***
— Волнуешься? — спросил редактор журнала Мэиль, опёршись о дверной косяк кабинета, жуя в зубах зубочистку и смотря на сидящего в кресле Чимина, который слегка задержано кивнул. Он не то, чтобы волновался, он переживал, его трясло, и он нервно покусывал свою нижнюю губу. Завтра выходит его интервью с вирусологом, с которым он провозился почти всю прошлую неделю и, можно сказать, вложил в него душу и сердце. — Всё хорошо будет, Чимин-и. Ты же знаешь меня. — Опять будешь удалять злобные комментарии? — он посмотрел на своего редактора, а тот еле слышно хмыкнул и пожал плечи. — Это тоже комментарии! Народ имеет право высказывать свои мысли. — Только почему-то от них ты постоянно в депрессию впадаешь, — тихо проговорил Тэмин, засовывая руки в карманы коричневых брюк. — Твой парень не будет рад, — Чимин вздрогнул. К упоминаниям Юнги в стенах редакции он, наверное, не привыкнет никогда. Пак бросил в своего начальника хмурый взгляд и отвернулся к компьютеру. — Пойдём по чашке кофе выпьем. Тебе нужно выговориться, — он сделал шаг в кабинет. — Просто расскажи мне, что на самом деле случилось в аэропорту в пятницу, Чимин-и. — Я не уверен, что можно, — пробубнил репортёр. — Тайна следствия и все дела. — В заднице моей эта ваша тайна, — заворчал редактор, поняв, что острых ощущений от рассказа о вылетающих мозгах известного бизнесмена он сегодня не дождётся. Чимин встал и направился к выходу, прихватив кошелёк из сумки. Они с Тэмином спустились на первый этаж. Сегодня в редакции посетителей почти нет, работников тоже — Тэмин отправил всех работать, Пака же эта участь не постигла по весьма понятным причинам. Пройдя по правому коридору первого этажа, редактор впустил в помещение местного кафе Чимина вперёд и широко шагнул следом. В большом и светлом помещении царила тишина, столики пустовали, а за самым дальним сидел только один человек. Буфетчица за прилавком читала журнал и посетителей даже не заметила. Тэмин большими шагами вмиг преодолел большой зал и остановился возле дальнего столика. Чимин проследовал за ним. — Разрешишь, Чонхо? — обратился он к парню, отвлекая его от телефона. — Конечно, — лучезарно улыбнулся тот, отодвигая стул рядом с собой, на который был усажен растерянный Чимин, а Ли отправился за кофе. — Как дела? — спросил Чонхо, когда Тэмин приземлился напротив с двумя чашками кофе и одну из них протянул журналисту. — Бывают времена и получше, — отшутился Тэмин, дуя на кофе. — Согласен, — бросил Чимин, откидываясь на спинку стула и немного расслабляясь. — А может всё-таки расскажешь? — попытал счастье Ли ещё раз. — Что рассказывать? — стушевался Пак. — Я взял интервью, как ты и просил, а его убили сразу же после него. Прошу, не заставляй меня подготавливать это к печати. — Интервью было таким плохим? — Тэмин, — подал голос Чонхо. — Вот что ты за человек! Парень шок пережил. — Пережил же, — хмыкнул начальник редакции, закатывая глаза. Ему было очень интересно узнать подробности убийства Кана. А Чимин постоянно уходил от ответа, не давая даже почитать пометки интервью. За столиком наступила тишина, прерываемая тихим причмокиванием о чашку с кофе пухлых губ молодого репортёра. К работе Чимин возвращался неохотно и с пониманием того, что он чертовски устал. Он в эти несколько дней чётко и реально ощущал, что ему нужен отдых, долгожданный отпуск, до которого было ещё несколько месяцев. Журналист крутился в кресле в своём кабинете и томно вздыхал, печатая в телефоне сообщения Юнги с примесью любви и на грани пошлости, хихикая при каждом полученном ответе. Вот Пак Чимин, двадцати восьми лет, влюблённо смеющийся от пошлых сообщений тридцати одного летнего Мин Юнги, как будто школьники какие-то. Годы юности потеряны зря по причине тупости обоих парней, и они