17. Истинное лицо.
27 ноября 2021 г. в 12:36
Стоило глазам Терена только сомкнуться, как на смену тёмному ночному небу и вздымающимся к нему шлейфов всё более и более располяющегося пламени, пришла лишь... пустота. Непроглядная тьма, в которой, казалось бы, не было НИЧЕГО, кроме него самого, но... Вместе с этой самой пустотой ушла и боль, а вместе с ней и страх.
Из-за чего Теурон боязливо оглянулся. Где он? — спрашивал себя тот. Что это за место и главное КАК он в него попал?..
Погодите. — вдруг пронеслось в его голове — и, казалось бы, мысли его оглушающим эхом пронеслись по этой самой пустоте, заставив по спине пробежать дрожь. Но нет, вызвана она была не этим, а тем, что... Перед глазами его мелькали разные образы: солдаты в белом, языки пламени и... что-то липкое и тёмное на его руках, вот только... что это было? Что это за... видения? Это были... воспоминания или...
Мужчина схватился за голову, проведя руками по красным взъерошенным прядям — и снова им овладел страх, ведь... Он не мог ничего вспомнить: ни то, что именно это было за место, и уж тем более ни то, как именно он оказался здесь. Коррус ПЫТАЛСЯ вспомнить произошедшее, но... в голове словно бы была дыра, из которой и ускользали его мысли и воспоминания.
Но вот в ушах прозвучал оглушающий грохот ломающихся стен и скрежет огромных металлических балок над его головой, из-за чего имперец вновь часто задышал. В груди что-то больно сдавило — сердце подпрыгнуло к самому горлу, ведь... Ведь перед глазами его вновь встало ночное, затянуто чёрным дымом небо. А затем во рту и вовсе появился отвратный металлический привкус, от которого казалось, словно бы его сейчас вывернет наизнанку.
И Терен ощутил это — ту самую близость смерти, что, казалось бы, конкретно сейчас и ПЫТАЛАСЬ обвить его своими тёмными руками, забирая все те воспоминания и... желания, словно бы... стараясь сделать так, чтобы он отдался ей без лишнего боя.
И стоило этим самым мыслям лишь ПРОСКОЧИТЬ в его голове, как Терен невольно вздрогнул, шагнув вперёд, из-за чего голова его закружилась — к горлу вновь подкотила тошнота, как то бывает при... огромной потере крови. Нет... Он не умрёт вот так просто! Это... Это было нечестно!.. Несправедливо!
Он должен найти отсюда выход ДО того, как окончательно не забудет о произошедшем. — вдруг пронеслось в его голове. И Коррус ухватился за эту мысль, как за спасительную соломинку, двинувшись вперёд.
Он должен найти выход, он ОБЯЗАН его найти, он обязан ВЫЖИТЬ! — твердил себе солдат, быстро шагая вперёд. И совсем скоро и вовсе переходя на бег, чувствуя, как КАЖДЫЙ новый шаг даётся ему всё более и более трудно. Перед взором его встал туман — в голове словно бы и вовсе опустело, но он продолжал идти вперёд, хоть и, будем честны, и вовсе не знал, куда именно пролегал его путь.
Но не прошёл он и пары метров, как "пол" под его ногами, что до этого шёл рябью при каждом его новом шаге, подобно воде, пошёл белой паутиной трещин. И именно это заставило мужчину вновь сорваться с места, побежав. Но этого оказалось мало: он слышал, как поверхность этого места затрещала подобно стеклу, гремящим градом осколков обрушившись куда-то вниз, в непроглядную тьму пустоты, но... Оно не остонавливалось: Терен слышал, как пол позади него рушится всё больше и больше, приближаясь всё ближе и ближе. И вот, когда эти самые трещины уже бежали и ВПЕРЕДИ него, перегнав, имперец, понимая, что совсем скоро "почва" и вовсе уйдёт из под его ног, прыгнул вперёд, оттолкнувшись от этих самых осколков, но...
Но зацепиться ему было не за что, из-за чего тот с криком полетел вниз, во тьму той самой пустоты...
Но не смотря на то, что он кричал, голоса своего Коррус не слышал: вместо этого перед взором его замелькали порой знакомые, а порой и вовсе до этого не видимые ему образы, сменяясь один другим, словно бы... воспоминания, которых у него ещё не было;
— Нет, я ПРОШУ Вас, пожалуйста... Не надо! — собственный голос отдался эхом в его ушах — руки мужчины сжимали чужую, глядя в лицо напротив, но... Оно было расплывчатым, словно бы... он Терен, видел лишь белое туманное пятно перед собой, но... Но на душе вдруг стало больно. Неимоверно больно от одного лишь осознания, что тот, кто находится перед ним... Но тут по щекам скользнуло что-то обжигающе горячее, перед глазами встала пелена слез, которую, казалось бы, солдат и вовсе не замечал, так и продолжая сжимать чужую руку. — Не оставляйте меня...
Но уже спустя мгновение чужая ладонь и вовсе исчезла из его пальцев — и на смену ей пришёл... тёмный металл бластерной винтовки. Взглянув на которую, Коррус уже перевёл взгляд, непосредственно, на того, кто стоял к нему спиной:
— Следуйте моему приказу, Коммандер... — из пульта связи звучал холодный голос. Но почему-то сам Теурон уловил в нём злые и даже обеспокоенные нотки.
Но стоявший перед ним не слушал — и только СЕЙЧАС Коррус понял, что находится он на капитанском мостике звёздного разрушителя, за иллюминатором которого то и дело проносились их истребители, в то время как где-то дальше и вовсе вспыхивали огни вражеских кораблей:
— Мне надоело быть на твоём поводке, чисс! — зло рыкнул мужчина, в чьём голосе Теурон узнал... Виенна, что, сжав бластеры в своей руке, выстрелил по пульту связи, не желая более слушать чужой голос. — Когда я приведу нас к победе — я заберу и Химеру, и ВСЁ что к ней прилагается. А тебя, чисс, я пущу в "расход" раньше всех прочих.
Грант издал короткий нервный смешок, словно бы говоря последнее не "чиссу", а... самому себе.
И почему-то сейчас, стоило лишь ПРОЗВУЧАТЬ его словам, Коррус ощутил... гнев. Причём вызван он был отнюдь не только тем, в чей именно адрес то было сказано, но и просто тем... на что именно готов был пойти Виенн ради того, чтобы сохранить свою репутацию.
И вот, вновь переведя взгляд на оружие в своих руках, Терен вдруг понял... насколько же НЕПРИОДАЛИМЫМ было желание направить его дуло в чужую спину...
Но тут раздался взрыв, а за ним и вспышка. После чего появилось белое и от этого неимоверно режущее глаза мужчины помещение, а затем... Затем перед имперцем встала знакомая фигура:
— ...Такой ответ предписывает этика, но ты: — мужчина шагнул ближе, из-за чего бархатный голос прозвучал БОЛЕЕ отчётливо, вынуждая Корруса вслушаться. — Ты сам чего хочешь?..
Сердце Теурона колотилось как бешеное, в поисках найти тот самый ответ на чужой вопрос, ведь он понимал, что тот же самый ответ или нежелание на него отвечать будут расценены как ложь.
Но прежде, чем Терен и САМ нашёл ответ на чужой вопрос, перед глазами его всё тут же поплыло и потемнело, знакомое лицо в миг исчезло. Из уст солдата сорвался стон — бок прошило резкой болью, что и заставила его опуститься на колени, а затем и вовсе повалиться навзничь. Боль наростала, всё больше и больше перетекая в самую настоящую агонию, заставив Корруса бессильно согнуться пополам, в надежде хотя бы НЕМНОГО утихомирить её, но... Это не помогло, из-за чего тот начал задыхаться — воздуха катострафически не хватало. Коррус пытался сделать вдох, но лёгкие словно бы... обожгло, как если бы он, Терен, был выброшенной на берег рыбой.
Мужчина чувствовал, словно бы в его боку находится осколок, который некто расшатывает из стороны в сторону, тем самым и причиняя ему ту самую агонию.
И вновь перед глазами возникла тьма — вновь по такому же черному холодному "полу" пошла рябь от каждого его неаккуратного движения, но...
Боковым зрением мужчина вдруг увидел... что-то яркое: что-то до невозможности и боли в глазах красное, что просто НИКАК не вписывалось во тьму этой холодной пустоты.
Он, Коррус, хотел что-то сказать, попросить о помощи, но от боли не смог ни того, ни другого. Он не видел лица того, кто медленным уверенным шагом направился к нему, но... Но вздрогнул, когда откуда-то сверху, из... "палки", что тот держал, раздался гул. На лицо Теурона упали красные блики, тем самым не давая ему даже ВОЗМОЖНОСТИ увидеть чужое лицо.
И сейчас, вновь глядя на то, как некто приближается к нему, Коррус попытался поднять взгляд ввысь. И стоило ему лишь увидеть красный лазер на конце чужой "пики", стоило ему лишь уловить чужой замах, солдат невольно зажмурился, когда лазер резко опустился к нему...
Глаза мужчины распахнулись, а затем же тот и вовсе вздрогнул, часто задышав. Казалось, словно сердце его в этот миг не то что пропустило удар, а вовсе остановилось, стоило чужой руке опустится в его сторону.
И сейчас, невольно прикоснувшись к своей груди, шее и животу, Коррус решил удостовериться в том, что то и вправду был... сон. И лишь поняв это, с уст его сорвался облегчённый вздох. Он жив. Он... выжил. — пронеслось в его голове, но...
Но стоило ему лишь ВСПОМНИТЬ о том, что произошло, к горлу невольно подкатил ком. Комплекс, он... Он уничтожен, как и... его солдаты? — вдруг переспросил себя мужчина. Тут же мотнув головой. — Нет-нет, это неправда. Он ведь выжил, а значит и ОНИ могли, так ведь?.. Но почему-то глаза при этом предательски зажгло, ведь... Ведь он и САМ не верил в подобный исход, помня о том, какой разрушительной силы был взрыв. Вран, Зара, Томас — они живы... Живы, так ведь?.. — словно бы у самого себя спрашивал Коррус, слыша, как при каждом новом вздохе из его груди вырывается слабый хрип.
И именно с этим самым вопросом вдруг пришло и осознание: КАК он выжил? — не понимал имперец, глядя в тёмное ночное небо и огни его далёких звёзд. Из-за чего внезапно понял и то, что... это было НЕ ТО место, в котором он до этого был: он не видел того склона, не видел обломков имперского комплекса, как, собственно, не видел и его очертаний. Терен НЕ ЧУВСТВОВАЛ холода той самой речушки, в которую упал, как и не видел вздымающихся к небу чёрных шлейфов дыма.
Но тут, вслушавшись, солдат вдруг уловил... тихое потрескивание огня, как и его мягкий, почти незаметный свет. Из-за чего, не смотря на боль, всё же повернул голову в сторону звука, внезапно увидев... костёр и сидящую подле него сгорбившуюся фигуру, что словно бы напевала какую-то мелодию себе под нос.
И тут руки Корруса невольно сжались, ведь... у него не было НИЧЕГО, чем он мог хотя бы КАК-ТО защититься и дать отпор. Да и к тому же, будем честны, конкретно сейчас Терен был ОТНЮДЬ не в том состоянии не то что для схватки, но и просто для того, чтобы встать на ноги. Он был АБСОЛЮТНО беззащитен перед противником — и одного лишь этого осознания вполне хватило для того, чтобы пальцы его сжались в кулаки. Но именно из-за этого живот его пронзило болью, заставив издать слабый хрип, тут же убрав руки с раны, вот только... Стоило ему лишь двинуться — вместо открытой раны и пробитых пластин своей брони тот ощутил... грубую ткань бинтов, что сейчас туго стягивали его грудь, живот и левое плечо. И, по всей видимости, нечто подобное сейчас находилось и на его лбу, перевязывая разбитую голову и повреждённый глаз.
Зачем? — невольно задавался вопросом он. — Зачем пытаться сохранить жизнь тому, кого вы пытались убить?..
И, честно говоря, он ИСКРЕННЕ этого не понимал. Но сейчас его собственные мысли невольно ускользали из головы. Всё было словно в тумане.
Но, как нестранно, чужой хрип просто не мог остаться без внимания:
— Очнулся, наконец? — вдруг произнёс тихий старческий голос.
И сейчас, глядя на то, как с каждым шагом тот становится всё ближе и ближе к нему, Коррус на автомате подался вперёд, попытавшись было отползти от незнакомца. Но одного лишь короткого движения Теурону вполне хватило для того, чтобы со стоном оставить эту затею — живот пронзило резкой болью:
— Не... подходи... ко мне... — зло процедил сквозь зубы имперец, неотрывно глядя за фигурой, чьего лица он так и не мог разглядеть от падающих на него теней костра.
И да, если вы спросите: Коррус боялся. Боялся того, что просто физически НЕ СМОЖЕТ дать кому-то отпор. И именно это вселяло в него страх, именно ЭТО было его главным кошмаром — его собственное бессилие. Ведь порой от таких, как он, зависли чужие жизни...
Жизни, которые сегодня он не смог спасти. — и именно это осознание заставило отвести взгляд в сторону. Терен не хотел об этом думать, не хотел, но...
— Не бойся: я не причиню тебе вреда. — в руках старика что-то мелькнуло, из-за чего солдат невольно напрягся, но... Как оказалось, то была обычная фляга: потрепанная, старая фляга, которую незнакомец, видя чужую настороженность, аккуратно поднёс к мужчине. — Вот, попей. Вижу ведь, что хочешь.
И хоть Теурон не видел его лицо, но казалось, словно бы на чужих губах заиграла добродушная улыбка, стоило ему, незнакомцу, лишь уловить то, с какой жаждой сглотнул Коррус, лишь заслышав о воде.
И, как нестранно, это и вправду было так: горло словно бы потрескалось, как то бывает с землёй после длительной засухи, в то время как язык и вовсе онемел, почти не желая слушаться своего обладателя. И лишь подумав о той спасительной и просто НЕИМОВЕРНО желанной прохладе, что была в чужой фляге, кадык имперца предательски скаканул.
Но нет. — тут же отдернул он себя, повернув голову в противоположную сторону от чужой руки, тем самым давая наглядно понять свой ответ. В конце концов, будем честны, но Терен никогда не забывал того самого дня, когда их с Наллусом чуть было не накормили нано-дроидами. Причём ситуация была почти что идентичной: им тогда нужна была помощь — и им с Томом её дали. И тот, кто помог им в тот момент, так же спокойно и беззаботно говорил с ними, улыбаясь в лицо, зная, что именно их ждёт, стоит издать один короткий сигнал.
И сейчас всё вновь идёт по кругу: вновь ему, Коррусу, требовалась помощь — и, он не спорил, без неё ему и вовсе не суждено было бы очнуться, но... Этот старик тоже был добродушен, тоже улыбался ему, тоже был... бескорыстен — по крайней мере пока. И именно это не давало солдату довериться ему: во всём имеется подвох — это правило мужчина усвоил давным-давно. И, как нестранно, отказываться от него тот не собирался. Даже если это значит, что ему суждено умереть от жажды.
