Игра Демона

      Азирафаэль впервые за долгое время проснулся счастливым. Он завозился в мягкой кровати, когда солнечные лучи стали проникать сквозь небольшую щёлку завешанных штор. Первый солнечный лучик, единственный сумевший пробраться в комнату, попал в глаза, из-за чего юноша зажмурился и попытался спрятаться под одеялом от неприятного света. Блондин отчётливо помнил, что вчера, перед тем как уснуть, шторки были раскрыты. И от осознания того факта, что Кроули встал, чтобы завесить окна тканью и дать возможность поспать подольше, становилось тепло и уютно.       Юноша счастливо улыбнулся и повернул голову, чтобы увидеть того, из-за кого его сердце начинало биться чаще, того, о котором хотелось заботиться и оберегать, того, в чьих глазах можно было утонуть. Азирафаэль хотел вновь поскорее увидеть спящего профессора рядом, хотел вновь убрать мешающую прядь рыжих волос и вновь полюбоваться прекрасным и умиротворённым лицом. Пусть оно и было всё в ссадинах и синяках, но своей привлекательности ничуть не растеряло.       Однако место рядом оказалось пустым, зато со стороны ванной слышался шум струящейся воды. Проведя рукой по второй половине кровати, юноша ощутил, что та до сих пор хранила тепло чужого тела. А если уткнуться в подушку носом и вдохнуть, то можно ощутить едва уловимый запах кофе и яблочного шампуня.       Азирафаэль сладко потянулся, довольно улыбаясь. Кончиками пальцев он коснулся своих губ, вспоминая, как профессор Кроули его вчера поцеловал. Закрыв глаза, он сосредоточился на своих вчерашних ощущениях, а его щёки начали краснеть сами собой только от осознания вчерашнего события. Это был самый нежный ласковый приятный поцелуй в его жизни. Это был даже не поцелуй, а лишь лёгкое касание, но даже от этого всё тело юноши трепетало и покрывалось мурашками.       Но, помимо этого поцелуя, случилось ещё кое-что очень важное и значимое: Азирафаэль открыто признался в своих чувствах, правда, Кроули не ответил ему, так как был слишком слаб. Но почему-то сомнений насчёт взаимности чувств у блондина не было. Улыбка стала ещё шире, а щёки уже горели от очередного осознания, что его любят так же сильно, как и он сам.       Продолжая валяться на кровати среди подушек и дожидаясь мужчину, парень уловил носом запах свежей выпечки. Подскочив с постели, он ринулся к столику, где стояла тарелка с аппетитным завтраком на двоих, накрытым стеклянной крышкой, чтобы сохранить тепло еды, а рядом стояли две чашки и чайник с готовой заваркой. Закусив губу и подавив в себе желание начать завтракать, Азирафаэль терпеливо стал ждать Кроули, не переставая влюблённо улыбаться.        Вскоре шум воды в ванной стих и в комнату вошёл Энтони, уже одетый в обычную одежду. Он отмыл лицо и руки от кровяных подтёков, раны аккуратно были заклеены пластырями, и только большой синяк на скуле выделялся некрасивым пятном. Мужчина сначала замер на пороге ванной, сперва долго вглядываясь в пустую постель и нахмурив брови, а потом медленно перевёл взгляд на светящегося от счастья юношу.       — Доброе утро, — с улыбкой поприветствовал Азирафаэль.       — Доброе, — облегчённо выдохнул Кроули, выйдя из ступора, прошёл к столику и разместился напротив юноши. — Приятного аппетита.       — Приятного! — прозвучало в ответ.       Азирафаэль с большим энтузиазмом принялся за завтрак. Он жевал вкусную выпечку, каждый кусочек которой таял во рту, и запивал всё это сладким чаем. Парень не мог усидеть на месте, постоянно то и дело что-то случайно ронял. Он также с любопытством разглядывал лицо профессора, но лишь украдкой, чтобы не выдать себя. Впрочем, у него это плохо получалось, ведь каждый раз, когда блондин пересекался с профессором взглядом, то чувствовал, как краска приливает к щекам. Тогда Азирафаэль спешил вновь вернуться к завтраку и оторвать взор от Кроули, хотя это было чертовски трудно сделать.       — Нам нужно поговорить, — сухо заговорил Энтони, когда юноша наконец закончил приём пищи.       — Я внимательно слушаю, — всё ещё будучи в приподнятом настроении, ответил блондин. Он уже предвкушал ответное признание.       — Мы должны прекратить общение, — коротко сказал Кроули.        В этот момент мир молодого человека пошатнулся.       — Что, простите? Прекратить? — неуверенно переспросил Азирафаэль, надеясь, что неверно понял услышанное.       — Да, прекратить, — твёрдо и спокойно повторил Энтони. В следующий миг он надел свои чёртовы непроницаемые очки. — Наше соглашение подошло к концу – разойдёмся на доброй ноте. Мне очень приятно было иметь с тобой дело, но это всё должно закончиться.       — П-Почему? — последовал вопрос от юноши. Он уставился на чёрные стёкла, стараясь прочитать хоть какую-нибудь эмоцию мужчины напротив.       — Потому что... Ну... Потому что я так хочу! — раздражённо рявкнул Кроули, подорвался с места и подошёл к окну, полностью отворачиваясь от Азирафаэля. — Мы с тобой в первый день соглашения договорились, что это лишь временная мера. Мы должны были встречаться до тех пор, пока я не разберусь со своим телом. Теперь я понял причину и более не нуждаюсь... в тебе, — практическим шёпотом закончил рыжеволосый.       — Но я не хочу, чтобы наши встречи заканчивались! — огорчённо возмутился юноша и тоже подскочил с места, направляясь к профессору. Он встал перед его лицом, чтобы привлечь к себе внимание. И хоть ростом Азирафаэль был ниже профессора на полголовы, ему легко удалось посмотреть в тёмные очки с полной серьёзностью.       — А мне плевать на твои желания, — зло прошипел Кроули прямо в лицо мальчика. — Я так решил, значит, так и будет. Точка. Больше я не намерен обсуждать данную тему.       — А как же ваши слова на Рождество? Вы сказали, я вам дорог... И... И вчера я признался вам в своих чувствах. Я полагал, что это взаимно, — уже тише продолжил Азирафаэль, не веря в происходящее.       — И с чего ты это взял? — фыркнул Кроули и, отойдя от окна в середину комнаты, и продолжил:       — Ты решил, что раз я тебе позвонил пьяный в Рождество и признался в чём-то там, это значит, что наши чувства взаимны? Азирафаэль, тебе пора бы перестать читать глупые книжки про любовь, перестать верить в сказки и вернуться в реальность.       — Но... А как же поцелуй? — ещё более удручённо спросил блондин. Он снова подбежал к мужчине, вставая вплотную, и стал вглядываться в глаза, которые были нечитаемы за линзами очков. Парень пытался выискать хотя бы одну эмоцию, которая могла бы объяснить сложившуюся ситуацию.       — Я просто решил развлечь себя. Напоследок, так сказать, — усмехнулся Кроули. — Я подумал, раз наше соглашение всё равно заканчивается, нужно успеть насладиться всеми привилегиями. Ну, было неплохо, — снисходительно произнёс Кроули. — Я пойду. Номер оплачен до обеда.       Энтони отступил от Азирафаэля и поспешил развернуться, устремляясь к двери номера. Но как только рыжеволосый уже почти покинул номер, парень схватил его за руку, не желая отпускать. Он обежал профессора и перегородил дорогу.       — Я люблю вас! Прошу, не бросайте меня! Не уходите!! — отчаянно выпалил Азирафаэль, практически плача и до сих пор надеясь, что это страшный сон или крайне дурацкая шутка. Он вцепился в руку Кроули настолько крепко, насколько мог, и прижал её близко к себе, не желая отпускать. Пока профессор стоял столбом и с удивлением пялился на крепкую ловушку для его ладони, что переплела их пальцы, Азирафаэль свободной рукой накрыл щёку мужчины и невесомо погладил большим пальцем.       — Неужели вы ничего не чувствуете ко мне? — горько, но с надеждой допытывался парень, у которого в уголках глаз уже начали собираться слёзы.       — А что я должен чувствовать, Фелл?! — с остервенением прошипел мужчина. — Мы что, партнёры? Пара? Может быть, возлюбленные?! Нет! Ты студент, а я твой преподаватель. Между нами нет и никогда не было никаких чувств. Мы просто трахались. Единственное, что нас связывало, это ботаника и секс. А теперь этого больше нет и не будет, поэтому окажи услугу – забудь о наших встречах и обо мне тоже!!       Кроули резко и грубо вытащил руку из чересчур крепкой схватки, даже не обращая внимание на мольбы Азирафаэля не уходить и не прерывать их общение. Как только Энтони освободился, то не медля больше ни секунды покинул отель, не оборачиваясь.       Азирафаэль так и остался посреди номера, не веря, что всё это происходит с ним на самом деле. Осмысление слов преподавателя проходило медленно и болезненно. Каждое слово, что сказал Кроули пару минут назад, вонзились в спину, словно острые ножи. Он вновь и вновь вспоминал их разговор и понимал, что это конец их отношений. Сердце нестерпимо болело, хотелось вырвать его из груди, чтобы заглушить боль и отчаяние. Кислорода с каждым вздохом стало недоставать – теперь Азирафаэль рвано, через силу заглатывал воздух.       И вот первые слёзы показались на глазах. Парень поднял голову вверх, чтобы не дать им возможность катиться по щекам вниз, и надеялся, что желание плакать пройдёт само собой. Но нет: вскоре крупные капли стекли по его лицу. А вместе со слезами из-за рта вышел первый всхлип. Юноша зажал себе рот рукой, чтобы соседи не слышали его. Но как бы он ни старался себя успокоить, у него не получалось. Подойдя к кровати, он уткнулся в подушку носом, тем самым заглушив свои рыдания в ней.       