неумолимо навёрстывали упущенное. А ещё Чимина немного пугали познания Юнги в Камасутре. Откуда, а главное, зачем ему понадобилось такое, он не знал, предательски краснея, когда они опробовали в прошлую субботу одну из поз, и, когда прямо сейчас его парень писал ему, что хотел бы попробовать другую, да ещё и с подробным описанием. Но ответить Юнги он не успел, потому что зазвонил внутренний телефон. Чонхо, бегло сообщив, что к Чимину посетитель, попросил того спуститься и побыстрее. Пак с грустью закрыл чат с Юнги, оставив прочитанное сообщение без ответа и, прикрыв дверь своего кабинета, спустился вниз. Когда перед Чимином предстал высокий, крепкий, с красиво уложенными волосами, которые скрывали еле заметный шрам на пол лица, мужчина, он почему-то сразу подумал о мафии. Но есть ли в Инчхоне мафия, журналист точно не знал, и он сделал себе мысленную пометку спросить об этом Юнги при случае. — Вы что-то хотели? — спросил он мужчину осторожно, стоя в холле редакции. — Пак Чимин, верно? — уточнил мужчина. Его голос был еле слышным и слегка неразборчивым. Он пытливо сканировал Чимина своим взглядом, отмечая, что в журналисте что-то да есть. Пак ему коротко кивнул и, показывая на кресла, пригласил присесть, ведь в ногах правды никогда не найти. — Меня зовут Кан Гэри, я близкий друг Кан Мунчоля. Чимин вздрогнул, он вскинул голову и посмотрел на абсолютно спокойного мужчину. Невольно стал гадать, зачем Чимин понадобился другу Кана и стал паниковать, ища глазами в пустом холле хоть чьей-нибудь поддержки. Но, как назло, никого не было, и даже Чонхо отвернулся, что-то записывая в журналы посещений. — Я недавно узнал о его кончине, — продолжал Кан, всматриваясь в выражение лица молодого репортёра. — Мы так долго дружили, что он стал мне семьей, — слова так и лились из его уст, но они Чимину показались ложью. Он коротко кивнул, давая понять собеседнику, что он внимательно слушает и ему следует продолжить. — Не мучился ли он? — Это Вам следует узнать у полиции, — посоветовал журналист, возвращая взгляд на мужчину, подмечая, что глаз его всё же дёрнулся. — Я потерял сознание сразу же, как увидел пистолет, и ничем не могу Вам помочь. — Вот как, — мужчина ехидно улыбнулся, и решил подойди с другого бока. — Мунчоль занимался благотворительностью, но никогда не говорил мне какой. Это всегда меня так огорчало, — он театрально закатил глаза и пожал плечами. — Что-то с медициной вроде связано было, но… — Зачем Вы пришли? — прервал его Чимин, подмечая в каждой фразе подвох. — Я хоть и брал у него интервью, но оно публикации не подлежит. И вообще, я не имею права разглашать конфиденциальную информацию подозрительным людям. — О, — протянул Кан, засмеявшись. — А репортёр-то у нас смышлёный малыш. — Кто Вы?! — воскликнул Чимин, вскакивая со своего места. — Я же сказал, что друг, — спокойно продолжил мужчина. — Ты же умный мальчик, сядь на место, — и Пак медленно присел на кресло обратно, ощущая, как его сердце в панике стучит ему в грудину. — Что Кан успел тебе сболтнуть? — Ровным образом, ничего, — развёл руками репортёр. — Ты врёшь. — А ты блефуешь паршиво. — Умный не по годам мальчишка, — укоризненно изрёк мужчина, продолжая сидеть в кресле. — Я скажу тебе только одно. Не суйся в это дело, и попридержи свой язык, что бы там тебе не ляпнул Мунчоль. Клянусь, я порешу тебя, и Мин Юнги тебе не поможет, уж можешь быть уверен. Чимина пробрал холод, и он ощутил, как задрожали его руки. Он с ужасом в глазах смотрел на посетителя, пока тот со спокойным выражением лица шарил по карманам в попытках что-то отыскать. Спустя пару секунд он извлёк резную деревянную зажигалку и стал щёлкать её крышкой, доставая из кармана пачку сигарет. — Здесь запрещено курить, — прошептал Чимин. — Давай-ка