***
Чимин вдохнул полной грудью. На крыльце больницы он ощутил себя свободным, окрылённым, спокойным. Парень ужасно соскучился по своей квартире, по своему автомобилю и, конечно же, по своему парню. Который почему-то опаздывал на его выписку. Но зато у подножья лестницы стоял Тэмин с огромным букетом цветов. Мужчина помахал ему рукой, а Пак, прижав к груди папку со своими медицинскими документами, с воплем счастья бросился вниз по ступеням. Ли расхохотался с детской непосредственности работника своего издательства, принял того в крепкие объятия, принявшись вслед за ним прыгать по брусчатке словно детишки, не видящиеся больше, чем год. Из чёрного Volkswagen выскочил радостный Чонхо и налетел на них сзади, практически повиснув и визжа не тише самих мужчин. Медперсонал, проходивший мимо, мягко улыбались и качали головой. Наконец расцепившись, они переглянулись и только теперь поприветствовали друг друга как подобало деловым партнёрам. — Это мне? — робко начал Чимин, потянув ручки к букету в руках редактора. — Ну конечно, — Тэмин аккуратно вручил журналисту цветы и спрятал ладони за спину, принявшись перекатываться на подошвах своих тряпичных, чуть грязноватых кед, рассматривая смутившегося мальчишку, который за этот месяц с небольшим стал ему чересчур уж дорог. Он посещал его в больнице, как только появлялось свободное время. Его никогда не покидало чувство вины, так же как и обиды на самого себя за столь опрометчивые действия. Мать помощи всё равно не дождалась, так был ли смысл в том, что её сын ценою жизни собственных работников пытался спасти жизнь ей? Ли смахнул с уголка глаза появившиеся там капли солёной жидкости и снова широко улыбнулся Паку. Тот его настроение понял и попросил себя ни в чём не винить. И невольно расчувствовавшийся Чхве согласно кивнул. — У тебя больничный, надеюсь? — спросил редактор, рассматривая раскрасневшееся личико парня, стоящего напротив него, пока Чонхо гладил Чимина по предплечью, успокаивая, наверное, самого себя. — Его мне дали, но… — Никаких но, — возразил Тэмин. — Отдыхай, прошу тебя. — Именно, — подал голос администратор редакции. — К тому же, у нас затишье, новых интересных тем нет, — Ли похлопал репортёра по плечу, будто бы вселяя в его душу свои слова. Знал, что Чимин при первой же возможности кинется на работу. — Если ты меня обманываешь, Тэмин, я… — поднял было указательный палец вверх Пак, хмурясь грозной тучей. — Чимин! — прервал его чей-то зов. Он вздрогнул, узнав в нём любимый голос, и резко развернулся, нацепив на лицо виноватую улыбку. К ним через всю парковку шёл Юнги, одетый с белую футболку и белые брюки. От такой красоты мозг Пака завис, глупо уставился на приближающуюся фигуру, жадно ловя каждое движение. — Кажется, нам пора, — пробубнил редактор, схватил Чонхо, явно восхищающегося столь трогательной картиной, и толкнул его к своей машине, намереваясь покинуть место действия. — Или ты хочешь посмотреть, как они прямо тут займутся сексом? — прошептал он на ухо Чхве, пустив по спине того холодные и мерзкие мурашки. — Что?! — возмущённо залепетал администратор, еле успевая волочить собственные ноги за собой. — Я не настолько испорченный, в отличии от тебя! — зашипел, вцепившись отросшими ногтями в руку Ли. И, оказавшись в салоне авто, захлопнув за собой дверь, тихо высказался: — Ты очень милый, когда заботливый. Тэмин завёл двигатель, бросил в своего помощника колкий взгляд и, ничего не ответив, медленно вырулил в сторону выезда, в стекло заднего вида наблюдая, как Пак Чимин утонул в распростёртых руках своего парня. На его губах мелькнула улыбка, он хмыкнул, выезжая на оживлённую улицу и повернув руль в сторону, где находилось здание любимой редакции, игнорируя тарахтение сбоку. Чонхо рассказывал небылицы из жизни, будто бы они не начальник с подчинённым, а самые что ни на есть лучшие друзья. Мужчина подумал, что, возможно, лучше, когда ты с работниками на одной волне, прислушиваешься к ним, а не кидаешься в дело сломя голову, чтобы ухватиться за призрачные ниточки необходимой, но бесполезной информации. Тихо смеясь, Чимин проводил коллег, и краем глаза увидел, что Юнги приближался всё ближе, повернулся к нему лицом. — Прости, — выдохнул Мин и прислонил свои губы к мягкой щеке в лёгком поцелуе, положив свою