Дарт Блэйд: Путь к Тёмной Стороне.

Шагая по одному из серых однообразных коридоров, мужчина старался не думать о том, зачем же именно его потребовал к себе лично САМ Адмирал. Ведь, будем честны, но для людей подобного уровня он был всего лишь одной из десятков тысяч безликих фигур. И именно это осознание заставляло в голове роиться целому потоку мыслей. Ведь, как известно, незаменимых не бывает. А в случае с простым солдатом и говорить нечего. Но, тем не менее, будем честны, лишь поняв, что ему сейчас предстоит разговор с... Как его назвала Каи'ре? Чиссом? ...Он, Теурон, невольно поежился, понимая, что за нападение на своего же собственного Коммандера одним лишь простым выговором не обойдётся. И одного этого осознания было вполне достаточно для того, чтобы его опасения подтвердились. И вот, наконец, завидев эту знакомую дверь, что с такой готовностью пустила его в чужую обитель, так же быстро закрывшись за его спиной, Коррус сделал пару осторожных шагов вперёд, слыша, как же громко пульсирует кровь в его висках. И да, отвечая на ваш вопрос: он боялся. Действительно боялся той самой неизведанности, что может соскочить с бледных синих губ. Боялся того самого "приговора", что они произнесут. И хоть глядя на мужчину этого страха почти и вовсе не было видно, но, тем не менее, это не значило, что у него его не было. В конце концов, как показал его горький опыт, не боятся только дураки. А Коррус, к сожалению, или скорее к счастью, таковым не был. И снова раздался негкомкий топот его ног, что по мере приближения к чужому кабинету становился всё менее и менее отчетливым, перетекая из осторожной поступи в неуверенную. Ведь сейчас, повернув голову чуть влево, мужчина увидел слегка приоткрытую щель двери в личный тренировочный зал Адмирала, у коего Коррус так часто стоял, стараясь уловить КАЖДОЕ движение чисса, хоть и понимал, что отнюдь не ВСЕ сумеет использовать в ближайшее время. Но, тем не менее, именно это стало тем, что словно бы и отговаривало имперца идти вперёд: то самое осознание, что ДАЛЬШЕ этого самого места он в покои Трауна и вовсе не входил. И "наверстать упущенное" он бы хотел ОТНЮДЬ не в таких обстоятельствах. Но, как не крути, нарушить чужой приказ он и вовсе не мог. Из-за чего, сипло выдохнув через нос, тот всё таки сделал тот самый шаг, что и отделял его от Трауна: — Прибыл по Вашему приказу, Адмирал... — Теурон вытянулся как по струнке перед чужой молчаливой фигурой. Но последние же его слова и вовсе потонули в этой самой тишине. Почему? Да хотя бы потому что солдат ожидал увидеть очередной серый кабинет, пусть и в разы больше всех тех, что были у ОБЫЧНЫХ офицеров, но... его ждал сюрприз, заставивший слова невольно застрять в горле: Кабинет Адмирала хоть и имел эти самые знакомые ему, Коррусу, чуть ли не с самого детства серые металлические стены, но вот его обстановка, все эти вещи... Прежде Теурон НИКОГДА не видел чего-то подобного: на стенах, специальных постаментах и просто на чужом столе были разложены странного рода предметы и даже можно сказать... реликвии, что одновременно были имперцу и знакомы, и одновременно нет. Что-то из них было красочным, что-то серым и больше напоминающем древние каменные письмена, что-то же было в чем-то уродливым и опасным, а что-то до невозможности прекрасным. Как, например, габелен, что находился на стене слева от Теурона, изображающий своими нитями нечто, что напоминало неких... богов: подобная самому светилу женщина, длиннобородый старик, и мужчина, чей плащ, казалось бы, перетекал в тень за его спиной. Словно бы свет и тьма, находящиеся в балансе. И то было отнюдь не единственное изображение, что можно было увидеть в его, Трауна, обители. Были и другие: пусть и не в первородном своём обличие, но были. То и дело над чужим столом или неподалёку от него можно было увидеть изображения голограмм таких же картин: от наскальных рисунков, до чьих-то фамильных портретов. И он с уверенностью мог сказать, что это место напоминало ему не какой-то там кабинет, а самый настоящий музей искусства. Сколько же Адмиралу потребовалось времени для того, чтобы создать такую коллекцию? — невольно задался он вопросом. Но уже спустя мгновение и вовсе отбросил его в сторону, внезапно поняв, что... Скорее всего всё это было получено не в благодарность самому Адмиралу, а как... трофеи. И, по всей видимости, пока тот не одержал НИ ОДНОГО поражения. Что, несомненно, вызывало восхищение в самом же Терене, но... Говорить он этого, разумеется, не собирался: в конце концов, что его слова для такого человека, как Траун, верно? Он и сам всё знает. А сейчас... Сейчас ему, Коррусу, было бы лучше подумать о СВОЕЙ шее и о том, что же именно сказать Адмиралу. Но, как нестранно, стоило тому подняться, сам же имперец в миг прикрыл рот, понимая, что говорить сейчас будет не он: — Рад, что Вы смогли уделить мне время. — отвечая на чужие слова, проговорил мужчина. И если бы не его беспристрастный и холодный тон — Теурон бы вполне мог сказать, что тот съязвил. И, возможно, так оно и было. Но что-то ему подсказывало, что Адмирал был не тем, кто ВООБЩЕ способен на шутки. Из-за чего, как нестранно, имперец не проронил и слова, опустив взгляд вниз, на чужие ноги. — И, думаю, мне не стоит объяснять, по какому именно поводу Вы сейчас находитесь здесь. — Да, не стоит. — глаза мужчины, наконец, были обращены к лицу говорившего. И, честно говоря, ему стоило больших трудов выдержать этот пусть и спокойный, но при всём при этом тяжёлый взгляд алых глаз. Но, тем не менее, держать планку Теурон привык всегда. Даже при тех, кто стоит НАМНОГО выше него. Пусть иногда это сделать и вправду было довольно таки трудно. Из-за чего, словно бы копируя чужую позу, Коррус точно так же сложил руки за спиной, расправив плечи, что просто НИКАК не могло скрыться от внимания Адмирала. — Я признаю, произошедшее сегодня было непростительной грубость и неуважением, и этого больше не повторится. — после чего, чуть подумав, добавил, зная, что одними лишь обещаниями и пустыми словами многого не добьёшься. — И я с готовностью приму любоё наказание, какое Вы сочтёте нужным. На что сам же чисс и бровью не повёл, хоть и... Коррус словно бы КОЖЕЙ чувствовал его пусть и не явный интерес к своей персоне или же произнесенным им, Тереном, словам. Имперец чувствовал на себе тяжёлый камень его взгляда. Как, собственно, чувствовал и то, что Адмирал его будто бы... изучает, делая мысленные пометки. И, будем честны, это немало настораживало. Но виду Коррус не подал, посильнее сжав пальцы руки за своей спиной. А что же до самого Трауна: то, честно говоря, тот ожидал очередных опровданий, что до этого почти всегда получал от самого Виенна. Чисс ждал испуганного взгляда в глазах напротив, и, несомненно, видел ту самую настороженность в них, но... То, как умело этот юноша старался это скрыть, и вправду... интриговало. Как, собственно, и сказанное им. Из-за чего, потирая подбородок, Адмирал неожиданного для самого солдата проговорил: — Вы готовы принять наказание за проявленное к своему Коммандеру неуважение, но при всём при этом считаете, что поступили правильно. — словно бы прочитав это на чужом лице, сказал тот, обойдя "юношу" по кругу. — Как я могу быть уверен, что этого больше не повторится? И, чуть подумав, Коррус, не взирая на всю ту настороженность по отношению к тому, кто стоял перед ним, ответил, чувствуя, как гнев к самому Гранту ВНОВЬ начинает понемногу охватывать его с ног до головы: но, словно бы мысленно приказав себе и напомнив о том, где именно сейчас находится, имперец, глубоко вздохнув, спокойно произнёс; — То, что произошло сегодня, было единичным случаем: самообороной. И да, из этого так называемого "уважения" к Коммандеру Виенну, я бы МОГ принять его удар, но это значило бы, что тогда я проявил бы неуважение к себе. — мужчина ненадолго примолк, думая: стоит ли ему продолжать. И по молчаливому Трауну, что внимательно слушал его слова, всё же решился, хоть и понимал, что именно это может за собой повлечь. — Сегодня мне удалось понять, что Коммандер имеет довольно таки вспыльчивый нрав, что и дало сделать выводы: отныне какой либо провокации с моей стороны по отношению к нему не последует; это иррационально как для меня, так и для ВСЕГО отряда в целом, что скажется на его продуктивности. — и вспоминая то, что произошло на посадочной площадке, проговорил, зло сжимая кулаки. — Несомненно, я считаю, что Коммандер Виенн поступил... аморально и недальновидно, выстрелив в солдата Винсента. Но, тем не менее, как я и говорил прежде, больше подобного не повторится. После чего замолчал, ожидая чужого "приговора". А что же до самого Адмирала: то, честно говоря, он, разумеется, слышал ту самую звенящую ярость в чужом голосе, стоило ему, Коррусу, лишь упомянуть о Виенне. И, несомненно, помня то, что именно между этими двумя произошло пару лет назад, Траун и вовсе не удивлялся этому. А на вопрос о том, помнил ли чисс этого юнца: ответ был довольно таки прост — да, помнил. И не только из-за того, как именно тот тогда поступил. Но и просто из-за того, что человеку ЕГО звания ПРОСТО нельзя было забывать чужих лиц: обстоятельства не позволяли. Но так же мужчина был приятно удивлён тем, как именно солдат сдерживал себя, дабы не