать только зимнюю обувь, что хранилась на верхних полках. Подставив стульчик, блондин залез на него и стал доставать объёмную коробку, игнорируя любые предложения о помощи. Коробка зацепила другие, и те начали падать на Азирафаэля, из-за чего юноша пошатнулся. Он чуть не свалился, только руки Габриэля, обхватившие его за талию, удержали парня на месте. Азирафаэль мигом покраснел, когда почувствовал, что Гейб нагло задрал его рубашку, оголяя поясницу, и начал нежно целовать.       — Как же я соскучился по тебе, моё золотце...       Габриэль приложился лбом к спине, продолжая оставлять короткие поцелуи.       — Габриэль, не надо, — лишь пискнул юноша и поспешил спуститься со стула, отходя на безопасное расстояние.       — Прошу тебя, солнце, прекрати своё ребячество и возвращайся. Ты же у меня большой мальчик, мы можем решить все разногласия как взрослые люди, — Габриэль перешёл на вкрадчивый шёпот, когда подошёл вплотную к парню, зажав того между собой и стеной. Бывший Фелла провёл носом по шее блондина, глубоко вдыхая. — М-м-м, ты начал пользоваться парфюмом? Я смотрю, кто-то решил сменить имидж... Новая рубашка. Мне нравится. Для меня старался? Что ж, это похвально!       Азирафаэль покрылся румянцем ещё сильнее, пряча свои глаза. Вообще он всегда отказывался от использования туалетной воды, предпочитая пахнуть гелем для душа. А вот Кроули, наверное, даже не подозревал, что после их интимных встреч оставлял свой запах на теле юноши.       — Солнце моё, ты запутался в своих чувствах, и я тебя не виню за это. Не волнуйся, мы всё исправим и снова будем вместе. А теперь я должен похвалить моё золотце – оно так хорошо постаралось для меня, — продолжал шептать Габриэль, уперевшись руками в стену по обе стороны юноши, тем самым отрезая путь к отступлению.       Габриэль нагнулся к Азирафаэлю ближе, забирая у него обувную коробку и выкидывая куда-то за спину. Он начал покрывать лицо блондина многочисленными поцелуями. Азирафаэль продолжал стоять, прижатый сильным телом к стене. Он отвернулся, но настойчивые губы то и дело дарили ласку на щеке, или на носу, или на подбородке, пытаясь добраться до губ. Тем временем руки Габриэля забрались под рубашку Фелла и направились вверх к лопаткам, начиная массировать это приятное место. Напор губ усилился, Габриэль уже спустился к шее, начиная покусывать мягкую кожу, намереваясь оставить на ней алое пятно. Брюнет никак не реагировал на то, что Азирафаэль упрашивал его прекратить и вырывался из стальной хватки. Гейб только настойчивее начал целовать своё солнце, проникая в приоткрытый рот языком. Руки, схватившись за край рубашки парня, потащили её наверх в попытке снять.       Раздался дверной звонок, и их прервали. Азирафаэль посмотрел на дверь, а потом на Гейба. Тот с довольным лицом поцеловал блондина в кончик носика, с неохотой отстранился и пошёл открывать дверь. Юноша сначала мигом опустил рубашку, которая, задравшись, оголила живот и грудь, затем быстро убрал свою зимнюю обувь в сумку и потёр шею, радуясь тому, что его бывший парень не успел оставить на ней засос.       — Мишель, рад тебя видеть! — раздался приторный голос Гейба из прихожей. — Прошу, проходи в гостиную.       Азирафаэль закатил глаза, услышав слащавые приветствия с большим количеством лести и комплиментов. Собрав оставшиеся вещи, он поспешил покинуть комнату, надеясь уйти как можно быстрее, желательно незамеченным. Но в коридоре он наткнулся на Мишель.       — Привет, Зи-и-ра, — сладко протянула девушка, неприятно разрезая этим слух.       — Вообще-то Азирафаэль, — холодно поправил парень, сильнее прижимая сумку к груди. Незваные гости сейчас были ни к чему. — Рад тебя видеть. Хотел бы поболтать, но, боюсь, мне нужно спешить.       Юноша поспешил в прихожую, чтобы поскорее покинуть это место. Однако, как только он взялся за ручку входной двери, его остановил Габриэль, загородив проход и не давая уйти.       — Зира, прошу тебя, останься! Давай с тобой поговорим. Я хочу снова всё наладить! Я хочу извиниться! Я понимаю, что я поступил неправильно, и мне очень жаль. Если бы у меня была такая возможность, я бы отмотал время и всё исправил, но я не могу. Поэтому, прошу тебя, дай мне шанс. Хотя бы выслушай меня, ведь если ты будешь от меня вечно бегать, мы просто не сможем поговорить, — прошептал Габриэль, с надежной смотря блондина.       Азирафаэль продолжал крепко держать сумку и с недоверием смотреть на бывшего. Он, кажется впервые видел Габриэля, который смотрел на него с некой надеждой в глазах и лёгким испугом.       — Там, в комнате, я поступил неправильно. Я набросился на тебя и даже не спросил, хочешь ли ты этого. Я просто не смог сдержаться! Увидел тебя и понял, как сильно люблю и как соскучился. Зира, прошу, останься и мы поговорим! — настаивал Габриэль, осторожно беря того за руку и оставляя легкий поцелуй на костяшках пальцев.       — Л-Ладно, — сдался в итоге юноша, надеясь, что после этого разговора они расставят всё по полочкам и разойдутся друзьями.       Габриэль, удостоверившись, что Ази снял пальто и оторвал дорожную сумку от груди, провёл его в гостиную и усадил в мягкое кресло. Напротив них разместилась Мишель, которая аккуратно сложила ручки на своих коленочках и выпрямила спину, демонстрируя ровную осанку.       — Прошу прощения, Мишель, но сегодняшнее обсуждение придётся перенести, — спокойно произнёс Габриэль, вставая за спиной Азирафаэля и кладя руки тому на плечи. — Солнце, помнишь, я говорил тебе, что Мишель выиграла на конференции? Так вот, ей как победителю выделили небольшую сумму денег на собственное исследование, а я помогаю ей уладить некоторые юридические вопросы, но об этом позже. Как насчёт чая? Зира, я как раз недавно купил твоё любимое печенье! Минуточку...       Габриэль скрылся на кухне, оставляя Азирафаэля наедине с Мишель.       — Ох, Зира, как же тебе всё-таки повезло с парнем, — улыбнулась девушка, наклонив голову набок. — Он же у тебя такой внимательный и заботливый. Все силы прилагает, чтобы ты был счастлив. Таких, как он, нужно ещё поискать!       — Это мне с Зирой повезло, — возразил Гейб, ставя на небольшой столик тарелку со всеми вкусностями. — Угощайся, солнце, сейчас я тебе чай заварю.       — А я тебе помогу, — подорвалась девушка и последовала за парнем на кухню.       Сказать, что Азирафаэль был удивлён, – ничего не сказать. Он был шокирован. Габриэль, сторонник здорового питания, принёс ему целую тарелку эклеров и шоколадного печенья, а теперь ещё и самолично готовит для него чай. И это если отбросить в целом чрезмерную любезность и заботу. Возможно, он правда раскаивается. Он хочет извиниться и всё наладить? Может, Габриэль понял, что был не прав, и решил пересмотреть их отношения и попробовать выйти за границы своего идеального мира? Ответ на этот вопрос лучше получить напрямую от самого Габриэля.       Выйдя из состояния ступора, юноша понял, как остался в полном одиночестве. Тяжело выдохнув и окинув взглядом знакомый интерьер, он увидел эклеры, которые очень симпатично лежали на тарелочках. Живот предательски заурчал. А ведь в последний раз он ел только с утра. Потом начались пары, после был Кроули с неожиданным нарушением их обычного графика, очередное занятия ботаникой. И вот живот заурчал ещё сильнее. Юноша потянулся за эклером и сделал первый укус. Это было, конечно, не супер вкусно, потому что Габриэль купил эклеры с наименьшим количеством сахара, зато это было съедобно, что самое главное. После очередного укуса крем капнул ему на штаны.       — Только не это... — раздосадованно проговорил студент, убирая большие капли крема салфеткой.       На светлых брюках осталось яркое пятно, которое не оттиралось. В общем, было принято решение пойти и застирать одежду. На кухне как раз было подходящее мыло.       Поднявшись, Азирафаэль подошёл к кухонным дверям и замер, услышав шепот.       — Господи, зачем ты дал ему эти эклеры?! — раздражённо прошипела Мишель. — Ты же спортсмен, сам знаешь лучше меня, что это вредно для фигуры, а в его случае вообще категорически запрещено даже смотреть на сладости!       — Успокойся, Мишель, я об этом позаботился. Я специально выбрал то, что содержит меньше всего вредного для его здоровья, — также шёпотом ответил Габриэль, доставая кружки.       — Но ты же понимаешь, Гейб, что это не решение проблемы! Я тебе много раз говорила, что лишний вес ведёт к серьёзным проблемам. Ты сам мне жаловался, что твой мальчик не может нормально кончить, и просил дать совета, и я дала, но, смотрю, ты совсем не слушаешь моих рекомендаций!       Азирафаэль замер с широко распахнутыми глазами. Что значит "сам жаловался"? Неужели Габриэль обсуждал их интимную жизнь с посторонними?       — Плюс тут огромную роль играет эстетическая составляющая, — в то время продолжала Мишель. — Любому мужчине приятно видеть в постели возле себя стройного и сексуального партнёра, который будет возбуждать, а не вызывать отвращение. Теперь я, безусловно, понимаю твои слова о том, что ты не можешь нормально удовлетворить свои потребности, когда рядом вот это. И, если честно, я всё равно не понимаю, зачем тебе нужен он, когда рядом есть более достойная партия.       — Например, ты? — в голосе Габриэля послышалась усмешка.       — Да, я, а что?! Я умнее его, целеустремлённее его, ответственней, намного привлекательней, я смогу полностью тебя удовлетворить в постели и ещё я нравлюсь твоим родителям! Я, в отличие от него, не сяду тебе на шею. Мы можем стать прекрасной парой, а в будущем и семьёй. Каждый сможет построить свою карьеру, потом родим наследника и будем жить в достатке и удобстве.       — Да, ты права, мы были бы прекрасной парой, — ответил Габриэль, разливая воду по кружкам. — Но я не брошу Зиру.       — И почему же? Неужели ты его любишь? — послышался ревностный голос девушки.       — Люблю? Хм, нет, конечно. Зира слабый, глупый и наивный. Он всего лишь марионетка в моих руках. Кукла, которую можно использовать. Ты думаешь, чего я за ним так таскаюсь? Потому что я много сил и нервов вложил в него, чтобы добиться его послушания. Осталось лишь немного подправить, и он, в конце концов, станет совсем безвольным. Он будет словно собачка, которая по моему приказу выполнит любую просьбу. А мне как будущему адвокату очень важно, чтобы рядом всегда был человек, который будет готов прикрыть своего ненаглядного мужа и пойдёт на любые жертвы, чтобы не потерять любимого. Я делаю его удобным для себя, чтобы в будущем мне было комфортнее жить. А любовь – это бред, встречающийся только в книгах, которые пишут такие же слабаки, как и Азирафаэль.       Азирафаэль больше не мог оставаться там. Он услышал достаточно. Теперь он намеревался покинуть эту квартирку раз и навсегда, не желая больше иметь ничего общего с Габриэлем. Он давно забыл о своих грязных брюках, потому поспешил в прихожую, на ходу накидывая пальто.       — Азирафаэль, куда ты собрался? — раздался за спиной голос Габриэля.       — Я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать, — сухо ответил юноша, застегиваясь как попало. Главное было поскорее уйти.       — Ты не можешь уйти! — остановил блондина Гейб, снова преграждая путь у двери. — У нас же гости! Ты можешь вести себя прилично?! — от добродушного парня снова не осталось и следа.       Азирафаэль снова посмотрел тому в глаза и снова увидел испуганный взгляд. Однако только сейчас он понял, что он означал: растерянность по поводу того, что планы рушатся, идут не так идеально, как того хотелось бы брюнету.       — Гости не у нас, а у тебя. Всё кончено, Габриэль! Так что, будь добр, завари своей гостье чаю и не забудь рассказать, что, когда кончаешь, считаешь секунды. Я пошёл, а то ты у нас такой несчастный – долгое время не мог нормально возбудиться, ходишь неудовлетворённый, а это я, оказывается, своим непрезентабельным видом настроение тебе порчу. Уж прости, дорогой, но кукла больше не собирается плясать под твою дудку.       