ладонь на тонкую талию. Кажется, этот изгиб теперь ещё тоньше и сводил с ума ещё сильнее. — У Чонгука возник небольшой форс-мажор, нужно было уладить, — он повёл Пака к своему внедорожнику. — Что случилось? — забеспокоился тот. — Спроси об этом Тэхёна, — тихо усмехнулся в ответ капитан полиции. И журналист не дурак. Всё понял сразу же. Потому что стилист приходил к нему практически каждый вечер, и они вдвоём думали над проблемой в лице прилипшего Пак Сонхва, пока парень не сказал, что Чонгук теперь обо всём знал. Казалось бы — всё решено, но Тэхён только больше волновался, скользя тенью по чужой палате, бубня проклятия в адрес бывшего. И теперь, по-видимому, Чон всё-таки повёл себя как настоящий мужчина. Парень хихикнул, прислонился плечом к плечу к Юнги, и, когда они достигли цели, уселся на переднее сиденье Kia, позволил пристегнуть его и подождал, пока Мин сядет за руль. — Что за веник? — спросил он, словно бы невзначай, но Чимина этот вопрос повеселил. — Ревнуешь? — Пф, — фыркнул мужчина и сделал вид, что это абсолютно не так, однако безрезультатно. На лице его пассажира расцвело удовлетворение, и сам ухмыльнулся. — Юнджи там всё утро что-то готовит на кухне, строго-настрого наказала привезти тебя в гости. — Вы помирились? — удивлённо. — Ну как сказать, — пожал плечами Юнги, ощутив недовольство событиями последних дней. Именно этой недели, в течение которой он только и делал, что пытался узнать имя загадочного «я влюблена». Джин с него откровенно ржал, и мужчина здраво рассудил, что друг что-то знал и наглым образом не говорил, беся своим существованием на этой планете. Что вообще за ерунда?! Старший брат здесь Мин Юнги, а не какой-то там Ким Сокджин, или как? Почему он не может участвовать в личной жизни собственной сестры, можно сказать, взращённой его заботливыми ручками и миллион раз целованная его губками в лоб. — Уж скажи, как есть, — расслабился Чимин, прикрыв глаза, чтобы не смотреть на мелькающие деревья за окном движущегося автомобиля. — Ты ходишь дёрганным в последнее время. Что-то на работе? Услышав истинную причину хмурости любимого человека, Пак громко рассмеялся. Его смех разносился по всему салону, действуя как мощное успокоительное для грозного капитана полиции. Отсмеявшись вдоволь, насытившись, так сказать, парень покачал головой и сказал лишь одно: — Ты слишком папочка, Юн-и. Юнджи встретила их радушно. На чуть-чуть накрашенном личике красовалась счастливая улыбка. Её старший брат на это выражение лица скуксился, получив неодобрительный шлепок от разувающегося Чимина, и хмыкнул, последовав примеру гостя. Тишина на кухне за столом долго не продержалась, и вскоре младшая Мин рассказывала школьные шутки и казусы, которые происходили с ней и её подругой, пока репортёр отсутствовал. Тот кивал, внимательно слушая, вникая и посмеиваясь. Он щипал за ногу сопящего Юнги до тех пор, пока не заставил расслабиться окончательно. Мужчина, наконец, начал болтать с ними заодно без умолку, поддерживая разговор на лёгкой волне. — Когда у тебя каникулы? — спросил Чимин, попивая разбавленное водой шампанское — любимый настоял. — О, в июле, — без задней мысли ответила девушка и замерла. — То есть? — прогремел старший Мин, подняв немного охмелевшую голову. — Почему у тебя так часто каникулы? — О чём ты? — воззрился на него Пак. — Каникулы в школах раз в полгода. Начальник полицейского участка Инчхона вмиг нахмурился, сфокусировал взгляд на раскрасневшейся Юнджи и выждал несколько мучительных секунд в звенящей тишине. — У тебя были каникулы два месяца назад, дорогая. Ты прогуливаешь школу? — Это было всего лишь один раз! — надула губы школьница. — Меня не волнует сколько раз ты прогуляла, меня в принципе интересует то, что это произошло, — строго проговорил мужчина. — Можно сказать, ты не прогуливал. — Чимин! — Мы одного поля ягодки, братик, — Юнджи вскочила, брат поднялся вслед за ней, вырываясь из цепких лап своего парня. И, вроде бы, с кем не бывает? Тем более, Чимин прав — Юнги тот, кто прогулял большую часть своей школьной жизни. Потому злость быстро улетучилась, оставив только дуновение негодования. Они бегали друг за другом вокруг дивана, хохоча и кидая друг в друга диванные подушки. Пак в эти минуты ощущал себя самым счастливым, самым нужным и необходимым. Здесь