наговорить лишнего, из чего следовало, что тот сначала ДУМАЕТ, а лишь ПОТОМ говорит. И, будем честны, подобный навык и вправду был неимоверно полезен в наше время. Но, увы, большинство жителей галактики не обладали подобным знанием — и делали всё с точностью, да наоборот. Но, тем не менее, разумеется Траун уже ОТНЮДЬ не первый раз становился свидетелем подобных "перепалок" между Грантом и его людьми, — так же зная и то, что зачинщиком в основном ТАК ЖЕ почти всегда является Виенн — из-за чего, как нестранно, вызвал чисс Корруса к себе отнюдь не из-за этой самой потасовки. А из-за чего же тогда, спросите вы: и я вам отвечу — а из-за того, что одного лишь брошенного тогда взгляда в сторону сцепившихся в схватке бойцов, Адмиралу вполне хватило для того, чтобы уловить несвойственные обычным имперским солдатам движения: они были... до невозможности знакомыми; быстрыми, чёткими и в каких-то местах даже плавными... Но в то же время неумелыми и рваными. Из-за чего, спустя лишь какие-то доли секунды, Траун узнал в чужой технике... СВОИ движения: те самые, что он практиковал ЛИШЬ в своём ЛИЧНОМ тренировочном зале. Из чего следовало, что солдат обучился всему этому сам, лишь... наблюдая. И до идеала Коррусу было очень и ОЧЕНЬ далеко, но одного лишь осознания того, что тот решил воспользоваться данной техникой на ПРАКТИКЕ вполне хватило для того, чтобы вызвать у Адмирала какой-никакой интерес. Из-за чего, вновь неожиданно для самого имперца, чисс вдруг сказал: — Я знаком с Вашим личным делом, мистер Коррус: и знаю, что карьера для Вас значит всё: вы слишком цените то, куда добрались. И если Вы не хотите, чтобы проделанный Вами путь оказался напрасным — Вы прислушаетесь к своим собственным словам. — вновь встав перед ним, произнёс мужчина. — Но, тем не менее, Вы здесь не только по вопросу касаемо Коммандера Виенна. Я бы хотел знать, где именно Вы научились той самой технике боя, что использовали против него. Ведь насколько я знаю, чему-то подобному в Имперской Академии не обучают. На что сам же имперец вновь хотел было отвести взгляд в сторону, громко сглотнув... Но не сделал ни того, ни другого, по своему же собственному опыту зная, что нечто подобное будет расценено как ложь. И несомненно, Теурон хотел солгать: хотел сказать, что его этому обучил один из наёмников или повстанцев, когда тот был под прикрытием в их лагере, много лет назад, но... Что-то попросту не дало ему этого сделать: словно бы... Словно бы его с силой ударили в затылок, говоря, что то был не выход. И, чуть пораскинув мозгами, солдат вдруг понял, что... Возможно Адмирал Траун будет на него зол за то, что тот так бессовестно подсматривал за ним во время тренировок. А возможно, что БОЛЕЕ вероятно, тот УЖЕ знает о том, как он, Коррус, шпионил за ним всё это время — и конкретно сейчас лишь ожидает его ответа, от которого и пойдёт его оценка. И, честно говоря, так оно и было: в конце концов, такой пристальный изучающий взгляд можно было чуть ли не ФИЗИЧЕСКИ ощутить на своём теле. Да и к тому же, камеры в чужой обители всё таки, крубо говоря, сдали горе-шпиона с потрахами. И всё же Адмиралу и вправду было интересно: как именно себя поведёт этот солдат; солжет ли он или же скажет правду? Ведь, будем честны, но порой всего ОДНОГО единственного ответа на определённый вопрос нам было ВПОЛНЕ достаточно для того, чтобы понять, кто именно перед нами стоит. А самому же Трауну чужого ответа и вовсе хватало для того, чтобы понять, чего же именно ОЖИДАТЬ от вставшего перед ним. И сейчас, вновь глядя на имперца сверху вниз, тот ожидал чужого ответа. А что же до Терена: то тот понимал, что у него было всего ДВА пути; либо сказать правду, либо же солгать, как то делал сам Виенн. Но всё же был и малейший шанс того, что... Да, вот именно! — вдруг мысленно воскликнул он, подняв свой взор к чужому лицу. Он не мог упустить этот шанс. Не мог оставить всё так, как есть. Ведь если мы не попробуем — как ему однажды сказал Вран — мы ВСЮ оставшуюся жизнь будем об этом жалеть, гадая: а что было бы если... И вот, посильнее сжав кулаки — мужчина, наконец, произнёс, отвечая на чужой вопрос: — Я этому научился у Вас, сэр. — Адмирал даже и бровью не повёл, хоть подобная честность и была чем-то... Не то что удивительным, но по крайней мере... "странным" — Коррус продолжил вновь, поведав Адмиралу о том, о чем тот уже И ТАК знал. И вот, закончив свой короткий рассказ, имперец ненадолго замолчал, переминаясь с ноги на ногу, не зная: стоит ли ему говорить дальше или же нет. Но к сожалению или наоборот к счастью, дороги назад уже не было: только вперёд — закончить начатое. — Я не должен был... "шпионить" за Вами, за что приношу свои искренние извинения, но... — и вновь он замялся. В конце концов, просить о чем-то НАСТОЛЬКО "странном" человека ТАКОГО звания тот не привык, понимая, что, скорее всего, ему будет лишь дан от ворот поворот. Но, вопреки всему, продолжил. — Сегодня я испытал Вашу технику в НАСТОЯЩЕМ бою — и она оказалась действительно эффективной и приемущественной. И я бы не хотел останавливаться на этом. — взгляды их вновь встретились: один выжидающий, другой до холодности изучающий. Но прозвучавшие слова заставили чисса измениться в лице: лишь на долю секунды, совсем немного, но всё же заставили. Ведь, будем честны, НИКТО прежде не обращался к нему с такой "наглой" просьбой. — И я понимаю, что просто не имею права просить о чем-то подобном, но... Прошу Вас, Адмирал, обучите меня. Я не хочу останавливаться лишь на этом: я хочу продолжить; хочу служить на благо Империи — и УНИЧТОЖИТЬ всё это повстанческое отродье под самый корень; раз и навсегда. Глаза напротив горели ярким пламенем той самой готовности сделать ВСЁ, но ДОБИТЬСЯ своей цели. Причём цель эта была только что озвучена вслух. И это... интриговало: эта... честность, эта искренность и желение построить нечто НАМНОГО большее, чем то, что у него, Корруса, имеется сейчас. Но именно это и настораживало: слишком уж много Траун видел огня в юноше перед собой, СЛИШКОМ явную готовность... отдать свою собственную жизнь за тех, кого он, скорее всего, и вовсе никогда больше не встретит. Именно это было тем, что так ОТТАЛКИВАЛО Адмирала от юноши: он был в меру сдержан и умен, но при всём при этом до невозможности... отчаянным и готовым отдать ВСЕГО себя ради той же Империи. На взгляд самого же Трауна это было слишком глупо и опрометчиво. Ведь, будем честны, в людях чисс ценил холодность и беспристрастность ума, как, собственно, и готовность пожертвовать чем-то или КЕМ-ТО ради того, чтобы спасти нечто поистине важное. В конце концов, настоящий стратег должен думать в первую очередь о своей задаче, а лишь ПОТОМ о чем-то второстепенном. И в юнце перед собой он видел лишь горячий нрав и жажду поскорее ворваться на поле боя. И хоть в прошлом тот был стратегом, но, что-то ему подсказывало, пожертвовать чем-то важным тот не сможет, даже если от этого будет зависить благополучие миссии. Из-за чего и произнёс: — Я не джедай — и не беру учеников. — проговорил он, хоть при всём при этом и невольно задумался о том, что... это может быть действительно полезным опытом: если он встанет на место джедая в ПРЯМОМ смысле этого слова — возможно ему удастся понять, как же именно те ведут себя в тех или иных ситуациях. И хоть то была довольно таки сомнительная затея, но всё же, с ним бывало и не такоё. И вот, обернувшись к солдату спиной, тот вдруг сказал. — Но не спорю, это был бы довольно... занимательный опыт. — и вновь взвесив все "за" и "против", произнёс. — Ваши движения слишком резки и несуразны по отношению к тому, какими именно они должны быть. Слишком коротки, а в некоторых местах и неправильны. — и на этих словах сердце Теурона невольно пропустило удар, словно бы УЖЕ подготавливая своего владельца к худшему, но... — Но тем не менее, воспользоваться подобными приёмами лишь НАБЛЮДАЯ за тем, кто её использует, может не каждый. У Вас имеется потенциал. — Терен прерывисто выдохнул, глядя в чужую широкую спину. Но вот чисс обернулся, подойдя ближе, из-за чего казалось, словно бы красные огни чужих глаз невольно гипнотизировали. — Но этого недостаточно. И назвать Вас своим учеником я не могу. И именно на этом моменте Теурон словно бы очнулся, невольно дернув плечами: — Не можете? — переспросил он. — Почему? Разве я не доказал Вам, на что способен? В Академии, при осаде Чёрным Солнцем, сегодня, в схватке против Гранта? — гнев и нетерпение невольно закипали, смешиваясь друг с другом, тем самым создавая нечто... яростное и рвущееся выплеснуться на первого попавшегося человека. — Разве этого мало?.. — По сравнению с тем, что не раз показывал Коммандер Виенн — недостаточно. — Теурон еле подавил вырывающийся наружу оскал. — Я ЛУЧШЕ Виенна... — невольно соскочило с его уст: так зло и сдавлено, что слова его больше напоминали сдавленный рык. Слишком уж много раз Грант перебегал ему дорогу. Да и в конце концов, Коррус не считал, что его ВООБЩЕ можно сравнивать с Виенном: да, ПОКА Грант был сильнее, но Терен был быстрее, умнее, моложе. Он был, есть и БУДЕТ будущим Империи. И если ради того, чтобы взобраться на вершину — ему придётся столкнуть Виенна с неё... Чтож, он УЖЕ готовится к удару. Грант поплатится за то, что сделал: как тогда, так и