И вновь короткий глоток — глотку неприятно резануло, в то время как через мгновение на языке и вовсе появился металлический привкус:
— В чём подвох, старик... — без ходьбы вокруг да около, сразу же спросил Терен — в голосе его скользнула хрипотца. — Какая с этого выгода ТЕБЕ? Чего ты хочешь?
Всё таки в нашем мире и вправду было лишь ОДНО действительно ВАЖНОЕ правило, которому следовали ВСЕ без исключения: НИЧЕГО не бывает даром; ты мне, я — тебе. Подругому не бывает.
Но стоило его словам лишь прозвучать, как сам же незнакомец, устало выдохнув, проговорил:
— Вот ведь, молодёжь пошла: ни "спасибо", ни "пожалуйста". — опираясь на некую палочку, словно бы в шутку, проговорил тот, поднимаясь.
И сейчас, наконец, стоило тому развернуться лицом к костру, Коррусу удалось расплывчато, но всё же увидеть чужие очертания: и то был, как бы выразился Вран, "низенький, сгорбленный старичок" с седой "щеточкой" усов, что скрывали его верхнюю губу. И сейчас, глядя на то, как старик было направляется к куполу своего, по всей видимости, дома, что, казалось бы, немного напоминал те самые строения, коими пользовались на Татуине, мужчина резко дернулся, когда в шею его впилась игла. И именно это заставило чуть вскрикнуть, с силой отпихнув от себя того, кто позволил себе такую наглость. И стоило его руке лишь с силой хлопнуть по металлическому корпусу, одним быстрым движением вынимая стимулятор из своей шеи, как над ухом раздалось возмущенное пиликанье.
— Убери... от меня... ЭТО!.. — обращаясь к старику, зло прошипел мужчина, указывая на старенького и потрепанного временем и, по всей видимости, войной, R3. Чья металлическая ручонка возмущённо задергалась из стороны в сторону, словно бы тот... жестикулировал, говоря своему хозяину о неблагодарности и грубости их так называемого "гостя".
После чего, подобрав пустой стимулятор, дроид вновь что-то напоследок брякнул в чужую сторону, двинувшись по направлению к дому.
В то время как сам же Теурон, до сих пор зажимая то место, куда и пришёлся его укол, невольно сглотнул, ощутив на языке нечто... странное: словно бы вкус и запах трав и антибиотиков вперемешку с тем самым горьким привкусом... сыворотки. Сыворотки, коей пользовались почти ВСЕ медики в галактике. Из-за чего, как нестранно, спустя какие-то секунды до Терена дошло, что содержимое чужого стимулятора было для него... безобидно... Нет, не так. Не то что безобидно, он, Коррус, действительно сейчас НУЖДАЛСЯ в надлежащем лечении. И хоть нечто подобное, можно сказать, было лишь каплей в море, но... Теперь он хотя бы не умрёт от потери или заражения крови.
— Я понимаю, что тебе страшно, — вдруг проговорил старик, садясь на один из стульев подле костра. — И в сложившейся ситуации это нормально: ты не знаешь где ты, кто я и что вообще произошло. — в голосе его и вправду скользило искреннее понимание, вот только... Коррус всё помнил, всё знал... И именно это сейчас чуть ли не ПОЕДАЛО его изнутри. Хоть и, будем честны, к сожалению или даже к счастью, ход его мыслей невольно ускользал. Незнакомец продолжил вновь. — Но это ещё не повод считать, что я хочу тебе навредить. В конце концов, неужели ты думаешь, что я действительно тратил бы на тебя свои медикаменты, если бы просто хотел... помучать тебя?
— Если ты повстанец — я даже не удивлюсь... — каждое слово давалось с трудом. — Чего ты... хочешь от меня?.. Кредитов? Медали? Звания? Ради чего ТЫ, один из местных, взял и... спас меня? — в голове вновь зазвучали слова того, кто прятался за крюком голограммы: "...Мы — всего лишь исполнители воли нашего народа. Этого хотели не только мы, но и они ТОЖЕ...". Пальцы его невольно сжались в кулаки, что, будем честны, просто НИКАК не могло остаться без внимания. — Ради... чего?..
На что сам же старик, переглянувшись с грустно "вздохнувшим" R3, коротко произнёс:
— За такое наград не просят. Ты истекал кровью, бредил, одним словом — умирал. — и вновь сиплый вздох. — Я помог тебе, потому что ты НУЖДАЛСЯ в помощи. Ты бы погиб — вот и вся правда. — и вновь тот поднялся, держа в руках тёмную ткань. После чего, оказавшись у Корруса, что вновь невольно напрягся, — взял и... накрыл его? Брови Терена скептически вздернулись ввысь, после чего глаза и вовсе с немым вопросом обратились к удаляющейся от него фигуре. Что, опираясь на трость, добавила. — Верить мне или нет — решать тебе. Но будь уверен, к повстанцам я не имею НИКАКОГО отношения. И я не знаю, что там произошло, но... Мне жаль. Правда жаль. — в голосе его действительно промелькнули нескрываемые печаль и понимание, в то время как глаза Корруса предательски защипало, из-за чего он отвернулся, дабы тот не видел его лица.
А на вопрос о том, чем же именно была вызвана подобная реакция: я вам отвечу — злобой, яростью. Ведь, будем честны, но после такого взрыва если и выживают — то участь их порой гораздо хуже смерти, но... Что-то ему подсказывало, что выжить могли лишь единицы. И не факт, что им повезло точно так же, как и ему самому. Но эти самые ярость и гнев были направлены не только на повстанцев, на эту ранкорову погонь, а так же и на... него самого. Щеку обожгло той самой солёной влагой, ведь... Ведь во всём этом отчасти был виноват ОН. Почему? А потому что ему НЕ СЛЕДОВАЛО отвлекаться, ему не следовало идти в бой на горячую голову, ни с чем не разобравшись, он... Он должен был стараться ЛУЧШЕ, он должен был ПОНЯТЬ чужой замысел ДО того, как не стало слишком поздно, он... Если бы он, Терен, додумался обо всём РАНЬШЕ, если бы он, не взирая на всю ту спешку, остановился, сопоставив все факты и соединив все ниточки воедино — Вран, Зара, Томас, ВЕСЬ комплекс — они... Они сейчас были бы ЖИВЫ!..
В горле невольно встал ком, в то время как в груди и вовсе что-то болезненно сжалось. Словно бы кусок раскаленного металла, что с каждой новой секундой, каждым мгновением, прожигал его грудную клетку всё больше и больше, добираясь до самого сердца. Из-за чего пальцы его невольно сжались на груди, словно бы ФИЗИЧЕСКИ стараясь избавиться от этой самой раздирающей и нескончаемый боли, причиняя себе другую, но...
Какими же ЧУДОВИЩАМИ нужно быть, чтобы сотворить такое?! — челюсти его до боли сжались при этих мыслях, ведь... С ними расправились как... охотники с дичью, как со... скотом: их ВСЕХ собрали в одном месте под предлогом Протокола-13, после чего захлопнули свою ловушку, коим оказалось место, что должно было их защищать. И именно это было ироничнее всего: самое безопасное для них, имперцев, место стало их... клеткой, обратившись в их погибель.
— Кто нибудь ещё выжил? — вдруг спросил мужчина, так и продолжая глядеть в тёмное ночное небо. Хоть и, будем честны, ответ на этот вопрос он УЖЕ прекрасно знал.
И по замешкавшемуся незнакомцу, как и по грустному пиликанью R3, что так же перевёл свой "взгляд" в сторону хозяина, Коррус понял, что оказался прав:
— Тебе нужно отдохнуть. — так и не ответив на чужой вопрос, произнёс старик, передав флягу дроиду, коему кивнул в сторону самого Корруса: мол, отдай ему. Всё таки, как не крути, но он знал, какого это: терять близких тебе друзей. И хоть он, разумеется, знал, кем именно был "мальчишка", но бросить его не мог. Как, собственно, и озвучить ответ на его вопрос. Тот самый, что прозвучал бы подобно приговору. — Постарайся не думать ни о чём — и поспать. R3 за тобой присмотрит.
На что сам же Теурон, ничего не ответив, отвернулся от языков пламени костра, от чьего света больно слезились глаза. Но, как нестранно, спать он не собирался. Почему? Да хотя бы потому что знал, что сон — эта та самая непозволительная роскошь и уязвимость. Особенно если брать в расчёт и то, что конкретно СЕЙЧАС тот находится отнюдь не "дома", и КАЖДОЕ его необдуманное решение, КАЖДЫЙ ранкоров шаг может оказаться для него последним. Хоть и, честно говоря, это и вправду было бы довольно глупо, если бы старик помог ему лишь для того, чтобы потом убить. Но, как говорил Томас: обжигаясь раз — мы потом дуем на холодное. И Коррус был отнюдь не исключением.
Из-за чего, прикрыв глаза, тем самым сделав вид, что он и вправду провалился в сон, солдат слушал мерное пиликанью дроида, что то и дело обходил некий радиус вокруг чужого дома, словно бы проверяя местность на наличие нежеланных гостей. И учитывая то, что старик, получается, помогает одному из тех, против кого и борется, всё это повстанческое отребье, осторожность с его стороны и вправду была обоснована. Ведь, что-то ему, Терену, подсказывало, что предателям тут живётся отнюдь не сладко. Если, конечно, ВООБЩЕ живётся.
Но даже не смотря на свой страх и недоверие, не смотря на то самое еле слышимое стрекотание прячущихся где-то в траве насекомых и потрескивание давно потухшего костра, пересилить себя становилось всё сложнее и сложнее. Ведь Коррус чувствовал, как от холода и потери крови онемели его пальцы и губы, чувствовал, какие порой прерывистые вздохи срывались с его уст, как и, собственно, ощущал тот самый озноб, вынуждающий его согнуться пополам, в надежде хотя бы немного согреться.
И спустя какие-то часы борьбы с самим собой, с той самой усталостью, имперец, наконец, невольно провалился в такую желанную прохладу сновидений, что, казалось бы, тут же утянула его в ту самую непроглядную тьму...
* * *
И сейчас, спустя какое-то время, когда светила только-только выходили из-за горизонта красных ветвей, Терен приоткрыл один глаз, а за ним и второй, даже сквозь эту самую полудрему слыша доносящийся откуда-то из-за спины голос.
И, разумеется, ему потребовалось пара минут для того, чтобы понять, где именно он находится и что вообще произошло. И стоило его мыслям ВНОВЬ вернуться ко вчерашнему дню — всё в миг встало на свои места. Из-за чего имперец невольно напрягся, после чего, опираясь на локти, медленно приподнялся, в надежде увидеть того, кто и издавал эти самые звуки.
Но стоило ему лишь пошевелиться — ребра пронзило резкой болью, вынуждая вновь невольно припасть лбом к грубой ткани эдакой "подушки", с силой сжимая раненый бок. И, честно говоря, ему больших усилий стоило прикусить себе язык, дабы не издать и звука. И ему это удалось, хоть в глазах от боли и вовсе на мгновение даже потемнело: руку, ребра, бедро и даже ключицу прошило резкой агонией, словно бы ему только что провели раскаленным прутом по ВСЕЙ левой части тела.
Каррабаст!.. — про себя выругался тот, тяжело дыша. И, дабы отвлечься от этой самой боли, солдат вслушался в чужой голос, но... То были не обрывки чужого разговора и даже не слова, а... тихое мычание себе под нос, эдакий... напев некой мелодии: такой... спокойной и до неправильности непринужденной в сложившейся ситуации, что Коррус еле подавил в себе желание прыснуть, но... Было в этом что-то... родное, что-то тёплое, светлое и такое... домашнее. Было в этой самой простенькой мелодии то, что заставляло сердце Терена... замедляться, даря то самое желанное спокойствие и даже некое... умиротворение, коим он не мог похвастаться прежде.
И сейчас, опираясь рукой о землю, мужчина кое как поднялся, глядя на того же самого незнакомца, что конкретно сейчас и сидел на берегу маленькой речушки, держа в руках ракушку, из которой спокойно, как ни в чем не бывало, доставал отливающие розовым и белым... жемчужины, что бережно складывал в чашу подле себя. Причём он и вправду делал это так... спокойно и умиротворенно, словно бы... это НЕ он ночью наткнулся на раненого и чуть ли и вовсе не полумертвого солдата Империи.
И лишь поймав себя на этих мыслях — внезапно обретенное спокойствие Корруса и вовсе сошло на нет: вновь перед глазами встал один короткий всполох взрыва, после чего, словно бы напоминая о себе, заныла и нанесенная ему, Терену, рана. Чей осколок он увидел на подносе рядом с собой. И, честно говоря, осколок и вправду был довольно таки внушительным. — невольно подметил он. Неудивительно, что он был при смерти от чего-то подобного.
Но, будем честны, прежде, чем сделать какой либо новый шаг, мужчина понял, что без какой либо поддержки много он пройти не сможет. И сбитое дыхание поврежденного в падении лёгкого это подтверждало. Из-за чего, оглянувшись, тот увидел мирно "спящего" R3, возле которого стояла палка того самого старика, на которую тот вчера и опирался.
Не костыль, но тоже сойдёт — стараясь ступать как можно более аккуратно и тихо, подумал Коррус, протягивая руку к древку.
А на вопрос о том, почему же тот так упорно старался уйти, хоть опасность ему в принципе и вовсе не угражала: ответ был довольно таки прост — доверие — вещь довольно сложная, и одной лишь протянутой руки, порой, бывает недостаточно для того, чтобы довериться тому или иному человеку. Ведь, будем честны, но иногда эта самая помощь даётся нам отнюдь не из чужой бескорыстности. Скорее даже НИКОГДА без своей личной выгоды: у людей ВСЕГДА имеются личные мотивы, в то время как ты, оступившийся, порой просто идеально подходишь им для того, чтобы стать очередной пешкой на поле боя. Ведь в такие моменты человек уязвим как физически, так и внутренне, готовый отплатить оказавшему ему помощь человеку "той же" самой монетой. И именно из-за этого это самое желание поступить "правильно" выходит нам боком.
И Терен не собирался идти у кого-то на поводу. И в особенности у тех, кто пошёл на такую низость. Ведь, что-то ему подсказывало, что старик был отнюдь не безучастным. Как и сказал тогда предводитель повстанцев: они сделали то, о чём их просил народ.
Хотя, будем честны, всё могло быть и так, что Альянс Повстанцев, в свойственной ему манере, сделал так, что люди, сами того не осознавая, начали принимать их идею. В конце концов, порой идеи ГОРАЗДО заразнее любой болезни.