заключим сделку, малой, — он затянул сигарету, не обращая внимание на возмущения молодого репортёра, который был яростно против, чтобы в холле его любимой редакции курили мафиози. — Ты молчишь на допросах про Пак Чанёля и его вакцину, а я тебе покровительство и счастливую старость с начальником местной полиции. Будете жить в согласии и спокойствии и умрёте во время любовных утех под восемьдесят лет. Идёт? — он лукаво и с улыбкой смотрел на побледневшего Пака и подметил, что должный эффект он произвёл. Они ещё долго пытливо всматривались друг в друга. Кан поднялся первым, пробормотал, что он надеется на то, что журналист понял всё правильно, затем, коротко попрощавшись с Паком, неторопливым шагом направился к выходу из здания редакции. Чимин проследил за ним, проводив взглядом до дверей, схватил телефон, нашёл в списке имя Юнги, но, задумавшись о чём-то, звонить ему передумал. Парень вернулся к работе, но весь оставшийся день он думал о подозрительном мужчине и совсем не понимал, во что он мог вляпаться.***
Судмедэксперт с сожалением покосился на пакет с одеждой, лежавший сейчас перед ним на столе морга, который принёс в понедельник Юнги и о котором Джин напрочь забыл. Во вторник вообще кутил в Сеуле, на мало известной ему самому вечеринке, а сегодня надо было оформить результаты вскрытия трупов, и проведённых вчера Саном экспертиз. Но пакет с испачканной кровью одеждой Пак Чимина покоя не давал и мозолил ему глаза уже третий час подряд. Не говоря уже о мучившем его похмелье. Он мысленно корил себя утром, проснувшись в гостевой комнате в доме Чонгука, по пути на работу и, вообще, пытался думать о благом, но в памяти вставал пилот гражданской авиации, любезничающий со своей пассией. Хорошо, что он так и не повернул голову в их с Чоном сторону и не заметил потуги судмедэксперта не смотреть на него. По пути в участок с парковки Чонгук попросил его закончить с протоколами побыстрее, так как хотел бы уже в пятницу представить Юнги итоги недели. Джин ему кивнул тогда, но сейчас отчётливо понимал, что работать сегодня он не в состоянии. Сан, тоже сидевший в морге, листал журнал в тишине, и ему показалось, что тот о чём-то усиленно думал. Судмедэксперт окликнул помощника и пытливо всмотрелся в его лицо, когда тот повернулся. — Что-то случилось? — спросил он осторожно, превозмогая боль в голове от звуков собственного голоса. — Нет, с чего Вы взяли, — спокойно ответил помощник, но Сокджин нахмурился, подмечая какой-то подвох, но абсолютно не мог предположить, что могло случиться за день его отсутствия и что заставило шумного Сана так притихнуть. — Где отчёт по вскрытию второго убитого? — пробормотал патологоанатом, пытаясь не провоцировать новые порывы головной боли. — Доделываю, — также пробормотал его помощник, отворачиваясь и продолжая читать статью в журнале. Джин поднял брови в удивлении. Доделывание, конечно, важно, но не важнее чтения журнала с голыми бабами, поэтому он набрал воздуха в лёгкие, морально готовясь к сильным головным болям, и наорал на подчинённого, покрывая того экзотическим матом и выпучивая глаза на перепуганного парня, вмиг выбросившего журнал в мусорную корзину. А затем спокойным голосом попросил после завершения протокола вскрытия заняться одеждой свидетеля. Сан в панике закивал головой, как болванчик, пытаясь отвадить от себя редкий гнев своего начальника, в спешке схватил папку со своими каракулями и бросился в свой маленький кабинет недалеко от морга с намерением напечатать протокол на компьютере, что он должен был сделать ещё вчера, ну или хотя бы начать. Эксперт проводил помощника хмурым взглядом, гадая, а не подцепил ли Сан опять кого-нибудь, провёл с ним несколько бурных ночей и всё-таки нашёл заразу на свой репродуктивный орган, а