сейчас. Но прозвучавшие слова Адмирала заставили невольно примолкнуть: — Так докажите. — вдруг сказал он, сделав ещё один шаг по направлению к Коррусу — имперец не сдвинулся с места, глядя в красные "огни" напротив. — Докажите, что Вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО достойны моего внимания и времени... * * * И сейчас, глядя куда-то вперёд, СКВОЗЬ солдата перед собой, в ушах мужчины так и продолжало звучать сказанное Адмиралом. Разумеется, он понимал, что не могло быть всё НАСТОЛЬКО просто, но... Как? Как ему доказать Трауну, что его время не будет потрачено в пустую? И, увы, ответа на этот вопрос Коррус не знал. Но тем не менее чисс не сказал "нет", а это УЖЕ о многом говорило. И если у него, Теурона, есть хотя бы МАЛЕЙШИЙ шанс доказать тому свою силу — он её докажет. Хоть пока и не знает как. Из-за чего и устало выдохнул. Но лишь услышав этот сиплый усталый вздох, ход его мыслей прервал знакомый голос в динамиках шлема: — Надеюсь ты усвоил урок. — говоря о произошедшей между ним и Виенном драке, проговорила Каи'ре. А на вопрос о том, что же именно сейчас та делала рядом с ним в шатле: ответ довольно таки прост — почти ВСЕХ членов отряда разделили по группам, дабы с точностью гарантировать успех КАЖДОЙ миссии. А на вопрос о том, что же предстояло конкретно самому Коррусу и Ми'ва: я отвечу — в одном из отдалённых секторов прошёл слух о поднимающемся бунте и о том, что зачинщиком его являлся некий охотник за наживой. И, как нестранно, план был таков: подавить ещё неокрепшую "идею" в чужих головах, что им, местным жителям, и вбил тот самый наёмник, а затем отыскать — и разобраться с самим зачинщиком. Ведь, как известно, порой идеи больше походят на болезнь, и чтобы с ней разобраться — нужно избавиться от первоисточника. Но, вновь возвращаясь в действительность, Коррус взглянул на штурмовика перед собой, отвечая на ранее сказанное ей: — Будь уверена, усвоил. Но согласись, то, как поступает Грант, не то что неправильно, а просто неприемлемо. — вспоминая произошедшее с Винсентом, проговорил тот. — И хоть я больше не буду провоцировать Виенна, но это ещё не значит, что я смирился с его "командованием". — А что ты ВООБЩЕ можешь? — вдруг спросила Кай — и в голове мужчины вновь зазвучал голос Винсента, что произнёс АБСОЛЮТНО то же самое. — Ты — всего лишь солдат: тот, кто молчит — и выполняет. Не пытайся прыгнуть выше головы. И почему-то от чужих слов по телу прошла обжигающая волна вскипающей в нём ярости и злобы. Причём нет, не к самой Кай, а к сказанному ею. От одного лишь осознания, что в него НИКТО не верит — мужчина стискивал зубы, ловя себя на мысли, что... так было всегда: ни Томас, ни Вран с Зарой, ни Каи'ре, ни Клинн — НИКТО не верил в то, что он может добиться чего-то... большего. И именно это порой заставляло его закрывать лицо рукой, чувствуя, как эта самая волна вскипающего в нем гнева накрывает его взор алой пеленой, твердя, что когда нибудь он покажет ВСЕМ им то, кем именно является. Когда нибудь, но он будет смотреть на ВСЕХ них с высока. Как на насекомых, ничтожных муравьёв, для коих будет достаточно лишь ОДНОГО единственного шага, дабы раздавить их... Но лишь поняв, куда именно идут его мысли, как именно они распаляют тот же гнев, что СНОВА накрыл его с головой, желая той самой "справедливости" к самому себе, мужчина в миг тряхнул головой, возвращаясь к теме их с Ми'ва разговора: — Поверь, если Грант одалел меня в ЭТОТ раз — это ещё не значит, что так будет и в другой. — сцепив руки в замок, проговорил имперец, внезапно ощутив, что... эта самая обжигающая волна остановилась, но в то же время и... не отступила. И это было с ним впервые. Это чувство дарило ему... спокойствие и уверенность в своих силах и возможностях. Это дарило ему осознание того, что дальше, в будущем, его ждёт нечто поистине великое... Если он готов будет принести ради этого самого будущего определённую жертву. — Когда нибудь, но я действительно стану ЛУЧШИМ из вас. В этом можешь не сомневаться. — и многие бы приняли подобные слова за шутку, но... Терен шутил довольно редко, предпочитая поясничеству дисциплину. — С чего вдруг такая уверенность? — фыркнула Кай. — Думаешь, тебе удастся занять место Гранта? На что мужчина, не задумываясь, ответил: всё таки свои планы он уже ДАВНО продумал чуть ли не в мелочах; — Грант — всего лишь очередной "пункт", который мне предстоит пройти. И нет, останавливаться ЗДЕСЬ, будучи Коммандером Отряда Смерти, я не планирую. — после чего, как нестранно, холодно добавил. — Хоть и не спорю, я им стану. И, честно говоря, слышать подобные слова ВООБЩЕ от кого-то Каи'ре и вовсе не привыкла. Такую уверенность, такую непоколебимость, такую... готовность пойти на ВСЁ ради достижения своей цели она не слышала уже давно, но... Порой именно это и заставляло её видеть некое... сходство Терена с их Коммандером: оба слишком упрямые, оба не отступят от своего слова, и оба... неприклонны. И это, будем честны, заставляло задуматься. Но, как нестранно, стоило женщине лишь поймать себя на этих мыслях, та посмеялась им. Почему? Да хотя бы потому что, если задуматься, кто он, Терен, вообще такой по сравнению с Виенном, верно? Коррус был одним из тех самых мечтателей, что умел лишь говорить красивые слова, но ОТНЮДЬ не действовать... По крайней мере так думала она. — Как говорится: будущее за молодыми, да? — уточнила та, ожидая услышать такое же твёрдое "да", но... — Будущее за теми, кто умеет выжидать и пользоваться моментом. — неожиданно для неё вдруг сказал мужчина. И почему-то на мгновение Кай даже показалось, словно бы в голосе его явно проскочили... угрожающие нотки. — Грант — всего лишь человек: и когда он оступится — я буду рядом, чтобы... воспользоваться этим самым моментом. И, будем честны, подобные слова, даже направленные не в ТВОЙ адрес, заставляли насторожиться. И именно из-за этого женщина и спросила, внимательно следя за чужой реакцией и готовясь внимать КАЖДОМУ его слову: — Зачем ты мне всё это говоришь? — вдруг спросила она. — Не боишься, что я поведаю о нашем с тобой разговоре Виенну? На что тут же получила ответ: — Если ты об этом расскажешь Гранту — это всего лишь приблизит неизбежное. — он пожал плечами. — Так что для меня ничего не изменится: порой непредвиденные обстоятельства подталкивают нас к тому, чтобы начать мыслить. И я к этому готов. И, к удивлению самой Ми'ва, в голосе его не было НИ КАПЛИ злобы. И сейчас, глядя в забрало этого тёмного, знакомого ей шлема, женщине вдруг почему-то ударила в голову мысль, что... этот самый момент наступит как раз таки с ЕГО, Корруса, подачей. И почему-то даже спустя часы их полёта эта самая мысль УПРЯМО не желала покидать её голову, словно бы... предупреждая о грядущей буре... * * * Но вот, наконец, стоило их шатлу опуститься, штурмовики с готовностью вышли из него, чувствуя, как за время полёта онемели их ноги. И если же сама Кай ТОЧНО знала, куда именно ей идти, то конкретно же самому Теурону это было неизвестно: как-то упустили они с ней этот момент. Из-за чего сейчас, глядя вслед удаляющейся тёмной фигуре, мужчина решил осмотреться, понимая, что солдата в чёрном найти будет довольно таки легко, учитывая то, что по узким улочкам поселения ходили лишь штурмовики в белом. И несомненно, для них было сюрпризом то, что сюда прибыл солдат специального подразделения, как когда-то это было и для самого Корруса. Но вот, проследовав в ту же самую сторону, что и Ми'ва, имперец огляделся: то тут, то там можно было заметить бедные и покосившиеся прилавки с едой, в одном из которых Терен увидел даже подгнившие мейлоруны, к которым, будем честны, даже подходить было сомнительной затеей. Так же довольно таки сильно выделялись тёмные столбы деревьев с огнём красных листьев. Прежде тот подобных красок в природе не видел, из-за чего и подошёл к ближайшему столбу, но... Стоило ему оказаться ближе, тот уловил небываелое... истощение того же самого дерева, что сказывалось на его хрупких иссушенных ветвях и почерневших у самых краёв листьев. Причём было это вызвано не обычной засухой или вредителями, нет. — прикоснувшись к одной из веток, сразу понял тот. И та, словно бы от малейшего дуновения ветра, опала к его ногам. — Здесь было что-то... посерьёзнее. Но от мыслей этих его отвлек довольно таки сильный толчок в бедро, из-за чего тот еле-еле, но всё же удержал равновесие, обернувшись к тому, кто, по всей видимости, и стал причиной этого самого толчка. И, как оказалось, то был... ребёнок. Что конкретно сейчас, как и стоявшие подальше от самого солдата друзья этого мальчугана, смотрел на Корруса не то что испуганно, а как на... чудовище. Что конкретно сейчас за нечто подобное было готово разодрать всех их в клочья. И, будем честны, подобное поведение просто не могло не удивлять. В конце концов, Империя — это их защитник: тот, кто ВСЕГДА в случае чего придёт к этим людям на помощь, так... Почему они так боятся её солдат? — не понимал мужчина, наклонившись было к мальчугану, дабы помочь ему подняться. Но, ожидаемо, тот, словно ошпареный, быстро отполз, рвано поднимаясь на ноги. Возможно ли, что дело было в его, Терена, форме? — невольно задался вопросом солдат, поднимая с сухой потрескавшейся земли чужую игрушку, что выпала из его рук. И сейчас, глядя на это непонятное серое ушастое нечто, Теурон, недолго думая, протянул его по направлению к мальчугану: — Кажется это твоё. Возьми. — но стоило чужой руке лишь поднять в его сторону, как паренёк в миг отпрянул, словно бы он, Коррус, только что направил на него дуло бластерной винтовки. И по лицу мальчика было видно, что эта игрушка была ему дорога, и что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочет вернуть её обратно, но... Вопреки всему этому желанию, от коего сердце его чуть ли не разрывалось, тот отступил, вместе со своими друзьями побежав куда-то за угол одного из зданий. И именно это поставило Теурона в тупик: неужели он настолько страшен? Или, возможно, он дал на то повод? — спрашивал он себя, приходя к одному и тому же ответу; нет, это было не так. Скорее всего дети просто испугались того, что он разозлится из-за того, что его толкнули — вот и всё... Ну, по крайней мере, ему хотелось так думать. И вот, вновь переведя взгляд на игрушку в своей руке, Коррус подошёл к первому попавшемуся ему на глаза контейнеру, посадив это ушастое нечто на него: если мальчуган захочет — он заберёт свою вещь — в этом имперец не сомневался. Хоть и чувствовал, что подобная реакция была вызвана на что-то... иное. Но раздавшиеся из-за спины голоса заставили обернуться: — ...