И вот, наконец, когда чужое древко оказалось в его руке, мужчина, опираясь на него, стараясь ступать ТАК ЖЕ тихо, направился вглубь красных лесов. Ему нужно связаться с Империей — и доложить о случившемся. — думал он, так же понимая и то, что оставить всё вот ТАК не сможет и вовсе. Он ЗАСТАВИТ это повстанческое отродье поплатиться за всё, что те сделали. Он... отомстит за ВСЕХ павших сегодня солдат. И откроет глаза тем, кому так называемые "спасители" промыли мозги.
Но раздавшийся из-за спины голос заставил остановиться:
— Лишишь старика его трости? — словно бы смеясь, проговорил хриплый голос. — А я-то думал, у солдат вроде тебя ДРУГИЕ взгляды на жизнь.
На что сам Коррус, чуть помолчав, словно бы раздумывая над ответом, так же хрипло изрёк:
— Я благодарен Вам за помощь, но задерживаться здесь не могу. — похрамывая, Теурон обернулся к нему, так и продолжая держаться за перевязанные ребра. — Мне нужно обратно: вдруг... Вдруг кто-то из солдат всё же жив. Я должен помочь им.
И, разумеется, мужчина понимал, что после такого выжить было практически невозможно, но рассказывать о своих планах человеку, которого тот не знает, Терен не собирался. Да и поведать о подкреплении, которое Коррус хотел вызвать, местному он не планировал, понимая, чем именно это чревато.
На что незнакомец, клюнув на его историю о желании разузнать о своих товарищах, сипло вздохнул, тихо проговорив:
— Не думаю, что... после такого выживают: взрыв был слышен ДАЛЕКО за пределами города. Да и повезло ещё, что R3 нашёл тебя. — и лишь заслышав, что речь идёт о нем, дроид, что стоял подле Корруса, тихо запиликал, качнувшись из стороны в сторону. — Да и к тому же, Империю во всех ближайших секторах не очень-то жалуют. Так что я бы советовал тебе немного прийти в себя, а лишь ПОТОМ отправляться в путь.
На что сам же Терен, выслушав старика, даже опешил от такой... заботы. Почему этот старик так... печется о нем? — не понимал он. По какой причине тот вообще его спас, понимая, что он, Терен, был противником ВСЕГО того, за что, как выяснилось, боролись местные? Какая ЕМУ с этого выгода? Он... тайный агент Империи или...
— Кто Вы? — дабы не гадать, напрямик спросил имперец, на что довольно таки быстро получил ответ:
— Моё имя Гелэнн Трэйес. — подходя к Терену, старик в приветствие протянул ему руку. — Но друзья зовут меня Гелл. — они пожали руки. И, к удивлению мужчины, чужая хватка была вполне... крепкой для человека его возраста. И, недолго думая, Трэйес вдруг коротко хохотнул, добавив. — Хотя, были бы в этой глуши вообще друзья. — дроид возмущённо запиликал, махнув своей тоненькой металлической ручонкой, после чего и вовсе отвернулся в сторону. — Не обижайся, R3: ты исключение. — на что тот, что-то зло бурча себе под нос, покатился в сторону речушки, по всей видимости, недовольный тем, что о нём забыли. На что сам же Геллэн лишь махнул на него рукой, вновь обернувшись к имперцу. — Ну а ты, юноша? Как тебя звать?
И, чуть подумав, тот всё таки ответил: в конце концов, он, Терен, был отнюдь не знаменит, чтобы бояться, будто бы его имя что-то для кого-то да значит:
— Тэурон Коррус. — быстро ответил тот, недолго думая, решив передать древко эдакого "посоха" его настоящему владельцу.
На что сам же Гелл лишь покачал головой: мол, оставь; тебе нужнее.
— Ну что же, Теурон Коррус, идём: хотя бы поешь немного. — вновь направившись к своему дому, проговорил тот.
Но Коррус даже не сдвинулся с места:
— Пожалуй откажусь: — холодно произнёс он. — У меня нет времени рассиживаться здесь. И я был бы Вам очень признателен, если бы Вы отдали мне мою броню.
Понимая, что далеко без защиты ему и вовсе не суждено пройти, потребовал мужчина, хоть и понимал, что, скорее всего, от его брони осталось лишь одно название.
Гелл заговорил вновь, устало произнеся:
— Вечно вы, молодые, куда-то спешите. — Трэйес сел на один из стульев у костра. После чего, наложив что-то из котелка, что находился над ним, нарочито довольно вдохнул запах его содержимого. И, честно говоря, Коррус даже отсюда чувствовал этот сладкий запах, из-за чего изо рта, грубо говоря, чуть было не потекла слюна. Но виду он не подал. В конце концов, как известно, пищу из чужих рук лучше не принимать. Но старик продолжил, обратившись уже непосредственно к дроиду. — R3, будь так добр, передай юноше его броню: пусть идёт. — на что сам механик, волоча за собой небольшой свёрток, положил его точно у чужих ног. И, откинув край ткани носком сапога, Коррус понял, что его догадки оказались правдивы: броня и вправду треснула в некоторых местах, из-за чего конкретно сейчас и вовсе не походила на форму отряда специального подразделения. Подумать только, что же стало с бронёй ОБЫЧНЫХ солдат, как, собственно, и с ними в целом? И, увы, ответа на этот вопрос мужчина не знал. Хоть и собирался выяснить. Они не могли погибнуть. — твердил он себе, опускаясь к своей броне. Не могли... Ну, по крайней мере не все. И хоть в это слабо верилось, но в глубине души солдат так и продолжал себя тешить словами о том, что раз ОН смог выжить — смогли и другие, верно?.. Правда ведь? — словно бы у себя самого спрашивал он, так и боясь получить ответ на свой собственный вопрос. Но несомненно, он это выяснит — это лишь вопрос времени. И вновь в нос ударил запах чего-то горячего, из-за чего живот его предательски заурчал, издав громкий рык. Из-за чего Гелэнн тут же прибавил. — ...Если, конечно, ты не хочешь задержаться ещё ненадолго.
И Коррус уже было открыл рот, дабы сказать твёрдое "нет", но... Желудок его вновь словно бы свело в спазме от того самого голода, из-за чего к горлу подкотила тошнота. Он не хотел есть, этого желал его организм, пытаясь восстановиться после такого ранения — и Терен это понимал. Собственно как понимал и то, что в какой-то определённый момент, сам даже не зная, в какой именно, он может просто взять — и ни с того ни с сего потерять сознание, так и не дойдя до места назначения. Причём произойти это может в самый ответственный момент.
И вновь слабый рык, стоило Геллу лишь протянуть руку с чашкой по направлению к нему. Он был истощен — и старик, ранкоров пройдоха, понимал это, ПРЕКРАСНО зная, что отказаться тот... не сможет.
И сейчас, сделав пару неуверенных шагов по направлению к Трэйесу, Коррус устроился точно перед ним, так, чтобы их разделял уже давно потухший костёр. После чего, не сводя пристального взгляда с лица напротив, словно бы следя за КАЖДЫМ его движением, принял чужую "подачку". В конце концов, даже не смотря на то, что это произошло много лет назад, но Коррус ДО СИХ ПОР помнил о том случае со взрывчаткой.
Из-за чего, лишь принюхавшись к эдакой похлебке, вновь перевёл взгляд на старика:
— Вы первый. — из-за чего Трэйес лишь спокойно кивнул, понимая, чем же именно была вызвана подобная осторожность.
— Если хочешь, можем даже обменяться чашами. — вдруг предложил он, на что сам же Терен с готовностью протянул руку с тарелкой по направлению к нему. И да, разумеется, он понимал, что проявляет просто верх неуважения к хозяину этого... "дома", если место, где они сейчас находятся, и вправду можно было так назвать. Но, к его удивлению, Геллэн с такой же готовностью принял его чашу, НИЧУТЬ не сердясь на его так называемую "невоспитанность" и проявленное недоверие. И, думаю, не стоит объяснять, что конкретно ЭТОГО Коррусу вполне было достаточно для того, чтобы... изумиться чужой открытости и готовности... помочь СОВЕРШЕННО незнакомому человеку. Но при том тому, кто, по сути, для него является... врагом. Но, тем не менее, понимая, что пища была из одного и того же котла, а в свою чашу старик ТОЧНО не стал бы чего либо подсыпать, Теурон поднёс ложку к губам, невольно принюхавшись. После чего, наконец, приступил к эдакой "трапезе", даже и сам не заметив, как ускорился, словно бы у него её сейчас отнимут. И только СЕЙЧАС, лишь поймав себя на этой мысли, солдат понял, как же СИЛЬНО он хотел есть. И, глядя на юношу перед собой, Гелл лишь беззлобно покачал головой. — Ты главное жуй: не торопись.
И, честно говоря, лишь заслышав чужое замечание, мужчина тут же утихомирил свой пыл, понимая, как именно это смотрится со стороны...
И спустя какие-то считанные минуты, когда голод Теурона отошёл на задний план, он, наконец, решился заговорить со старцем. В конце концов, прежде он почти никогда не видел подобных ему людей. Да и, что-то ему подсказывало, чтобы действие стимулятора, что ему только что дал дроид, сработал, должно пройти хотя бы с полчаса. Так что скоротать время ему ВСЁ РАВНО как-то, да придётся.
Из-за чего, вновь подтянув к себе свою броню, имперец осторожно принялся её надевать, чувствуя, как при КАЖДОМ неосторожном движении больно тянет его бок.
И за прошедшее время он и вправду сумел узнать о Гелэнне довольно таки многое, учитывая то, что старик и вовсе не пытался чего либо скрыть. И да, конечно, Терен вполне мог бы подумать, что тот просто сочиняет на ходу, но... как выяснилось, тот был... отшельником, что выходил в город лишь пару раз в неделю, всё это время общаясь лишь со старым сварливым ведром ржавых гаек, коим и являлся R3, одного взгляда на которого вполне хватало для того, чтобы понять, что тот стар даже по СТАНДАРТНЫМ меркам. Подстать своему хозяину — невольно пронеслось в его, Корруса, голове.
Трэйес и вправду оказался добродушным и, что казалось странным лично самому Теурону, БЕСКОРЫСТНЫМ человеком, что и вправду спас его лишь потому что... не мог бросить нуждающегося в беде. И по мнению того же Терена подобное рассуждение было до невозможности... глупым и опрометчивым. Ведь, будем честны, но окажись на его месте сам Коррус — он бы и вовсе не стал тратить время, еду и уж тем более медикаменты на того, кого и вовсе прежде никогда не видел. А в особенности тому, чью форму носили лишь его противники. И, несомненно, мужчина знал, что броня штурмовиков смерти была тому знакома, так как видел, как порой тот на неё посматривает. Но, тем не менее, от своего тот не отступил.
И всё же, если же РАНЬШЕ мужчина и мог понять такой альтруистический поступок, то конкретно же СЕЙЧАС и вовсе не видел в нем какого либо смысла. И несомненно, он ИСПЫТЫВАЛ чувство благодарности к этому человеку, но... Всё равно его не понимал.
И, как оказалось, время проведённое за разговором с Трэйесом продлилось КУДА дольше какого-то жалкого часа. И, честно говоря, за это время Коррус даже и вовсе забылся о том, где именно он находится, и что же заставляло его сейчас чуть согнуться пополам, держась за раненый бок. Он чувсствовал, словно бы... тому, кто сейчас находился перед ним, можно было доверить абсолютно ВСЁ, и при всём при этом быть... понятым. Что и вовсе происходило в его случаях крайне редко. Впервые за всё это время Коррус вдруг так явно ощутил ту самую... настольгию. Ту самую настольгию душевных разговоров, желание кому-то... открыться. Открыться НАРАСПАШКУ, и... Чувство того, словно бы он находится... дома...
Но стоило ему лишь поймать себя на этих мыслях — тот и вовсе тряхнул головой, тем самым отгоняя навалившийся на него морок. В глазах на мгновение заплясали звёздочки, из-за чего тот схватился за перебинтованную голову. Что это с ним? Что это было за... навождение? — не понимал Терен, тут же поставив всё на "свои места":
Ему нельзя отвлекаться на какую-то ерунду: он скоротал время, дабы стимулятор вступил в действие, а это значит, что в их разговоре и вовсе больше не было смысла.
Из-за чего, как нестранно, тот поднялся, направившись в сторону лесной чащи. На прощание сказав лишь о том, что ему нужно идти.
Но, как выяснилось, не всё было так просто, и местные чащи были полны разного рода "ловушек". Причём как со стороны местных охотников и повстанцев, что предвидели и знали, что некоторые из имперских солдат и вправду могут оказаться живучими. Так, собственно, "ловушки" и самой природы в виде тех же болот или оголодавших и вынужденных выйти ЗА пределы своих территорий хищников.
И Трэйес, как тот, кто знал всю округу как свои пять пальцев — мог безопасно провести Терена до того самого места, где R3 нашёл его.
И всё же, хоть Гелэнн и живёт ЗА пределами города, но это ещё не значит, что он не слышал каких либо слухов, когда приходил в него, или тех же "новостей", что были скрыты от внимания Империи — вдруг пронеслось в голове мужчины, из-за чего тот и спросил:
— Империя прибыла сюда, чтобы сотворить новый мир. Мир без приступников и коррупции. — хоть в последнее было трудно поверить и ему самому, произнёс мужчина, продолжив. — Мы прибыли сюда для того, чтобы ЗАЩИТИТЬ вас от Багрового Рассвета и его приспешников. Так чем же именно была вызвана подобная агрессия со стороны мирного населения? Неужели Империя давала повод на что-то... подобное? Что именно могло повлечь за собой... ТАКОЕ?!
Не понимал он, чувствуя, как голос его невольно в гневе дрогнул — губы сжались в тонкую полоску, глаза блестнули недобрым огнём.
На что Гелэнн, не оборачиваясь, произнёс:
— Порой не всем нам нужна защита. Все мы ценим свою свободу, и по мнению некоторых: Империя у них её отобрала. — Коррус хотел было возразить, но стоило Трэйесу лишь поднять руку ввысь, принуждая молчать, Теурон, сам того не осознавая, примолк: слишком уж этот жест был... отточен годами тренировок, словно бы... Словно бы он, Гелэнн, в прошлом был... командующим?.. Но, как нестранно, ход его мыслей прервал вновь раздавшийся голос Гелла, что прикоснулся к одной из веточек дерева, что стояло подле него. И не прошло и пары мгновений, как та опустилась к его ногам, сбросив все свои "огоньки" листьев. — Угодить всем не получится в любом случае: ВСЕГДА будет хотя бы ОДИН недовольный, но... В этот раз Империя и вправду перешла границы.
