***
Чонгук сохранил напечатанный текст постановления о продлении следствия и отправил на печать. В кабинетной вскоре снова началась жизнь, и он обожал эти звуки. Несмотря на то, что его коллеги громкие, он безумно тепло относился к ним и своей работе. Анализируя прошлое, которое вспомнил, когда рассказывал Тэхёну об отце, парень уверен, что поступил правильно. Мать до сих пор недовольна выбором сына, однако всё же смирилась, а уж познакомившись с его хёнами, так вообще взбодрилась и теперь постоянно, стоило только сыну её навестить, ворковала и спрашивала, как у мужчин идут дела на личном фронте. Почему её всегда волновал только этот вопрос, Чон не совсем понимал, но задавать неудобные вопросы не хотелось. Точнее, получить по шее за неудобные вопросы не хотелось. Он вздохнул и поднялся, чтобы забрать распечатанные листы и подшить их в дело, раз Ёсан где-то шлялся. У старенького принтера сквозь стеклянные стены инспектор увидел Ли Донука в чёрном костюме в окружении грузных парней из своего отдела. Мужчина выглядел задумчивым, широко вышагивая, и вздрогнул от неожиданности, когда из-за угла в коридор административного этажа выскочил дежурный, не пойми откуда взявшийся. Чонгук схватил постановление, потряс, стряхивая излишки краски, подумав, что неплохо было бы попросить у Юнги-хёна новый аппарат в кабинетную, и, пройдя быстрыми шагами до выхода, толкнул дверь от себя и встретился с начальником отдела по защите свидетелей взглядами. — Привет, — улыбнулся ему Ли, пожав руку. — Спешите куда-то? — поздоровавшись, спросил Чон. — На похороны, но не волнуйся, — хихикнул Донук, встав в вальяжную стойку. Сотрудники его отдела отошли чуть поодаль и зацепились языками с начальником дежурной части. — Я утром заходил к Мину, всё задокументировано. — А, — замялся Чон, краснея ушами. И только сейчас он осознал, что опять позволил себе лишнего. У хёна ведь есть заместитель и это далеко не рядовой инспектор по важным делам. — Всё пучком, Чонгук, — прыснул с него Ли, хлопнув по плечу. — А ты хороший малый, переживаешь за участок, как за свой родной. — Он и есть мой родной, — обиделся Чон и прижал листы к груди. — Всё-таки, Юнги знает толк в людях, — Донук повернулся на зов одного из своих подчинённых и кивнул ему. — Ну, бывай, — он легко толкнул Чонгука и скрылся за дверьми, ведущими в общий вестибюль. Чонгук его проводил взглядом и подавил улыбку. Ли Донук всё же не такой уж и плохой человек, каким его считают в участке. Он раскрылся инспектору с другой стороны, доброй и чуткой. Его неприязнь к Юнги будто испарилась вмиг, и интересно даже, с чем это связано. Однако, наверное, напрямую спрашивать об этом хёна он не будет, иначе получит не только кулаком в челюсть, но и в глаз. Невольно хохотнув в ладонь, Чон развернулся и тут же наткнулся на Сокджин-хёна, стоящего с другой стороны кабинетной, оперевшись плечом в бетонную стену и скрестив руки на груди, зажав толстую папку чёрного цвета. На его лице можно прочесть недовольство жизнью, поэтому парень поспешил к нему вдоль коридора, обогнув помещение, в котором работали следователи и их помощники. — Я принёс тебе исследования Сана, — сказал ему эксперт, как только он поравнялся с ним. — В смысле? — не понял Чонгук и изогнул в недоумении бровь. — Я попросил его провести тесты с веществом, которое нашли на месте убийства Пака, — пояснил Джин и протянул инспектору толстую папку. — Но… — растерялся Чон, — я ведь, то есть мы просили не делать этого. Вдруг опасно? — Я передумал, на