Чёрные мотыльки

      Элисиф с плохо скрываемым безразличием слушала заунывную речь легата, который вовсю пытался перед ней покрасоваться. Белоснежная улыбка, накрахмаленный ворот белой рубашки, идеально приглаженные светлые волосы и пьяный, неприлично блуждающий взгляд — всё это её отталкивало, отчего женщина даже через силу не могла ему улыбнуться, чтобы хоть как-то поспособствовать самооценке отважного мужчины.       Когда норд наконец-то осознал всю тщетность своих попыток, он покинул залу, оставив Элисиф в покое, который она, по её мнению, заслуживала. Прошло уже добрых пять лет с того момента, как погиб Торуг, однако справиться с одиночеством у неё так и не получилось. Ярл Солитьюда, поправив своё длинной платье, сделала знак придворным, что отлучается с вечера. Бесконечные танцы и расшаркивания ножкой к десятому часу её сильно утомили.       Хотелось видеть его — единственного, кого Элисиф была готова назвать настоящим мужчиной: сильного, волевого и харизматичного. Зигфрид уже не был при дворе дольше месяца, что заставляло ярла немного опечалиться. Она вышла на балкон дворца и подошла к ограждению, позволив себе навалиться на него чуть больше, чем следует. Сейчас Элисиф не сильно волновало, как она выглядит. Хотелось просто напиться и очутиться где-то далеко, за самым краем земли. Довакин когда-то рассказывал о незабываемой ночке, устроенной Сангвином.       — Прошу прощения. — Глаза Элисиф вспыхнули и потухли практически одномоментно.       — У тебя есть с собой роза?       — К сожалению, только васильки, — ответила девушка, держась на почтительном расстоянии.       Ярл сразу заприметила её — новенькую, совершенно не вписывающуюся в общую структуру легионеров, которых набрал Туллий в свою армию. Она была аккуратной и вежливой, исполнительной и ответственной, от неё не воняло элем, и имперская форма необычной красно-белой расцветки всегда блестела свежестью и чистотой.       — Чего тебе нужно? — выдохнула Элисиф, нехотя повернувшись к девушке. Та стояла строго по стойке, держа руки за спиной. Женщина улыбнулась, понимая, как контрастирует её хрупкая фигурка с волевым выражением лица. — Мне кажется, я тебя уже где-то видела…       — Генерал беспокоится, что вы покинули зал и ушли в без сопровождения, — на одном дыхании произнесла она. — Сейчас мы объявили чрезвычайное положение, поэтому генерал…       — Ну хватит. Я уже не могу это слышать! — прервала речевой поток ярл, взглянув в глаза, в разрезе которых угадывались эльфийские черты.       Немного вспылив, женщина успокоилась и покачала головой, старательно пытаясь растереть висок. Стоящая напротив полуэльфийка оставалась бесстрастной, ожидая дальнейших указаний. Эйрин очень хорошо знала, как необходимо вести себя с монархами, поэтому благодарила судьбу, что ярл Солитьюда оказалась женщиной, ведь с ними было всегда проще.       — Принеси ко мне в покои вино, желательно бутылки две.       Эйрин кивнула и поспешила исполнять приказ. Она сама уже еле держалась на ногах, ведь не спала уже двое суток из-за того, что Туллий решил устроить на въезде в город блокпост с проверкой входящих на нежить. Приходилось лично присутствовать и разнимать драки, ведь никому из жителей было не по нраву постоянно оказываться под действием заклинаний. Магия всегда ассоциировалась с происками Талмора.       Оказавшись в комнате Элисиф, девушка поставила на стол вино и бокалы. Взглянув на лежащую на кровати ярла, она поклонилась и поспешила удалиться. Вечером Эйрин должна будет отправиться в Рифтен, к Страже Рассвета с предложением Туллия объединить их усилия.       — Постой, — вдруг донеслось до ушей полуэльфийки. — Выпей со мной.       Девушка развернулась, явно нахмурившись. Лицо Элисиф исказилось в игривой усмешке. Она встала с кровати и лёгким движением наполнила оба бокала.       — Госпожа ярл, давайте я лучше позову кого-то из мужчин?       — Намекаешь на то, что я распутница и хочу потрахаться?       Эйрин, в голове которой было множество мыслей и почти все они сводились к размышлениям о вампирской угрозе, в непонимании моргнула. Она спешно попыталась возразить, однако Элисиф даже не собиралась её слушать.       — Прекрасно, — воскликнула женщина. — И многие во дворце обо мне такого мнения?       — Я не высказывала никакого мнения, госпожа ярл.       Женщина несколькими глотками опустошила бокал и посмотрела на легионершу. Она тотчас долила себе ещё вина и вместе бокалом села на кровать, скрестив ноги в сексуальном жесте.       — Все выходки Туллия я могу прекратить одним свои словом. Меня достало, что все считают, что это он тут всем распоряжается. Пусть отзовёт всех людей с блокпостов. Мы на этот цирк с посохами столько денег спустили, сколько за войну с Братьями Бури не тратили.       Эйрин нахмурилась ещё больше, понимая, что ярл уже говорит не совсем трезвым голосом. Она и так устала, а от пьяных бредней человека, далёкого от и так сложной ситуации, ей лучше не становилось.       — Позови ко мне генерала! Я сейчас же хочу всё это прекратить!       — Госпожа ярл, вы пьяны, — сухо заметила Эйрин, всё ещё стоя по струнке, хотя ей уже очень сильно хотелось уйти.       — Заткнись, закрой дверь! Путь он тащит сюда свою генеральскую задницу!       — Я не буду звать генерала. Он занят переговорами, чтобы решить вопрос с нашествием вампиров.       — Я приказываю тебе привести его ко мне. Я вообще-то ярл. Не забыла? — с хохотом произнесла Элисиф, которая после второго бокала потянулась за третьим, как вдруг рука в легионерской перчатке резко её остановила. — Я лишу тебя твоего звания и вышвырну на улицу, если не подчинишься.       — Элисиф, вы выглядите жалко! — нервы Эйрин не выдержали. — Вы не видите, в какой мы ситуации. Грёбаная нежить вылазит их своих нор и пытается сплотиться. Гражданская война опустошила ряды добровольцев, в городах и сёлах голод и разруха. Если сейчас на нас нападёт хорошо организованная армия, мы покойники. А знаете, что будет дальше?       Элисиф с опаской отпрянула назад, слегка напуганная реакцией девушки, однако та не дала ей сбежать — её руки вцепились в плечи женщины.       — Дальше сюда придёт Доминион и размажет всех и вся. Скайрим является важным стратегическим звеном, которое Империя не должна потерять! Слышите, или вы уже совсем ни черта не соображаете?       Девушка стиснула зубы, а затем, разочарованно помотав головой, вышла из комнаты, хлопнув дверью. Элисиф, всё ещё ошеломлённая произошедшим, обессиленно упала на пол и заплакала.       — Ты чего такая мрачная? — спросил Фейсендил, мысленно сравнив Эйрин с тучей. В данный момент у них на самом деле было очень много общего. — На тучу похожа…       — Ещё одно слово, и я стану молнией, — съязвила девушка, с ходу запрыгивая на коня. — Поехали!       Фейсендил только почесал затылок, а затем поскакал за напарницей.       Под конец путешествия, когда они добрались до форта Стражи Рассвета, эльфа уже тошнило то тряски на коне. Легат не привык молча путешествовать, поэтому немногословность Эйрин, не реагирующей даже не шутки о затёкшей попе, его убивала. Пару раз им приходилось сделать вынужденные остановки, чтобы разобраться с медведями или разбойниками на дороге, однако даже это не помешало добраться до форта довольно быстро.       