А я говорю "нет". — произнёс один из солдат в белом. — Мы здесь САМИ справимся, и ваша так называемая "помощь" нам ни к чему. — Это не обсуждается: приказ — есть приказ. — донесся до ушей Корруса хриплый приглушенный голос Каи'ре. Она чуть пихнула Коммандера данного отряда в плечо, из-за чего сам же мужчина с готовностью отпихнул её руку в сторону. — Так что придётся тебе засунуть своё недовольство сам знаешь куда. Солдат в белом сделал было шаг вперёд, но во всё происходящее вмешался подошедший к ним Теурон: — Что-то не так? — уточнил он у Кай. — Этот "недо-коммандер" отказывается от исполнения прямого приказа. — не стала скрывать та, скрестив руки на груди. — По всей видимости "гордость" не позволяет. Или скорее уж эго — про себя прибавил мужчина. Но штурмовик заговорил вновь: — Да, отказываюсь, потому что, не знаю кто и что вам там наговорили, но здесь ситуация не критическая. — мужчина раздражённо прыснул, невольно положив руку на бластер в своей кобуре. — Проваливайте, угольки: мы сами справимся... Но прозвучавшие слова из уст солдата этого так называемого Коммандера заставили Корруса невольно застыть: — Томас! Это уже слишком! — произнёс один из штурмовиков, что стоял ЗА его спиной. Причём голос этот был женским. То была... — Зара? — невольно соскочило с его, Терена, уст, из-за чего все трое, не считая Кай, удивлённо обернулась к нему. Сердце Корруса заколотилось быстрее, чуть ли не подпрыгнув к самому горлу. Нет, этого не может быть — твердил он себе. НЕ МОЖЕТ галактика быть НАСТОЛЬКО тесной. Но, тем не менее, это и вправду оказалось так, из-за чего губы его невольно растянулись в улыбке. ВПЕРВЫЕ за ВСЁ это время в груди что-то... затрепетало, чуть ли не заставляя имперца переминаться с ноги на ногу, задержав дыхание от предвкушения вновь... услышать их голоса и увидеть такие знакомые и родные ему лица. Штурмовик обернулся к Коммандеру. — Томас. И это прозвучало больше как утверждение, нежели вопрос. Из-за чего, слыша те самые... трепет и неверения в происходящее в чужом голосе, имперец снял шлем — и снова прерывистый вздох: сердце Корруса заколотилось быстрее, ведь... это и вправду был... ОН: Наллус. То же самое смуглое лицо, взъерошенные и взмокшие от пота тёмные пряди, и этот изучающий серьёзный взгляд карих глаз. — Вы знакомы? — Кай вопросительно взглянула на своего товарища. На что тот, так же потянувшись к своему шлему, ответил: — Да, почти ВСЮ сознательную жизнь. — снимая шлем, проговорил он. И вновь эта самая улыбка не могла сойти с его губ, хоть он всеми силами и старался сделать обратное. — Терен? — лицо Наллуса в изумлении вытянулось. — Тер?! — Зара переводила взгляд с него на Томаса и обратно, не веря, что то и вправду был он. — Вот тебе раз! — Вран нервно хохотнул, так же снимая шлем. — Вы только гляньте, как вымыхал! Похоже титул Коротышки полноправно переходит к Заре. Мужчина радостно подскочил к нему, хлопнув того по плечу. — А мы-то тебя уже сто раз похоронить успели. — Кто это ещё "мы"? — девушка уперла руки в бока, так же подойдя к Коррусу. И, ткнув пальцем в грудь Врана, произнесла. — А за коротышку ещё ответишь. Они посмеялись. После чего, неуверенно подойдя к Теурону, Зара обвила руками чужую шею, прижав того к себе: — Я скучала, дружок. — тихо проговорила она. И, прижимая ту сильнее, мужчина так же тихо, но не менее искренне сказал: — И я тоже. По ВСЕМ вам. И это действительно было так, ведь за ВСЕ эти годы обучения в Академии Коррус неимоверно часто вспоминал те былые дни их службы в тридцать седьмом отряде. Вспоминал чужие лица. И довольно таки часто ловил себя на мысли, что... он хочет обратно: под командование этого старого варчуна Клинна, хочет ВНОВЬ встретиться с дорогими ему людьми, хочет вернуться... домой. Но стоило ему лишь на ОДНО КОРОТКОЕ мгновение поймать себя на этих самых мыслях — Терен тут же себя отдергивал, говоря, что нет, нельзя: он ОБЯЗАТЕЛЬНО закончит то, что начал. ОБЯЗАТЕЛЬНО избавит галактику от этой повстанческой погони. Обязательно станет тем самым... героем, чьё имя увековечат на долгие-долгие годы. И именно ЭТА мысль и была тем самым единственным, что не давало ему повернуть назад: то самоё будущее, ради которого он и идёт на всё это. Та самая месть, что он НЕ ОСТАВИТ безответной. И сейчас, глядя в эти такие знакомые лица, Коррус нехотя отстранился от Зары, с готовностью пожав протянутую руку Наллуса: — И всё таки у тебя получилось. — говоря о его мечте вступить в тёмные ряды, проговорил он. Хватка его была надёжной и сильной, что почему-то принесла имперцу чувство... безопасности и настольгии. Ведь, будем честны, но именно ЭТА рука далеко не один раз спасала ему жизнь. На губах мужчины заиграла лёгкая, почти невидимая улыбка. — Рад тебя видеть. — Взаимно. — кивнул ему мужчина, внезапно ощутив нечто на подобие того, что мы испытываем после... долгой и тягостной разлуки со своей... семьёй. Но всю эту идиллию прервал голос его, Корруса, товарища: — Как я понимаю, конфликт исчерпан? — переводя взгляд с одного на другого, сказала та, на что довольно таки быстро получила ответ. — По крайней мере пока. — не стал отрицать Наллус. Спустя пару недолгих секунд всё же обернувшись к обоим спиной, поманив их за собой. — За мной: введу вас в курс дела. И, как нестранно, те подчинились, следуя за фигурой в белом. — Ну что, дружище, с тебя причитается история. — подмигнув Терену, Вран вновь хлопнул того по плечу, ускорив шаг. Да уж, — хмыкнул про себя тот. — Как Томас и говорил при их последней встрече: "Когда мы вновь встретимся — будем травить байки о наших приключениях". И, несомненно, Коррусу этого хотелось, но... Что-то ему подсказывало, что теперь этого и вовсе не будет: ни место, ни ситуация, ни время не позволяли. И именно из-за этого становилось до невозможности тягостно. Но, тем не менее, понимая, куда именно ведут его мысли, мужчина лишь тряхнул головой, отгоняя их прочь. Сейчас главное — разобраться с метяжом и найти эту наемническую крысу: с остальным же он разберётся потом. Ведь, как любит говорить Клинн: задача превыше всего... * * * И, как выяснилось, эти самые бунты и недовольства по отношению к Империи были вызваны чем-то... спонтанным: не было ни причины, ни того, кто подначивал местных жителей, как, например, ранее так делал Нэйт. И именно это заставляло задуматься: — Тогда откуда вам известно, что ко всему этому причастен некий охотник за наживой? — глядя на голо-карту перед собой, на коей и были отмечены точки чужого, как выразился бы Клинн, "вандализма", уточнил Коррус. И, как оказалось, результат не заставил себя долго ждать: карта в миг растворилась, уступив место уже, непосредственно, изображению того, кого и видели вблизи тех самых взрывов: — Одному из наших разведчиков удалось "запечатлеть" этого мандалорца. — ответил Наллус, листая одно изображение за другим. — Но, увы, ему не удалось от него избавиться. — Возможно ли, что он прибыл сюда за очередным "заказом"? — Я бы сказал, что это возможно, — в конце концов, кто знает этих чудаков, верно? — но ВСЯ близлежащая местность на протяжении пятнадцати километров находится под нашим круглосуточным наблюдением. — говорил Том. — Включая в себя, как нестранно, и ВСЕ приемлемые для посадки шатла места. — И дай угадаю: о прибытии какого либо нового транспорта вы извещены не были? — сразу же догадался Терен, на что сам же Коммандер кивнул: — Вот именно. Но, думаю, сам понимаешь, что вызывать сюда штурмовиков смерти без видимой на то причины никто бы не стал. — мужчина устало качнул головой, обернувшись к Кай и Теурону. — Если этот наёмник носит броню не для красоты — у нас могут быть большие проблемы. Причём это ещё мягко сказано. — Если бы я тебя не знал, то решил бы, что ты просто боишься мандалорца. — ведь, будем честны, абсолютно ВСЕ знали о том, кому же именно принадлежит титул лучших воинов галактики. — Говори: что тебя беспокоит? И вновь над столом возникла карта местности, приблизив место