VII. Битва за малое

В голове вспышками возникают десятки вопросов, в то время как Верховный король несется вверх по каменным ступеням в сторону больничного крыла, полностью игнорируя боль в мышцах от веса Роберта. Обитатели замка буквально вжимаются в стены, давая ему дорогу. Питер слышит, что Тристан бежит за ним, не отставая. — Найдите королеву, — бросает Питер какому-то из стражников, что предусмотрительно открывает перед ним двери в комнаты, где обитает придворный лекарь. Все происходит на удивление быстро и без слов. Помощники лекаря возникают, словно из-под земли. Сам же лекарь бросает возню со склянками из зеленого стекла и бросается к кровати, на которую Питер осторожно укладывает сына. Тристан даже и подумать не мог, что лекарь в таком почтенном возрасте способен так быстро бегать. Перед тем, как отступить в сторону и передать любимого первенца в руки лекарю, Питер на миг задерживает взгляд на бледном, словно снег, лице мальчика. Для него он всегда будет мальчиком, сколько бы ему не исполнилось. Быстро касается рукой холодной щеки, покрытой немного колючей щетиной. Так непривычно, Роберт обычно всегда гладко выбрит. Лекарь бросает на Питера колкий, нетерпеливый взгляд и он немедленно отступает, давая тому пространство. Питер врезается в замершего у него за спиной Тристана. Тот отворачивается, затыкая ладонью рот и заходясь долгим кашлем. В покои забегает Дженни. Питер ловит ее на ходу, притягивая ее к себе и не давая достигнуть кровати, на которой лежит Роберт. — Что прои…? — королева прижимает ладони ко рту, увидев сына без чувств и окровавленную рану на его ребрах. Питер бросает взгляд на Тристана и наконец замечает, что тот в одной рубашке и что несмотря на то, что они внутри и в больничном крыле тепло, восьмого короля бьет крупная дрожь. Верховный король наскоро стягивает с себя куртку и набрасывает на плечи орландца: — Тебе нехорошо? — Чепуха, — отмахивается Тристан, снова заходясь приступом кашля. — Мелкий… Он был у нас, когда мы узнали о походе Тархистана. Он ускользнул ночью, поскакал наперерез тисроку и, видимо, уломал его на решение конфликта поединком. Мы бросились за ним, ехали больше суток без передышки, но не успели… К моменту, когда мы были там — они уже дрались. Роберт победил. Под конец рассказа голос короля хрипнет. Питер бросает быстрый взгляд на Дженни. Ее глаза прикованы к Роберту и он не уверен, что она слышит, что говорит орландец. — Вы? — переспрашивает Питер. Тристан вытирает рукавом рубашки нос: — Я, Люси и та девочка, которую Роберт привез ссобой из Ташбаана. Люси в пути сюда, вместе с моими рыцарями. Она побоялась садиться на грифона… — Ты… — Питер запинается. Смотрит на сброшенные в кучу теплые вещи орландского кроя, которые помощники лекаря стащили с Роберта, а затем на самого короля Орландии. У того абсолютно измотанный вид и как минимум — тяжелое переохлаждение: влажные глаза, покрасневший кончик носа, осипший голос, дрожащие ладони… Тристан пытается скрыть озноб, крепко обхватив собственное тело ладонями. — Ты сделал все это ради моего ребенка? Тристан закатывает глаза: — Прекрати. — орландец громко чихает. — Ничего я такого не сделал. Питер щурится: — И кто сейчас тебя заменяет в Анварде, если Люси тоже в пути? Тристан понимает, что ни разу не задумался об этом за последние дня: — Без понятия. По протоколу — Раймундо. Но я не договаривался с ним. Надеюсь, что у этого балбеса хватит ума самому проявить инициативу и перенять мои обязанности, пока я не вернусь. Питер опускает глаза: — Я не знаю, что сказать… Тристан в который раз чихает, громко