Motion Sickness / Морская болезнь

      После полуночи прошёл уже час, и Римус сидел за своим столом, царапая на пергаменте одно из последних домашних заданий. У него наконец-то появился настрой не ложиться до тех пор, пока он всё не закончит. Он перечитал последнее предложение, зажав кончик пера в зубах, а затем нахмурился и перечеркнул половину абзаца. Правда, ненадолго ему пришлось оторвать взгляд от пергамента, чтобы проморгаться, отогнать сонливость и встряхнуть рукой.       Римус потянулся и сделал глоток чая, который совсем остыл, пока он был поглощён работой. Странный шум раздался снаружи, когда он снова взял в руку перо. Он поднял глаза, нахмурил брови и вытянул шею, чтобы через окно заглянуть в сад. Там никого не было. Может, в такой поздний час ему просто померещилось. Он снова начал писать, но снова услышал этот звук. Уже намного громче.       Римус нахмурился и прислушался. Этот звук был похож на… Лай? Он распахнул окно и высунулся из него. Действительно, большой чёрный пёс скакал снизу и оглушительно выл в сторону второго этажа.       — Сириус? — сказал Римус так громко, как только мог, чтобы не разбудить родителей. — Что… Какого хера ты здесь делаешь?       Пёс посмотрел на него, виляя хвостом, а потом снова превратился в Сириуса. Римус рассеянно моргнул, сомневаясь в том, что это не сон.       — Мне… Мне нужно поговорить с тобой! — закричал Сириус.       — Шшш! — оборвал его Римус. — Как ты вообще узнал, где я живу?       Затем Римус заметил Джеймса, который стоял немного в стороне. Он виновато помахал рукой.       — Привет, Римус. Прости за это.       — Я… — он осекся. На первом этаже загорелся свет. — Дерьмо. Просто… Не двигайтесь.       Римус накинул толстовку и бросился вниз по лестнице, прежде чем кто-либо из родителей успел вылезти из кровати. Его рука на мгновение задержалась на дверной ручке, и Римус осознал, как сильно колотит его сердце. Он вздохнул и быстро выскользнул за дверь.       Сириус и Римус долго смотрели друг на друга. Римус много думал о том, что скажет ему, когда снова увидит, но теперь, когда они стояли лицом к лицу, ничего не шло ему в голову.       Джеймс перевёл взгляд с одного на другого и закатил глаза.       — За всё то время, что мы ехали в «Ночном Рыцаре», ты серьёзно даже не подумал о том, что собираешься ему сказать?       — Я… Да заткнись, — огрызнулся Сириус в ответ.       — Что… Что с твоим лицом? — наконец сказал Римус. Всё лицо Сириуса было в пятнах, как будто синяки только начали заживать. Его волосы были намного короче и падали на глаза       — О, я… — попытался ответить Сириус. — Это моя мать. Я… Ну, я сбежал.       — Что? — Римус был искренне озадачен. — Я… Когда? Ты…       Дверь за его спиной распахнулась, и из дома вышел ошеломлённый Лайелл. Он удивлённо моргнул, разглядывая трёх парней в темноте.       — О, здравствуйте, мистер Люпин, — неловко поздоровался Джеймс из-за спины Сириуса.       — Что? — спросил он, глядя на Джеймса. Потом Лайелл перевёл взгляд на Сириуса, и выражение его лица стало как никогда серьёзным и жестоким. — Как у тебя вообще хватает наглости приходить сюда, не говоря уже о том, что сейчас час ночи, чёрт возьми!       — Я знаю, я просто…       — Нет, никаких оправданий, никаких умных слов, убирайся отсюда! — закричал Лайелл.       — Пап, пожалуйста.       — Римус, иди в дом.       — Мистер Люпин, пожалуйста, — сказал Сириус.       — Нет, ты не имеешь права приходить сюда и приставать к моему сыну после всего того дерьма, которое натворил! Клянусь Богом, я сам тебя прокляну, если ты не…       — Лайелл, почему бы нам не позволить им самим разобраться? — вышедшая из дома Хоуп осторожно положила руку ему на плечо.       — Хоуп! — требовательно воскликнул Лайелл. Она строго посмотрела на него, и он выдохнул, снова переводя взгляд на Римуса и Сириуса. — Ладно. Быстро говори всё, что хотел, и убирайся.       — Джеймс, дорогой, почему бы тебе не зайти в дом? — предложила Хоуп. — Дадим этим двоим… Поговорить, хорошо?       — Э-э… Да, конечно, — согласился Джеймс. Он подбежал к двери и прошмыгнул в дом. Хоуп похлопала Римуса по спине и зашла следом. Лайелл же ещё раз перевёл взгляд с сына на Сириуса, нахмурился, но больше ничего не сказал. Он захлопнул за собой дверь даже громче, чем требовалось.       Они снова уставились друг на друга. Римус чувствовал себя очень глупо, стоя на пороге своего дома в пижаме.       — Сириус, что…       — Римус, подожди, — оборвал его Сириус. Он вздохнул и прикрыл глаза. — Послушай, у тебя нет причин слушать меня и нет причин прощать. Но… Я прошу у тебя пять минут, хорошо? Всего пять минут, чтобы всё выяснить, а потом можешь наорать на меня, или послать нахуй, или ударить. Снова. Мне нужно всего пять минут.       — Я… — начал Римус. Он сложил руки на груди и кивнул. — Хорошо.       — Спасибо, — Сириус провёл рукой по своим коротким волосам. — Тому, что я сделал, нет оправдания. И я мог бы перечислить бесконечное количество причин, по которым я это сделал, и попытаться обвинить всех, кроме себя, но суть в том, что сделал это всё равно я. И это был самый глупый поступок за всю мою жизнь. Я… Ты — лучшее, что было в моей жизни, Римус. Ну, само собой, Джеймс и Питер тоже, но ты… Ты показал мне, что я могу быть хорошим человеком. До… Я всегда беспокоился, что я непоправимо сломан, что во мне есть что-то грязное и неправильное, и что я никогда не смогу переживать ни за кого, кроме себя. А потом мы подружились, и переживать за тебя было так… Легко. Ты облегчил мне задачу. И я думаю, что принял это как должное. Принял твою дружбу и привязанность как должное. И мне не следовало этого делать, потому что теперь, когда я знаю, что потерял, это похоже… Как будто у меня из лёгких вышибли воздух, и я не могу снова вздохнуть. Блять, как же отстойно это звучит.       Римус тихо фыркнул и прикрыл рот рукой.       — Не отстойно.       Сириус слегка улыбнулся и выдохнул.       — Мне очень, очень жаль, Римус. Прости меня за всё. Не только за то, что сказал Снейпу. Ещё за то, что предположил, что ты должен простить меня. И никогда не сомневался, что ты меня простишь. Кроме того… Мне жаль, что я поцеловал тебя до всего этого. В смысле, нет, блять, я не жалею, что поцеловал тебя. Возможно, это было единственное правильное решение, которое я принял на той неделе. Я не могу… Я даже передать не могу, как я был счастлив в тот момент и каким свободным почувствовал себя.       — Тогда почему? — прервал его Римус. — Почему ты всё это сделал потом?       Сириус прикусил губу.       — Иногда я беспокоюсь, что не заслуживаю этого. Ничего из этого. Тебя, и Джеймса, и Питера. Я просто… Я удивляюсь, как сильно мне повезло с вами, а потом просто смотрю на себя и думаю: «Да кем ты себя возомнил? У тебя всего этого быть не может». Знаю, это тупо звучит.       — Нет, я… Я понимаю, о чём ты, — тихо сказал Римус. Сириус мягко улыбнулся.       — Слушай, я знаю, у тебя нет никаких причин прощать меня. Вообще никаких. И если ты скажешь, я уйду и больше никогда тебя не побеспокою. Я пойму. Я сам попрошу МакГонагалл переселить меня в другую комнату. Но я… Если бы я мог проводить каждый день до конца своей жизни, исправляясь ради тебя, я бы это сделал. И был бы счастлив. Вот и всё. Всё, что я хотел сказать.       Римус мгновение всматривался в его лицо, а потом шагнул навстречу.       — Послушай меня очень внимательно. Я говорю это, потому что хочу этого и потому что это то, что я чувствую. Не потому, что я думаю, будто обязан тебя прощать. Потому что ты прав, я не обязан. Но несколько последних месяцев я пытался научиться ненавидеть тебя, и это было ужасно. Потому что я не ненавижу тебя, я мог бы… Блять, ты нравишься мне больше, чем вообще должен, — он вздохнул. — Я действительно прощаю тебя. Но не думай, что это означает, будто я не уважаю себя или не считаю, что заслуживаю лучшего. Я заслуживаю. И если ты ещё раз выкинешь такую глупость, всё будет кончено, и я никогда не оглянусь назад. Понял?       Сириус посмотрел на него снизу вверх и широко ухмыльнулся.       — Понял.       Он сократил расстояние между ними в несколько шагов, протянул руку, коснулся щеки Римуса и поцеловал его так, будто совсем изголодался по этому. Римус запустил пальцы в его короткие волосы — Сириусу показалось, что электричество обожгло кончики его пальцев. Они стояли так, пока не отстранились, чтобы перевести дыхание.       — Вау, — прошептал Сириус. Он изучал лицо Римуса так, будто пытался навсегда сохранить его в своей памяти. Римус ухмыльнулся и прикоснулся к его пальцам.       — Нужно будет повторить.       — Договорились, — рассмеялся Сириус.       Дверь снова открылась, и Римус резко обернулся. Его щёки порозовели. Хоуп смотрела на них с лёгкой улыбкой.       — Сириус, почему бы вам двоим не остаться на ночь? Я правда не хочу, чтобы вы возвращались домой в такой час.       — Они вполне могут сесть в «Ночного Рыцыря» и поехать обратно в Ноттингем, — сказал Лайелл, выходя следом за ней. Он всё ещё был обеспокоен этой ситуацией.       — Лайелл, мы не отправим двух шестнадцатилетних подростков на старом автобусе в полвторого ночи, — оборвала его Хоуп. Лайелл развернулся и зашёл обратно, бормоча что-то себе под нос. Сириус и Римус едва сдерживали смех, когда заходили следом за Хоуп. Она положила руку Римусу на плечо и ласково улыбнулась.       Сириус и Джеймс поднялись в комнату, чтобы подготовиться ко сну, а Римус пошёл к бельевому шкафу. Пока он рылся в нём в поиске подушек и одеял, Лайелл задержался в коридоре.       — Прости, что они пришли так поздно, пап, — поднял взгляд Римус. — Я не хотел тебя будить.       — Нет, нет, всё в порядке, — вздохнул он. По его лицу было понятно — он хотел что-то сказать.       — Что случилось? — нахмурился Римус.       — Ничего, я просто… Хочу, чтобы ты был уверен в своём решении.       Римус повернулся к нему лицом.       — Я знаю, что ты беспокоишься, — сказал он. — Но я думал об этом. И я делаю это потому, что сам хочу.       — Просто… Я хочу, чтобы ты был осторожен с тем, кому отдаёшь своё сердце.       — Я знаю. И я доверяю ему.       Лайелл вздохнул.       — Хорошо. А я доверяю тебе, — кивнул он и развернулся, чтобы уйти.       — Эй, пап?       — Да?       — Спасибо.       Лайелл улыбнулся и вернулся в постель. Они с Хоуп наконец-то устроились поудобнее, когда все мальчики поднялись наверх. Время шло, Лайелл лежал без сна. Хоуп дремала у него на груди.       — Что такое? — сонно пробормотала она.       — Хм? — сказал он. — Ничего, ничего.       Она немного приподнялась.       — Ты беспокоишься за Римуса.       — Конечно. Я всегда за него беспокоюсь.       — Он знает, что делает, Лайелл, — сказала Хоуп. — Он умный мальчик.       — Ему шестнадцать. Все делают глупости, когда им шестнадцать. И он… Сильно влюблён, я полагаю.       — Тебя беспокоит, что он гей? Потому что если да, то я буду очень удивлена.       — Нет! Нет, конечно, меня это не беспокоит. Жалко, что он мне сам не сказал, но меня это не беспокоит. Я не уверен, что понимаю до конца… Но просто хочу, чтобы он был счастлив, — сказал Лайелл. — Он просто… Он молод. И я беспокоюсь, что он не знает, чего хочет.       — Напомни, сколько тебе лет было, когда мы встретились?       Лайелл нахмурился.       — Нам было по восемнадцать. Есть разница.       — Они молоды, — согласилась Хоуп.       — Вот именно, и…       Но она перебила его.       — Они молоды. Так дай им быть молодыми. Может, это будет ошибкой, но это будет их ошибкой. И Сириус, кажется, искренне раскаивается. В другом случае он бы не пришёл сюда посреди ночи.       — То есть, тебя устраивает, что он сделал?       Хоуп закатила глаза.       — Нет. Но если Римус принимает его извинения, я не вижу причин не делать этого нам. Ты сказал, что собираешься попытаться больше доверять ему.       — Я доверяю Римусу, — сказал Лайелл. — Просто не доверяю Сириусу.       — Послушай, я не говорю, что ты должен любить его. Или что он должен тебе нравиться. Но дай ему шанс, ладно? Он хороший мальчик, который сбился с пути. Думаю, мы можем немного простить его за это, нет?       Лайелл посмотрел ей в глаза и вздохнул.       — Да, думаю, ты права.       — Так и есть. А теперь выключи свет. Я слишком стара, чтобы так мало спать.       Тем не менее, Лайелл спал очень беспокойно и выскользнул из постели, как только в окно начал пробиваться рассвет. Он накинул халат и отправился на кухню, чтобы поставить чайник. Оказалось, проснулся не только он. Сириус спустился по лестнице и с удивлением посмотрел на Лайелла.       — О… Здравствуйте, — сказал он. — Я просто… Не мог уснуть.       Лайелл кивнул.       — Захватывающая была ночь.       — Э-э… Да, — Сириус неловко обернулся и указал на лестницу. — Я могу уйти.       — Нет. Нет, садись, — сказал Лайелл. Сириус сел за стол и переплел пальцы. Они долго сидели в тишине. — Эм… Как твоё лицо?       — О, это… Всё в порядке. Всё ещё немного болит, но уже намного меньше.       — Что это, жалящее проклятие? — спросил Лайелл, внимательно осматривая его.       Сириус кивнул в ответ, и Лайелл поморщился.       — Однажды, когда я учился на третьем курсе, мой друг Борис попал мне в глаз одним из таких заклинаний во время Чар. Чертовски больно.       — Да, не лучшее ощущение, — слабо улыбнулся Сириус.       — Личным фаворитом моего отца был удар в грудь, — сказал Лайелл. — Не так элегантно, но, надо отдать ему должное, однажды он запустил меня прямо в гипсокартон.       — Ну, моя мать всегда была драматичной.       Последовала ещё одна долгая пауза, и Лайелл отошёл к чайнику. Ему нужно было чем-то занять руки, чтобы не нервничать.       — Мистер Люпин? — в конце-концов сказал Сириус.       — Хм?       — Я… Хотел извиниться.       Лайелл поднял взгляд и нахмурился.       — За что тебе передо мной извиняться?       — Ну, я… — Сириус опустил взгляд на свои руки. — Я извинился перед Римусом, но то, что я сделал… Вам тоже было больно. Я знаю, как вы и миссис Люпин пытались сохранить тайну все эти годы, а я просто… Взял и всё испортил. Не знаю. Мне действительно очень жаль.       Лайелл удивлённо моргнул, глядя на Сириуса. Он не мог этого ожидать.       — Я… — начал он. — Очень великодушно с твоей стороны. Я ценю это.       — Я хочу, чтобы вы знали, что я действительно хочу быть хорошим человеком для Римуса. И я собираюсь очень много работать, чтобы загладить свою вину перед ним. Я просто надеюсь… Надеюсь, что и перед вами смогу её загладить тоже.       Лайелл слабо улыбнулся ему.       — Я на тебя рассчитываю.       — Хорошо.       С лестницы послышался скрип. Римус спустился, сонно моргая от яркого света.       — Ты же не допрашиваешь его, пап? — спросил он, садясь рядом с Сириусом за стол.       — Нет, конечно. Мы просто… Узнаём друг друга получше, — ответил Лайелл. Римус взглянул на Сириуса, и тот слабо кивнул.       — Тогда ладно.       Волосы Джеймса торчали ещё больше, чем обычно, когда он проснулся. Он затеял неуклюжий спор о том, что они обязаны пойти и поздороваться с Лили.       — Мы же проделали весь этот путь. Не зайти будет просто невежливо.       Сириус и Римус дразнили его всю дорогу. Они незаметно соприкасались пальцами, пока шли — Сириус смущался каждый раз, когда они это делали. Джеймс либо игнорировал это, либо, как всегда, просто ничего не замечал. Сириус понятия не имел, как рассказать ему о них с Римусом. Он даже ещё не был уверен, кем они были друг для друга. Всё, что он знал — это то, что ему отчаянно хотелось поцеловать его снова.       