VII. Битва за малое

— Тебе что-нибудь нужно? — с заботой и, совсем немного, с надеждой, спрашивает верховный король. Он смотрит на спину своей королевы, которая свернулась на противоположном краю постели. Питер не совсем понимает, как ей удается удерживать равновесие и не соскальзывать на пол. — Нет, спасибо, — беземоционально отвечает Дженни. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи, моя любовь, — Питер задувает последнюю свечу, погружая их такую уютную спальню во мрак. Под покровом ночи тянет к ней руку, чтобы погладить по плечу, но, почти дотянувшись, замирает. Она сбросила его ладонь вчера и позавчера. Сбросит и сегодня. Не следует лишний раз… Питер тихо вздыхает. — Пожалуйста, если тебе что-либо понадобится… Разбуди, ладно? Королева не отвечает, притворяясь спящей. Питер заставляет себя прижать собственные ладони к своей груди, чтобы не было соблазна потянуться к Джен и заключить в объятия. Она не приемлет никаких нежностей от него в свой адрес с тех пор, как Тристан привез Роберта в Кэр-Параваль. *** Утром Питер сначала заходит к сыну. Его состояние — без изменений. И лекарь по-прежнему не видит в этом ничего хорошего. Поцеловав Роберта в лоб, Питер заглядывает к Тристану. Ставший действительно любимым зять слег с воспалением легких после полетов на грифоне высоко в небе и без верхней одежды. Люси встречает его у кровати мужа. Младшая сестра улыбается и долго обнимает Питера. Проболтав с Люси и Тристаном с четверть часа, Питер идет в покои своего младшего сына. Там он находит не только Уильяма, но и Ниэльса. — Уилл, — Питер серьезно смотрит на сына, — я решил отправится на поиски колдуна сам. А пока меня не будет — я хочу, чтобы ты отменил абсолютно все другие дела, даже поездки к Кериде, и глаз не спускал с мамы. Уилл слегка бледнеет, вопросительно глядя на отца. Питер вздыхает: — С тех пор, как это случилось, мама ни разу даже не заплакала… Мне это не нравится. То, что она все держит в себе. Эмоциям нужно давать выйти, она никогда так себя не вела… Уилл неопределенно дергает плечами: — Хорошо… Питер переводит взгляд на Ниэльса: — Тебя я не могу об этом просить… — Вы прекрасно знаете, что можете. Не просить, а даже приказывать. И я никогда не ослушаюсь. Верховный король улыбатся слабой, усталой улыбкой. — Мы присмотрим за ее величеством, — продолжает Ниэльс. — Дайте знать, если Вам понадобится другая помощь. *** В ноздри бьет запах осенних цветов. Кажется, хризантемы. Сильви учила его различать осенние цветы не так давно… Легкая женская рука нежно ложиться на плечо, но рыцарь все равно вздрагивает от неожиданности. Оборачивается, натыкаясь взглядом на верховную дриаду. Ее тело медленно обретает материальный вид. — Сэр Ниэльс, у меня просьба… Это касается принца Роберта, — тихо начинает Ариадна. Ниэльс хмурится, воровато оглядывается по сторонам, а после — отходит ближе к стене, внимательно глядя на дриаду. Ариадна смотрит в ответ виновато: — Лекарю удавалось поддерживать в нем жизнь все эти дни, но дело явно к хучшему идет. Дыхание совсем слабое, он такой холодный, сердце едва слышно… Ниэльс напряженно смотрит в ответ: — Но… Это же временно, да? Может, это такое «падение» перед взлетом? В смысле… Выздоровлением? Ариадна вздыхает: — Ему нужны силы, а он не приходит в себя. Те травы, которые лекарь вливает в горло принцу… Их недостаточно. Поэтому… Мы решили пойти на крайние меры. — Какие? — приподнимает брови Ниэльс. — Существует такая магия… — дриада явно ощущает себя некомфортно. — Мы практически никогда к ней не обращаемся… Но существует возможность передать силы одного человека — другому, если между этими людьми есть крепкая связь. Это трудно объяснить человеческими словами, но эта связь есть между принцем Робертом и тобой. Я ее четко вижу. Поэтому, если ты захочешь… Мы можем попробовать передать твои жизненные силы его высочеству. Это может помочь ему. Внутри Ниэльса просыпается что-то странное, давно забытое. Детский страх. Когда они были еще мелкими мальчишками, те, что постарше, пугали их магией подмены. Существовала страшилка, что есть ведьмы, которые умеют перенести смертельную болезнь с одного человека на другого. И что когда случалось так, что ребенок знатного дворянина серьезно заболевал, лорд отправлялся в деревню и искал бедных многодетных крестьян. Он предлагал такому мешок золота в обмен на сына, чтоб ведьма перенесла болезнь со знатного мальчика на простого. И, как поговаривали, бедняки