Змееносец

Детство — самое магловское слово из всех существующих. Оно пропитано человеческой жизнью, оно сочится улыбками и тёплыми грёзами. Кажется, что истинно великий волшебник сразу родился сильным и могущественным, а вместо сердца в груди у него камень, сотканный из амбиций и тёмных желаний. Ветер детства не затронул его, оставив на обрыве одинокой скалы. Он не смеялся. Не плакал от ночных кошмаров. Не любовался первым выпавшим снегом, ловя снежинки в свои ладони. Он не мечтал перед сном о поцелуе матери, таком тёплом, словно стакан молока, лежа на холодной постели сиротского приюта. А на Рождество не ждал Санту, о котором наперебой говорили другие дети. Он никогда не мечтал увидеть этого странного старика с белой бородой и дрожащей рукой передать ему письмо, где было написано самое заветное желание мальчика пяти лет: «Я хочу быть сильным». Воландеморт смотрел на Гарри долго и пристально, молча изучая того, кого когда-то он не смог убить. Перед ним был парень восемнадцати лет с лохматыми волосами, чёрными как воронье крыло, и зелёными глазами, пышущими юношеской бравадой. Он казался меньше своих лет. На секунду он и вовсе померещился ему тем же младенцем в кроватке, который ещё не знаком со смертью, и даже не догадывается, что она уже стоит за его спиной. Шрам Гарри был как метка позора для Воландеморта, что отрезвляла, напоминала про его ошибку, которую он более не желает совершать. Страх — губительная сила. Именно это чувство вынудило его прийти в ту ночь в дом Поттеров. Этот страх поднял палочку и нанёс смертельный удар. И именно он превратил его в нечто, блуждающее как тень по лесам в надежде найти спасение. Сейчас же, смотря в глаза Гарри, того самого младенца из воспоминаний, он больше не испытывает страх. Страх смерти. Парень молча ждал, вероятно, думая, что директор решает, как бы его наказать. Он понимал, что заслуживает наказания, причём серьёзного. Ведь применение насилия ничем оправдать нельзя. Даже тем, что тебя до ужаса достали некие Слизеринцы. Когда ты сражаешься с драконами, ударить кого-то в нос кажется сущим пустякам. Только вот объяснить другим такой подход является проблематичным. Наконец директор издал голос:  — Расскажи мне, что именно произошло. Гарри набрал воздух в лёгкие и затараторил, периодически сбиваясь, чуть приукрашивая события, и активно игнорируя упоминания о курении. Директор слушал внимательно, но Гарри показалось, что он больше следит за тем, как он говорит, а не что.  — Почему ты не применил для своей защиты заклинания? — перебил его Редмант, — для чего полез драться? Гарри задумался.  — Просто так, — спокойно ответил он. Редмант хмыкнул. Ему явно не понравился этот ответ.  — Как ты думаешь, почему мы не используем магловское оружие, Гарри?  — У нас есть палочки, — ответил он первое, что пришло в голову.  — Нет, — цокнув языком, Редмант встал из-за стола. Поправил свою накидку, которая скорее напоминала плащ, и медленно прошёлся, остановившись за спиной Гарри, которому отчего-то стало холодно.  — Маглы придумывают множество вещей, которые помогают им. Забери у них оружие — и они вмиг станут беззащитными и слабыми. Но, если я отберу твою палочку и скину в озеро с морскими чудовищами, пойдёшь ли ты ко дну? — он мимолётно коснулся плеча Гарри и вернулся к столу, облокотившись на него.  — В этом наше отличие. Наша магия в нас. Мы рождены такими. Оттого ко дну ты не пойдёшь. Она спасёт тебя. Волшебник — это не множество заклинаний, что мы изучаем. Не волшебная палочка, что становится нашей третьей рукой. Это наша плоть. Запомни и неси это знание. Не пренебрегай им. Уважай и почитай. Кулаками машут маглы в пыльных переулках, а не волшебники в учебном заведении, где им открывают таинство магического мира. Впредь я не желаю это видеть. Ты меня понял?  — Понял, — ответил Гарри, толком ничего не поняв, — вы меня накажете?  — Ты считаешь, что заслужил наказание? — чуть прищурив глаза, поинтересовался Редмант. Гарри кивнул.  — Лучше я дам почитать тебе одну книгу. Когда ты закончишь с её прочтением, приди ко мне и расскажи, что нового узнал. Редмант взял чёрную, без единой надписи, книгу со стола и протянул Гарри. Тот немного неуверенно взял её в свои руки. Он готов был поклясться, что слышал некий шёпот, когда провёл ладонью по обложке.  — Я не помешала? — раздался голос помощницы директора.  — Нет. С мистером Поттером мы уже всё обсудили. Гарри неловко улыбнулся.  — Я могу идти?  — Идите, — холодно бросил Редмант и сел за стол, подзывая вошедшую девушку. Гарри попрощался и вышел из кабинета, держа в руках увесистую книгу директора.  — Ну что, тебя исключили? — довольная Пэнси выцепила Гарри из-за угла и улыбнулась.  — Я начинаю думать, что ты меня преследуешь, — фыркнул он. Девушка закатила глаза и плавно прислонилась к стене, словно кошка, присевшая на карниз.  — У кого-то слишком большое самомнение. Её юбка была очень уж короткая, отчего Гарри не мог сосредоточиться на том, как сильно его раздражает эта слизеринка. В прошлый раз он заметил её веснушки, в этот раз коленки. О том, что он может заметить дальше, думать не хотелось.  — И всё же ты тут.  — Увидела довольного Крэбба, а потом, как Редмант повёл тебя в кабинет. Подумала, что будет забавно, если я узнаю первая о том, что золотого мальчика исключили.  — А твой парень не будет беситься, что ты тут со мной болтаешь? — с раздражением выпалил Гарри. Только и думая о том, как она его достала. Особенно своими коленками, которые всё ещё мелькали перед его глазами. Пэнси рассмеялась.  — Какой парень?  — Малфой. Девушка поменялась в лице. Гарри смутился.  — С чего ты решил, что он мой парень?  — Ты же постоянно с ним ходишь… — уже жалея, что ввязался в этот разговор ответил Гарри.  — Значит ты спишь с Грейнджер?  — Не говори так! — возмутился он.  — По-твоему мнению, с Грейнджер можно дружить, а со мной лишь спать? — явно оскорблённая Пэнси прошла вперёд, — он мой друг, — закончила она, намереваясь уйти.  — Прости! — крикнул он ей в спину. Гарри ощутил себя придурком. Это было так глупо с его стороны, что он не знал, куда деть взгляд. Пэнси остановилась и несколько секунд не оборачивалась, будто размышляла о своих дальнейших действиях.  — Прощу, если угостишь меня сливочным пивом, — провозгласила она, сделав несколько шагов навстречу к Поттеру.  — Хорошо, — спокойно согласился Гарри. Пэнси смягчилась. По её глазам было видно: она не ожидала такого быстрого согласия и уже готовилась бросить пару колких фраз.  — Хорошо, — повторила она и потянула его за рукав. Гарри растерялся от таких активных действий и чуть было не споткнулся об воздух.  — Прямо сейчас?! — хрипло спросил он.  — Завтра простить тебя уже не получится, — издав смешок, бросила она, — не я придумываю правила.

***

Гермиона разглядывала себя в зеркало. Придирчиво убирая волосы, а после снова возвращая. Джинни вздохнула.  — Лучше убери. Так лицо открывается.  — Я никуда не пойду. Что за глупость.  — Я бы пошла. Джинни плюхнулась на кровать, раскинув руки, и мечтательно улыбнулась.  — Он симпатичный…  — Даа… — согласилась Гермиона, вспомнив, как очаровательно выглядел Драко, когда сегодня впервые смеялся с ней. Этот миг она совершенно точно сохранит в себе надолго и будет возвращаться к нему в периоды грусти. Его тихий смешок как спасательная таблетка для неё.  — Да, лучше убрать, — Гермиона заколола волосы назад, выпустив только один вьющийся локон, полагая, что это выглядит довольно мило.  — Значит идёшь?  — Нет! — вспыхнула она, выбирая платье.  — Надень синее. Ну то, с цветочками.  — Я тоже про него подумала! Покрутив в руках лёгкое шёлковое платье с длинными рукавами, Гермиона остановила свой выбор на нем.  — А что, он правда перед всеми позвал тебя на свидание?  — Представляешь? — воспоминание этого ужаса снова стало причиной красных щёк Гермионы. — Как можно до такого додуматься?! — не унималась она. Джинни приподнялась.  — Мне он уже нравится.  — Вот ты и иди! Уверена, что он будет только рад! — рассмеялась Гермиона. Джинни прыснула:  — Увы и ах, меня так на свидание не зовут. Хотя однажды тот придурок с Когтеврана, забыла его имя, — она махнула рукой, будто это действительно не имеет никакого значения, — на ужине передал мне записку, где было написано: «Привет, хочешь огневиски?»  — И что ты сделала?  — Естественно пошла! А после забрала у него бутылку и убежала пить с Полумной. Девушки рассмеялись. Настроение Гермионы значительно поднялось, что придало некой уверенности. В конце концов, это просто любопытство. К тому же мысль о том, что её отсутствие приведёт к более худшим последствиям, не покидала голову. Вдруг ему взбредёт совершить такой поступок ещё раз! Нет. Такого вновь она не переживёт.  — Я пошла.  — Иди-иди! И без засосов не возвращайся! — выкрикнула Джинни выходящей из комнаты Гермионе, которая уже ничего не слышала из-за бешено стучащего сердца.

