Война красивых и беспощадных

«Вернулась, вернулась, вернулась…» Многоголосый шёпот раздался со всех сторон. Одни вытянули шеи, словно увидели новоявленную гёзде впервые за её пять лет проживания в гареме. Другие толкали подруг в бока, чтобы те обратили внимание. За жалкую минуту Линфэй оказалась в центре всеобщего внимания. Неприятные, завистливые, удивлённые, заинтересованные взгляды впились словно клешни. — Держись. — Мелек-калфа подошла сзади и тихо зашептала на ухо. — Сейчас они думают, стоит ли против тебя играть. Оценивают. Пытаются понять, насколько ты сильна и готова к борьбе. Будут ли они считаться с тобой, решится в эту минуту. Помни о лице. Линфэй расслабленно улыбнулась, наклонила голову и кинула взгляд из-под бровей — знак скрытой угрозы. Руки сложила в замок в районе пояса, но напрягла. Шагнула смело и плавно. Она их не боялась. Даже если внутри от ужаса тряслась маленькая девочка, снаружи оставалась лишь стальная леди. — Ты удачлива, — Мелек заговорила громко, хлопая в ладоши, — поздравляю. Как одной из фавориток тебе полагается повышенное жалованье, отдельная комната и новый рацион в питании. Если повезёт, то уже после обеда придут евнухи с подарками. Хотя о чём я говорю. Два дня… Конечно, наш великий повелитель одарит тебя. Как любимице тебе отныне полагаются личные слуги в количестве двух. Можешь выбрать сама из одалык, а могу я помочь. — Можно? — Марфа осторожно протиснулась и вышла вперёд. — Я хочу. — Уйди с дороги! — светловолосая девушка растолкала наложниц, вырываясь из образовавшегося вокруг Линфэй кольца. — Я. Фу-х. Тоже хочу стать личной служанкой. — Марфа и Ольга. — Мелек нахмурилась. — Обе славянки. Обе не приняли ислам. Как и ты. — Я приняла, — Линфэй уверенно посмотрела на калфу, — вчера. В покоях падишаха. — Отлично, — на губах женщины появилась слабая улыбка, глаза оставались ледяными, — вы двое. Если не хотите создавать неприятности своей… госпоже, то примите ислам как можно скорее. С данной просьбой обратитесь к Сюмбюлю-аге или Гюлю-аге. Возьмите её личные вещи и поднимайтесь. Пятая дверь слева. Линфэй, ты идёшь со мной. Мелек окинула взглядом рабынь, махнула рукой и стала подниматься по лестнице на второй этаж. За ней последовала Линфэй, краем глаза выловив из общей картины пару лиц. Робкое с оленьими глазами и уверенное с внимательным взором голубых глаз. Мария и Александра. Комната небольшая, на двух человек. Две кровати стояли у противоположных стен. По два столика, по два шкафа и два дивана для приёма слуг. Оба места не заняты, потому Линфэй, недолго раздумывая, облюбовала то, что дальше от входа. — Забудь о глупых приказах от рядовых калф и евнухов. Убирать чьи-то покои и помогать в других делах не обязана. И не должна. — Мелек встала по центру комнаты. — Но пейк и султаншам не перечь. За излишнюю дерзость кинут в темницу. Сможешь получить покои и богаче, если станешь икбал. — Как стать икбал? — Понести, — безапелляционно ответила женщина, — родишь дочь, тогда станешь кадын. Титул не велик и порой его используют в качестве унижения другие султанши, когда хотят задеть. А ежели сына… о, моя дорогая… Тогда все двери будут открыты. Окажешься умнее других и станешь Валиде лет через тридцать или сорок. — Ты высоко меня оцениваешь, — заметила Линфэй. — Да, — Мелек усмехнулась, — ставлю на тебя всё. Очень уж ты понравилась повелителю. Склок не устраиваешь, в ссорах не участвуешь. Скоро это изменится, но я буду знать, что не ты та дура, которая стала причиной всего. — Не будь так уверена, — Линфэй покачала головой, — прямого оскорбления я не стерплю. — И не надо. Отвечай словами. Но не бей. Не замахивайся. При случае позволь ударить, если знаешь что есть свидетели. Виноватой сделают первой полезшую в драку или ту на ком меньше увечий. Поняла? — Да. — Махидевран-султан захочет на тебя посмотреть. Пригласит по надуманному поводу. Украшения в шкатулке перебрать. Платья по полкам