— "Перешла границы"? — солдат шагнул к старику, тихо, но от этого не менее зло зашептав ему чуть ли не в лицо. — Империя — это ЛУЧШЕЕ, что ВООБЩЕ могло случиться с этим местом. Лишь благодаря нам оно стало почти что самым центром торговли во всех ближайших секторах, а что же до так называемой "свободы": то, поверьте, Альянс Повстанцев отнюдь не те самые герои в сверкающих доспехах. — и снова шаг вперёд — древко его "трости" с глухим стуком ударило сухую потрескавшуюся землю. — Эти герои — мы. Вот только понять это дано отнюдь не каждому. Повстанцы промыли вам мозги, а вы этого даже и не заметили. Там, предводитель сопротивления, говорил, что они лишь "исполнители" чужой воли, вот только эту самую "волю" они навязали вам САМИ. — и вновь перед глазами встали языки пламени, вновь перед взором встал пустой взгляд Каи'ре и членов его прошлого отряда — рана вновь полыхнула раскаленным металлом. Но, словно бы эта самая боль наоборот ПОДПИТЫВАЛА его, Коррус так и продолжал наступать всё больше и больше, видя как Гелэнн пятится назад. — Но даже если и так, это было вызвано ЧЕМ-ТО: повстанцы должны были НАДАВИТЬ на ваше больное место — и они это сделали. — и вновь голос его невольно дрогнул, на глазах выступила пелена ярости и ненависти. — Вот только ЧТО ИМЕННО могло заставить людей сотворить... ТАКОЕ?! Вы даже и представить себе не можете, сколько именно там, в комплексе, было людей! — голос его становился всё громче, руки от злобы невольно потряхивало. — Хорошие и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО преданные себе и своим убеждениям людей! Людей, что заслуживали ЛУЧШЕЙ участи, чем... ЭТО!.. — и лишь поняв, что эмоции его начали бить через край, Коррус отвернулся, прикрыв лицо рукой. После чего, пару раз глубоко вздохнув, продолжил уже БОЛЕЕ спокойно. Хоть в голосе его так и продолжала читаться та самая холодная чистая злоба. — Разве можно оправдать то, что сотворило это повстанческое отродье?
Трэйес, дав ему время чуть умерить свой пыл, ненадолго примолк, понимая, чем же именно была вызвана подобная злоба. Ведь, как не крути, но тот был прав: многие из тех, кто служит Империи, заслуживали чего-то большего, чем участи погибнуть в огне. Как, например, и многие члены Альянса Повстанцев заслуживали того, чтобы оказаться на их месте. А на вопрос о том, почему же именно Гелл так считал: ответ довольно таки прост — несомненно, жить с осознанием того, что весь мир делится на чёрное и белое было КУДА проще, вот только... В действительности всё было отнюдь не так: так, например, многие творили "добро" ради своей собственной выгоды, что в последствие приносила остальным лишь хаос и разрушение. И наоборот — порой многие творят ужасные, просто ЧУДОВИЩНЫЕ вещи ради того, чтобы смертью сотен спасти тысячи.
И Трэйес поведал Коррусу эту простую истину, видя, как где-то там, на дне светлых голубых глаз то и дело можно было увидеть искреннее понимание его слов... Вперемешку с нежеланием этого принимать: с нежеланием идти на такие жертвы.
Но, тем не менее, нужно юнцу отдать должное — думал старик. — Не смотря на всю ту ярость, от которой потряхивало чужие руки, держался тот спокойно и сдержанно. Хоть это и не значило, что он, Коррус, смирился со сказанным им.
То, что произошло сегодня — было непростительно — и Теурон этого просто так не оставит. Он свяжется с подкреплением — и приведёт его сюда. И когда лишь ПЕРВЫЙ взвод ступит на эту сухую растрескавшуюся землю — он, Терен, обойдёт КАЖДЫЙ дом, каждую улицу, но достанет ВСЕХ этих повстанческих ублюдков. Они заплатят за то, что сделали: заплатят КРОВЬЮ за то, скольких жизни они лишили, как, собственно, и за свою глупость намеренно перейти дорогу Империи.
Но вот, наконец, когда впереди показалась громоздская фигура завода, чьи два шлейфа вздымающегося к самому небу чёрного дыма можно было увидеть чуть ли не с любой точки города, Теурон с Гелэнном, к глубочайшему удивлению первого, не увидели... ничего. Они, местные, остановили работу завода — сразу же поняли оба.
И сам Трэйес, лишь уловив то, куда именно был направлен чужой взгляд, вдруг проговорил, отвечая на ранее заданный Коррусом вопрос:
— Ты спрашивал о том, что же именно подтолкнуло этих людей к такому выбору. — Терен перевёл свой взгляд на него. — Так вот тебе и ответ. Когда-то давно, когда все ближайшие сектора, включая и этот, принадлежали Союзу Сепаратистов, это место было одним из главных, откуда они черпали и производили топливо. Вот только в отличие от Империи, сепаратисты понимали, что ресурсы земли были отнюдь не безграничны: и если брать из неё много — природа просто-напросто не будет успевать востонавливаться, что рано или поздно приведёт к полному истощению этого места. — и вновь Гелл демонстративно взмахнул рукой, из-за чего жухлые красные листья с одной из ветвей опустились к его ногам, словно бы держась до этого на последнем издыхании, из-за чего тот продолжил вновь. — Когда-то давно это место и вправду было изобильным и... светлым: за один местный год можно было собрать такой урожай, что можно было прокормить целый город БЕЗ какого бы то ни было выхода на большой рынок, в то время как СЕЙЧАС на одном поле с трудом удаётся набрать даже с десяток контейнеров. Раньше диких зверей можно было увидеть лишь в самых далёких и непроглядных чащах, в то время как сейчас они и САМИ выходят к людям в поисках еды. — и вновь усталый вздох — Трэйес опустил взгляд на жемчужину в своей руке, помня, как раньше нечто подобное и вовсе считалось бесценком, а сейчас... Сейчас даже и ему самому не всегда удаётся отыскать их в раковинах. — Так что безвыходные ситуации толкают людей на то, на что они НИКОГДА бы не решились в здравом уме. Я не знаю, кем именно являются мятежники: выходцами отсюда или же теми, к кому местные обратились за помощью, но... Абсолютно ЛЮБОЙ из этих поворотов событий заставляет задуматься: насколько же СИЛЬНО отчаялись эти люди, раз прибегли к чему-то подобному. Порой самое страшное как раз таки это самое отчаяние, что приходит на грани стать сломленным. — Коррус, даже и сам этого не заметив, внимал каждому слову, слыша, что в голосе старика и вправду скользило то самое... понимание того, что он говорит: он испытал это на СЕБЕ, и сейчас старался донести и до него самого. — И если же сепаратисты понимали, что у всего был предел, то вот конкретно Империя отмахнула их опыт в сторону, сама того не понимая, решив взять всё и без остатка. Мир живущих здесь людей медленно, но верно погибает, Терен. И то, что сотворили повстанцы по отношению к вам — ужасно, но... Порой не всегда люди могут найти ПРАВИЛЬНЫЙ выход.
И, сам не зная, почему именно, но Терен, лишь оглянувшись, ощутил что-то на подобие... тревоги, словно бы... Словно бы и САМ, чуть ли не КОЖЕЙ уловил ту самую... гибель, что ожидала это место. Оно словно бы было... на последнем издыхании, и, несомненно, жители это знали. И поняв, что разговорами ничего не решишь — решились пойти на... КРАЙНИЕ меры. Ради того, чтобы... защитить свой дом?..
Но лишь поймав себя на этих мыслях — мужчина тут же зло тряхнул головой. Нет! Какая ему разница, что именно повлекло за собой что-то подобное? Это не оправдание, но... Неужели было так трудно решить всё... дипломатически? — вдруг спросил себя тот. — Неужели было так сложно просто взять — и хотя бы ненадолго приостановить работу завода?
Всё можно было решить миром, БЕЗ ненужных смертей — словно бы стараясь убедить в этом самого себя, думал тот, но... Вспоминая того самого заносчивого, глупого идиота-офицера, с коим ему "посчастливилось" встретиться в ангаре уже несушествующего комплекса, Коррус вдруг понял, что... Окажись на месте этого болвана кто нибудь другой: кто-то БОЛЕЕ рассудительный — чего-то подобного и вправду можно было бы избежать, но... Это уже неважно: — вдруг тихо прыснул тот, ускорив шаг, из-за чего бок вновь неприятно заныл. — Сделанного не воротишь, и прошлого не исправишь. Сейчас главное лишь то, что его ждёт впереди. То, что ему предстоит сделать. И несомненно, о каком либо колебании не могло идти и речи. Даже после чужого рассказа...
И сейчас, наконец, дойдя до склона, с которого, как помнил сам мужчина, он и скатился ночью, Терен вдруг поймал себя на мысли, что... вчера он казался ему КУДА меньше. Ну, по крайней мере, на пару десятков метров ниже. Хотя, будем честны, это даже неудивительно, учитывая то, что он был под действием болевого шока, от которого так плыло в глазах.
— Здесь R3 тебя и нашёл. — проговорил Трэйес, остановившись.
На что сам же Коррус лишь благодарно кивнул, подняв голову ввысь, к имперскому комплексу, но... Одного лишь брошенного взгляда ему вполне хватило для того, чтобы издать сдавленный тихий вздох, ведь... там почти ничего не было: ни того самого знакомого купола, ни даже основания, от которого остались лишь пара выгнутых стен и высоких металлических шпилей. Этот взрыв уничтожил комплекс чуть ли не до самого основания — понял он, оглянувшись. Из-за чего и увидел то и дело торчащие из земли обломки стен купола и даже сбитых до этого шатлов и истребителей, как и... белые фигуры, что то и дело можно было разглядеть под этими самыми обломками.
Сердце мужчины при это больно сжалось, заколотившись быстрее. Из-за чего тот, через силу, всё таки сделал пару неуверенных шагов вперёд. Они... погибли... — словно бы эхом отдалось в его голове. — ВСЕ они... мертвы!..
И вновь прерывистый вздох — Терен сделал шаг вперёд, но... Стоило ему уловить лишь светлые пряди, выглядывающие из расколовшегося надвое шлема одного из солдат, — на смену этим самым печали и горести пришёл... страх и даже ужас от того, чьё именно лицо он мог там увидеть. Из-за чего сердце его пропустил удар, в то время как ноги словно бы и вовсе стали ватными и даже негнущимися. Из-за чего, сделав было один шаг, а за ним и второй, Теурон и вовсе не ощущал земли под ногами. Словно бы её и вовсе не было.
Нет... — твердил он себе, чувствуя, как стучащая в ушах кровь на мгновение перекрыла все остальные звуки. — Это не может быть он... НЕ МОЖЕТ быть он!.. Он должен был улететь, должен был спастись, он...
Но стоило имперцу лишь приблизиться, как ноги его не выдержали, из-за чего он опустился на колени, ведь... Лишь на ОДНОЙ броне были "памятные полосы" от когтей тех белошерстых тварей — тукат. Глаза предательски защипало, в то время как протянутая к чужому шлему рука и вовсе пошла дрожью, ведь он, Коррус, УЖЕ знал, чьё именно лицо окажется под треснувшим шлемом, хоть и отчаянно не хотел в это верить. Но, к несчастью, его догадки оказались правдивы:
— Вран... — одними лишь губами прошептал он, согнувшись пополам.
И сейчас, одного лишь брошенного взгляда в эти когда-то светлые и озорные глаза, что всегда светились чуть ли не как у нашкодившего мальчишки, а ныне же и вовсе пустые и потухшие, руки Терена с силой впились в броню на чужом плече, словно бы стараясь удержать последнее, что осталось от друга, но...
— Мне жаль. — сразу поняв, кем именно являлся для Корруса этот человек, тихо произнёс Гелэнн, глядя в его тёмную спину.
Трэйес слышал его короткий всхлип и ВИДЕЛ его взмокшие глаза, но... К его удивлению, плечи имперца и вовсе не дрогеули — слезы ярости и злобы ЗАСТЫЛИ в его глазах, так и не спустившись по его щекам. На лице мужчины заплясали желваки, в голосе скользнула звенящая и еле сдерживаемая в нём ненависть — ведь... Вран был его другом: надоедливым, болтливым болваном, за которого... За которого он был готов отдать жизнь. И вновь в голове всплыло то, как мужчина прижимал к себе и ВТОРУЮ фигуру в белом; фигуру Зары, из чего следовало, что она так же... Что она так же... И вновь в ушах невольно раздался голос Наллуса, из-за чего челюсти имперца сжались ЕЩЁ сильнее, до ноющей боли в зубах:
— Мне всегда говорили, что я, как солдат, должен оберегать обычных гражданских. — вдруг сдавленно произнёс он. — Говорили, что мы должны и просто ОБЯЗАНЫ их защищать. Даже если это значит, что их придётся защищать от них же самих, но... — голос Терена стал громче, глаза его блестнули огнём ярости. — То, что они сделали...
— Терен, это не... — но Гелэнну не дали вставить и слова.
Коррус продолжил, словно бы и вовсе не слыша чужого голоса:
— Кровь за кровь — лишь ЭТО справедливо. — говорил мужчина, даже не бросив взгляда в сторону неспешно направляющегося к нему Трэйеса. — Те, кто сделал это — беспощадные убийцы, они чудовища. — после чего, сам даже не заметив, как именно он, Коррус, пришёл к подобной мысли, произнёс. — Почему я должен их защищать?
И Гелэнн отчётливо слышал в чужом голосе... жгучую ярую ненависть ко ВСЕМ, кто был к этому причастен, печаль от потери близких ему людей, друзей, что словно бы сдавила его сердце, неумолимо тянув вниз. Он, Коррус, был... разочарован. Разочарован в том, что люди, которых ему говорили защищать, и за которых он так отчаянно сражался все эти годы, просто взяли — и предали его. Убили его товарищей, его соратников, его... друзей и можно даже сказать семью. Ведь Вран, Зара и Томас и вправду за эти годы, даже спустя столько лет разлуки, были для него кем-то намного большим, нежели обычными друзьями.
И одного лишь брошенного на юношу взгляда Трэйесу вполне хватило для того, чтобы понять, что из отчаяняя и обиды рождается ненависть, а ненависть в последствие приводит к тому, чего ни сам её обладатель, ни люди, что его окружают, и вовсе не хотели. Ведь, как известно, самая большая ненависть — порождение самой большой любви. Так, например, мы можем возненавидеть человека, которого любили, а можем возненавидеть всем сердцем и того, кто лишил нас этих людей. И именно это было самым опасным: ярость, гнев, что влекут за собой лишь разрушения.
Ведь сейчас, слушая подрагивающий и звенящий от злобы голос, Гелэнн понимал, что тот хотел мести. Хотел отомстить за своих близких. Хотел сделать так, чтобы его обидчик испытал ту же самую боль, что и он сам.
