***
— А вот и наш Казекаге. — с ноткой обиды произнесла Чочо. Уже подходя к нужной колеи Шикадай закатил глаза. Словно они не знают, что ему это всё самому не нравится. — Да ладно, тебе, ему сейчас и так проблем хватает. — тихо отдёрнул подругу Иноджин, понимающий ситуацию. Теперь вся команда десять в сборе. Только вот Моэги сенсей где-то запропастилась. Но до отъезда ещё пять минут, так что всё под контролем. Когда Хокаге дал Моэги миссию сопровождать Шикадая в Суну, она посчитала это неудачной шуткой. Она аж никак не ожидала, что это окажется совсем не глупостью. Но от миссии отказаться нельзя, так же, как и отказаться пускать Шикадая в Суну. И даже, когда все члены её команды стали чунинами, она всё равно не могла с ними так просто проститься. Наруто понимал это, и именно поэтому дал им такую миссию, чтобы они могли провести ещё немного времени вместе. — Где Моэги сенсей? — решив проигнорировать замечания Чочо, спросил Шикадай. — Скоро вернётся, сказала, что за кофе. Похоже опять всю ночь разбирала отчёты. — ухмыльнулся Иноджин, а после его лицо сменилось на серьёзное. — Взял, то, что дала тётя Сакура? — Оно со мной, не переживай. — ответил Нара, невольно коснувшись пальцами кармана чунинского жилета. — Не хочешь ничего больше сказать? — не унималась Акимичи. Шикадай даже не изменился в лице. Конечно, ему было неприятно выслушивать притензии от сокомандницы, но в какой-то степени он мог понять её недовольство. Ведь, если ему не удастся быстро урегулировать ситуацию, то трио Ино-Шика-Чо перестанет существовать на некоторые, неопределённое время. — Я и сам узнал об этом вчера за ужином. Что ты на меня так смотришь? — развёл он вопросительно руками. Чочо лишь заложила руки на груди. Ей нечего было ответить, хотя мыслей в голове было множество. — А вот и я. — произнесла Моэги, подходя к ребятам с кофе в руках. — Ну, что, готовы к поездке? Моэги не хотела, чтобы Шикадай чувствовал давление ещё и с их стороны. Так что эта поездка, в её представлении, должна была быть, скорее, как отдых для команды и лишь немного, как прощание с частью Шика в их формировании. — Да. — сказал Иноджин с лёгкой ухмылкой. Сев в свой поезд, ребята замолчали. Им не было о чём поговорить, ведь всё равно разговор сведётся к одному. И пока им было комфортно молчать, они так и делали. Шикадай пялился в окно, пытаясь успокоить сердцебиение и не думать ни о чём. А Иноджин с Чочо, сидя напротив парня лишь грустно ожидали приезда в Суну. И лишь одна Моэги пыталась быть улыбчивой, чтобы отогнать грусть. Но их хватило лишь на несколько часов. Когда же деревья и ручьи сменились на пустынный вид, молчание стало невыносимым для них. Чувствовал это каждый. — И, что ты собираешься делать? — невинно спросила Чочо, без какой либо агресии. Шикадай, неожидавший такого вопроса, не знал, что ответить. — Постараюсь, как можно скорее найти дядю. А после заберу родителей и вернусь. — А как же мы? — она смотрела в его глаза. — Чочо. — попыталась успокоить девушку Моэги. Но Шикадай уже был слегка на взводе. Неужели она не может понять его? — Вы сможете прожить без меня пару недель. — Ты же можешь попросить того парня с железным песком стать Казекаге. Почему именно ты должен брать на себя эту роль? Кроме того, твой отец… — Мой отец не всем бочкам затычка! — выкрикнул парень, от чего Иноджин поёжился, а Чочо нахмурилась. — А Шинки либо сам отказался, либо решили, что так будет лучше. Шикадай решил не объяснять всего, над чем сам думал последние сутки. Всё равно не поймёт. Она же не знает, как его нервы извелись за эти сутки, не знает, что он совершенно