одной из которых, Наллус словно бы нехотя, но всё же пояснил: — Дело в том, что данный сектор важен для Империи не только своим расположением, но и богатыми ресурсами. — голограмма увеличилась, давая всем находящимся здесь увидеть некую конструкцию, что в жизни, скорее всего, была бы размером чуть меньше обычного имперского комплекса. — Здесь мы добываем топливо, причём довольно таки в больших количествах. А если учесть то, что мандалорец принялся за уничтожение КАЖДОГО отвозящего нам топливо транспорта — совсем скоро он доберётся и до самого завода. И если же ему дадут команду уничтожить его — пострадает не только сам источник, от которого останется лишь огромный кратер, но и ВСЕ близлежащие поселения. Будут сотни, а то и ТЫСЯЧИ жертв. При подобном раскладе пострадают ВСЕ: и местные, и мы. И именно этого нам нужно избежать. — И то есть по твоему это называется "под контролем"? — вспоминая сказанное Наллусом снаружи, съязвил Каи'ре, на что сам же мужчина, не боясь, ответил: — Ты не знаешь, на что я способен, "друг", так что советую делать то, что у вас получается ЛУЧШЕ всего: молчи — и выполняй. — всё таки Томас не изменился — про себя хмыкнул Коррус, понимая, что когда нибудь, но ему, Наллусу, ОБЯЗАТЕЛЬНО выйдет всё это боком. Но, как нестранно, люди не меняются. И в особенности такие. Но не обращая внимания на возникший между этими двумя спор — мужчина вновь принялся к изучению голо-карты. И вновь перед ним замелькали изображения того самого мандалорца и оставленного после него огня. И почти ВЕЗДЕ эти самые пожары простирались... ночью? Да, ночью — тут же кивнул тот себе, невольно закусив нижнюю губу. Этого было мало, но... УЖЕ кое что. Если наёмник действовал не спонтанно — теперь они знают хотя бы примерное время его действий. Так, что дальше? — обходя стол по кругу, думал тот. Охотник нападает ночью и лишь на транспорт с горючим, верно? Но... Было тут что-то не так. Почему бы ему или его нанимателю не уничтожить ВЕСЬ завод одним точным выстрелом? Зачем так напрягаться? Возможно ли, что нанимателем мандалорца является один из членов Альянса Повстанцев? Вполне. И именно это объяснило бы то, почему тот так упорно старается избегать больших жертв. Но... Было и что-то ещё. Что-то невидимое и ускользающее от его, Терена, взора и мыслей. Что-то НАСТОЛЬКО лежащее на поверхности, что тот этого попросту не видел. Вот только... что именно? Но вновь раздавшееся рявканье разъяренной Ми'ва заставило вынырнуть из своих мыслей, обернувшись к говорившим: — ...Раз его не поймали ВЫ — это сделаем уже МЫ. — женщина махнула на солдата рукой, быстро оказавшись подле самого Корруса, коего и вытеснила из-за стола, вновь "поставив" перед собой голо-карту, на которой красными точками были отмечены "похождения" того самого мандалорца. И, чуть пробежавшись по голограмме взглядом, та сравнила расстояние от самого завода до тех самых мест, на которых наёмник и поджидал транспорт. И абсолютно ВЕЗДЕ это самое расстояние не привышало пяти километров от самой добычи топлива. Из-за чего та и сделала выводы. — За мной, парень: от этих узколобых болванов помощи можно и не ждать. Каи'ре быстро направилась к выходу, на что сам же Коррус, вновь взглянув туда, куда ДО этого смотрела и она сама, поспешил следом за ней: — То, что ты делаешь, глупо и необдуманно. — говорил он ей. Но та не слушала: — Мандалорец действует по принципу круга: — сказала она. — Его действия повторяются из раза в раз. Так что, думаю, нам не составит труда схватить его. Из-за чего имперец в миг остановился, чётко сказав: — Мандалорцы не похожи на других охотников за наживой: они умнее, сильнее, хитрее этих наемнических ублюдков с Астероида. — говорил Коррус. — Их с самого детства учили убивать... — Как и нас. — не осталась в долгу Кай, на что сам же Теурон лишь махнул рукой. Ми'ва вновь зашагала прочь, через плечо бросив. — А теперь за мной. И глядя вслед её удаляющейся фигуре, Терен хотел было подчиниться. В конце концов, хороший солдат ВСЕГДА исполняет отданные ему приказы — этот урок он усвоил. И сделав было всего один шаг в её сторону, Коррус вдруг... замер. А с каких это пор он ей чем-то обязан? — вдруг спросил он себя. Да, она была приставлена к нему как наблюдатель, но... Коммандером его Каи'ре, к слову, и вовсе не являлась. Из-за чего и назревал вопрос: какой смысл ему, Терену, подчиняться РАВНОМУ по званию солдату, если его приказ не имеет фактически НИКАКОГО рационального смысла? Какой прок ему подчиняться, если он и САМ понимает, что именно будет лучше для выполнения задачи? И именно из-за этого, вновь скрестив руки на груди, тот произнёс: — В твоих действиях нет логики, Каи'ре. Мандалорец — я в этом уверен — отнюдь не глуп, и действовал по данной тактике лишь для того, чтобы усыпить нашу бдительность. — и вновь его взгляд скользнул к голо-карте. — Я остаюсь здесь, дабы разработать ответную стратегию, а ты... — мужчина неопределенно махнул куда-то рукой, зная, что та будет неприклонна. — Делай как знаешь, но не смей мне мешать. — в голове внезапно зазвучал холодный голос Адмирала: "Так докажите" — сказал он ему тогда. И Коррус и вправду хотел доказать, что время Адмирала на него не будет потрачено в пустую. А для того, чтобы избежать провала — ему нужно было... отречься от каких либо ненужных ему мыслей и дел. И, увы, в их число как раз таки входила... Каи'ре: ведь конкретно в ДАННЫЙ момент она была для него... обузой. Несомненно, Ми'ва была одним из лучших техников, с коими сам же Коррус и был знаком, и именно из-за этого её роль в отряде была лишь таковой. В то время как сам же имперец был стратегом, прекрасно понимая, что НЕ МОГ мандалорец использовать подобную тактику лишь потому что так было проще. Здесь было и что-то ещё. И для того, чтобы понять это — ему нужно было время. Время, которое он не собирался тратить впустую... * * * И спустя всего какой-то час им удалось прийти к плану действий, хоть мужчина и чувствовал, что было здесь и что-то УСКОЛЬЗАЮЩЕЕ от него. План был прост: учитывая то, что, даже по словам самого Наллуса, охотник нападал в основном лишь уже ПОСЛЕ захода солнц, предпочитая оставаться в тени. И почти ВСЕГДА тот знал, где именно будет проходить путь груза. Из чего следовало, что... — Среди вас есть лазутчик, ты ведь это знаешь? — стоя возле него, уточнил Коррус. На что сам же Томас с готовностью кивнул: — Да, знаю. Но, увы, вычислить его личность нам так и не удалось. — облокотившись о перила, мужчина сипло, устало выдохнул. — Для этого нам нужно остановить добычу топлива — и проверить КАЖДОГО рабочего ЛИЧНО. А этого делать нельзя: приказ сверху. НЕЛЬЗЯ останавливать работу механизма. — Трудная ситуация. — так же глядя на медленно заходящие за горизонт светила, изрёк Коррус. Между ними воцарилась... звенящая и чуть ли до НЕВОЗМОЖНОСТИ неприятная тишина, нарушаемая лишь неким стрекотом местных насекомых, да приглушенными голосами солдат и местных жителей, что, подобно муравьям, суетились где-то там, внизу, у подножия коммуникационной вышки. Подумать только — мысленно воскликнул мужчина. — Их путям, скорее всего, и ВОВСЕ не суждено было бы сойтись вновь, но, тем не менее, это произошло. И Коррус, будем честны, неимоверно ожидал той самой встречи со своими старыми товарищами, вот только... Сейчас, стоя с одним из них бок о бок, плечом к плечу, Терен даже не знал о чем с Томом... поговорить. Не знал, как начать беседу, не знал, как продолжить старую, он... За прошедшие годы Наллус стал каким-то... чужим — вдруг понял он, глядя в это знакомое смуглое лицо, на котором, казалось бы, прибавилось пара белых полос шрамов. К Тому и так было довольно таки трудно найти подход, а сейчас, после стольких лет разлуки, между ними словно бы образовалась огромная пропасть, которую... Которую КАЖДЫЙ из них действительно ХОТЕЛ преодолеть, но... просто не мог. Томас стал более... замкнут за это время, более... холоден и не настолько вспыльчив, хоть нрав его и, будем честны, отнюдь не подарок, но... Неужели для их дружбы всё закончится именно так? — спрашивал себя Коррус. Неужели они стали... абсолютно разными и чужими друг для друга людьми?.. Хотя, честно говоря, оно и вовсе не удивительно: учитывая то, что за эти годы с КАЖДЫМ из них произошло довольно таки многое... Которое, скорее всего, и изменило каждого из них: кого-то совсем немного, а кого-то же и вовсе до неузнаваемости. Это было... больно — не будем скрывать. И если же РАНЬШЕ Коррус думал, что их разлучат разве что всполохи вражеских выстрелов, то конкретно же сейчас... Сейчас он понимал, что все те годы обучения вдали от своего так называемого "дома" сделали это за него. Всё таки вот она — цена успеха. — вдруг неожиданно для себя понял мужчина. Чтобы что-то построить — нам нужно что-то сломать — и из его осколков сотворить это самое "что-то". В конце концов, НИ ЧТО не даётся в этом мире просто так: иногда приходится чем-то жертвовать; порой чем-то незначительным, а порой до крика важным тебе. И, похоже, сам того не понимая, Теурону пришлось пожертвовать их с друзьями отношениями ради того, чтобы двинуться вперёд. И, честно говоря, он даже не знал: стоило оно того или же нет, но... Порой этот самый выбор и вправду давался очень... сложно. И вот, оттолкнувшись от перил, мужчина