Чёрные мотыльки

      Серана и Зигфрид встали на закате и после недолгих сборов и переодеваний, покинули порог таверны. Эйвинд и Снежок уже с нетерпением ожидали продолжения пути, притоптывая своими стальными подковками. Путники взобрались на лошадей и отправились в путь, который стоял отнюдь неблизкий.       Полулунная лесопилка находилась севернее Фолкрита, о чём говорила постепенно сменяющаяся флора: растения становились всё более морозоустойчивыми, стебли и листья утолщались и уплотнялись. На пути Зигфрид и Серана никого так и не встретили — леса Скайрима и днём не были особенно гостеприимным местом, а уж ночью на охоту выбирались особенно противные твари.       Разрубив пару морозных пауков и проскакав по мощённому мостику, путники всё же добрались до нужного места, где безостановочно крутилось водное колесо, двигающее пилораму. Зигфрид спустился с коня и постучал в дверь небольшого домишки, стоящего на полянке перед лесопилкой. Из-за двери послышалась ругань, а затем грозный голос негостеприимно рявкнул:       — За каким хером припёрлись? Кто там?       — Открывай. Милосердный Стендарр с тортиком и улыбочкой.       Дверь резко и с грохотом распахнулась, и Зигфриду едва удалось остановить её рукой у своего носа. Из-за неё на него с неприязнью косился старый вампир, позади которого стояла перепуганная Херт. Эту парочку Довакин видел уже не в первый раз, однако дружеского отношения к нему у подозрительных вампиров всё никак не появлялось, не смотря на всю его щедрость и помощь на лесопилке.       — Стентор приходила? — спросил Зиг, оглядев комнату, в которой ничего так и не поменялось с его последнего визита.       — Приходила, — сказала Херт, которая сразу сообразила, что к чему.       — Так это ты её к нам послал! — вдруг взревел Херн, схватив Зигфрида за грудки. — Эта бретонка притащила на своём хвосте пятерых дозорников. Я чуть портки не обделал, когда они на нас напали! Какого хуя тебе взберендилось устраивать тут лагерь? Пиздуйте со своими палатками в другое место!       — Спокойно, спокойно, — произнёс имперец, вывернувшись из крепкой хватки нервного вампира. — Пойдут на закуску. Применение найдём.       — Я те щас такую закуску устрою, что ты у меня все зубы обломаешь!       — Херн, успокойся, — его жена подошла к нему и похлопала его по щекам. — Они уже мертвы. С твоей стороны было бы гораздо рациональнее выслушать Довакина.       Он в последний раз разгорячённым взглядом смерил двух вошедших вампиров и уселся на стул, скрестив руки на груди и громко дыша. Херт любезно улыбнулась и предложила гостям тоже пройти за стол, на котором уже было разложено человеческое мясо, пропитанное кровью.       — Вижу, Сибилла вам уже рассказала о моей идее разбить тут вампирский лагерь, — начал Зиг, отпив немного свежей крови из бокала. — У вас очень хорошее местоположение — неподалёку от Фолкрита, который можно было бы захватить проще простого.       — Захватить? — с непониманием уставились на него все трое.       Зигфрид коротко объяснил о своей принадлежности к клану Волкихар, лорд которого сумел обнаружить занятное пророчество. Лук Ауриэля мог бы наделить вампиров такой силой, что отпадёт всякая необходимость скрываться в вечных потёмках ночи. Имея подобную возможность, было бы глупо продолжать вести политику изоляции. Вампирам было пора выходить из тьмы веков и ступать на новые земли.       — Это чистое безумие, — произнесла Херт, не веря ни единому слову Довакина. — Я очень уважаю ваш клан, но идти войной на Скайрим — это сумасшествие и самоубийство.       — Я победил пожирателя мира и убил императора. Не думаю, что с таким лидером вам есть чего бояться. Я предлагаю вам протянуть руку к безраздельной власти вампиров. Под моим началом нам обязательно удастся это сделать.       — Ты, мягко говоря, пиздишь, — грубо оскалился Херн. — Нахера мне рвать свою задницу? Чтобы схлопотать потом серебряный болт в лоб? Уж лучше торчать на этой грёбаной лесопилке отшельником до скончания веков.       — А так ты схлопочешь мой меч себе в жопу, отшельник недоделанный — огрызнулся Зигфрид, которого неотёсанность и приземлённость вампира начинали раздражать.       — Так, мы сюда не отношения выяснять пришли, — спешно разняла вампиров Херт. — Сейчас у нас намечается проблема с дозорниками, Довакин. Решишь её, мы задумаемся над тем, чтобы предложить тебе нашу землю.       Зигфрид почесал затылок, понимая, что обмен услугами выходит достаточно справедливый. Идти и разбираться с Дозорными ему, конечно, не очень хотелось, но ради основания вампирского привала в Фолкрите сделать это было необходимо.       Он встал из-за стола и пообещал разобраться с этим делом. Херт благодарно кивнула ему, однако Херн лишь подозрительно хмыкнул. Зиг прекрасно понимал, почему старый вампир так ему не доверяет: цареубийца и драконорожденный — Зигфрид был очень опасен. Мужчина понимал, что страх со стороны его будущих товарищей будет неизбежным явлением. Единственное, что он мог сделать в этой ситуации, — это обратить этот страх себе на благо.       Серана снова оказалась на холодном северном ветре и поёжилась от холода. Зигфрид взял из походной сумки плащ их утеплённых шкур и протянул девушке, которая с улыбкой взяла его.       — Ты взаправду хочешь захватить Скайрим? — спросила она. Облачко белёсого дыма появилось рядом с её губами, после чего вновь растворилось в темноте.       — Да.       — Но ведь тогда в Солитьюде ты сказал, что не станешь этого делать.       — Я передумал, — произнёс Зигфрид. — Давай поговорим об этом дома. Сейчас… мне нужно разобраться с дозорными. Ты со мной?       Девушка кивнула. Зигфрид улыбнулся:       — Спасибо.       Лагерь Дозорных Стендарра стоял на прикрытой мощными хвойными деревьями полянке. Пара часовых притаилась в кустах на случай нападения диких животных. Зигфрид отчётливо видел их лица в темноте, в душе благодарный своему вампирскому зрению. Остальные пять человек стояли в кругу у стола, видимо, обсуждая план действий по карте.       Мужчина прислушался, пытаясь уловить суть разговора. Уже спустя несколько минут его лицо помрачнело: Дозорные и Стража уже давно подозревают Стентор, которая своим приходом к Херну и Херт только навлекла на себя ещё больше подозрений. Дозорные обсуждали исчезновение пятерых человек, о которых говорил Херн. Они собирались штурмовать лесопилку завтра на рассвете.       — Нехорошо, — протянул Зигфрид, всё ещё наблюдая.       — Возможно это из-за того, что мы сидим в кустах, где меня уже искусали все блохи, — возмутилась Серана, отбиваясь от настырных насекомых.       — Серана, знаешь, что такое разведка? Нужно сидеть тихо.       — Мне казалось, что мы сюда дозорных убивать пришли, а не играть в мальчишеские игры.       — Ты так говоришь только потому, что тебя кусают блохи.       — А тебя сейчас укусит вампир — то-то ты запоёшь. Гарантирую, — огрызнулась девушка, раздражённая спокойствием напарника.       К этому времени вампир уже узнал всё, что ему было интересно. Зиг встал и обнажил свой меч, намереваясь пойти в открытую. Серана, оживившись после мучительной пытки насекомыми, уже приготовилась разнести лагерь, который косвенно доставил ей столько неудобств, на мелкие кусочки.       Бой был не слишком долгим: Зигфрид в мгновение ока разрубил пятерых у карты, пока Серана отправила парочку ледяных стрел в часовых. Разобравшись на месте, мужчина осмотрелся и обнаружил несколько карт, на которых были отмечены лагеря Стражи Рассвета и дозорных Стендарра. Он взял их с собой, намереваясь потом решить этот вопрос.       Теперь предстояло вернуться на Полулунную лесопилку, где их, вероятно, даже с головами Дозорных не встретят с распростёртыми объятиями. Зигфрид запрыгнул на Эйвинда, размышляя, что ему делать дальше. Придётся заглянуть к Сибилле на огонёк и предупредить её о слежке, когда они с Сераной доберутся до Хаафингара. А до этого можно было бы наведаться к Моварту, о котором Зиг читал в «Бессмертной крови». Однажды трактирщик в Морфале недвусмысленно намекнул ему, что убежище старого вампира находится чуть ли не в черте города. Он предполагал, что у Моварта в Морфале наверняка есть свой человек, который и приведёт его к старому вампиру.       