не спал этой ночью. Да в конце концов, она не знает, как это узнать о критическом состоянии матери от Хокаге, которого ещё и допросить нужно было, а не от грёбаного отца, что уехал ничего не сказав. — Неужели ты так просто оставишь нас? Я понимаю, что твоя семья в не самой лучшей ситуации, но мы также нуждаемся в тебе. — вздёрнув нос, промолвила она. — Похоже, что ты так ничего и не понимаешь, раз так говоришь. — процедил Шикадай, слегка наклонившись вперёд. — Давайте не будем ссориться. Это наша общая миссия, воспринимайте это именно так и никак иначе. — строгого сказала Моэги, но никто её уже не слушал. Каждый сделал свой вывод. До конца ехали молча и лишь изредка обменивались недовольными взорами. Словно полемика, только взглядами. Теперь даже стук колёс нервировал не хуже назойливой мухи. — Остановка. Деревня скрытая в Песке. Шикадай даже не утруждался ждать кого-то, мигом вышел из вагона, забрав свою сумку. Шикадаю надоело всё это, пускай думают, что хотят, он должен делать то, что терпеть не может, чтобы вернуть, то, что ему дорого. Выйдя на перон, ему даже не пришлось искать выход. Он сразу же увидел знакомое лицо, хотя скорее знакомый песок. — Здравствуй, Шикадай. — протянул руку Баки. Пожав руку в ответ, Шикадай лишь промолвил: — Как мама и дядя Канкуро? — Стабильно плохо. — холодно ответил только что подошедший Шинки. Хоть парень и вырос, как и в моральном плане, так и физическом, Шинки всё равно оставался холодным ко всему. Всё же его детство оставило на нём свой отпечаток. Но надо дать ему должное, такое отношение позволяло трезво оценивать ситуацию даже в самых жарких ситуациях. — Привет, Шинки, давно не виделись. — попытался он выглядит дружелюбно. — Слегка сменил имидж? — обратил внимание Шикадай на его новый узор на лице. За эти годы, что они не виделись, Шинки всё же хорошенько поменялся. Его лицо вытянулось, преобретя точёные черты. Новый красный грим шёл от глаз в стороны и плавно вниз, заканчиваясь острыми завитками возле подбородка, а два острых мазка на скулах добавляли его лицу своего шарма. Его железный песок теперь был в качестве плаща, и виднелся только спадая с плеч, идя сзади его широкой спины. Сам же Шинки носил почему-то, не привычно песчаный, а серый чунинский жилет с ножом на поясе. — Меньше бы говорил, больше бы делал. — ответил брат. За это время Баки уже вёл разговор с Моэги, а ребята подошли к Шинки и Шикадаю. — Вижу и команда с тобой. — Привет. — выпалили Чочо и Иноджин одновременно. — Как ты говорил? Меньше говори, больше делай? Проведёшь к больнице? — не обращая внимания на слова Шинки произнёс Шикадай. Но вместо ответа Нара ощутил на правом плече чью-то руку. Он обернулся и увидел усталое лицо Баки. — Совет хочет видеть тебя прямо сейчас. — Но я должен… — вырвался Шикадай из хватки Баки. — Ты должен идти в Совет. — холодно ответил Шинки. — Они не убегут с больницы. У тебя ещё будет время. — более тепло произнёс он. Шикадай злился. Они не знали, что у него противоядие, но это не столь важно, сколько то, что ему не позволяют встретиться с семьёй после долгого и мучительного ожидания. Он хотел, как можно скорее узнать насколько все плохо и отдать антидот. А после спросить отца почему он не рассказал ему всё сразу. — Это не займёт много времени. Они просто посвятят тебя в курс дела, а после ты сможешь пойти в больницу. — вздохнул Баки. — Ты же член Совета, разве не можешь сказать им, чтобы подождали?! Баки промолчал. Он не хотел говорить, что зол не меньше его. Не хотелось казать, что перессорился с большей половиной Совета после, того, как они не соизволили