его вторая семья, которая заменила отца с матерью, что жили в Японии и очень редко звонили сыну. Он ощутил себя маленьким мальчиком в руках Мина, когда тот его сумел словить и прижать к себе, заставив сестру отвоевать своего союзника обратно. Заполночь, устав, старшеклассница отправилась в свою спальню, поцеловав обоих парней в щёки и пожелав сладких снов. — Тебя отвезти или останешься? — спросил Юнги, обнимая репортёра сзади за талию. Звёзды за окном завораживали, привлекали внимание, и они не могли оторвать восхищённых взглядов. Чимин думал, что матушка судьба к нему благосклонна, потому что позволила жить дальше, любить и чувствовать родные руки. Возможность быть рядом с этим мужчиной — главная причина его жизни. — Я хотел бы остаться, — зашептал он. — Но больше всего я хочу, чтобы ты выполнил своё обещание. — Мин прижался подбородком к его виску. — С удовольствием. Но здесь нельзя, — ответил, прикрыв глаза. Пак млел, урча от ласковых поглаживаний и прикосновений губами. — Поехали к тебе. Нет, — он сделал паузу, — к нам, Чим-и.***
В полдень воскресенья погода будто бы издевалась. На небольшом заднем дворике двухэтажной виллы ненароком скользили лучи солнца. Минги поморщился, разглядывая шикарно накрытый стол, ловя флешбеки в своём сознании, и расстегнул ещё одну пуговицу своего ярко-жёлтого поло. Хосок же наоборот сиял ярче дневного светила, предвкушая отличный вечер. В простонародии — пьянку. Накануне, когда он узнал, что Чимина выписали и появился шанс ближе познакомиться с Юнги, ведь с журналистом под боком тот не так уж и грозно выглядел, поэтому шанс на более-менее дружеское сближение есть. Все его гуляния — опыт, безусловно, но, повстречавшись с ангелом, парень решил, что должен произвести должное впечатление на её старшего брата для того, чтобы получить благословение. У него поджилки тряслись при одной лишь мысли об улыбке Юнджи, которую она будет дарить ему каждый божий день. Эти чувства совсем не то, что было у него с другими девушками, хоть он искренне думал, что Ёнми та самая, но глупо ошибся. — Давай не будем, ладно? — скосил гонщик глаза на своего менеджера. — С чего ты вообще решил с ними якшаться? — не унимался тот. Мужчина в толк взять не мог — зачем всё это вот? Ну, однажды побухали и хватить. — Они мои друзья! — возмутился Чон, скрестив руки на груди. — Можно у меня будут друзья, мистер? — Это может помешать твоим тренировкам, — гнул свою линию. Качающийся на качелях Юнхо отвлёкся от книги и поднял свой взгляд, вздёрнув красиво очерченные бровки. — Слышится, будто я малыш какой-то, — обидчиво фыркнул Хосок, закрутив головой, проверяя всё ли на месте. Гости вот-вот должны подъехать, и он начинал нещадно нервничать. — А разве нет? — продолжал поучать Сон. — Я говорил тебе бросить свою проститутку, но нет, ты решил с ней улететь на море, а потом что? — он словил грусть на лице подопечного и пожурил его указательным пальцем. — Именно. Разбитое сердце. — Но оно ожило! — вскинул руками спортсмен. — Понимаешь? Теперь всё по-другому, Юнджи — другая! Она нежная, плавная, очень красивая, а её губы… — Стоп! — прервал его речь Минги. Затем посмотрел на него как на маньяка и вздохнул от безысходности. Мужчина различил в глазах напротив нечто такое, что когда-то увидел в глубине зрачков молодого курсанта лётного училища в тот момент, когда они впервые встретились. То, что заставило его влюбиться раз и навсегда. — Я всё равно настаиваю… — его прервал дверной звонок, а Чон подпрыгнул, засуетившись пуще прежнего. Сон за ним проследил и недовольно повёл плечами. Чон Юнхо поднялся с качелей, звякнув её цепочками. — Мне кажется, ты чересчур строг с ним, — пропел он, поравнявшись со своим молодым человеком, подмигнув. — А как иначе? — менеджер засеменил вслед за ним. — Он же вечно не собран, вляпывается в какие-то неприятности, словно ребёнок. — Мальчик влюбился, — Юнхо вскочил на ступеньки и развернулся к мужчине, преграждая путь. — Оставь его в покое. Чувства не поддаются тренировке, ты же это знаешь, милый. Не будь упрямцем, тебе не идёт такая властность по отношению к другим, — он сделал жест рукой, прислонив к губам Минги, собирающегося что-то возразить, ладонь. — Только со мной, ясненько? — Ясненько, — пробубнил тот, подцепив изящное запястье и