Когда они подошли к дому Лили, Джеймс в очередной раз попытался пригладить волосы и расправить одежду.       — Друг, она видела тебя, когда ты проснулся с похмельем, с надписью на лице, да ещё и на полу в общей комнате, — сказал Римус.       — Да, ты приходишь к ней домой с утра пораньше, она знает, что у тебя всё фигово, — поддержал Сириус.       — Ой! Мы запрыгнули в автобус в полночь, чтобы ты смог поцеловать Римуса. Будешь говорить, что это у меня всё фигово? — огрызнулся Джеймс       — Погоди, ты знал? — удивлённо спросил Сириус.       Джеймс приподнял бровь.       — Вы двое строили друг другу глазки последние полтора года. Думаю, ты узнал об этом последним.       Сириус моргнул и уставился на него.       — Так ты..?       — Волнует ли меня это? Нет, — сказал Джеймс. — Только не соситесь в общежитии всё время. Это будет ещё более невыносимо, чем когда вы ненавидите друг друга.       Сириус обнял Джеймса за плечи.       — О, ты просто беспокоишься, что останешься в стороне, — он наклонился и влажно поцеловал его в голову, и Джеймс попытался отпихнуть его.       — Бродяга, клянусь, я реально убью тебя, — сказал он. Сириус драпанул со всех ног, Джеймс бросился за ним, и они оба повалились на лужайку возле дома Лили. Римус рассмеялся и прошёл мимо них, чтобы постучать в дверь. Лили открыла, всё ещё зевая, и посмотрела за спину Римуса на двух парней, борющихся на траве и привлекающих внимание соседей.       — Что тут, блять, происходит? — спросила она.       — Прошлая ночь была… Странной, — улыбнулся Римус. Джеймс поднял взгляд, очки наполовину сползли с его лица. Он живо вскочил на ноги.       — Лили! Привет, — сказал он, пытаясь звучать как можно небрежнее.       — Есть время? — спросил её Римус.       Лили ухмыльнулась.       — Погодите, надену кроссовки.       Они провели так весь день. Смеялись, бегали под солнцем уходящего лета, совершенно не заботились о том, как выглядит группа шестнадцатилетних подростков, лазающих по детской площадке и гоняющей друг друга по округе. Римус положил руку Лили на плечо, пока они бродили по тропинкам, поедая мороженое из фургона (концепция, которая бесконечно очаровывала Джеймса и Сириуса).       — Ты выглядишь действительно счастливым, — сказала Лили.       — Да, — ответил Римус с улыбкой. — Я и правда.       Когда солнце практически опустилось за горизонт, Джеймс посмотрел на часы.       — Чёрт. Друг, нас не было почти сутки. Нам, наверное, лучше пойти домой.       Сириус нахмурился.       — Наверное. Если это обязательно.       — Э-э, Джеймс, почему бы нам не пройтись? Дай им возможность попрощаться и всё такое, — сказала Лили, подмигнув Римусу. Он покраснел, но ничего не сказал, когда она взяла Джеймса под руку и потащила подальше. Сириус с усмешкой смотрел им в спины, пока Римус не потащил его к небольшому островку деревьев, который скрыл их от чужих глаз.       — Эй, до начала года осталось всего несколько недель, да? — сказал Римус. — Разлука сближает сердца и всё такое.       — Думаю, на какое-то время хватит с меня разлуки, — ответил Сириус, зарываясь пальцами в волосы Римуса.       Он ухмыльнулся.       — Ну, после этого у нас будет всё время мира.       — Обещаешь? — спросил Сириус.       — Обещаю.       Они снова поцеловались и не отпускали друг друга до тех пор, пока Джеймс буквально на оттащил Сириуса. Он и сам выглядел взволнованным. Лили и Римус смотрели, как они садились в «Ночного Рыцаря», и помахали им рукой, когда автобус рванул с места и потащился прочь от их маленького пригорода.       — А я-то думала, лето обойдётся без приключений, — улыбнулась Лили.       Римус от души рассмеялся.       — Да, и я тоже.