кону оказалась жизнь Чимина, — пожал плечами Ким, дёрнувшись телом, и Чонгук разглядел на его шее два красных пятна справа. Их не было с утра, он точно это знал. Парень поднял взгляд и посмотрел хёну в глаза, заметив, что те припухшие и покрасневшие. — Знаешь, — продолжал говорить судмедэксперт, — я очень перепугался за него. — Понимаю, — хрипло выдал Чон, удивляя Сокджина. — Тут много людей, — он взял хёна за локоть и развернул его на девяносто градусов. — Поговорим в приёмной. Хонджун поднял голову, оторвав взгляд от экрана и поприветствовал ввалившихся посетителей. Правда он совсем им не рад, учитывая, что скоро обед. Джин устало опустился на кресло, пропуская мимо ушей вопрос тонсена о чае. Чонгук проанализировал состояние эксперта и повернулся к секретарю, перед этим положив толстое дело на маленький журнальный столик. — У тебя есть зелёный чай? — Да, в ящике, — Хон показал рукой, где искать, и вернулся к компьютеру. Чон нашёл коробку с чаем, достал заварной чайник и вскипятил воду. Ким безучастно наблюдал за ним, не говоря ни слова и вообще не понимая, зачем его сюда притащили. Он лишь поставил одну руку на подлокотник и опёрся в ладонь подбородком, пытаясь забыться, смотря прямо перед собой. Прошло достаточно времени, чтобы осознать: он совершенно точно ненавидит этот день. Когда перед ним появилась чашка ароматного чая, Джин вдохнул его обжигающий запах и обмяк в кресле, прикрыв веки. Они просидели в тишине минут десять, пока Хонджун не встал и, коротко извинившись, шагнул в сторону тяжёлых дверей. Сокджин заметил его обеспокоенный взгляд прежде, чем тот выскользнул в коридор, видимо, намереваясь пообедать. — Спрашивать, почему твои глаза красные, бесполезно, да, хён? — спросил Чонгук, как только услышал, что дверь приёмной захлопнулась. Он поднял глаза поверх папки с проведёнными Саном исследованиями. Джин лишь недовольно мазнул взглядом по его вальяжной фигуре и отвернулся, всем своим видом показывая, что отвечать на подобные вопросы не намерен. — Как поговорили с Намджун-хёном? — ударил под дых Чон, слабо надеясь на то, что эксперт ответит ему хоть что-нибудь. Но ведь он действительно переживал. — Ты подставил меня, — пробурчал Ким, скрывая лицо за ладонью. — Видимо, я очень плохо тебя воспитал. — Не льсти себе, Джин-хён, — хмыкнул Чонгук, пожав плечами. Они оба прекрасно знали, что воспитанием полицейского занимались только его родители и близкие родственники. — Следует тебя наказать, — продолжил говорить Джин, пропустив реплику тонсена мимо ушей. — Ты плакал, — напирал инспектор, хмурясь, потому что вертлявость хёна от сути проблемы уже знатно раздражала. — Он сказал что-то не то или ты? — Варвара откусит тебе твой любопытный кроличий носик, — Сокджин отвернул голову к окну и наблюдал, как ветки деревьев медленно покачивались в такт ветру. Жидкость в кружке наверняка уже остыла, но ему не хотелось сейчас абсолютно ничего. — Хён. — Это дела взрослых, Гук-и. — То есть, когда ты расспрашиваешь меня о Тэхёне — это нормально, а когда я пытаюсь помочь тебе, ты уходишь от разговора. Это не по-взрослому, — Чон снова открыл толстую папку, решив, что беседа окончена. Он хотел помочь, а его толкают в другую сторону. Слова Чонгука укололи Кима прямо в глубину души. Мужчина поджал губы и повернулся к сосредоточенному на сложнейших для его ума строчках биологических опытов инспектору по важным делам, пробежался по напряжённому выражению чужого лица и почувствовал себя последним ублюдком. Пусть с Намджуном не