Неужели он всё испортил? Может, из-за его вчерашнего признания Кроули и решил с ним разорвать, не желая иметь отношения с какой-то двадцатилеткой? А может, Кроули нашёл кого-то получше, поопытнее, покрасивее? Или может, юноша ему просто наскучил? Но сколько бы вариантов объяснений Азирафаэль ни находил, все они приводили к одному – к расставанию.       Он не верил и не хотел верить, что это правда. Ёще вчера Кроули смотрел на него влюблёнными глазами, с особой нежностью и теплотой. Энтони смотрел на него так, как никто до этого. Даже Габриэль за год их отношений не проявил к блондину столько нежных чувств, сколько преподаватель за один вечер. Только от одного вчерашнего взгляда хватало, чтобы сердце трепетало, а в животе запорхали те самые бабочки, о которых пишут во всех этих глупых сказках.        Неужели всё это было одно большое развлечение для профессора, который решил напоследок поиграться с чувствами студента? Все их касания, взгляды, долгие вечера за просмотром фильма, интересные беседы, весёлые истории – неужели всё это было ложью? Игрой?       Азирафаэль не знал, сколько времени провёл, обнимая подушку и позволяя слезам катиться из глаз. Только когда в номер постучались горничные, юноша понял, что уже время обеда и пора уходить. Он быстро собрал вещи и, прежде чем навсегда покинуть отель «Plaza», в котором было столько приятных и тёплых воспоминаний и теперь ещё трагичный финал истории, оглядел их номер и ушёл. Юноша навсегда оставил его в прошлом.       Весь следующий месяц для Азирафаэля стал самым настоящим адом. Перед началом нового учебного семестра он практически не выходил из общежития. Он скачал какой-то глупый сериал с большим количеством серий и бестолковым сюжетом, и он тупо смотрел его, не отрываясь, на протяжении всех дней и ночей. Ему нужно было отвлечься, поэтому когда парень видел, что жизнь у героев на экране хуже, чем у него, это приносило какое-никакое облегчение, а выдуманные проблемы помогали отвлечься от своих собственных.       Каждую ночь юноше снилось расставание с Кроули. И после такого сна Азирафаэль в панике вскакивал, а слёзы снова начинали сами течь из глаз. Он зарывался в подушку, чтобы заглушить все свои всхлипы и не мешать спать соседу по комнате. Ньют же, который всё равно слышал плач друга, всегда вставал и приносил стакан воды с успокоительным. Даже когда блондин просто сидел и смотрел в окно, слова Кроули не могли не всплыть в подкорке сознания, из-за чего настроение ухудшалось и возвращало студента в тот ужасный день. Однако окончательно плохо становилось от воспоминания прекрасного вчера и поцелуя, который стал для них с Кроули последним.       Друзья пытались расспросить блондина и узнать, что же у него случилось, чтобы предпринять какие-то действия и помочь, но юноша упрямо молчал и отказывался поднимать на данную тему. Тогда Анафема и предположила, что в плохом настроении друга виноват тот «загадочный мистер», в которого Азирафаэль влюбился. В любом случае, как бы друзья ни расспрашивали парня, он ничего им не рассказывал. Анафема начала подбадривать друга, уверяя, что "этот незнакомец ещё будет локти кусать, что бросил нашего Ази". Она пыталась успокоить юношу и заверить, что тот точно найдёт свою любовь, – она специально выпросила бабушку Агнесс заглянуть в будущее и узнать, всё ли будет хорошо у её друга. В тот вечер Азирафаэль снова окунулся в мир воспоминаний и снова слёзы потекли из его глаз. В конце концов, дружно было принято решение не говорить о «засранце», который так ужасно поступил.       Однако Анафема и Ньют не позволили блондину долго проводить время подобным образом. Они начали вытаскивать Азирафаэля на улицу, водить в кино, рассказывать про интересные фильмы, стали предлагать пойти попробовать блинчики в новом заведении, приносили ему любимую выпечку. Кроме того, друзья начали тщательно следить за питанием блондина, ведь сам он не особо хотел есть, поэтому порой приходилось напоминать. Также они ограничили ему доступ к интернету, чтобы их друг не ушёл в виртуальный мир с концами. Ещё они рассказывали о книжных новинках, насильно таскали в театр на любимого блондином Шекспира, отыскивали редкие экземпляры книг в библиотеке или просто сидели рядом и утешали, надеясь, что хоть так смогут заинтересовать потерявшего всякий интерес к жизни Азирафаэля и вернуть его прежнюю улыбку, которую уже давно никто не видел.       