VII. Битва за малое

Каждый раз когда они случайно сталкиваются — ему становится неловко, но он этого не показывает, переключая внимание на других. Каждый раз, когда они случайно сталкиваются в абсолютно пустом помещении — ему приходится искать другой выход из ситуации. — Добрый день, Флёр. — Роберт, — она зачем-то приседает в каком-то полуреверансе. Явно ощутив, что это лишнее, леди принцессы Сильвии резко выпрямляется, упуская из рук кипу запечатанных писем. Роберт немедленно приседает на корточки, собирая конверты вместе с Флёр. Принцу любопытно, но он велит себе не читать имя и адрес. Принц собирается было отдать их владелице, но вдруг вспоминает, что у него самого есть почта, которую следует отправить. — Если ты собиралась их отправить, я могу выслать твои письма вместе с моими, — приветливо предлагает Роберт. — Гонец обычно отправляется немедленно, когда я прошу его лично. Флер бросает на него какой-то пристыженный, и одновременно с этим — печальный взгляд: — Нет, спасибо. Я только их получила. Роберт хмурится, бросая взгляд на конверты в собственной руке: на них — ее почерк, он узнает его из тысячи. У него есть две записки, написанные ее рукой. Абсолютно нелепые, короткие, на мелких клочках бумаги, которые она оставляла ему еще в Ташбаане. На бытовые темы, вроде того, в каком из залов его ожидают на переговоры. Ничего серьезного. Такие обычно выбрасывают, как только прочитают. Он хранит их очень бережно в верхнем ящике своего рабочего стола, который закрывается на ключ. — Но… — Роберт озадаченно хмурится. — Разве это не твой почерк? В глазах Флёр мелькает удивление. Откуда ему знать, какой у нее почерк? — Да… Ты прав, это мои письма. Но вот, назад вернулись… — леди неловко оглядывается по сторонам, почему-то избегая зрительного контакта с кронпринцем. Роберт наконец позволяет себе прочитать написанное на конверте: — Может быть, адрес не… — кронпринц замолкает на полуслове. Нет, адрес правильный. Письма в его руке предназначаются царевичу Анзору. Печать на каждом из конвертов целая. Роберт резко вскидывает голову на Флёр, заглядывая ей в глаза. Леди читает незаданный вопрос по его выражению лица: Роберт смотрит на нее со смесью жалости и обреченности. Флёр едва заметно качает головой и протягивает руку, чтобы забрать свои письма назад. Роберт растерянно отводит взгляд, отдавая конверты: — Флёр? Тебе есть, с кем об этом поговорить? Леди неловко пожимает плечами, придавая собственному лицу выражение напускного безразличия: — Мне это не нужно. Кронпринц снова внимательно вглядывается в ее глаза: — Я так не думаю, — тихо отвечает. Бывшая тархиня издает смешок: — Все нормально, я взрослая и сама могу справиться. Да и, — Флёр разводит руками, улыбается ртом, но не глазами, — справляться в общем-то не с чем. Я просто написала ему пару раз, для приличия. Но если он не хочет читать и отвечать — это его право. Никто никому ничего не должен. Роберт продолжает смотреть ей в глаза. Напускного веселья леди он не разделяет, как и не верит ни единому ее слову. — Мне пора, — Флёр бросает Роберту вежливую улыбку, прежде чем развернуться и оставить его. *** — Она меня волнует, — вздыхает Роберт. Ниэльс поигрывает бровями: — Я знаю. Но я рад, что это тоже наконец-то признал вслух. Роберт бьет своего рыцаря локтем в бок: — Идиот, я не об этом! Выпад неожиданной агрессии вызывает у Ниэльса смех. Рыцарь сам не понимает, почему, но ему так нравится доводить Роберта до белого каления подтруниванием над его такими нежными и такими тайными чувствами. — А чем, Ромео? Кронпринц заставляет себя пропустить обидное сравнение мимо ушей: они на людях и если он сейчас завяжет драку с собственным рыцарем посреди всего бомонда Анварда (почему все эти пышно вырядившиеся рыцари и леди сейчас здесь, а не заняты какими-то делами?!), это плохо скажется на его репутации. — Мне не нравится вся эта ситуация. Она еще такая