Как же хотелось умереть. Прямо тут, на ступенях пятиэтажки, где дурацкие строители лифты не строят никогда, подниматься по которым на самый последний этаж адские муки в плюс тридцать пять. Какого чёрта он родился в Южной Корее вообще? Что, севернее места не нашлось? Вздохнув от своей безысходности, молодой мужчина перекинул свой чемоданчик в другую руку, сделал последний шаг и повернулся лицом к открытой двери апартаментов, где двумя часами ранее кого-то лишили жизни. Там он заметил Ёсана, склонившегося над распластанным на полу бездыханным телом, криминалистов, кружащих с кисточками с проявляющим отпечатки веществом, и направился внутрь.
— Интересно, — затянул он, коротко кивнув помощнику следователя, когда тот его заметил, — Инчхон однажды станет не криминальным?
— Тогда Вы лишитесь работы, мистер Ким, — иронично хмыкнул Кан, широко улыбнувшись.
— Переживу, — подхватил его эксперт. — Найду работу поприличней и где платят кучу денег.
— Проституцию?
Ким скользнул взглядом по наглеющему в эти секунды лицу парня, но в итоге оставил грязное высказывание без комментариев, обратив всё своё внимание жертве преступления. В картинках мало приятного — убитой оказалась девушка. Её волосы, обильно обпачканные собственной кровью, разметались по полу и работающие полицейские то и дело наступали на чистые участки, тело еле прикрыто банным полотенцем, которое, по-видимому, спало с неё, когда она, получив пулю в висок, навзничь упала. В распахнутых глазах красивого тёмно-голубого цвета застыл вопрос и ужас одновременно, и Джина передёрнуло.
— Такая молодая, — пробормотал он.
— Семнадцать лет, — подхватил Ёсан. — Школу даже закончить не успела.
— Личность уже установили? — удивился эксперт, присаживаясь на корточки, опустив рядом свою ношу.
— Её удостоверение на месте, так что, — пожал плечами помощник. — Обычно в этом районе мелкие преступления или акты хулиганства, но чтобы убийство, — он посмотрел на инспектора, к которому прикреплён последнее время, — впервые? — и тот молча ответил положительно.
— Всё бывает впервые, — Джин положил ладонь на лицо юной особы и прикрыл веки, чтобы стеклянные зрачки никого из присутствующих больше не смущали. И замер, почувствовав в своих же словах глубокую иронию. За прошедший месяц он успел даже укорить себя вплоть до приезда на вызов в аэропорт в день убийства Кан Мунчоля, чтобы всячески подавить в себе невыносимость от самого себя. Просто наиглупейшее поведение.
— Не буду мешать, — поклонился Ёсан, развернулся и шагнул к углу огромной комнаты, осматривая всё вокруг.
Только сейчас Сокджин заметил, что квартира большая, почти что бизнес-класс, и откуда у школьницы деньги и возможности на столь богатую жизнь. Мужчина натянул на ладони перчатки, ощупал входное отверстие, повернул голову жертвы и рассмотрел выходное, так же прощупывая. Он выдохнул, опустившись на колени перед трупом, опустил ладонь к шее и заметил несколько фиолетовых кровоподтёков, как будто девушку душили. Зацепив кончиками пальцев край махровой ткани, Ким поднял полотенце, нахмуриваясь от вида свежих синяков на груди в области сосков, дорожки из них же по животу и богатой россыпи по внутренним сторонам бёдер. Гладко выбритая лобковая область надутая, что говорило только об одном.
— Изнасилованная, — поспешил он с выводами, запнувшись. — Или же добровольное вступление в половую связь со своим будущим убийцей.
— Возможно, её «папик», — выдал догадку Кан откуда-то из глубин одной из комнат.
— А папики убивают своих проституток? — поднял на звук голову эксперт.
— Кто их всех знает, чёрт возьми, — громко выругался помощник и вернулся в коридор, держа в руках пистолет, уж больно знакомой формы, зажав его белым куском ткани, чтобы не оставить лишних отпечатков.
Закончив с осмотром, Джин выпрямился, стянул с себя перчатки, кинув их рядом с трупом, поправил узел из рукавов рабочего комбинезона на талии и заметил что-то сверкающее у стены. В этой части прихожей всё обильно забрызгано кровью, но блеск металла не спутать ни с чем.
— Ёсан, — позвал он помощника следователя, пока инспектор пытался осмотреть место преступления, подавляя рвотные порывы своего организма. Это не Чонгук — сразу понятно, что к такому виду зрелищ не привык совсем. — Смотри, — ткнул пальцем.
Тот склонился над находкой и, хмыкнув, протянул руку, чтобы подцепить массивную цепь золотого цвета. Она мужская, ювелирная, если к тому же из золота, то стоит неимоверных денег. Мужчины присвистнули и синхронно повернулись к уже накрытой белой простынёй убитой.