сморкаясь: — Ничего мне не говори. У Роберта возраст такой — геройствовать. А нам остается прикрывать и вытаскивать, пока наши дети не поумнеют. И не кричи на него, когда он придет в себя. — Наши дети… — бездумно повторяет Питер, наблюдая, как лекарь отпускает своих помощников с окровавленными тряпками, в которые превратились сделанные Тристаном бинты. Дженни с силой вырывается из рук Питера и бросается к кровати Роберта. Осторожно присаживается на край, принимаясь оглаживать его бледное лицо и волосы. Питер напрягается, наблюдая, как лекарь расправляет плечи. Смотрит на Питера хмуро. — И? Насколько все серьезно? — Питер громко сглатывает. Лекарь выдерживает тяжелый взгляд своего короля: — Принц Роберт — невероятно сильный молодой человек. Большинство рыцарей Вашего величества, получив такую рану, не протянули бы и получаса. Дженни с облегчением выдыхает, сжимая ладонь Роберта: — Мое солнышко любимое… — едва слышно шепчет. Лекарь продолжает смотреть в глаза Питеру: — Я видел такие раны десятки раз. Но после них еще никто не выздоравливал. Питер запинается: — То есть, ты хочешь сказать, что в теории… Лекарь смотрит устало в ответ: — Я хочу сказать, что на практике самый сильный из рыцарей, который побывал у меня с такой раной, протянул несколько дней в бессознательном состоянии несколько дней. А теории — это не для меня. Питер открывает рот: — Но… Всегда бывают исключения, всегда будет первый, кто сможет преодолеть… — Это Ваши предположения. Но, если Ваше Величество предпочитает пустые обнадежывающие обещания вместо правды — Вы вольны взять кого-то другого на мое место. — Лекарь возвращается к своим склянкам, не дожидаясь ответа. Глаза короля начинают бегать: — Бред. Всегда есть выход. — Однозначно, — осипшим голосом подхватывает Тристан. — Тебя вытащила магия, помнишь, тогда, на островах… — Питер жестом подзывает к себе стражника. — Я хочу любую информацию о колдунах, которых можно найти в Нарнии и за пределами. Хочу, чтобы поисковой отряд снарядили немедленно! Пусть скачут во все концы и приведут мне того, что сможет поставить моего сына на ноги! Немедленно! *** Флёр неуверенно оглядывается по сторонам: она еще никогда не была в Кэр-Паравале. Королева Люси, с которой она вместе ехала на лошади, куда-то испарилась, как только они переступили порог замка. Тархиня чувствует себя крайне неуютно: вокруг снуют незнакомые люди и ей даже не к кому обратиться. Королева Люси что-то сказала о покоях, где она сможет остановиться… Но тархиня уже не помнит, где именно их найти. И где сейчас Роберт? Флёр глубоко вдыхает, заставляя себя подойти к одной из прислужниц, чтобы спросить: — Извините… Где я могу найти принца Роберта? Юная девушка удивленно поднимает на нее глаза: — Его никому не велено беспокоить. Флёр вздрагивает, отступая назад. Не помогло. Снова оглядывается по сторонам, пытаясь найти хоть кого-то. — Вот ты где, — кто-то опускает ладонь ей на плечо. Флёр вздрагивает, оборачиваясь: — Ниэльс? — Я тебя везде ищу. Ты голодная? Тархиня машет головой. Чувство голода у нее напрочь пропало еще с того самого момента, когда Роберт оставил ее в Анвардском замке. Рыцарь кивает: — Хорошо. Верховный король хочет тебя видеть. Лучше не заставлять его ждать. Сердце мгновенно падает куда-то в пятки. *** Ниэльс проводит Флёр в тронный зал. Если бы не паника, она бы осмотрелась вокруг и удивилась красоте строения. Перед ней — восемь тронов, но только шесть — заняты. Места королевы Люси и короля Тристана пустуют. Флёр чувствует укол разочарования. Их она хотя-бы немного знает. — Иди вперед, — шепотом подсказывает