Из-за чего, опустившись рядом с имперцем, Трэйес спокойно и тихо заговорил, отвечая на чужие слова:
— Это не всегда так, Терен. Есть люди хорошие, а есть плохие. Ты на своём пути встречаешь в основном плохих. Но это неудивительно: ты солдат; твоя дорога войн — дорога битв. Ты и сам не понял, как тебя обрекли на неё. — и, чуть колеблясь, старик всё же положил руку на чужое плечо, из-за чего мужчина вздрогнул. Но глаз на него так и не поднял. Из-за чего тот продолжил вновь, второй рукой прикрыв потухшие глаза солдата в белом. — Но ведь это ещё не конец: есть ещё и любовь, есть дружба. — Коррус, наконец, перевёл взгляд покрасневших глаз на Трэйеса. Что, протянув ему ту самую жемчужину, одну из которых сегодня утром и нашёл в одной из раковин, продолжил. — Они как жемчуг, как алмазы. Их очень мало и неимоверно трудно найти, но именно поэтому они так ценны. И я прожил как минимум две твоих нынешних жизни, и знаю, что дружбе и нашим убеждениям нет цены. Они вечны, они бескорыстны. — он ненадолго примолк, сжав чужое плечо сильнее. — Как ты и говорил, ты всегда хотел защищать людей, разве нет? Месть — это не выход: это яд, что будет прожигать нас до тех самых пор, пока от нас НИЧЕГО не останется. — Теурон так и продолжал смотреть на крохотный белый шарик жемчуга в своих руках. — Но наша цель, наши близкие, мечты, что ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ заставляли нас идти вперёд... Ради этого стоит жить. А не ради желания причинить боль тому, кто когда-то причинил её тебе...
* * *
И сейчас, стоя у самого подножия коммуникационной вышки, в ушах Теурона так и продолжали звучать чужие слова. И несомненно, в них был смысл: глубокий смысл, который до него хотел донести тот, кто, по всей видимости, испытал нечто подобное и на себе самом когда-то. И Коррус слышал в тот момент искреннее понимание и печаль в чужом голосе, но...
Пальцы мужчины сжались в кулаки. Он не оставит это просто так: не оставит смерть своих близких без ответа; он ЗАСТАВИТ этих поганых убийц ЗАПЛАТИТЬ за то, что они сделали. Заплатить своей собственной головой.
И вновь перед его взором встали чужие лица, что смотрели на него во время его боя против мандалорки. Солдат помнил лица почти КАЖДОГО из них, и несомненно знал, что те были лишь маленьким и даже крохотным отрядом, но... Насколько Коррусу показал опыт, порой хоть люди и пытаются показать себя в лучшем свете, эдакими героями и спасителями, но стоит к их горлу прижать сопог — они начинают говорить совсем подругому. А зная тех, кто был к этому причастен — Теурон сможет отыскать и всех остальных. В конце концов, против сыворотки правды почти никто не может устоять: она проникает в кровь, по ощущениям чуть ли не ВЫЖИГАЯ чужие вены и плоть, добираясь до самых костей, она проникает в голову и разум, заставляя перед взором всплывать знакомые, а порой даже и ненавистные образы, что словно бы твердят, что для того, чтобы закончить эти муки — было достаточно всего лишь открыться — и сказать то, что от тебя требовалось. И если же ради этого придётся даже пойти на некоторые "уступки" Багровому Рассвету, у коего Грант и покупает НАСТОЯЩИЙ препарат — Терен вполне готов был на мгновение перешагнуть свою гордость. В конце концов, теперь дело не только в интересах Империи, но и в личном тоже.
Такое не прощают. ТЕРЕН не простил бы. — понимая, что с такими ранами он и вовсе не доберётся до самого верха коммуникационной вышки, Коррус, выждав момент, когда поблизости никого не будет, осторожно приблизился к панели у её двери, принявшись за дело: в конце концов, даже этого было вполне достаточно для того, чтобы связаться с Химерой.
И сейчас, не отвлекаясь на то, как вернувшиеся за эти часы обратно в город гражданские разбирают учиненный взрывом погром, имперец облокотился о стену, чувствуя, как стоять ему становится до невозможности тяжело: чуть ли и вовсе не до тошноты и звёздочек перед глазами. Из-за чего тот в миг тряхнул головой, возвращаясь в действительность. Рука его невольно потянулась к сломанному ребру, уже спустя мару мгновений вновь оказавшись у панели. Нет, он не должен отвлекаться на такие... "мелочи" — он должен вызвать подкрепление, должен уничтожить всех этих повстанческих ублюдков подчистую. Должен... отомстить.
И вновь при этой мысли на лице его заплясали желваки, в то время как в ушах зазвучал голос Тома. Вран, Зара — они... У них могло быть общее будущее: дом и семья, они... Они заслуживали лучшего и ТОЧНО не такого. — подсоединяя провода к инструментрону на своей руке, вдруг пронеслось в голове Корруса, из-за чего пальцы пошли мелкой дрожью. — Если бы они ушли раньше, если бы он, Терен, догадался обо всём сразу...
И снова он тряхнул головой, понимая, что мысли его понесли отнюдь не в ту сторону. И одного лишь этого осознания хватило, чтобы пару раз спокойно и глубоко вздохнуть, не взирая даже на тянущую боль в груди. В конце концов, он не должен сейчас поддаваться эмоциям, ведь, как известно, но именно они и являются источниками тех самых бед. А принимать решения на горячую голову было, мягко говоря, той ещё затеей, но...
Но даже не смотря на это самое понимание, гнев так и продолжал вскипать в нем всё больше и больше. И если же снаружи этого не было видно, то одного лишь брошенного в чужие глаза взгляда было вполне достаточно для того, чтобы понять, что если бы он, Коррус, мог убить лишь ПОСМОТРЕВ на человека — от его противника не осталось бы даже и кучки пепла.
Но вот, наконец, из динамиков его кома раздался чужой голос: то был один из младших лейтенантов. Коему Коррус на автомате и назвался, понимая, что его имя будет числится в имперской базе данных. После чего, пройдя эдакую проверку, Коррус быстро и коротко доложил о произошедшем всего какие-то часы назад:
— Я немедленно доложу об этом Адмиралу. — вдруг проговорил офицер, из-за чего сердце самого Теурона невольно заколотилось у самого горла при одном лишь его упомянании.
Ведь, вспоминая об их первом и, он на это надеется, ОТНЮДЬ не последнем разговоре, мужчина понимал, что это самое известие скорее всего и будет для него самого тем самым приговором, который ему позже и вынесет Траун. Что и повлияет на его, Терена, репутацию: причём как в личном деле и базе данных, так и в глазах самого чисса.
И хоть Коррус понимал, что у того абсолютно ВЕЗДЕ были глаза и уши, из чего следовало, что если от него, от Адмирала, и получиться скрыть хотя бы ЧТО-ТО на короткое время, но рано или поздно эта самая "тайна" вскроется. Но...
Решив всё же поддаться тому самому порыву, имперец быстро проговорил:
— Не думаю, что стоит беспокоить Адмирала по таким... "пустякам". — говорил он, прислонившись плечом к стене: перед глазами всё плыло. — Я и сам со всем разберусь.
— Всё же я думаю, что... — но Коррус не дал тому и шанса, заговорив чуть громче:
— Я солдат специального подразделения, являющийся КОММАНДЕРОМ всей этой миссии. — и разумеется это было не так, но знать об этом самому лейтенанту было не обязательно. — Так что позвольте мне решать самому, что именно будет для неё лучше. Или вы хотите, чтобы по прибытию я доложил Адмиралу о том, кто именно мне помешал в ее ОКОНЧАТЕЛЬНОМ выполнении?
И, разумеется, все служащие на Химере знали, что Отряд Смерти был ЛИЧНЫМ составом самого Трауна, из чего следовало, что он, Терен, и вправду мог встретиться с Адмиралом лично — и доложить ему о сложившейся ситуации. Но, конечно, ему, Терену, просто-напросто не было смысла делать чего-то подобного, зная, что у чисса имелась своя голова на плечах. Но, как нестранно, за свои место и репутацию люди боялись ТАК ЖЕ сильно, как и за свои жизни.
Из-за чего, чуть помолчав, словно бы обдумывая сказанное мужчиной, лейтенант покорно уточнил:
— Какими будут Ваши дальнейшие указания, сэр?
На что сам же Терен хотел было с готовностью ответить: "Орбитальный обстрел", — в конце концов, после того, на что пошли эти люди, вступив в сговор с этим повстанческим отребьем, в голову Корруса невольно врезалась та самая мысль, что... они это заслужили: заслужили участи пасть вместе со своими так называемыми "героями" и "спасителями". В конце концов, КАЖДЫЙ из нас творит свою судьбу сам. И это были НЕ ЕГО проблемы, что те выбрали НЕВЕРНУЮ сторону. Конечно, возможно дело ещё было в той самой ярости и желании отомстить, что она подпитывала, но, тем не менее, конкретно СЕЙЧАС, стоило ему, Теурону, лишь ОЩУТИТЬ ту самую власть, что и была в его руках, — он вдруг подумал, что... Зачем ему кого-то искать, если... он может просто взять — и поступить с этими ранкоровыми детьми точно ТАК ЖЕ, как они поступили и с ними: собрать всех в одном месте — и уничтожить ОДНИМ точным выстрелом? — но...
Стоило мужчине лишь уловить раздавшийся из города смех — тот ненадолго примолк, взглянув в сторону звука. Что издавали... дети: совсем ещё юные мальчишки, что держали в своих руках металлические пруты от тех же балок, что до этого держали свод купола имперского комплекса:
— Я Рыцарь-Джедай! И я убью тебя... предатель! — вдруг крикнул один из них, вытянув руку вперёд, из-за чего второй мальчуган, наигранно захрипев, опустился на колени. После чего и вовсе упал на спину, для пущей "убедительности" высунув язык.
Они вновь рассмеялись.
Но тут из одного из домов показалась высокая фигура женщины, что, поманив обоих за собой, что-то громко крикнула, из-за чего те быстро побежали к ней.
И почему-то это самое зрелище заставило Теурона ВНОВЬ взглянуть на крохотную жемчужину в своих руках, снова прокрученное в голове сказанное ранее Трэйесом.
А ведь он отчасти... прав. — вдруг мысленно произнёс он. В этом городе, как и в самом комплексе, были не только кровожадные и нежелающие идти на компромисс ублюдки, но и... хорошие, НЕХОТЕВШИЕ всего этого люди: добрые, невиновные, но... втянутые во всё это не по своей собственной воле. Так и среди них, солдат империи, были те, кто не хотел воевать, но был вынужден. Так и среди местных были СОВЕРШЕННО непричастные к этому... побоищу люди. Здесь были дети, что даже не понимали, что именно произошло. Как, собственно, здесь были и те, кто так же, как и сам Трэйес, всего лишь хотели мирно доживать отведённое им время.
Но лишь ПОЙМАВ себя на тех самых мыслях, что крутились в его голове РАНЕЕ — Коррус тут же отшатнулся, словно бы от себя самого, не веря в то, что он... ДЕЙСТВИТЕЛЬНО предполагал такой... УЖАСНЫЙ исход. И как ему только в голову могло прийти нечто подобное?! — спрашивал себя тот, довольно таки быстро получив ответ: он был зол, он был в ярости, даже сейчас, но... Но благо он не успел отдать того самого приказа, что так назойливо крутился в его голове.
Из-за чего конкретно сейчас, спрятав жемчужину в сумку на своём поясе, Теурон тут же отмахнулся от желания уничтожить всех и сразу, включая и предателей. Из-за чего, как нестранно, вернулся к ИЗНАЧАЛЬНОЙ задумке, что и должен был осуществить. И да, пусть она была КУДА сложнее, но... То, что он собирался сделать РАНЕЕ, не стоило того.
— Мне нужны штурмовые отряды в пределе четырехсот человек. — проговорил он. — Так же запрашиваю эскадрилию СИД-истребителей. Место высадки — девятая коммуникационной вышка на границе отведенной ранее территории.
— Вас понял: скоро будем. Конец связи. — проговорил лейтенант, отключившись.
После чего то же самое проделал и сам Коррус, тихо шикнув, оттолкнувшись от стены.
Самое сложное позади, теперь же дело за малым: угнать у местных спидер-байк — и добраться до места встречи...
* * *
И, думаю, не стоит объяснять, что эффект неожиданности был на ИХ, Империи, стороне, учитывая то, что повстанцы, по всей видимости, и вовсе не надеялись, что кто нибудь из имперцев выживет после такого-то удара. И уж тем более вызовет подкрепление. Но...
Как Коррус и знал, ВСЕГДА нужно предполагать худшее, даже если шанс поражения почти что равен нулю. В конце концов, как ему уже неоднократно показывал опыт: если ты недооцениваешь своего врага — считай, что ты УЖЕ мёртв.
И, увы, повстанцы не приняли эту простую и старую как мир истину всерьёз.
И сейчас, когда штурмовики оккупировали город, избавившись от его так называемой "охраны", Коррус, чуть похрамывая, шагал вперёд по центральной улице, гордо вздернув подбородок ввысь. И хоть держать эдакую планку и было довольно таки трудно, а порой и даже... болезненно, но, тем не менее, смотрел имперец на стоящих на коленях мятежников свысока: так, как они того ДЕЙСТВИТЕЛЬНО заслуживают. И хоть этого пока не понимали сами местные, что конкретно сейчас чуть ли и вовсе не были готовы вступить с ними, солдатами Империи, в рукопашный бой, дабы защитить своих... "героев", но...
Вновь вспоминая сказанное Трэйесом сегодня, Теурон неожиданно для себя пришёл к простому и эффективному против чужих ошибочный решений выводу: хороший человек — это СЛОМЛЕННЫЙ человек. И покуда местные так и будут продолжать верить во все эти роскозни, что они, Альянс Повстанцев, ОСВОБОЖДАЮТ миры от того самого зла, коим и выставляют Империю, ей, как и ВСЕМ её людям, будет не суждено удержать на своих плечах мир. И сегодня они не оставили ему, Коррусу, выбора: несомненно, он считал, что на нечто подобное нужно идти лишь в КРАЙНИХ, почти что и ВОВСЕ безвыходных случаях, но тем не менее, они САМИ выбрали этот путь. И если ему, Терену, ради того, чтобы открыть им правду, ради того, чтобы, наконец, раскрыть их глаза, придётся СЛОМАТЬ этих людей — что же, он с "тяжёлым" сердцем примет эту ношу. А как известно, НИ ЧТО не ранит так же сильно, как горькая, жестокая правда.
