В последние месяцы Роше спал просто ужасно, если не кошмарно. Он попросту закрывал глаза, и тут же открывал их, скоротав в небытие от силы часа два… Нет, даже сорок минут. О чувстве отдыха он уже и забыть забыл, а спокойствие… Что это вообще такое? В его жизни оно вообще было?
Трисс, в самом деле, уже устала предлагать Вернону сходить к ее знакомому врачу, ведь Роше даже от импортных эльфских таблеток умудрялся отказываться. Упрямый идиот!
А теперь еще и это громкое дело. Прошли от силы сутки, но рабочая и даже домашняя почта Вернона была завалена письмами от журналюг, которые хотели узнать обо всех подробностях дела первыми, чтобы напиздеть что-то про расовую дискриминацию, нетерпимость к жителям вызывает и подобное в этом же духе в своих жалких желтых газетенках. Эти уроды даже липли окнам полицейского участка как ебаные мухи-камикадзе в душный летний день. Таких экземпляров пульверизатором разгонял Силас, смеха ради конечно, но, вправду, он уже просто не мог видеть рожи этих полоумных придурков, да и законно испоганить дорогую технику всем на зло он был совсем не против.
Фольтест в последнее время требовал от Роше слишком многого, на его взгляд, хотя улик со вчерашнего дня так и не прибавилось.
«Лежит? Лежит. Замертво? Замертво. Почему? А Мелитэле его знает… Фольтест, ради всего святого, положите револьвер на место!»
Следы, которые по итогу нашел Геральт привели вникуда, точнее, к лесу, где тут же и пропали. По крайней мере именно так Геральт и сказал ему по телефону.
Этот неизвестный словно испарился в воздухе. Нетопырь! Просто скажите Роше, что это был нетопырь!
Все это вызывало у него не слишком приятные ассоциации, о которых хотелось забыть, как о страшном сне, но, видимо, не в этой гребанной жизни.
Вернон схватился за голову, бегло просматривая отчеты: подробный разбор разговора с Миллегардой, фотографии с места преступления с мелкими приписками для особо одаренных и отчет судмедэксперта. Но вот только опять не хватало печати судмеда, да и сам отчет был написан в спешке, самым что есть неразборчивым почерком.
— Кейра… Чтоб тебя, — выдавил из себя Роше и одним глотком допил остывший крепкий кофе.
— Шеф! — крикнул молодой парнишка у входа.
— Фенн! — бросил в ответ Роше, не отрывая взгляда от бумаг.
Весь участок недовольно покосился на этих идиотов, которые всегда мешали им всем.
— К вам ведьмак этот белоголовый пожаловал. Мне его…
— Замечательно. Веди его сюда. И Кейру Мец позови, пусть расшифрует мне свои каракули,— выдохнул Роше и собрал все бумажки в одну стопку, чтобы уверенно разобрать это позорище вместе с Геральтом.
Ведьмак подошел к столу Вернона быстро, удивительно не построив глазки по пути ни одной полицейской! Он посмотрел на избитого трудовыми буднями Роше и мысленно пожалел его. Чернющие синяки под его глазами были темнее чем его маленькие зрачки, а лопнувшие капилляры вокруг глаз делали Вернона похожим на утопца.
— Как ты? — только спросил Геральт, и присел на край стола, стягивая с себя старую кожаную куртку.
— Хреново, сам видишь. — Роше протянул ему три тоненькие папки по их делу, и отвел взгляд в поисках несчастной Кейры Мец. — Ты узнал хоть что-то?
— Узнал… Но я не уверен. Нужно посмотреть результаты вскрытия, но вряд ли они что-то изменят конечно. — Геральт пробежался взглядом по бумажкам, не узнав ничего нового.
Вернон вполне ждал такого ответа, и отдельно, гордо протянул Геральту отчет со вскрытия.
Ведьмак прищурился и с трудом попытался прочесть несчастные десять предложений. Буквы были похожи на несвязный набор закорючек с огромными запятыми и точками, расставленными как попало.
— Что, никак не идет? — усмехнулся Вернон, изгонув бровь.
— Даже ведьмачье зрение тут не поможет… Как она так изгибается-то… Это «с» или «ю»? — Геральт приблизился к Роше, и ткнул пальцем в слово.
