Motion Sickness / Морская болезнь

      «Дорогой Джеймс,       Надеюсь, твои каникулы проходят хорошо. Я…».       Она нахмурилась, смяла листок и швырнула его в сторону мусорного ведра.       «Джеймс Поттер».       Боже, почему она вообще использовала его полное имя? Она взяла уже третий листок.       «Джеймс,       Знаю, очень странно, что я тебе пишу. Не зацикливайся на этом и просто потешь своё эго. Слушай, я знаю, что вы с Римусом сейчас не общаетесь (и я даже знаю, почему, Римус переехал сюда, и он всё мне рассказал — даже то, о чем ты думаешь). Я не хочу давить на него, и я знаю, что ты просто хочешь дать ему время, но он скучает по тебе, по всем вам. И я знаю, что ты скучаешь по нему. Как бы мне не хотелось просить тебя о помощи, у тебя всегда есть какой-нибудь глупый план, который сработает тебе только на руку. Я правда считаю, что нам нужно найти способ заставить Римуса поговорить хотя бы с тобой. Если честно, меня не особо волнует, будут ли они общаться с Сириусом, потому что то, что он сделал, не вписывается ни в какие рамки. Но это уже между ними.       В любом случае, подумай и напиши мне. Надеюсь, твои каникулы проходят хорошо.       Лили Эванс».       Лили перечитала письмо ещё раз и нахмурилась. Откинувшись на спинку стула, она думала о том, действительно ли ей стоило вмешиваться в дела, которые её не касались. Но она волновалась за Римуса. Она знала, как он скучает по своим друзьям. То, что он сказал в их последнюю встречу… заставило её нервничать. Казалось, он готов был всю жизнь быть несчастным — если другие люди могли быть счастливыми.       Джеймс Поттер был просто… слишком. Слишком высокомерным, самовлюбленным, показушным; даже слишком умным, к счастью для него же. Но Лили пришлось признать, что он действительно был очень хорошим другом. До того, как они с Римусом стали близки, она никогда не думала о нём так. Она смотрела на всех четверых и была уверена, что Джеймс просто водит их за нос и втягивает в неприятности. А затем Римус упомянул, что Джеймс проводил каждый вечер среды в больничном крыле, изучая исцеляющие заклинания с мадам Помфри, чтобы иметь возможность подлатать Римуса. А ещё он пропускал тренировки по квиддичу, чтобы помочь Питеру подготовиться к экзамену по трансфигурации. А ещё он помогал Сириусу со всей этой ерундой про чистоту крови, которую ему с детства вбивали в голову.       Возможно, он был лучше, чем казался в самом начале. Кроме того, он наконец-то перестал всё время пытаться пригласить её на свидание, так что теперь они вполне могли бы поладить и просто поговорить. Она сложила письмо, сунула его в конверт и прикрепила к лапке своей маленькой пятнистой совы (которую, кстати, звали Дейв). Дейв вылетел через окно и исчез в небе.       Через несколько дней сипуха Джеймса принесла ответ.       «Лили,       Извини, что так долго не отвечал. Я искренне думал, что это Питер или Сириус отправили мне письмо и подписали твоим именем, чтобы поиздеваться. В любом случае, привет!       Во-первых, как дела у Римуса? Я действительно волнуюсь за него, но я рад, что он может поговорить с тобой. Это очень здорово. Ситуация действительно сложная. Я голову сломал, пытаясь придумать что-нибудь, что всё исправит, но я не знаю, реально ли это вообще. Сириус тоже пропал, но это ожидаемо. Семья не позволяет ему часто отправлять письма.       Римус упрямый, и если у него есть возможность избежать конфликта, он обязательно это сделает. Я думаю, что письма вообще не помогут. Тебе нужно загнать его в угол и заставить говорить о вещах, которые его беспокоят. Я попытаюсь ещё что-нибудь придумать. В любом случае, спасибо, что сказала мне, где он. Ты очень помогла.       Помимо болтовни с Римусом, как проходят твои каникулы? Надеюсь, интереснее, чем мои. Мне так скучно, что я уже почти всю домашку на лето сделал. За исключением эссе по Чарам. Понятия не имею, что писать. Буду рад твоему совету!       Всего наилучшего,       Джеймс Поттер».       «Джеймс,       Жаль слышать, что ты застрял дома на всё лето. Никаких «поттеровских» каникул? Я всегда думала, что на каникулах ты катаешься по горам или разъезжаешь на водных лыжах. Может, даже прямо по своей улице.       Римус в порядке. По крайней мере, физически. Я очень волнуюсь за него. Он притворяется счастливым и беззаботным, но ты бы только видел, каким грустным он становится, когда задумывается. Я думаю, ему сейчас намного труднее, чем он показывает. Ты прав насчёт конфликтов, но я не думаю, что справлюсь. Если честно, когда я пытаюсь поговорить, он просто отмахивается и меняет тему. Что думает Питер? Уверена, он тоже скучает. Жаль, что Сириус не может отправлять письма, хоть я и считаю его придурком, он не заслуживает того, чтобы его семья так себя вела.       У меня тоже довольно скучные каникулы, но, может, не настолько. Эссе по Чарам не такое уж и сложное. Попробуй перечитать главу о заклинании Конфундус и дай мне знать, если это поможет.       Я знаю, что ты-знаешь-что приближается, так что, может, спланируем что-нибудь после него?       Всего хорошего,       Лили Эванс».       «Лили,       Ты очень быстро отвечаешь. Тебе, видимо, и правда скучно. Никаких семейных каникул, мои родители говорят, что они слишком старые для путешествий. Они были бы счастливы вообще жить в глуши. Может, следующим летом родители Римуса решат переехать сюда, и у меня появится компания. Тебе, похоже, это очень помогает справляться.       Питер волнуется (он вообще обо всём волнуется, если честно), но не знает, что делать. Он отправил Римусу несколько писем, но так и не получил ответ. Я прочитал ту статью в «Ежедневном Пророке» несколько дней назад. Держу пари, что Римус тоже её видел и теперь волнуется. Честно, Министерству уже пора начать работать сообща.       Что ты предлагаешь? Чтобы я прилетел к вам и заставил его слушать меня? То есть, я не против, но это немного сложно с точки зрения логики. Я уверен, что у вас камин не подключён к сети. У Римуса тоже. И даже если так, я не уверен, что это хорошая идея. Не говоря уже о том, что его отец не обрадуется, что мы всё знаем. Не знаю, знакома ли ты с ним, но он бывает немного… напряженным.       Спасибо за помощь с Чарами, ты потрясающая. Я просидел с этим эссе неделю и уже успел убедить себя, что я просто идиот, которому не место в волшебном мире. Оказалось, Флитвик просто не умеет формулировать вопросы для эссе.       Джеймс».       «Джеймс,       «С точки зрения логики», ты знаешь, что существуют такие маленькие штучки, которые называются поездами, да? Которые ещё ходят в большинство уголков страны? Тебе правда стоит попробовать. Уж тут Флитвик не виноват. У нас есть станция, так что если ты найдёшь такую где-нибудь поблизости (как я это представляю) в своём большом городе, то сможешь просто сесть в поезд, а потом я тебя встречу.       Лайелл так напряжен, что мне иногда кажется, будто он вообще не моргает. Мы с мамой как-то столкнулись с ним на рынке, и он выглядел так, словно ему не терпится сбежать. Думаю, если бы он мог держать Римуса в башне как Рапунцель, он бы это сделал.       В любом случае, дай мне знать, если думаешь, что это хороший план. Решим с датами, и я куплю тебе билет. И напишу пошаговую инструкцию, как сесть в поезд и по ошибке не уехать в Австрию. Жаль слышать, что у тебя нет возможности попутешествовать. Ну, может, закончишь школу, выйдешь и увидишь мир за пределами своего особняка.       Лили».       «Лили,       ПОЕЗДА. Я забыл про поезда. Нет, ты права, я идиот. Правда наконец-то всплыла на поверхность. Я спросил маму, и она сказала, что недалеко есть вокзал и что легион наших слуг доставит меня туда в любой момент. Я шучу. Ты же знаешь, что я живу не в особняке, да? Мы не такие уж и богатые. Или, может, такие, я понятия не имею, если честно. Мои родители любят скромность.       Я не уверен, что такое Рапунцель, но мистер Люпин непременно держал бы Римуса взаперти. Если бы мог. В любом случае, если мы придём, пока он на работе, всё будет нормально. Ты уверена, что хочешь сделать это? Не хочу, чтобы Римус злился ещё и на тебя.       