VII. Битва за малое

— Привет. Сильви приветливо улыбается, находя Ниэльса в библиотеке достаточно поздним вечером. Рыцарь, уютно расположившийся в одном из больших кресел, отрывает взгляд от своей книги и ласково смотрит на Сильви. Они сегодня так мало были вместе: за завтраком, в компании всех остальных и во время ланча. Они ели сэндвичи, правда, на этот раз — уже в его гостиной, без посторонних глаз. Но, как и каждый раз, когда они оставались наедине, полчаса пролетело, словно одно мгновение и им пришлось разойтись. Ниэльса ждала тренировка младшего поколения, Сильви — занятия. Перед предстоящим дебютом принцессу грузили в тройном объеме, будто бы в шестнадцатый День рождения потенциальные женихи устроят ей экзамен на знание истории, географии, теории и практики всех возможных видов искусств, наук, и только исходя из ее ответов решат, достойна ли она стать женой какого-нибудь очень влиятельного мужчины мира сего. Сильви не спорила. Просто покорно принимала задания и честно старалась сделать все возможное. — Привет, Сильви, — рыцарь кивает на книгу в своих руках, наскоро пролистывает ее до конца главы, оценивая объем, — прости, мне еще нужно с полчаса, а потом — я весь твой. Не смотря на то, что рыцари Роберта официально выросли и закончили свою учебную программу, кронпринц упрямо твердил, что мозг нужно продолжать тренировать, иначе они станут тупыми болванами с кучей мышц. Рыцарям не совсем нравилось, что учиться их заставляли в свободное, то есть — не оплачиваемое время. Но спорить с Робертом и тем самым подвергать себя риску потерять настолько престижное место на службе никто не решался. Одна радость: когда они повзрослели, Роберт разрешил парням выбирать предмет для изучения исходя из личных интересов. Ниэльс единственный выбрал историю искусств, чем вызвал шквал насмешек от остальных рыцарей. Он и сам не знал, почему ему кажется это интересным. Скорее всего, сказалось влияние Эсми, когда ему было шестнадцать. — Все в порядке, — принцесса с нежностью на него смотрит, а затем демонстрирует книгу в собственной ладони, — у меня тоже есть, что почитать. Сильви нравится, когда они рядом. И ей при этом не обязательно его полное внимание: вполне достаточно, что Ниэльс находится в поле зрения и она, занимаясь своими делами, может слышать его дыхание или как он шелестит бумагами, иногда на него посматривая. И ей всегда становится очень грустно, когда им нужно разойтись. Принцесса опускается на ближайший к Ниэльсу стул, в двух шагах от его кресла. Собирается было раскрыть свою книгу, но хмурящийся в непонимании рыцарь отводит собственную книгу в сторону, похлопывая себя по коленкам свободной рукой. Глаза Сильви буквально загораются. Сама она бы не посмела так сделать, но раз уж предлагают… Сильви с радостью вскакивает со своего стула и устраивается у Ниэльса на коленях. Последний несколько меняет позу, чтобы им обоим было удобно читать. Целует ее в висок, а потом снова раскрывает закрывшуюся книгу, возвращаясь к чтению. Принцесса тоже пытается вчитаться в довольно интересный рассказ, но у нее никак не получается сконцентрироваться на сюжете: мысли то и дело перескакивают на Ниэльса. Одна из причин тому — то, насколько он близко. Сильви всегда так сильно нравился терпковато-травянистый запах его духов, который так идеально переплетался с его собственным. Рядом с ним даже хотелось глубже дышать, чтобы еще лучше чувствовать. Ниэльс видит краем глаза, как Сильви закрывает свою книгу, опускается немного ниже и упирается щекой о его грудную клетку. Затихает, больше