Проходя меж тренирующихся на поляне рекрутов, Эйрин вдруг стало так тепло и спокойно, что она словно бы почувствовала, что наконец находится именно в том месте, где ей нужно быть. Уединённое расположение крепости в расщелье гор показалось ей очень стратегически выгодным и безопасным.       На встречу легионерам вышла высокая женщина в лёгкой броне. Её приветливая улыбка и добродушный голос вытянули Эйрин из её мрачного молчания. Понемногу, слово за слово легионеры разговорились с Ингъярд, которая оказалась одной из лучших бойцов Стражи Рассвета. Женщина показала новоприбывшим форт и окрестности, перезнакомив их с большинством рекрутов. Изран сегодня отправился в Рифтен за припасами, так что ожидать разговора с лидером пришлось до вечера.       Эйрин было легко общаться с такими людьми, как Ингъярд — добродушными вояками. Фейсендил предпочёл покинуть дам, сославшись на больную задницу. Его пошлые заискивания женщина не оценила, так что это всё, что оставалось сделать эльфу.       — Он к тебе по ходу дороги не приставал? — заливисто рассмеялась женщина, глядя на полуэльфийку с озорством. Обе уже выпили по стаканчику эля, чтобы хотя бы чуть-чуть согреться. Снег уже выпал, припорошив форт, чьи стены зимой всегда были исключительно холодными.       — Да нет, ничего такого. — Эйрин поспешно прикрыла лицо кружкой, понимая, что Ингъярд сидит немного ближе, чем положено. — Я ещё плохо знаю его, но… я понимаю его. Фейс хороший легат.       Женщина склонила голову в вопросительном жесте, и её каштановые волосы разметались по узким плечам.       — Он через многое прошёл. Я… восхищаюсь тому, как он с этим справляется, как идёт дальше, — Эйрин грустно улыбнулась. — Хоть чувство юмора у него не очень, боец он отменный.       — И о чём это вы болтаете? — вдруг раздался над головой обеспокоенный голос альтмера. — Стоит только отлучиться, как девки сразу начинают кости перемывать.       — Ну что ты, Фейс, — усмехнулась Эйрин, переглянувшись с Ингъярд. — Об отсутствующих плохо не говорят.       — Ага, скажи это кому-нибудь другому… — легат со вздохом сел за стол, с горяча налив себе гораздо больше эля, чем того требовал согревающий эффект. — У вас тут только одни мужланы ходят… Изран что, всех девчонок с собой за припасами повёз? На экскурсию в Рифтен?       — А ты я смотрю, из меркантильных интересов присоединился к заданию, — засмеялась Эйрин, отхлебнув ещё спирта. — Как же так, Фейс?! Это же благородное задание по защите народа Скайрима от вампиров!       — Настоящее благородство начинается там, где на сцене появляются женщины, — торжественно изрёк мужчина.       Изран, гордо восседающий на повозке в окружении рекрутов, бронированных троллей и припасов, появился на пороге уже почти за полночь. Рассказав о затянувшихся переговорах с наёмниками семьи Чёрный Вереск, он многозначительно вздыхал и сетовал на обостряющиеся отношения с гражданскими. По распоряжению генерала Туллия городам было дано указание продавать Страже Рассвета провизию по заниженным ценам. Налоги, а ещё и это нововведение были окончательным ударом под дых, отчего крестьяне, находящиеся под крылом рифтенской семьи-магната, отказывались выполнять распоряжение Империи.       Эйрин слушала редгарда внимательно и хмурилась в своей привычной молчаливой манере со скрещёнными на груди руками. В блеклом свете догорающих свеч её черты лица казались особенно острыми. Ингъярд, переступая с одной ноги на другую, в нерешительности смотрела на полуэльфийку, которая-таки вступила в разговор с их предводителем. Фейсендил поддержал разговор, и женщина с улыбкой отметила, что тот на самом деле очень дельный человек.       — Переговоры с Мавен ни к чему хорошему не приведут, — покачал головой Изран, отрицая предложенное решение. — Пока что нам дают припасы, так что не нужно нарываться. Мы здесь за вампирами вообще охотимся, а не кружок земледельцев представляем.       Эйрин потупила взгляд, отметив, что ей часто свойственно отвлекаться от главного. Она переглянулась с Фейсендилом, который согласился с Израном.       — Вашим заданием станет охрана Морфала, — редгард повёл легионеров и Ингъярд к карте, очертив пальцем границу города и слегка задержавшись на небольшой отметине, представляющей небольшую пещеру. — Где-то здесь гибнут мои люди. Я высылал уже насколько отрядов, однако никто из них так и не вернулся. Если верить слухам в Морфале, то в этой пещере обитают вампиры. И мне теперь не кажется, что это просто слухи. Ребята были созданы из стали и крови. Простые бандиты — им не ровня.       — Что ж, погодка там как раз, чтобы всякая нечисть размножалась, — отметил Фейсендил, почесав нос.       — Повежливее, — буркнул подходящий к столу Гунмар. — Я оттуда родом, острые ушки.       Взглянув на крепкие ручищи кузнеца и ощутив его прищуренный неодобрительный взгляд, эльф смолчал, зная нелюбовь скайримских нордов к мерам. Этот факт всё ещё задевал его и отчасти поэтому он и вступил в имперский легион, однако сейчас было не время для очередного конфликта.       — У меня есть для вас по комплекту, — глубоким тенором произнёс Гунмар, оглядев хлипких с виду легионеров. — Только я боюсь, что тяжесть стали вам кости проломит.       — Гунмар, заканчивай с расизмом, — неодобрительно произнёс Изран.       — Я уверен, что во всём виноваты эти проклятые эльфы. Это они разожгли гражданскую войну, а теперь эти вампиры…       — Ага, а ещё это из-за нас выкидыши у нордов случаются.       Эйрин, которая не хотела растягивать бессмысленный диалог, вздохнула и подняла свой взгляд на кузнеца. Тот сглотнул, увидев в её зрачках холод и силу, и сделал шаг назад.       — Гунмар, мы пришли сюда не друг с другом воевать, а с вампирами. Ты ничего не знаешь ни о моём прошлом, ни о прошлом Фейсендила. Не все эльфы поддерживают Талмор.       — Не все норды поддерживали Империю… — с горечью сказал мужчина, отвернув голову.       — Довольно! — не выдержал Изран. — Гунмар, неси доспехи и не ёрничай. Эйрин и Фейсендил, завтра отправляетесь в Морфал. Ингъярд… — он замолчал, понимая, что сильно разогнался.       — А я-то чем провинилась? — ухмыльнулась женщина.       — Не задавай такие вопросы, а то и тебе достанется.       Оказавшись на втором этаже, Эйрин прошла по мощеному полу и вышла на балкон. Холодный зимний воздух ударил ей по щекам, бросив в лицо охапку снежинок. Девушка поморщилась, но всё же решила постоять на улице чуть подольше. Глядя на непроглядную тьму, в которой кружили белые хлопья, она вспомнила лицо таинственной незнакомки, которая представилась именем Серана.       От этого воспоминания Эйрин стало отчего-то очень грустно. Она облокотилась о перила балкона и осознала, что больше всего на свете ей бы хотелось вернуться в Эльсвеер и никогда больше оттуда не возвращаться, жить с ловкими и дружелюбными каджитами, собираться на праздники и устраивать вакханалии со скумой и лунным сахаром. Она поёжилась — в Скайриме было слишком холодно.       — Мёрзнешь? — до ушей донёсся уже знакомый ехидный голос. От глаз Ингъярд не укралась мелкая дрожь, в которой содрогалось хлипкое на вид тело девушки.       — Это у меня такая разминка вечерняя. Ты знала, что дрожь — отлично стимулирует мышцы?       — Интересно, какие же? — Ингъярд охотно вступила в игру, но Эйрин не нашлась с ответом. — Изран сказал, что я отправлюсь в Морфал вместе с вами. С нами ещё поедет парочка наших.       — Хорошие новости. А то истории о том, как вампиры перебивают целые отряды с бронированными троллями в придачу, не очень обнадёживают. Нам надо хорошо подготовиться.       — Любимый цвет Израна — чёрный, так что не расстраивайся, — улыбнулась женщина. — Все обойдётся. Тем более что мы отправляемся в Морфал не за тем, чтобы нечисть из их пещеры выкуривать. Мы просто будем сторожить город. С нами отправится маг, который проверит всех жителей с помощью заклинания обнаружения жизни.       Эйрин всё никак не могла избавиться от навязчивых мыслей о плохом исходе. Какое-то внутреннее предчувствие говорило ей, что она будет в куда большей безопасности, если не станет покидать стены форта. Она мотала головой в надежде, что мысли наконец исчезнут и оставят её и без того встревоженный разум, однако облегчение так и не приходило.       Весёлые разговоры с рекрутами только усиливали это ощущение, которое после недолгой минуты отдохновения вновь охватывало девушку.       — Ладно, давай спать, — произнесла Эйрин, заходя в замок. — Было бы здорово выехать хотя бы к обеду.       — Эйрин, — вдруг Ингъярд неожиданно схватила её за руку, отчего полуэльфийка вздрогнула и оглянулась в небольшом замешательстве. — Всё будет в порядке.       Она кивнула в благодарности и скрылась в тишине и тьме уже неосвещённого замка. Спустившись по переходам, девушка наконец оказалась в просторной комнате с кроватями. Она бесшумно легла на одну из свободных и закинула руки за голову.       Лицо Сераны никак не исчезало из головы…       Серана с явным отвращением покосилась на мёртвое тело громадного морозного паука. Его длинные лапки всё ещё содрогались в конвульсиях от пущенных в тело грозовых молний. Девушка вздрогнула, прочувствовав могильный холод пещеры и потеплее укуталась в меховую накидку, с которой ей, видимо, не придётся расставаться ещё очень долго.       Идя следом за Зигфридом, который принимал большинство соперников на себя, она неспеша размышляла, чему бы отдать предпочтение — обжигающим солнечным ваннам или же могильной темноте и оплетающей тебя паутине. Прийти к заключению у Сераны всё никак не получалось, а вот Зигфрид, уже уставший от отсутствующего выражения девушки, наконец решился высказаться:       — Серана, я понятия не имею, над чем ты там голову ломаешь, но ты не могла бы хотя бы ради разнообразия смотреть по сторонам?       Она подняла голову, увидев в свете факела, который сжимала рука мужчины, измазанное в грязи и крови лицо. Зигфрид выглядел, мягко говоря, комично.       — Я подумаю на счёт разнообразия. А ты подумай о том, чтобы брать в пещеры полотенца, — сказала она, возвращаясь к не дающему ей спокойствия вопросу.       — Отличная идея, — иронично хмыкнул Довакин. — Если только ты будешь нести этот хлам.       — А я в полотенцах в отличие от тебя не нуждаюсь.       — Я бы предложил это исправить, но, боюсь, ты меня не поддержишь.       — Нет, спасибо. Мне было достаточно того инцидента со сприганами, — от воспоминаний о том дне и отвратительнейшей вони у вампирши по спине побежали мурашки.       Вечерняя пещера оказалась очень негостеприимным местом, отчего шествие по ней оказалось очень затянутым. Зигфриду приходилось всё время сражаться с пауками, отчего его начищенный эбонитовый доспех спустя пару схваток уже не выглядел таким блестящим. Всюду свисала паутина, текла вода, в глаза вечно сыпалось что-то с потолка — абсолютная романтика для охотников за артефактами, которая даже стойкому Довакину уже начинала надоедать.       