Если ты уверена, то, думаю, стоит сделать это через пару дней после полнолуния.       Джеймс».       «Вот билет. До встречи. Л».       Дождь залил тропинку от дома Лили до железнодорожной станции, но она надела свои жёлтые резиновые сапоги и всю дорогу пряталась под зонтиком. Нервы начали сдавать, когда она уже стояла на платформе и ждала прибытия поезда. На самом деле она понятия не имела, как Римус отреагирует. Лили надеялась, что он будет рад видеть Джеймса и выслушает его, но не была уверена до конца.       Раздался громкий гудок, и Лили посмотрела на рельсы — поезд прибывал на станцию минута в минуту. Была середина буднего дня, и перед Джеймсом из поезда вышло всего несколько человек. Сам он появился в чёрном дождевике и с перекинутым через плечо рюкзаком. Он оглядел платформу и побежал навстречу Лили, подняв руку в приветствии.       — Рад тебя видеть, сообщник, — Джеймс усмехнулся и посмотрел по сторонам. — Как ты можешь видеть, я смог добраться сюда и не заблудиться в Альпах.       — Рада, что моя инструкция помогла, — ответила Лили. Дождь усилился, и она подняла зонтик повыше, чтобы Джеймс смог под него шагнуть.       — Э-э… Хочешь, я буду его держать? — спросил он, и Лили поняла, что Джеймсу пришлось присесть, чтобы уместиться рядом с ней. Она отдала зонт, и он поднял его над их головами.       — Ладно, — кивнула Лили. — Эм… Дом Римуса в той стороне.       — Веди, Эванс.       Неловкая тишина повисла между ними, пока они выходили со станции. Лили поняла, что на самом деле они проводили не так уж много времени наедине. Иногда им приходилось быть партнерами в каких-то проектах, и Джеймс часто был рядом, но их всегда окружали другие люди.       — Итак… Как поживают твои родители? — спросила Лили, пытаясь придумать, о чём поговорить.       — С ними всё хорошо, — кивнул Джеймс. — Ну, у папы постоянно случаются какие-то приступы кашля.       — Я думала, они моложе. Наверное, я не особо часто их видела.       — Да, они долго не решались завести ребёнка, — объяснил Джеймс. — Хотели сначала пожить в своё удовольствие, что и сделали. И я появился очень неожиданно, так что они подумали: «Какого черта? Мы успели всё остальное». И вот. Хотя они вроде как хотели бы ещё одного ребёнка.       — Если бы ты знал мою сестру, то был бы благодарен, что они передумали.       — Что ж, справедливо.       Они продолжили идти, и Лили заметила, что Джеймс наполовину промок, держа зонтик над её головой. Но он не жаловался.       — Восхитительный город.       — Это просто пригород, даже смотреть особо не на что.       — Нет, правда, он очень красивый, — настаивал Джеймс. — Мне нравится, что у магглов есть эти маленькие места для детей. Фантастика.       — Ты про игровые площадки? — Лили указала на ту, которую они проходили мимо.       — Да, они превосходные. Мы живём так далеко, что вокруг даже не было детей, с которыми можно было бы поиграть, когда я был маленьким.       — Это немного грустно.       — Всё не так плохо, — пожал плечами Джеймс. — У меня были мама с папой, и мы часто ходили к друзьям и всё такое. Но если бы у меня была игровая площадка, было бы идеально.       Лили покачала головой. Они вышли на гравийную дорогу, ведущую к дому Римуса. Дождь, казалось, немного стих, и Джеймс убрал зонтик.       — Можно задать тебе вопрос? — подала голос Лили.       — Конечно, — Джеймс снял очки и протёр их футболкой.       — Как ты узнал о Римусе?       Джеймс замолчал и на мгновение задумался.       — Ну, — начал он, спрятав ладони в карманы, — когда мы заканчивали первый курс, я, конечно, догадывался, что с ним что-то не так, но всё ещё верил, что у него просто мама болеет. Теперь-то всё кажется очевидным, но тогда нам было по одиннадцать. И даже в волшебном мире ты не можешь просто автоматически считать кого-то оборотнем, потому что он странно себя ведёт и у него есть шрамы.       Лили заметила, что он очень много жестикулировал, пока говорил. Периодически он засовывал руки в карманы, но обязательно доставал их, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.       — В любом случае, когда начался второй курс, мы все стали проводить вместе очень много времени, так что некоторые вещи просто противоречили сами себе, понимаешь? А Римус всегда уходил от темы, мне вообще казалось, что он взорвётся от того, сколько держит в себе. Он просто не был счастлив, и я не мог понять, почему. А потом одно из полнолуний прошло очень плохо. Очень, очень плохо. Его уже практически решили отправить в Святого Мунго, но мадам Помфри взяла всё под свой контроль. Это было как раз перед праздниками. И что-то просто казалось не совсем правильным. МакГонагалл сказала нам, что ему пришлось пораньше уехать домой по семейным обстоятельствам, но… Не знаю, что-то в её голосе дало мне понять, что дело не в этом. Так что я улизнул ночью и вроде как просто… Пошёл за ней. Она пошла в больничное крыло, я видел, как она разговаривали с мадам Помфри. А потом они вошли, и я увидел Римуса внутри. Он спал, но выглядел ужасно. Всё тело забинтовано, на лице одни синяки. Как будто он в кулачных боях решил поучаствовать.       — Звучит ужасно, — поморщилась Лили.       Джеймс вздрогнул, очевидно, вспоминая всё это.       — Я ушёл до того, как что-то услышал. Я не… Я не думал, что это будет справедливо по отношению к нему. Но я рассказал Сириусу, и мы оба решили остаться на праздники в школе, покопаться в библиотеке и посмотреть, что мы сможем найти. И в конце-концов я просто вспомнил, как мой отец рассказывал мне об оборотнях. Я тогда прочитал какую-то глупую детскую книжку и сказал ему, что они кажутся мне очень страшными. И он просто посадил меня и начал очень долго рассказывать о том, что с оборотнями всегда плохо обращались и что мы не должны их бояться, потому что себе они причиняют намного больше вреда, чем кому-либо другому. У меня как будто в голове щёлкнуло, всё сразу встало на свои места. Потом я прочёл все книги на эту тему, которые только смог найти, чтобы понять, как я могу помочь.       — И как он отреагировал? Когда ты сказал ему, что знаешь.       — Сначала он очень испугался, — продолжил объяснять Джеймс. — Боялся до тех пор, пока мы не сказали ему, что нам всё равно. А потом у него случился нервный срыв. Но не от горя. От счастья.       — Это… На самом деле очень мило, — сказала Лили. — Ты действительно заботишься о нём. Обо всех них.       — Конечно же, — Джеймс пожал плечами. — Я правда не считаю, что есть смысл жить и ни о ком не заботиться. Не думаешь?       — Нет, я согласна, — выдохнула Лили. Она подняла руку и заправила прядь волос за ухо, пытаясь на секунду спрятать своё лицо.       — Я… — начал он. — Послушай, я просто хотел сказать… Я правда сожалею обо всём, что случилось. Знаю, я веду себя как придурок рядом с тобой.       — Это… — Лили подняла на него взгляд. — Я принимаю твои извинения. Считай, что ты на испытательном сроке.       Джеймс ярко улыбнулся ей.       — Я согласен.       Они наконец-то добрались до каменного дома, и Джеймс остановился, пытаясь перевести дыхание.       — Ты придумал, что скажешь?       — Э-э, — он неловко почесал затылок. — Ну, в общих чертах.       — Приятно знать, что у нас есть план.       Лили подошла и постучала в дверь. Спустя долгое мгновение они услышали шарканье, и Римус появился на пороге в пижаме, с чашкой чая в забинтованной руке. Огромный фиолетовый синяк только-только начал сходить с его лица и светлеть по краям.       Сначала он заметил Лили.       — О, привет, Ли… — он посмотрел ей за спину. — Джеймс?!       — Привет, Лунатик, — Джеймс слабо помахал рукой.       — Почему вы вообще вместе, не говоря уже о том, что вы забыли здесь? — изумился Римус, поворачиваясь к Лили. Его голос был хриплым и напряженным.       — Прости, что я не посоветовалась с тобой, но вам двоим нужно поговорить. И ты бы не согласился, если бы я тебе сказала, — Лили скрестила руки на груди.       — Мне не нужна помощь, — Римус сжал пальцами переносицу.       — Римус, пожалуйста, я просто хочу поговорить, — сказал Джеймс.       Римус закрыл глаза и вздохнул.       — Хорошо. Ладно, заходите, тут дождь.       