Дом белых лотосов

Тэхен заготавливает отвар из чистотела и рассчитывает примерную порцию для ванны, чтобы Чонгук смог немного успокоить кожу. Сначала он думал протереть все пятна марлей, однако понял, что это будет не слишком эффективно и достаточно долго. В комнате с бочкой уже поднялся густой туман от пара, поэтому лекарь, вылив достаточное количество настойки в воду, отправляется в сторону кушетки, где с закрытыми глазами лежит Чон, у которого равномерно вверх-вниз вздымается и опускается грудь. Накаченная разгоряченная грудь. — Господин Чондэ.? На зов никто не окликается, и Тэхен делает вывод, что его новоиспеченный гость крепко заснул. Он наклоняется чуть вниз, отчего его длинные светлые волосы касаются голой кожи, и травник сразу поднимает голову, испугавшись, что вызовет щекотку, и тогда черноволосый раскроет его с поличным за тайным подглядыванием. Хотя можно ли это так назвать? В конце концов Тэхен пришел его разбудить, а не заниматься всякими непристойностями, и кто вообще будет разглядывать этого нелепого странника? Однако в противовес своим же мыслям, врачеватель сам не понимает, как его глаза медленно гуляют от шелковистых длинных волос в хвосте до трепещущих ресничек, потом переходят на большой утонченный нос и заканчивают, кажется, на привлекательных розоватых губах, чуть приоткрытых и что-то тихо шепчущих. Блондин бессознательно наклоняется снова, чтобы услышать слова, и негромко вскрикивает, когда вокруг талии обвиваются накаченные руки, а сам он падает прямо на ту самую грудь, которую старательно пытался игнорировать. —М-м-м… — … — Очаровательный лекарь, не думал, что у тебя есть по отношению ко мне скрытые мотивы. Вышеназванный моментально покрывается густым румянцем, а когда еще сталкивается с острым взглядом черных глаз, чувствует, как помимо щек начинает еще гореть и вся шея. Он настолько смущен, что не может вымолвить и слова, но возмущение, возникшее от всей это ситуации, оказывается сильнее, и Тэхен, оперевшись узкими ладонями о чужую грудную клетку, приподнимается, стараясь встать полностью. Но захват на талии оказывается куда намного крепче. — В-в-вздор! —Ох, не ожидал, что ты так коварен. — Прекрати! — Божественный лекарь с горы Чирисан на самом деле думает о непристойностях. — Отпусти! Ты несешь полную чушь! — Но ты первый… Черноволосый не успевает закончить предложение, как Тэхен, собрав всю свою силу, вырывается, и тяжело дыша, пытается поправить помятую одежду. Чонгук окидывает чуть оголенное плечо взглядом, сразу переводя глаза на чужое лицо, и застывает, когда видит подрагивающую нижнюю губу и чуть прикрытые веки. Чувства вины и стыда заполняют его, и он, встав с кушетки, неловко чешет затылок, тоже отводя взгляд и задумываясь над собственным поведением. Серьезно? И это император? Малая доля свободы и вседозволенности вскружили ему голову. — Прости, я действительно переборщил. Теперь я буду вести себя подобающе. И ступает в сторону купальни, надеясь, что в последний раз видит эти на месте мокрые глаза. *** Чонгук предполагал, что прошло не слишком много времени, после того, как залез в бочку, однако, когда он выходит из купальни, видит из окна уходящее за горизонт солнце и окрашенное в разные пастельные цвета небо. Пройдясь по всему дому, мужчина запоминает расположение всех комнат, но так и не находит Тэхена, поэтому сразу босыми ногами ступает за пределы павильона, понимая, что, скорее всего, травник отлучился куда-то в лес. Император старается не думать о том, что Ким, возможно, избегает его, хотя это маловероятно. —Чондэ-ши, я бы не советовал гулять по сырой земле голыми ступнями. Сейчас холодает, так что шанс простудиться достаточно велик, а в мои принципы не входит лечение тех, кто небрежно относится к своему здоровью и моему труду. Тэхен появляется неожиданно из-за