— Точно папик пришил, — прохрипел Кан.
— Следи за языком, — шикнул Ким.
— Эй, — позвал кто-то и теперь они вдвоём обернулись на звук. — Это, — молодой мужчина-криминалист поднял найденное огнестрельное оружие, — российский ПМ. Серийный номер такой же, как у того, что проходил по делу Кан Мунчоля, только последняя цифра другая.
— Приехали, блять, — прошипел, взъерошивая волосы рукой, освобождённой от перчатки, Ёсан.
— Поздравляю, — растянул губы в улыбке, выпрямляясь, эксперт. — Похоже, что в городе появились контрабандисты с советскими пестиками.
— Тычинками, — прыснул Кан, запаковывая крупную цепь в отдельный пакет для вещдоков. — Когда я шёл на это место, я думал, что буду просто сидеть на жопе ровно и ковыряться в бумажках. И мне не нравится то, что я делаю эти несколько дней. Можно остановить эту планету? — изгибая брови пролепетал парень, вскинув руки к потолку.
— Добро пожаловать в проституцию, — подмигнул Джин хнычущему полицейскому и шагнул к выходу. — Я закончил. Вызвали машину для перевозки? — и сразу же получил положительный ответ на вопрос. — Окей. Пойду подышу.
Он выскользнул в подъезд, поёжившись от пробежавших по телу мурашек от духоты. На лестничной клетке криминалист щедро обмазывал входную дверь и ручку, Джин узнал в нём того, кто также изучал следы на запасной двери редакции Мэиль, через которую Со Сэхо похитил Чимина. Они встретились взглядами, поздоровались, у парнишки почему-то вспыхнули щёки и эксперту показалось это очень забавным. Мужчина показательно облизал собственные губы, получив нужную реакцию. Победно улыбаясь, Ким спустился на первый этаж, ладонью проходясь по горячим перилам. Его красная футболка уже кажется промокла насквозь, липла к коже, раздражая, под узлом на талии уже всё чешется, и он хотел быстрее вернуться в участок, забежать в морг и растянуться на скамье под холодильной установкой, а лучше вообще бы раздеться до гола, но такое можно провернуть только в личном кабинете. Но, видимо, не суждено. Сколько ещё судмедэксперт здесь проторчит, а?
Мужчина остановился, вдохнул раскалённый воздух и выдохнул разочарование. Помимо полицейских машин стояло пару местных, наверное, жителей, и ни души вокруг: все попрятались по домам от палящего солнца, прохлаждались под кондиционерами. Джин подумал, что в этом году лето особенно жаркое, и это ещё один пунктик в список, почему он ненавидел этот период времени в своей жизни. Где-то журчали цикады, громко и синхронно, оповещая людей о ближайшем повышении температурного режима. Ким надул и без того пухлые губы, накренившись к бетонной стене, и пробежался глазами по коротко стриженному газону, цепляя взглядом небольшой шатёр, сооружённый между тремя высокими деревьями. Там глубокая тень, солнцу не пробраться, и его словно магнитом потянуло туда. И Сокджин даже успел шагнуть, однако, услышав рёв мотора, замер на месте, узнав в этом звуке приближающийся мотоцикл. Воспоминания нахлынули, заставив редко моргать и часто дышать. Перед глазами всплыла картинка, где Намджун восседал на своём железном коне и протянул руку перед собой, удушено для эксперта улыбнувшись и попросив номер телефона.
Джин помотал головой, отгоняя непрошенные мысли. Мало ли кто ездил на мотоциклах в этом городе, и вообще, встретить пилота на улицах и в случайных дворах равна одному проценту, который потерялся в километровых пробках на главной артерии мегаполиса. Потому он расслабился и, вернувшись на место под подъездный козырёк, скрестил руки на груди и безучастно наблюдал за размеренным колыханием крон деревьев на слабом ветру. Звук приближался, рык зверя всё ближе, а в груди эксперта трепетало сердце непонятно от чего. Мужчина пытался успокоиться, напоминая себе о существовании жалкого процента ровно до того момента, как во двор не заехал мотоциклист на чёрном Mustang.
Его прошибло тысячами иголок, потому что в байке и в фигуре, восседающей на нём, глупый жизненно важный орган признал того самого, от которого мозг пытался сбежать до конца своих дней: широкая грудь, мощные плечи, шлем один в один и руки на руле. Всё буквально кричало о том, что мимо него проехал Ким Намджун. Сокджин отказывался верить, не отрывал шокированного взгляда от затормозившего под самодельным навесом мужчины, что заглушил своего зверя и выпрямил спину. Он ловил каждое движение с придыханием, умоляя небеса, чтобы это оказалось ошибкой, но, когда байкер снял шлем, все его надежды разбились на мелкие осколки. Непроизвольно сжались челюсти, глаза вмиг защипало, а ничего не подозревающий пилот гражданских авиалиний одним отточенным движением слез с мотоцикла, поставив на подножку. Его спина, обращённая к эксперту, стала будто ещё больше, мощнее, когда-то русые волосы отросли, являя миру чёрные корни, и сверкали тусклым цветом на солнце.