Они провели в пещере уже пару часов, а по факту прошли не больше мили, спотыкаясь и останавливаясь на каждом повороте. Наконец Зигфрид издал радостный звук и устремился вперёд, увидев в просвете пещеры навесной мост. Серана, заметив хлипкие болтающиеся над пропастью деревяшки никак не разделила энтузиазма и только с явной опаской подошла к краю обрыва.       — Лететь долго… — произнесла она и оглянулась на Зигфрида, который пытался со скалы определить возраст постройки. Он пару раз ударил по опорным кольям и проверил связующий трос. — Будешь так интенсивно колотить эти штуки, мост обвалится ещё до того, как мы перейдём.       — Что, в промежутках меду высокой литературой читаешь книги по строительному делу? Знал бы раньше, пригласил бы тебя на стройку усадьбы, — Зиг довольно ухмыльнулся.       Серана нахмурилась, но промолчала. Организованный ею бойкот, однако, очень быстро закончился, стоило девушке увидеть, как Довакин неосторожно спутает на доски моста. Зиг бойко прошагал почти до середины, словно бы на нём была надета лёгкая хлопковая рубаха, а не тяжеленный эбонит.       — Зиг, иди назад… — Серана не на шутку перепугалась, краем глаза замечая, как натянулся трос.       — Это ты давай сюда. Если меня в эбоните…       Предложение мужчине не дал закончить пронзительный звук рвущегося каната и свист летящих вниз отсыревших деревяшек. Вся ненадёжная конструкция оказалась разрушена и вместе с мужчиной погрузилась в ледяную воду подземной реки. Серана, которая оправилась от шока за пару секунд, мигом подбежала к обрыву, вглядываясь во тьму пропасти, на дне которой на поверхности воды показались тёмные разломанные доски.       — Зиг! Зиг! — кричала она, надеясь, что он сможет всплыть. — Ну почему ты такой идиот?..       Однако чёрный эбонит никак не появлялся на поверхности. Девушка прикусила губу: значит, доспех был всё же слишком тяжёлым даже для Зигфрида. На мгновение она замешкалась, а затем, перед прыжком на всякий случай всё же помолившись восьмерым, шагнула во тьму пропасти.       Столкновение с водой было ещё не самым страшным: гораздо хуже ощущался невообразимый холод и сила подземного течения, которое сразу же понесло девушку вглубь пещеры. Серана только благодаря силе вампирского тела, смогла открыть глаза и всплыть. При помощи обнаружения смерти она обнаружила на дне течения Зигфрида, который лежал там без движения.       Вампирша подплыла к нему и, подсобив себе заклятиями, вытащила его на поверхность, после чего уже само течение, описав крутой визаж, выплюнуло пару на землистый берег. Серана закашлялась, выплёвывая воду. Она с опаской посмотрела на своего напарника, который не подавал никаких признаков жизни. Из-за особенностей вампирских метаморфозов, Зигфрид не мог захлебнуться — видимо, шок и удар доспехом о камни на дне заставил мужчину отключиться.       — Зиг, Зиг! — она коснулась его лица, пытаясь привести его в чувство. — Очнись!       Она попыталась встряхнуть его за плечи, но из-за тяжести доспеха ей это плохо удалось. Осознав, что все её попытки не приносят никакого результата, она в отчаянии склонилась над бездыханным лицом.       — Ну, хотя бы река тебя омыла, — грустно улыбнулась она, разглядывая черты Зигфрида. — Когда ты спишь, ты такой…       Она не закончила фразу и поцеловала его холодные губы. Слегка углубив поцелуй, Серана покраснела, как вдруг ощутила, что её голову накрыла рука мужчины, который весьма охотно перехватил инициативу.       — Я всё слышал… — победно пропел он, стоило их устам разъединиться. От его пристального взгляда Серана смутилась и сразу же упрекнула себя за излишнюю раскрепощенность.       — Что ж, отлично. Ты снова на ногах.       Девушка поспешила встать, однако Зигфрид не позволил ей этого, притянув обратно к себе. Он крепко обнял её и усадил к себе на колени, зарывшись носом в мокрые, но отчего-то очень приятно пахнущие волосы.       — Серана, — тихо прошептал мужчина имя девушки, — спасибо, что спасла меня.       Она приоткрыла уста, чувствуя, что её руки начинают дрожать. Зигфрид был слишком близко. Они уже нарушали личностные границы друг друга, но это почти всегда были шутки-провокации. Сейчас же девушка чувствовала, что Довакин очень серьёзен. Но больше всего её смущало вовсе не поведение мужчины, а острое желание, которое рождалось внизу живота каждый раз, когда они с Зигфридом оказывались друг к другу так близко.       — Серана, — тяжёлым голосом он снова окликнул её. — Я очень хочу тебя…       — Но, Зиг… — нерешительно отозвалась Серана, повернувшись к нему лицом.       Он не стал её больше слушать: его руки притянули к себе лицо любимой, а губы накрыли её желанные уста. Зигфрид не мог сдерживать в себе желание, которое после осознания, что Серана спасла ему жизнь, захлестнуло его голову. Его язык был очень агрессивным, и поцелуй очень быстро превратился в мокрую борьбу за первенство. Девушка не могла ему долго противостоять.       Довакин аккуратно опрокинул Серану на землю, навалившись над ней и не прекращая их поцелуй, который с каждой секундой становился всё жарче. Его рука незаметно соскользнула на небольшую грудь девушки, отчего вампирша тихонько взвизгнула. Она прекратила из поцелуй и посмотрела на мужчину испуганным взглядом, который только сильнее распалил его пыл.       — Не ожидала? — довольно спросил он, чувствуя под пальцами даже сквозь одежду девушки необыкновенную мягкость.       — Зиг! — смущённо упрекнула его она, не в состоянии больше скрывать покрасневшие щёки. — Прекрати меня дразнить… пожалуйста…       Зигфрид сглотнул, понимая, что только от одного смущённого и скованного вида Сераны у него встаёт член. Он уже давно не испытывал такого возбуждения, которое тем-не-менее отлично сдерживал, думая в первую очередь о партнёрше.       — Серана, ты не представляешь, как сильно я хочу тебя трахнуть, — с трудом произнёс он, стискивая зубы.       — Мы же договорились!       — Я не могу, правда. Ты… ты нереально сексуальная.       — Ты же такой бабник, Зиг, — напомнила ему вампирша, с подозрением глядя в его глаза.       — Мне плевать. Я просто возьму тебя здесь и сейчас!       Он не дал девушке возразить, вновь поцеловав его. Серана попыталась сопротивляться, однако крепкие руки мужчины мигом подавили несогласие. Зигфрид грубо мял небольшую грудь, предвкушая, как он припадёт к ней, как будет покусывать возбуждённые соски и ласкать девушку так, чтобы она извивалась под ним в любви и страсти.       Его пальцы потянулись к шнурку корсета. Из-за дрожи, ему всё никак не удавалось развязать узелок, как вдруг вампирский слух уловил в стенах пещеры шум чьих-то шагов. Замешкавшись, Серана попыталась вернуть своей одежде приличественный вид, пока Зиг вытаскивал кинжал из сапога, который хранил там по старой ассасинской привычке.       Ослепляющий белый доспех показался из тьмы пещеры, и кинжал со свистом устремился прямо в голову появившегося мужчины. Тот, правда, успел уклониться, а посему стал свидетелем любопытной сцены: воин в эбонитовой броне прижал к земле хлипкую девушку, которая всё ещё пыталась поправить сползшую одежду. Осознав, что разговор предстоит интересный, Гелебор попытался приветливо улыбнуться.       — Что ж, добро пожаловать в Благую землю Аури-Эля. Я — рыцарь-паладин Гелебор.