Вскоре подобная опека дала плоды. Азирафаэль начал чаще улыбаться и выходить на свежий воздух. Глупый сериал был забыт, а в привычный распорядок дня вернулась книга. И теперь Азирафаэль сам начал вытаскивать друзей на прогулки, а проходя мимо пекарни, не мог удержаться, чтобы не попробовать что-то новое. Улыбка всё чаще начала появляться на лице, а в глазах снова начал проявляться огонёк, хоть и не такой яркий как прежде.       Родители несколько раз пытались дозвониться до своего сына, но Азирафаэлю пока что было слишком больно вспоминать Рождество и предательство со стороны близких. Гейб, как ни странно, пропал из его жизни – больше не было ни доставки цветов, никаких смс, никто не подкарауливал его возле общежития и больше не доставал многочисленными звонками. От осознания того, что Габриэль наконец-то сдался и оставил его в покое, стало легче на душе, но небольшой страх, что это лишь затишье перед бурей, порой не давал спать по ночам.       Только частые разговоры с бабушкой Фелл были отрадой для души. Блондин звонил старушке каждую неделю и, обменявшись любезностями, подолгу слушал, как его любимая бабушка испекла блинчики, сходила в кинотеатр, прочла новую книгу или как даже флиртовала с соседом. Юноша тепло улыбался, слушая забавные рассказы, и с неохотой отвечал на вопросы о своей жизни. Он ждал лета, когда сможет съездить к бабуле в гости.       Проходил день за днём, а Азирафаэль был уверен, что обида и боль потихоньку забудутся и оставят лишь горькие воспоминания позади.       Однако новым периодом беспокойства стал новый учебный семестр, а точнее – пара по ботанике. Сначала блондин не хотел идти на пары Кроули, чтобы лишний раз не пересекаться с ним. Только вот профессор придаёт посещаемости очень большое значение, поэтому в конце года она может повлиять на допуск к экзамену, и на итоговые оценки, и на перевод на следующий курс. Даже если бы юноша пропустил пару занятий, глобально проблему это бы не решило, а вечно избегать Кроули всё равно не получится. В результате, собрав всю волю в кулак, Азирафаэль пошёл в институт. Но каково же было его удивление, когда вместо злобного демона Кроули появился мужчина, лет тридцати, с блондинистыми золотыми волосами и в ярко-зелёном вельветовом костюме.       — Добрый день, дамы и господа! Меня зовут Леруа-Болье, я ваш новый профессор ботаники, — представился мужчина мелодичным голосом и провёл ладонью по аккуратно уложенным волосам.       Дальнейшую речь нового преподавателя Азирафаэль не слушал. Парень был до сих пор поражён тем, что Кроули больше не ведёт пары у него. Неужели ему так омерзительно видеть студента, что он отказался вести пары у их потока? Неужели Кроули настолько противно общество юноши, что он не желает его видеть даже мельком? Неужели он больше не сможет никогда увидеть Энтони Кроули?       Как ни странно, поток его мыслей прервал более интересный разговор одногруппниц с задней парты.       — А где это наш демон? — поинтересовалась одна из девушек.       — А ты что, не слышала? Его же уволили! — быстро ответила другая. — Я слышала, что был большой скандал в кабинете ректора. Ха, теперь будет своим растениям лекции читать.       После этого в университет ходить стало не так волнительно, ведь шанс встретить Кроули упал до нуля. Но Азирафаэль всегда невольно кидал взгляд на парковку, надеясь хоть вдалеке увидеть блестящую Бентли и её рыжеволосого хозяина. Юноша часто ловил себя на том, что вместо их нового профессора представляет, как сейчас в аудиторию ворвётся злобный Кроули, пошипит на нового преподавателя, сравнивая его интеллект с цветком, или даст очередную самостоятельную, или начнёт галопом объяснять новую тему, и пока он будет говорить, будет кидать редкие взгляды на Азирафаэля.        Конечно же, новый преподаватель был куда проще и добрее, не мучал студентов отработками и не ругал за опоздания или пропуски. И все его, безусловно, сразу полюбили. Новый ботаник любил поговорить на отвлечённые темы, например, обсудить со студентами новый ресторан или новый фильм, отодвигая ботанику в конец угла. Он никогда не давал самостоятельных и никогда не загружал индивидуальными проектами и докладами. Но Азирафаэль заметил, что после того высокого уровня, что дал им Кроули, этот мужчина лишь рассказывал всё тоже самое, только не углублялся в тонкости многих тем и не мог ответить на вопросы, которые, как говорил Кроули, имеют большое значение.       — Неплохой преподаватель, правда? — поделилась своими впечатлениями Анафема после очередной пары по ботанике, радуясь новой пятерке, которые новый учитель только и ставил. — И рассказывает интересно, да и вообще всё понятно.       — Ага, — согласился Ньют, шагая рядом. — Не то что демон Кроули. Он только и умел, что кричать и всех запугивать. А ты как считаешь, Ази?       — Я? — отозвался блондин, всё ещё думая о том, что Кроули ушёл с работы из-за него. — Ну, не знаю. По-моему профессор Кроули хоть и был суровым, но давал больше информации, углублялся в темы и старался сделать так, чтобы каждый студент понял материал. Да, мистер Леруа-Болье рассказывает интересно, но говорит много лишнего и не по теме. Профессор Кроули всегда говорил исключительно о ботанике и тех вещах, которые ты не узнаешь сам или не найдёшь в интернете. Просто его надо внимательно слушать и не терять ход его мыслей.       — Неужели ты скучаешь по демону? — неожиданно спросила Анафема, внимательно изучая реакцию друга.       — Н-Нет, — поспешил заверить блондин, — конечно, нет. Это же демон, кто по нему будет скучать? Что за глупый вопрос, — юноша поспешил отвернуться от настойчивого взгляда подруги. Если Анафема увидит его лицо, то сразу раскусит ложь.       В этом семестре их группу повели в оранжерею, о которой ходили легенды. Сначала Азирафаэль предвкушал увидеть то величие, которое его поразило в первый раз. Он помнил огромное пространство, полностью засаженное деревьями, кустами и цветами, помнил, как пели птицы вдали, как лилась вода небольшим водопадом, помнил тот чудный запах. Парень с предвкушением ожидал вновь увидеть творение профессора Кроули, которое все называли «Эдемский сад». Но как только Азирафаэль перешагнул порог оранжереи, то лицо его вытянулось в изумлении.       «Эдемского сада» больше нет. Теперь это обычная оранжерея, заставленная растениями, которые беспорядочно расставлены под слепящими глаза лампами. Они были ужасно яркими потому, что света из грязных окон было недостаточно для растительности. Со стороны доносилось записанное на флешке пение птиц, растения поливали обычные разбрызгиватели, а чудесный запах превратился в вонючую смесь из ароматов всех цветов.        Как только юноша прошёл глубже в помещение, то почувствовал печаль, словно все местные жители горевали, что ушёл тот единственный, кто о них мог достойно позаботиться. Вместе с красотой из этого места исчезла и любовь. Прогуливаясь не по зелёному лабиринту, а по рядам с горшками, юноша оторвался от основной группы и дошёл до розы «Осирия», той самой, что они обрезали вместе с Кроули. Печально взглянув на красивый цветок с двухцветный бутон, парень грустно улыбнулся и провёл кончиками пальцев по бархатной поверхности листа. В этот миг он словно вспомнил прикосновение Кроули к себе, приятное до дрожи в коленях и нежное, отчего сердце начало биться чаще. Потом Азирафаэль отдёрнул руку от цветка и поспешил покинуть оранжерею, не желая больше туда возвращаться.       Со временем учёба пошла своим чередом. Будни превратились в день сурка: утро начиналось с университета и говорливого профессора по ботанике, который ничему новому их так и не научил, потом Азирафаэль за час делал абсолютно все домашние задания, потому что новый преподаватель ботаники им ничего не задавал, затем шло время чтения, а уже вечером юноша спешил к друзьям, чтобы не сидеть в одиночестве, так как больше не было встреч в отеле и не было беззаботных вечеров в весёлой компании.       Азирафаэль больше не видел Кроули. Лишь слухи о злобном демоне разносились по университету с быстрой скоростью, напоминая обучающимся и стенам здания о бывшем профессоре. Но как бы блондин ни старался забыть мужчину и выкинуть из головы каждую их встречу, он не мог. Он до сих пор помнил, какой Кроули был в отеле - не серьёзный и злой, а весёлый и спокойный. Юноша помнил, какие мягкие были рыжие волосы на ощупь, помнил, какие яркие и завораживающие были карие глаза, и помнил, какие мягкие и тёплые были губы Энтони.       Однажды в стенах университета пронёсся новый слух об Энтони Дж. Кроули.       — Ты слышала, что говорят про демона? — спросила девушка, которая сидела позади Азирафаэля, у своего соседа по парте.       — Ты о том, что он пробрался в кабинет ректора и подделал её подпись? Или ты про то, как Хастур набил ему морду? Так это не новость. Все это и так знают, — буркнул ей тот самый сосед.       — Да нет же! Я слышала, что его уволили из-за того, что он спал со студентом.       Азирафаэль уронил ручку. Сердце застучало быстрее, а дыхание стало рваным. Успокоив себя и взяв в руки, он сглотнул тяжёлый ком в горле и приготовился подслушивать разговор, боясь услышать самое страшное.       — И кто же это? — спросил парень, пододвигаясь ближе.       — Кто знает, — зашептала соседка в ответ. — Даже примерной кандидатуры нет. Любимчиков же у него никогда не наблюдалось, а пятёрки он ставил только зубрилам, которые дальше своих учебников ничего не видят. Даже представить сложно, у кого хватило смелости спать с этим демоном.       