И вот, когда ВСЕХ жителей собрали на городской площади, выставив вокруг них кольцо штурмовых отрядов, что по одному лишь единственному слову Теурона были готовы стрелять, мужчина, опираясь на костыль, сделал пару уверенных шагов вперёд, одним коротким движением руки не дав одному из солдат, что хотел было поддержать его, видя, как трудно тому даётся каждый шаг, прикоснуться к себе. После чего, окинув взглядом собравшуюся гневную толпу граждан, громогласно изрёк — и голос его разнесся по всей площади:
— Думаю, вы и сами понимаете, что именно повлекло за собой подобный исход, так что перейду сразу к сути дела. — Коррус не любил болтать ни о чем. — Альянс Повстанцев, и те его приспешники, что сейчас скрываются под личной обычных граждан, просто промыли вам мозги. — при этих словах толпа заголдела ЕЩЁ громче, подобно улью разъяренных пчёл. Но, тем не менее, не смотря на вскипающую в нем бурю злобы к этим людям, Терен продолжил так же невозмутимо, успокаиваю себя лишь той самой мыслью, что они сделали это по указке прибывших сюда повстанцев. — Они говорят вам, что Империя — это зло, что прибыло сюда лишь с целью опустошить ваш мир. Говорят, что мы — незнающие чести и сострадания убийцы, ЗАСТАВЛЯЮЩИЕ ваших родителей, детей и внуков сражаться за нашу Империю. — и вновь мужчина окинул взглядом собравшихся, видя, что с КАЖДЫМ новым его словом во взгляде некоторых вспыхивает всё новая и новая ярость, как и желание разорвать его самого в клочья. И это было... хорошо. — вдруг мысленно хмыкнул тот, продолжив. — И спешу вас заверить, что ВСЁ это НЕ ТАК: Империя прибыла сюда лишь с целью ЗАЩИТИТЬ вас от пиратов и синдикатов, на подобие того же Багрового Рассвета. Все они: Чёрное Солнце, Безымянная Гильдия, Пайки, Тёмные Ястребы и просто обычные охотники за наживой — ни что иное, как жестокие кровожадное бандиты, что делают что-то лишь ради своей ЛИЧНОЙ выгоды. — после чего, сделав небольшую паузу, изрёк. — Включая и Альянс Повстанцев. — и именно ЭТО повлекло за собой раздавшийся гневный гомон еле сдерживаемой солдатами Империи толпы.
— Сэр, я не думаю, что... — видя, что обстановка накалилась чуть ли не до предела, постарался вставить слово стоявший подле Корруса солдат.
Но имперец не дал ему и шанса, продолжив вновь, говоря ЕЩЁ более громче, стараясь перекричать нескончаемые голоса толпы:
— Альянс Повстанцев — то же самое сборище жадных до кредитов и власти ублюдков, что и на Астероиде! — говорил он, чувствуя, как кровь при этих словах громче забила в ушах — его обдало жаром, словно бы на Терена нахлынули волна адреналина, из-за чего слова его стали громче, доносясь до КАЖДОГО человека. — Неужели вы и вправду думаете, что они прибыли сюда ради ВАС, а не того самого топлива, чью добычу вы остановили? — вдруг произнёс он, из-за чего чужие голоса на мгновение стихли, заставив задуматься. Но пока этих самых "мыслителей" было не так уж и много. — В отличие от Империи, Альянс Повстанцев приходит "на помощь" лишь ТОГДА, когда спасенные в порыве благодарности могут им "сказать" "спасибо". Причём не только словами. И если мы, Империя, уйдём — для вас всё начнётся по новой. — Коррус сделал пару шагов вперёд, УЖЕ заприметив знакомые полосатые мотраллы, что возвышались над чужими головами. Вот он: — тут же подметил для себя мужчина. — Тот самый ублюдок, что выстрелил в спину Каи'ре. И, несомненно, его взгляд ТАК ЖЕ был направлен и на самого Теурона, чьё лицо было скрыто под "забралом" шлема. Но понимая, что для того, чтобы отомстить, ему, Коррусу, придётся сыграть отведенную ему им же самим для себя роль — солдат в миг отвёл взгляд, продолжив. — Но, к несчастью для повстанцев, оставить это просто так я не могу. ИМПЕРИЯ не может. — проведя кончиками пальцев по бластеру на своём поясе, сказал тот, из-за чего многие напряглись, чуть попятившись. Ведь, как бы Теурон не старался, но скрыть явную угрозу в своём голосе тот так и не смог. И хоть слова его были холодны, но в груди его пылал огонь ненависти ко всему повстанческому роду, что и подначивала его просто взять — и выстрелить тогруту прямо в грудь, глядя на то, как его глаза стекленеют. Совсем как то было с Ми'ва. Но, скрепя зубами, тот справился с этим самым порывом. — Но так же хочу сказать и то, что мне не безразлична ВАША участь, так что я даю вам, повстанцам, шанс защитить этих людей. Показать им, что ваши слова ДЕЙСТВИТЕЛЬНО чего-то стоят. Несомненно, этот сектор был и будет принадлежать Империи: и от вас это не зависит. Но так же я готов ОСТАНОВИТЬ добычу топлива и работу завода и закрыть глаза на то, что здесь произошло. В конце концов, виноваты лишь повстанцы: и вам необязательно страдать по их вине. — при этих словах люди начали шептаться, переглядываясь друг с другом. — Что же до вас самих, мятежников: то мои условия будут выполнены лишь в том случае, если вы сейчас сдадитесь — и сделаете шаг вперёд. — но, разумеется, слова его остались без внимание. Но тот как ни в чем не бывало продолжил, зная, что в их головах крутится лишь ОДИН единственный вопрос: "а что будет, если мы откажемся"? — Если же наши с вами "переговоры" зайдут в тупик — я буду вынужден ВОССТАНОВИТЬ работу завода — и ознакомить КАЖДОГО жителя с камерой тюремного заключения до дальнейшего выяснения событий. Так или иначе, но я ВСЁ РАВНО докопаюсь до истины — и НАЙДУ того, кто и был зачинщиком всего этого. Вопрос лишь в том, как именно вы хотите поведать мне о случившемся: добровольно или же на кресле допроса при помощи сыворотки. — после чего, чуть подумав, прибавил. И хоть голос мужчины был холоден, но слова его прозвучали подобно бластерному выстрелу.— Как бы я не хотел оправдать вас, но подобное просто не может остаться без внимания. И если вы не пойдёте ко мне на встречу — я буду вынужден снести ВЕСЬ город под чистую, дабы расширить радиус поиска новых скважин. — горожане обеспокоено загалдели, не веря в то, что это и вправду возможно. И, честно говоря, так оно и было, учитывая то, что он, Коррус, был обычным солдатом и просто НЕ ИМЕЛ каких либо полномочий на подобный приказ. Но, к счастью, никто из них об этом не знает. И да, хоть то и была пустая угроза, но... Задуматься она заставляла не только горожан, но и... самого Корруса, учитывая то, что лишь ПОДУМАВ об исполнении чего-то подобного, тот вдруг понял, что... это звучит довольно таки... заманчиво. Хоть и не менее жестоко. — Выбор за вами.
Ненадолго воцарилась эдакая тишина, прерываемая обеспокоенными голосами переговаривающихся граждан. И, честно говоря, казалось, словно бы было достаточно лишь протянуть руку вперёд, дабы ощутить то самое напряжение и чужой страх, что повисли в воздухе, подобно густой тине в воде.
Но вот спустя какие-то недолгие мгновения откуда-то из толпы раздался чужой голос:
— Слову Империи нельзя верить! — выкрикнул кто-то — и его поддержали остальные.
И пока голоса не переросли в настоящие крики, Теурон заговорил вновь, дабы его услышали:
— Уверяю вас, если вы пойдёте на сотрудничество с Империей — всё вернётся на круги своя. — говорил он. — Я всего лишь хочу сделать так, чтобы у вас и у ваших семей был дом и будущее. Которого я вам не обещаю, если вы пойдёте за людьми Альянса Повстанцев. И это не угроза, а констатация факта: повстанцы — это обычные мятежники, у которых нет ни дома, ни чего бы то ни было ещё. Они ведут негласную войну и этим втягивают вас, простых жителей, в ужасные битвы. Как, например, то было сегодня. — мужчина окинул взглядом разрушенные взрывом строения, что огромными осколками сейчас громоздились у основания тех самых зданий, от которых осталось одно лишь название. — Сегодня они, в попытке избавиться от Империи, втянули в свою битву ВАС: они уничтожили ваши дома, ваше имущество и сбережения, оставив многих из вас без крова. И несомненно, если вы пойдёте за ними — того самого "лучшего" будущего, что они вам обещают, не будет. И я понимаю тех, кому нечего терять, но подумайте о своих семьях, о своих детях. — гомон толпы начал понемногу стихать. Что и дало солдату возможность продолжить. — Неужели вы хотите, чтобы ваши семьи ждало такое? Неужели вы хотите лишить своих детей детства — и втянуть их в эту войну? — и его слова начали брать свое. — И я знаю, что многие из причастных к произошедшему мятежников сейчас находятся среди вас, и я обращаюсь к ним: сделайте шаг вперёд — и Империя НЕ ТРОНЕТ этот город. А даже наоборот — поможет ему восстановиться. Сделайте это ради тех, кто сейчас находится здесь. Проявите хотя бы ЧТО-ТО из тех самых роскозней, коими вы вовлекаете людей в свои ряды. Для вас эта битва проиграна. Но это ещё не конец для жителей этого города. Они оступились — и в последствие будут расплачиваться за ваши ошибки. Их дальнейшее будущее зависит ТОЛЬКО от вас. Так что решайте: стать теми самыми... "героями", коими вы себя выставили в их глазах, или же остаться безучастными — и молча смотреть на их расплату?
И понимая, что чужие слова отнюдь не были угрозой, горожане обеспокоено переглянулись. Они метались между тем самым страхом за свои и жизни своих близких, и жизнями тех, кто пытался их освободить от гнета Империи. Они были одинаково переданы и тем, и тем, но... Но именно это и не давало сделать того самого выбора.
И видя чужие терзания, Теурон, прождав ещё с пару казавшихся такими долгими-долгими мгновений, тихо прыснул, отступив. И, уже было собираясь развернуться, тот вдруг застыл, глядя на то, как одна из фигур сделала шаг вперёд. И то был... тот самый тогрут, что выстрелил в спину его, Корруса, товарищу. За ним же сделал шаг и ЕЩЁ один человек. А за ним другой. Ещё, ещё и ещё, пока ровно ПОЛОВИНА из собравшихся не оказалась с солдатами Империи лицом к лицу.
— Они ни в чём не виноваты. — произнёс один из повстанцев. — Мы сдаемся, только... оставьте их и город в покое.
На что сам же Коррус лишь коротко кивнул.
Но не прошло и пары мгновений, как тот ударил говорившего в живот, заставляя того повалиться навзнич, согнувшись пополам. И именно это чуть было не стало для них, повстанцев, сигналом к атаке. Но одного короткого щелчка с его, Терена, стороны, вполне хватило для того, чтобы штурмовики за его спиной навели на них оружие. Что, собственно, сделал и сам мужчина по направлению к говорившему, понимая, что, по всей видимости, именно он и был одним из главных лиц мятежников. Ведь, если подумать логически, почти везде и всегда первое слово предоставляется лишь главе.
И, похоже, он оказался прав, так как одного лишь быстрого движения рукой мужчины перед ним было вполне достаточно для того, чтобы повстанцы в миг застыли, следуя его немому приказу.
— На колени. — спокойно приказал Теурон, глядя на всех их сверху вниз. — Немедленно.
И, как нестранно, те ему подчинились, понимая, что варианта отказаться у них не было и вовсе.
Но, тем не менее, пока всё идёт согласно плану, хоть и... Корруса немало удивило то, что повстанцы с такой... готовностью сделали шаг вперёд, дабы... защитить мирных граждан. И несомненно, в любой другой ситуации у Терена это вызвало бы какое-никакое уважение, но... Зная весь этот повстанческий род и их двуличие — имперец вполне мог сказать, что то было лишь из-за осознания, что они, мятежники, были нужны ЖИВЫМИ. В конце концов, как считал сам Коррус, у Альянса Повстанцев не было НИ КАПЛИ той самой гордости и чести, о которой они говорили почти что не на каждом шагу.
И сейчас, когда повстанцы опустились перед ними на колени, ВСЕ они, включая и горожан, думали, что на том был конец — и их, мятежников, сейчас отправят в тюремный шатл, но... У Терена на то были ИНЫЕ планы. В конце концов, его задумкой было не просто отомстить Альянсу Повстанцев и не просто взять их — и отправить в имперские тюрьмы, нет. Коррус собирался сделать так, чтобы НИ ОДИН человек из данного сектора просто даже и ПОМЫСЛИТЬ не мог о том, чтобы встать на сторону сопротивления. А для этого ему нужно было открыть им правду. Нужно было их... надломить.
Из-за чего, кивнув солдатам, что ступили в толпу горожан, имперец спокойно изрёк — в голосе его скользила сталь:
— Мне нужны "добровольцы". — и ему подчинились:
Схватив несколько мужчин и женщин, штурмовики под испуганные возгласы толпы вытолкнули людей вперёд.
— И после этого вы действительно думаете, что слову Империи можно верить?.. — заговорил было ещё один повстанец, что тут же схлопотал от одного из штурмовиков по лицу бластерной винтовкой. Из-за чего тут же примолк.
Что и дало Коррусу сделать пару шагов вперёд по направлению к эдаким "добровольцам", что тут же опустили глаза вниз, попытавшись было отступить. Но выстроившийся за их спинами ряд тех же самых солдат, подобно каменной стене, просто не дал им этого сделать:
— Мы... Мы ничего не... — заикаясь, тихо промямлил молодой парень.
— Я знаю. — тут же кивнул ему Коррус. — И вы здесь отнюдь не для наказания. — после чего, обращаясь уже, непосредственно, ко ВСЕМ, громко изрёк. — Учитывая то, что наши шатлы предусмотрены лишь для ограниченного количества людей, взять с собой ВСЕХ пленных мы не можем. И поэтому... — Теурон вложил в руки юноши свою винтовку, из-за чего глаза его тут же поползли на лоб. — ...Вы нам в этом поможете.
После чего, отдав своим людям приказ выстроиться, солдат отдал такой же и десятку "добровольцев". Из-за чего те на негнущихся ногах всё же повиновались.
И сейчас, глядя на пленных, что стояли перед ними на коленях, на побледневшие от страха и неверения в происходящее лица горожан, как и слушая гневные голоса местных и их мольбы не делать этого, — ведь, по сути, некоторые из мятежников являлись их друзьями и родственниками — Коррус прошёлся вдоль ряда вооружённых его же собственными людьми "добровольцев", проговорив:
— Сегодня я даю вам возможность решить: кому из них жить, а кому умереть. Так же КАЖДЫЙ из вас будет вознагражден за неоценимую помощь Империи. НО — направленные в спины "добровольцев" винтовки имперских солдат многообещающе щёлкнули, говоря о том, что их обладатели готовы были выстрелить в ЛЮБОЙ момент. — Если хотя бы ОДНО дуло будет направлено в мою сторону или сторону моих людей — вы отправитель вместе с ними как изменники Империи. — и не услышав каких либо возражений, холодно продолжил. — Приготовиться. — люди подняли своё оружие по направлению к пленным. Руки их пошли дрожью, заставляя винтовки чуть позвякивать. — Огонь!
Они сжали оружие в своих руках сильнее — повстанцы тут же зажмурились, отвернувшись, уже готовые ощутить проживающие их тела выстрелы, но...
Но НИ ОДНОГО из них так и не прогремело.