Джин почувствовал, как руки мелко задрожали, и он засунул их в карманы, пытаясь совладать с собой. Он искал пути отступления, однако тело отказывалось двигаться: ноги словно приросли к земле, а взгляд приковался к человеку, которого тщетно пытался разлюбить. Намджун же, не поднимая головы, достал что-то тяжёлое из багажника, поставил на сигнализацию байк и, развернувшись, направился прямиком к затаившемуся Киму старшему. Тот надеялся, что он пойдёт куда-нибудь в другую сторону, и чуда не случилось: похоже, жил в этом же подъезде. Пилот гремел ключами, вертя их на указательном пальце чертовски сексуально, облизывал пересохшие губы и что-то разглядывал в полупрозрачном небольшом пакете из ближайшего супермаркета. Ещё чуть-чуть и пройдёт мимо, даже не заметив, Джин даже заставил себя отпрянуть к другому краю крыльца.
— Джин-хён! — крикнули из недр бетонного комплекса, отвлекая Намджуна и дёргая Сокджина. — Езжай в участок без нас, мы задержимся, — на улицу выскочил Ёсан и пристально посмотрел на побледневшего эксперта. — Ты чего?
А у него сердечный приступ чисто потому, что пилот поднял голову на громкий звук и остановился на полушаге, впившись взглядом в мужчину напротив. Его глаза всё такие же красивые, кожа лица подзагорела, губы приоткрыты в немом шоке. Ощущение, будто бы он теперь ещё прекраснее и, конечно же, желаннее в разы. Сокджину перехватило дыхание то ли от жары, то ли от возможности смотреть на любовь всей своей жизни вновь, пока тот разглядывал его лицо так, словно не видел вечность и ужасно соскучился.
— Джин-хён? — потряс его за плечо Кан, возвращая в реальность.
— Да? — причмокнул тот, затуманенным взглядом посмотрев на помощника следователя.
— Я говорю езжай без нас, труповозка задерживается, а я нашёл ещё кое-что, — медленно, с расстановкой, проговорил парень, хлопнув мужчину по плечу, всучив ему его же чемодан и исчезнув так же быстро, как и появился.
— Хорошо, — в пустоту прошептал эксперт.
— Привет, — подал голос Намджун, пустив своим тихим тембром дрожь по телу Джина. — Что-то случилось? — он поднял голову, показав изгиб шикарной шеи в компании красивого кадыка, и Ким готов завыть.
— Ну… — вырвалось из пересохшего горла, — это тайна следствия…
Пилот вздохнул, перехватив тяжёлый пакет поудобнее.
— Раз здесь ты, значит кого-то убили, — пришёл к выводу. — На каком этаже? — обратил свой взор на виновника внезапно перевёрнутой жизни.
— Пятый, — поджал губы смущённо. Безумно сложно сдерживать себя и вести такой непринуждённый разговор. Сокджин опять тонул во встречном взгляде, давая чётко понять своему собеседнику, что думал о нём всё это время. И не понятно, понял ли тот эти немые знаки.
— Если что, я был в рейсе и ничего не слышал.
— Я не следователь.
— Верно, — улыбнулся краем губ пилот. — Забыл, прости, доктор.
Язык зачесался сказать, что он не врач, а судмедэксперт, но смелости не хватило. Обращение «доктор» из этих уст всегда звучало особенно, ласкало воспалённые мысли и будоражило влюблённое сердце. Намджун прошёл мимо, тем самым как будто бы подтверждая, что они чужие друг другу люди, и Джин не стал бы спорить, если бы не собственные чувства. Он сморгнул влагу с ресниц и проводил удаляющуюся спину, пока мужчина не открыл дверь одной из квартир на первом этаже, громко захлопнув её за собой. Даже не попрощался. Наверное, в отместку, ведь на его приветствие никто так и не ответил. Ким отвернулся в другую сторону и вздрогнул, почувствовав скатившуюся по щеке слезу, быстро её смахнул и заверил себя в сотый раз, что так будет лучше им обоим.
На деревянных ногах, превозмогая боль в груди, эксперт добрался до полицейской машины, остановился, взглянув на спрятанный в тени заботливым хозяином Mustang, перевёл взгляд на окна, где предположительно находились апартаменты пилота, но сквозь плотно занавешенные солнценепроницаемые шторы не видно никого. Он залез на переднее сидение прохладного салона патрульного автомобиля, опустив на колени свой далеко нелёгкий рабочий кейс, будто багаж своих мыслей и ненавистных чувств, и съёжился, хмурясь от неприятного ощущения на стянутой от высохшей влаги коже.