ладилось с самого начала, но ведь младший ни в чём не виноват, и, наверное, действительно предлагал свою помощь. Джин громко вздохнул, привлекая внимание, и еле слышным голосом извинился. — Кто кого обидел? — Чон закинул ногу на ногу и положил на них исследования, поправив чуть не выпавшие листы. Парень внимательно рассматривал сидящего напротив судмедэксперта полиции. — Скорее, я обидел его, — тот шумно сглотнул, вспомнив, каким сладким был поцелуй. Сокджин не хотел бы, чтобы вышло именно так, но Намджун, видимо, иного мнения. Будучи таким мужчиной, альфа-самцом, по которому многие женщины сходили с ума, он целовал другого парня. Да так, что у Джина поджались пальцы на ногах, сердце выпрыгивало из груди, голос непроизвольно зашёлся в стонах, а сам он возжелал большего. И, конечно же, это напугало. Пилот не сопротивлялся, позволил вытолкать себя за дверь, но его пылающие страстью глаза Джин, скорее всего, уже не забудет никогда. — Ты глупый? — разрезал повисшую тишину голос Чона. — А ты умный что ли? — съязвил Ким, нахмурившись. — Не испугаешься, когда твой Тэхён потащит тебя в постель? — он заметил обескураженное лицо инспектора и победоносно ухмыльнулся. — То-то же. — Давай поговорим об этом, когда твой Намджун запихнёт в тебя свой член, ладно? — едко спарировал Чонгук, громко захлопнув папку и вскочив на ноги. — Ты просто невозможен, хён. Мало того, что причиняешь боль самому себе, так ещё и отравляешь ею окружающих. Увидимся однажды, — парень гордо вскинул подбородок, поймав панику старшего, и спешно покинул кабинет. Его так разозлило поведение Сокджина, что внутри всё вскипело. Уже оказавшись около своего рабочего стола, инспектор пожалел о своих грубых словах, но назад поворачивать не будет. Хён должен понять, что всё, что он делал до этого, неправильно. Чувства не способны по щелчку пальцев взять и исчезнуть навсегда. Они проносятся через года, не умаляя своих сил, и человеку не свойственно совладать с этим. Так задумано природой, химией и биологией, и так будет продолжаться вечность, цикл за циклом. Такова людская сущность. Выдохнув, Чон опустился на стул, расположив на столе исследовательское дело, и подумал о Тэхёне. В такой момент, он рад, что не причиняет по своей воле боль влюблённому в него парню, наоборот, принял эти чувства и понял, что его тоже тянет к нему. — Чонгук-и! — гул кабинетной разрезал отчего-то визгливый голос Сокджина, и Чонгук повернул голову к застывшему в дверях эксперту. Тот, убедившись, что его клич услышали, быстро пересёк помещение до стола инспектора и замер, дав время тонсену рассмотреть на его лице смятение. — Прости, слышишь? — затараторил он, схватив того за локоть и осторожно сжав. Мужчина хотел было что-то ещё сказать, но у Чона зазвонил телефон. Инспектор осторожно выудил свой смартфон и сразу же принял звонок, увидев, кто ему звонил. — Да, хён? — Собирай группу быстрого реагирования. Я знаю, где сейчас обвиняемый по твоему делу. Адрес пришлю смской. А, и, — Юнги замолчал, Чонгук услышал звук тормозов и еле слышный мат, — возьми Джина, мало ли что.***
