Обещай себе жить без драм

кто вписал это все, пока ангел спал над своей тетрадкой? боль будет чудовищной. будет правильной. будет краткой. пока нас укладывают в пакеты, гляди украдкой, и реви, и реви, реви над своей утраткой. а потом возвращайся назад к гостям. В. Полозкова

Он ловит себя на мысли, что хочется домой. И поминает, что под домом имеет в виду все, что угодно, но только не свою квартиру, которую делит со своей же девушкой. Вокруг пьяный загул, а он пытается не пить. Совсем не пить, конечно, невозможно: в конце-то концов вся эта вечеринка устроена не просто так, а ради его дня рождения. Юбилея, мать его так! О чем он думает? О том, что у детей в Новогорске получалось лучше его поздравлять. Это было мило. От души что ли? Или просто в его вкусе. В поздравлении была честность. А здесь? Здесь пахнет публичным домом, хотя вокруг друзья. Или приятели? Или просто ситуативные компаньоны по пьянкам? Непонятно. Хочется удрать, но обижать девушку не хочется. Он вроде и так перед ней виноват. И все виноватее с каждым днем, потом что ждет двенадцатого. Ждет приезда той, которая точно не мечтает о встрече с ним так, как ему блазнится эта встреча. В тот год в Новогорске они маскировались и играли в игру “встреча Штирлица с женой”. А Алинка их расколола. Ничего не сказала, но расколола. Призналась позже. Намного. Когда все уже закончилось. И Даня сразу вспомнил ее загадочные улыбки и опущенные ресницы, когда она попадала случайно в пересечение двух карих взглядов ее тренеров. Нечеловеческая понятливость для ребенка. Полгода назад, когда его новые отношения стали совершенно очевидными даже самым отсталым слоям населения, хотя он, право слово, делал все, чтоб это особенно не просачивалось, Алина задумчиво сказала: - Это, конечно, правильно… Но это неправильно. И пояснять ничего не захотела. Много ли эта юная барышня понимала в отношениях тридцатилетних людей, но сегодня Даниил Маркович, мотаясь вокруг всего этого дебильного празднества и никак не желая в него до конца погрузиться, думал, что “муза” была опять права. Кожей чувствовала, что он занимается ерундой. В этот момент Глейхенгауз и понял: он хочет на лед, в “Хрустальный”. Самое идиотичное желание дня. Умчаться с праздника в честь тебя на работу, где никого нет. Следующее, что он смог зафиксировать четко - как выходит в коридор уже в обычной одежде, а не дурацком костюме для вечеринки и трусливо избегает взгляда следующей за ним девушки. - Ты куда?- как наждачкой по коже с силой. - Слушай, я в Новогорск, переживаю. Нас там двое ж, а мелких вагон и маленькая тележка. Завтра с утра надо всех собрать, все проверить. Меры эти полукарантинные,- несет бред. Лютый бред. - Тебе не понравилась вечеринка?- да, сука, как же с этими женщинами все непросто! - Маленькая, да ты что? Отличная вечеринка!- то-то он так бежит от этого безудержного веселья, что пятки сверкают.- Прости, догуляем вдвоем, как вернусь со сборов! - А выходные?- ну, правильно все. Не тотальный же карантин, как прошлый год. Можно домой наезжать. - Дурочка ты моя!- чмокает куда придется.- Олимпийский сезон. Сейчас Тутберидзе вернется, спать будет некогда, а ты про выходные. Нда, когда язык несет вперед головы, что только не наговоришь. Но, да, он все же верит, что сон будет не главное в их ночах. И не только из-за постановок. Однако ж надо думать, что из мыслей озвучиваешь! За двери линяет, благословляя гостей, при которых никто не хочет скандалов и сцен. Надо, конечно, вызвать такси, потому что он нетрезв, но вместо этого садится за руль и верит в ночной город, который спрячет еще один его грешок. В “Хрустальный” забегает, чуть не перепугав охрану. Объясняет путано, что ему нужно опробовать придуманные связки. Наверное, от него все-таки прилично попахивает спиртным, потому что косятся охранники подозрительно. Но задерживать опасаются. Кто его знает, что можно этим тренерам и хореографам перед олимпиадой. И вот сидит в темноте и пялится на лед. Вспоминает. Ностальгирует даже. Отмечает юбилей. Мама его привела на фигурное в четыре. В балет так рано не брали, даже частных клубов не было. Сейчас проще. А потом уже никуда увести и не смогла. Как же он не любил временами лед. А уж как он ненавидел хореографию! А она в него въедалась между тем, неотступно и постепенно, вместе с балетной подготовкой. Даня улыбается, вспоминая свой лучший сезон по одиночникам. Своим парням, не говоря уж про девчонок, Этери такие сезоны в плюсы никогда бы не засчитала, но тогда Этери в его жизни не было. Настойчивый вызов с ФэйсТайм. Теперь Этери есть. Вот она, прямо из смартфона в душу. - Какого лешего ты делаешь в “Хрустальном”, Глейхенгауз?- у нее там волшебное зеркало, блюдущее его, или ему на телефон поставили геооперделитель, а у нее приложение, чтобы отслеживать перемещения? Ну, как с детьми. - А ты откуда?.. Закончить вопрос он не успевает: - Мне с поста охраны звонят, спрашивают, ждать ли меня на ночной лед, потому что ты уже здесь? Дань, какого хрена?!- голос у блондинки бешеный и озабоченный, кажется. - Этери, поздравь меня с днем рождения!- не отвечать на ее вопросы. Ответить-то все равно нечего. - Ты пьяный что ли? Ну-ка включи видео!- нет, точно мамашка с непослушным подростком. Он переводит звонок в режим видео. - Не пьяный я. - Ну, и не трезвый,- констатирует женщина,- Вызывай такси и поезжай домой! - Я в Новогорск поеду,- упрямо заявляет Даня. - Все равно на такси! Понял? Светлые волосы пушатся вокруг лица, строгие глаза смотрят на него неотрывно. Разреши в тебе утонуть, нырнув в самый зрачок? И вынырнуть через тысячу лет из другого? - Такая красивая,- вздыхает мужчина,- а с днем рождения меня поздравить не хочешь! - Едрить твою,- тихо ругается блондинка.- Оставила детей на взрослых и ответственных людей! А хрен-то там! С днем рождения, Данечка, чтоб тебе пусто было! Вызов завершен. А он продолжает смотреть на экран, где кажется, до конца еще не пропал ее образ. Хорошее пожелание про пусто… Ему уже пусто! Сбывается вперед ее слов! Растягивается на скамье рядом со льдом и, завернувшись в пуховик, закрывает глаза. У него тоже есть пожелание: пусть ему приснятся светлые кудри, карие глаза, чудесная улыбка. И пусть ему будет тепло. Даже если потом будет пусто.