— Да мне откуда знать, — отмахнулся он. — Ты только у нее этого не спрашивай. — Роше откинулся на спинку кресла и посмотрел на Геральта. — Нам нужна Кейра, а она, как школьная медсестра — ее никогда нет.
Геральт тяжко вздохнул и оглянулся в попытках отыскать белокурую макушку. Кейра была его хорошей знакомой, подругой Трисс, и он прекрасно знал, что стремлением к работе она никогда не отличалась. Напротив, кочевала с места на место со своим медицинским образованием, просто чтобы было. И живет, лишь бы были деньги. Проворнее нее он чародеек еще не встречал.
— Дак вот же она, — Геральт показал пальцем в сторону кабинета Фольтеста, и там, за стеклом, на рабочем столе Трисс сидела Кейра и сплетничала о чем-то с подружкой, прикрывая ладонью рот. Этого, правда, Роше уже не разглядел.
— Я мог бы и догадаться, — выходнул он и снова схватился за голову. — Этим чародейкам лишь бы не работать, а какую-то херню сопливую по телеку смотреть.
Геральт усмехнулся и молча побрел к небольшому кабинету Трисс. Роше даже слово вставить не успел, как ведьмак вывел из него Кейру и повел к нему, едва касаясь ее локтя, но она кричала, как гузка резанная, заявляла что-то своих правах. Та еще актриса, серьезно, никто в участке даже не обернулся на ее угрозы, настолько обыденным явлением это было.
— Эта безумная баба снова с капитаном ругается? — спросил один из полицейских, не отрывая глаз от экрана монитора.
— Не угадал, — хлебнул чай его коллега и с любопытством наблюдал за тем, как та извивалась, слово змея, рядом с ведьмаком. — С белоголовым мутантом.
— О-о-о.
Трисс, в свою очередь, выглянула из-за двери и глупо улыбнулась Роше, махнув тоненькой ручкой.
— Убери от меня свои грязные лапы, ведьмак! — кричала судмедэксперт. — От тебя несет трупами!
— От тебя тоже.
Кейра умолкла, призадумавшись, а Роше громко хохотнул, прикрыв рот кулаком.
Он предусмотрительно встал со своего удобного стула, уступая, хрупкой на вид женщине, место.
Она присела, сложив руки на груди. Выглядела Кейра удивленной, и разозленной не на шутку. Как разъяренная гарпия.
Геральт со спокойным лицом присел на край стола, и посмотрел женщине прямо в глаза.
— Ну, милсдарыня, — начал Роше, гордо вручив ей ее же отчет. — Расшифруйте, будьте добры, ваши древние трактаты, — улыбнулся он, мимолетно глянув на анх на лебединой шее.
— Хватит фамильярничать, Роше, — буркнула себе под нос она. — Дай сюда, ну что тут может быть непонятного? Ты когда деградировать успел? — Кейра с напускной уверенностью посмотрела на собственноручно выведенные черной шариковой ручкой буквы, и в недоумении приоткрыла рот, не зная, что ответить двум детективам перед собой.
— Рот закрой, муха залетит. — махнул Роше и потянулся в карман за сигаретами.
— Да что ты! — удивилась женщина, выпучив светлые глаза, как рыба. — Да как ты! — она показушно схватилась за сердце. — Поэтому у тебя все еще нет нормальной женщины, а Бригида твоя просто сбежала! Вернон Роше,ты бестактный, грубый хам!
Роше усмехнулся и сунул подожженную сигарету в рот, сложив руки на груди, а Геральт только закатил глаза, и молча взмолился, желая убраться отсюда как можно скорее.
— Читай давай, потом перепишешь это твое изящество в чистовик, чтоб нормальным людям это прочитать можно было, и принесешь Бьянке. А, и Геральту покажешь тело.
— Черт бы тебя побрал, Роше. Я только закончила с ним! За телом через несколько часов приедут, а тут ему что-то показывать. Что я скажу этой богатой суке, когда она увидит тушу мутанта над телом своего отца. Не в обиду тебе, Геральт.
— Меня это не волнует.
— Заберут? Сегодня? Почему так скоро? — встрял Геральт.
Чародейка тяжело вздохнула и скривила миловидное лицо, глядя на Вернона. Венка на ее лбу еле заметно запульсировала.
— Да. Его дети захотели забрать тело в кратчайшие сроки. Не знаю, с чем это было связано, но женщина на той стороне провода знатно вызверилась на меня.
— И ты оставила это просто так?