Габриэль замер после услышанных слов. Этим воспользовался Азирафаэль и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь и выбегая на улицу. И как только он убежал подальше от этого злополучного места, то позволил себе остановиться, чтобы отдышаться.       Он не ожидал, что услышит подобные слова. Он и представить себе не мог, что его никогда не любили по-настоящему, а лишь использовали ради выгоды.        Слёзы невольно полились из глаз. Он плакал не потому, что потерял любимого человека, а потому, что было обидно. Блондин был так слеп, что не заметил обмана и предательства. Габриэль был прав: он влюбился в него, потерял голову от любви, не сумев различить истинных намерений парня. А, оказывается, юноша с самого начала был не более чем вещь.       Нужно было отвлечься от всех негативных мыслей. Ему срочно нужно проветриться и подышать свежим воздухом. Забыть Габриэля навсегда, а не расстраиваться и лить слёзы.       Юноша больше не позволит Гейбу помыкать собой! Он не позволит ему испортить этот день и все последующие! Азирафаэль больше не позволит ему портить себе жизнь!        Он полез в карман и достал телефон. Быстро набрав Анафему, он под радостный крик с другого конца трубки продиктовал место встречи. Забежав в общежитие, закинув сумку с вещами, студент направился к назначенному месту.       — Как же давно мы вместе никуда не выбирались! — радостно кричала девушка на весь торговый центр, переполняемая эмоциями. — Жаль, Ньют не смог прийти.       — Думаю, мы ещё сможем это исправить. Впредь я буду гулять чаще, — улыбнулся юноша. После этих слов у Анафемы загорелись глаза.       — Я надеюсь, столь спонтанное решение погулять вызвано не Габриэлем? Учти, Ази, я тебя больше к нему не подпущу! Даже моя бабушка волнуется за тебя, говорит, что тебе предстоит сложный путь и что тебя ждёт большой обман, — обеспокоено сообщила Анафема.       — Не волнуйся, с Габриэлем всё кончено. Сегодня я забрал у него последние вещи и услышал про себя много нового. Я взглянул на наши отношения под другим углом. Как бы больно ни было это признавать, но я для него всегда был ничтожеством, поэтому я больше не собираюсь возвращаться к нему. А если я когда-нибудь передумаю, то разрешаю тебе привести меня обратно в чувство.       Азирафаэль постарался улыбнуться и забыть больную тему, но как бы он ни пытался скрыть свои эмоции, редкие слёзы всё равно потекли по щекам.       — Ты не ничтожество, Ази. Это всё ложь, — улыбнулась Анафема и подошла ближе к другу, обнимая и успокаивающе поглаживая по спине. — Ты самый добрый, отзывчивый и милый. Габриэль локти будет кусать, когда поймёт, какой он мудак и какого чудесного человека он оттолкнул. А теперь давай пошлём этого кретина на три весёлых буквы и повеселимся! Я не позволю этому идиоту испортить тебе настроение!       — Пойдём! — рассмеялся блондин и быстро вытер мокрые дорожки, оставленные слезами. Он схватился за руку девушки и поспешил за ней. Она уже побежала в сторону эскалатора.       Следующий час они провели, разгуливая по торговому центру. Азирафаэль не помнил, когда в последний раз так веселился. Он забыл про все свои проблемы: ссоры с Габриэлем, слова Мишель, соглашение с Кроули. Всё осталось на втором плане. Сейчас были только счастливый смех, весёлые шутки и море веселья и позитива. Ведь всегда приятно гулять в компании человека, который также рад проводить с тобой время.       Анафема таскала блондина по всему моллу. Они зашли в маленький контактный зоопарк и долго стояли у клетки с кроликами, гладя их пушистые шубки, потом они простояли у клетки с попугаями, наблюдая, как те прыгали с ветки на ветку и обзывали друг друга ругательствами, которым их научили посетители. Когда они заканчивали осмотр, Анафема раздобыла откуда-то еду для животных, и они пошли на второй круг, только теперь угощая всех вкусняшками.        Закончив фоткаться и кормить зверушек, они проголодались сами и отправились перекусить. Азирафаэль сразу же потащил подругу в любимую кофейню, в которую он не ходил ещё с прошлого года. Его глаза заблестели, когда он увидел прилавок с разнообразными десертами. Сначала он заказал пару блинчиков и решил, что этого будет достаточно, но когда Анафема вернулась с пирожным, то Азирафаэль не сдержался и сам побежал за ещё одной вкусняшкой. Только когда он съел половину второго десерта, то вспомнил подслушанный разговор и слова Мишель.       — Что-то случилось? — спросила Анафема, отламывая кусочек тортика у друга, который, в свою очередь, замер с ложкой в руках.       — Я думаю, я наелся. Пошли куда-нибудь.       Азирафаэль подскочил с места и поспешил собраться, чтобы поскорее уйти и не искушать свой организм.       — Нет! Мы ещё не доели, — возмутилась девушка, которая осталась сидеть на месте. — Ази, он очень вкусный. Давай, а то я не справлюсь одна.       — Думаю, мне на сегодня хватит, — робко ответил юноша, опустился на стул и отвернул лицо от такого заманчивого кусочка.       — Так, давай рассказывай, — выдохнула девушка, отложила ложку и скрестила руки на груди.       — Что рассказывать? Я уже всё сказал: я наелся, — небрежно отмахнулся парень.       — Ази, не прикидывайся. Я же знаю, насколько ты любишь сладкое, и вдруг ты игнорируешь этот тортик. Да у тебя глаза от удовольствия закатывались, когда ты пробовал его! А теперь ты просто встаёшь и уходишь? Что-то не верится, что ты наелся. Думаю, здесь другая проблема по имени Габриэль.       — Скорее Мишель, — проговорил парень, поворачиваясь к подруге лицом. — Она сегодня сказала, что мне категорически запрещено сладкое из-за моей фигуры, — признался блондин, опустив взгляд на аппетитный тортик.       — И ты поверил ей, Ази?.. Тебе не стоит слушать всякие бредни. Неужели ты откажешься от шоколадного торта из-за какой-то стервы? Ты же не каждый день кушаешь сладкое на завтрак, обед и ужин. Можно себя баловать и печеньем, и булочками. В этом нет ничего плохого.       — Но она права, Анафема! Я действительно далёк от идеальной формы. Гейб всегда говорил, что ему нравятся стройные и подтянутые.       Парень закрыл лицо руками, стараясь успокоить себя. Вскоре ему вспомнился Кроули, которому, скорее всего, тоже противно видеть его фигуру. От этих мыслей стало ещё тошнотворнее.       — И слышать ничего не хочу ни про Мишель, ни про Гейба! Вы расстались. Мало ли, что ему нравится! Тебе тоже нравятся рыжие, но ты же не просил его перекрасить волосы. А ещё я не хочу потом спасать тебя от анорексии из-за того, что эти ненормальные наговорили тебе всяких глупостей, — серьёзно сказала девушка, заглядывая другу в глаза, убирая его ладони от его лица. — Тем более, насколько я знаю, у тебя прекрасное здоровье, и питаешься ты нормально, а выглядишь просто замечательно. На тебя даже некоторые девчонки в группе засматриваются, хоть ты их не замечаешь. Я тебе кое-что скажу, но Ньюту ни слова: ты у нас самый красивый и симпатичный на потоке. Поэтому не слушай никого. Пусть говорят, что хотят, а ты помни, что ты самый лучший, — закончила она. Девчонка подмигнула юноше и придвинула тарелочку ближе.       После этой беседы Азирафаэлю заметно полегчало. Действительно, никаких проблем с весом у него не было. Он прекрасно носил все свои вещи, чувствуя себя в них комфортно. Иногда к нему подходили знакомиться на улице. Врачи на медосмотрах тоже никогда не говорили, что есть проблемы с весом. Ну и самое, наверное, главное спокойствие ему подарил Кроули, потому что если бы Азирафаэль был несимпатичным, то ему вряд ли бы предложили «соглашение». Так что, отбросив эти мысли, Фелл взял ложечку и с удовольствием доел кусочек, запивая его горячим чаем.       В доказательство своих слов Анафема повела друга по магазинам одежды. Они забегали в различные магазинчики и бутики, пробегались мимо полок. Азирафаэль неожиданно решил немного обновить свой гардероб, а Анафема только с радостью поддержала эту затею. Так что, в итоге, юноша прикупил себе пару свитеров в крупную вязку, худи с забавным рисунком и джинсы.       