Из-за чего Коррус обернулся к горожанам:
— Я сказал "Огонь". — но какой либо реакции и вовсе не последовало.
И сейчас, чуть опустив взгляд вниз, на оружие в руках юноши перед собой, тот увидел, как от силы, с которой тот его сжимал, побелели его пальцы, в то время как сама винтовка чуть подрагивала. И вот, глядя на то, как та вздернулась ввысь, мужчина уже было положил руку на бластер на своём поясе, готовый к тому, что мальчишка в него выстрелит, но...
Но вместо этого тот с силой бросил оружие себе под ноги, из-за чего то с тихим звоном упало на землю, подняв небольшое облако пыли.
— Нет. — хоть и тихо, но при всём при этом чётко сказал тот, так и не решаясь поднять глаз на штурмовика в чёрном. — Я... Я НЕ БУДУ это делать!..
И его примеру в тот же миг последовали и остальные, из-за чего винтовки одна за другой оказались на земле.
Но, честно говоря, это было и вовсе не удивительно, учитывая то, что для этих людей повстанцы, что сейчас стояли перед ними на коленях, были... героями и спасителями, что чуть ли не изо ВСЕХ сил старались освободить их мир от того самого зла, коим они их и считают.
Злился ли Терен на это? Разумеется. Но злоба его была направлена лишь на то самое осознание, что люди поверили не тем, кому должны были.
А что же касается его плана: что же, эти люди его не подвели. Ведь, учитывая то, что когда-то он и САМ был на их месте, что-то подобное предугадать было довольно таки просто.
Из-за чего, понимая, что в случае сопротивления их просто-напросто перестреляют, "добровольцы" с готовностью опустились на колени, зная, что Империя превосходит их числом. И сейчас, вновь обернувшись к пленным, Теурон вдруг пнул тогруту одну из брошенных горожанами пушек:
— Даю возможность решить: кто отправится в одну из наших тюрем, а кто останется здесь. Навсегда. — повстанец неуверенно протянул руку к оружию. И, не увидев какого бы то ни было неодобрения с чужой стороны, взял винтовку. Как, собственно, поступили и остальные члены Альянса Повстанцев. И спустя какие-то недолгие мгновения десятки "добровольцев" и пленных поменяли местами. — Условия остаются такими же: тот, кто стреляет — отправляется с нами. Тот же, кто отказывается — встанет к стене вместе с изменниками. — толпа тут же загудела, ринувшись было вперёд. Но стоявшим между ними и самим Коррусом штурмовикам вполне хватало сил, чтобы сдержать их. И сейчас, глядя в побледневшие от страха лица тех, кто сейчас стоял на коленях, Теурон, глубоко вздохнув, продолжил. — Приготовиться. — винтовки в руках повстанцев угрожающе загудели. И сейчас, словно бы слушая чей-то приказ, что был слышен лишь им самим, мятежники... прицелились, чувствуя, как дуло оружия солдат за ними больно впиваются в их спины. Они были готовы выполнить отданный им когда-то приказ. Даже если это значит, что ради него им придётся пойти на... такое. В конце концов, миссия превыше всего. — Огонь.
Холод чужого голоса пробежался по их спинам, как и всполохи раздавшихся выстрелов...
Казалось, словно бы ВСЕ они тут же оглохли, когда чужие голоса, не веря в то, что их так называемые "спасители" сделали, утихли. Тела десятков стоявшим на коленях жителей тут же повалились на бок от чужих выстрелов. И лишь поняв это, завидев тот самый страх и неверение в то, что только что произошло, что ужасом застыл на лицах местных жителей, губы Теурона невольно растянулись в злорадной и победоносной ухмылке. Ведь его план подошёл к самому пику:
Он знал, что повстанцев было СЛИШКОМ мало, чтобы попросту тратить жизни своих солдат в пустую. И ещё тогда, будучи под прикрытием у этих повстанческих крыс, Теурону удалось узнать об одном интересном протоколе, который повстанцы обязаны выполнить во время захвата противником. И он звучал примерно так: Выжить любой ценой. Даже если это значит, что им придётся подвергнуть жизни местного населения риску.
Что, собственно, конкретно сейчас они и сделали, но...
Стоило чужим телам повалиться на земь — многие из пленных тут же удивлённо и даже изумленно взглянули на оружие в своих руках, ведь... Ведь вместо обычного всполоха бластерного выстрела из дула винтовок вырвалось... светлое кольцо холостого заряда. Из-за чего, получается, сейчас горожане, что лежали на земле, были просто... без сознания.
— И ради них вы готовы были отдать свои жизни? — чуть хмыкнув, проговорил имперец, глядя на изменившихся в лице повстанцев. Как он и предполагал, всё это: эта готовность помочь и спасти, были ни чем иным, как обычный фальш. И сейчас он дал это увидеть ВСЕМ находящимся здесь. Из-за чего, щёлкнув пальцами, мужчина дал приказ своим солдатам увести пленных, что, собственно, те и сделали. И сейчас, вновь взглянув в лица тех, кто только что готов был разорвать его, Терена, в клочья, а сейчас же и вовсе перестали как либо сопротивляться, Коррус заговорил вновь. И голос его пронёсся эхом над чужими головами. — Вы готовы были отдать ЖИЗНИ за этих людей, веря, что они поступили бы точно так же. Но, как вы и сами видели, то, что твердит Альянс Повстанцев, — наглая ложь! Они обманули вас! Пришли на помощь лишь в ТОТ момент, когда вы были больше всего уязвимы для их роскозней. В тот момент, когда вы верили, будто от Империи чего-то хорошего можно и не ждать. Но это не так: Империя — это и есть то, за что столько лет велась Война Клонов: свобода и мир, который так тщательно пытается разрушить Альянс Повстанцев. И ради чего? Ради власти. Они говорят, что Империя — это зло, вот только на самом-то деле всё наоборот. Повстанцы не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить эту самую власть. И сегодня вы убедились в этом САМИ. — и Коррус протянул руку к тому самому юноше, что так и не решался подняться, не веря в то, что люди, которым они верили, были готовы просто взять — и... убить их. Как, собственно, в это отказывались верить и остальные, но...
Но это и вправду было так. И сейчас, глядя на протянутую к нему руку в чёрной коже перчаток, тот осторожно принял её, поднимаясь. И в глазах мальчишки Теурон отчётливо прочитал ту самую ярость, злобу и... неимоверную обиду и разочарованность, что была во ВСЕХ тех, кто так верил уведенным отсюда повстанцам. И это было именно то, чего он, Коррус, добивался: они были злы, они были в ярости, они были... сломлены и разочарованы в тех, кто, как они думали, и будут теми, кто спасёт их. И теперь, как нестранно, Империя могла со стопроцентной вероятностью надеяться на чужую верность. В конце концов, сегодня Терен и вправду открыл многим из них глаза, показав то, на что именно повстанцы готовы пойти ради своей так называемой "ВЫСШЕЙ" цели. Как, собственно, и то, на что готова пойти Империя ради защиты преданных ей людей...
И сейчас, направляясь к одному из их шатлов, Коррус обернулся к капитану одного из отрядов:
— Пробейте в базе данных личности ВСЕХ рабочих завода — и доставьте их на Химеру. — вдруг произнёс он. А на вопрос о том, зачем же именно был отдан подобный приказ: ответ до невозможности прост — как ему удалось узнать за пару мгновений ДО взрыва, на заводе, как и среди самих штурмовиков, у повстанцев были лазутчики. А среди тех, кого они схватили, таковых и вовсе не было, из чего следует, что те ДО СИХ ПОР были в городе. А упускать хотя бы ОДНОГО из членов Альянса Повстанцев было довольно таки опасно. Но, видя как солдат с готовностью кивнул, Теурон поспешно добавил, понимая, что многие из штурмовиков были довольно... импульсивны. — Но без шума: лишнее внимание нам ни к чему.
И в особенности после того самого спектакля, что Коррус был вынужден разыграть.
Но стоило мужчине сделать лишь пару шагов вперёд, как он тут же застыл, глядя на заполненный ранеными шатл, в коем, к своему глубочайшему изумлению, он увидел...
— Томас... — одними лишь губами прошептал он, сделав шаг вперёд.
Похоже это были все те, кому повезло выжить после взрыва и драки против мандалорца — сразу понял Коррус, и сам не заметив, как ноги его понесли быстрее.
Сердце его колотилось как бешеное — в голове крутилась лишь ОДНА мысль: жив... Он жив!..
И вот, лишь заметив приближающуюся к нему фигуру в тёмном, Наллус чуть напрягся, попытавшись встать, ведь СРАЗУ же понял, кто именно перед ним стоит:
— Терен, я... — держась за перевязанную голову, имперец тут же отдернул забинтованные руки, так как ожог от взорвавшейся в них винтовки давал о себе знать даже сейчас. Похоже ему следует ЧАЩЕ проверять своё оружие, дабы избежать этих ранкоровых... саботажей. — Я слышал о том, что произошло, и мне очень...
Но договорить солдат так и не успел, так как штурмовик в чёрном с готовностью схватил его за плечо, из-за чего сам Том сдавленно шикнул, после чего и вовсе притянул Наллуса к себе.
И, будем честны, но чего-чего, а такого мужчина не ожидал ТОЧНО. И в особенности со стороны Корруса.
Из-за чего, на мгновение даже опешив, но Томас так же неуверенно поднял руки ввысь, положив их на чужую спину.
— Я думал, что ты... Что ВСЕ вы... — из под чужого шлема послышался слабый вздох — мысли Теурона путались, не давая сказать и слова, но...
Наллус всё понял и так, из-за чего в груди что-то болезненно сдавило, ведь... Вран с Зарой были и его соратниками и даже... друзьями ТОЖЕ. В горле мужчины встал ком, вынуждающий сглотнуть ту самую отвратительную горечь от потери и... вины. Из-за чего, так же поддавшись порыву, Томас прижал друга сильнее, вот только... от этого на душе становилось ЕЩЁ, в СОТНИ раз хуже, раздирая его, Наллуса, изнутри:
— Я знаю. — тихо проговорил он. — Я знаю...
— Я думал, что ты ТОЖЕ... погиб. — вдруг тихо произнёс солдат, внезапно добавив. — Никогда в своей жизни я не был так рад тому, что... ошибся.
А на вопрос о том, чем же именно была вызвана такая буря эмоций: ответ до невозможности прост — Терен любил Наллуса. Любил его как брата. И то же самое он испытывал и по отношению к Врану с Зарой, вот только...
Только СЕЙЧАС Теурон вдруг поймал себя на мысли, что НИКОГДА не говорил никому из них подобных слов... Никогда. Он... Он не успел с ними даже попрощаться, не успел сказать, как же много они для него значат. Как, собственно, и не успел сказать и сделать всего того, что он, Терен, ВСЕГДА хотел: он не успел им сказать, что те ВСЕГДА останутся для него друзьями и... семьёй, он никогда никого из них не обнимал, ограничиваясь лишь холодным рукопожатием, как, собственно, никогда не оставался с ними наедине как... друг, а не как сослуживец, ВСЕГДА ставя свой долг перед Империей ПРЕВЫШЕ всех привязанностей и близких.
И именно ЭТО было самым худшим — то самое осознание, что он просто... НЕ УСПЕЛ сделать всего этого. И внезапно с этим самым осознанием пришло и другое: каждый миг проведённый с ними он, Терен, воспринимал как... должное, СОВЕРШЕННО не думая о том, что когда нибудь, но всему этому настанет... конец. И сейчас, если бы прошлое МОЖНО было бы исправить — Коррус ценил бы КАЖДЫЙ проведённый со своими близкими момент, каждый миг и каждую их улыбку и смех...
Те самые моменты, которые теперь так и останутся несбыточными воспоминаниями...
И сейчас, сжимая Томаса в объятиях, Терен, понимая, что как бы ему не хотелось отпускать друга, но... рано или поздно ему придётся это сделать. Из-за чего, нехотя, но Теурон всё же отстранился, ненадолго задержав руку на чужом плече.
— Я рад, что ты цел, Терен. — чужие губы изогнулись в грустной, почти что и вовсе вымученной улыбке. — Правда, рад. — его дрожащая рука потянулась к чужому шлему, дабы хотя бы ЕЩЁ раз увидеть знакомое лицо, но... Что-то Наллусу помешало не то что снять его, а даже бонально прикоснуться к светлому покрытию. А через мгновение тот и вовсе отвёл взгляд, сжав пальцы протянутой руки в кулак, словно бы и вовсе не собирался этого делать. После чего, чуть хлопнув ей по чужой груди, произнёс. — Если бы я только знал, что говорить в таких случаях...
И Коррус видел по его опущенному взгляду как же ему, Наллусу, было... больно и даже... стыдно. Стыдно за то, что он... не уберёг их. Стыдно за то, что НИЧЕГО не смог сделать. Как, собственно, было стыдно и самому Терену.
Что, понимая, что ещё немного — и чужая печаль переростет в агрессию, провел кончиками пальцев по чужой руке, чувствуя, как та немного вздрогнула. После чего, на прощание кивнув Наллусу, зашагал прочь, понимая, что, скорее всего, это была их ПОСЛЕДНЯЯ встреча. И, по всей видимости, это понимал и сам Томас, чей тихий голос донесся до чужих ушей:
— Прощай... — одно лишь слово, но как же оно разрывало сердце.
Но, как нестранно, Коррус даже не обернулся, хоть это стоило ему поистине больших усилий.
Он должен отправляться на Химеру. — твердил имперец себе. — Лишь это сейчас важно. Лишь ЭТО имеет значение...
Но, проходя мимо пленных повстанцев, взгляд мужчины ВНОВЬ зацепился за полосатые мотраллы и широкую спину, из-за чего гнев в нём вспыхнул с новой силой — от печали не осталось и следа.
И вот, глядя на тогрута, Теурон вновь ощутил... эту самую злобу к этому ублюдку. И хоть он был одним из немногих, кто ОТКАЗАЛСЯ стрелять по его, Терена, приказу, понимая, что это может ему грозить смертью, но... Одного это всё же не меняло: он убил её. Убил Каи'ре. Человека, что просто-напросто и вовсе не заслуживал чего-то подобного. Этот ранкоров сын выстрелил в неё у Корруса на глазах, лишил жизни его, Теурона, соратника и, возможно даже... друга. — вдруг пронеслось в его голове. И от одного лишь этого осознания в горле встал ком. Ведь, будем честны, но что-то ему подсказывало, будь Ми'ва ему безразлична — он... не вспоминал бы о том самом моменте с такой тоской и злобой.
Да. — мысленно кивнул он себе, внезапно поняв, что хоть они друзьями и вправду не были, но... могли когда-то стать.
И от одного лишь повстанца дело не встанет — пронеслось в его голове, когда он, Теурон, махнул штурмовикам в сторону тогрута:
— Ко мне его. — приказал он, из-за чего мужчина в миг оказался прямо перед ним. — Помнишь меня?
Спросил он, сам удивившись той самой холодной стали гнева, что проскользнула в этих словах.