было хотел оставить Наллуса в его гордом одиночестве: в конце концов, совсем скоро они должны будут приступить к выполнению поставленного плана. Каковым он был? А таким: Они должны были отправить наполненный водой транспорт по намеченному ранее пути, дабы тем самым привлечь внимание мандалорца — и заставить его выполнить тот же самый цикл; лес, дорога, тень, выстрел — взрыв. Вот только из-за отсутствия топлива последнего и не будет вовсе. Вместо этого, ожидая на своей позиции, Вран должен будет внимательно высматривать то, откуда именно и будет сделан выстрел, дабы нанести ответный удар. И, Коррус был в этом уверен на СТО процентов, когда они схватят мандалорца — они узнают и ИМЯ того, кто его нанял. Но не успел Теурон сделать и шага по направлению к коммуникационному столу, как его тут же остановил неуверенный голос товарища: — Так... что у тебя нового? — хрипло спросил Наллус, тут же прокашлявшись. — Как продвигается... служба? Многим отличается от... "старых деньков"? На что сам же Теурон, внезапно ощутив что-то затрепетавшее в своей груди, вновь вернулся на своё изначальное место, чуть ли не всеми фибрами души желая продолжить их разговор, хоть и... чувствовал, что пока что тот и вовсе не клеился: — Я бы... не сказал, что ВООБЩЕ имеются какие либо отличия. — так же тихо проговорил он, проведя пятерней по красным прядям. — Та же самая служба, только... форма более тёмная, чем обычно. Они оба тихо хохотнули — и снова тишина, но... На этот же раз та была не настолько звенящей. Сердце Томаса колотилось чуть ли не у самого горла. И почему-то Коррус словно бы... ОЩУЩАЛ его частые удары так, словно бы то и вовсе принадлежало ему, или же... то был стук и ЕГО собственного сердца?.. Томас хотел сказать и что-то ещё, но... словно бы не решался. Словно бы... чего-то боялся. Но, тем не менее, дабы не молчать, вопрос задал уже, непосредственно, и сам Терен: — А что у тебя? Что с остальными? Много я пропустил? Томас грустно посмеялся, довольно таки быстро ответив: — О, поверь, ты пропустил многое. — Наллус, наконец, взглянул в его сторону. И во взгляде его читалась та самая некая... тревога и... печаль, источник которых тот не мог поведать вслух. Но, тем не менее, тот продолжил. — Ты знал, что Вран и Зара планируют пожениться? Глаза Терена полезли на лоб — одна бровь его скептически вздернулась ввысь: — Вран... и Зара? — в это как-то мало верилось, учитывая то, что те были словно бы и вовсе противоположностями друг другу. — Наш глупый весельчак Вран и готовая свернуть ему шею за его так называемые "шутки"... Зара? — и впервые за ВСЁ время их разговора Томас улыбнулся. Улыбнулся его искренней реакции. — Ты уж прости, но... В это и вправду слабо верится. — О, я тоже был удивлён. — уже более беззаботно продолжил мужчина. — Честно говоря, я даже сначала подумал, что это очередная несмешная шутка Врана, но... кольцо на пальце Зары говорит об обратном. И сейчас, взглянув вниз, на фигуры этих двоих, на их очередную перепалку друг с другом, — Теурон вдруг понял, что... было в них теперь и нечто иное: что-то тёплое, что-то... что свойственно лишь тем, кто готов был связать воедино свои жизни. Подумать только — как же много он пропустил. — грустно усмехнулся имперец: — Они выглядят такими... счастливыми. Даже как-то... странно, но... Я рад за них. — Да, действительно странно. — кивнул ему Том. — Но, тем не менее, это и вправду так. В будущем они даже планируют заявить об отставке: мол, семью хотят, детей. Глупо, правда? — вдруг фыркнул тот, словно бы ожидая чужого ответа. На что сам же Коррус... ничего не ответил. Ведь, будем честны, он ожидал многого, но... ТОЧНО не такого. Хотя... если у Врана с Зарой и вправду такие планы — им... и вправду лучше забыть о службе. В конце концов, жизнь солдата и семьянина СЛИШКОМ разные, чтобы соединять их воедино. И, по всей видимости, те это прекрасно понимали. Вот только... Из головы всё никак не шло то, что он, Терен, пропустил чуть ли не ВСЮ жизнь тех, кто ему был дорог. И именно с этим осознанием вдруг пришло и другое: — Похоже наш отряд разваливается. — и почему-то всего одних этих слов вполне хватило для того, чтобы солдат ощутил легший куда-то в грудь камень, что неумолимо больно тянул его вниз. — Остаёмся только МЫ с тобой, да? — Прямо как в старые добрые времена. — Наллус несильно пихнул его в плечо, понимая, что... даже ЭТО было неправдой — и это понимали оба. Ведь после окончания этой миссии им ВНОВЬ предстоит разойтись. И, скорее всего, на этот раз и вовсе навсегда. Не было уже для них никаких "мы". И "старые времена", как бы тоскливо это не звучало, НАВСЕГДА останутся в прошлом. — Знаешь, я... давно хотел кое что спросить, ещё ДО твоего ухода: — вдруг проговорил Наллус, заставив мужчину вслушаться. Карие глаза, ожидая чужого ответа, остановились на чужом лице. — За что ты сражаешься? Что именно заставило тебя уйти, хотеть быть сильнее: что-то конкретное или же... простая жажда большего? Влияния, кредитов, звания? — К чему именно такие вопросы? — бровь Теурона вздернулась ввысь от чего-то подобного, ведь, будем честны, но Томас был ДАЛЕКО не тем человеком, который задавал такие вопросы. Том предпочитал жить одним мигом, так как знал, что СЛЕДУЮЩЕЕ для него задание и вовсе может оказаться... последним. И такие расспросы были ОТНЮДЬ не в его духе. И именно это настораживало, заставив Корруса скрестить руки на груди. На что сам же солдат, оттолкнувшись от перил, на мгновение отвёл взгляд. А когда же, наконец, посмотрел на своего пусть и бывшего товарища, в глазах его Теурон вдруг прочитал... огромную-огромную усталость и... желание что-то изменить, желание что-то узнать. Причём от этого самого "чего-то" для него сейчас словно бы зависило многое. — На моей родине есть такая поговорка: "КАЖДЫЙ встреченных на нашем пути человек является для нас учителем". — наконец заговорил он. — И не важно чего именно: плохого или хорошего. И за прошедшие годы мне кое чему удалось "научиться" и многое увидеть. — и только сейчас Коррус вдруг понял, насколько же тот... устал. Что же именно произошло за это время? — не понимал он. Но НЕИМОВЕРНО хотел выяснить. Наллус продолжил. — От твоего ответа не зависит моё последующее к тебе отношение, просто... — он отвернулся, устало выдохнув. — Я хочу знать твою точку зрения. Ты ведь не просто бесцельно бредешь по полю боя. Ты делаешь это ради чего-то — и мне бы хотелось знать ради чего. Скорее всего, как бы грустно это не звучало, но мы больше не увидимся, так что я хотел бы получить ответ СЕЙЧАС. И Терен, не задумываясь, ответил — ведь, будем честны, но он уже ДАВНО нашёл ту самую цель, к которой продолжает идти и по сей день. И ради её осуществления он сделает ВСЁ. Даже если ради этого ему придётся пойти по обломкам прошлого и головам: — Когда-то давно эти наемнические и повстанческие ублюдки отняли ВСЁ чем я когда-то дорожил: мой дом, друзей... семью. — говорил Коррус, словно бы ВНОВЬ ощущая вставший в носу запах пыли и пепла. Руки его невольно сжались на перилах при одних только воспоминаниях. Но всё же, чуть ли не скрежеща зубами, тот продолжил. — До сих пор помню их крики, как и пожирающее их дома пламя. — глаза словно бы и вовсе заслезились от того замого огня, чей дым тогда не давал ему сделать и вдоха. — Я помню, как бежал домой, слыша доносящиеся мне в спину смех этих... выродков. — голос мужчины невольно дрогнул — в ушах зазвучали чужие голоса: "Беги-беги, пацан! — насмешливо кричали ему тогда вслед. Рядом с ним полыхнул всполох выстрела, заставляя тогда упасть, до крови обдирая колени и руки. По щекам градом текли слезы, в то время как сзади вновь раздался ехидный приглушенный шлемом голос. — Беги, пока можешь! — и снова выстрел — Коррус вскочил на ноги, превозмогая боль, помчавшись дальше...". Туда, где привычный для него мир рухнул в одночасье. — Они убили всех их: — голос мужчины стал более тих — глаза начало предательски жечь. — Моих друзей, соседей и просто ВСЕХ тех, кто ненароком оказался у них на пути... ВСЕХ!.. Включая и моего отца. — Томас слушал молча, внимая каждому слову. На последней фразе имперец невольно вздрогнул, словно бы КОЖЕЙ ощутив некую... волну, что словно бы... если и не оттолкнула его, Тома, то заставила по телу пробежать дрожь. И по намокшим отведенным глазам тот понял, что... то были слезы не печали, а... самой настоящей и лютой ярости и ненависти. И если бы взглядом можно было убить — из глаз Корруса наверняка бы сочился яд. — Я помню, как добрался до нашего с отцом дома, помню, как взобрался по лестнице, слыша доносящиеся оттуда голоса. — "...