поставить его в известность об инциденте, а узнал он от какого-то помощника в отделе отчётов. Разве нужно было говорить, что он переживает не меньше его, ведь это его бывшие ученики, что на его глазах выросли в одних из лучших шиноби и просто хороших людей. — Шикадай, давай мы пойдём в больницу, а ты после подтянешься к нам? — предложил Иноджин, слегка коснувшись его спины. — Я могу передать дяде Шикамару, то что он прос… — Нет, я сам передам. — он вздохнул. — Но после того, как переговорю с советниками. — сцепил он зубы. Иноджин улыбнулся другу, забрав у него его сумку. — Пошли Моэги сенсей, Чочо. — идя вперёд, он отсалютировал Шикадаю рукой, зная, что тот смотрит ему вслед. Когда те пошли за Яманакой, Баки подошёл ближе к парню и прошептал ему на ухо. — Я делал всё, что мог, но мне не дали много времени, так, что прости. Шикадай ненадолго оставил свой взгляд на Баки. Хоть кто-то здесь был на его стороне. Это немного приподняло его дух, но радоваться было рано. — Пойдём. — медленно зашагал Шинки, а железный песок левитировал вокруг него. Шикадай не любил Суну. Эта знойная жара и острый от песка, сухой ветер был ему не по душе. Но признаться честно, он находил не таким уж и плохим этот песчаный вид за окном. А звук, когда песок бьётся о стекло во время песчаной бури чем-то напоминал смесь дождя и прилива моря. Возможно жара и бесила его, но ночи проведённые на дюне далеко от деревни, когда он мог зарыться босыми ногами в уже едва тёплый песок и смотреть на бесчисленные звёзды, коих даже в Конохе не так много на ночном небосводе, завораживали его. Вот так он и метался между любовью и ненавистью к этому месту. Возможно, он всё же немного любил это место. Зайдя в большое здание, в центре деревни, Шикадай напрягся ещё больше. Тишина здесь заставляла кровь застыть в жилах. Казалось стук его сердца отбивался от стен. Поднявшись на сам верх, перед ним постали большие двери, что, словно нависали над ним. А когда Баки открыл их и на него уставились множество глаз, он вообще застыл на месте. — Проходи. — прошептал ему на ухо Шинки, а после сам непринуждённо зашёл внутрь. Выдохнув, парень последовал брату. А когда двери за ним закрылись, он осмотрел зал и людей в нём. Все были одет в одно и то же одеяние, ну разве что, кроме Баки. — Вы хотели меня видеть? — первым подал голос Шикадай. — Да, мы хотели решить с вами пару организационных вопросов. — промолвила кто-то из зала, Шикадай не разбирался в советниках. За него продолжил другой мужчина, что сидел прям напротив парня. — Думаю, ты осведомлён о том, что Гаара сама пропал, а Канкуро сама и Темари сама находятся в бессознательном состоянии… — Можно ближе к сути? — перебил слегка седовласого мужчину Шикадай, сложив руки на груди. Советники замолчали. Они были поражены нахальством парня. Разве его не учили манер? Перебивать советника крайне неуважительно в здешних краях. — Да, конечно. — продолжил мужчина. — Посоветовавшись, мы приняли решение, что ты примешь титул пока мы не найдем Гаару саму. Закончив, мужчина ожидал ответа Шикадая. Но тот лишь ещё раз обвёл взглядом Совет и сказал. — Я отрекаюсь от титула в пользу Шинки. Он куда лучше разбирается в политике Суны и сможет править деревней пока не найдут дядю Гаару. — Видишь ли, Шинки не может быть Казекаге, поскольку он не кровный наследник, как ты. Это, если кратко. — ухмыльнулся мужчина, словно издеваясь. Шикадай посмотрел сначала на Баки, что явно был не рад этому всему, но молчал, а после на Шинки, что, похоже, просто принял свою судьбу и стоял сбоку, даже не пытаясь возразить. Он предвещал такое развитие