VII. Битва за малое

Дженни заходит в гостиную с большим камином. Сегодня после обеда большинство власть имущих собрались именно там. Ближе всего к огню сидят Сьюзен и Лира. Леди намного более свойственно мерзнуть, особенно, когда за окном — январь. Дженни склоняет голову, вглядываясь в лицо Сьюзен. Королева Великодушная увлечена планированием международной выставки картин, которую Лира собирается провести в марте. Сегодня Сьюзен выглядит немножечко лучше — вчера она весь день проходила с покрасневшими от слез глазами и выражением глубокого несчастья на лице. Леди Бесстрашная подставляет стул, присаживаясь рядом с королевами. Опускает ладонь на плечо Сьюзен, чуть сжимая его: — Сью, ты как? Самая прекрасная из королев откладывает в сторону карандаш: — Нормально… Но мне понадобится время, еще пару дней, скорее всего… Лира также откладывает в сторону бумаги, участливо накрывает своей ладонью ладонь Сьюзен. Дженни пытается подбадривающе улыбнуться: — Но Эсми ведь пробыла у нас с середины октября и до середины января. Я еще не знала других пар, где муж отпустил бы свою жену к родителям так надолго. — Знаю, — Сьюзен шмыгает носом, — но за все это время я так привыкла, что она снова здесь, с нами, будто и не уезжала. А сейчас — это как разбитое сердце… Помогать ей собираться, обнять в последний раз, смотреть, как она уезжает… — голос королевы ломается. Она отворачивается, принимаясь быстро хлопать ресницами. — Зато… — Дженни пытается найти, чем успокоить и отвлечь Сью. — Свадьба, которую ты организовала для Эсмеральды и Сигурда, о ней же до сих пор не умолкают, хотя почти год прошел! Сьюзен снова оборачивается к королевам, улыбается краешком рта: — Да… Было много работы, но это мне в радость. — Джен права, — активно кивает Лира, — теперь «свадьба в стиле принцессы Эсмеральды» стала именем нарицательным. Все молодые благородные девушки весь год пытались ей подражать. Цена на пионы возросла в три раза, можете себе представить? Такое впечатление, будто других цветов не существует больше! А искусственные лепестки цветов на фате? Это ж надо было додуматься до такого! Сьюзен смеется: — Ну… Я просто не хотела, чтобы свадьба моей дочери была банальной и классической. — Тебе бесспорно удалось! — Дженни искренне радуется, что у них с Лирой получилось ее отвлечь. — А дебют Роберта! И все ткани в зале в сочетании цветов бордовый и синий! Никогда не думала, что подобные цвета могут красиво смотреться рядом, но это было просто нечто! Мы… Мы так счастливы, что ты есть у нас. Никто никогда не сможет организовывать такие праздники, как ты. Сьюзен склоняет голову на бок, в глазах блестят озорные искорки: — Ты мне льстишь. — Нет, — ухмыляется королева Бесстрашная. — Ведь я ничего не собираюсь у тебя просить после моих слов! Чистое наблюдение и мысли в слух. Сьюзен тихо смеется, качая головой. Снова берет в руку карандаш и притягивает к себе бумаги. Кивнув королевам, Дженни тянется за плащом, который оставила на спинке дивана перед тем, как присоединиться к дамам. Завязывает его у себя на плечах, с умилением глядя на сидящего за столом Роберта. Минуту назад тот подозвал к себе Каспиана, чтобы что-то уточнить и король-мореход с ухмылкой что-то объясняет кронпринцу, водя пальцем по строчкам свода законов. Дженни терпеливо ждет, пока они закончат, не решаясь перебивать. Когда Каспиан заканчивает, Роберт благодарит его, король похлопывает племянника по плечу и направляется к выходу, не забыв по пути чмокнуть Сьюзен в макушку. Королева Бесстрашная подходит к столу, за которым сидит ее сын: — Роберт, я в Новый Бивердам, не надолго. За ужином увидимся, ладно? Кронпринц смотрит сначала на мать, затем — ей за спину, на окно: — Но уже поздно. Через часа два стемнеет. — Да ладно, — отмахивается королева, — мне буквально на пять минут нужно, а туда ехать всего-ничего. Роберт щурится, будто бы вспоминая что-то, затем медленно качает головой: — Исключено. У меня нет свободных рыцарей, чтобы послать с тобой. Королева смотрит в ответ непонимающе: — Зачем с собой рыцарей? Кронпринц нетерпеливо вздыхает: — Затем, что ездишь ты очень медленно. А как солнце сядет — лучше тебе на лошадь вообще не садиться, пешком