— Вас только за смертью посылать, — хмуро отозвался капитан полиции. Его внедорожник находился за поворотом от нужного адреса, прижат к чужому бетонному забору, а сам мужчина опёрся на капот, скрестив ноги и исподлобья наблюдая, как рядом паркуется микроавтобус с нанесённым на боку символом оперативного отдела. Выскочивший оттуда ранее Чонгук, напяливший поверх куртки бронежилет, подбежал к нему, и, нахмурившись, поинтересовался, откуда у хёна адрес возможного пребывания преступника. — Много будешь знать, состаришься, — отмахнулся от него Юнги. Джин, вышедший из уже припарковавшегося авто, поправил свой халат и неспеша подошёл к парням, словив на себе усмехающийся взгляд друга. Поняв, что тот разглядывал, эксперт поднял воротник рубашки и прикрыл им шею, придавив пальцами, и укоризненно стрельнул в наблюдающих за его действиями мужчин. Но вытерпеть напор не смог, потому несмело прошептал, чтобы они не пялились на него подобным образом. — Ему бы загнуть тебя и дело с концом, — бросил Мин, отвернувшись. Чонгук прыснул в кулак, с интересом наблюдая, как уши хёна загораются красным. Ему вспомнился краснеющий Тэхён, и от этих воспоминаний очень приятно защипало под рёбрами, будто сердце ожило и осторожно, боясь пораниться, билось, даря жизнь своему хозяину. Парни в чёрной экипировке высыпали наружу, и получив короткие инструкции от начальника полицейского участка, ринулись врассыпную обходить нужный участок сзади и по бокам. Чон всматривался в дом напротив своего из-за угла, пытаясь зацепить взглядом движение в зарослях, однако вокруг глухая тишина, нарушаемая только птицами, сверчками и тварями иже с ними. Сокджин наклонился, практически улёгшись на спину тонсена, и тоже хотел увидеть подозреваемого, но всё тщетно. Юнги стоял в стороне и курил сигарету, пытаясь усмирить свой страх увидеть самое страшное в своей жизни. Надежда всегда умирала последней, а какой вообще шанс, что спустя четыре дня, Чимин окажется живым? Надеясь на лучший исход, Мин прошёлся взглядом по ребятам из специального подразделения, которые уже заняли свои позиции и ждали команды, потушив бычок подошвой ботинка, он взял лежащую на Kia рацию. — Хули стоим как истуканы? — спросил Юнги в прибор, нажав на кнопку. Парни в паре метров впереди от них напряглись, кто-то кивнул, а кто-то махнул рукой. — Штурмуйте, блять, — и те мелкой поступью начали продвигаться по зарослям к серому домику. Вокруг будто всё замерло. Прищурив глаза, трое друзей наблюдали за осторожными действиями спецназовцев, впившись когтями кто куда, и только капитан полиции расслаблено переминался чуть ли не посреди дороги, спрятав руки в карманы брюк. Мужчина в эти секунды выглядел более чем уверенным, и у Чонгука проскочила мысль о том, что Юнги готов к чему угодно. Потому он, набравшись смелости, вышел из своего укрытия и подошёл к хёну. Тот посмотрел на него мельком и вернулся к наблюдению за штурмом. — Мне кажется, его нет дома, — тихо предположил Чон, склонившись к плечу начальства. — Пусть, — прохрипел ему в ответ капитан. — Но Чимин точно там, — он выдохнул и смелыми шагами пошёл вперёд. — Ты куда? — шёпотом выкрикнул Сокджин. Чонгук тоже не понял, но зашагал следом, игнорируя недовольное шипение полицейского судмедэксперта. Он естественно не видел, как мужчина закатил глаза, и, пригнувшись, затрусил за другом и тонсеном, про себя молясь, чтобы всё обошлось без прецедентов. Не хотел бы Джин стоять на чьих-нибудь похоронах, всё-таки у этого придурка пистолет имелся, иначе бы он не убивал. Юнги остановился в паре метров от калитки, когда из домика выскочила чья-то фигура. Человек замер, явно увидел по пояс выглядывающего из-под покосившегося забора начальника полиции, и Мин его узнал, несмотря на приличное расстояние. Ребята из спецназа застыли буквально в паре метров от стен цели и навели на подозреваемого автоматы. — Какие люди! — всплеснул руками мужчина и громко