поворота с огромной корзиной недурно пахнущих трав и хмуро глядит на тряпично одетого Чонгука, который при виде лекаря сразу оживляется и бросается вперед, чтобы помочь отнести растения. Он выхватывает гондолу из чужих рук, разворачиваясь в сторону крыльца, и заходит сквозь большую арку прямо в просторное помещение. — Это… — Отнеси вон в ту комнату и поставь на стол рядом со ступкой. Аккуратно, не задень прозрачный настой. Чонгук только кивает и невольно задумывается о том, что давно уже не делал такого рода работу. Он еще пару раз выполняет несколько поручений Тэхена, пока тот растирает мелиссу для чая и что-то записывает у себя в дневнике, выглядя при этом очень задумчивым и серьезным. Присев за стул рядом, черноволосый непроизвольно заглядывается на нахмуренные брови и немного выпирающие вперед губы — в кончиках пальцев стало приятно и одновременно нетерпимо покалывать от резкого желания прикоснуться и ощутить мягкость этих двух кусочков сочного персика. Чонгук осознав, о чем думает, крутит головой, быстро отгоняя прочь навязчивые глупые мысли — он больше не нарушит личного пространства его очаровательного лекаря. Пока он сам этого не попросит. — Голова болит? — Блондин, не отрываясь от своего занятия, задает вопрос, на что Чон только добродушно улыбается и подставляет руку под щеку. — Нет. Просто думаю о том, что не должен осквернять безмятежного моего спасителя. — Ты говоришь абсолютно все, что у тебя на уме? Хоть Тэхен и пытается выглядеть безразлично, однако резко поджатые губы и блеск, пронесшийся в глазах, сами выдают все его мысли на показ. Неужели травник действительно думает о Чонгуке в том же плане, что и он о нем? — Ну, правда куда лучше, чем ложь во благо. — И как это связано с тем, что я спросил? — А так: если бы я сказал, к примеру, —Чонгук пододвигается чуть ближе, лисьим прищуром уставляясь на длинные ресницы, и чуть лукаво улыбается — что я умираю от боли в затылке и спасет меня только кровь девственницы? Ты бы расстроился? — Снова твои неуместные выдумки. И где тут ложь во благо? — А ты бы поверил? — Нет, хотя бы потому, что кровь девственницы не спасет от боли в затылке. — А в спине? — Даже в том месте, которое в приличном обществе вслух не называют. Чонгук сначала хлопает удивленно глазами, а потом заражается громким хохотом, почти падая со стула, но схватившись за что-то мягкое, удерживает равновесие. Он поднимает взгляд и понимает, что держит в руках халат Тэхена, причем взгляд у того весьма не предвещает ничего хорошего, поэтому Чон быстро приходит в себя, и даже кашляет пару раз для приличия, пока возвращается в обратное положение. Хоть он и успокаивается, но улыбаться не перестает, также продолжая смотреть на изящный профиль своего соседа. —…Почему ты так смотришь на меня? — Потому что ты красивый. Тэхен слышал это ни один раз, однако все прошлые попытки были сказаны с какой-то насмешкой и забавой, а сейчас, словно из самых глубин сердца с неподдельной искренностью. Он не может снова контролировать свои эмоции, которые буквально написаны все на его лице, особенно когда он стыдливо отворачивается и старается прикрыть горящие щеки длинным рукавом халата. Видя такую реакцию, император ощущает, что его чувство какого-то умиротворения сменятся неподдельным восторгом и счастьем, поэтому улыбка сразу становится ласковой и по-своему… Эх, все-таки он влюблен. — Тэ. И почему бы нет? Хоть и один день знакомы — неважно — родственные души еще до рождения связаны красной нитью судьбы. — Хм? Ты что-то сказал? Там был нежный голос, сводящий всех женщин с ума. А еще глубокий бархатный бас и чуть дрожащие зрачки раскосых глаз. — Нет, ничего. Ты приятно пахнешь лотосами. *** — Очаровательный лекарь, могу я остаться у тебя еще на пару дней? Тэхен вздыхает, закрывая книгу, и поднимает удрученные глаза