теперь самозабвенно грустил по данному поводу. Он в последний раз окинул печальным взглядом пакет с вещами Чимина и, собрав свои обляпанные кровью Кана черновики со стола, медленно поплёлся в свой кабинет, игнорируя жгучую боль, бьющую в виски при каждом шаге. Находясь в своём кабинете, Джин пил уже пятую кружку кофе и пытался не уснуть, расшифровывая почерк лаборанта и хмурясь от общей картины, которая складывалась. В принципе, она была стандартной, Кан умер моментально от полученной пули в лоб, но преступник зачем-то выстрелил в мёртвого ещё раз, попадая прямо в сердце. Сокджин клацал по клавиатуре, бережно собирая картинку так, чтобы Чонгуку было максимально понятно, и думал, что, наверное, это убийство можно спокойно отнести к убийствам, совершённым с особой жестокостью. Но Юнги это не понравится, поэтому он решил держать язык за зубами и дать молодому инспектору сказать это начальнику полицейского участка самому и получить от него же по щам. Ничего, Чонгуку не привыкать, а Мин души в инспекторе Чоне не чает, так что остынет он быстро. Ким хмыкнул, вспоминая, что так и не докопался до истинных мотивов своего друга выступить в роли начальника местной полиции, заменив старика Ли. Деньги не в счёт, хоть зарплата Юнги и интересна, он же воспитывает несовершеннолетнюю сестру, а девочки в подростковом возрасте падки на украшения и косметику, которые имели довольно приличные ценники нынче. Джин почему-то думал, что причина в другом, и в лепет Юнги о справедливости он особо не верил, а просто делал вид. Пока протокол вскрытия печатался, от чего старый принтер дребезжал на весь кабинет, напоминая парню о головной боли, сам он качался в кресле, сложив руки на животе. Жертва — известный бизнесмен. Возможно, кому-то дорогу перешёл когда-то, занимаясь бизнесом ещё в Корее. Принтер пропищал, что он работу на сегодня закончил, Джин выдернул кипу бумаг и проверил, всё ли напечаталось. Убедившись, что он и принтер молодцы и миссию свою на сегодня выполнили, судмедэксперт сшил листы большим степлером, сунул в папку и направился в основной корпус здания, намереваясь навестить Чонгука. Тот нашёлся сразу. Чон сидел за своим столом в кабинетной и, разложив на нём кучу документов и каких-то бумаг, вчитывался в каждый лист, запустив пятерню в волосы и те торчали в разные стороны, когда он убирал оттуда руку и перелистывал страницу. — Чонгук-а, — позвал Джин инспектора, пробежав глазами по кабинетной, отмечая, что части полицейских на месте не было. Инспектор Чон поднял голову на зов и прищурился, заметив в руках судмедэксперта папку. — Выглядишь неважно, — пробормотал он, взглянув на часы. — Ты хотя бы кушал сегодня? — Да, — Чонгук откинулся на кресло и потёр пальцами переносицу, понимая, что рабочий день уже почти заканчивался. — У этого Кан Мунчоля насыщенная жизнь. Хотел узнать о бизнесе, а узнал о его грязном белье. — И что там? — Ким присел на стул напротив Чона и кинул папку поверх разбросанных по столу документов. — У него была жена, но они развелись по причине его разгульной жизни, — Чонгук перевернул один из листов и вчитался. — Имел кучу любовниц, совершил несколько оргий с несовершеннолетними девочками. Там даже пару мальчиков затесалось, — Сокджин скривил лицо от неприязни и помотал головой, понимая, что его лучшие годы были не такими насыщенными, как у убитого. — Может и хорошо, что его пристрелили, — сказал Ким, закидывая ногу на ногу. Он заметил моргающую лампочку над столом Чонгука и обратил внимание того на неё, попутно вспоминая, что санитара попросить помыть вентиляцию в морге он забыл. — А детишки у него есть? — Нет. По крайней мере, на бумаге, — хмыкнул Чонгук, прикидывая, сможет ли он самостоятельно заменить лампу или придётся просить Уёна подсобить. Ёсан, до