Азирафаэль облегчённо выдохнул.       — Наверно, это просто очередная сплетня, — усмехнулся парень.       — Вряд ли. Знаешь, почему? Вообще я услышала это от Марии, а та говорила со Стивеном, который как-то подслушал разговор в курилке между профессором Тристи и новым аспирантом о том, что якобы секретарь Лигур слышал, как ректор Балл кричала на Кроули из-за его выходки, а потом уволила с большим скандалом. Теперь демон, скорее всего, на нормальную работу больше не сможет устроиться после такого скандала.       — Обалдеть, — лишь проронил парень. — Может тогда скоро станет известна и личность этого студента?       — Вполне возможно, — пожала плечами девушка. — Я бы хотела посмотреть на того, кто сумел увлечь нашего непробиваемого демона.       — Неужто завидуешь? — ехидно послышалось в ответ.       — Ещё бы! — усмехнулась девушка. — Ты вспомни, каким он был сексуальным и загадочным. А ещё властным. А его чёрные очки? М-м-м... Мечта всех в университете! Сколько девчонок и парней пытались с ним флиртовать, но он никого не замечал. Наверняка в постели он такой же строгий, как и на парах, и, может быть, даже наказывает за непослушание.       Азирафаэль густо покраснел и поспешил опустить голову в конспект, чтобы его никто не заметил. Он вспомнил, какой Кроули был в постели - многие догадки его одногруппницы были далеки от истины.       В тот же вечер после пар, совершенно забыв про глупые сплетни, Азирафаэль направился к Анафеме, так как сегодня у них был запланирован вечер фильмов и игр. Они как обычно разместились в зале, подготовили все настолки, попкорн и газировку. Ньют как всегда пытался настроить фильм, а Анафема бегала и пыталась найти затерявшиеся правила от игры, ведь без правил играть никак нельзя.       — А вы слышали свежий слух о демоне? — начал Ньют, наконец разобравшись с пультом.       — О том, что его еле откачали в реанимации после драки с Хастуром? Или ты о том, что на него завели уголовное дело? — спокойно уточнила Анафема. Она не проявляла ни малейшей заинтересованности, доставая игровое поле и расставляя фишки.       — Да нет же! — воскликнул Ньют и, подойдя к друзьям, присел рядом. — О том, что Кроули спал со своим студентом и шантажировал его. Об этом уже все говорят!       Азирафаэль лишь тяжело вздохнул и перевёл взгляд на окно, не желая сейчас слушать очередные сплетни о Кроули, которые ему уже порядком надоели за эти дни. К сожалению, никто не знал ответа на вопрос, почему ушёл Кроули, даже сам Азирафаэль не знал, хоть догадывался с болью в сердце, что он непосредственно причастен к этому.       — Это всё враки, — отрезала Анафема, поправляя большие очки на носу.       — С чего ты взяла? — вдруг оживился Азирафаэль и перевёл взгляд на девушку.       — А с того, что я знаю правду, — непринуждённо пожала плечами девушка, задирая нос.       — Давай, рассказывай. — Ньют подсел ближе и приготовился слушать.       — Итак, меня как-то попросила мисс Балл помочь ей разобрать бумаги у себя в кабинете. Пока я ковырялась во всех её папках, нашла заявление профессора Кроули об уходе по собственному желанию в связи с его стремлением целенаправленно заниматься наукой. А когда я спросила у мисс Балл, куда следует положить это заявление, она практически вырвала его у меня из рук и сказала, что это выбрасывать нельзя. Она сказала, что заявление – это доказательство того, что все слухи о Кроули лишь выдумка и никакого скандала нет, а сам Кроули – цитирую: «Самый настоящий идиот, раз решился на это из-за какого-то мальчишки». Потом она убрала заявление куда-то в папку. Короче говоря, никакого шантажа, уголовного дела, домогательств и изнасилования не было.       — Да, но это не отменяет того факта, что он переспал со студентом. Ты же сама слышала: "Из-за какого-то мальчишки", — проговорил Ньют, почесав затылок. — Ты как будто не знаешь, как дела делаются: Кроули заплатил ректору приличную сумму, чтобы та прикрыла его грешки и не портила репутацию лучшего профессора Лондона.       Азирафаэль лишь наблюдал за перепалкой друзей, не желая даже начинать что-то доказывать и защищать честь профессора.       В следующую секунду зазвонил мобильный телефон. Блондин кинул быстрый взгляд на экран и прочёл: «Мама». Вздохнув, он поднялся с пола и поспешил пройти на кухню.       — Подождёте? — крикнул он друзьям. — Я на пять минут.       Парень быстро прошёл в нужную комнату и, приняв вызов, приложил телефон к уху.       — Алло?       — Зирочка, привет! — радостно начала мама. — Как твои дела? Ты давно нам не звонил, мы начали беспокоиться за тебя.       — Ох, простите меня, сейчас всё хорошо. У меня был сложный период. Это из-за... из-за учёбы. Много всего навалилось, не было времени даже позвонить вам, — объяснил юноша, вглядываясь в ночное небо за окном.       — Ты грустишь из-за Габриэля, — твёрдо констатировала женщина.       — Что?! Нет! — горячо возразил юноша. — Ничего я не грущу! И уж тем более не из-за Габриэля!       — Ты можешь говорить что хочешь, родной, но я твоя мама, и я слышу, что у тебя что-то не так. Ты скучаешь по нему, я знаю. Это ужасно больно, когда твой любимый человек далеко от тебя...       — Что?! Да нет же, нет! Я не скучаю ни по какому Габриэлю! Мы расстались и точка..! — повысил было голос парень, но был остановлен:       — Не перебивай меня, Зира. Лучше послушай меня внимательно: ещё можно всё исправить. Ты вернёшься к Габриэлю и поговоришь с ним, скажешь, что ты в Рождество очень сильно волновался, боялся, что ты его недостоин, испугался предстоящего будущего, и поэтому ты ответил отказом. Но теперь ты всё осознал, соскучился, готов вернуться к нему и стать его супругом. Мы с папой даём благословение вам.       — Нет, мама. Ты меня не слышишь? Я не люблю Габриэля и никогда не выйду за него! — громко возмущался блондин, не зная, как ещё переубедить родителя.       — Зирочка, солнышко, Гейб прекрасный молодой человек! — затараторила женщина в трубку. — Он богатый, состоятельный, из хорошей и успешной семьи, верующий, что очень важно! Он прекрасная пара для тебя. Вспомни только, как он заботился о тебе! И одевал, и за фигурой твоей следил, и от извращенца-преподавателя спас, да и в целом он любил тебя сильно-пресильно!..       — Постой... От какого преподавателя извращенца? — уточнил блондин с замиранием сердца.       — Ой! — осеклась женщина, а где-то на заднем фоне послышались причитания мистера Фелла. — Мне не стоило это говорить тебе. Габриэль попросил, чтобы мы больше не поднимали эту тему при тебе, потому что твоя психика ещё не до конца восстановилась.       — Что за бред?! Мама, расскажи мне всё!! — крикнул студент в трубку, не в силах больше сдерживать эмоции.       — Ты только не волнуйся, Зира, — послышался в трубке уже голос отца, где-то на фоне всхлипывала мать. — Мы знаем правду. Гейб нам всё рассказал, и мы ни в чём тебя не виним. Каждый может оступиться и пойти по неправильному пути, но если ты искренне раскаешься, то Господь простит тебя.       — Папа! Прошу, скажите мне, что вам рассказал Габриэль. Я должен знать!! — Азирафаэль вцепился в телефон двумя руками и вплотную прижал к уху.       — Он сказал... — с трудом вымолвил отец, подбирая слова, — что твой профессор по ботанике Энтони Кроули совратил тебя, затащил в пучину страсти и похоти. Габриэль много раз видел вас вместе, он видел, как ты и этот Кроули встречаетесь в отеле. Габриэль сказал, что пытался тебя спасти, но не сумел, потому что этот ботаник полностью тебя совратил, заманил в свои сети и вытворял с тобой ужасные вещи.       — Это неправда! Это полная ложь! Габриэль снова вам наврал, а вы ему поверили?! И это после того, что я вам о нем рассказал?! Вы всё равно ему поверили??! — юноша схватился за волосы и обессиленно рухнул на стул позади себя.       — Сынок, мы хотели тебя спасти! — послышался осипший мамин голос. — Габриэль не смог вытащить тебя из лап этого маньяка! Тогда нам с твоим отцом пришлось позвонить ректору. Мы рассказали об этом случае и потребовали, чтобы этого преподавателя уволили, а про тебя ничего не говорили. А если бы руководство ВУЗа отказалось от наших условий, то мы бы пошли дальше, в суд, и всё равно спасли бы тебя от этого монстра.       — Так это всё из-за вас?.. — в печальном озарении прошептал Азирафаэль.       — Азирафаэль, мы хотели тебя спасти. Посмотри на себя. Каким ты стал после общения с этим Кроули? Ты начал огрызаться, перебивать нас, начал возмущаться, хотел прогнать Габриэля в великий праздник Рождество. Ты стал реже звонить, ты всё больше хочешь перевестись на филологический факультет, хотя мы тебе уже много раз говорили, что это не твоё. А ты всё равно настаиваешь на переводе. Ты перестал следить за питанием и внешностью, ты перестал думать о своём будущем... — перечисляла мать, причитая и глотая слёзы. После этого отец вставил своё слово уже мягким тоном:       — Азирафаэль, мы не узнаём нашего маленького тихого сына. Ты стал совершенно другим. И эти изменения пугают нас.       Парень сглотнул тяжёлый ком в горле, не в силах вымолвить и слова. Он лишь вслушивался в тяжёлое дыхание отца и всхлипы матери.       — Зирочка, солнышко, — произнесла миссис Фелл после некоторого молчания, — Габриэль ушёл после Рождества и сказал, что ты упустил свой счастливый шанс и более он не появится в твоей жизни, пока ты сам к нему не придёшь и не признаешь, что он твоя судьба. Поэтому, родной мой, ещё не поздно всё исправить. Ты можешь стать супругом Габриэля. Из вас получится прекрасная пара!       — Нет, мама, — спокойно возразил блондин. — Это не я упустил свой шанс, это кукловод упустил все ниточки от своей куклы. Всё кончено раз и навсегда.       — Зира... — начал было суровым голосом отец, но был перебит:       — Нет, папа, на этот раз я закончу говорить. И ни ты, ни мама, ни даже Габриэль – вы меня не перебьёте, а внимательно послушаете. Я не намерен больше жить по чьей-либо указке. Это моя жизнь, и только я в праве решать, кого любить, а кого – нет. Я сам буду распоряжаться своей жизнью, и больше никто и никогда не сможет пользоваться мной как вещью. Простите, но прежнего Азирафаэля больше нет, и я не собираюсь возвращаться к прошлому.       — В таком случае, — сказал мистер Фелл после долгой паузы, — раз ты такой самостоятельный и большой, то, уверен, ты прекрасно справишься без нас. Раз ты сказал, что волен делать всё, что захочешь, то мы не будем тебе мешать.       После этой фразы мистер Фелл бросил трубку, оставляя после себя только долгие гудки.       Азирафаэль дрожащей рукой отключил звонок и положил телефон. Он так и остался сидеть на кухне, буравя стенку взглядом. Слёз не было – лишь разочарование и обида, боль и печаль, что его родители так поступили.       Со стороны двери послышался шум, и две любопытные головы заглянули на кухню. Друзья обнаружили юношу в подавленном состоянии.       — Ази, у тебя всё в порядке? — осторожно спросила Анафема, присаживаясь рядом и заглядывая в печальные глаза друга.       — Всё замечательно, — лишь пожал плечами юноша, — если не считать то, что мой бывший разрушил мою жизнь, поссорил с родителями и стал причиной расставания с Кроули.       Анафема и Ньют переглянулись, переваривая услышанную информацию.       — Так ты тот самый студент, с которым спал Кроули? — уточнил Ньют. — Он тебя насиловал и шантажировал? Не бойся, мы никому не расскажем и не будем осуждать тебя.       — Это всё ложь, — тихо произнёс юноша, смотря стеклянным взглядом в одну точку. — Мы заключили с ним соглашение: он помогает мне с учёбой, а я с ним сплю. Сначала мы встречались у него в кабинете, а потом перебрались в отель. Я думал, что это всего лишь соглашение, холодный расчёт, взаимовыгодный контракт, а потом я сам не заметил, как наши встречи стали чаще, как бездушный секс превратился в милые вечера, а я по уши влюбился в него. Затем, в один роковой вечер, я признался Кроули в чувствах и мы поцеловались. Это был первый раз за четыре месяца. А на следующее утро он всё прекратил. Сейчас оказалось, что Габриэль всё это время следил за мной. Он всё узнал и рассказал моим родителям, а те пригрозили ректору университета. В результате, Кроули уволили или заставили уволиться.       — Так это же здорово! — заключила Анафема после раздумий.       — И чего же тут хорошего? — удивился Ньют, вскидывая брови. — Этот Габриэль нашему Ази всю жизнь сломал. Ты вспомни, как у Ази глаза светились, когда он шёл на встречу к загадочному мистеру, которым оказался Кроули. А теперь у него и с родителями разлад, и Кроули испарился из его жизни.       Азирафаэль лишь больше понурил голову и вытер первую слезу, что скатилась с щеки.       — Ази, ты что, совершенно ничего не понимаешь? — радостно начала девушка, хватая друга за руки. — Кроули не бросал тебя. Он спас тебя!       — Что? — в недоумении переспросил блондин, поднимая голову.       — Если бы Кроули не уволился, то твои родители пошли бы дальше, и тогда был бы большой скандал. Скорее всего, ваши репутации сильно пострадали бы. Только представь: вы нарушили устав главного и престижного лондонского ВУЗа. Без прессы бы не обошлось, и информация сто процентов просочилась бы в массы. А там бы уже каждый знал, что Кроули якобы совращает студентов, соответственно, профессором зваться не может, а ты бы стал, прости меня за выражение, давалкой ради хороших оценок.       — Так он уволился, чтобы... — шептал блондин, сердце которого готово было выпрыгнуть из груди.       — Да, именно: он пожертвовал работой, бросил дело своей жизни и оставил любимую оранжерею, чтобы спасти тебя от грязных сплетен и слухов. Он уберёг тебя от позорного будущего, — закончила за друга Анафема.       Азирафаэль неверяще смотрел на подругу, крутя в мыслях: «Кроули уволился, чтобы уберечь меня». Смысл слов медленно доходил до него, но с каждой секундой улыбка на его лице всё больше и больше расцветала, а в глазах появились слезинки счастья.