на своего собеседника. За четыре дня, которые Чонгук провел у него в павильоне под предлогом «далекая дорога назад сделает этого красавца более болезненным и неспособным добраться до дома» лекарь только убедился в его самолюбии и способности заговаривать язык, а еще окончательно смерился со странными прозвищами. На самом деле, именно Ким был изначальным инициатором того, чтобы черноволосый остался у него на лечении на примерно семь дней, и вывод таков был сделан исключительно с объективных рассуждений. По крайней мере, Тэхен искренне верит именно в это, а не в то, что ему, возможно, немного одиноко. Ну не станет же он признавать, что ушел отшельничать, а в итоге горюет от одиночества! Его гордость тогда будет окончательно затоптана, причем собственными же ногами. Травник ничего не отвечает, тем самым оставив этот вопрос открытым. Император на это только ухмыляется, наваливаясь на стол и отпивая с чашки чая, а потом начинает прожигать дыру в лице его привлекательного доктора. Тэхен сидит с ровной спиной, с какой-то утонченностью перелистывая страницы, и только иногда кидает кроткие взгляды, сразу отводя глаза, когда натыкается на слишком горячий взор пронзающих чужих зрачков. — Если Чондэ-ши хочет поскорее избавиться от своего недуга, то прошу его помочь собрать мне мумие для мази. — Он кидает очередной безразличный холодный взгляд, а Чонгук только хлопает веками, не понимая, что его умный лекарь только что сказал. — Мумие? Это что-то вроде травы? — Нет, это смолистое вещество, которое можно найти на скалах. Они есть тут неподалеку возле одного озера, и если господин Чондэ все-таки не умрет после того, как увидит солнце и ступит на рыхлую землю, то можно сказать, что наше лечение все-таки производит положительный эффект. Тано больше удивляется, нежели хохочет с такой шутки, потому что он и не подразумевал, что очаровательный лекарь сможет расслабиться в его компании. Это приятно греет душу и дает надежду, что они могут остаться хотя бы хорошими друзьями, а не в отношениях «больной—врачеватель». Если честно, мысль о разлуке очень сильно беспокоит Чонгука и расстраивает, наводит какую-то тоску и одновременно удрученность, что все-таки так все и должно было быть. В конце концов он император, а народ и государство для него превыше всего — только сейчас у него есть шанс побыть мальчишкой, соответствующим его возрасту, познать романтику и первый глоток любви. Первая любовь. Почему она не может быть последней? — Если ты, действительно, не хочешь, то не надо. В первую очередь это я должен заботиться о тебе и следить за твоим здоровьем. Чонгук замирает, чувствуя, как сердце пропускает удар. —Чондэ-ши? Тебе действительно плохо? Ты весь покраснел. Это магия древних эльфов — иначе, почему Чонгук сейчас, сконфузившись, отворачивается, закрывая лицо ладонью? —М-м-м…все нормально. — Если будет плохо, сообщи мне, я не просто тут сижу. —Мгм. Думая, что между ними может быть нечто «большее», Чонгук сам ставит себя в тупик. Ему бы следует подавить в себе кричащее изнутри «Хочу быть с ним! Хочу любить, греть постель, слушать вечные ворчанья, но чувствовать в них тепло, хочу целовать, волноваться и причитать, смотреть на него и видеть чувства ко мне в его глазах!» Почему он такой беспечный?! Как умудрился стать одержимым им только за четыре дня?! Это и бьет по гордости, и вызывает странное жжение в груди. —Чондэ… — Все в порядке. Я пойду пройдусь. Император встает, выпрямляясь, чем заставляет Тэхена немного озадачиться. Он только сейчас замечает его красивую осанку и это впервые странное мрачное выражение лица, потому оно выглядит достаточно аристократичным и немного высокомерным. Лекарь понимает, что у простого рыбака, горбатившегося на судне сутками подряд, не может быть такой стан и белоснежное лицо. Однако стоит признать, что