потянув на себя для поцелуя. — Я просто волнуюсь за него, — прошептал, отстранившись. Парень ему улыбнулся и потащил вглубь виллы. — Вы уходите? — услышали они в свой адрес, стоило только появиться на глазах у хозяина дома, уже принимавшего первых гостей. — У меня ещё есть дела на сегодня, — пояснил Сон. — Привет, — он пожал руку Намджуну и кивнул Сокджину, отмечая про себя, что в эту встречу между ними витала совсем другая атмосфера. Юнхо же низко поклонился командиру экипажа, под началом которого ему очень понравилось работать и робко помахал его спутнику. — Я позвоню тебе завтра в обед. Надо начинать оформлять документы для Формулы, — строго проговорил, а Хосок молча согласился и попросил гостей пройти на задний дворик. — Не буяньте, — бросил им вслед Минги и наконец покинул виллу спортсмена, крепко обвив талию своего возлюбленного. Гонщик проводил его слегка раздражённым взглядом. — В общем, располагайтесь, — ещё раз сказал он прежде, чем уйти на кухню. — Ц, — вздрогнул Джин, ударяя Джуна в плечо. — Ты можешь не пялиться на меня так очевидно? — А что? — тот в ответ почти зажал побледневшего судмедэксперта к стене и облизнулся при виде распахнутых губ, которыми не мог никак насладиться. — Ничего, — прошипел Ким, сделав вид, будто отпихивает наглеца в грудь. Но ему так нравилось, когда пилот вот так нависал над ним. Всё внутри сворачивалось в узел и хотелось броситься ему на шею без промедления. Какая-то нездоровая любовь, практически магнетическая, это нормально вообще? — Здесь все свои, — шепнул Намджун в самое ухо. — Нет, здесь мой только ты, а остальные так… — Джин положил свои ладони на пресс Кима младшего и ощутил, насколько сильно напряжён пилот. С той ночи, в которую они сорвали тормоза, сдерживающие их чувства, прошло чуть больше недели, и оба уже изголодались друг по другу, урывая лишь мимолётные поцелуи в чьём-нибудь кабинете, — приёмыши. Намджун усмехнулся прямо в шею эксперта, и сразу же отстранился, услышав возвращающиеся шаги Хосока после короткого звонка в дверь. Зашедший хмурый Чонгук оглядел присутствующих суровым взглядом, почесал щеку перебинтованной рукой и широко улыбнулся, тут же зашипев и насупившись обратно, являя миру фиолетовый укус на коже там, где только что прошлись его собственные ногти. В его глазах заплясали чертята, когда Джин спросил его, мол, что это у тебя, получив следом несколько расплывчатый ответ: — Тэхён… ну, — полицейский смутился, разувшись и вручив хозяину вечеринки бутылку дорогого вина, получив громкую благодарность, — укусил, — а на лице такое… удовлетворение. Можно и не расспрашивать дальше. Сокджин махнул на тонсена рукой и поспешил найти диван. Вчера он много работал и буквально валился с ног, при этом зевая. Намджун предложил гонщику свою помощь, и они ушли, оставив насупившегося инспектора одного. — Но это того стоило, — отмер он спустя минуту и расплылся в похабной улыбке, вспомнив тот день, когда вдвоём вернулись из районного участка Сеула измотанные, но довольные тем, что Пак Сонхва влепили пятнадцать суток. Это всё хён организовал, и, судя по бледному лицу обвинённого, тому это запомнится на всю оставшуюся жизнь. У Мин Юнги много знакомых и его лучше не злить, если дело касалось кого-то из близких друзей . А Тэхён будто с цепи сорвался, седлал и седлал издыхающего после нескольких раундов секса Чона, горячо шепча, какой же он сильный, какие у него крепкие мышцы, восхваляя и вознося на видимый только ему пьедестал, и кусал в одно и тоже место, пока не закончились силы. Через полчаса на пороге появились Юнги с Чимином, сияющим новым цветом волос и улыбкой. — Проходите, проходите, — залепетал Хосок, кружа вокруг пришедших, смущая Мина своим излишним вниманием. — Мясо всех сортов, море овощей и куча закусок. Кимчи любишь? — Чон застыл, всматриваясь в глаза капитана полиции. Достаточно ли он заботлив? — Да мне как-то… похуй? — неоднозначно пожал тот плечами, посмотрев на подзависшего Пака. — Что с тобой? — спросил напрямую, потому как помнил, что в прошлый раз этот парень таким приставучим не был. — О, — протянул спортсмен, — всё хорошо! — Он влюблён, — вставил своё слово Джин, прислонившись к стене и наблюдая за тем, как Хосок чуть ли не сдирал с его лучшего друга кроссовки. Он специально присеменил