нередко не могли устоять перед соблазном такой большой суммы золотых львов. Из-за этих страшилок дети в деревне всегда пугались, когда там вдруг появлялся кто-то из замка. По спине пробегает противный холодок, а ладони — слегка намокают. Ниэльс засовывает их в карманы брюк, чтобы скрыть слабость. — Да, конечно… — хрипло отвечает рыцарь. Дриада с нежностью смотрит в ответ: — Спасибо. Тогда, можем отправиться к принцу Роберту. Ниэльс вздрагивает, сердце обрывается и падает куда-то очень глубоко: — Что… Прямо сейчас? — Медлить нельзя никак, — озабоченно отвечает Ариадна, переходя на шаг. Рыцарь заторможенно кивает, следуя за дриадой на ватных ногах. Растерянно оглядывается вокруг, пытаясь уложить все в своей голове. Желудок сжимается в противном спазме. Ему очень давно не было… Так страшно. Дорога до больничного крыла оказывается мучительно короткой, хотя ранее ему всегда казалось, что оно так далеко и неудобно расположено. Ниэльс сжимает ладони в кулаки, чтобы никто не заметил, что у него начали дрожать пальцы. Когда они с Ариадной входят в палату Роберта, Ниэльс видит уставшую королеву, что склонилась над сыном. Она улыбается и что-то шепчет принцу, сжимая его ладонь. Такой бледный, похудевший… Роберт выглядит так беззащитно. Ниэльса словно молнией прошибает: он так сильно соскучился по его сарказму, закатыванию глаз, приказному тону, ледяным взглядам и забавно поджатым губам. А еще… Становится очень стыдно. Ниэльс присягнул Роберту на верность, поклялся отдать за него жизнь, когда это будет необходимо. А сейчас, вот, струсил… Испугался смерти, как жалкий щенок, а не мужчина. Ниэльс еще раз внимательно смотрит на лучшего друга. Роберт бы не испугался. От этого разочарование в самом себе ощущается еще более горько. — Ваше Величество, — начинает дриада, — я привела Ниэльса. Я почти не надеялась, но, представляете, он согласился… Рыцарь вскидывает голову на королеву. Та отрывается от сына и обращает свой взор к нему. В глубине несчастных, безжизненных глаз, которые, кажется, совсем потемнели, мелькает нежность. Королева всегда находит в себе силы, чтобы ему улыбнуться и подбодрить. Ниэльс в ужасе расширяет глаза: — Я согласился посидеть с Робертом до вечера! — перебивает рыцарь. — Вы можете отдохнуть! Дриада смотрит на Ниэльса с удивлением, но ему плевать. Главное, чтобы королева не узнала, что они задумали. Ведь если она поймет, что Ниэльс собирается поменяться с Робертом и отдать ему свою жизнь, королева не позволит ему и предложит в жертву себя. Как тогда, в лесу… Одного раза вполне достаточно. Дженни склоняет голову: — Ты уверен, милый? — как же хрипло и незнакомо звучит ее голос. — У тебя, должно быть, так много дел. Ты столько взял на себя, с тех пор, как Роберт… Голос королевы обрывается, она выдавливает на губах виноватую улыбку, не в силах продолжить. Ниэльсу физически больно смотреть на нее такую. — У меня сегодня выходной, — врет Ниэльс. — Все равно нечем заняться. А Вам нужно отдохнуть. Мы пошлем за вами в случае малейших изменений. Рыцарь усаживается на стул около кровати кронпринца для демонстрации решительности своих намерений. Королева вздыхает, поднимаясь на ноги: — Спасибо, мое солнышко. У рыцаря встает ком в горле, когда, проходя мимо него, королева наклоняется и целует его в лоб. Ему по-прежнему страшно и сейчас так хочется прильнуть к ней и обнять. Хочется рассказать о своем страхе и услышать нежные слова поддержки в ответ. Чтобы сдержаться, рыцарь вцепливается пальцами в края стула. Королева покидает палату и закрывает за собой дверь. Ниэльс напряженно смотрит на дриаду: — Что мне нужно делать? Ариадна кивает на пустую кровать недалеко от кровати Роберта: — Приляг. Рыцарь кивает и встает на ноги. Мнется перед тем, как действительно лечь. У него даже не было времени попрощаться с Сильви… Ему же не откажут в этом? Хотя… Как он себе это представляет? Он сейчас придет к ней, страстно поцелует, крепко обнимет, скажет что любит и что больше не вернется? И что Сильви так просто отпустит его к Роберту? Ее скорее связать и запереть придется, нежели она позволит Ниэльсу сделать то, что он задумал. Нет, к Сильви идти нельзя. Ниэльс опускается на подушку, невольно сжимаясь всем телом. Дриада рядом, возится с какими-то травами, медной посудиной… Побледневший рыцарь неловко смахивает на бок челку, боязно глядя на Ариадну снизу вверх. — Больно будет? — само собой срывается с губ и через секунду рыцарь осознает, что снова