Тогрут с готовностью кивнул — во взгляде его полыхнул огонь ненависти к его, Терена, персоне. А соскочившие с его уст слова и вовсе заставили губы мужчины сжаться в тонкую полоску:
— Надо было пристрелить тебя ещё в руках мандалорца!.. — он попытался вырваться, но держащие его за плечи солдаты просто не дали ему этого сделать, опустив его голову вниз.
На что имперец, махнув рукой: мол, довольно, чуть опустился к чужому лицу. И хоть взгляд его был скрыт под забралом шлема, но тогрут готов был поклясться, что если бы взглядом можно было убить — тот бы уже ДАВНО испепелил его:
— Надо было, — отвечая на сказанное им, произнёс тот. После чего, выпрямляясь, прибавил. — Но ты пристрелил не того.
После чего раздался один короткий выстрел — тело мужчины обмякло в чужих руках.
И сейчас, спокойно направившись в сторону шатлов, Коррус через плечо бросил:
— Очень жаль, что он пытался сбежать...
* * *
Но, как оказалось, самое сложное было ещё впереди.
Что именно? Думаю, ни для кого не секрет, что случившееся дошло первым делом, как нестранно, и до самых верхов. А точнее — до самого Адмирала.
Перед коим конкретно сейчас и находился Теурон. И хоть взгляд красных глаз и был холоден, а выражение чужого лица беспристрастным, но имперец чуть ли не КОЖЕЙ чувствовал вставшее в воздухе напряжение и... НЕДОВОЛЬСТВО чисса. Разумеется, он был, мягко говоря, отнюдь не в восторге, что Коррус, обычный солдат, отдал такой приказ БЕЗ его не то что разрешения, а просто бонального ведома. И, несомненно, Теурон знал, что нечто подобное Адмирал расценивает как... неуважение к себе... Ну, по крайней мере, так бы подобный поступок расценил сам Терен, если бы кто-то из его солдат поступил подобным образом.
И, увы, мужчина успел подумать почти что обо ВСЁМ, дабы не оступиться в выполнении своего плана, вот только... о последствиях в лице Трауна тот и вовсе забыл. Можно сказать, о САМОМ главном, что может положить конец его даже неуспевшей начаться карьере. Хотя...
Нет. — тут же отдернул себя имперец, подняв взгляд к чужому лицу. — Он сделал это как раз таки из-за того самого понимания, что просто НЕ МОЖЕТ вернуться к Адмиралу с пустыми руками: НЕ МОЖЕТ вернуться к нему с вестью о гибели тысячи их солдат и ПОЛНОМ уничтожении всего комплекса. Как, собственно, и не может сказать о том, что... он, Терен, не мог ничего сделать, дабы предотвратить это. И конечно, возможно у него и был шанс спасти всех тех людей, но... он им просто не воспользовался. И несомненно, Траун просто НИКАК не оставил бы это без внимания. И если же РАНЬШЕ чисс и рассматривал его кандидатуру на то, чтобы обучать его, — то вот конкретно в ДАННОМ случае тот бы просто... разочаровался в нём, если бы тот доложил о своём провале.
А что же до того, что Коррус сделал СЕЙЧАС: то, увы, весь его запал и уверенность, стоило ему лишь ПЕРЕШАГНУТЬ порог чужой обители, и вовсе сошли на нет. Как, собственно, и та самая уверенность, что... Адмирал позволит ему просто-напросто... остаться на своём НЫНЕШНЕМ месте.
Но, увы, сделанного не воротишь. Из-за чего, выпрямившись как по струнке, Теурон отвёл взгляд, заведя руки за спину:
— Думаю, Вы и сами понимаете, по какому поводу сейчас стоите здесь. — холодно произнёс чисс. И по спине Терена тут же прошла дрожь. И, честно говоря, он и сам не знал, чем именно та была вызвана. Ведь если же перед обычными солдатами имперец чувствовал себя стойко и уверенно, совсем как рыба в воде, то вот конкретно перед ТРАУНОМ ему казалось, словно бы он, Коррус, был... маленьким и беззащитным глупым мальчишкой. Ему казалось, словно бы ОДНОГО лишь взгляда красных глаз, ОДНОГО лишь слова этих бледных губ было вполне достаточно для того, чтобы в миг сбить с него, Корруса, все те уверенность и самодовольство. Возможно это было вызвано из-за того, что перед ним стоял НЕ человек, а возможно из-за того, что при желании, ОДНИМ лишь своим словом или даже намёком Адмирал был способен растоптать его как обычное насекомое. И Теурон больше склонялся ко второму, еле подавив в себе желание втянуть голову в плечи. Мужчина перед ним продолжил, словно бы зачитывая некий список. — Вы превысили свои полномочия, отказались от доклада о произошедшем в данном секторе, а так же не посчитали нужным известить меня о своём решении. Причём это далеко не весь список ваших сегодняшних "заслуг". — и хоть голос чисса был холоден, но Теурон знал, что тот был зол. — Вы хоть понимаете, что за один лишь названный мной пункт можно поставить крест на вашей многолетней карьере?
— Я... понимаю. — не стал отрицать тот.
— Тогда назовите мне хотя бы одну причину не отправлять Вас в отставку. — вдруг потребовал тот, сделав шаг вперёд.
В то время как сам же Коррус еле подавил в себе желание попятиться. Но, тем не менее, сдержался.
И сейчас, наконец, подняв взгляд в чужое лицо, мужчина понял, что если, например, тот же Клинн задавал подобные вопросы чисто риторически, то вот конкретно же Траун... действительно ожидал его ответа.
Адмирал ждал аргументов того, почему он, Терен, ему ещё пригодится. И, что-то ему подсказывало, что если он так и будет стоять молчаливым истуканом — голос Адмирала будет отнюдь не в его пользу.
Из-за чего и заговорил:
— Я понимаю, что совершенный мной поступок был просто... неприемлемым по отношению к Вам. И я не хотел тем самым выказать Вам своё неуважение. И за это я приношу свои искренние извинения. — начал он, чуть подумав, продолжив. — И если бы я вернулся на Химеру СРАЗУ же после того, как очнулся, на этом мой "доклад" подошёл бы к концу. — вдруг сказал Коррус, подняв голову ввысь. — Повстанцы уничтожили наш комплекс, убив сотни отличных и преданных своему делу солдат. Как и моего товарища из Отряда Смерти: Каи'ре Ми'ва. Возможно Вы сочтёте, что совершенный мною поступок был местью, и отчасти будете правы, но тем не менее, я так же следовал и из интересов самой Империи. Благодаря мне данный сектор до сих пор находится под нашим надзором, как и само топливо, что мы так и продолжаем добывать. Я бы не стал рисковать интересами Империи лишь ради своей собственной выгоды. Так как мои интересы связаны как раз таки с благополучием Империи. — и понимая, что больше каких либо аргументов у него и вовсе не было, Теурон проговорил. — И всё же я понимаю тяжесть совершенного мною и признаю, что Вы имеете полное право, грубо говоря, вышвырнуть меня с Химеры за подобное неуважение, и... — Теурон смиренно отступил, опустив взгляд в пол. — Я приму любое наказание, что Вы сочтёте нужным. Даже если это значит, что... мне придётся уйти в отставку.
И последнее, пожалуй, было для него страшнее всего, учитывая то, что жизни ДО своей службы, ДО Академии, Теурон и вовсе не помнил. Он знал лишь как сражаться и как защищать — в этом он видел своё призвание, но... Как нестранно, сейчас последнее слово было за Адмиралом.
Что, словно бы изучая его все эти недолгие мгновения, наконец, произнёс:
— Учитывая то, что наша с Вами первая встреча была почти что идентична, в этом имеется некая... ирония: Вы не смогли принять верного решения, когда давно знали ответ на поставленную перед вами задачу. — обойдя того по кругу, подобно хищнику загнавшему свою добычу в угол, говорил чисс. И от его бархатного голоса волосы на затылке штурмовика встали дыбом. Слишком уж тот был до нельзя... тих, спокоен и в чем-то даже... приятен. И от одного лишь осознания, кто именно за ним кроется, заставляло невольно насторожиться. — Думаю, Вы и сами понимаете, о чём я говорю, так что не буду повторяться. Но... я ожидал от Вас большего. — вдруг произнёс Траун — и плечи Корруса невольно дрогнули от этих слов. И сейчас, глядя в чужую спину, имперец так и продолжил слушать, но... Адмирал ненадолго примолк, из-за чего Теурон уже был готов уйти, собирать вещи, но... — Но тем не менее, ваше решение проблемы дало свои плоды. — в руках чисса появилось крохотное проектирующее устройство, с коего тот и читал его, Корруса, отчёт. А точнее отчёт одного из капитанов штурмовых отрядов, что прибыли в сектор по его, Терена, приказу. — Благодаря Вам нам удалось схватить как минимум половину из всех тех повстанцев, что были в данном секторе. Как и наверняка узнать то, что среди рабочих и наших людей были их лазутчики. И сейчас Коммандер Виенн занимается допросом схваченных Вами мятежников. — на мгновение изображение перед ним мелькнуло фигурой здания: огромной машины. — Так же Вы вернули работу завода в её изначальную ипостазь. Позвольте узнать: почему?
Бросив на солдата короткий взгляд через плечо, уточнил тот.
И, как нестранно, Теурон в миг понял, что то была эдакая проверка, дабы узнать: действительно ли он, Коррус, отдавал себе отчёт в том, что делает. Из-за чего мужчина и ответил:
— От одного из местных мне удалось узнать историю данного сектора и то, что же именно привело его к такому упадку. — говорил он. — Как известно, данная машина была построена ещё сепаратистами в самый разгар Войн Клонов. Именно этот сектор был одним из многих, что и снабжал всю флотилию горючим. Но при сепаратистах это место процветало, в то время как сейчас оно и вовсе не сравниться с тем, что было ранее.
— Верно. Вы узнали почему? — ДАВНО зная ответ на этот вопрос, спросил Адмирал, ожидая чужого ответа.
— Да. — кивнул ему тот. — Дело в том, что вместе с топливом из земли уходят и полезные минералы, влияющие на всю систему её поверхности. И сепаратисты это знали, давая время от времени "отдохнуть" земле, дабы восстановить баланс. И я решил... позаимствовать эту идею у них. Ведь да, мы можем так и продолжать работать в ПОЛНУЮ силу и непрерывно, но так запасы ресурсов быстро иссякнут. И я... отдал приказ на работу лишь в ПОЛ силы. — чуть запнулся имперец, понимая, что подобные приказы он просто НЕ ИМЕЕТ права отдавать, так как нечто подобное оставалось за такими людьми, как Адмирал. Но, не взирая на всю ту неловкость, Теурон продолжил. — Несомненно, так мы будем получать меньше ресурсов, но если завод будет работать лишь на пятьдесят процентов — запасы в недрах сумеют довольно таки быстро восстановиться — и этого самого топлива нам хватит на долгие-долгие годы, нежели если мы "осушим" весь источник СРАЗУ.
И, закончив свой недолгий рассказ, мужчину тут же примолк, так и продолжая смотреть на фигуру в белом. Что лишь поняв, что "докладу" конец, обернулась к нему всем корпусом.
И несомненно, ответ Адмирала вполне устроил, учитывая то, что в нём, как и в задумке самого юноши, был смысл. А на вопрос о том, знал ли Траун насчёт такого рискованного для системы и расточительного для самой Империи способа добычи ресурсов: ответ довольно таки прост — нет, не знал. В конце концов, его специализация связана с поиском особо опасных преступников и ведением войны, а не с чем-то подобным.
Траун заговорил вновь:
— Мудрое решение для человека с вашим складом ума. — это было... оскарбление или... похвала?.. — невольно задался вопросом Коррус, продолжив слушать. — Что же касается самих пленных: Ваши методы оказались действены, хоть от этого и не менее эксцентричны и рискованы. Но забыть о Вашем самодовольстве и неуважении я не могу. — сердце Теурона пропустило удар. Неужели это и вправду... конец для него? — спрашивал он себя, чувствуя, как каждый новый вдох даётся всё более и более тяжело. Но что же до самого Адмирала: то чужой ответ пришёлся ему вполне по нраву. А что же касается чужих методов: то... они были довольно таки рискованы, но при всём при этом, как он и сказал ранее, действены. Ведь, будем честны, но не каждый додумается до того, чтобы сыграть с чужой верой и преданностью подобную "шутку". И всё же Коррусу это удалось. Как, собственно, и то, чтобы привести вместе с собой не только пленных повстанцев, но и весть о том, что не смотря на такие огромные потери, сектор ВСЁ РАВНО находится под властью Империи. Коррус, сам сказав это всего какие-то мгновения назад, отказался возвращаться ни с чем, и это, по сути, УЖЕ было достойно уважения, вот только... Для того, чтобы добиться его от ТРАУНА — нужно было стараться... лучше. А сейчас, как нестранно, солдат Коррус получил от него лишь некий интерес к своей персоне. И именно из-за этого самого осознания в голове Адмирала вновь всплыл тот самый доклад Коммандера Виенна, что он, Траун, прочёл всего какие-то часы назад. И если же раньше КАЖДАЯ миссия Гранта увенчалась успехом, то конкретно же СЕЙЧАС почти что КАЖДЫЙ новый доклад был одним и тем же: неудача, вынужденные меры, выживших нет. Причём как со стороны противника, так и со стороны самого мирного населения. И вновь в голове его появилась строка из доклада капитана о том, что он, Коррус, дал в руки мятежников настроенные на холостые выстрелы винтовки, дабы в случае чего не пострадали как обычные граждане, так и его собственные люди. И, думаю, не стоит объяснять, что факты были на лицо. Виенн подводит его, Трауна, всё чаще и чаще, в то время как Коррус начинает его постепенно интриговать. И, как нестранно, Адмирал выберет того, кто будет БОЛЕЕ полезен Империи и ему самому. И ПОКА что на это место целенаправленно шёл сам Теурон. И хоть Траун и испытывал негодование насчёт того, что тот не счёл нужным его даже ИЗВЕСТИТЬ о своём решении, но, тем не менее, как он всегда и делал, ради всеобщего благополучия нужно отбросить все свои неприязни и привязанности в сторону, дабы мыслить здраво. Да и к тому же, отыграться на нём за проявленное неуважение тот ещё с лихвой сумеет. Из-за чего проговорил, продолжив. — И всё же, если сравнивать Вашу последнюю миссию и миссию Коммандера Виенна — Ваш результат устраивает меня куда больше. И если Вы помните наш с Вами последний разговор: я обдумал Ваши слова — и принял решение; — сведя руки за спиной, Траун произнёс, из-за чего сердце Корруса заколотилось быстрее, так и наровясь пробить грудную клетку. — Даю Вам испытательный срок. Если докажите, что Вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО готовы обучаться моему мастерству — я продолжу Ваше обучение. Если же нет — Химера более не нуждается в Ваших услугах...