— Поехали? — спросил водитель.
— Поехали, — ответил Сокджин, не отрывая глаз от дома, где, как он теперь знал, живёт мужчина, которого не способен забыть.
По приезду в участок, он попросил высадить его у главного входа, потому что до своего корпуса решил прогуляться, проветрить голову, которая так некстати забилась мыслями о любви. В собственных неспешных шагах Джин видел свою несмелость, чётко и ясно понимал, что он просто убегал. Без оснований и причин. Тот поцелуй ведь сказал многое о Намджуне или ему уже так кажется. В третьем корпусе всё та же духота и открытые по всему коридору форточки не помогали. Эксперт поднялся по лестнице на второй этаж, минуя дверь в морг, и остановился, услышав приглушённый стон.
— Прекрати, — услышал он голос своего помощника.
— Что прекратить? — второй голос тоже мужской, и Ким, вздёрнув брови, приблизился к углу вплотную, прислушиваясь.
— Это, — Сан прошептал так, словно какой-то заговор наговаривал, затем шикнул и послышался глухой стук. — Уён, твою направо! — выкрикнул, пустив эхо по стенам.
— Чем вы тут занимаетесь? — шагнул из-за угла Джин, замерев, застав двух парней в довольно щепетильном положении.
Чхве, прижатый мощным телом дежурного, у которого вообще-то сегодня выходной и здесь находиться априори не мог, к дверям лаборатории дрожал как осиновый лист, пока тот выцеловывал его шею. Услышав вопрос главного эксперта, Сан оттолкнул от себя Чона и густо покраснел вплоть до ключиц. Удивлению Сокджина нет предела: он ведь до этого момента уверен был, что лаборант, его правая рука в работе, — ловелас, герой-любовник и похититель женских сердец и девственности.
— Это не то, что Вы подумали, хён, — проскулил парень, безуспешно толкая в грудь скалу по имени Уён.
— Да нет, я… — запнулся Ким, встретившись взглядами с дежурным. Парень продолжал зажимать трепыхающегося Чхве и смотрел на мужчину укоризненно, мол, Вы нас прервали. — Простите, я просто с вызова вернулся, и… не знал.
— Придурок! — возмутился Сан на весь коридор и, сумев наконец отпихнуть упрямого Чона, спрятался за дверьми своей альма-матер.
— Са-ааа-ан, — тот прислонился лбом к нагретой поверхности дерева и покарябал её ногтями, выглядя при этом провинившимся котом, нагадившим в тапки хозяина.
— Пошёл в жопу! — послышалось с той стороны.
— Но между нами дверь, — возмутительно-грустно в ответ.
— Идиота кусок! — взвизгнули в лаборатории и наступила гробовая тишина.
— Эм, — подал голос Джин, приблизившись к надувшемуся в обиде Уёну. — Я сильно помешал, да? — спросил еле слышно. — Я честно не…
— Всё в порядке, — прервал его парень. — У меня тут повышение нарисовалось, и я хотел пригласить его на свидание, — махнул он рукой, погрустнев ещё больше, — чтобы отпраздновать.
— Поздравляю, — искренне улыбнулся эксперт. — Но… как давно это у тебя с моим помощником?
— Как увидел, сразу понял, что он должен быть моим, — он постучал кулаком по полотну двери, но на него никто не обратил внимания.
А Сокджин оторопел немного. Сан работал в участке год, между прочим, и что же это значит?
— То есть, — прокашлялся он, — ты бегаешь за ним целый год?
— Почему сразу бегаю? У нас всё хорошо, — улыбка чеширского кота осветила лицо молодого дежурного.
— Ох, да? — ещё пуще удивился эксперт, взметнув брови ко лбу. — Я думал он не по мальчикам, — почесал затылок.
— Поначалу был, — Чон подпёр плечом стену рядом с косяком и вздохнул. — Моему обаянию мало кто способен сопротивляться, хён. Я же мачо, — и в доказательство парень поиграл бровями, что в целом получилось довольно неплохо, но не сексуально.
— Ясно, — отчуждённо пробормотал Джин. — Сан, — ударил он костяшками в дверь, — где результаты по вскрытию бомжа с колото-резанным?
— Принесу чуть позже, — крикнул тот и снова замолчал.
— Не задерживай, а то Юнги заколото-режет нас обоих, ты понял?
— Конечно, конечно, хён.
— Ну, я пошёл, — эксперт похлопал дежурного по плечу, мечтая наконец добраться до своего кабинета и плюхнуться на пол под вентилятор. — Удачи.
— Спасибо.
— Не спасибкай там! — огласил коридор приглушённый вскрик Чхве.