событий, но всё же ему было трудно смириться с этим. Он должен стать Казекаге. — Послезавтра будет церемония, на которой тебя нарекут шестым Казекаге. Так что у тебя будет практически два дня, чтобы уладить все свои дела. — продолжил советник. Шикадай лишь сжал жевалки. Неужели они уже хоронят его дядю? Что значит «нарекут шестым Казекаге»? — Я не собираюсь быть шестым. Если вы хотите, чтобы страна Ветра повязла в постоянных нападениях разбойников — пожалуйста. — решил пойти стратегически Нара. Советники лишь посмотрели на него вопросительно, а после кто-то прокашлявшись спросил: — Что вы имеете в виду? — Если сделаете меня шестым, то можно сказать, примете то, что дядя Гаара умер. Это покажет недоброжелателям, что страна осталась без опытного правителя, ведь я совершенно не разбираюсь в делах Суны. А это в свою очередь приведёт к многочисленным попыткам захватить страну преступниками. По залу прошёлся шёпот. Это казалось не совсем реальным, хоть зерно здравого смысла в этом было. Советники обдумывали слова парня, перешёптываясь между собой. Но разговоры прекратились, когда послышался стук ручки о стол. — И что же ты предлагаешь? — спросил седовласый мужчина, поправляя прямоугольные очки. — Я буду лишь заместителем дяди. Можете всем соврать, что Казекаге нашёлся, но также, как и остальные члены семьи, находится в плохом состоянии. Это уверит остальных, что всё под контролем и дядя скоро вернётся к своим обязанностям. Такое решение позволит обезопасить страну. — закончил Шикадай. Мужчина нахмурился. В какой-нибудь мере, парень говорил правильные вещи. Даже, если Совет надеется в скором времени взять власть в свои руки, налёты разбойников ослабят страну, что в данной ситуации совершенно недопустимо. Но и забрать у него власть над странной, пока он полностью не возьмёт титул будет невозможным. — Мы дадим тебе два месяца. Если по их стечению Гаару саму не найдут или остальные члены клана не смогут взять на себя это обязательство, ты окончательно примешь титул и станешь шестым Казекаге. — Четыре месяца, не меньше. — сузил глаза Нара. — Три. Ни вашим, ни нашим. — отрезал мужчина. Шикадай немного подумал, но решил, что этого времени хватит. Кроме того, противоядие, что пока хранится во внутрешнем кармане его жилета должно поставить на ноги Темари и Канкуро. Вот последний и возьмёт на себя правление после парня. — Я согласен. — наконец опустил руки по швам он. — Тогда сейчас тебе покажут твои покои, а после… — Это будет после того, как я приду с больницы. А пока, прошу меня простить, меня ждут. До свидания. — поклонился Шикадай и стремительным шагом направился к дверям. Совет вновь удивился нахальству этого парня и по залу вновь пронеслась волна недовольного шёпота. — Совещание закончено. — недовольно огласил мужчина, после чего Баки и Шинки пошли вслед Шикадаю.***
Среди запахов лечебных растворов и трав, в тусклом, но жарком коридоре играли в гляделки Моэги и Шикамару, а возле них стоял Иноджин, поддерживающий их «игру». И только Чочо сидела на лаве под палатой и ела купленные недалеко от вокзала такаяки с бобами адзуки. Это лишь на первый взгляд была игра в гляделки. Если присмотреться, то на лице Моэги иногда проскакивает удивление, а Шикамару полностью отдал себя усталости и слегка нервозности. Раз через раз его нос морщиться и он громко вздыхает. В такт им Иноджин переводит взгляд с одного собеседника на другого, держа два выпрямленных пальца перед собой. Иноджин совершенно не удивился, когда Шикамару после нескольких слов приветствий, попросил его применить клановую технику, создавая им безопасную «линию» разговора. Способность клана Яманака была сейчас только на руку. Шикамару догадывался, что за ними приставили слежку, так что разговаривать в больнице, где каждая стена имеет несколько пар ушей было бы крайне опрометчиво. ~ Мне передать что-то Хокаге? ~ спросила Моэги, нахмурившись. ~ Пока не стоит. Информации слишком мало. Нужно разузнать подробности. Мы совершенно ничего не знаем о том куда они ходили и зачем. ~ возразил Шикамару. ~ Может мы сможем помочь вам в этом? ~ Нет, Моэги, я сам с этим разберусь. Шинки обещал встретиться сегодня в проверенной чайной, где и расскажет то, что сам узнал. А далее я попрошу Иноджина отослать Наруто свиток зверя с письмом. ~ едва заметно кивнул мужчина. ~ Да без проблем. ~ подмигнул парень, резко встряв в разговор, от чего Моэги покосилась на него. ~ Не подслушивай взрослых. ~ покривилась она, хотя знала, что он не может не слышать о чём они говорят. Иноджин лишь посмеялся. ~ В любом случае я попрошу Наруто, чтобы он… Разговор был прерван шумом, исходившим с конца коридора. Словно кто-то ссорился с кем-то. Невольно развеяв технику, Иноджин покосился в конец коридора, как впрочем сделали и остальные. На ярком от солнца свете было отлично видно знаменитые волосы клана Нара. — Я имею право увидеться с ними! — выкрикнул Шикадай, что похоже не хотел никого слушать. После этих слов, парень пошёл на пролом. Пройдя возле ребят, Шикадай не удосужился даже посмотреть в сторону отца. Он подошёл к двери палаты и осторожно, но быстро открыл её и вошёл внутрь. — Похоже он не в духе после встречи с советниками. — сделал вывод Иноджин. Ничего не говоря, Шикамару последовал за сыном. Он плотно закрыл дверь за собой и смотрел в спину Шикадаю, что сидел на коленях возле кровати матери, поглаживая её руку. Шикамару даже показалось, что он дрожит. Мужчина неуверенно направился в его сторону, остановившись в нескольких шагах и молчал. А Шикадай дрожал внутри, как осиновый лист. Видеть изуродованное лицо дяди и очень бледное лицо матери с разными увечиями было больно. Он винил себя, что не заподозрил ничего раньше, что не спрашивал о письмах, что не узнал об этом всём раньше. Ведь он мог… он мог же? Нет, Шикадай был также бесполезен, как и отец, как и все здесь. Но парень не мог не винить себя в этом. Это было странно, ведь он совершенно не виновен, но Шикадай не мог ничего с этим чувством поделать. Он бы сейчас всё отдал за то, чтобы она накричала на него за бардак в комнате, за недоеденный ужин или за то, что он ленив. Он готов слушать её притензии часами, лишь бы она была в сознании. Шикадай был готов слушать глупые шуточки дяди Канкуро и помогать ему чистить его кукол или быть моделью для нового макияжа кукольника, но он сейчас в коме. Он сделает всё, чтобы ещё раз посадить кактус вместе с Гаарой или посмотреть на его песочные преставления, как в детстве. Шикадай сидел у кровати и смотрел на мать. Такой он не видел её никогда — совершенно беззащитной и побитой. Он не заметил, как по его щекам покатились слёзы. Он не отводил взгляд, а глаза защипало от солёных слёз. Ему было всё равно, он хотел лишь обнять её крепко-крепко, но боялся сделать больно. — Извини, что не рассказал сразу. — пронеслось эхом в палате. Голос Шикамару затмевал писк датчиков. Шикадай сжал жевалки, опустив взгляд на перебинтованную ладонь Темари, слегка поглаживая её. — Извини? — переспросил он. — Разве я не заслуживаю знать? Мне не десять, папа. — Я не хотел, чтобы ты ощутил эту боль. Но похоже, я опять облажался. Шикадай зажмурился, глотая слёзы. Он глубоко дышал, пытаясь успокоиться. — Я переживал