сюда. Выглядело комично. И, конечно, с перебором. — О, вот как? — повёл бровью Юнги, лягнув гонщика и зашипев, чтобы отстал уже наконец. — Ясно, — кивнул. — Крылья за спиной, все дела, прекрасно понимаю, — он взял Чимина за руку и по памяти повёл на задний двор. — Там же? — Ага, ага, проходите, — услуживал Хосок без перебоя, в глубине души молясь об удачно прошедшем вечере. Метнув грозный взгляд в эксперта, парень скрылся в коридоре. — У всех любовь проявляется по-разному, — философски изрёк Намджун, затаившийся за спиной эксперта. Сокджин взглянул на него вопросительно, но моментально передумал возражать, развернулся и под тихое хихиканье последовал за хозяином дома. Место у мангала сразу же заняли Чонгук с пилотом. По традиции жарили мясо на решётках, пока Чимин нарезал овощи, а Хосок всё никак не мог отлипнуть от севшего в тенёк Мина: то сигаретку предложит, то накатить бокальчик для разгона, то чуть не засунет в него какую-то конфету или печеньку — Юнги не разобрал, просто с разгона послал по излюбленному пути своих подчинённых. Поникший Чон присоединился к репортёру, о чём-то с ним шушукаясь и делясь самым сокровенным. Прислугу он снова отпустил пораньше, заверив, что большой и дружной компанией они сами со всем справятся, а сам, кусая губы, слушал чужие советы по укрощению грозного капитана на пути к сердцу Мин Юнджи. Пак поначалу удивился, что парень вообще знаком с младшей сестрой его парня, но быстро вошёл в кураж и принялся кидаться советами, умудрённый опытом завоевания этой неприступной скалы. Джин обустроился в тени куста, сложив ноги по-турецки, и не сводил голодного взгляда с Намджуна. Тот закатал и без того короткие рукава своей зелёной футболки, и теперь его руки занимали всё внимание эксперта, заставляя представлять, как бы они вновь довели мужчину до точки кипения. Язык то и дело постоянно пробегался между губ, слизывая проступающий от жары пот на лице, а пальцы, сжатые в кулак, приходили в дрожь, стоило только объекту наблюдения нагнуться к тазику с замаринованными кусочками курицы. Ух, какая превосходная задница! — Ты его сейчас сожрёшь, — хмыкнули сбоку, и Сокджин повернулся к присевшему рядом Юнги. — Будто ты не жрёшь Чимина, хулиган, — той же монетой ответил ему Ким. — У него на лице же всё написано: Мин Юнги трахал меня всю ночь напролёт. Ничего не поломал себе, а? — Не, мой член крепкий малыш. — Фу, — закатил глаза друг, отвернувшись. — К тому же врач разрешил ему, — сказал Мин, довольный собой. Вообще, он думал, что усталость Чимина никто не заметит. — Давай померимся с твоим. Сколько раз он трахает тебя за ночь? — Иди ты в жопу! — обиделся тот. Джин даже не собирался обсуждать чью бы то ни было агрессивность в постели. И так понятно, что Юнги, что Намджун местные альфачи, коих поискать ещё. Лежащий у бедра эксперта смартфон инспектора по важным делам сначала тихо пропищал, а спустя пару секунд излился мягкой мелодией входящего звонка. Мужчины скосили на него свои глаза и, прочитав имя контакта, переглянулись. — Чонгук! — крикнул Юнги, отвлекая Чона от аккуратного раскладывания мяса. — Тебе медвежонок звонит. — Иду, — откликнулся Чонгук, вручив наполненную решётку Джуну. — Чё у вас там за зоопарк? — капитан оглядел тонсена с ног до головы и проследил за его движениями. — Нормально трахаться не пробовали? Без этих всяких игрищ, — и зло шикнул, получив удар по плечу от лучшего друга. — Алло? — снял трубку парень, пропуская стёб хёна мимо ушей. — Привет, — послышался голос, по которому он уже успел соскучиться. — Я… — Юнги! — громом разразился Чимин. — Ты что там делаешь?! Немедленно помоги мне с этим! — Сейчас, — выдохнул тот, закатив глаза и рывком поднявшись на ноги, но зажмурился от солнечного зайчика, прыгнувшего со свежеокрашенных в тёплый русый волос Пака, что при ярком дневном свете казались почти жёлтыми. — Хм, — задумался он, застыв и издалека рассматривая согнувшегося пополам журналиста, пытавшегося аккуратно нарезать помидоры. — А что, неплохо, — пробурчал и, когда Чимин выпрямился, чтобы снова позвать своего нерадивого парня, громко оповестил: — Бегу-бегу, цыплёночек мой, — удивив всех вокруг. — Зай? — позвал Тэхён, и Чонгук снова прислонил динамик смартфона к уху, пытаясь отвлечься от хриплого смеха оставшегося хёна. — Я почти