***

 — Ты же понимаешь, что сейчас мы не сможем туда попасть? — весело объявил Гарри. Пэнси помрачнела.  — Увильнуть хочешь?  — Ни в коем случае!  — У тебя же есть мантия невидимка?  — Откуда ты знаешь? — удивлено спросил он. Пэнси торжествующе улыбнулась.  — Спасибо, что подтвердил. Я думала, что Драко брешит. Гарри хотел бы всё отрицать, а после бежать от этой девчонки, которая уже который день не может оставить его в покое. Не то, чтобы у него были какие-то предрассудки по поводу учениц Слизерина, нет. Они были только про подруг, друзей, родственников и, возможно, домашних животных Малфоя. Он и сам не знал, отчего ведётся на её внимание. Что-то было в её голосе, манере речи, движениях, то, чего ранее Гарри не замечал в других девушках, внимание которых для него не было редкостью. Возможно, виной всему были её коленки или волосы, которые не закрывали её тонкие плечи. А быть может, веснушки, обрамляющие её лицо так несуразно, не подходяще ей сияющие. Да. Это были коленки. Решил он наконец.  — Есть.  — Отлично! Тогда вперёд.  — Не надо мной командовать.  — Иди-иди! — усмехнулась Пэнси, легонько толкнув Гарри в спину. — Если задержишься дольше, чем на десять минут, меня здесь не будет. Гарри торопился. Сам не веря в то, что переживает не успеть. Сейчас он завернёт за угол — и её не будет. Так даже лучше.  — Не ушла, — тихо сказал он, ликуя внутри.  — У тебя в запасе было ещё пять минут.  — Странно, я же вовсе не спешил, — отстранённо произнёс он, улыбнувшись одним уголком губ.  — Так я тебе и поверила, — ответила она улыбкой. А после, сложив руки в боки, словно директриса Хогвартса и личная правительница Поттера, окинула его взглядом.  — План такой, — начала она, — наденем твою мантию и прошмыгнём мимо Филча. Дел на пять минут.  — У меня есть предложение получше… Тайный проход, который когда-то открыли Гарри близнецы Уизли, Пэнси недоверчиво оглядела. Гарри захорохорился, почувствовав некую гордость за то, что ему известны такие ходы.  — Так попадём, — будто невзначай бросил он.  — Откуда узнал? — поинтересовалась Пэнси. Гарри расправил плечи и с невозмутимым лицом ответил:  — Лучше тебе не знать.  — Какие мы важные! —передразнив его, девушка прошла вперёд. Нагнулась, чтобы ползти по проходу. Гарри отвернулся. Сердце забилось, кровь закипела. Мысленно он начал ругать себя, что не полез первый.  — Ну ты идёшь? — крикнула Пэнси. Гарри что-то прохрипел, проходя внутрь. На самом деле он не слышал и не видел ничего, кроме её ягодиц, которые скрывала лишь тонкая юбка. Она словно нарочно пробиралась медленно и плавно, отчего Гарри становилось трудно дышать, а мысли, которые нежеланно пробирались в голову, заставляли пылать. Из-за всех этих чувств он начинал злиться.  — Можно чуть быстрее? — попросил он.  — А может, здесь останемся? — смеясь, предложила Пэнси. Гарри вздохнул. На мгновение подумав, что, если они останутся здесь ещё на одну минуту, она выйдет уже без юбки. Словно прочитав мысли Гарри, девушка наконец выбралась и язвительно бросила:  — Ручку подать?  — Обойдусь, — фыркнул он и сложил мантию, которая им не понадобилась, закинув её в рюкзак. В нос ударил запах тёплого осеннего вечера. Жёлтые, красные, пурпурные листья кружили, собирались в стаю и создавали формы всевозможных существ в воздухе: сова расправила крылья, дракон издал рёв, еле заметный сверчок проскочил под ногами. Для полноты картины не хватало звука мелодичной арфы, которая выступала бы дирижёром, помогая создавать симфонии из самих сказок. Пока Гарри и Пэнси, прячась по темным переулкам, пробирались к трём мётлам, листья начали вращаться над их головами, словно кто-то намеренно направил разведать осенних жителей: кто к ним пожаловал. Гарри замахал руками, отгоняя надоедливую листву, которая так и норовила поселиться в его волосах. Пэнси подняла голову и улыбнулась. Развела руки в стороны и, будто птица, закружила, наслаждаясь дождём из листвы. Гарри замер. Девушка не сочеталась с красками, что плескались на её плечах. Было в этом что-то неправильное. В представлении Гарри ей подходит чёрный или же зелёный цвет. Они поглощают, не дают и шанса другим цветам проявиться. Сейчас же она купалась в жёлтом цвете и улыбалась, словно впервые имеет возможность свободно расправить руки. «Очаровательная», — подумал он, не в силах оторвать глаз. Противоречивая красота. Змей в жёлтом одеянии, который может укусить тебя, пустить яд по венам, а ты будешь не против, лишь попросишь жалостливо: «Ещё». Гарри прокашлялся и сказал:  — Отчего они так витают?  — Магия… — беззаботно ответила Пэнси, поймав один листик. Она улыбнулась, словно в её голове созрел самый лучший план за всю её жизнь. Гарри напрягся, чуть нахмурившись, спросил:  — Что ты задумала? Не успел он опомниться, как Пэнси зачерпнула несколько листьев, сложила их в лодочку из своих ладоней, и, что-то прошептав, кинула в него. Гарри не ожидал атаки, и снежок из листьев угодил прямо в его лицо.  — Эй! — крикнул он, сдерживая смех, — хочешь войну?  — Меньше болтай, — живо отозвалась Пэнси, запустив ещё один снежок, от которого Гарри снова не уклонился.  — Сама напросилась, — бросил он, собирая листья. Заклинание для того, чтобы превратить их в снежок, он не знал, поэтому брал побольше и пытался их утрамбовать. Пэнси, очевидно, не воспринимая его за соперника, спокойно прогуливалась, напевая песню про старого волшебника–пирата, который променял мир магии на просторы океана. — Старый Генри, морской волк, жил шестидесятый год! Строил он корабль, потешал народ — кто без волшебства осмелится исчезнуть под водой? Пэнси замолчала, когда в неё полетело что-то отдалённо напоминающее снежок, при этом рассыпаясь прямо перед её носом на множество листьев. Не сдержавшись, она рассмеялась.  — Серьёзно? — не могла она успокоиться. Гарри был пристыжен и унижен, но при этом ощущал приятные покалывания под кожей из-за этого события.  — Это ещё не конец, — сохраняя достоинство, пообещал он. Пэнси похлопала его по плечу.  — Не сомневаюсь… а-а-а-а! — закричала она, когда Гарри резко поднял её на руки и закружил. Пэнси расхохоталась, впиваясь руками в его плечи. Казалось, листья замерли, наблюдая.  — И куда ты меня тащишь?  — Сейчас узнаешь! — Гарри осмотрелся, продолжая держать девушку на руках. Когда место было обнаружено, он абсолютно счастливый направился в пункт назначения, проделав ровно пять шагов.  — Нет, нет, нет, — смеясь, завопила Пэнси, — если бросишь меня в эту кучу, я потяну тебя за собой!  — Попробуй, — воскликнул Гарри, аккуратно положив Пэнси в огромную стопку листьев, словно опуская её в пучины океана, как из песни про старого пирата. Девушка не успела потянуть его за собой, Гарри самостоятельно плюхнулся следом.  — Ладно, ты выиграл… — тихо сказала она.  — Ты была хорошим соперником, — так же тихо сказал Гарри, расправив руки.  — Мистер Поттер! — послышался незнакомый голос, и пара одновременно повернула головы.