Джин покачал головой, уходя, и заперся в своём кабинете. На стол бросил ключи, стянул с себя комбинезон, включил оба вентилятора, натянув любимые бермуды, что всегда спасали его в подобную погоду, сел на пол по-турецки, выдохнув тяжёлый воздух, и положил перед собой свой смартфон. Он сцепил ладони вместе, и с тяжёлыми мыслями в голове принялся гипнотизировать заблокированный экран. Думал, что всё прошло, болеть не будет, но прямо сейчас болело так, что отдавалось спазмами по всему телу. Мужчина прикрыл веки, вспоминая первый и последний поцелуй с Намджуном. Такой несдержанный и одновременно такой ласковый. Прикосновения к коже, что ещё долго горели в тот день, отпечатываясь красными отметинами на любящей душе. Два засоса, которые напоминали о грехе. Взгляд, направленный только на него. Язык, что облизывал губы, пытающиеся что-то сказать. У Сокджина хорошая память.
Парни, оставшиеся в коридоре: Ёсан, являющийся гетеросексуальным парнем, и Уён, добившийся своего. А Намджун? Будет ли добиваться? Судя по тому, как он сухо поговорил с ним — нет. А зачем ему это? Получается, цель Джина достигнута. Безумно больно, чёрт возьми. Эксперт открыл глаза. Телефон манил к себе магнитом, и он медленным движением поднял его с пола, зашёл в книгу контактов и обнаружил, что номер телефона пилота он удалил месяц назад, вечером того дня, когда думал, что окончательно прогнал этого человека из своего сердца. Это хорошо или плохо? Мужчина нахмурил брови, буравя грозным взглядом несчастную трубку и без того побитую жизнью. Его разрывало напополам: и хочется прекратить мучения, но колется так, отчего страшно за будущее.
Ближе к вечеру, когда он переместился в морг, чтобы приняться за новый криминальный труп и успел надеть защитный фартук, вбежал Сан.
— Хён? — прозвучал голос парня в тишине. Лаборантка, особа лет двадцати, повернулась к нему, улыбнулась и помахала ладонью. Сокджин подумал, что девочке уже ничего не светило, и завязал узел пояса потуже. — Я принёс протокол вскрытия бомжа. Оказывается, лаборант закончил с ним ещё вчера.
— Хорошо, — гулко отозвался эксперт и выдохнул. Его взгляд постоянно зацеплялся за довольного Чхве, сияющего чуть покрасневшими щеками и распухшими губами. Наверное, Уён пробрался-таки в лабораторию. Он даже немного позавидовал. А…чему? Руки опустились, так и не взявшись за одноразовые перчатки, протянутые лаборанткой, в глазах помутнело. Хотелось тоже: целоваться до ранок на губах, зажиматься с ним по углам, тонуть в объятиях и ощутить его всего до конца. И самое страшное — забрать всё это себе, единолично присвоить. — Положи куда-нибудь, — он жестом показал девушке, что не намерен приступать к вскрытию.
Помощник так и остался стоять с протянутой тоненькой папкой синего цвета, этакое личное пристрастие к хранению документов вместо кучи бумаг, скреплённых зажимом, растерянно моргая, потому что его непосредственный начальник инфантильно стянул с себя экипировку и замедленным, словно в съёмках шагом, покинул помещение. Однако быстро опомнился, и, бросившись следом, громко спросил:
— Вы куда? А отчёт?
— Давай потом! — сворачивая к лестнице, приказным тоном прокричал Ким. — Господи, пожалуйста, — пробормотал уже себе под нос, ускорившись и перескакивая через две, иногда через три ступеньки, — прости меня, — и выскочил на улицу, запыхавшись, — но я так больше не могу, — он почти бежал, очень быстро преодолев полицейскую парковку, залез в жаркий салон, напрочь позабыв включить кондиционер, завёл двигатель и выехал за ворота, вывернув руль на полную — к адресу, где сегодня утром убили молодую девушку, но не для того, чтобы нарисовать в своём альбоме место преступления.
***
Вода аккуратными потоками хлестала по траве, слегка задевая края клумб с цветами, что качали побегами и вот-вот распустят свои красивые лепестки. Гибкий шланг постоянно норовил выскользнуть из крепкой хватки Хосока, но со спортсменом такой номер не пройдёт. Он насвистывал себе под нос незамысловатую мелодию, тщательно поливая весь задний двор. В такую жару это необходимо. Прислуге парень такое не доверял, учитывая, что каждый кустик, каждый вид цветка подбирал лично сам, исключительно то, что ему нравилось и подходило к его вилле. И, естественно, поливал всё это добро всегда сам. Раздевшись по пояс и оставшись в льняных, немного растянутых шортах, Чон внимательно следил за поливом сквозь стёкла солнечных очков. Гонщик вернулся с отпуска две недели назад и продолжил убивать время впустую, иногда приезжая на тренировочную площадку. Минги ворчал, постоянно повторял, что он всё знал и говорил Хосоку, но парень напрочь ослеп. И вот сейчас, гонщик снова одинокий, свободный как ветер, потому что Ёнми его бросила сразу же, как нашла посимпатичнее. Не то, чтобы лицо у него из ряда вон выходящее, но выслушал он от обычной официантки в тот вечер достаточно. А потом увидел причину их расставания воочию и подавился коктейлем: гора мышц, высокий рост, ослепительная улыбка до ушей и необычный разрез глаз. Добило ещё то, что: «И член у него больше, подкачанный». Чон закрыл глаза, проскулив от воспоминаний, и зажал шланг, решив, что закончил.
