VII. Битва за малое

Роберт на цыпочках покидает прихожую сэра Ниэльса, возвращается в свои покои, что по соседству и приказывает слуге ждать в коридоре и не сводить глаз с двери в покои рыцаря. Как только леди Флория покидает комнаты Ниэльса, слуга сообщает о том своему принцу и тот ураганом врывается в гостиную друга. Ниэльс выглядит раздавлено, но появление принца явно приносит ему облегчение: — Роберт? Как хорошо, что ты… — Я все знаю! — громко перебивает наследник престола. Ниэльс озадаченно склоняет голову на бок: — Восхитительно. Потому что я с удовольствием задал бы тебе парочку… — Не сейчас! — горячо отрезает кронпринц. — Я первый! И только потом — все твои глупые вопросы. Рыцарь наблюдает, как Роберт принимается мерять его комнату хаотичными шагами, то и дело хватая с поверхностей мебели принадлежащие Ниэльсу вещи. Роберт вертит каждую с пару секунд, а потом — отбрасывает в сторону, создавая в и так не самой опрятной гостиной Ниэльса сущий хаос. — Может быть, раз дело у тебя настолько срочно, ты перестанешь раскидывать мои вещи и наконец скажешь, чем я обязан за сей визит? Роберт замирает посреди комнаты. Грудь его ходит ходуном от участившегося дыхания. Лицо — бледное и суровое, как никогда: — Я слышал твой разговор с Флёр четверть часа назад. Брови рыцаря ползут на лоб: — Надо же. А я думал, рыцарский кодекс гласит, что подслушивать — низко и недостойно благо… — Заткнись! — выпаливает Роберт. — Прибереги свои шуточки для придворных девчушек, пускающих по тебе слюни! Почему ты мне не сказал?! — кронпринц зарывается пятерней в собственные волосы. — Что у Флёр чувства к… Гоблин. Он до сих пор так и не узнал имя гаденыша. Ниэльс медленно присаживается на подлокотник одного из кресел в гостиной: — Потому что она взяла с меня клятву, что я никогда и никому не проболтаюсь, уж тем более — те… — Но ты мог бы мне хотя бы намекнуть?! — не дослушивает Роберт. — Гоблин с тобой… — кронпринц сжимает руки в кулаки. — Сейчас — скажи мне, кто он?! Расслабившийся было рыцарь поднимает на кронпринца удивленный взгляд: — Что, прости? Роберт в два шага сокращает дистанцию между собой и лучшим другом, хватая того за ворот рубашки: — Не выводи меня, Ниэльс!!! Еще одна шуточка — и я сошлю тебя в Тельмар! Будешь там придворным дураком! Кто он?!!! — голос принца переходит в рев. — О ком говорила Флёр?! — О тебе, окаянный, — таращит глаза рыцарь. — Я предупредил… — рычит Роберт, замахиваясь на друга кулаком. Роберт слишком предсказуем, когда теряет контроль из-за эмоций. Ниэльс хорошо это знает, поэтому, он легко уворачивается от занесенного кулака принца, умудряясь при этом больно пнуть его под коленку. Потерявшего равновесие принца Ниэльс без труда толкает в бок, заставляя упасть на ковер. И прежде чем тот схватится на ноги, рыцарь ловким движением выливает на него графин воды. — Остынь, чудовище, — с насмешкой произносит Ниэльс, наблюдая, как забавно Роберт откашливается и пытается отлепить от глаз намокшую челку. — И пока поднимаешься на ноги, может объяснишь мне, с какого перепугу ты все-таки решил восстановить свою честь и жениться на королеве Гальмы? Вскочивший обратно на ноги принц вдруг замирает: — Ты с башни рухнул?! Ниэльс со вздохом прохаживается до комода, достает из верхнего ящика надушенное пушистое полотенце и с какой-то нежностью вкладывает его в ладони Роберта, которые, судя по грозно скрюченным пальцам, явно тянулись к шее рыцаря. — Нет, мне эта новость тоже показалась ну очень странной. Я до конца так и не поверил. Но факт остается фактом: дворцовые сплетницы растрещали во все стороны, что ты сегодня сделал предложение королеве Гальмы во время совместной прогулки. Ниэльс замолкает, наблюдая за забавно хлопающим глазами принцем. Того настолько поглотил гнев, что он так и не понял, для чего Ниэльс дал ему полотенце. Так и стоит с вытянутыми вперед ладонями. Рыцарь со вздохом забирает у кронпринца полотенце и заботливо промакивает тому лицо и челку. Наконец немного придя в себя, кронпринц щетинится и отталкивает от себя рыцаря. — Ну так что, ничего не хочешь мне объяснить? Роберт растерянно смотрит на Ниэльса: — Это не правда. Я не делал ей предложения. Мы просто гуляли, разговаривали… — Роберт поднимает на рыцаря полные ужаса глаза. — Был один момент… Безумие… — Ну-ка? — в карих глазах рыцаря загорается любопытство. — Я упустил кое-что из кармана… И действительно встал на одно колено, чтобы поднять. — И вас в этот момент видели? — догадывается Ниэльс. — Возможно, я не обратил внимания… Рыцарь щелкает пальцами: — Дело