***

Гермиона нервничала, направляясь к озеру рядом с гремучей ивой. Она поверить не могла, что действительно это делает! Время развернуться ещё было, и на секунду она поддалась этой мысли. Но, кто-то или что-то, не дал этого сделать. Наверняка у Тео есть знакомые, в её голове которые шепчут правильные для него решения. В груди бродили сомнения, заставляя сердце замирать. Вдруг это шутка? Розыгрыш, который решил устроить слизеринец, чтобы повеселиться? Она придёт, а его не будет. Простояв в тишине, решится наконец пойти обратно, и из кустов выйдет весь факультет смеясь на ней! Дышать стало сложно. Гермиона будто сама поверила в свои фантазии и уже начинала злиться на Тео. От всех этих гневных чувств, что нахлынули, она не заметила, как дошла.  — Принцесса… — протянул знакомый голос. Гермиона застыла. Множество камушков, из которых она соорудила свои страшные мысли, рассыпались, оставляя после себя долгожданное облегчение.  — Привет… — сказала она и улыбнулась. Они находились на безопасном расстоянии от ивы, на скрытом берегу озера, в водах которого отражалась луна. На земле лежал плед и, к удивлению Гермионы, телескоп. Это было последнее, что она ожидала увидеть.  — Мило выглядишь, — взглянув лишь в глаза Гермионы, заявил Тео. Голос парня был спокойный, словно он говорит не комплимент, а болтает о погоде. Гермиона его поблагодарила. Прошла к телескопу и любопытно провела по нему рукой. Тео резко заслонил его, создавая своим телом барьер.  — Пока рано…  — Как ты его пронёс незаметно? — удивилась Гермиона, послушно сделав несколько шагов назад.  — Я ловкий, — усмехнулся Тео. Он галантно протянул руку, напоминая тех самых джентльменов из книг, про которых читала Гермиона. Если бы не его огоньки в глазах, похотливый взгляд и расстёгнутая на несколько пуговиц рубашка, она их точно не отличила бы.  — Благодарю, — не сдержав улыбку, ответила Гермиона и протянула свою руку в ответ. Тео помог ей сесть на ярко-синий плед и присел рядом, согнув колено.  — Я не ожидал, что ты придёшь, — вздохнув, поделился он и замолк.  — Почему? Тео лениво поднял голову в небо. Он не торопился с ответом, явно что-то обдумывая. Лицо его было серьёзное, скулы напряжены. Со своими тёмными волосами и задумчивым видом он был исключительно привлекательным.  — Я люблю честность, — сказал он наконец, всё ещё смеря взглядом небо. Гермиона начинала нервничать. Тео поймал её беспокойный взгляд. Так ловко, что она не успела от него спрятаться.  — Поэтому я буду откровенен с тобой, — начал он ровным голосом, — если тебе это не понравится, держать не буду. Договорились? Гермиона кивнула.  — Я не ожидал, что ты придёшь, так как мне известно, что ты влюблена.  — Что?! — воскликнула Гермиона, громче чем хотела. Тео не изменился в лице, лишь сказал:  — Не перебивай, пожалуйста. Она замолкла, сама не понимая, отчего его слушает. Сердце не билось. В голове был туман. Слова Тео как ножом прошлись по её душе, которая совершенно точно не желала слышать то, что он говорит.  — И я знаю, что это Драко. Он мой хороший друг, — Тео замолчал, — лучший, — дополнил он и поправил рубашку. — Ты мне симпатична, Гермиона. И я хочу, чтобы ты была честна с собой и со мной. Если твои чувства к нему серьёзные, скажи мне об этом сейчас, прежде чем я захочу тебя полностью.  — Прекрати! — возмутилась Гермиона, полностью пунцовая. Она практически вскочила, но Тео её притянул обратно.  — Я ничего от тебя не требую, — сказал он уже немного нервно, — просто решил сказать об этом сейчас, не утаивая.  — Невероятно! Вот так в лоб говорить мне это, когда я совершенно не готова к разговору! — задыхалась от злости Гермиона, — может, мы сегодня пообщались бы и поняли, что можем только дружить! А ты вот так…вот так… — не могла она найти слов. Тео рассмеялся.  — Дружить? — повторил он. — Как я могу с тобой дружить, если уже несколько дней представляю тебя в своей постели?  — Что?!  — Что? — передразнил её Тео.  — Я ухожу!  — Ладно, — встав следом, согласился он. «Ладно!» — засело у неё в голове.  — Что значит ладно?! — прожигала его взглядом Гермиона. Казалось, она взорвётся. Бум — и её нет.  — Я же сказал, что не буду держать.  — А извиниться ты не хочешь?  — Нет, — с улыбкой произнёс Тео, взглянув на её ноги. Она толкнула его в грудь, но парень поймал её руки, сжав в своих ладонях.  — Опять бить будешь? — усмехнулся он и погладил её ладонь одним пальцем. — Успокойся, принцесса.  — Не могу я успокоиться! — почти плача, выкрикнула Гермиона. Она понимала, что Тео не сказал ей ничего плохого, напротив, был откровенен, чем заслуживал как минимум уважения. Но впервые услышать, что кто-то знает о её влюблённости в Драко, было как разорвать тонкий канат от неё к нему. Гермиона берегла эту любовь. Отчаянно и болезненно. Боялась, что прохожий заберётся в её сердце и увидит, что оно всё исписано одним именем: «Драко». Ни разу она не заикнулась о своих чувствах, скрывая их от своих самых близких друзей. Даже вслух самой себе не произносила. Казалось, если кто-нибудь поймёт, разузнает её секрет, в это же мгновение всё разрушится. Превратится в реальность, которая будет твердить: «Как ты можешь его любить?! Почему ты его любишь?! Не люби его!» Девушка тихо расплакалась. Тео притянул её к себе. Отчего его грудь стала платком для её слез. Гермиона не сопротивлялась, когда он нежно погладил её по спине, словно она ребёнок, который разодрал коленку. Окунаясь в тепло его тела, стало чуть легче. Тео перешёл грань. Произнёс имя, которое произносить нельзя. Но отчего-то пришло умиротворение, словно Гермиона призналась в убийстве, благоговейно приняв наказание. Она подняла на него глаза, чуть отстранившись. Внимательно присмотрелась в его, до которых так нелепо не доставала. Они встретились взглядом. Замерли. Он не отпускал её, продолжая водить ладонью по спине. Мысли, что они не озвучивали, смотря друг на друга, витали в воздухе. Он знает, что она любит Драко. Она знает, что любит Драко. Решение, которое нужно принять, пульсировало в крови. Оно было неправильное, глупое, сулившее много бед. Тео коснулся локона, что Гермиона намеренно выпустила, накрутил его на палец. С восторгом прошептал:  — Ты очень красивая.  — Я останусь, — сказала она. Нотт расслабленно улыбнулся. Возможно, в его голове тоже было принято немало решений. Свет луны был безмятежный, кроткий. Он не мешал их выбору, лишь скромно освещал их силуэты… Когда Гермиона успокоилась и неловко отпрянула, Тео молчал, лишь смотрел на неё, точно видит впервые. Теперь уже по-иному изучая её лицо. Гермиона что-то пролепетала о том, что ей стыдно за эту сцену, но Тео остановил её, извинившись в ответ. Он не стал продолжать тему её влюблённости, за что Гермиона была ему благодарна. Но одна единственная мысль, всё же не покидала её: «Если знает Тео, знает и Драко». Несколько минут они говорили. Точнее Тео говорил, рассказывая невероятную историю о том, как однажды, когда ему было пять лет, на него напал рой Докси, и он, не зная ни одного способа для защиты, сразил их одним своим взглядом. Гермиона рассмеялась. Тео довольно улыбнулся. Обстановка перетекала в правильное русло.  — Так для чего здесь телескоп? — поинтересовалась Гермиона.  — Увлекаюсь астрономией.  — Ты из-за этого ходишь на уроки прорицания? Тео кивнул. Расправил руки за спиной и облокотился на ладони. Его корпус расслабленно стремился в небо. Гермиона поправила подол платья.  — А вот ты для чего туда ходишь? — вдруг спросил Тео, — тебе не нравится этот предмет.  — У меня есть причины, —увиливала Гермиона. Тео расспрашивать не стал.  — Я кое-что заметил у тебя на руке. И если ты не будешь против… Он сел, оказавшись слишком уж близко к Гермионе, не спуская при этом глаз с её рукавов. Девушка напряглась и, будто пряча то, о чём даже не знает, опустила рукав ниже. Тео сказал:  — Не бойся. Если бы я увидел у тебя метку пожирателя, не сдал бы.  — Не смешно! — возмущённо прыснула Гермиона.  — Дай руку. Голос его звучит нежно, будто то, что на руке у Гермионы, таинство, которое он желает постичь. Она согласно протянула руку. Тео аккуратно провёл пальцем по ткани платья, а после медленно приподнял рукав, зачаровано блеснув глазами.  — Что там? — с ужасом смотря на своё запястье, спросила Гермиона.  — Родинки…  — Родинки? Тео залез в карман одной рукой, а другой не выпускал запястье Гермионы. Достал палочку и коснулся ею кожи.  — Кажется, что это просто родинки. Но если сделать так…— кончиком палочки он провёл первую линию от одной родинки к другой, после сделал ещё пару линий. Тихо сказал:  — Маллесо… Линии, которыми он соединил все родинки на коже Гермионы, засветились, открывая невероятно прекрасную картину, словно кто-то перенёс звезды ей на руку.  — Созвездие «Змееносец» — он вновь улыбнулся, — когда впервые приметил, не поверил.  — Невероятно…— не верила своим глазам Гермиона.  — Рассказать легенду? — он не выпускал её руку, бережно держа, то и дело поглядывая на свечение.  — Да… — согласилась она, трепетно бросив на него взгляд.  — Однажды Аполлон… …появился в небольшом селении, приютившемся в горных дебрях на другой стороне Тембийской долины, и встретил там девушку необыкновенной красоты по имени Коронида. Очарованный её прелестью, Аполлон женился на ней. Была устроена свадьба. Аполлон играл на своей золотой лире, и нежные её звуки оглашали горы и долины. Вся природа радовалась и ликовала. Радовались и боги на Олимпе, а Гелиос позолотил своими лучами дома маленького селения. Счастливо жили Аполлон и Коронида. Боги наградили их бесценным подарком: у них родился сын, похожий на мать и на отца: у него был высокий умный лоб, обрамлённый золотыми кудрями, и блестящие синие глаза. Назвали его Эскулапом. Взволнованный такой большой радостью, Аполлон взялся за свою лиру. Снова её звуки разнеслись по горам и долинам, снова словно засветилась от радости вся природа. Радовались и боги на Олимпе, которые устроили торжественное пиршество в честь рождения сына Аполлона. Много дней продолжалось веселье в честь рождения Эскулапа. Но Аполлону нужно было оставить Корониду с сыном и отправиться к людям, чтобы напутствовать и веселить их. Однако его ворон каждый день приносил ему вести о жене и сыне. Так длилось несколько дней. Но однажды ворону надоели далёкие полёты, а может быть, по какой-то другой причине, но он обманул Аполлона, принеся весть, что жена его изменяет ему. В гневе вернулся Аполлон домой и пронзил Корониду меткой стрелой. После смерти Корониды Аполлон отнёс маленького Эскулапа к горе Пелион. Там он передал мальчика на воспитание мудрому кентавру Хирону, сказав ему: «Тебе, Хирон, самому мудрому из кентавров, передаю моего сына Эскулапа. Научи его всему, что ты знаешь сам. Дай ему больше знаний и мудрости, чтобы, когда тот немного подрос, он смог помогать людям и облегчать их страдания». Остался Эскулап у Хирона. Вместе с другими его учениками он слушал его дивные песни, в которых тот передавал свои знания. Эскулап не сводил глаз с мудрого учителя. Очень скоро он овладел знаниями о мире и божествах, о морях и горах, о лугах и цветах. Он узнал, какой травой нужно лечить от определённой болезни, научился перевязывать раны так, что они быстро заживали. Эскулап овладел всеми знаниями мудрого кентавра Хирона. Когда мальчик вырос, он стал известным врачевателем. Он не только лечил людей от разных болезней, но даже возвращал к жизни умерших. На всей Земле люди стали здоровыми и счастливыми. Никто уже не исчезал в мрачном царстве Аида. Это повергло в большое беспокойство Аида — властителя подземного царства теней. Озабоченный, подперев голову руками, сидел он и с тоской смотрел на пустую ладью Харона. Давно уже тот