Змееносец

🎵Space Song — Beach House Открытый балкон был украшен аркой и величественными белыми колоннами, отделанными изысканными капителями и базами, поддерживающими её, придавая внушительность и элегантность. На небе мерцали звёзды, полная луна так низко опустилась, что, казалось, её можно коснуться, протянув ладонь. Тео облокотился на перила, поднял голову к небу и закурил. Ему нужно было немного времени, чтобы прийти в себя. Три месяца он писал письма, но они не доходили, пытался прорваться, но его не пускали, единственное, что было ему доступно, — видеть Гермиону во снах. Разум играл с ним злую шутку: даже в этих сюжетах она любила другого. Звёзды на её запястье сияли всё так же ярко, и, как бы он ни хотел, не мог не поддаваться им. Вид открывался потрясающий, вдали виднелось озеро, окружённое густым лесом, дул лёгкий, приятный ночной ветер. В зале всё ещё танцевали и была слышна музыка. В логове монстра люди прятались в иллюзии безопасности. Глупцы. Несложно было догадаться, для кого Амрит устроил представление с воскрешением девушки. И все на это повелись. Даже Гермиона. Тео заметил, как переменился её взгляд — в нём проскользнула тень восхищения. — Привет, — услышал он за своей спиной и обернулся. Гермиона скромно прошла к перилам, должно быть, она нервничала, её плечи немного дрожали. Тео окинул её взглядом, точно видит впервые, точно не смотрел на неё весь вечер и его не пожирала злость, когда она стояла у трона Амрита. Она улыбнулась. Немного робко, но нежно. Сердце застучало быстрее. Он выкинул сигарету. Ветер развевал её длинные волосы и ловко играл с ними на зависть Тео. — Почему ты не попрощалась со мной? Гермиона посмотрела на луну и вздохнула, не спеша с ответом. Тео подошёл ближе. — Не замёрзла? — Нет, спасибо. Не этого он ожидал от их встречи. Наверное, он надеялся, что за эти месяцы Гермиона поймёт, что ей нужно. Но сейчас ему казалось, что она ещё больше запуталась. Тео не хотел вынуждать её страдать, единственное, чего он действительно хотел, — поцеловать её. Один поцелуй ничего не изменит, как и не изменили прошлые. — Я попрощалась с тобой, — ответила Гермиона. — Но я не прощался. — Звезда падает, — тихо заметила она, указывая рукой. Глаза её заблестели от восторга. Тео улыбнулся. — О чём ты мечтаешь, Тео? — О тебе. Он даже не посмотрел на звезду. — Тео, я… — Гермиона растерялась и поникла. Оставила небо и встала напротив него, заглядывая в лицо. Что ещё она ожидала услышать? — Что у вас происходило эти месяцы? — Всё было хорошо. Тео заправил локон её волос за ухо. Единственное, что он мог себе позволить. Провёл пальцем по щеке, очертил линию скул и отпрянул. Внезапно ему показалось, что поцелуй может испортить мгновение, когда она рядом, когда он чувствует её запах и видит её в этом отвратительно-красивом платье. Он хотел, чтобы это длилось вечно: луна, небо и она. Гермиона подошла так близко, что он не смог её не обнять. Она прижалась к нему отчаянно и грубо, словно желала полностью отдаться ему. В этом действии он увидел надежду. Надежду на то, что он заберёт её и вырвет из лап монстра. Тео вдохнул запах её волос и провёл ладонью по спине. Её дыхание оседало на груди. Если с ним она чувствует себя в безопасности, для него этого достаточно, любовь она может оставить кому-то другому. — Малышка, а говорила, не замёрзла, — она рассмеялась ему в грудь. — Малышка? Что-то новое. — Экспериментирую. Она не спешила ускользать из его объятий, и это приносило Тео удовольствие. Дурацкая ветка сакуры не лгала, выдала его с потрохами. — Давай сбежим. Я уведу тебя отсюда. — Не могу. Ещё не конец. — Будет ли конец? — Надеюсь. Тео поцеловал её в плечо, а после выпустил из объятий. Гермиона обхватила себя руками, словно мёрзла без него. Правда ли это, он не знал, но так приятно было обманываться. — Пойдём в зал, — сказал он. — Подожди. Может… Мы постоим ещё немного? Тео притянул её к себе, вновь обняв. Его не нужно было просить