Ниэльс, очень мягко подталкивая ее в спину. — Не бойся. Легко сказать. Тархиня на ватных ногах идет вперед. Смотрит себе под ноги. И только достигнув тронов, заставляет себя поднять взгляд. Светловолосый мужчина на одном из центральных тронов смотрит на нее строго. Флёр будто молнией прошибает: у него глаза Роберта. Точнее… Конечно же, наоборот. Леди по его правую руку смотрит будто бы сквозь нее. В отличие от других двух леди, которые посматривают на нее с интересом. Флёр запоздало вспоминает, что вместо того, чтобы пялиться, следует поклониться. Приседает в реверансе на дрожащих ногах. — Ясная тархиня Флория, дочь царевича Анзора? — голос короля, который явно является отцом Роберта, звучит так же строго, как и он сам выглядит. Тархиня кивает, не решаясь выдавить из себя и слова. — Я хочу услышать от тебя, что именно произошло в Ташбаане. Флёр вздрагивает, испуганно оглядывается по сторонам в поисках какой-либо поддержки. Глаза находят Ниэльса. Тот успокаивающе смотрит в ответ и кивает ей. Тархиня набирает воздуха в легкие, смотрит в пол: — Принц Роберт гостил в Ташбаане. Мы встретились вечером, после ужина, и отправились на прогулку. Нас привлек свет поздней ночью в зале совета Тисрока, да живет о вечно… — Флёр замолкает, слыша осуждающие перешептывания. — Мы… Мы подслушали, о чем шла речь. И… Флёр запинается. — Дядя обсуждал мой брак. Почему-то очень скорый. Хотя я сама даже и подумать не могла, что у него такие планы… Наконец тархиня снова поднимает глаза на Верховного короля. Тот выжидает паузу, а после — кивает: — Алим заметил вашу с Робертом связь и испугался, что ты встанешь между ним и его мечтой женить Роберта на собственной дочери. Поэтому решил таким образом от тебя избавиться, чтобы у моего сына не было возможности сделать предложение тебе. — Питер умалчивает о том, откуда у него данная информация. Дочери царевича не обязательно знать, что у него есть шпионы при дворе Ташбаана. Флёр изумляется, а затем — густо краснеет. Внутри что-то неприятно колет, когда Флёр представляет себе, как Роберт соглашается обручиться с ее маленькой кузиной и от этого мимолетного чувства тархиня краснеет еще больше: — Могу уверить Ваше Величество, что этого никогда бы не произошло, — едва слышным голосом отвечает тархиня. — Мы просто друзья. Питер хмыкает: — Тогда, видимо, Алим решил перестраховаться. А дальше? Флёр боязно поднимает на него глаза: — Мы решили бежать. За нами гнались, но Роберт сбил стражников со следа, свернув в Орландию. Нас принял сначала дядя Этерно, а потом — король Тристан и королева Люси. — Флёр вздыхает. — Далее мы узнали о походе тисрока, да живет он вечно, на Кэр-Параваль и… Роберту была невыносима мысль о том, что кто-то пострадает из-за его… Не его, нашей вины. Он был уверен, что должен сам решить эту ситуацию и… — И он вызвал самого сильного из воинов Алима на поединок на смерть, — заканчивает за нее Верховный король. Флёр слышит осуждающие перешептывания вокруг. Также слышит, как многие упоминают ее имя. Это бьет, словно десятки пощечин. Тархиня снова смотрит на короля и королеву. Король выглядит устало, взгляд по-прежнему холодный. Королева же так и не пришла в себя. В глазах начинает предательски щипать. Флёр крепко зажмуривает веки, пытаясь справиться с нежелательной волной эмоций. Она не расплачется на виду у всего двора: — Я не хотела… — получается громче, нежели она планировала. — Мне очень жаль, что все обернулось так и что Роберта ранили… Если бы я могла — я бы вернулась в тот вечер и не сбежала бы с Робертом, а осталась бы во дворце и приняла волю дяди Алима!