приехал. — Хорошо, выйти тебя встретить? — Давай, — выдохнул Ким в динамик и сбросил вызов. — Тэхён-и приехал? — поинтересовался Сокджин. — Ага, видимо закончил дела в агентстве, — Чонгук сунул телефон в передний карман бермуд и отряхнул их так, будто они все в пыли. — Да не парься, ты прекрасен, — махнул рукой эксперт, улыбаясь. — Тэхён-и от тебя любого в восторге. — Спасибо, хён, — отзеркалил улыбку инспектор. — А ты молодец, — высказался, понизив голос, и пояснил, увидев замешательство напротив: — я о Намджун-хёне. — Ой, вали уже, — просипел тот. Оба ухмыльнулись чему-то своему, и Чон покинул поляну. Когда Чонгук вернулся вместе с Тэхёном, все как раз уселись за стол. Стилист со всеми поздоровался, что-то шепнул Чимину на ушко и практически прижался к боку инспектора, выделяя флюиды счастья на километр. Тот, к слову, далеко не ушёл — сидел и в прямом смысле этого слова лыбился во все тридцать два, чем знатно раздражал окружающих, в особенности Хосока, который уже во всех красках представил, как бы он обнимал Юнджи за талию и вдыхал аромат её кожи. Джину же всё равно, кто где и с кем, он перед глазами видел только крепкого Джуна и, щурившись, постепенно придвигался к мужчине всё ближе и ближе, пока тот в один прекрасный момент не сжал рукой его колено, отчего у Кима ухнуло сердце и застучало так, что готово вырваться из горла к своему настоящему покровителю. Юнги медленно пил свой виски, изредка посматривая на смеющегося со стилистом Чимина и понимал: ему этим парнем не насытиться. Именно поэтому, как только все дошли до кондиции, а сделали они это почти что в полночь, и хозяин виллы начал всех рассылать по койкам, Мин схватил Пака и потащил в их сегодняшнюю спальню, игнорируя протесты Чона в духе «Не заниматься сексом в моём доме!». Но ему откровенно не важно мнение кого-то там. Он, пылая от желания, прижал журналиста к захлопнувшейся за ними двери и поцеловал, горячо и страстно. Парень вмиг ему ответил, и мир перестал существовать. — Юнги, я не… — выдохнул Чимин, сбрасывая свою футболку на пол. — Малыш, у меня всё под контролем, — промурлыкали ему в ухо. — Засранец, — просипел парень, зарываясь пальцами в отросшие волосы капитана полиции, сжал в кулак и потянул на себя. Юнги подчинился, поддался вперёд, принявшись целовать и кусать его шею и ключицы. — Ты… всё спланировал… ах! — Ну, из-за того, что кое-кто слишком любвеобилен и приходил ко мне в рабочее время, волей-неволей пришлось таскать с собой и презики и смазку, цыплёнок. — Юн-и, — прошептал Пак, выгибаясь. — Хочу неистово, — он прошёлся пальчиками по шее любимого и за подбородок поднял его голову. — И долго. — Ха, — тот потёрся носом о щёку любимого и поинтересовался: — Чтоб моя сперма взбивалась? — Пошляк, — покраснел парень, стаскивая с полицейского слегка помятую белую футболку и охнул, когда тот пальцами зажал его сосок, и удовлетворённо заурчал, стоило родной ладони прижаться к паху, чуть сжав бугорок. Чимин снова распадался и разрывался, схватившись за комод неподалёку от двери, развернувшись тем самым спиной к своему парню. Горячие стоны то и дело срывались с губ, комментируя опытность Юнги, которая давным-давно доказана его собственным телом. У него градус в крови повышался каждый раз, и этот не исключение. И даже то, что это чужая гостевая спальня, а по обе стороны от них находились пьяные друзья нисколечко не смущало, а наоборот подбрасывало брёвна в импровизированный костёр. Поэтому, что-то прошипев себе под нос, когда Мин вылил смазку прям из тюбика ему на кожу, предварительно рывком стянув с него шорты вместе с боксерами, парень призывно выгнулся, кажется, отросшими ногтями, которые не успел состричь вчера, впился в поверхность мебели и заскулил, предвкушая сладкое воссоединение. Он задушено вскрикнул, почувствовав, что Юнги протолкнул четвёртый к уже растягивающим его пальцам, и несколько раз подмахнул бёдрами, зажмурившись от ощущений, а ресниц сорвались слёзы. Капитан удовлетворённо что-то пробурчал и притих. Пак замер в ожидании и нетерпеливо обернулся, вопросительно посмотрев на мужчину за спиной. Мин, нахмурившись, возился с собственным ремнём и беззвучно ругался, судя по медленно шевелящимся губам. Журналист, негодуя, развернулся, почувствовав неприятный холодок на ягодицах и