дважды. Гермиона понимала, что нет больше смысла жить в пузыре, где можно прятаться от собственных чувств и ошибок, там, за его пределами, были живые люди со своими собственными чувствами, которые могли сгубить их и уничтожить. Они ждали от неё правды, она и сама её ждала, только долго не понимала, какая именно правда должна быть озвучена. Она решилась. — Я люблю Драко, — сказала она, утыкаясь в грудь Тео, — мне нельзя быть с ним, но это так. Я люблю его. Она почувствовала, как Тео замер, как его сердце остановилось на мгновение, а дыхание участилось. — Мне это известно, — резко ответил он немного охрипшим голосом, — что изменилось? — Изменилось всё. Гермиона не хотела, чтобы Тео выпускал её из своих объятий. Ей было страшно посмотреть в его глаза: медовые, тёплые, пышущие вызовом — она влюбилась в эти глаза, влюбилась в его голос, запах и мягкие губы. Отрицать это значит прослыть лгуньей. Но она не могла больше приносить ему боль. Так было правильно. Быть может, он ещё сможет очистить своё сердце и забыть о ней. Больше всего на свете Гермиона боялась стать для Тео её «Драко». Той, кого ты любишь бесконечно сильно, но не получаешь ничего в ответ. Мучишься мечтами, грезишь, что когда-то лучик взаимности проскользнёт через плотно забитое окно. Жизнь омрачается бесконечными ожиданиями и болью от невозможности касаться. Тео не заслуживал такой участи, и Гермиона не могла больше обрекать его на подобное существование. Тео отпустил её. Запустил пальцы в волосы, словно пытался ухватить мысль, взгляд его метался. Он выглядел взъерошенным и сбитым с толку. Гермиона хотела сказать, как ей жаль и что на самом деле он дорог ей, и если бы… — Если ты любишь его так сильно, как говоришь, почему смотришь на меня такими глазами? — внезапно спросил он. — Какими глазами? — Гермиона сглотнула. Тео усмехнулся. — Такими, будто хочешь, чтобы я принадлежал тебе, а ты мне. Между нами много чего произошло. Ты забыла? Принцесса, я до сих пор слышу твои стоны, прежде чем засну. Гермиона не забыла. От нахлынувших воспоминаний она смутилась и зарделась. Тео подошёл ближе и вызывающе протянул: — Может, ты не такая хорошая, как думаешь? — он улыбнулся одним уголком губ. — Должно быть, так и есть, — с грустью согласилась она. — Плохой я хочу тебя даже чуточку больше. — Я ухожу, — голос охрип от волнения. Тео остановил её, схватив за запястье. — Давай спустимся к озеру. — Я не могу. — Брось! Я хочу только поговорить с тобой. По-дружески. Мы же теперь друзья, так? Она рассчитывала, что Тео будет кричать или, быть может, обругает её, скажет, как ненавидит, и прогонит прочь. Она ожидала всего, но точно не подобной реакции. Тео ей не поверил. Не поверил, что она сделала выбор. — Почему ты не хочешь со мной поговорить? — он нежно коснулся её щеки, провоцируя и играя с ней, как кот с мышкой. — Боишься остаться со мной наедине? Боишься передумать? Не волнуйся, я не трону тебя. Раз ты решила быть с Драко, я не стану тебя касаться. — Хорошо! — Гермиона разозлилась, сама не понимая природу своей злости. Ей вдруг захотелось доказать ему, что она ни в чём не сомневается и Тео не сможет больше влиять на неё. Ни его слова, ни жгучие воспоминания о его поцелуях не изменят истины — Гермиона любит другого. — Подожди меня здесь. Я быстро, — сказал он с улыбкой на лице и ушёл в зал. Вернулся он спустя пару минут, держа в руках бутылку вина. Гермиона достала палочку и медленно подошла к перилам. Тео перелез первым. — Давай руку, — протянул он свою. — Я сама. — Как скажешь, — насмешливо бросил он и спрыгнул. Тео присел на землю, его глаза горели недобрым огнём, казалось, он воспринимает всё с привычной саркастичной усмешкой, а быть может, за ней он прятал иные чувства, которые не желал больше показывать ей. Гермиона аккуратно присоединилась, усаживаясь от него на приличном расстоянии. Тео откупорил пробку и сделал глоток. — Давай говорить… — решилась начать Гермиона. Тео сделал ещё один глоток