Зря ты не сказал, когда была возможность. — проговорил тогда мужчина, направив дуло бластера в чужой лоб. — А ведь всё могло закончиться иначе..". — Не знаю, на что именно я тогда надеялся, но... Это был последний раз, когда я видел отца живым... — "Окликнув отца, Терен в ПОСЛЕДНИЙ раз уловил его напуганный взгляд, а затем... Затем прозвучал короткий тихий всполох выстрела, а за ним и глухой удар опустившегося на пол тела. Последние слова? — подойдя к опустившемуся на колени мальчишке, изрёк наёмник, наведя дуло бластера ТОЧНО в чужой лоб"... — И знаешь, что самое "забавное"? — вдруг спросил он. — Во всём этом виноваты повстанцы. Эти ранкоровы вомп-крысы: именно ОНИ привели наёмников в нашу систему, в наш дом. Пришли искать помощи, укрытия, и многие из нас, включая и отца, согласились дать им кров. Но когда же за ними прибыли наёмники — знаешь что сделали эти борцы за "свободу"? — руки мужчины сжались на перилах сильнее — у Наллуса почему-то закружилась голова, словно бы на него накатывали непонятно откуда исходящие волны, сдавливающие изнутри его череп. В ушах больно стучала кровь. — Ничего! Они просто... улетели, бросили нас, оставив с этими... убийцами один на один. — перед Коррусом, на его же собственную руку, опустились пара крохотных капель. Которые лишь заметив — он тут же отвернулся, проведя рукой по лицу. — Иногда я думаю, что всё могло быть иначе, нам просто нужно было... сдать эту повстанческую погонь на "милость" этим тварям с четырьмя полосами. — глубоко вздохнув, Терен продолжил уже МЕНЕЕ зло и уже более спокойно. — Именно поэтому я их так ненавижу: многие говорят, что повстанцы — это будущее, это свобода и честь. Но о какой чести может идти речь, когда они бросили умирать тех, кто так бескорыстно помог им и принял? Тех, кто так СИЛЬНО нуждался в их помощи? А наёмники? Они могли просто улететь, ПОКИНУТЬ наш сектор. Но вместо этого уничтожили ВСЁ, что хотя бы немного двигались или дышало. — он обернулся к Наллусу. — Такие, как они, НЕ ЗАСЛУЖИВАЮТ ни жизни, ни милосердия. За ЭТО я и борюсь: за то, чтобы уничтожить ВСЮ эту погонь раз и навсегда. За то, чтобы защитить тех, кто считает их... "героями" от них же самих. Людям нужно открыть глаза — и я это сделаю. Даже если это значит, что они будут считать меня чудовищем. Я не допущу того, чтобы хотя бы КОГО-ТО ждало то, что пришлось пережить и мне самому. Вот ради чего я сражаюсь — ради мира, которого НИКОГДА не будет, покуда жив хотя бы ОДИН из этого повстанческого отродья. И, честно говоря, Наллус был немало потрясён чужим рассказом, ведь прежде, как бы он не пытался, что бы не говорил, но Коррус держал своё прошлое при себе, и... Теперь хотя бы Том знал, чем же именно была вызвана его лютая ненависть ко ВСЕМУ, что хотя бы немного связано с Альянсом Повстанцев или наемниками. В конце концов, такое не прощают — пронеслось в голове мужчины, когда тот, сделав было пару неуверенных шагов к товарищу, так же неуверенно протянул к нему руку, намереваясь похлопать его по плечу. Ведь, будем честны, но Томас и вовсе не знал, что говорить и как вести себя в подобной ситуации, но... В то же время он и понимал то, что каких бы то ни было слов и вовсе было ненужно: слова ничего не изменят; не вернут его семью и друзей, не вернут из огня его дом... Как и, собственно, не заставят простить тех, кто к этому причастен. Но стоило Наллусу лишь протянуть руку в его сторону, как сам же Коррус поднял ввысь свою, тем самым преградив путь Тому. После чего, как нестранно, оттолкнул её. Ему ненужна была чужая жалость — сразу понял солдат, покорно отступив. И сейчас, глядя в эти холодные голубые, пусть и немного покрасневшие от выступивших на них до этого слез, глаза, Томас вновь облокотился рядом с ним, так же глядя вперёд. После чего, наконец, сжав кулаки, решился: — Я... даже и подумать не мог, что именно заставило тебя встать на этот путь. — начал он, чуть подумав, прибавил. — Хотя в этом мы с тобой немного похожи. Но тем не менее, это и вправду... ужасно — то, что произошло с тобой. — и по сжавшимся на металлических прутьях руках Томас понял, что Коррус предпочёл бы сменить тему, но... если он, Наллус, не узнает этого СЕЙЧАС — другого шанса у него уже не будет. Из-за чего, не взирая на чужой холодный гнев, тот продолжил. — И я понимаю, что такое не прощают, но... Не думаешь ли ты, что порой так же поступает и... сама Империя? — О чем ты? — в миг напрягся мужчина, взглянув в сторону солдата. И, честно говоря, уловить в чужом голосе стальные и от этого те самые угрожающе нотки не смог бы разве что глухой. — О том, что... и у самой Империи имеется обратная сторона медали: та, которую нам, обычным воякам, и вовсе не положено видеть... Или вообще замечать. — продолжил штурмовик, словно бы кожей ощущая на себе недоуменный и даже в чем-то... ошарашенный его словами взгляд... друга. — Я... не говорю, что Империя — это зло, но... Иногда поступки её бывают столь же ужасны, как и то, что произошло с тобой... — Достаточно! — вдруг неожиданно громко даже для себя самого рявкнул на него Терен, из-за чего плечи Наллуса невольно дрогнули. Коррус сделал пару шагов к нему — глаза его на мгновение полыхнули недобрым огнём... Хотя нет, не на мгновение. — За эти годы я встретил многих, даже предателей. И речи их были точно такими же, как и у тебя. — в глазах его мелькнуло... осуждение, что так же быстро перетекло и в... отвращение?.. — Империя дала нам ВСЁ: возможности, работу, дом — всё. Вот только почему-то это понимает отнюдь не каждый. И от кого, от кого, но от ТЕБЯ я этого не ожидал услышать вовсе. — Тер, я говорю это не потому что затеваю какой-то... переворот или чем там ещё занимаются повстанцы. — говорил он, видя, как лицо напротив словно бы... вытянулось, ощетинилось, стало более... жёстче и злее. — А потому что хочу донести до тебя, что... не все имперцы добрые, и не все мятежники плохие: мир не делится только на чёрное и белое; всего и везде хватает вдоволь... — Дай угадаю, это тебе поведал один из твоих "учителей"? — вспоминая сказанное им ранее, парировал Теурон. — Нет. Спустя многие и многие ошибки, совершенные мной в прошлом, — мне удалось понять это самому. — и почему-то от каждого слова Корруса в горле мужчины становился ком, ведь с КАЖДЫМ новым мгновением тот получал всё более и более развёрнутый ответ на свой "вопрос". Тот самый, ответ на который он бы хотел видеть... другой. — Я всё это к чему? Если тебе когда-то причинил зло одни люди — это ещё не значит, что среди них такие ВСЕ. — после чего, вновь глубоко вздохнув, продолжил. — Буду честен: твой путь больше походит на месть, нежели на то самое "желание мира". Коим, по сути, и является. И это до добра не доведёт. — после чего, вновь положив руку на чужое плечо, чётко и ясно проговорил. — Для меня ты всегда будешь товарищем и... другом — и я не хочу, чтобы для тебя всё закончилось... так. На что сам же Коррус, переведя взгляд на сжавшие его плечо пальцы, довольно таки резко, одним движением, скинул с себя чужую руку, отойдя от Наллуса на пару шагов. Гнев в нем так и кричал, велел что нибудь ударить, пнуть, сломать — сделать хоть ЧТО-ТО, чтобы дать этой самой переполняющей его ярости выплеснуть наружу, но... Коррус был не из тех, кто позволяет себе подобную "роскошь". Из-за чего, не смотря на всю ту обжигающую злобу, что, казалось бы, медленно поедала его изнутри, как можно более спокойно изрёк — но голос его в гневе дрогнул: — Как я тебе и говорил, я желаю лишь одного — мира. И если это значит, что ради него мне придётся перестрелять КАЖДОГО ранкорова повстанца или наемника, что встанет у меня на пути... Чтож, такую "жертву" я вполне готов принести. — Томас хотел было что-то сказать, но Теурон не дал ему вставить и слова, развернувшись к нему спиной, тем самым давая понять, что на этом разговор окончен. После чего через плечо бросил. — Все они незнающие жалости убийцы. Так что можешь даже не стараться: я не отступлюсь от своего — ВСЕ они умрут — это лишь вопрос времени. Я заставлю КАЖДОГО из них ЗАХЛЕБНУТЬСЯ собственной кровью — в этом можешь не сомневаться. После чего спустился вниз, к подножию вышки, оставив Томаса одного. И стоило лишь чужой фигуре скрыться из виду, как Наллус, зло сжав кулаки, с силой ударил стену за своей спиной, чувствуя, как же больно горят костяшки его пальцев. Всё таки если что-то меняется КОРДИНАЛЬНО — то что-то же и не меняется ВОВСЕ. Вновь взглянув вниз, на суетящихся где-то там, внизу, "муравьёв", пронеслось в голове Томаса. И Коррус был отнюдь не исключением: Наллус помнил его ярую ненависть ко всему повстанческому роду, которая за прошедшие годы и вовсе не утихла, а скорее даже наоборот — распалилась, став ярче, из обычного факела обратившись в самый настоящий пожар. А на вопрос о том, что же ИМЕННО этим самым разговором планировал узнать Том: я отвечу — он хотел понять, насколько же именно за это время изменился Терен, хотел понять, и... Результат был отнюдь не тем, который он ожидал. Ведь если раньше Коррус был обычным юнцом, что верил в так называемое добро и то, что лишь с его помощью можно было выиграть войну, то конкретно же тот, кто стоял перед Наллусом СЕЙЧАС, уже и вовсе не являлся тем самым мальчишкой. Он... повзрослел, изменился, стал более холоден, расчетлив и даже, как показалось самому Тому... в чем-то жесток. И да, как нестранно, Томас знал, что же именно сегодня должно произойти: и своими расспросами хотел понять... можно ли ему, Коррусу, доверять. И нет, как выяснилось, нельзя. Теурон был БЕЗОГОВОРОЧНО предан Империи и всему тому, что она говорит: он сделает ВСЁ ради неё, даже если это значит, что ему, Терену, придётся уподобиться тем, кто и лишил его прошлого. И самое "забавное" в этом то, что он этого даже не заметит, думая, что всё идёт так, как должно. Он слепо верил Империи — и именно этим себя сегодня... погубил. И Томас, несмотря на всё то, что когда-то было, точнее как раз таки из-за