— Нет конечно, — засияла Кейра и гордо подперла рукой острый подбородок, все еще пялясь на Роше.
— Да не смотри ты на меня так, женщина. Знаешь, сколько людей меня так убить хотят? — улыбнулся Роше и показал Кейре двимеритовое кольцо на мизинце.
— Знаю, ты та еще заноза в заднице у всего города. Да и больно ты мне нужен, я бы так, всего лишь порчу навела. И твое кольцо мне, как огонь для саламандры. — хмыкнула женщина. — Но черт с тобой, потом сделаю что-то со слезами младенца и кровью девственной медведицы.
— Буду ждать, — Роше подмигнул Кейре, наворачивая очередной круг вокруг своего стола.
Но, наконец женщина умолкла и начала вчитываться в текст. Сосредоточенно.
— Ну смотрите, мальчики. — откинулась она на спинку стула, отложила бумаги подальше, и посмотрела на детективов с вызовом, теребя красные деревянные бусы на шее. — Он возрастной, дряхлый старик, у которого были проблемы с сердцем. А, и у него была астма, в карте записано. Я, конечно, могла бы сказать, что он как-то сам себе задохнулся, тогда я бы облегчила тебе работу, Роше, а ты, Геральт, остался бы без денег. Но не так, увы. У него термический ожог в глотке, ты сам видел на месте, мне Вернон подсказал.
Геральт кивнул, не отводя сосредоточенного взгляда от глянцевого пола.
— Могу предположить, что ему запихали лед в горло. Убийца хоть ловкий и незаметный, но тупой, как пробка, неужто он подумал, что так следов не останется. Умер Визимир именно от этого. Знаете, оставалось только соли засыпать туда, чтобы вообще наверняка, — усмехнулась Кейра, и тут же успокоилась, посмотрев на недоумевающего Вернона. — Ты что, школу прогуливал, лейтенант? Химия, седьмой класс.
— Никудышная смерть, — прервал ее Геральт, в попытках предотвратить очередную ссору.
— Это все?
— А что тебе еще надо? Может про его импотенцию рассказать? — повысила голос Кейра, и даже не смутилась от направленных на нее удивленных вглядов. — Все в отчете есть, перечитай его.
— А ты перепиши его.
— Обязательно. Геральт, — женщина поманила ведьмака тонким пальцем, украшенным колечком из бисера. — Пойдем. За телом скоро приедут. Может заметишь чего, хотя я уже над ним изрядно потрудилась.
— Ничего страшного. Жаль, что внутрь не заглянешь конечно, я может узнал бы побольше.
Кейра встала, и, поправив широкие бежевые штаны, медленно поплелась к лестнице, даже не оглядываясь. Вдруг Геральт не пойдет?
— Роше, — обернулся Геральт. — Иди на улицу, там поговорим. Не для лишних ушей, — он покосился на молодого полицейского, который смотрел на него как на пришельца.
— Понял.
***
Роше оперся спиной об каменную стену полицейского участка и достал из внутреннего кармана, накинутой на плечи шинели пачку сигарет. Он выудил из нее одну тонкую и осторожно поджег, сразу вдыхая густой, терпкий сигаретный дым. Он выпустил его носом, и окончательно расслабился, как только мог себе позволить в нынешних реалиях. Вернон задумался о том, что будет дальше. Он задницей чувствовал, что все обернется, как его четвертое дело двенадцать лет назад. Молодой полицейский тогда настроил против себя всех, кого только можно было. Фольтест слишком долго отмывал его репутацию, и за это Роше все еще не может рассчитаться.
— Роше.
— А, Геральт, — Вернон поднял взгляд на взбудораженного ведьмака, и удивился, совсем не скрывая эмоций.
— Что такое? Узнал что-нибудь новое?
— Немного, разве что.
— Что там? — Роше сделал долгую затяжку, не отрывая взгляда карих глаз от Геральта.
— Кейра начала доедать свой завтрак над телом, рассказывая, что нашла у него во внутренностях, — Геральт сунул руки в карманы и оперся спиной о стену. — У нее напрочь отбито чувство брезгливости.
— Да я не об этом, боже. Но не-ет, — усмехнулся Роше, растаптывая брошенный на землю фильтр подошвой грубого ботинка. — У нас в участке как-то крысы завелись, так сколько воплей, слез и соплей было. «Фу! Какая мерзость, вы не понимаете, это отвратительно, сколько заразы они переносят» — Вернон начал пародировать Кейру. Всячески выгибая пальцы на руках, он прикасался к своему лицу, прямо как его коллега. — Она их ненавидит.