вцепился в злополучную пряжку. — Ты как всегда, — возмущённо протараторил парень. — Выкинь этот ремень уже! — Он, блять, дорогой, — протестовал Юнги. — О! Получилось! — обрадовался, как ребёнок, запрыгать до потолка бы ещё, на что Чимин расхохотался, сдёрнул с бёдер мужчины джинсы, прикоснувшись к оголившемуся члену ладонью, прижался к горячей груди своего возлюбленного полицейского и вовлёк его в жгучий поцелуй, развернув в сторону кровати и медленно надрачивая в такт дыханию. Они так и упали на неё вдвоём, не расцепляясь, словно от этих объятий зависела жизнь. Расположившись между разведённых ног Пака, капитан, не прекращая целоваться, отвёл его бесстыжую руку от себя, поднял бёдра, скинул застрявшую в районе щиколоток одежду, и, наконец, толкнулся в распалённое нутро. Чимин застонал ему в рот, в мозг ударило наслаждение, затмевая здравый смысл. Мин выдохнул, напрягая все мышцы тела, чтобы приготовиться к «неистово» и сипло спросил: — Готов? Ответом послужил затуманенный взгляд снизу и лёгкие, нетерпеливые дорожки на коже от пальцев, что после зарылись в его растрепавшуюся шевелюру. Матрас под ними прогибался, а каркас постели скрипел, не прекращая, облизывая слух, который и без того забился вожделенными стонами, толчки становились сильнее, практически звериными, а стоило только Юнги выпрямиться и совершить глубокое движение, как Чимин потерялся в пространстве, ухватившись за одеяло под собой и выкрикнул банальное «Ах!», от которого аж уши заложило. Семя выплеснулось в эту же секунду, будто где-то внутри нажали пусковую кнопку, и вспотевший начальник полиции улыбнулся. Он тоже готов кончить, но дал слово самому себе, что любимый для него на первом месте, поэтому, немного передохнув, сделал заход на второй круг. Пак ударил его ладошкой в грудь, краснея и останавливая. В глазах желание плескалось во всю, однако этого мало, и Мин, выскользнув, севшим голосом попросил: — Перевернись-ка, — и парень подчинился, уткнувшись лицом в подушку и смяв её углы в кулачках. — Юн-и… — Да, малыш? — Неистово… и долго, помнишь? — Помню, цыпа. Я всё помню, — он наклонился, целуя в позвонок в районе поясницы, скользнул рукой к опавшему члену Чимина, намереваясь возбудить горячими прикосновениями. И сразу же получил отклик. — Мнх, — послышалось в тишине. Ещё одно разрешение, которое грешно оставлять без внимания. Юнги выдохнул, размазал смазку по собственному члену и вошёл резко, до упора, со шлепком, выбивая воздух из лёгких у обоих. И, действительно, неожиданный секс-марафон продлился практически до пяти утра, когда выдохшийся Юнги снял с себя выбившегося из сил Чимина, положил его рядом, убаюкивая. Он нашёл в чужом комоде влажные салфетки, решил, что их мало, и вышел, накинув на себя простынь, в коридор за мокрым полотенцем. Крадясь по стенке в полутьме, мужчина случайно наткнулся на что-то круглое и даже нечаянно прокрутил, кажется, дверную ручку, однако поспешил захлопнуть, чтобы чьи-то стоны не заставили его стошнить прямо тут. Наконец, добравшись до ванной комнаты, он смочил белоснежное полотенце, тем же путём вернулся в свою комнату, обтёр уснувшего репортёра, себя, и, обняв парня, укутал их в покрывало, так кстати холодившее кожу. Мин нащупал свой телефон, выудив его из заднего кармана, прочитал пришедшее семь часов назад сообщение, и, немного поразмыслив, открыл диалог с сестрой. «Хорошо, приезжай к одиннадцати», — напечатал и, приобняв сопевшего парня под боком, уснул.***
Сон его отпустил быстро, как будто и не было его вовсе. Открыв глаза, Чон Хосок ещё долго пялился в белый потолок и мечтал лишь об одном: кого-нибудь убить. У него болела голова — с похмелья, здесь виноват он сам. У него жгло глаза от недосыпа и рот вот-вот разорвётся от очередного зевка — причина извне. Парень, превозмогая боль, сел на постели, перевёл взгляд на часы на тумбочке и простонал от нежелания начинать этот день в двенадцать часов. Кое-как себя собрав по кусочкам, он опустил ноги на пол, накинул халат, завязав, и скривился от желания пообниматься с белоснежным другом. Оно вдруг выросло в геометрической прогрессии, и гонщик, тот, кто стартует только на мотоциклах и болидах, рванул на своих двоих, набрав максимальную скорость за секунды, преодолел длинный коридор и всё-таки достиг своей цели. Вытирая