быстрее. И, — Роберт указывает рукой на окно, — видишь, туча с севера? Будет метель, а женщины в большинстве своем ориентируются в лесу только по вытоптанным дорогам. Когда путь заметет — ты собьешься, потеряешься, и нам потом тебя ночью искать. А если волки? Или замерзнешь? Дженни невольно округляет глаза. Краем глаза замечает, что королевы отрываются от своих бумаг и с любопытством смотрят в их сторону. Королева Бесстрашная откашливается, пытаясь все обратить в шутку: — Солнышко, ты преувеличиваешь. И мне правда очень нужно в Новый… Роберт приподнимает бровь: — Я не разрешаю. И, если бы тебе правда так сильно нужно было бы, собралась бы и поехала утром. А так — завтра съездишь, после завтрака. Дженни перестает улыбаться. Ей кажется, что разговор явно идет не в то русло и ей явно пора перестать нежничать с сыном: — Роберт, я поеду в Новый Бивердам сегодня, как и планировала. Кронпринц упрямо смотрит в ответ, чуть сощурив голубые глаза. Демонстративно откладывает в сторону перо: — Я сказал — завтра. Королева складывает руки на груди, щеки чуть краснеют: — Молодой человек, а Вам не кажется, что Вы — забываетесь? Если ты не понял, то три дня назад тебе дали корону кронпринца, а не Верховного короля! Ты не смеешь мне приказывать, что делать! Роберт смотрит в ответ невозмутимо, с легкостью выдерживая тяжелый взгляд матери: — Я не приказываю. Я очень настоятельно рекомендую тебе сегодня вечером оставаться дома и не покидать стен замка. — кронпринц снисходительно оглядывается вокруг. — Мама, если тебе нечем заняться — помоги тетям с организацией или почитай что-нибудь. Еще можешь позвать Рилиана поиграть в шахматы. У королевы отвисает челюсть. Ее сын только что посмел прировнять ее по значимости к девятилетнему ребенку. Она предупреждающе вскидывает руку, тыча пальцем в сына: — Я буду делать то, что посчитаю нужным! Роберт шумно встает со своего стула и громко подзывает к себе стражника: — Я хочу, чтобы ты передал страже на всех воротах, — кронпринц с легким подозрением косится на покрасневшую от раздражения маму, — и даже тех, что для прислуги: если моя мать сегодня покинет стены замка — немедленно мне об этом доложить. Дженни теряет дар речи. Поэтому она даже не успевает что-то возразить кивнувшему и быстрым шагом покинувшему комнату стражнику. Только когда за ним запирается дверь — переводит взгляд на победоносно смотрящего на нее сверху вниз Роберта. Мелкий гаденыш уже почти что догнал ростом Питера. Осталось каких-то полтора дюйма. — Ну, знаешь… — шипит Дженни, наступая на сына. — Ты не имеешь права приказывать страже меня не выпускать!!! — Нет, — пожимает плечами Роберт, опускаясь на краешек своего стола, — но приказать поставить меня в известность могу. И если ты будешь упряма и таки попытаешься выехать в свой Бивердам — я отправлюсь следом и силой затащу тебя обратно. — принц поигрывает бровями. — Только представь себе, какой будет скандал! Что скажут придворные сплетницы? Королева гордо вскидывает подбородок: — Если ты думаешь, что я закрою глаза на твои выбрыки и на этот раз — то нет. Завтра вернется твой отец и тебя ждет очень серьезный разговор с ним! Я расскажу ему все до последнего слова! Роберт ухмыляется, склоняя голову на бок: — Тогда советую тебе записать все сказанные мною реплики как можно скорее. Ведь женские очаровательные головы не способны долго удерживать информацию без искажений. Дженни оглядывается на Сьюзен и Лиру. Те наблюдают за их перепалкой с искренним интересом, но вмешаться явно не собираются. А еще — несколько служанок, расставляющие чашки для послеобеденного чая в углу… Рыцарь Нарнии краснеет еще больше: она не способна справиться с собственным сыном, которому едва исполнилось шестнадцать, и это — у всех на виду. — Ты будешь наказан за свое поведение, Роберт, — шипит ему королева, сверля взглядом, — помяни мое слово. Кронпринц нахально закатывает глаза, а затем бросает взгляд на окно: — Вон, снег пошел. Помяни мое слово, — парень кривляет тон матери, — и часа не пройдет — на улице будет метель. И ты сама мне спасибо скажешь. За ужином. Не в состоянии больше находиться с ним в одном помещении, королева поджимает губы и уходит, грозно стуча каблуками.