— Я, пожалуй, запомню это.
— Так что там с телом, в конце концов?
— Кейра сказала, что в глотку ему запихали лед, верно?
— Допустим.
— Но следов насилия на теле попросту нет.
Роше задумался. Ведь и вправду, ни в одном отчете упоминания про следы борьбы, гематомы на теле Визимира. Ровным счетом ничего.
— Кейра говорит, что могли быть задействованы чары.
— И что же она…
— Тут повсюду ограничители, Роше. Даже если бы она захотела, ничего бы не узнала.
Вернон бездумно осмотрел задний двор участка, пытаясь потихоньку складывать пазл в голове. Но его осенило.
— Вот же сука… — Геральт удивлено посмотрел на Роше. — Миллегарда! Она же его нашла!
— Ты ее подозреваешь?
— Геральт, смотри не споткнись о свой идиотизм. Тут на лицо все! Может, конечно, убила и не она, но укрыла-то преступника, курва! Она чародейка, и если Визимира усыпили заклинанием, то она это почувствовала на месте, без вариантов, — Геральт хотел был вставить слово, как Роше перебил, размахивая руками перед его лицом. — Нет, это не притянуто за уши.
— Еще раз дернешь рукой перед лицом, я ее тебе сломаю, — хмыкнул Геральт, сложив руки на груди. — Но лично ты ничего в особняке не заметил?
— В смысле?
— Родного запаха такого. Леса, гордости…
Роше неестественно выпучил глаза, смотря на довольного, как сытого кота, ведьмака. Что за бред он несет?!
— Ты подумай. Ни единой улики, едва заметные следы, и тихая работа. Ни один человек бы так не смог. Не глупи.
— Нет, Геральт, у тебя нет ни единого доказательства этому.
— Как же. — Усмехнулся Геральт. — Посмотри, — он сунул руку в карман, и вытащил из него прозрачный пакет. — Вот это.
Роше нехотя взял его в руки, и сквозь прозрачную пленку попытался рассмотреть, что же там внутри. Коробка из-под еды из дешевой забегаловки, порванные чёрные перчатки и, самое интересное — шейный платок. Бордовый такой, с цветочками, и прочей лабудой.
Роше с трудом сглотнул ком, застрявший в горле.
— Нет, Геральт, нет! — взорвался Роше. — Вот эта херня уже притянута за уши. Мало ли кто в Вызиме с такими платками ходит.
— Возможно. — Хмыкнул ведьмак. — Помнишь запах мерзкого парфюма в холле? Я учуял его в лесу, и он вывел к окраине Храмового квартала. Там я его потерял… Но ты же понимаешь, что все это дело, убийство ебаного мэра — это иголка в стоге сена. Мы с тобой в огромной заднице, Вернон. И чтобы выбраться из нее, нужно хвататься за каждый блядский кусок ткани, — он вырвал из рук Вернона пакет.
— Такой парфюм нелюди могут в любом переходе купить! Да не могут это быть простые нелюди. Не могут! Они же пискнуть боятся, не то, что лезть в охраняемый особняк, к главному человеку в городе.
— Именно, простые нелюди бы не полезли. А вот скоя’таэли…
— Нет!
— Да! Ты слышишь меня?! Нам нужно к Иорвету, один из его людей знатно облажался.
— Почему ты просто не принес это сразу в участок, и не рассказал обо всем… Я бы выкрутился…
— А я не обязан. Я тут не работаю, — улыбнулся ведьмак, нагло вытаскивая из кармана шинели Роше пачку сигарет.
— А вот это уже уголовно наказуемо.
***
Миллегарда ранним утром весело пританцовывала, проводя ночную знакомую к выходу. Таких прекрасных девушек, как она, Милена не видела уже давно: стройных, симпатичных на лицо. Милена все еще чувствовала ее груди в своих ладонях, но особенно ярко тело напоминало ей о ночи в виде приятной боли на длинной шее. Она вся была усыпана маленькими синяками, оставленными обкусанными губами молодой особы.
Миллегарда улыбнулась любовнице в последний раз, даже не скрывая нагое тело тканью халата, она махнула рукой. И только дверь захлопнулась, за спиной послышался кашель. Миллегарда поняла, что и к чему, и, закатив глаза, медленно обернулась.