разложить. Что-то незначительное и быстрое. Терпеть тебя дольше десяти минут она не станет. — Её время прошло. Мелек не успела ответить, как двери распахнулись и вошли служанки. Марфа несла учебные записи. Ольга держала несколько комплектов простых платьев для уста. Обе они словно знали что делать, быстро разложив вещи по местам. — Девушки. Помните, о чём я сказала? Примите веру и новые имена, иначе я против вашей воли сниму с должности служанок. Услышали меня? — Да, — прозвучал ответ от обеих одновременно. Мелек удовлетворённо кивнула и, попрощавшись, засобиралась уходить. Калфа остановилась лишь у выхода, занеся руку над ручкой. Повернув голову, она спросила: — Падишах пожелал видеть тебя сегодня вечером? — Пожелал. — Чудно, — улыбка вновь расцвела на лице Мелек. Линфэй внутренне напряглась, провожая взглядом фигуру женщины. Улыбка Мелек источала холод и безразличие. Улыбка-обязательство. Ни грамма искренности, лишь привычка. — Божественно, — Ольга незамедлительно решила опробовать мягкость матраца одной из кроватей. — Ради одного этого стоит попасть на хальвет. Линфэй скосила полный льда взгляд на служанку. Та не заметила этого, продолжая нежиться. Гёзде перевела внимание на шкаф с резными окрашенными узорами листьев, стебельков и маленьких бутонов. Мысли её витали в ташлыке, рядом с рыжеволосой славянкой. Идея за идеей пролетали в голове Линфэй. Она могла довериться Марфе. Верной и старой подруге. С которой они пережили вечный траур в гареме султана Селима, игры за влияние между Гюльбахар и Айше. Существовало лишь одно препятствие на пути исполнения небольшой хитрости придуманной Линфэй — высота моральных и нравственных ценностей Марфы. С другой стороны Ольга. Беспардонная, с низкой эмпатией, но совершенно чужая. Линфэй общалась с землячкой не больше и не чаще, чем с евнухами и калфами. Сделает? Или настучит? — Я хотела спросить кое о ком, — Линфэй присела на тахту, расправляя полы платья. — Александра. — Та сумасшедшая? — Марфа заинтересованно обратила взгляд на подругу. — Очень точное определение. — Ольга приподнялась на локтях. — Ни дня без скандала. Ходит с лицом, словно все ей здесь должны. Будто она особенная, а мы глупые девицы. — У неё много недоброжелателей, верно? — Весь гарем. — Ольга грубо посмеялась. — Одна Мария с ней и общается. Наивная. Эта бестия однажды в порыве гнева и свою подругу растерзает. — С кем чаще всего она препирается? — Не понимаю, зачем тебе эта информация, — Марфа недоумённо нахмурилась. — С Айше-хатун, — поспешила ответить Ольга, — ты и сама знаешь насколько длинный язык у этой албанки или черкешенки. Откуда она кстати? — Понятия не имею и мне плевать, — Линфэй задумчиво почесала подбородок и улыбнулась. Обстоятельства складывались удачно. Александра изо всех сил настраивала против себя служителей гарема и наложниц. Настолько старательно, что почти не осталось людей относящихся к ней равнодушно. — Что ты задумала? — Ольга догадалась сразу, что вопросы прозвучали неспроста. — Она красивая. Яркая. — Линфэй зашла немного издалека. — Есть для вас поручения. Первое — достать ножницы. Второе — сделать Александре новую стрижку. — Что? — Марфа нахмурилась сильнее. — Идёт. — Ольга широко заулыбалась. — Давно пора преподать этой безумной девице ценный урок. Когда? — Сегодня ночью. Я буду в покоях падишаха и проконтролировать не смогу. — Это неправильно, — возразила Марфа, — вредить другим нельзя. Она ничего не сделала. Это… — …не вред, — Линфэй подняла руку, пытаясь остановить поток речи подруги, — всего лишь волосы. Они отрастут. Рано или поздно. — Она груба, — Ольга выдвинула по её мнению весомый аргумент. — На слова отвечают словами. Нельзя избавляться таким образом от потенциальных соперниц. Всего на всего потенциальных. А мы? С нами потом так же поступишь? — Марфа, прошу. — Линфэй бросила взгляд из-под бровей. — Хочешь сказать у меня есть повод не доверять тебе? Эту Александру я знать не знаю. И