не двигаясь. Рыцарь продолжает читать еще с десять минут, а после отводит книгу в сторону, пытаясь немного отстраниться от принцессы: — Сил? Что ты делаешь? Сильви вздрагивает, поднимает на него голову: — Слушаю, как бьется твое сердце. — стыдливо отводит взгляд в сторону. — Мне нравится… — И тебе не нудно вот так просто сидеть? — искренне удивляется Ниэльс. Принцесса снова смотрит на него, как-то по-детски мотает головой, вызывая его тихий смех. Ниэльс опускает книгу на широкий подлокотник, закрывая ее. Пожалуй, перед сном дочитает. Или завтра постарается встать на четверть часа раньше. Этот жест не остается незамеченным для Сильви. Она хмурится: — Ты уже закончил? — Позже закончу, — мягко отвечает рыцарь. На лице Сильви отражается вина: — Я тебе мешаю? Мне уйти? Ниэльс неверяще смотрит в ответ: — Мешаешь? Нет, я еще никогда не видел девушки, которая бы так сдержанно себя вела и не пыталась завладеть вниманием своего парня каждые пять минут, то и дело придумывая… Рыцарь осекается, когда она вздрагивает и закусывает губу, пытаясь сдержать рвущуюся наружу улыбку. Стыдливо прячет взгляд. И такая реакция — каждый раз, когда он между делом напоминает ей о том, что они теперь пара. Внутри растекается приятно покалывающее тепло. Ниэльс не сдерживается и протягивает руку, чтобы приласкать ее щеку. Она так близко, затихла у него на коленях. Кажется, идеальный момент, чтобы наконец-то… Рука Ниэльса скользит по щеке в сторону ее затылка. Замирает там. Сильви по-прежнему пялится в пол. Он несколько секунд ожидает, пока она установит с ним зрительный контакт. Когда это наконец происходит — подается вперед, пытаясь дотянуться до ее губ своими, но Сильви неожиданно меняет траекторию, с тихим вздохом опуская голову ему на плечо. Рыцарь неловко мажет губами по ее виску и кончику уха, так и не найдя своей цели. Ниэльс напрягается. Приподнятый романтичный настрой испаряется, сменяясь тяжестью где-то в груди. Взгляд теряет фокус, а лоб хмурится. Даже не видя его лица, Сильви сразу же ощущает перемену, напряжение в его теле. Перестает улыбаться, снова выпрямляясь и немного отстраняясь в сторону, чтобы заглянуть ему в лицо: — Ниэльс? Что-то не так? Рыцарь мнется, медлит. Едва заметно мотает головой. Сильви поникает, взгляд немедленно становится несчастным: — Пожалуйста, скажи мне. Мы же пообещали друг другу, что больше никогда ничего скрывать не станем? Правда. Ниэльс вздыхает, собираясь с мыслями. Тщательно подбирает слова: — Я не хочу тебя обидеть… Просто, я кое-что не понимаю… Сильви сверлит его внимательным взглядом, впитывая каждое слово. Рыцарь нервничает. Трет пальцами переносицу, не зная, как сказать это помягче и как перестать бояться ее ответа: — Мы с тобой вместе ровно неделю… Но, за все это время, ты ни разу не поцеловала меня или же не позволила мне это сделать. Я пытался раз пять, наверное, но ты каждый раз ускользаешь… Что-то не так? Сильви краснеет, цепенея: — Нет, все так. — поднимает взгляд на недоверчиво смотрящего на нее рыцаря и чувствует, как болезненно внутри нее отзывается обида в его глазах. — Я тебя очень-очень сильно люблю! Ниэльс вздрагивает, виновато отводит взгляд: — Я знаю… Принцесса закусывает губу: — Я тоже очень сильно этого хочу, но. Первый… — Сильви понижает голос, будто бы произносит какое-то очень неприличное слово, — поцелуй… Он должен произойти в особенный момент. Мы оба должны почувствовать, когда именно наступит нужное время и место… Сильви отводит взгляд в сторону, нервно теребя тонкими пальцами юбку. Ниэльс смотрит в ответ с недоумением: — Но у нас с тобой уже был первый поцелуй. Я им прервал действие зелья и ты проснулась после того, как я поцеловал тебя спящую. Ниэльс только сейчас понимает, что в ту ночь так и не ответил на ее вопрос, как так вышло, что она проснулась раньше времени. Просто… Рассказ Сильви о том, как она три года назад забрала его разбитое сердце себе дал сильный перевес на «весах важности событий» и он был настолько потрясен открывшейся ему правдой, что этот эпизод просто выскользнул из памяти. Сильви же округляет глаза от изумления, легко касается подушечками пальцев собственных губ, а после вопросительно смотрит на него, не смея озвучить вопрос. Ниэльс кивает. На лице принцессы мелькает целая гамма эмоций: она краснеет, восторженно улыбается, стыдливо отводит глаза, а после… Поднимает на него поистине несчастнейший из взглядов, которые ему только доводилось видеть: — Я абсолютно этого не помню… — шепотом произносит Сильви, отрешенно глядя на ряды книжных полок. — Самое первое, что вспоминается — это ты, сидящий на моей постели… Но ты сидел ко мне спиной. Он помнит. Сначала показалось, что поцелуй ничего не изменил и он обернулся посмотреть, не пришел ли Уилл. Невольно наблюдая за тем, как Сильви, кажется, переживает самое большое разочарование в своей жизни, Ниэльс ощущает, как с души падает камень. Гоблин, он в этой семье уже несколько лет и мог бы и догадаться. Сильви… Как же сильно она в этом плане напоминает Эсми. Принцессы! Которых воспитывают на сказках о других, вымышленных принцессах, где все романтические моменты происходят при волшебных обстоятельствах: однажды коронованная леди просыпается и понимает, что сегодня — тот самый день, выходит прогуляться в сад и именно в этот день туда каким-то чудом забредает невероятный красавчик-принц из гоблин-знает-каких далей, они видят друг друга, с первого взгляда понимают, что это та самая любовь… А потом птички выстраиваются в небе в форме сердечка, появляется радуга, поток ветра осыпает им на голову целую кучу лепестков какого-нибудь яблочного цвета, который непонятно откуда взялся, ведь на дворе — лето и яблони отцвели месяца так четыре назад. На фоне появляются единороги, распускаются кусты роз и… Да, они целуются в первый раз. Ниэльс прикрывает рот ладонью, осознавая, что в голове Сильви все приблизительно так и выглядит. Она еще честно не знает, что первый поцелуй может происходить по-другому. И, самое главное, кажется, она не против подождать, сколько будет нужно, пока этот самый момент не наступит, хотя, они уже «официально» вместе, а значит целоваться уже сейчас — более, чем нормально. Сильви продолжает с досадой о чем-то раздумывать и Ниэльс с умилением смотрит на такое глубокое, а главное — абсолютно искреннее несчастье в ее глазах. На ум приходит Эсми, заставившая Роберта разделить с ней первый официальный танец на дебюте, чтобы какой-то неотесанный принцишка из какой-то замызганной Теревинфии, с которым она потом обязательно поссорится и разойдется, не запятнал своим присутствием столь ценный момент в ее жизни. Очень трудно сдерживать ухмылку. Ниэльс тянется к Сильви и снова ласкает ее щеку, чем вытягивает из потока тяжелых мыслей: — Справедливо, зайчонок. Согласен, если ты не была в сознании — не считается. Сильви снова задумывается, явно прикидывая, достаточно ли сильный это аргумент и действительно ли можно полагать, что такой близости между ними еще не было. Рыцарь ласково гладит ее по волосам, стараясь отвлечь: — Скажи мне, как ты себе это представляешь? Она так много для него делала, так жертвенно