покрыл себя позором. Аслан, какое бесчестие… Ниэльс отводит взгляд, а щеки загораются пунцовым. Ну почему он не может держать язык за зубами, хотя бы в последние минуты?! Ариадна удивленно смотрит в ответ, нежно улыбается: — Нет, что ты. Ты просто почувствуешь сильную усталось. Возможно — совсем немного тошноту. А потом — ты уснешь. Ниэльс кивает, так и не решившись снова поднять глаза на дриаду. Зажмуривается. Он чувствует прикосновение легких пальцев дриады к своим вискам. На них остаются мазки маслянистой пахучей жидкости. Рыцарь действительно начинает чувствовать себя очень уставшим, а веки — наливаются свинцом. Желудок скручивается в неприятном спазме. Ему… Ему сейчас так сильно хочется к Сильви! Больше всего на свете, едва ли не до слез. Такой странный инстинкт… Хочется, чтобы она положила его голову к себе на колени и гладила по волосам, пока он не заснет. Она всегда так делает, когда он болеет. Ниэльс из принципа никогда не прерывает службу из-за болезни. Поэтому, когда он тяжело простужен и под конец дня валится с ног, Сильви всегда приходит «уложить его в постель». Их тайный ритуал. Его самая любимая на свете Сильви. Ниэльс сворачивается на боку, притягивая колени к груди. Пытается обмануть сам себя, убедить сознание, что его принцесса на самом деле здесь, рядом, обнимает его. Становится тяжело не то что двигаться, а даже думать. И рыцарь до последнего повторяет про себя ее имя. *** Звуки, громкие и, наоборот, едва уловимые, заполняют все пространство. Он так давно не слышал ни единого звука. Может быть, он разучился их понимать? Потому что сейчас они нахлынули на него неразличимым, хаотичным потоком. Парень продирает глаза, но перед ними лишь пелена света и хаос из нечетких пятен. Он несколько раз хлопает ресницами, но четкость зрения возвращается очень медленно. Нужно как-то показать, что он здесь… Голосом? Нарниец стонет, практически неосознанно. Еще раз хлопает ресницами. Кто-то опускается на край его кровати, заслоняя яркий свет из окна. Он щурится, пытаясь различить черты. Во рту пересохло и он пытается облизать губы. — Ну наконец-то, — бодрый женский голос, — пить, наверное, хочешь? На, держи. Ему в руки вкладывают прохладный стакан. Он подносит его к губам и жадно выпивает залпом. Зрение наконец возвращается. Парень поднимает глаза на сидящую рядом с ним и открывает рот от удивления: — Эс?! — Да, ласточка моя. Что, еще воды дать? — Владычица Севера хихикает от того, как забавно торчат волосы Ниэльса в разные стороны. След от подушки на щеке придает самому самовлюбленному рыцарю Кэр-Параваля еще большего очарования. Рыцарь мотает головой, приподнимаясь на локтях: — Почему ты здесь? — Приехала, как только мне доложили новости. Ниэльс перепуганно смотрит в ответ: — В страну Аслана?! Эсми встает на ноги, щурится: — Ниэльс, ты чего? Рыцарь обескураженно смотрит в ответ: — Я же умер… Бровки принцессы красноречиво взлетают вверх: — Что ты хочешь сказать? Ниэльс усаживается на постели, глядя перед собой: — За мной пришла дриада… Она сказала, что магией поменяет нас с Робом… В смысле, что я отдам ему свою жизнь и что он тогда сможет спастись… Что будет совершена «подмена». Ниэльс наконец поднимает глаза на Эсми, а та — прыскает со смеху: — Ниэльс, ты больной на голову? «Подмена» — это детские страшилки, такого не бывает! А даже если и было бы, дриада — создание Аслана. Она никогда бы не пошла против природы и воли Льва. — Но… — рыцарь трет затылок. — Я думал, что меня принесут в жертву ради Роберта и… Ниэльс замолкает, потому что Эсми загибается со смеху: — Дурачок! Ты серьезно думал, что тебя убьет дриада? Дух леса, который и цветочек обидеть не в состоянии?! — щеки принцессы становятся ярко-красными от смеха. — Ой, я не могу! — Но ведь Роберт… — Ниэльс резко оборачивается в сторону кровати принца. Тот по-прежнему без сознания, но… Выглядит лучше. К нему вернулся прежний цвет лица, дыхание мерное и сейчас кажется, что он просто спит. Эсми наконец немного успокаивается: — Ариадна действительно при помощи магии забрала у тебя силы и отдала их Роберту. Поэтому ты провалялся во сне немного более суток и… Пройдет еще с пол месяца, прежде чем ты окончательно восстановишься и перестанешь быстро уставать и чувствовать общую слабость. Но на этом все. Тебя никто не собирался убивать! Аслан, ты такой умилительный! Моя ж ты жерта отчаянная! Эсми снова принимается смеяться, а сам же рыцарь пристыженно накрывается одеялом с головой.