— Всё? — услышал он с веранды.
Стоящий там менеджер поднял руку в приветствии, и Хосок ответил тем же.
— Хватит, — он повернул вентиль, выключив воду. — Сегодня дождь обещают.
— И когда? — удивился Сон, достав мобильный.
— Вечером. А что?
— Ничего, — покачал головой тот. — Тебе пора приступать к постоянным тренировкам, Хосок-а.
— Знаю, — выдохнул, скручивая гибкий шланг, чтобы положить возле фундамента. — Давай со следующей недели, ок?
Минги кивнул, не противясь желаниям подопечного, и скрылся в доме. Чон постоял какое-то время в задумчивости, потом взобрался на веранду, игнорируя лестницу, и прошмыгнул в свою комнату. Наспех приняв душ, он постоянно посматривал на настенные часы и, когда заправил белоснежную футболку в драные джинсы, выскочил в коридор, перепугав служанку. Глупо улыбнувшись ей и погладив по плечу, успокаивая, парень преодолел лестницу и, перекинувшись несколькими словами с менеджером, покинул виллу. Кеды словно тонули в расплавляющемся асфальте, а их хозяин быстрыми движениями подготовил своего железного малыша и выехал из гаража, посигналив вышедшему на балкон Сону, который махнул на него рукой, совсем не ругаясь, потому что прекрасно знал, куда поехал Хосок.
Трасса до Инчхона ни разу не скоростная, но парню плевать. Он пригнулся пониже, почти лёг на корпус Yamaha, сливаясь воедино, тем самым набирая скорость. В город не заехал, повернул и сделал несколько кругов вокруг, благо автомобилистов нынче малое количество, иначе отхватили бы по инфаркту каждый. Заветное время наступило, и парень ворвался в медленный поток машин на улицах немаленького города. Маневрируя, Чон доехал до мини-парка в районе, где жила теперь уже бывшая девушка, и припарковался. В такую погоду это место выглядело ещё более живописней, чем месяц назад, когда он впервые забрёл сюда. Хосок поправил чуть примявшуюся футболку ладонями, ими же поправил причёску, но ветер всё равно хаотично разбросал его тёмные пряди, и держа кулачки за то, чтобы эта встреча прошла удачно, направился вглубь, к маленькому озеру, где они столкнулись впервые.
Чудное создание нашлось сразу. Юнджи стояла на берегу и кормила плавающих уточек. Она делала это на протяжении тех двух недель, в течение которых он приезжал сюда. Не то, чтобы он наблюдал исподтишка — поначалу так и было, но неделю назад всё поменялось.
— Вы следите за мной? — вопрос прозвучал резко. Хосок растерянно смотрел в глаза ангела и не знал, что ответить.
— Нет, с чего ты взяла? — улыбнулся он наконец.
— Я вижу Вас тут каждый вечер, — улыбнулась школьница, невинно хлопнув ресницами. — Мне стоит позвонить брату?
— О, нет-нет, — выставил парень руку вперёд. — Юнги звонить не надо! — тревога накатила внезапно.
— Знаете моего брата? — вздёрнула она красивыми бровками, заставив залипнуть на своём лице малознакомого человека.
— Я его братан, — ляпнул Чон, но спохватился: — Точнее, нет, просто знакомы.
Мин младшая сощурилась, окинув подозрительным взглядом, казалось бы, взрослого мужчину. Однако он начал болтать всякую чепуху, незаметно втираясь в доверие. Спортсмен поведал своей маленькой причине не спать по ночам, даже будучи в отношениях, как они познакомились с Юнги. Юнджи кивала, понимая о чём речь, незаметно для себя зашагав рядом с поведшим её по парку молодым мужчиной. А у того маленькая победа, в глазах сердечки скакали, а речь так и лилась, приправляясь глупыми шутками, но спутница мило улыбалась и сверкала глазками, неосознанно влюбляя в себя ещё сильнее.
— Ты сегодня поздно, — услышал он тихий голос, когда подошёл поближе. На «ты» они перешли плавно и незаметно, будто и нет никакой разницы в возрасте.
— Из-за засухи пришлось поливать цветы дольше обычного, — Хосок встал рядом, заглянул в лицо девушки и растянул губы в улыбке. — Как твои дела?