этого тихо сидевший за своим столом, резко встал на ноги. Чон обратил на него внимание и молча наблюдал, как тот собирает сумку, намереваясь покинуть рабочее время раньше обычного. Кан ещё утром сказал, что уйдёт с работы пораньше, просил Чонгука прикрыть его перед начальством и в полшестого покинул здание, как и обещал, без каких-либо угрызений совести. — Я не хотел себе помощников, — насупился Чон, сверля взглядом захлопнувшуюся за помощником следователя дверь. — Я хотел расследовать убийство сам. — Но ты же понимаешь, что это не просто убийство, — проследил его мысли Сокджин, меняя ноги. — Тебе всё равно нужна была бы помощь. Юнги это прекрасно знает. Просто терпи. Чонгук кивнул и заметил в коридоре Пак Чимина, разговаривающего с одним из полицейских. Он встал, обращая внимание Джина на гостя и направился к выходу из кабинетной. Он быстрыми шагами преодолел расстояние и встал сбоку от спорившего с Чимином коллегой. Журналист вздрогнул, увидев инспектора Чона, но быстро взял себя в руки и бросился к нему, хватаясь за его форму, как за спасательный круг. — Юнги здесь? — спросил он, а Чонгук, припоминая, что хён никуда не уходил с самого утра, согласно мотнул головой. К ним подоспел Джин и приветливо улыбнулся Чимину, предвкушая ещё раз лицезреть заботливого Юнги. — Всё в порядке, — бросил Чон полицейскому и тот покинул коридор, возвращаясь на своё законное рабочее место. Чимин попросил инспектора пойти с ним, тараторя, что у него кое-что случилось. Ким чисто из любопытства последовал за ними. Очутившись в приёмной, троица без каких-либо церемоний проследовала в кабинет начальства, нагло игнорируя удивлённое лицо Хонджуна, поливающего кактусы на подоконнике перед уходом домой. Юнги, в принципе, тоже посетителей не ждал, он натягивал на себя куртку, наблюдая, как выключается компьютер, освещая синим цветом экрана стену напротив. Он отвлёкся на вошедших к нему в кабинет людей, нахмурился, но очень удивился, увидев среди бравого инспектора по важным делам и худого судмедэксперта своего парня. Он скинул с себя куртку на стул, пригласил гостей сесть и спросил, будет ли Чимин чай. — А нам, значит, не предлагаешь? — укоризненно заметил Джин, устраиваясь поудобнее на диване. Чонгук смерил его заинтересованным взглядом, глянул на второго хёна и закивал в знак того, что с первым своим хёном он солидарен. Мин, шипя и матерясь себе под нос, налил чай и им, ставя на журнальный столик перед гостями тарелку со сдобным печеньем. — Ты только не ругайся, Юн-и, — вдруг ласково прощебетал Чимин и широко улыбнулся своему парню. Юнги в этот момент словил мини инфаркт и ощутил прилив желания схватить Чимина и разложить прямо на своём столе. Но наяву он всего лишь поджал губы и слабо улыбнулся. — Что случилось? — осторожно поинтересовался начальник полицейского участка. — Ко мне приходил подозрительный тип, — продолжал щебетать Пак. А вот Юнги напрягся всем телом, внимательно всматриваясь в лицо Чимина, совершенно позабыв о присутствующих в его кабинете посторонних. — В понедельник, — добавил и стушевался. — Что, блять?! — закричал Мин, вскакивая со своего места. — Сегодня среда, почему я об этом узнаю только сейчас?! — Потому что поначалу я подумал, что это не так важно! — в ответ закричал Чимин, соскакивая следом. Он нахмурился и надул щёки, яростно смотря в ответ на Мина. — Это ещё почему? — начинал нервничать Юнги и нарезать круги по большому кабинету. — К моему парню, важному свидетелю в деле об убийстве, приходил подозрительный тип! А если бы он тебя укокошил?! — Ну не укокошил же, — начал психовать Чимин, понимая, что, возможно, говорить о том мужике вообще не стоило. Всё-таки Чимин сам способен позаботиться о себе. Но он долго думал и всё же решил рассказать своему