подставляла себя под удар, защищая его… Что он готов исполнить любую прихоть. Сделать этот момент настолько сказочным и волшебным, насколько это только возможно. — Что представляю? — хмурится Сильви. Ниэльс выразительно смотрит в ответ: — Наш с тобой первый поцелуй, Сил. Принцесса замирает у него на коленях, щеки очаровательно краснеют. Хочется их поцеловать, но рыцарь решает, что лучше не спугнуть и додавить Сильви перед тем, как предаваться нежностям. — Никак. Как же плохо она умеет врать. Точнее, совсем не умеет. И выдает ее все: зажатая поза, вспотевшие ладони, бегающий взгляд. Ниэльс не сдерживает смешка: — Брось, Сил, ты же девочка! Почти четыре года быть безответно влюбленной… Да за это время во всех красках и подробностях можно было не только момент первого поцелуя нафантазировать, но и то, в каких тонах оформят свадьбу и какими будут дети! Сильви цепенеет у него на коленях. Если до этого момента на щечках принцессы красовался приятный румянец, то сейчас — все лицо очень густо краснеет. Ниэльс не сдерживает восторженного смеха, понимая, что попал в точку. Глаза загораются искренним любопытством. Он предусмотрительно крепко обхватывает Сильви в талии, чтобы она не сбежала. — Ну, — широко ухмыляясь, начинает рыцарь, — и как зовут наших детей? Сильви ничего не отвечает. Кажется, даже перестает дышать от смущения. Резко дергается в сторону и поднимает на Ниэльса обреченный взгляд, понимая, что сейчас сбежать не получится. — Мне казалось, что никаких тайн? — подтрунивает Ниэльс. Любопытство просто раздирает его на части. — Прошу тебя, не заставляй меня, — тихим, умоляющим голосом отвечает Сильви. Он не сдерживается и нежно целует ее кончик носа. Становится немного жаль принцессу. Но не настолько жаль, чтобы оставить ее в покое: — Ну скажи хотя бы, сколько их у нас? — продолжает дразнить, насмешливо улыбаясь. — Мальчики? Девочки? — Ниэльс! — надрывно произносит Сильви, мысленно умоляя Аслана, чтобы ей на голову сейчас свалилось что-нибудь потяжелее и избавило от мучения терпеть на себе этот горящий любопытством и ласковой насмешкой взгляд. Рыцарь снова смеется, зарываясь носом в ее волосы и покрывая чередой поцелуев горящую щеку принцессы. — Какого гоблина здесь происходит?! Сильви подпрыгивает на руках Ниэльса от испуга. Сам же рыцарь отрывается от принцессы, выглядывая из-за нее, чтобы увидеть Роберта. Кронпринц уставился на них полным растерянности и непонимания взглядом. Сам же рыцарь по-прежнему слишком возбужден от того, что только что узнал. Он откашливается, с ухмылкой глядя на кронпринца: — Сильви как раз рассказывала мне, что хочет от меня детей, — Ниэльс изображает досаду на лице, — но вот ты перебил и теперь я боюсь, что она застесняется и не станет продолжать. Во взгляде кронпринца — нечто между отвращением и изумлением. — Ниэ-эльс, — протяжно и так жалобно стонет принцесса, пряча лицо в ладонях. На лице рыцаря мелькает удивление: — Ты ему разве еще не сказала? — шепотом спрашивает. Сильви мотает головой. Не получилось. Она, правда, хотела, собиралась… Но не хватило духа. Почему-то было очень стыдно признаться Роберту и она понятия не имела, как себя пересилить. Принцесса поднимает виноватый взгляд на опешившего брата: — Роберт, понимаешь… Я честно хотела тебе сказать, просто… Столько дел… И еще вчера… В общем… Так получилось… В смысле, так вышло, что… Я не думала совсем, и… Кронпринц слегка кривится, пытаясь уловить суть в бормотании кузины. — Тише, — Ниэльс успокаивающе целует плечо по-прежнему сидящей у него на коленях Сильви, принимаясь