— Чимину намного легче, — кивнула она. — Оппа от него не отлипает, постоянно торчит у него в палате.
— А ты сама к нему ездила?
— Конечно! — Юнджи нахмурилась и легонько ударила ладошкой в предплечье. — Его лицо уже почти не бледное и он улыбается. Бедный мой, столько пережил.
— А Юнги, — парень присел на корточки, — ты простила?
— Разве я могу злиться на родного братика? — прохныкала старшеклассница. — Я столько ему наговорила на эмоциях, и теперь не знаю, что делать.
— Дай ему ещё время, он сам поймёт, что всё в порядке, — высказал своё мнение Хосок. — Свозить тебя завтра в церковь?
— Да, пожалуйста.
— Мне кажется, утки не смогут скушать всё это, — хихикнул он, пробежавшись глазами по рассыпанным в воде крупным хлебным крошкам.
— А, — Юнджи замерла и, осознав, что слишком переволновалась из-за появления Хосока в парке и накрошила хлеба чересчур много, к тому же такие большие куски птицы вряд ли смогут склевать. — Ой.
— Нужно сделать вот так, — Чон встал на коленки и приблизился к краю воды, принялся вылавливать особо большие частички и крошил их на мелкие. Мин присела рядом, её юбка опустилась на ярко-зелёную траву, спрятав стройные ноги, девушка сложила руки на колени и, склонив голову, с мягкой улыбкой наблюдала за спортсменом. Почему ей так легко с ним? Беззаботно и не страшно. Как будто они знакомы всю жизнь.
— А вдруг он маньяк? — в один из дней всплеснула руками Холли после рассказа Юнджи о своём новом знакомом.
— Но он совсем не похож на плохого человека, — зарделась девушка.
— И он тебе нравится?
— Что?! — вскинулась школьница. — Нет!
Да, если сказать по правде.
— Ну вот, — Хосок сел на корточки. — Так же лучше? — повернул он голову к сестре Юнги.
Она с ним согласилась. Слушая тихое кряканье, разносившееся над маленьким прудом, двое сидели молча. В умиротворении, какое когда-то не любил спортсмен, суетливый по характеру, но в такие моменты ему хотелось остановить время, планету, галактику, поставить других людей на паузу и любоваться. Ведь даже сейчас он не мог оторвать глаз от красивого профиля Юнджи. Так завораживающе, что больно щемило где-то в груди. Её не собранные сегодня волосы ласково трепал ветерок, открывая то щёки, то шею, подол юбки шелестел под ней, а сама девушка продолжала улыбаться, пытаясь скрыть собственное безумное смущение. Однако лёгкий румянец коснулся кожи, и Хосок как завороженный протянул руку, кончиками пальцев коснувшись виска.
— Ты такая красивая, — услышал свой голос. Похоже, сказал вслух. Мин заглянула в его глаза, и он почувствовал прикосновение к своему запястью. Это его ангел слегка прислонила к нему свою ладонь.
— Спасибо, Хосок. Ты тоже.
В назначенное время, тот промежуток времени, который Чон так ненавидел, он довёз Юнджи до ближайшего от её дома двора, чтобы ненароком не попасться на глаза старшему брату — так попросила сама девушка, опасаясь гнева, — и в очередной раз помог слезть с байка. Нежную ручку так не хотелось отпускать. У него такое впервые: смущённые прикосновения, улыбки без причины и желание долго смотреть в глаза напротив. Обычно молодой и полный сил мужчина просто брал, не заботясь о подобных глупостях.
— Что ж, — выпрямился спортсмен, посмотрев на наручные часы. — Завтра в то же время и в том же месте. Верно?
— Верно, — Юнджи поправила подол, стукнула каблучком по асфальту и посмотрела на него исподлобья, пока он убирал запасной шлем в багажник. Безопасность превыше всего.
— Ну, тогда до завтра, — Хосок повернулся и вздрогнул, не успев даже сориентироваться.
— До завтра, — прошептала девушка, оторвав свои губы от его скулы, куда сумела дотянуться и где оставила свой целомудренный поцелуй, мило краснея щеками. Чон подцепил её запястье и оставил на тыльной стороне ладони след от своих губ. — Знаешь, поначалу, — тихо заговорила она, — ты мне казался очень странным.
— А сейчас? — не выдержал гонщик, блестящими глазами смотря в девичьи. Руки так и дрожали, как хотелось сейчас прикоснуться к осиной талии, а особенно обнять, вдыхая сладкий запах волос и туалетной воды.
— А сейчас — секрет, — Мин игриво щёлкнула его по носу и, выпутавшись из хватки, побежала в сторону своего дома.