расхохотался, пригнувшись. — Супермен прилетел спасать любовничка! — кричал он с крыльца, заливаясь смехом. — Хён, — прошептал за спиной Чонгук и потянул Юнги за полу пиджака к себе, но его порыв проигнорировали. — Ну что, Ювон, как делишки? — крикнул убийце Мин, ухмыльнувшись. — Отлично, знаете ли, — подозреваемый шагнул вперёд и выпрямился, не отводя взгляд от своего внезапного собеседника. Говорить больно, но показывать свою слабость нельзя. — А у Вас? — Да тоже неплохо, — пожал плечами Юнги. — Пришёл вот за тем, что мне принадлежит. — О, — затянул преступник, оскалившись. — Понимаю, — покачал он головой. — Очень классно целуется, стонет и прогибается в пояснице то, что принадлежит тебе. Я уже успел заценить. Чонгук смотрел перед собой и увидел, как спина хёна напряглась. Парень обернулся назад, Джин отрицательно помотал головой, пригнувшись у обочины и пальцами зацепившись за железный забор его коттеджа, и потянул руку к кобуре, отстегнув верхний клапан. — Он нужен мне живым, — прошипел Мин, хлопнув по руке инспектора, даже не повернувшись. — Хён, он провоцирует тебя, — прошептал в ответ тот, присев на корточки. — Это опасно, понимаешь? Конечно, он понимал. Но желание покончить с этим, наконец, превалировало и он сделал ещё один шаг вперёд, вскинув высоко голову и чётко уловив, что Ювон растерялся. Краем глаза он подметил, что спецназовцы приблизились ближе, пригнувшись ниже, чем до этого, и теперь почти что подползали к маленькому дому. Честно говоря, уже неважно, где лекарство сейчас, в зрачках мужчины отражалось понимание, что любимый жив. Он усмехнулся уголком губ и переступил с ноги на ногу, оперевшись на правую и крикнул: — Эй ты, упырь! — и дождался, пока мужчина сосредоточится на нём. — Ебал я в рот твои блятские слова, слышь?! Ты ответишь за три убийства, убогий, и за похищение человека, дурий твой котелок! А я не поленюсь, как бы, и позабочусь, чтоб тебя упекли до конца твоей никчёмной жизни. Твой папаня будет рад, я уверен, — Юнги широко улыбнулся. — А маманя все глаза выплачет, за что ты так с ней, а? — Заткнись! — вскипел Ювон, подпрыгнув на месте. — Завали пасть! — Не моё, конечно, дело, но ей придётся несладко всю оставшуюся жизнь, где бы она сейчас не была, — капитан облизал губы. — Мать в надёжном месте, козёл! — крикнул мужчина. — А ты сейчас ответишь за базар, — он занёс руку за спину и задрал кофту. — Хён, — заскулил сзади Чонгук и дёрнул теперь уже за штанину. — Юнги, мать твою, — донёсся до него голос друга, — ты чё творишь? — Уверен? — спросил Юнги. — Считаешь, твой папаша не может до неё добраться в любой подходящий момент? Я вот, например, так не считаю. Ты вообще в курсе, кто такой нынче Ю Джесок, мелкий ублюдок? Лицо Ювона перекосилось, и он, дёрнувшись, выкрикнул несколько матерных слов, явно озверев от сказанных фраз. Мин, довольный результатом общения, поднял руку и махнул ею, дав сигнал к захвату. Притаившиеся парни резко повыскакивали, закричав: «Руки вверх!», и капитан полиции отшагнул назад, нахмурившись. Сейчас или никогда, он достаточно разозлил убийцу и дезориентировал его в пространстве, и всё должно, нет, просто обязано получиться. — Юнги-хён! — Чонгук вскочил на ноги, как только завидел, как убийца поднял руку с пистолетом и направил оружие на Мина, быстрым движением он обогнул начальника, прикрыв собой. Сокджин, всё ещё пригнутый у забора, не успевший и моргнуть, вздрогнул, когда прозвучал громкий хлопок, на секунду даже оглушив. Как в замедленной съёмке он пронаблюдал, что