поглаживать ее предплечье рукой. Переводит спокойный взгляд на Роберта. — Мы с Сильви — вместе. Уже неделю как. Судя по тому, как в глазах Роберта появляются искорки гнева, он не собирается их поздравить. Принц со злостью смотрит на Ниэльса: — Какого тролля?! Ты за всеми девочками из моей семьи увиваться планируешь?! Ниэльс такой реакции удивляется, но не чувствует себя оскорбленным. Роберт просто на эмоциях. Он очень сильно любит своих сестер и голыми руками свернет шею любому, кто попытается их обидеть. И Ниэльс очень сильно уважает его за это. Рыцарь открывает было рот, чтобы ответить, но его отвлекает вскакивающая на ноги Сильви, которая становится ровно между ним и Робертом, будто бы намереваясь защитить Ниэльса от последнего: — Это не он! — Сильви заглядывает в такие непривычно холодные глаза брата. — Это я за ним увивалась… Роберт искренне изумляется. Даже гнев в глазах угасает. Он озадаченно смотрит на Сильви: — А как же Тео? Ниэльс прикрывает веки: этот вопрос для Сильви — как красная тряпка для быка. Теперь уже глаза принцессы загораются гневом: — Я тебе миллион раз говорила: мы с ним просто друзья!!! — кричит во все горло принцесса. Роберт отводит взгляд в сторону: — Нет… Но я уже все спланировал: вы бы поженились, чем укрепили бы союз между нашими странами. И если сейчас основной союзник Тельмара — Тархистан, из-за брака десницы короля и царевны, то с восхождением Теобальда на трон союз с Тархистаном распался бы. Тогда на нашей стороне стопроцентно были бы не только Орландия и Алингсас, но и Тельмар. Тархистан лишился бы основного союзника и мы не оставили бы им другого выбора, кроме как успокоиться и сидеть смирно, не заглядываясь на наши территории… Ниэльс склоняет голову в умилении, наблюдая за размышлениями кронпринца. Такой типичный Роберт: эта голова никогда не отдыхает, анализируя, предполагая, планируя. За целый мир. Но бедолага пока еще слишком юн. И слишком болезненно воспринимает то, что события в мире не всегда принимают такой поворот, как это было в его умной голове. Если Ниэльс умиляется словам Роберта, то Сильви гневается еще больше: — Но я не хочу Тео, я хочу только Ниэльса!!! — снова отзывается криком принцесса. Губы рыцаря расплываются в ухмылке, он довольно потягивается на своем кресле: — Сил, мне очень лестно это слышать и я бы с удовольствием удовлетворил твое желание, но тебе еще нет шестнадцати — меня осудят и на долгие годы бросят в темницу за подобный жест. Сильви оглядывается на Ниэльса с искренним непониманием. Последний начинает смеяться. Даже Роберт не выдерживает и ухмыляется подколу, а еще больше — тому, что Сильви честно его не поняла. Принцесса еще несколько раз поочередно оглядывается то на Ниэльса, то на Роберта, пытаясь разобраться, в чем именно заключалась шутка. — Какой подобный жест? — щурится Сильви. Даже выдавливает на губах вежливую улыбку, чтобы не показаться глупенькой и будто ей тоже смешно. Ниэльс проводит ладонью по собственному лицу, трясет головой, ухмыляясь. Вздыхает: — Аслан… Любовь моя, насколько же ты не испорчена! Сильви резко вскидывает голову, забывая про вежливую улыбку, Роберта за спиной и абсолютно все на свете. В ее мире остается только Ниэльс, в которого она впивается взглядом. Голос плохо слушается: — Как ты меня назвал? *** — Уилл? — Ниэльс заглядывает к младшему принцу прямо перед сном. — У меня к тебе просьба… Одолжи у Сил ее рассказ. Тот, про ветер, «Весенняя песня». Соври что-то, что хочешь перечитать. И занеси мне. Верну в тот же вечер. Только не говори, что это для меня. Сможешь?