Серана и Зигфрид обнаружили Херна и Херт за весьма любопытным занятием: они оба лежали голышом на кровати, предаваясь любовным утехам. Зиг вздохнул, глядя на то, как извивается жена абсолютно неумелых пиханиях грубого мужа. Он скривился и посочувствовал. Серана только нахмурилась и неловко кашлянула. Херн вытащил свой инструмент из женщины и скрестил руки на груди.       — Стучаться тебя седобородые не учили, а?       — Они научили меня слушать, когда раздаётся стук под дверью, — ответил Зиг. — Дело сделано. Дозорные передумали идти к вам в гости.       — Вот и славно, правда, Херн? — Херт прижала к груди простыню, прикрывая красивое молодое тело, хотя, в сущности, ей было лет под триста.       Её муж только недовольно на неё посмотрел, после чего согласно кивнул. Он дал разрешение Зигфриду устроить свой лагерь у них на лесопилке. Довольный своей маленькой победой, Довакин покинул дом и вышел под ночное небо. Серана тихонько ступала следом, глядя на широкую спину своего спутника.       Зиг подошёл к коню и, скрестив руки на груди, посмотрел на небо, которое сегодня было особенно ярким от света маленьких звёздочек. На его губах появилась добрая улыбка, которая очень нравилась вампирше. Серана подошла к нему и стала рядом.       — Я хочу, чтобы весь мир был у наших ног, Серана. Вот поэтому и решил довести пророчество до конца, — вдруг сказал Довакин, переведя взгляд на любопытное лицо девушки. — Ты… мне очень нравишься. Хотел бы я показать тебе Скайрим и Сиродил так, чтобы нам были рады в каждом городе провинций. Я знаю, что могу это сделать, поэтому почему бы не попробовать.       — Ты ведь понимаешь, сколько людей придётся убить? — мрачно спросила Серана.       — Я надеюсь, что многие охотно примут мой дар. Я думал обратить людей в вампиров.       — Ты такой наивный.       — Я просто оптимист. В конце концов стакан на половину полный, — усмехнулся он.       — Ага, и в нём налито что-то крепкое, — ехидно отметила Серана.       Они помолчали. Каждый думал о своём, причём мысли вампирши были главным образом заняты мужчиной, который стоял всего в паре десятков сантиметров от неё. Его волосы после инцидента с мотыльками почти полностью поседели. Серый цвет был к лицу имперца, который теперь выглядел ещё более мужественно. Шрам и выгоревший обесцвеченный глаз были скрыты простенькой повязкой из холщовой ткани тёмного цвета, завязанной на затылке в узелок.       Зигфрид заметил на себе пристальный взгляд Сераны, в котором он увидел не привычные ехидство или любопытство, а тёплые чувства привязанности. Он чуть приоткрыл свои уста, словно собираясь что-то сказать, однако затем просто улыбнулся. Вампирша сводила его с ума такими неловкими и двусмысленными паузами, которые и без того усложняли их непонятные отношения.       Зигфрид никак не мог понять, кто она ему. Он продолжал флиртовать и спать с другими девушками, но это не приносило ему былого удовлетворения. Он хотел видеть перед собой лишь одну единственную, которую, к сожалению, он никак не мог понять. Её янтарные глаза были такими притягательными, что мужчина непроизвольно подался вперёд.       — Может, присядем где-нибудь? — неловко предложил он.       — Почему бы и нет.       Выбрав глазами уютное дерево, Зиг указал в его сторону. Они осторожно опустились в ложбинку между двумя выступами корней и молчаливо смотрели на открывающийся вид: долина находилась в самом сердце девственного леса. Речка блестела переливами лунного света, иногда невзначай ослепляя.       Зиг больше не мог терпеть и повернулся в сторону девушки, которая, как оказалось, наслаждалась вовсе не видом прекрасной природы. Её губы были чуть приоткрыты. Зигфрид медленно приблизился к её лицу и тихонько сглотнул. Серана тоже подалась вперёд, только медленно, нерешительно. Их уста разделяла лишь пара сантиметров ночного воздуха.       — Ты так прекрасна… — нарушил тишину Зигфрид, нерешительно коснувшись рукой её прохладной щеки. — Ты бы только знала, как сильно я хочу поцеловать тебя.       — Для любимца женщин ты слишком не уверен в себе.       — А ты, я смотрю, поднабралась уверенности. Раньше это ты всё время краснела.       — На то были свои причины, — произнесла она, касаясь своей рукой руки мужчины. — Зиг, я…       Вдруг в тени деревьев раздался какой-то шорох. Зигфрид поднялся с земли и извлёк из ножен меч, вглядевшись в тьму леса. Среди плотных зарослей холодным светом отливало множество глаз морозных пауков.       — Кажется, нам придётся повременить, — Серана тоже встала на ноги, отряхнув подол плаща.       Зиг нахмурился и покачал головой, не завидуя паукам, которые только что испортили такой важный момент. Теперь-то им придётся за это дорого поплатиться. Пауки вылезли на полянку, неприятно скрежеща своими ротовыми клешнями для переваривания и выделения яда, и металлический свет клинка осветил раздосадованное лицо Довакина.       — Хорошенько ты их изрешетил, — улыбнулась Серана после того, как бой закончился. — Дозорных ты, можно сказать, пожалел.       — Они не покушались на святое.       Он убрал меч и протянул девушке руку, которую она с удовольствием взяла. Мужчина подхватил её и приподнял, усадив на Снежка. Он запрыгнул на Эйвинда и взял в руки поводья. Хоть лес был и романтичным местом, но не слишком пригодным для ночных свиданий. По этой причине Зигфрид решил продолжить начатое уже в месте поспокойнее, где им никто не помешает. Эйвинд заржал и понёсся галопом, играя наперегонки со Снежком.       Следующей остановкой должен стать Морфал, в котором Зигфриду предстояла ещё одна, вероятно, не самая приятная встреча.       Когда они подъезжали к городу, Серана поморщилась, ощутив в воздухе стоялый воздух гари и разложения. Это не на шутку встревожило девушку и мужчину, который с осторожностью спрыгнул с коня. Они прошли к городу пешком, обнаружив повешенных висельников на деревьях рядом с резиденцией ярла. Зигфрид сразу понял, что казнили вампиров: резкие мертвецкие черты лица и синяки под глазами. Серана широко открытыми глазами смотрела на казнённых, переминаясь с ноги на ногу.       Гарь стояла от того, что для оставшихся пятерых вампиров подготовили казнь в огне. Их тела, опалённые ярким пламенем, жарились на глазах у большой толпы. Казалось, весь Морфал собрался, чтобы поглядеть на жестокое, но праведное зрелище. Зигфрид и Серана приблизились к толпе, которая в это время слушала речь какого-то дозорного, который распинался на постаменте рядом с местом казни.       — Эти мерзкие твари получили по заслугам! Мы выловили их на болотах, на которых они вовсю занимались своей дрянной некромантией. Эти выродки заслужили поганой смерти. Жители Морфала, мы уничтожим нечистых тварей! Мы должны изгнать с наших земель проклятую мертвечину, которая не заслуживает права дышать с нами одним воздухом.       В толпе раздались одобрительные возгласы.       — Мы выловим каждого и предадим праведному огню! Жги вампиров!       Толпа взревела. Кто-то махал факелом в знак одобрения, кто-то аплодировал, а кто-то просто с любопытством наблюдал. Серана натянула капюшон на самые глаза. Зигфрид последовал её примеру, но перед этим оглянулся и заметил в толпе пару янтарных глаз. Это была женщина средних лет в откровенной одежде и с длинными светлыми волосами. Он запомнил, как она выглядит и подозвал Серану:       — Пойдём отсюда, — его рука нащупала ладонь девушки и крепко сжала.       В таверне потрескивал огонь, который теперь вызывал у вампиров только неприязнь. Зигфрид снял у трактирщика комнату и закрыл дверь, обнаружив Серану на кровати. Она сидела, поджав ноги под себя и положив голову на колени. Мужчина присел рядом, положив руку ей на плечо. Серана подняла голову и прислонилась к его плечу, чувствуя успокаивающую силу.       — Я защищу тебя, — произнёс Довакин, прижав девушку к себе. — Ты же знаешь, что мне ничего не стоит раскроить все их головы.       — Не в этом дело, Зиг, — с горечью произнесла Серана. — Это они правы: вампиры налетают на поселения, подчиняют трэллов, творят бесчинства. Понятное дело, нас хотят уничтожить.       — Я смотрю, ты пропиталась сочувствием.       — Я… — она опустила голову и черные волосы закрыли от Зигфрида её лицо. — Я просто всю жизнь провела в замке. Я не видела того, что оставил после себя Кризис Обливиона. В городах разруха, бедность и голод. Ко всему прочему ещё и вампиры налетают…       — Никто и не говорил, что будет легко. Жизнь — не романтическое приключение.       — Ты так говоришь только потому, что оказался избранным!       — Я так говорю, потому как справился со своей драматической полосой, — парировал мужчина. — Я боролся с тем, что меня не устраивало, вот и устроился неплохо. Они тоже борются, как могут. Это извечная борьба. Таков мир снаружи стен замка, Серана. Сочувствие, как и принцы на белом коне здесь никого не спасают.       Девушка замолчала и вздохнула. Она понимала, что Зигфрид совершенно прав: она не знала обо всём этом только потому, что долгое время жила как принцесса в замке. Она стала вампиром, но так и не покинула холодных стен, видя лишь лишённых воли трэллов, которыми питалась, как и все. Девушка никогда особо не задумывалась, как появлялись эти трэллы в замке и куда они затем исчезали. Она видела перед собой только еду.       Но теперь, когда она увидела висельников-вампиров, ей наконец стало ясно, что люди могут бороться. Они не просто еда, которая сама идёт на блюдечко. Разорённые войной, постоянными потерями близких, голодом и отсутствием крыши и уверенности в завтрашнем дне, они поднимали топоры, отчаянно защищаясь от напастей.       — Поэтому я и решил захватить Скайрим. Это был бы шанс вампиров наконец не быть сожжёнными или повешенными. Я видел подобное много раз, и… не очень хотел, чтобы ты тоже прошла через всё это.       — Я…       — Мы вампиры, Серана, — мягко сказал Зигфрид, кладя свою руку на её колено. — Если мы хотим выжить, нам нужно бороться, как и всем.       — Но я не хочу… Ты ведь сам понимаешь, что проливать столько крови… ради чего? Нашему «долго и счастливо» в таком мире нет места.       — Зато есть место «один раз и до конца».       Серана встала и прикусила губу. Зигфрид не думал, что тела вампиров и рёв толпы настолько сильно пошатнут её мировоззрение. Он наблюдал за её метаниями, а затем встал с кровати и подошёл к девушке, нежно приобняв её со спины.       — Я смогу защитить тебя и создать новый мир, Серана. Не важно, сколько крови прольётся. Я сделаю это ради нашего с тобой счастья. Я люблю тебя.       Она обернулась и оттолкнула его, однако Зигфрид удержал её запястья и прижал к себе. Он ощутил холод и мягкость полных синеватых губ любимой и углубил поцелуй, не желая расставаться с Сераной, которая сквозь видимое сопротивление тоже отвечала на его ласки. Сила и уверенность имперца успокаивали девушку, которая наконец-то выдохнула и прижалась к его широкой груди. Затем она отстранилась, однако на её лице смешались и горечь, и радость.       — Ты можешь мне верить, — произнёс Зигфрид и снова поцеловал девушку.       — Хорошо, Зиг, — грустно улыбнулась Серана.       Она видела в его янтарных глазах яркий запал и неудержимую страсть. Когда-то в своей жизни она уже видела этот взгляд, полных самых сильных человеческих чувств. Это был взгляд Харкона, когда он узнал о пророчестве и загорелся идеей его воплощения. Зигфрид бы до боли похож на её отца. Осознав это, Серана прикусила губу. В конечном итоге ей всё равно придётся опасаться за свою жизнь, ведь лук придётся окропить её кровью…       — Я найду лук. Мы свершим пророчество и станем верховным королём и королевой Скайрима. Ох и хорошо звучит…       — Пока что это звучит разве что безумно, — натянуто посмеялась она.       — Только безумцы свергают королей.