любимому про странный визит незнакомого мужчины на всякий случай. — А если бы укокошил? — заверещал Юнги, размахивая руками и топчась на месте. Его полосатый и ровный ковёр у дивана медленно и верно превращался в затоптанную тряпку. — Да что за нахуй! — заорал на него Чимин, всплёскивая руки в стороны. — Я мужчина! — Хуисчина! — в ответ орал уважаемый шеф полиции, брызжа слюной. — Ты важный свидетель! С этого дня у тебя охрана, блять! — Да иди ты, знаешь куда, Мин Юнги! Я не маленький мальчишка, я и вдарить в челюсть могу, — возмущался Пак, так же, как и Юнги, позабыв о лишних ушах. — Он просто нёс какую-то чушь, но я подумал, что это важная информация и решил сообщить её тебе и твоему следователю, — он указал Мину в грудь и неопределённо ткнул пальцем на людей, мирно сидящих на диване, таращивших глаза на орущих влюблённых, — а ты орёшь на меня. Посмотри на себя, глаза даже на лоб вылезли! — Я схожу сегодня в твою сладкую задницу, Пак Чимин, — тяжело дышал и смотрел исподлобья Юнги. — Ты будешь наказан. — Это, конечно и безусловно, хорошо, — вставил своё слово Сокджин, косясь на раскрасневшегося Чонгука, пребывающего, кажется, в глубоком шоке и топил сейчас своё сознание в море стыда. — Но нам не интересны ваши брачные игры, и кто кого имеет, — хотя, ему милая перепалка очень даже понравилась, но рабочий день закончился, и он хотел домой, отказавшись от дальнейшего спектакля. Чимин густо покраснел, посмотрел на замешкавшегося Юнги и хихикнул. — Так что там с подозрительным типом, — напомнил Чонгук Паку и попытался состроить серьёзное выражение лица. Джин с недоверием на него покосился, как и Юнги, а Чимин встрепенулся и ненадолго задумался. Он обошёл журнальный столик, встал рядом с Мином, обхватил своими ладонями его локоть и, нахмурившись, начал свой рассказ о незнакомце и об их разговоре, не упоминая при этом угроз. Чон, быстро сориентировавшись, соскочил с дивана, подбежал к столу начальника, выхватил с него какой-то лист, перевернул на чистую сторону и принялся записывать слова свидетеля, не забыв записать особую примету в виде шрама на лице. Юнги заметно расслабился, он шумно вздохнул и прильнул к Чимину ближе, обнимая его за талию, подбадривая. Как только инспектор Чон и судмедэксперт Ким покинули кабинет своего начальника, Юнги зашептал любимому на ушко извинения за крики, коротко целуя в висок. — Ничего, — засмеялся тот от горячего дыхания, которое щекотало шею. Он развернулся в кольце рук и легонько толкнул Юнги в грудь, направляя его к столу. — Но тебе правда следует наказать меня за непослушание, — прошептал он в губы своему парню, где застыла нежная улыбка. Они дошли до стола, и теперь Чимин прижимал Мина к его краю своими бёдрами. Пак медленно покрывал изгиб шеи Юнги поцелуями, слегка цеплял бледную кожу зубами и горячо дышал, опаляя. Тот обнимал его за талию, но, почувствовав горячие поцелуи на своей скуле, опустил руки ниже и сжал ладонями упругие ягодицы, тем самым прижимая репортёра к себе ближе и не оставляя ни миллиметра расстояния между ними. Чимин глухо простонал от тесноты и ответил на поцелуй, когда любимый мужчина потянулся к его губам. В моменты, когда Юнги его целовал, он рассыпался на атомы, но горячие руки любимого снова собирали его воедино. Казалось, это всё сон, но нет, это по-прежнему тот самый школьный хулиган, тот самый начинающий полицейский и тот самый Мин Юнги, которого Чимин безумно сильно любит. К чёрту Камасутру, Чимин на всё готов, только чтобы он всегда был рядом, любил так, как делал это сейчас, на столе в своём кабинете, дарил горячие и мокрые поцелуи, гладил пальцами бархатную кожу и заставлял громко кричать на пике наслаждения. Ну а Юнги не будет врать и скажет, что Пак Чимин совершенен везде и во всём.***