Когда примерка обычных вещей надоела, друзья решили немного развлечься: пробегая мимо полок, они выбирали что-нибудь необычное и смешное, а потом с этим забавным добром шли в раздевалку примерять различные вещи и представлять себя то гламурными блогерами, то строгими министрами, то загадочными шпионами, то актёрами на вручении наград.       Азирафаэль шёл мимо полок и кое-что увидел. Схватив эту вещь, он помчался в другую сторону магазина и, найдя пару других вешалок с нужной одеждой, устремился к раздевалке. Парень быстро нацепил всю приготовленную одежду и вышел к подруге. Он пытался спародировать человека, а Анафема отгадывала пародируемую личность.       — Так, сейчас все будем писать зачёт! Только попробуйте мне не отличить пестик от тычинки! — изображал профессора Кроули блондин, расхаживая в чёрной кожаной куртке, в узких джинсах и очках. Свои короткие волосы блондин собрал резинкой, из-за чего причёска теперь напоминала пальму.       — Ох, профессор Кроули, я вас и не узнала, — заливалась смехом подруга, держась за сиденье.       — Как он ходит в таких узких джинсах? В них же так неудобно, — изумлялся Азирафаэль, пока крутился перед зеркалом, разглядывая себя. Он также пытался повторить те же движения, что обычно делал Кроули на лекциях.       — Ну, вот в следующий раз сам у него и спроси, — предложила девушка, у которой уже выступили слёзы на глазах от смеха.       — Я думаю, мне удалось передать его тонкую чувствительную натуру, — сказал юноша. К заразительному смеху девушки присоединился и сам Азирафаэль.       — Почти. Тебе почти удалось передать его тонкую натуру. Нужно только очки разбить, и будет вылитый мистер Демон, — выпалила Анафема и чуть не упала с пуфика, но вовремя схватилась за подлокотник. Сейчас она начала смеяться над своей неуклюжестью.       — Да, точно, разбитые очки... — тихо проговорил юноша, перестав смеяться, и повернулся к зеркалу, смотря на своё отражение.       А ведь Азирафаэль вспомнил о Кроули только когда увидел эти чёрные очки, хотя в других магазинах тоже были очки разных моделей и расцветок. Но мысль о профессоре появилась только когда он увидел эти, с тёмной окантовкой по бокам, полностью чёрные, сквозь стёкла которых не было видно глаз. Блондин медленно провёл пальчиками по душке, ощутив кончиками холод металла.       От размышлений его отвлёк телефонный звонок у подруги.       — Алло? Да, мы уже заканчиваем. Конечно. Не переживай, — девушка скинула звонок и обратилась к другу:       — Прости, моя бабушка ужасно волнуется. Она недавно видела сон с демоном и со мной, так что теперь вся на нервах. Она думает, что меня могут похитить, а мне кажется, что один конкретный демон специально занижает мои заслуги, чтобы испортить средний балл. Короче, мне нужно домой. Ты не обидишься?       — Нет, конечно, нет. Семья – самое главное. Ты иди, а я переоденусь и тоже пойду домой, — грустно выдохнул юноша. Этот замечательный день подошёл к концу.       — Тогда пока! — сказала девушка. Она крепко обняла парня на прощание и прошептала в ухо:       — Ази, помни, ты не один. У тебя всегда есть я и Ньют.       — Хорошо. Пока.       Ответное объятие и они разошлись. Анафема напоследок помахала рукой, а Азирафаэль вернулся в раздевалку и начал переодеваться. Он быстро снял с себя куртку, помучался пару минут с джинсами, поражаясь выдержке профессора. Блондин повесил всё обратно на вешалки и передал их консультанту, который разбирал завалы вещей, оставленных после шалостей Анафемы и Азирафаэля.       — Вы забыли про очки, — указал консультант на глаза Азирафаэля. Тот, вспомнив про них, сразу же схватился за дужку, словно боясь, что их сейчас заберут. Консультант мягко предложил:       — Я могу помочь отнести их на место.       — Большое спасибо.       Юноша неохотно снял с себя предмет и бережно передал работнику, затем пошёл на выход.       Азирафаэль вернулся в общежитие. Ньют крепко спал, поэтому пришлось раздеться в полной темноте и наощупь расстелить кровать. Запрыгнув под одеяло, блондин постарался поудобнее устроиться и уснуть.       Однако, в следующий момент на телефон студента пришло сообщение:       «Отель "Plaza". Завтра, в 18:00.»