да, среди всех девиц гарема она одна представляет реальную угрозу помимо Махидевран. — Почему? — Марфа не понимала мышления и логики гёзде. — Потому что она другая. И она готова бороться. Называй это предчувствием. Я не бить её собираюсь и не убивать… — Ты её и трогать не будешь, — в глазах Марфы мелькнуло разочарование, — грязная работа на нас. — Достань ножницы. Ольга, сделаешь остальное? — Да. Образовалось молчание. Линфэй поняла одно — нужно сказать что-то. Успокаивающее. Марфа не должна сорвать план. Не должна сдуру кому-то рассказать. — Вы мои служанки. И подруги. Обе. Если вы не навредите мне, то у меня и мысли не возникнет каким-либо образом причинить вред вам. Марфа, пожалуйста, будь на моей стороне. — Я всегда на твоей стороне, — она смотрела печально и разбито, — даже если остальные нет. — Люблю тебя, — Линфэй искренне и тепло улыбнулась единственной настоящей подруге. — Обещаю, всё будет хорошо. — Надеюсь. Разговор прервал стук в дверь. После разрешения войти показалась черноволосая голова Айше. Наложница хитро улыбалась словно пришла с плохими вестями. — Линфэй-хатун, тебя желает видеть Гюльшах. — Кто? — Линфэй была настолько увлечена разговором со служанками, что не сразу связала имя с личностью. — Пейк Махидевран-султан. Ой-ой, кажется у кого-то неприятности. — Закрой рот, Айше. Когда ты молчишь, то кажешься умнее. Она ждёт меня в ташлыке? — Да, — Айше недовольно скривилась, но не решилась говорить чего-то в ответ. — Одна из вас пусть всегда будет здесь, — Линфэй оставила указания служанкам и вышла вслед за Айше. Спускаясь по лестнице, Линфэй старалась взглядом найти приближённую служанку Махидевран. Простое платье из тусклой зелёной ткани, неклассическая накидка-жилетка и привычная шапочка, служащая скорее для обозначения статуса, чем удобства. Лицо злое даже при лёгкой улыбке, которой та награждала мимо проходящих девушек. — Гюльшах, мне сказали ты хотела меня видеть. Не знаю, правда, зачем. Это ведь наша первая встреча. — Махидевран-султан нужна помощь. С украшениями. Простой рабыне такое дело не доверишь, — вначале пейк немного запнулась, засмотревшись на необычные волосы. — О, понимаю. — Линфэй лживо улыбнулась. — Я помогу. Веди. Покои Махидевран оказались пусть и большими, но совершенно не во вкусе гёзде. Дело ли в сочетании цветов или в мебели... Линфэй и сама не до конца понимала. Справа от входа расположилась кровать и вполовину не столь шикарная как в покоях повелителя. Слева оказались места для приёмов слуг, членов династии и простых подруг. — Вот, — на столик в приёмной части комнаты Гюльшах поставила сундучок и две небольшие шкатулки. — Разбери украшения. Кольца в одну шкатулку, ожерелья и подвески в другую. Линфэй принялась за дело, с интересом рассматривая жемчуга, рубины и изумруды. Кольца с маленькими камнями и средними. Ожерелья на манер бус, почти все длинные и требующие нескольких оборотов вокруг шеи. Краем глаза Линфэй уловила движение в другой части комнаты. Кто-то притаился за ширмой. Фаворитка падишаха улыбнулась на показ, задрала подбородок и поправила волосы. Так предсказуемо. Она хотела посмотреть, так пусть наслаждается. — Хватит, — Гюльшах повернула голову в сторону наложницы, — можешь идти. — Все украшения на месте? Посмотри, — Линфэй не собиралась рисковать. — Что? — Гюльшах удивилась. — Иди, говорю. — Проверь. — О, Аллах. — Пейк склонилась над шкатулками, перебрала драгоценности руками. — Всё на месте. Иди. — Была рада повидаться. — Линфэй сладко улыбнулась. — С вами обеими. Идя по коридорам, девушка отчего-то чувствовала себя довольной. Будто вышла из ситуации победителем. Махидевран пряталась за ширмой, не желала, чтобы её видели. В глазах Линфэй это представлялось трусостью. Султанше стоило всего лишь выйти из покоев, пересечь насколько коридоров и оказаться в ташлыке. Они бы увиделись без использования сомнительных просьб и поручений. На балконе этажа фавориток