Вернувшись к своему рабочему месту, Чонгук понял, что все уже ушли домой, даже Хонджун выключил свет в приёмной, несмотря на то, что у начальника полицейского участка были посетители, а Джин-хён упорхнул в своё крыло, намереваясь уйти домой. Чон осторожно сел в своё кресло и шумно вздохнул. Кажется, убийство Кан Мунчоля не такое уж простое, если к главному свидетелю наведываются странные типы и задают странные вопросы. Чонгук мазнул взглядом по разбросанным на столе бумагам. Но сегодня он уже не способен проработать хотя бы ещё пять минут. Чон бросил лист с полученной информацией от Пака и поднялся. Ничего страшного, о бизнесе Кана ещё есть время разузнать, а сегодня домой и спать. Телефон молчал ровно до тех пор, пока Чонгук не завернул в свой двор. Он заглушил двигатель и посмотрел на экран, где красовалось пришедшее сообщение. Ким Тэхён: «Как прошёл день?» Такие ненавязчивые сообщения его не раздражали, нет, они его весьма удивляли. Чонгук, правда, не знал зачем этот парень начал писать ему и не прекращал, даже если Чонгук ему не отвечал. Когда он выезжал с парковки поздним вечером во вторник, Ким показался ему странным. В смысле, он в принципе странным был и во время допроса, или когда предложил ему переночевать у него, но именно в тот момент, Ким молча стоял и смотрел через лобовое стекло прямо в глаза инспектору. А у Чонгука мурашки от этого взгляда разбежались по телу и неприятно щекотали, словно маленькие муравьи, пробравшиеся под рубашку. Забежав в дом, он скинул ботинки и поспешил переодеть форму на что-нибудь поудобнее, широкие штаны и футболки — истинный стиль Чонгука и самый любимый, а не эти брюки в обтяжку тёмно-синего грязного цвета. Он написал маме, что он устал, и получил кучу сообщений о том, что ему следовало бы хорошо отдыхать и кушать, и не думать сильно много об убийствах и преступниках. Но Чонгук любил работу и не думать о ней не мог. Например, сейчас он сидел в гостиной на диване и, нахмурившись, сверлил взглядом стену напротив в полутьме. Нужно срочно разузнать о бизнесе убитого. Наверняка там есть какая-нибудь зацепка. Звук пришедшего сообщения отвлёк его от дум, и он недовольно посмотрел на пришедшее сообщение. Ким Тэхён: «Пожалуйста, не перерабатывайте. Спокойной ночи» Мило и в то же время… почему? Он открыл этот чат, вмиг сделав все сообщения прочитанными, и быстро набрал: «спасибо». Получилось по-дурацки и на пусанском диалекте, но он уже отправил это сообщение и оно сразу же оказалось увиденным адресатом. Чонгук долго пялился в экран своего телефона, размышляя, будет ли этот парень писать ещё что-то, но спустя пять, десять или даже пятнадцать минут абонент молчал. Он фыркнул, заблокировал экран телефона и направился в спальню на втором этаже. Он устал, в глазах рябили строки архивных документов, и они, скорее всего, будут ему сниться. Утром, прибыв на работу, инспектор Чон пребывал в весьма плохом настроении и совсем не в боевом духе, взобрался по лестнице, ворча о её высоте, и вошёл в здание. Предвкушая очередное копошение в пыльных бумажках, он совсем не ожидал, что в дежурной его будет ждать сюрприз. — Так Вы тот самый следователь? — спросил его невысокого роста мужчина в ярко жёлтом костюме и узких очках в чёрной оправе, как только дежурный указал на вошедшего инспектора. — Предположим, — он остановился возле дежурного, расписался в журнале прибытия, кивнув ему головой. — А Вы кто? — он развернулся к мужчине, замечая, что тот не один. — Ю Джесок, я приехал по поводу убийства моего лучшего друга. Чонгук окинул его слегка удивлённым взглядом, кивнул и попросил пройти за ним к его рабочему месту. Расположившись уже на своём месте и повесив пальто на вешалку, инспектор пригласил гостя присесть на стул, что он и сделал, согласно