эти эмоции много раз в своей жизни. И не хотел, чтобы и ты испытал их… Шикадай сжался, подгибая колени ближе. Он попытался спрятать голову. Пряча всхлипывания, пропитывая штаны солью. — …Я лишь хотел… Парень резко встал с колен и наблизился к Шикамару. Он сильно взял его за грудки и смотрел снизу вверх, прямо в глаза отцу. Шикамару не пытался применить на нём дзюцу теневого захвата, чтобы успокоить или что-то в этом роде. Он понимал чувства сына. Когда-то он был на его месте, а его отец также пытался привести его в чувства. В тот день они потеряли Асуму… Глаза были зелёнее обычного, полны ярости, пряча печаль за ней. Шикадай был слишком зол, чтобы контролировать себя. Он делал то, что велело ему пылкое сердце. А велело оно ему — выбить всю эту чепуху с отца. Как он мог подумать, что держа в секрете такое происшествие ему будет лучше? Разве так сложно считаться с ним, как с взрослым? Он имеет право знать, имеет право быть полезным. — Ты думал, что убережёшь мою психику? Или думал, что я не смогу принять это трезво? — шептал он, громко дыша. Парень всё ещё держал Шикамару за костюм. Шикамару же смотрел на сына спокойно, выслушивая его. Он догадывался, что Шикадай ощущал. Когда он потерял сенсея, ему было больно осознавать, что этого человека рядом с ним больше не будет. Конечно, они ещё не потеряли их, но к чувству опустошённости, у Шикадая, добавилось чувство злости от того, что его обманули. Шикамару так пытался уберечь сына от этого всего, что просчитался и сделал только хуже. — Сейчас я зол, не потому что, мама и дядя Канкуро в коме, а дядю Гаару вообще не нашли. А потому что я доверял тебе… всегда доверял. А ты зарыл моё доверие. Начни считаться со мной наконец! — выкрикнул в конце он и с силой оттолкнул Шикамару, что всё также безэмоционально слушал сына. Отойдя на несколько шагов от отца, Шикадай развернулся к окну, всматриваясь вдаль. Шикамару лишь вздохнул и прикрыл глаза. Он знал, что не может говорить, как это всё проблемно, но мысленно он произнёс именно это. Он медленно подошёл к сыну и положил руку на его плечо. — Я знаю, что просчитался, знаю, что должен был рассказать тебе всё сразу… но тогда, как отец, я не мог сделать иначе. Возможно, когда-то, ты меня поймёшь. А пока можешь злиться на меня. Только прошу, успокой мысли, не выливай всё это на других. Теперь слушал Шикадай. Возможно, он и наговорил немного лишнего, но извиняться не станет. В конце концов они оба хороши и заслужили этого. — Мы справимся, мы должны… Нужно лишь постараться. Каждая фигура на правильном месте, может принести победу. — произнёс Шикамару, а Шикадай понял смысл слов и без расшифровки. Шикадай поднял глаза на отражение в окне. Стоящий сзади Шикамару, чья рука так и лежала на его плече, был слегка выше Шикадая. Но даже так они были крайне похожи. Ещё бы, отец и сын. Шикадай поднял голову, выровнялся. Он теперь Казекаге, нужно держать планку, установленную дядей Гаарой. Парень вытер слёзы со щёк, мама не хотела бы видеть, как он плачет над ней. Нужно становится взрослым, если он хочет, чтобы его воспринимали таковым. — Это мой сын. — еле слышно прошептал Шикамару, улыбнувшись. Медленно развернувшись лицом к отцу, Шикадай держал в руках небольшой свиток, такой, что помещался в кармане жилета. Он протянул его Шикамару. — Ты знаешь, что с этим делать. Внутри ещё есть записка от тёти Сакуры. Кажется, там объяснение как работает яд и, что ещё можно дать кроме того антидота. Шикамару удовлетворённо хмыкнул и взял свиток, после чего, положив руку на шею сыну, притянул его к своей груди. Они справятся… они должны.