Обещай себе жить без драм

Все топлюсь вроде в перспективах каких-то муторных — Но всегда упираюсь лбом в тебя, как слепыш. Я во сне даже роюсь в папках твоих компьютерных, Озверело пытаясь выяснить, с кем ты спишь. В. Полозкова

Домой Даня возвращается только под утро. И радуется, что девушка спит. Радуется, идя в душ. Радуется, забираясь в постель. И даже не успевает подумать, о том, что утром его спросят, когда вернулся и что делал. Засыпает. И не знает, что в душе нельзя смыть запах счастья от близости с другой женщиной. Духи ее можно. Аромат шампуня - тоже. А счастье - нет. Этот запах обязательно почувствует та, что будет смотреть на него безысходными глазами и ждать, когда он скажет правду. А он не может смотреть в эти глаза и не готов ни к чему. Там внутри - надежда, что он хорошо соврет. Или не очень хорошо, но она поверит. Врать он не может, а говорить правду, глядя в зрачки, где живет надежда - тем более, поэтому все утро он старательно делает вид, что ничего не случилось. Все как обычно. Вчера он просто пришел с работы и лег спать. И это не он принес запах счастья со вкусом измены. - Во сколько ты вчера вернулся, Дань?- и все же, он должен признать, его женщины решительны и не любят недомолвок. - Слушай, даже не знаю. То ли поздно, то ли рано!- он закатывает глаза, театральничает, сам чувствует, что переигрывает. - И что же вы столько времени делали?- упорная, но в лоб все же вопросов не задает. - Сначала ругались, потом падали!- снова хохочет и снова переигрывает. Но падали они и правда долго. В общую бездну. Когда он держал ее бедра и смотрел, как под ним вздрагивает тело, обнимающее его длинными ногами, а музыкальные пальцы сплетены за ее головой в крепкий замок. И видно, как они сжимаются и разжимаются в одном ритме с внутренними мышцами. Вся открытая его взору, белая, изящная, царственная. Он летел за ней через пропасть отстранения и не знал, сможет ли его хоть что-то вернуть. - Успешно?- интересно, что она хочет услышать в ответ? Ну, если не ложь, которую, конечно, услышит. - Да как сказать?.. Сказать стоило бы правду: успешно и даже дважды успешно. И не выгони она его со смехом словами: “Дай мне хоть сколько-то поспать, а то завтра вы потеряете меня на тренировке”,- на цифре два они бы вряд ли остановились. И нет, он не помнил, что дома его ждут. Это измена. Предательство. Гадость. И ему есть за что каяться. Он трус. Он не хочет каяться. Он не хочет сложных разговоров. Было бы хорошо, если бы как-то все само собой разрешилось. Так же бывает? Он просто сбегает от этих глаз, в которых знание про его предательство замешано на надежде, что ей достаточно хорошо будут врать и достаточно упорно отрицать очевидное. А на работе его встречает другой взгляд. Сначала искристый тем же счастьем, что плещется в нем, а потом понимающий. И губы кривящиеся в улыбке всезнания. И тут уже он чувствует себя тем, кому не дают правдивых ответов. И не задают важных вопросов. И не настаивают, хотя ему бы хотелось, чтобы настаивали! Если бы она требовала, спрашивала и настаивала, Даня бы понял, что он что-то значит, что ей тоже важно. И, наверное, набрался бы сил сказать в надежду другой, что все закончилось. Но никто ни о чем его спрашивать не собирается. В конце концов,а вдруг эти светлые волосы сегодня вечером пропустит через пальцы совсем другой мужчина и утонет в ее губах ощущением полного права? А вдруг она давно не одна, как и сам Даня? Почему он не спросил об этом ночью? Дурак! - Даниил Маркович, вы нам нужны,- голос строгий и совершенно спокойный. Ни на полтона не выше, чем обычно. Можно подумать, что ему эта ночь приснилась. Ну хоть рукой задень! Схватись за него, как иногда бывает! Ничего такого! Ты же можешь! Нет, работа и только. “Даниил Маркович - тут, Даниил Маркович - там!” Чисто Фигаро! - Привет!- ловит ее за локоть в коридоре. - Дань, да не суетись ты так!- снимает его ладонь с предплечья.- Чего с людьми не бывает. Мы перегрелись вчера и оступились. Взрослые люди. Переживем. Серьезно? Вот она это сейчас в здравом уме и твердой памяти несет? Боже, дай мне Новогорска полной мерой! Мне нужно понять эту сумасшедшую и доказать, что произошедшее - не “случайность взрослых людей”. Какой дебил научил ее этой фразе?! - Этери, это не случайность! Мы - не случайность!- шепчет он ей, стоя близко, близко, словно желая, чтобы в этом коридоре их увидел каждый вот так, в совместности. А еще он дышит ее ароматом. Духами. Цитрусовым гелем для тела, запах которого смывал под утро в душе собственной ванной комнаты. - Дань, ну ты еще скажи, что это любовь!- в голосе что-то похожее на презрение или насмешку над его романтизмом. - И чем же тебя, солнышко, не устраивает любовь ко мне?- еще ближе, так что дыхание становится общим. - Всем,- выдыхает в общий воздух она.- Всем она меня не устраивает, Даниил Маркович. А в глазах пелена его близости. И он это видит. И не верит ей. Нужно полдвижения, чтобы прижаться к ее телу своим, а она не пытается отойти. Врет. Лучше него врет, но тоже врет. И что звучит перспективно - не отрицает свою любовь. Она ей всего лишь не походит. Не такую любовь себе планировала железная леди их льда. - Ты передумаешь!- добавляет он в общее дыхание еще слов. Пусть кружат вместе с другими. Что же, Новогорск их рассудит. Новогорск им покажет. И да пребудет с ними полтора месяца Новогорска, чтоб объясниться, притереться к новым обстоятельствам и доказать друг другу, что они вовремя и по делу рядом. А любовь самая правильная. Он так решил. И он не ошибется больше. Она отступает назад. Воздух уже не общий. Чьи-то чужие шаги по коридору: - Эдуард Михайлович, я хочу обсудить с вами вопросы по организации сборов. Подхватывает заместителя директора под руку. Проводит пальцами по руке. Улыбается светло и нежно. Кстати, а может, это именно он сегодня вечером придет обнимать одно высокое стройное тело и целовать губы, которые нельзя целовать никому, кроме Дани? Слухи-то бродят. Вдруг дым да не без огня? Хорошо, что с дуру не разоткровенничался с собственной девушкой. А то вернулся бы в середине июля к разбитому корыту. Идиот! Нет уж! Сначала надо выяснить все с любовью, а потом, может, рубить с плеча неплохие в целом отношения с вполне приличным человеком.