и посмотрел на неё невозмутимым, безучастным взглядом. — Давай, — заявил он, — что между нами было и что есть сейчас? Ей бы чуть больше времени, чтобы подготовиться, ответить правильно и не сделать хуже, но Тео ждал правды, пусть и горькой. — Я влюбилась в тебя, это так… И влюблена до сих пор, — она опустила глаза. — Меня тянет к тебе, и мне не ясно, почему. Возможно, ты стал тем, кто мог бы ответить мне взаимностью, кто излечил бы меня. Я долго любила Драко, но эти отношения казались мне невозможными, а я просто хотела… Просто хотела… — Чтобы тебя любили, — закончил за неё Тео. Гермиона кивнула. От Тео исходило напряжение, вибрации буквально ощущались в воздухе, только руку протяни — и волны накроют кожу. Гермиона озвучила слова, которые рвались из неё, но вот они долетели до Тео, и их магия рассеялась. Ей должно было стать легче, но не стало. — Знаешь, принцесса, нет ничего более простого в этом мире, чем любить. Ты всё ищешь способы, как поступить правильно, прилично или честно, но всё это чушь. Когда ты целовала меня, ты не думала о Драко. Я это знаю. И ты это знаешь. — Ведёшь к тому, что я не люблю его? — Гермиону вновь охватила злость. Тео рассмеялся. — Ну почему же не любишь… Любишь. Просто не так сильно, как думаешь. — Ты не можешь знать, что я чувствую. — Я знаю, что, когда я предоставил тебе возможность уйти, ты сказала: «Я останусь». Гермиона вспомнила их свидание и свои слова тогда. Попробуй объясни, чем она руководствовалась, когда говорила это. — Дай бутылку, — потребовала она и протянула руку. Тео явно веселился. Он сразу же исполнил её просьбу. После с любопытством наблюдал, как она выпила, сморщилась и закашлялась. — Рассказать тебе историю? — он закатал рукава белой рубашки и облокотился на землю. Гермиона кивнула. — Драко был прав, когда говорил, что я рос с золотой ложкой во рту. Отец действительно давал мне всё, что было необходимо. Кроме одного: он никогда не исполнял мои самые заветные желания. Он говорил: «Какой толк от мечты, если её осуществляют для тебя другие?» И вот однажды я захотел метлу. Заметь, самую лучшую, на меньшее не согласен, — он нахально подмигнул ей, — отец не стал покупать её, и мне пришлось пойти на работу. Занимался я всякой ерундой, но чем больше копил, тем сильнее мне её хотелось. Наконец я скопил достаточно. Самостоятельно, без чьей-либо помощи купил долгожданную метлу, которая занимала все мои мысли. Но когда она стала моей, я понял, что это обычная метла и летать-то я особо не люблю. Понимаешь, к чему я клоню? Да, принцесса, ты любила Драко, но ты никогда его не знала. Просто жила мечтой, как и я когда-то. И поэтому ты не отвергала меня, поэтому так смотришь и так дрожишь, когда я тебя касаюсь. Ты любила только призрак, желание, называй как хочешь. — Драко — не метла… — то ли алкоголь, то ли нервы, но Гермиона рассмеялась так звонко, что Тео растерялся на мгновение. — Но что-то есть, верно? Схожее… — он подхватил её смех. Наконец отсмеявшись, Гермиона помрачнела. Вздохнула и посмотрела на Тео. — Если я ошибаюсь — пусть будет так. Искорки, что раньше можно было заметить в глазах Тео, потухли. — Вот как… — ответил он тихо, скорее, самому себе. — Прости за то, что влюбилась в тебя. — А ты прости, что я полюбил тебя. Они ещё долго говорили ни о чём, лишь бы не касаться важного. Тео расспрашивал о тех месяцах, что она была у Амрита. Гермиона не могла что-то рассказать ему, но поделилась, как ей больно, что он пришёл за ней. Когда она собиралась уходить, Тео вдруг сказал: — Я не буду сдаваться. Но и мешать не стану. Когда ты поймёшь, что ошиблась, я буду рядом. Гермиона спрятала от него улыбку, что непроизвольно расплылась на лице. Казалось, в глубине души она ждала от него именно этих слов. В его голосе она распознала иное, то, что ей очень понравилось, как ни отрицай: её попытки разойтись разжигали огонь большим пламенем. Возможно, Тео прав, и она действительно не такая хорошая, как считала.