кивнув. По бокам от него расположились, видимо, его охранники, и приняли весьма устрашающую позу. Чон скользнул по ним взглядом, отметив их строгие лица и чёрные костюмы. Он открыл свой рабочий ноутбук и воззрился на посетителя, попросив того сказать, наконец, причину своего визита. — Понимаете, — начал Ю, — мы с Мунчолем дружили со студенчества. Мы вместе поднимали бизнес, но потом он захотел уехать в США и развивать производство препаратов там. У нас фармацевтический бизнес, если что. — Я в курсе, — сухо произнёс Чонгук, нажав на кнопку питания. — О, вот как, — поразился бизнесмен. — В общем, я хотел бы забрать тело Мунчоля и похоронить с почестями. Это мой долг, как друга. Чонгук задумался. Насколько он помнит, Джин-хён не говорил, что тело можно забирать. Инспектор решил уточнить данный вопрос, и он набрал судмедэксперта по своему личному телефону, попросив гостя немного подождать. Сокджин на том конце сообщил, что с осмотром и необходимыми анализами, результаты которых он пообещал дать уже вечером сегодня, они закончили, и тело убитого можно выдать. — В случае чего, — подытожил Джин, — просто проведём эксгумацию и всё, — он повесил трубку, а Чонгук выписал разрешение на выдачу трупа для захоронения и вручил Джесоку. — Охранника забирать будете? — спросил инспектор, скучающим взглядом ещё раз пробегаясь по крупным мужчинам по обе стороны от бизнесмена. Ю кивнул и принял в руки второе разрешение. — Сколько лет Вы знакомы? — Более тридцати, — ответил бизнесмен, потерев подбородок, о чём-то задумавшись. — Мы вместе учились на фармацевтике и на почве изобретений и сошлись. Вместе создали небольшую компанию после выпуска, проводили эксперименты, опыты. Мы хотели создать что-нибудь грандиозное, лекарство от любой болезни, — Джесок посмеялся. — Мы были такими наивными, оба мечтали о невозможном. Но в итоге, мы занялись обычным фармацевтическим бизнесом, и однажды Мунчолю это надоело и он уехал в Америку в поисках новой жизни. Мы не виделись чуть больше десяти лет. — Знаете, кто мог желать Вашему другу смерти? — Не представляю, — пожал плечами Ю, встав со стула и задвинув его обратно. — Я дам мой номер, если у Вас будут ко мне ещё вопросы — обращайтесь, — он склонился над блокнотом, протянутым ему Чоном, и записал в нём номер своего мобильного. Бизнесмен поклонился инспектору и рукой приказал охране следовать за ним, а Чонгук, наконец, включил свой компьютер. Он снова окинул взглядом бумаги на столе и, обречённо вздохнув, принялся за работу. Ёсан, запорхнувший в кабинетную, громко поздоровался с зевающими коллегами и проследовал к своему столу, где скинул с себя объёмную куртку. Он приготовил для себя и Чонгука по чашке кофе и достал аккуратно запечатанное в бумажный пакет печенье, сказав, что его ему дала мама. Чонгук подцепил одно печенье и, громко чавкая, принялся вчитываться в архивные документы, попутно слушая рассказ о том, как Ёсан сходил вчера к стоматологу. — Кстати, — Ёсан допил кофе, — сегодня должны выдать копии камер видеонаблюдения аэропорта, — он собрал с пальцев крошки и, заметив Уёна, помахал ему рукой. — Ну наконец-то, — выдохнул Чонгук. Он запросил копии записей с камер ещё в понедельник, подготовив документы так быстро, как только смог, а что в итоге? Пришлось ждать их до четверга. Никакой дисциплины у администрации аэропорта. — Что есть по пассажирам? — Пока пусто, — помощник следователя поднялся со своего места. — До завтрашнего утра разберусь, не волнуйся, мистер Бука, — он подмигнул удивившемуся Чону и ушёл к своему столу. Чонгук скривил обиженное лицо, выпятив нижнюю губу, но быстро пришёл в себя, стоило ему посмотреть на бардак на собственном столе. Ну, держись бизнес Кан Мунчоля, мистер Чон Чонгук раскусит тебя в две секунды!