Юнги схватил накренившегося Чона и они вдвоём упали на землю. Громкий смех, пробудивший внутри животный страх, разразившийся на участке, резко стих, и Ким перевёл свой взгляд на крыльцо дома. Там ребята из группы реагирования уже скрутили обезумевшего парня, выбили из рук пистолет и грубо толкнули его лицом в пол, скручивая так, что тот взвыл нечеловеческим голосом. Эксперт понял, что опасность миновала, и кинулся к друзьям. Мин склонился над раненным инспектором и, заметив, что к ним подбежал Джин, оглянулся. Представшая ему картина его устроила, и он, попросив эксперта вызвать скорую, встал на ноги и уверенным шагом направился к покосившемуся домику, прошёл мимо скулившего Ювона и скрылся в темноте за деревянными дверьми. Ким поймал обеспокоенный взгляд Чонгука и скользнул глазами по его телу, сразу же наткнувшись на ранение. По-видимому, пуля вошла в правую половину тела, слегка зацепила край жилета, разорвав крепление, и по касательной задела предплечье. В районе рёбер кровоточило, и Сокджин понадеялся, что серьёзного урона не причинено. Дырка в лёгких молодого парня вряд ли скажет полноценной и здоровой жизни привет. Судмедэксперт снял с себя халат и скомкал его, чтобы прижать и приостановить обильное кровотечение. — Хён, — захрипел Чон, сжав чужое запястье. Боль в груди прожигала его, и он натужно кашлянул, ощутив металлический привкус во рту. — Тшш, — заволновался Джин пуще прежнего, увидев, как тонкая красная струйка сорвалась с белеющих губ инспектора и скатилась по скуле, затерявшись в воротнике белоснежной рубашки. — Не разговаривай, — он сильнее нажал на рану, попутно дозваниваясь до дежурной части. — Потерпи чуть-чуть, Гук, — успокаивал кашлявшего парня Ким, и когда в телефонной трубке раздался знакомый женский голос, прокричал: — Мари, у инспектора Чон Чонгука пулевое ранение, срочно вышли бригаду на его домашний адрес, — и сбросил звонок. — Извини, — прошептал Чон, зажмурившись. Сокджин понял, за что попросил прощения его тонсен и сжал губы, еле заметно мотнув головой, как бы говоря, что всё в порядке, он не обиделся. Хотя на самом деле его задели слова Чонгука, но он ведь был абсолютно прав, и Ким действительно токсичный придурок. — Эй, эй, — эксперт заволновался, почувствовав, как обмякло тело полицейского и взвыл: — Господи, боже, где врачи?! — Джин выпрямился на коленях и покрутился вокруг себя. Мимо на небольшом расстоянии протащили скрученного преступника, мужчина поймал его ликовавший и бешеный взгляд, а ухмылка на его губах казалась очень пугающей. Отдалённый звук сирены нарушил спокойную жизнедеятельность небольшого посёлка под Инчхоном, и эксперт сильнее зажал рану своим халатом, наблюдая, как белоснежная когда-то ткань приобретала жуткий красный цвет. — Помни, что тебя ждёт Тэхён, — нашёптывал он, словно в бреду, всматриваясь в бледное лицо Чона. — А…ага, — тихим голосом ответил ему Чонгук, улыбнувшись краем губ.***
Тело горело. Ему настолько жарко, что хотелось содрать свою кожу и отбросить в сторону, только чтобы не обжигала. Все внутренности вот-вот лопнут от зашкаливающей температуры, а голова ужасно раскалывалась. Чимин непроизвольно дёрнулся, когда услышал какой-то шум, но темнота в глазах такая сильная, что он совершенно не различал какие-либо силуэты. Он помнил в какой стороне стол и что Сэхо что-то туда поставил. Попытки рассмотреть, что там находилось, ни к чему не приводили, поэтому Пак сполз с постели, превозмогая жар и боль, с надеждой, что там вакцина или лекарство, которое