раскрыто. Скорее всего, именно этот из-за этого жеста ты стал главным героем главной сплетни-мифа этого месяца. Кстати, — рыцарь издает смешок, — удачи его развенчать! Роберта будто бы бьют по голове и он даже перестает слышать подколки в свой адрес. То есть… Четверть часа назад, с дрожью и такой щемящей нежностью в голосе Флёр говорила… О нем? Она находит его глаза красивыми? Постоянно хочет его внимания? То, КАК она сказала, что без него не сможет… Ниэльс замолкает, наблюдая за самой красивой картиной, которая когда-либо открывалась его взору: Роберт смотрит перед собой невидящим взглядом, у него абсолютно идиотская улыбка на лице, а на щечках выступил розовый румянец. — Можно, я приглашу портретиста? — стоически вопрошает рыцарь. — Очень уж хочу запечатлеть этот момент на холсте и передать твоим потомкам! — М-м-м? — взгляд Роберта фокусируется на лице друга, румянец на щеках становится еще более отчетливым. — Что случилось, балбесище мое? — Ниэльс складывает руки на груди. Кронпринц застенчиво опускает глаза: — То есть, у нее есть ко мне чувства? Ниэльс закатывает глаза: — Ну слава Аслану! — рыцарь откашливается. — Я воздержусь от прямого ответа, мои уста по прежнему запечатаны клятвой. Роберт бросает на Ниэльса застенчивый взгляд, всеми силами пытаясь подавить улыбку и придать собственному лицу нейтральное выражение: — Но, я не понимаю… У меня все время складывалось впечатление, что она меня избегает. Как будто я ей наоборот неприятен. Ниэльс не сдерживает рыка: — Она девочка, Роберт. Так заложено природой: она убегает, чтобы привлечь твое внимание. А ты должен ее догнать! Роберт игнорирует последнюю фразу друга: — Почему она не попыталась мне намекнуть о том, что ей приятна моя компания? Рыцарь закатывает глаза: — Вот ты такой умный со своей международной политикой, культурной разницей… Ума не приложу, как с твоим образованием можно быть таким дурачком? Роберт непонимающе хмурится и Ниэльс со вздохом принимается за объяснения: — Роб, Флёр выросла в восточной культуре. Там с выражением симпатий очень строго: это чисто мужской удел. Девушке первой показывать свои чувства — позор. Это делает исключительно мужчина. Ее роль — либо ухаживания принять, либо отвергнуть. Но самой сделать первый шаг — это как тебе отправиться голым разгуливать по Кэр-Паравалю: верх неприличия. Роберт морщится: — Но это противоестественно. Почему парень может… — Я знаю, — не дослушивает его Ниэльс. — В наших глазах — это дикость. Но факт остается фактом: твоя дама сердца так воспитана и ты этого уже не исправишь. Поэтому, если ты хочешь чего-то добиться — бери все в свои руки: начинай разговор первым, делай комплименты, подсаживайся к ней на праздниках, зови на свидания и первым целуй! — рыцарь щурится, наблюдая за снова загоревшимися щеками своего принца. — Аслан, никогда бы не подумал, что ты такая стесняшка! — Заткнись, — абсолютно неубедительно отмахивается кронпринц. — Кстати, о поцелуях… — Мне не нужны твои инструкции! — вспыхивает Роберт. — Да я не об этом, — отмахивается Ниэльс. — Флёр сказала мне, что она тебя поцеловала. Сама. Когда ты был ранен и наконец пришел в себя. Но ты после сделал вид, что ничего не было. Глаза Роберта округляются. Он молчит, погружаясь в собственные мысли. И, Аслан, снова краснеет, отводя взгляд. — Роб?! — Ниэльс складывает руки на груди. — Я… — Роберт отворачивается, явно решая поведать свой рассказ стенке, а не другу. — Я очень смутно помню первые дни пробуждения. Я много спал и просыпался на очень короткие периоды времени, чтобы после снова уснуть. Границы снов и реальности будто размылись… — Ну? — не выдерживает Ниэльс. — И к чему эта преамбула? Еще один градус, и от щек кронпринца, кажется, можно будет зажигать свечи: — Я помню. Но я все время был уверен, что это просто моя очередная фантазия, воплотившаяся в сон… Я раньше часто представлял себе подобное перед тем, как уснуть… Лицо Ниэльса загорается восторгом: — Аслан, какие компроментирующие подробности! А о чем ты сейчас перед сном фантазируешь? Роберт мгновенно жалеет о том, что не удержал собственный язык за зубами: — Иди к гоблинам! Я… Я просто пошутил! — Ты мой сладкий фантазер постельный! Роберт с рыком набрасывается на Ниэльса, сбивая с ног. Хохочущий рыцарь вступает в импровизированный рукопашный бой, в то время как кронпринц осыпает его всеми известными ему проклятьями и пытается ударить побольнее. К сожалению, бой молодых людей вскоре прерывает слуга Верховного короля, возвещающий, что кронпринца немедленно желают лицезреть его родители.