маленькая и уязвимая, а строит из себя сильную и непоколебимую, которой море по колено. Но это не так! — Кого-то мне это напоминает, — щурится Ниэльс, — хотя до этого я думал, что противоположности притягиваются. Видимо, ты — исключение из правил, Блистательный мой. Роберт бросает раздраженный взгляд на Ниэльса: — Не понимаю, о чем ты. Рыцарь решает промолчать. Легче проглотить камень, нежели доказать что-либо кронпринцу Нарнии. Хотя он так хорошо помнит его тринадцателетним: совсем детское личико, а в глазах — полная уверенность что он не только королевсво на собственных плечах вытащит, но и весь мир заодно. Ниэльс не сдерживает смешка. — Она же с тобой разговаривает иногда? — Роберт вырывает Ниэльса из потока воспоминаний. — Вытащи ее на разговор, дай выговориться. Как давно она пытается связаться с отцом? Она хочет обратно в Ташбаан? Ей плохо в Нарнии? Или она скорее скучает по нему и хочет помириться? Если так, то я сам отправлюсь в Тархистан и… Ниэльс таращит глаза: — Стоп, коронованный… Если тебя так сильно волнуют все эти вопросы — будь добр, сам задай их своей даме сердца и не впутывай меня. В прошлый раз, когда я ее на разговор вытащил — ты мне чуть череп от ревности не проломил! Роберт закатывает глаза: — Не было такого! — Нет-нет, если тебя интересует, что на душе у твоей любимой — сам ее спрашивай! Щеки кронпринца немедленно краснеют, а сам он нервно оглядывается по сторонам: — Замолчи, идиот!!! И не называй ее так больше никогда!!! Губы Ниэльса расплываются в улыбке: — Ты такая милая зайка, когда стесняешься. — Я тебе переломаю все кости, когда мы выберемся из этого гоблинового парка!!! — шипит кронпринц. — Кстати, как раз хотел тебя спросить, — как ни в чем не бывало отвечает Ниэльс, — на кой гоблин ты зовешь меня на прогулку в парк?! Я тебе что, благородная дама? Если так хотелось проветриться, сходили бы, как нормальные парни, в таверну. Вопрос Ниэльса отвлекает Роберта от тяги к отмщению: — Дело в том, что у меня возникли некие разногласия с дядей Тристаном по поводу последних торговых соглашений. Я готовился к тому, что мое вся моя работа над последними нововведениями пойдет оленю под хвост, но тетя Люси вчера очень прозрачно намекнула, что примет мою сторону в споре, если я раз в день на протяжении нашего визита буду наведываться в Королевский парк. Ниэльс приподнимает бровь: — Ты точно уверен, что все правильно понял? — Я переспросил три раза! — вспыхивает Роберт. — Бред, правда? — Думаешь, за этим что-то стоит? — щурится рыцарь. — Моя единственная догадка — это что она меня на ком-то хочет женить. Лицо Ниэльса проясняется: — Гоблин побери, ты, должно быть, прав! Здесь столько молоденьких красоток! Роберт закатывает глаза: — Если это так, то у нее ничего не получится. Но мне плевать. Я пообещал ей появляться здесь, в обмен на ее голос. Ни на что большее согласия я не давал. Рыцарь проницательно смотрит на принца: — Ты сказал ей о своей догадке, когда королева Люси сделала тебе такое предложение? Роберт прыскает со смеху: — Конечно же нет! Я прикинулся олухом, который ничего не подозревает. Иначе она бы явно… — Принц Роберт! — зовет тонкий женский голос. Роберт останавливается, закатывая глаза. Ниэльс опоздал на четверть часа. И все время, пока кронпринц его ждал, к нему то и дело подходили юные представительницы орландской знати чтобы пожелать ему приятного пребывания в Анварде, спросить, не нуждается ли он в том, чтобы его провели к фонтанам или же восхититься блеском пуговиц на его куртке. Кронпринц едва ли не проклял весь род своего первого рыцаря за опоздание! Роберт глубоко вдыхает, моля Аслана дать ему сил. Медленно поворачивается, натягивая на лицо холодную вежливую улыбку и прикидывая, как поскорее отбиться от очередной навязчивой девицы. Однако, слова застряют у него в горле, когда Роберт встречается взглядом с солнечно улыбающейся ему королевой Гальмы.