не перевозил ни одну тень через реку Стикс в его мрачное подземное царство. «Ах, этот Эскулап! Если так будет продолжаться и дальше, скоро в моих владениях не останется ни одной тени», — подумал Аид. С сокрушённым сердцем отправился он к своему брату — всемогущему Зевсу — и со слезами на глазах взмолился: «Великий господин Неба и Земли! До каких пор ты будешь терпеть то, что нарушается установленный тобой порядок и закон в мире? До каких пор ты будешь терпеть то, что Эскулап просто грабит меня? Уже несколько лет он не только не пускает никого в моё царство, но даже отнимает у меня тех, кто по твоей воле переселился в мои владения!» Нахмурился громовержец Зевс, услышав слова своего брата Аида. Встал он среди черных туч, нависших над Землёй, и начал метать молнии в Эскулапа. Брал он эти молнии в кузнице Гефеста. И великий врач упал мёртвым. Долгое время люди оплакивали Эскулапа. Они стали почитать его как бога-исцелителя, который помогает врачам лечить больных. Воздвигали в его честь святилища и, когда призывали Эскулапа на помощь, приносили ему жертвы. Святилище Эскулапа в Эпидавре всегда было полно людей: одни молили о помощи, другие высказывали ему благодарность за своё исцеление. Люди изображали Эскулапа с чашей в руках, вокруг которой обвивалась змея. Прошло время. Прошёл и гнев Зевса. За помощь, которую Эскулап оказывал страдающим людям, Зевс превратил его в созвездие Змееносца и поместил на небе рядом с созвездием Скорпиона, но вдали от созвездия Ориона — на противоположной стороне неба. Этим Зевс навсегда лишил Эскулапа возможности быть рядом с Орионом и воскресить его.  — Это прекрасно…  — Прекрасно то, что ты носитель Змееносца, — весело уточнил Тео. Гермиона робко опустила рукав и перевела свой взор на небо. Оно будто что-то хотело ей рассказать, но упорно молчало, не решаясь заговорить. Тео присел ближе.  — Хочу рассказать тебе ещё кое-что. Один секрет, — сказал он, смотря в ту же точку на небе, что и Гермиона. Она взглянула на него. Хитро улыбнулась.  — Неужели?  — Подвинься ближе, скажу на ушко. Девушка поддалась вперёд.  — Ещё ближе. Их лица практически столкнулись. Тео мягко коснулся её затылка, подталкивая ещё ближе к себе. Гермиона чувствовала его дыхание, от которого по коже прошла дрожь. Замирая она спросила:  — Что за секрет? Внезапно прильнув к её губам, Тео одной рукой нежно обвил талию девушки, заявляя о своём желании быть ближе. Гермиона опешила, но вкус его губ не дал и шанса подумать. Она сдалась и придвинулась ближе, полностью отдавая себя их первому поцелую. Тео почувствовал её отдачу и усилил темп, открывая все свои потаённые влечения, связанные с ней. Гермиона коснулась ворота его рубашки и потянула на себя, отчего он практически рухнул к её груди. Со стоном она позволила ему исследовать её шею, к которой он припал, будто желал всю свою жизнь. Провёл языком по горячей коже, впиваясь пальцами в бёдра.  — Ты невероятная, — тихо прошептал он, возвращаясь к её губам, которые припухли от его поцелуев.

***

Драко не шевелился. Крэбб хохоча коснулся его плеча.  — Во даёт!  — Ты сказал мне, что Тео с кем-то дерётся, — еле сдерживая злость, вполголоса сказал он.  — Иначе ты не пришёл бы посмотреть, как зажимают грязнокровку. Надо всем рассказать! — радостно решил Крэбб, похлопав Малфоя по плечу.  — Только попробуй, — смахнув его руку, будто та была слизнем, процедил Малфой. Раздражённо отодвинув куст и сбросив пару листьев, что упали на его пиджак, развернулся, чтобы уйти. Крэбб его остановил.  — Уходишь?  — Ты тоже уходишь.  — Мы только пришли…— промямлил Крэбб. Драко нахмурился.  — Тебе нужно дважды повторять? Парень разочаровано пошёл к школе, что-то бормоча под нос и периодически пиная от злости листву. Драко проводил его взглядом. Всего лишь на миг снова взглянул на то место, где была Грейнджер с Ноттом… …став невольным свидетелем их первого поцелуя.