стояла Ольга, наблюдая за наложницами. — Марфа выполнила свою часть, — Ольга усмехнулась, прошепча это. — Прекрасно. За мной. Оказавшись в комнате, Линфэй благодарно кивнула подруге, не сказав ничего. Посчитала лишним. Вместо этого предпочла дать указания Ольге. — Режь небрежно. Стриги не кончики, а у самого корня. Сделай так, чтобы её обстригли потом налысо. Орудуй ножницами небрежно, чтобы смотреть противно было. Чёлку состриги целиком. Пусть только короткие волосики торчат вверх. Поняла как? — О, да, — Ольга еле скрывала своё довольство. — Ножницы потом подложи Айше-хатун. — Нет, — Марфе всё больше не нравился план. — Это уже слишком. — Её просто накажут. Виновного искать в любом случае начнут. Не хочу чтобы подозрения пали на кого-то из вас. — А после и на тебя. — На меня вряд ли. Я с Александрой не общалась. Причин враждовать с ней нет. А простые девушки её ненавидят. На вас могут подумать. — Я против. — Марфа отвернулась. — Но мешать не буду. Раздался шум из ташлыка. Заинтересованная Линфэй решила посмотреть, за ней последовали и служанки. Калфы внесли большой сундук и поставили на пол, переводя дыхание. — Линфэй-хатун! — Сюмбюль закричал непозволительно громко, заметив девушку. — Для тебя подарки. От самого повелителя. — Поднимайте сюда. Взглянуть ей не терпелось, но не при всех. Женщины напряглись, взялись за ручки и потащили поклажу на этаж фавориток. «Повезло, смотри, я хочу…» Громкий шёпот вновь заполнил собой пространство. Но стих как только Линфэй оказалась в своих небольших покоях. Евнухи быстро откланялись, оставив подарки. Сундук ломился от украшений и нарядов. Тиары, тики, подвески, кольца, ожерелья. Несколько прекрасных нарядов достаточно ярких цветов. Дорогие ткани. Одно кольцо Линфэй отдала Ольге в уплату за… «услугу». Небольшое колье подарила подруге, которая не хотела его принимать. Близился вечер. Пришли калфы и евнухи во главе с Мелек. Линфэй получила утвердительный кивок от Ольги, означающий что всё в силе. Взяв небольшой бумажный свёрток, гёзде ушла. Проводив госпожу, служанки стали ждать ночи. Линфэй прошла стандартную подготовку, облачилась в длинное платье алого цвета и в сопровождении направилась к покоям падишаха. Если не в первую ночь, не вчера, то сегодня. Ей нужен ребёнок. Очень. — Стойте, — Мелек затормозила процессию, стоило им пройти поворот. — Гюльшах. Придётся возвращаться. — Махидевран там, да? — Линфэй сжала зубы от злости. — Да. Идём назад. — Нет. Сулейман сказал, что я могу ворваться. — Что? Не говори глупостей. — Сказал, что могу помешать. — Не смей. Повелитель это не серьёзно, — Сюмбюль чуть было не схватился за сердце от речей фаворитки. — Я не сглуплю. Наблюдайте. Линфэй уверенно двинулась вперёд. Евнух за спиной попытался схватить её, но ловкие и длинные пальцы Мелек, вцепившиеся в руку аги не позволили этого сделать. Под взглядом калфы Сюмбюль притих, сглатывая. Гюльшах развернулась всем корпусом, нахмурилась и преградила дорогу. Крысиные глаза не сулили благополучного разрешения ситуации. — Уходи, хатун. Махидевран-султан сейчас с повелителем. Тебе там места нет, — пейк задрала подборок, как делала каждый раз, стоило прозвучать имени её госпожи. — У меня послание для падишаха, — достаточно громко известила гёзде. — Завтра отдашь. А теперь прочь, — Гюльшах угрожающе надвинулась. Пейк бы бросилась. Вцепилась в нежную кожу и грубо толкнула. Вот только двери в покои султана резко распахнулись. Показался владелец комнаты. За спиной его маячила Махидевран. Две пары глаз уставились на неё. Карие глаза султанши смотрели удивлённо, с каждой секундой наполняясь гневом. Сулейман расслабился и легко улыбнулся. — Послание для султана, — Линфэй показала на свёрток бумаги, который взяла с собой. — Личное. Срочное. — Как ты смеешь? — Махидевран сделала несколько шагов вперёд. — Пытаться прорваться вот так в покои повелителя мира. Кем ты себя возомнила? А? Убирайся! — Махидевран, — голос