Он придержал дверь и отвёл их в гостиную. Римус остановился у входа, скрестив руки на груди и напрягая ногу, которая его явно беспокоила.       — Тебе стоит присесть, — предложил Джеймс.       — Я в порядке, Джеймс, — отрезал Римус. В его голосе не было злобы. По большей мере он был просто изумлён.       — Послушай, я понимаю, почему ты решил отдалиться от меня и Питера. И я знаю, что в произошедшем есть и моя вина тоже. Я подзадоривал Сириуса насчёт Снейпа больше, чем кто-либо. И я знал, что он просто так не успокоится, я…       — Джеймс, ты не виноват, Господи.       — Знаю. Знаю, но… — Джеймс вздохнул. — Я знаю, что ты пытаешься избавить меня от необходимости выбирать между тобой и Сириусом, но я не хочу, чтобы ты всю боль взваливал на себя. Сириус мне как брат, но тебя я тоже люблю, дружище. А ты изолируешься. Пожалуйста, не отгораживайся от меня, я даже жизнь себе не могу представить без кого-то из вас.       Римус открыл рот, а потом снова закрыл его.       — Я… Мне жаль, Джеймс. Я знаю, что это несправедливо по отношению к тебе, и это несправедливо по отношению к Питеру. Я правда хотел бы простить его, Джеймс, но я просто не могу этого сделать сейчас.       — Знаю. Я не прошу тебя прощать его, Римус. Он ужасно поступил, ты ничего ему не должен, — настаивал Джеймс. Он заметил, как Римус вцепился в дверной косяк. — Римус, пожалуйста, сядь, а то ты в обморок грохнешься.       Римус нахмурился и опустился в ближайшее кресло. Джеймс сел лицом к нему.       — Я что-то сломал, — объяснил Римус.       — Ты сломал ногу, но всё равно пытался стоять и разговаривать? — Джеймс приподнял бровь.       — Ну, она не полностью сломана и уже почти зажила.       — Мерлин. Я и забыл, каким твердолобым ты можешь быть, — он покачал головой. — Прямо как в тот раз, когда ты пришёл на экзамен, потому что у тебя было только «частичное сотрясение мозга».       — И это мне говорит тот, кто вышел играть в квиддич с гриппом. И потом заразил гриппом всю команду и Гриффиндора, и Пуффендуя, — усмехнулся Римус, скрестив руки на груди.       — Да, было дело, — рассмеялся Джеймс. — Мадам Помфри даже хотела послать мне громовещатель.       Они вместе засмеялись, и Римус провёл рукой по волосам.       — Прости, что отталкивал тебя.       — Я понимаю, — сказал Джеймс. — Послушай, я знаю, есть вещи, которые я и другие никогда не поймём. Я никогда по-настоящему не узнаю, каково тебе. Но это не значит, что я не хочу попытаться, понимаешь? Как бы то ни было, Сириус ужасно себя чувствует из-за того, что сделал.       — О чём, чёрт возьми, он говорит, Римус?       Все трое резко обернулись. Лайелл стоял в коридоре темнее тучи. Он до сих пор не снял плащ и не сводил глаз с Римуса.       — Папа! Почему ты дома?       — Решил вернуться пораньше, чтобы… Это не имеет значения, — Лайелл тряхнул головой и перевёл взгляд на Джеймса и Лили, которые, казалось, пытались придумать вескую причину своему присутствию.       — Они просто…       — Видите ли, мы слышали, что Римус заболел, и решили… — начал Джеймс.       — Они в курсе? — прервал Лайелл.       — Пап…       — Они. В. Курсе? — повторил он.       — Нет, они просто… — заикаясь, пробормотал Римус.       — Почему ты лжёшь мне?! Я слышал, как вы говорили об этом!       Римус уставился на него, приоткрыв рот.       — Мистер Люпин, это моя вина, я… — пробормотала Лили.       — Джеймс, Лили, я ценю, что вы решили навестить Римуса, но, думаю, вам пора домой, — снова оборвал Лайелл. — Нам нужно поговорить.       — Сэр, Римус не сделал ничего…       — Джеймс, иди, — сказал Римус, глядя на него и пытаясь одним взглядом передать то, что он имел в виду — так же, как они делали, когда какой-нибудь учитель заставал их врасплох. — Скоро увидимся, ладно?       Лили и Джеймс переглянулись, и на мгновение все замерли в тяжелом молчании, прежде чем Лили схватила его за рукав куртки и потянула к выходу.       — Я позвоню чуть позже, ладно? — спросила она. Римус кивнул, и они вышли из дома, закрыв за собой тяжёлую дверь.       Джеймс провёл рукой по волосам.       — Нехорошо.