руки у него мозолистые — может он обычный переносчик груза? Или… мечник? Беспокойство захватывает Тэхена, и он, терзаемый мыслями, следует за Чонгуком, почему-то жаждущий до боли узнать правду. Но когда он выходит за пределы дома, даже не знает, что сказать, и только сейчас задумывается, зачем ему в принципе нужна эта информация. В конце концов он скоро уйдет — встретятся ли в этой жизни они когда-нибудь еще раз? Сердце резко сжимается. Что это с ним? — Я расстроен? Глупости. Тэхен никогда не привяжется к своему пациенту. Так почему же кажется, что он обманывает такими суждениями сам себя? Тэхен не замечает, как ступает голыми ступнями на траву. Сейчас бы стоило посмеяться: не он ли недавно причитал этому человеку заботиться о своем здоровье? Действительно, забавно — однако для сарказма лекарь не может найти в себе сил, да что уж говорить, он даже не может ступить вперед. Застыл на месте. Почему? Почему это так шокирует? Почему внутри так болит? — Тэ! Ему показалось? Он медленно поднимает голову, сталкиваясь с обеспокоенными глазами Чонгука, стоящим возле пруда с лотосами и поглаживающим лепестки прекрасного цветка. Тэхен останавливается взглядом на больших мозолистых ладошках, имея за собой огромное желание взять их в свои руки, чтобы они нежно сжали длинные красивые пальцы лекаря. Определенно, сумасшедшая потребность, о чем вообще этот травник думает?! —Тэхен-ши, зайди в павильон за сапогами немедленно! Тэхен вздрагивает, и, выйдя из транса, распахивает непроизвольно глаза. Он смотрит на свои ноги, а потом снова на человека перед собой, покрываясь румянцем и стыдливо опуская глаза. Чонгук подходит ближе, издавая странный рык, и схватив Кима за кисть, быстро возвращается обратно в здание. — Не Вы ли, господин лекарь, недавно говорили, что не терпите господ, не ухаживающих за своим здоровьем? Хотите сказать, что, значит, ко мне это относится, а к Вам — нет? Вы совершенно не уважаете своих пациентов? До какой же степени должно доходить Ваше высокомерие? Чонгук разозлен на не шутку из-за сильного беспокойства, поэтому не может контролировать свои эмоции и чувства, что совершенно не простительно императору, правящему целым государством. Для таких людей, как он, прежде всего, нужно уметь держать себя в узде и не торопиться со словами, обдумывать каждое действие и шаг, быть предельно утонченным, даже немногословным, как, например, Тэхен — он бы действительно хорошо подошел на роль правителя. Однако, как бы то ни было, Чонгук — это Чонгук, своеобразный и слишком простой в общении с людьми, способный постоять за себя и тех, кто ему дорог, и в действительно затруднительных ситуациях повести себя разумно. Но почему же сейчас он такой неблагоразумный?! Насколько этот человек сводит его с ума?! — Хорошо, господин Чондэ, я прислушаюсь к Вашему замечанию. Тэхен закусывает незаметно губу, ощущая себя отчего-то подавленным и малость обиженным. Он замечает этот тон, с которым с ним впервые говорит Чон, и только сейчас понимает, какого это, когда с тобой разговаривают в том же виде, что и ты сам. Его глаза до сих пор продолжают метаться по всему периметру комнаты, лишь бы только не смотреть на черноволосого и не увидеть разочарование в чужом взоре. На самом деле, если бы лекарь посмотрел на него сейчас, то заметил только сожаление и тревожность, которые не скрываясь, появились на его лице. Но некоторым вещам не суждено случиться: Тэхен отворачивается, скрываясь в своих личных опочивальнях, и кидает едва слышимую фразу… —Завтра отправимся к озеру. Чем раньше мы добудем смолу, тем быстрее Вы сможете вылечиться и покинуть это место. И, да, оплату я потребую чуть позже. …делая двоим в этом доме невероятно беспощадный болезненный удар по сердцу. Правда в реальности всегда жестока. Разлука уже протягивает к ним свои объятия.