ЭТОГО, из-за всего того, что они с Коррусом пережили вместе, действительно, лишь завидев его лицо, понял, что считает его... другом. Настоящим верным другом, коих у него конкретно ЗДЕСЬ и вовсе не было и... НЕ ДОЛЖНО было быть. Наллус действительно свято верил, что... мнение Терена можно изменить, думал, что... он сможет пойти с ним, но... Как выяснилось, это было отнюдь не так. И сейчас, так же спускаясь вниз, штурмовик глубоко вздохнул, надевая шлем. Как бы то ни было, но подвергать риску ВСЮ эту операцию из-за каких-то там неуместных сейчас чувств тот и вовсе не планировал, стараясь отбросить ВСЕ свои привязанности к Врану, Заре и Терену в сторону. В конце концов, задача превыше всего... * * * Глядя на тёмное ночное небо, что по сравнению с силуэтами виднеющихся впереди деревьев и гор и вовсе казалось светлым, мужчина вновь прильнул к своему биноклю, осмотрев дорогу, по которой в скором времени и должен был проехать транспорт. Но, как нестранно, та до сих пор была чиста. — Приготовься. — вновь ложась в свое "укрытие", проговорил Коррус Каи'ре, на что та лишь фыркнула. И, как нестранно, Теурон СРАЗУ же понял, что вызвано нечто подобное было тем, что он её не поддержал в споре с Наллусом. Из-за чего, как нестранно, тот довольно таки спокойно изрёк, так и продолжая смотреть вперёд. — Ты сама говорила, что нам не бывать друзьями, а поддерживать твою безрассудную и необдуманную авантюру лишь из-за того, что мы с тобой состоим в одном отряде, я не буду. — То есть будь мы такими же "закадычными друзьями", как вы с этим идиотом в белом, ты бы меня поддержал? — вновь прыснула та, из-за чего накатывающее на Терена раздражение от подобной... "логики" и вовсе заставили с силой сжать находящееся в его руках устройство, из-за чего то жалобно затрещало. — Нет, на самоубийственное задание я подписываться не буду даже если мы будем БОЛЬШЕ, чем друзьями. — спокойно ответил ей тот. Недолго думая, добавив. — Но, к сожалению или к счастью, это не так. Так что высказывать что-то подобное будешь Гранту... — Захлопни пасть! — вдруг неожиданно для него Кай с силой ударила его в плечо, из-за чего то в миг заныло. И, честно говоря, такая реакция ТОЛЬКО ЧТО подтвердила сказанное им. Подумать только, насколько нужно быть... слепой, чтобы любить такого человека как Виенн. — Терен мысленно покачал головой. И нет, сейчас речь шла отнюдь не о внешности, а о том... на что же именно готов пойти Грант лишь ради того, чтобы сохранить свою шею. И что-то ему подсказывает, что их Коммандер, не раздумывая, просто взял и... бросил бы Ми'ва на верную смерть, если бы от этого зависила его жизнь. Но так же, сейчас, вновь взглянув на товарища подле себя, и снова вспомнив слова Наллуса о Вране и Заре, Коррус вдруг неожиданно понял, что... её, Кай, мечтам и ВОВСЕ не суждено было сбыться. Причём в ЛЮБОМ случае. Ведь, что-то ему подсказывало, но Виенна... не привлекали шрамы. Причём... такие. И она ПРЕКРАСНО это знала. И это было так... глупо. — мужчина тряхнул головой, даже побоявшись представить, насколько же нужно... узко мыслить, чтобы желать чего-то... недостижимого? Хотя, как показывала практика, людям по своей природе СВОЙСТВЕННО желать чего-то такого, чего они НИКОГДА не смогут получить. Не считал ли Коррус того, что путь к его так называемой мечте неосуществим для него? Нет, не считал, хоть и понимал, что тот достаточно труден. Причём это ещё мягко сказано. Но в конце концов, кто боится трудностей — тот обречён на вечный провал. За свои цели, за свои мечты и планы — за ВСЁ это нужно бороться. Даже если порой кажется, что это нечто просто НЕПОСИЛЬНОЕ для тебя. Но из мыслей его вывел чужой голос: — Думаю с тем, как Грант надерет тебе зад, ты, "увы", покинешь наш отряд. — вдруг ехидно проговорила Кай, намекая на их с Коммандером "конфликт". — Куда потом направишься? — Я бы не советовал говорить "Хоп!", пока не перепрыгнешь. — не смотря в её сторону, ответил имперец. — Я сильнее, чем кажусь, Каи'ре, так что исход ещё неизвестен. — Но тем не менее ты его допускаешь. — и это и вправду было так, учитывая то, что много лет назад, Клинн, пожалуй, научил Корруса одному из самых главных правил, которым тот продолжает следовать и по сей день: Порой самоуверенность придаёт нам сил, заставляя идти вперёд. А порой же она и вовсе может сыграть ПРОТИВ нас, отбросив далеко-далеко назад. Умный человек всегда будет настороже, зная, что развитий событий может быть много. Глупец же будет идти на попятую вперёд, проламывая стены лбом... До тех самых пор, пока его голова не встретит нечто... потверже обычных стен. И всё же голос Кай стал уже БОЛЕЕ серьёзным, заставив Корруса вслушаться. — И всё же, представь что ты уже своё отслужил: куда бы ты хотел податься ПОСЛЕ долгих лет верной службы? Какое место ты хотел бы увидеть БОЛЬШЕ всего и, возможно, даже поселиться в нём? И почему-то данный вопрос поставил Терена в тупик, ведь лишь задумавшись над ним, он понял, что... просто... НЕ ВИДИТ того самого будущего, о котором его спросила Кай: он... никогда не задумывался об этом, ВСЕГДА представляя себя лишь с оружием в руках, он... НИКОГДА прежде не думал о том, что будет... после. И почему-то это заставило застыть, ведь... У него ничего не было: ни дома, ни семьи... ничего. Что же его действительно ждёт ПОСЛЕ всего этого? — невольно задался он вопросом... Ответ на который у него не было... И по одному лишь его молчанию, по его нервно сбивающемуся голосу, что она, Кай, слышала в динамиках своего шлема, та сразу же поняла, чем же именно была вызвана такая реакция. Из-за чего грустно качнула головой. — К чему вообще этот вопрос? — пытаясь уйти от ответа на него, раздражённо фыркнул тот. — Мы сейчас на задании... — Вот именно, и время до его начала нужно как-то скоротать. — произнесла штурмовик. — Вот только ты, как я заметила, если и говоришь, то ТОЛЬКО о делах Империи. — и это и вправду было так, учитывая то, что Коррус НИ РАЗУ не обмолвился ни с ней, ни с кем бы то ни было другим и словом о чем-то ПОМИМО службы. И с одной стороны это было хорошо: это было довольно таки профессионально. Но с другой же... Но раздавшиеся слова Теурона вновь заставили её обернуться к нему — такие... тихие, неуверенные, словно бы тот и сам не знал, стоит ли ему говорить что-то подобное или же нет: — Я... Никогда об этом не думал. — признался он, понимая, что для большей продуктивности их с Ми'ва отношений ему нужно держать хотя бы КАКОЙ-ТО нейтралитет, а возможно... Возможно сказал мужчина ей об этом потому что... просто... хотел. Ведь, будем честны, но о всякой "чепухе" он говорил лишь с членами своего отряда, много лет назад. И сейчас, честно говоря, начать разговор с чего-то... такого: непринужденного и неотносящегося к заданию, ему было довольно таки... трудно. Но, тем не менее, чуть подумав, Терен всё таки проговорил. — Но, если и выбирать, думаю, я бы хотел побывать на... Набу. — Набу? — искренне удивилась Кай. — Да, у меня оттуда... друг: тот, кого ты сегодня назвала идиотом. — он еле заметно усмехнулся. — Когда-то давно он мне рассказывал о своей родине: о её нескончаемых лазурных озёрах, многочисленных бескрайних полях и лесах, как и о его прекрасных, просто ОГРОМНЫХ городах, возле одного из которых и прошло всё его детство. — на мгновение эта картина в его голове стала НАСТОЛЬКО яркой, что, казалось бы, в глаза и вовсе ударил яркий свет солнца Набу, в то время как в ушах тихо зашелестели близстоящие деревья — в нос резко ударил запах воды и тины. — Да, пожалуй там я когда нибудь и хотел бы побывать БОЛЬШЕ всего. Он обернулся к Каи'ре — и образ перед глазами в миг рассыпался, уступив место темной фигуре и не менее чёрной ночи, но... Почему-то от его слов Ми'ва, казалось бы... погрустнела? Но... почему? — не понимал Терен. — О, парень, ты даже не знаешь, как... — но раздавшийся голос Наллуса по внутренней связи шлема заставил вслушаться: — Мы на позиции: транспорт уже в пути, и — какое удивление — Вран засек движение справа от вас. — доложил Том, на что довольно таки быстро получил ответ: — Оставь свою саркастичность на другой случай, Том, — тут же присек его мужчина, вглядевшись в бинокль, приказав. — Приготовиться. — Так точно, босс. — вместо него ответил Вран. И вот глядя на выезжающий из-за деревьев транспорт, Коррусу удалось уловить в их листве знакомую фигуру, чья тёмная, почти что и вовсе чёрная броня, отливала зелёными бликами от света двух лун. — На двенадцать часов от тебя, Том. — сжав рукоять своего оружия сильнее, доложил тот. — Понял, вижу. — прильнув к прицелу своей снайперской винтовки, мужчина прицелился. — Жду твоего сигнала. И вот, выявив момент, когда, наконец, мандалорец станет доступен чужому взору на ВСЕ сто процентов, Теурон скомандовал: — Огонь. — и Наллус выстрелил... Вот только вместо того, чтобы сбить с ног охотника за наживой — оружие в чужих руках полыхнуло огнём, заставив Томаса вскрикнуть — на мгновение темнота ночи озарилась яркой вспышкой. Что, разумеется, просто НИКАК не могло остаться без внимания. Из-за чего, резко остановившись, мандалорец вгляделся в тепловизор своего шлема, в МИГ уловив ВСЕ те фигуры, что поджидали его. Из-за чего, не успел Коррус сказать и слова, как выпущенная из чужого ранца ракета полетела в его сторону...