мужчина пытался ему дать несколько часов назад. Если там шприц, то он ткнёт его себе сам и уже неважно, что там: новая порция возбудителя или подавитель, лишь бы только не чувствовать всепоглощающую боль. Мысль о Юнги придавала ему сил, и он этому очень благодарен. Ступая ладонями по бетонному полу, от которого ощущался холод - маленькое спасение, но уже не спасало. Парень не мог и предположить, сколько сейчас составляла температура тела, скорее всего, цифра далеко не маленькая. Журналист тяжело вздохнул, остановившись на несколько секунд. Убийца больше не возвращался, наверное, обрабатывал язык, а может вколол себе вакцину и сейчас тоже где-то неподалёку корчится от боли? Тем не менее, шум снаружи комнаты только возрастал. Его природу парень понять не мог, помимо прочего в собственных ушах звенело. Он боялся, что это конец. Плохо соображая, Чимин всё же упёрся головой в тумбочку стола, подобрался и протянул руку наверх, надеясь на ощупь найти хоть что-нибудь, что поможет, ему плохо настолько, что каждая секунда дорога. Если он вколет себе очередную порцию с возбудителем болезни, то без сомнений умрёт. Если же вакцину — то получит шанс выжить. Его любимый словно маяк на побережье тёмного-претёмного, непроглядного моря, и Пак всё-таки нащупал что-то похожее на шприц, обхватил его пухлыми пальчиками, держа себя в сознании из последних сил, и потянул на себя, зацепив край подноса и уронив. Железное полотно ударило по макушке, выбив из слабых уст болезненный выдох, припечатывая к полу. Глотая бетонную пыль, что вскружилась вокруг него, парень слабо улыбнулся — в кулаке осталась последняя ниточка на спасение, и Пак сквозь ресницы посмотрел на маленький медицинский шприц с набранной полупрозрачной белой жидкостью. Дверь вдруг распахнулась, а в мыслях проскочило: «Это конец!». Стиснув челюсти, парень спрятал руку под грудь, услышав, как крышка вместе с иглой отломилась с тихим хрустом. Таким же тихим сквозь темноту вокруг ворвался очень знакомый голос: — Чимин? У Чимина похоже начались галлюцинации, ведь Юнги здесь просто не могло быть. Он уверен. Боже, так уверен, что из глаз прыснули предательские слёзы. От того, что на заре смерти он слышал этот любимый голос, мечтал оказаться в любимых объятиях, заглянуть в эти глаза, чмокнуть эти тонкие губы, увидеть его улыбку, которая для него была всегда другой, не такой, какую он дарил остальным. Кто-то схватил его почти бездыханное тело, аккуратно прижав к тёплому и мягкому, вибрирующему чужому телу, очень аккуратно перевернув его лицом к потолку. Но сил посмотреть на человека нет сил, и репортёр только сильнее зажмурился, ожидая любой участи. Холодные пальцы скользнули по его горячему лбу, затем к шее и зажали сонную артерию, нащупывая слабый пульс. Тьма будто окутывала, сжимая в свои тиски, сдавливая дыхание. Лёгкие, кажется, такие тяжёлые, что, наверное, к его обычному весу прибавилось килограмм десять. Вот так, за такой короткий срок болезнь, бушевавшая на европейском континенте, оказывается, убивает людей. Он слышал чей-то сбивчивый шёпот, но не разбирал и слова. Это угнетало, и Чимин, в надежде быть услышанным неизвестным ему человеком, уронил последние слова, которые вырвались из самых глубин его угасающей души: — Юнги, я скучаю… — Ты слышишь меня, Чим-и?! — послышалось сквозь туман, в который он уже падал, ожидая яркого света, как это обычно рассказывают люди, пережившие клиническую смерть. Там должно быть спокойно и не больно. — Открой глаза, прошу тебя!