Он ещё продолжительное время смотрел вдаль, слушая глухой стук своего сердца, даже тогда, когда хрупкая фигура старшеклассницы исчезла за ближайшим поворотом. Кто бы дал ему смелости, он бы, не стесняясь, стоял бы так у самого подъезда и игнорировал бы гневные возгласы Юнги с пятого этажа, гордо бы задрал подбородок и показывал бы окружающим: смотрите, какая у меня красивая любимая. В первый раз, всё в первый раз. Хосок ощущал себя беззаботным подростком. По голой коже начало прикапывать, парень завёл двигатель и поехал на виллу. Промокший до нитки из-за внезапно нахлынувшего ливня, дома продолжал ещё глупо тянуть губы в мечтательной улыбке до тех пор, пока Минги не шикнул на него, кинув короткое: «Идиот».
— Сам такой, — прилетело тому в ответ обиженным голосом.
***
Гэри осмотрел помещение кафе в очередной раз, начиная нервничать. Время неуловимо утекало, а Донхун до сих пор не явился, заставляя нервничать. У Хигона вообще-то назначена встреча в свадебном салоне. Джихё пышную свадьбу не хотела, заявив, что кольца и росписи вполне достаточно, но парень хотел сделать для любимой этот день всё-таки запоминающимся, и уговорил на белое платье. Девушка фыркала два дня, а потом без боя согласилась, выкрикнув «да!» во время секса на единственно заданный в тот момент вопрос. Ну да, он смухлевал. И поэтому, они сегодня решили сходить хотя бы в один магазин посмотреть, что нынче модно надевать на церемонии бракосочетания. Кан знатно нервничал и с минуты на минуту ждал разгневанный звонок от будущей жены. Но Ха, наконец, появился в помещении, широко улыбаясь.
— Бра-ааа-т! — раскрыл он руки для объятий.
— Какого так долго?! — с порога выдал Гэри свои претензии.
— Прости, работа, — виноватым тоном извинился Ха-Ха и присел напротив. — Ты кофе пил? Здесь он очень вкусный.
— Пил. Две кружки уже, — нахмурился молодой мужчина, вспоминая, как глупо выглядел, заказывая вторую порцию напитка. Как будто у него свидание, а дама сердца его продинамила.
— О, тогда я закажу только себе, — воодушевился Ха, зачесав короткие волосы пятернёй назад. К слову Донхун выглядел иначе — нет подранных джинсов, лохматых дред на голове, протёртых до дыр футболок и заношенных кед. На нём элегантная рубашка с короткими рукавами, из-под которых виднелись его тату, и расстёгнутыми верхними пуговицами, брюки глубокого чёрного цвета, а на запястье изящные часы. — Извините, можно?
Официантка приняла заказ и очень быстро его принесла, Хигон даже расслабиться в компании лучшего друга не успел.
— Ты изменился, — Гэри подпёр рукой подбородок. — Что Джесок заставил тебя делать?
— Ты не поверишь, — усмехнулся тот. — Хён поставил меня начальником охраны его филиала в Инчхоне, прикинь? — он хрипло засмеялся, обнажив жёлтые зубы, когда поймал восхищённое «Ого, блять!». Видимо, ещё не всё изменил в себе. — А ты куда подался?
— В автомастерскую, — пожал плечами Кан. — Пока на полставки, а там как себя зарекомендую.
— Почему не хочешь вернуться по специальности?
— Офисным червём? — взметнул мужчина бровями. — Не хочу.
Донхун понимающе кивнул и быстрым глотком закончил пить свой кофе.
— Разными путями пойдём, брат?
— Думаешь, после всего, что мы прошли вместе, я тебя брошу?
— Но я почти предал тебя.
— Я так не думаю, — отрицательно покачал головой Гэри. — Сейчас я понял, что глупо было таить имя преступника. Если бы мы тогда рассказали ему всё, что узнали, Пака бы не убили и журналиста бы не похитили, — понуро сказал он. — С другой стороны, благодаря этому моя жизнь изменилась. Кстати, — зашевелился, выудив из кармана открытку. — Держи, — положил на стол и протянул другу. — Приглашение на свадьбу.
— О-о-о, — затянул Ха-Ха. — Вот это я понимаю, новость века! Поздравляю, чувак! — взмахнул рукой и показал большой палец вверх, сияя как начищенный медный пятак, будто это не Гэри женился, а он.
— Обязательно приходи, — улыбнулся Кан. — И ты в любой момент можешь ко мне обратиться, Донхун.
— Фу, нахуй, — скривился тот, — не называй меня по имени!
Мужчины громко засмеялись. Уже покидая помещение, они пожали друг другу руки, похлопали по-братски друг друга по плечу, и, почти что пустив скупую мужскую слезу, направились по своим делам в разные стороны.
— О… — остановился Хигон и развернулся. — Ха-Ха! — крикнул он сквозь толпу спешащих куда-то людей. Его друг обернулся на ходу, явив миру свою счастливую улыбку. — Давай хряпнем по пиву в эти выходные?
— Ещё спрашиваешь!