— Почему ты не спишь, Радовид? — спросила она и сложила руки на груди. Миллегарда подошла к брату уверенно держа идеальную осанку, и совсем не показывая эмоций.
— Я не могу перестать думать об отце, — сказал он тихо, устремив взгляд в пол, лишь бы не видеть обнаженную грудь сестры перед собой. Его глаза бегали по полу, руки неожиданно затряслись, и на это Мила лишь дернула уголком губ. — Когда приедет Далька? — голос предательски дрогнул.
— Хватит о нем, я тебя прошу, — взмолилась она. — Ты думаешь, мне не тяжело? Ты представить себе не можешь, что пережила я! Сладкий, просто иди спать, пожалуйста. Нам всем сейчас тяжело.
— Ты? — Радовид все же поднял глаза, невзирая на ненавистную наготу. — Да что ты можешь знать о скорби, чертова ведьма!
Миллегарда опешила и недоуменно насупившись. Когда это у ее брата успели прорезаться клыки?
— Что ты сказал? — повысила голос Миллегарда, и подойдя ближе схватила подростка за копну русых волос.
Радовид решил идти до конца. Хотя бы сегодня не смолчать, хотя противопоставить могущественной сестре ему нечего.
— Что слышала! Ты посмотри на себя! Тело отца не успело остыть, мы его даже не забрали, а ты, Милька, уже водишь сюда баб, ведешь себя как течная сука. Да ты просто шлюха! Самая настоящая! — Радовид выпалил это на одном дыхании.
Он бы смог выдать гораздо больше того, о чем он думал, но Миллегарда потянула его за волосы, впившись длинными ногтями в кожу головы, и потащила прочь с лестницы, со всей силы ударив его об пол. Радовид успел прикрыть голову, дабы не приложиться ею о дорогущий мрамор.
— Сукин ты сын! Храброй воды выпил?
Милена смотрела на него, как на самого ненавистного ей человека, в ее темных глазах плясали демоны.
— Вроде как! — крикнул он и попытался скрутить тонкую руку сестры.
Женщина едва смогла сохранить равновесие на каблуках. Она отпустила Радовида, только тяжело вдыхая и выдыхая воздух ноздрями. Как агрессивно настроенный бык.
— Ты не заслуживаешь того, что имеешь! Отец не должен был все отдавать тебе! Ты подлая, злобная и завистливая стерва! Посмотри на себя, как низко ты пала, Вечный Огонь таких, как ты не терпит.
Это словно стало последней каплей для Миллегарды.
Она подняла руку вверх и зашептав что-то на Старшей Речи, сжала свою ладонь до боли. Радовид закричал.
Миллегарда заклинанием притянула брата к себе в ноги, смотрела на него с холодным безразличием. И Радовид по-настоящему испугался, ведь раньше сестру такой он не видел, разве что за работой. Он не вникал какой, но Милена тогда была очень зла, до мурашек. А сейчас она смотрела так на него. Холодным, беззлобным взглядом.
Он и не заметил, как она притянула его еще ближе, заставив целовать ее ноги. Радовид попытался отвернуться, лишь бы не чувствовать вкус дорогой кожи на губах, но сестра не позволяла.
— Целуй! Целуй ноги той, кто тебе дал все! Жаль, госпожа Филиппа этого не видит. Какой же ты жалкий, — говорила она, принося Радовиду еще порцию боли и унижений. — Неблагодарный гаденыш! Это я дала тебе все. Ты ответишь за свои слова.
— Как и ты за свои, — прошипел он сквозь зубы, в попытках скрыть дрожащий голос. Милена почувствовала влагу на ноге и поняла, что ее брат опять заплакал. — Ты ответишь за все!
— Обязательно. — Она отпустила его.
Радовид лежал на полу, пряча лицо. Он снова не смог, снова не смог сдержать свои эмоции и поставить какую-то жалкую женщину на место.
Миллегарда отошла от брата подальше, и, скрывая собственные настоящие чувства, хотела уйти в свою комнату, но сказала напоследок:
— Далимира скоро приедет. На похороны. Сможешь поплакаться еще одному фанатику в нашем доме, — Милена обернулась. — И никогда больше не называй меня Милькой. Побудь хорошим мальчиком хоть раз и запомни это.