Сулеймана заставил султаншу замолчать и повернуться к нему лицом, — возвращайся к себе. — Что? Но… — Послание наверняка важное. Поговорим завтра за обедом. Я навещу вас с Мустафой. А теперь уходи. Махидевран резко побледнела, опустила голову. На миг Линфэй стало жаль девушку. Та выглядела униженной. Словно обнаживший душу получил плевок. Глаза султанши заблестели, но та сдержала себя. Бросила короткое прощание, поклонилась и стала уходить. Линфэй оценила шлейф цветочных духов, тянущийся за султаншей и фасон платья кофейного цвета. Гёзде поймала взгляд черкешенки, когда та приблизилась к повороту. Полный боли. И разочарования… в себе. Влюблённые не стали стоять на пороге и вошли внутрь. Стража закрыла за ними двери. — Что за послание? — Сулейман не выглядел нисколько смущённым ситуацией. — Прочитай сам, — она протянула бумагу. Старые заготовки стихов пригодились как нельзя кстати. Она знала. Знала, что Махидевран помешает. И она помнила слова падишаха. Её важное послание — чувства, излитые с помощью пера и чернил. Светлые глаза падишаха забегали по строкам. С каждым прочтённым словом на лице его расплывалась тёплая улыбка. Мужчина поцеловал любимицу в лоб и убрал «тайное и срочное послание» в шкатулку, стоящую на полке шкафа. — Ты обещала сказку, — Сулейман присел на тахту. — Обещала, и я её расскажу. Одной ночи не хватит, но у нас впереди много времени. Она не стала мудрить и придумывать на ходу небылицы. Линфэй повествовала о выдуманных государствах, загадочных людях, злых и не очень. О мистических силах, желающих уничтожить человечество. О лютом холоде и самопровозглашённых королях. Об интригах и войнах. О честных дуэлях и грязных приёмах. О маленьких людях с большими амбициями и о больших людях без целей. О любви и изменах. О волках и пламени. Времени не хватило. И она обещала продолжить в следующий раз. Словно мифическая Шахерезада она остановила повествование на самом интересном месте. Лёгкие и страстные поцелуи. Любящие объятия и смех. Им было хорошо вместе в те моменты. Каждый наслаждался покоем в компании друг друга. Сначала они обсуждали насколько тяжела жизнь простого люда и как сложно управлять государством, потом одна маленькая шутка и вот Сулейман уже смеялся. Она говорила ему о философских течениях, критиковала и поддерживала кого-то. А потом заводила разговор о милых глупостях. Он мог говорить с ней обо всём. И на душе становилось спокойно. И он решился. Накинув тёмно-коричневый халат, падишах приблизился к своему рабочему столу. Склонился над ним и взял что-то в руки. — Я изменил концепт, — Сулейман стоял к ней спиной. Линфэй последовала примеру султана и покрепче завязала пояс на своём светлом одеянии. Осторожно приблизилась. — Ради тебя. Сам сначала не понимал, что ради тебя. Но так и есть. Он развернулся, держа в руке знакомое кольцо. Те же металлы, та же форма. И лишь камень иной. Синий как океан или море. — Оно твоё. В знак моей бесконечной любви и преданности. С этими словами мужчина надел ей кольцо на палец. То самое кольцо.

***

Ольга лежала с закрытыми глазами. Долго. Очень долго. К полуночи она смогла убедиться, что заснули все. Тихо поднявшись, она вытащила ножницы, привязанные к ноге, и подошла к спящей славянке. В слабом лунном свете её волосы выделялись среди остальных. Затаив дыхание и чувствуя, как сердце колотится в груди, Ольга взяла первую прядь волос, провела ножницами от кончиков до корня и сделала разрез. Ещё. И снова. Один за другим локоны падали рядом с головой. Ольга осторожно срезала пряди на макушке и, осмотрев, поняла что больше «работать» не с чем. Наложница лежала на спине и резать ничего не осталось. Положив ножницы в вещи Айше, где-то между записями и одеждой, Ольга вернулась на место. Закрыла глаза и еле сдержала дыхание. Ей было страшно. Днём казалось, что это пустяковое дело. А сейчас она в панике. Вдруг кто-то видел? А если слышали? Ольга так и не смогла уснуть.