губы тыльной стороной ладони по пути из ванной комнаты и скрипя зубами от злости, Чон спустился по лестнице, встретил служанку, та улыбнулась и указала кивком на кухню. — Гости все встали час назад. — Отлично, спасибо, — поблагодарил он женщину и, нацепив на своё лицо выражение максимального недовольства происходящим, двинулся в указанную сторону. Пнув двустворчатые двери, пожалев об этом, потому что ступни свои жаль — синяки будут, — воззрился на застывших парней. — Ну а теперь, суки, ответьте на весьма простой вопрос: кто из вас трахался всю ночь в моём доме, а?! Хосок обвёл злым взглядом застывших парней, останавливаясь на красных щеках Чимина, стреляющего беспокойные взгляды в рядом сидящего Юнги, Тэхёна, жавшегося к боку жующего что-то Чонгука, и такого же цвета ушей Сокджина, прячущего свой взгляд в кружке кофе, пока Намджун читал какую-то газету с беззаботным видом, и зацепился за миловидное лицо. Юнджи стояла почти в самом углу, держала в руке упаковку сока и виновато улыбалась, будто её застали за преступлением. Молодой спортсмен несколько раз моргнул, пытаясь прогнать наваждение, но старшеклассница продолжала стоять там же и, облизнув губы розовым языком, заставив Чона ахнуть в уме, шёпотом поздоровалась. Спортсмен расплылся в улыбке, потеряв всякий интерес к находящимся в помещении остальным людям, расслабился, ссутулившись, и хотел было ответить на радушное приветствие, но кашель капитана полиции его отвлёк. — Слушай, прости, это моя младшая сестра, — поспешил тот представить нежданную гостью. — Поздоровайся, Юнджи, это Хосок, он здесь главный. — А, да, — девушка приветственно помахала ладошкой и добавила: — Я привезла домашних пирожных на завтрак. — А, да, — повторился Чон, шагнув и запнувшись о порог. От волнения спортсмен растерялся и, кажется, потерял дар речи. Ангел такая красивая в этом белом пышном платье, будто невеста, и у него пересохло в горле, затмило разум и он, вообще не думая о каких-либо последствиях, резко развернулся к её старшему брату. — Я прошу у тебя её руки! — выпалил громко, звеняще, тут же утопая в повисшей неловкой тишине. — Ахуеть тебя с похмелья ушатало, — выдал Юнги спустя долгих пять минут молчания и разглядывания бледнеющего лица перед собой. — Юнги, — Пак стукнул его по лопатке и, явно планируя приблизить смерть спортсмена, выдал: — Вы будете красивой парой! — В каком смысле? — развернулся к нему капитан полиции. — Правда? — спросила уже младшая Мин, оживившись. Брат перевёл на неё ничего не понимающий взгляд. — Конечно, — поддакнул Джин, плечом прислонившись к Джуну. — Подождите… — провёл рукой в воздухе Юнги. — Оппа, — прервала его девушка и, отступив на полшага, двумя руками указала на неловко выглядящего Хосока. — Я о нём тебе говорила. Хосок мне нравится очень. — Что?! — в шоке переспросил тот, повернувшись к ангелу. — Что?! — повторил за ним Мин, рывком поднявшись со стула. — Что-что, — шикнул эксперт, — принцесса выросла, встретила принца и они полюбили друг друга. Хосок, милый, — он обратился в Чону, — садись завтракать. — Я… — Ты, блять, — выдохнул Юнги, собираясь с мыслями. Вот она, прямо перед ним, — угроза вселенского масштаба, — какого…? А вы всё знали, да? — он пробежался взглядом по друзьям. — Шакалы. Иди сюда, Чон Хосок, я тебе морду начищу, будешь у меня блестеть… — Не смей, — возразила Юнджи, но трель входящего звонка разразилась на всю кухню. И Чонгук, несколько раз проморгавшись, сфокусировал взгляд на экране телефона хёна, который очень вовремя напомнил о себе. — Хён, — позвал он своего начальника. — Это из дежурной части. — Твою, — шипя, Юнги обернулся, внимательно разглядывая свой смартфон, будто видел впервые. Все молчали, так же не отрывая глаз от чужого гаджета, и ему это кое-что напомнило. Мерзкое предчувствие скользнуло по горлу, сжимаясь у основания шеи. Но потом мужчина вспомнил, что передряга с убийством в аэропорту прошла, убийца пойман, вот-вот, правда, умрёт. Дело закрыто — это главное, поэтому Мин перевёл дыхание, метнул взгляд в парочку, вскинул руки, оскалившись, словно изображая хищника, потому что сестра вжималась в Хосока, обвив его за шею и грозно смотрела в ответ, готовая защищать…своего парня? Господи, дай сил! — Да успокойся ты, кот. Что, постоянно будешь следить за юбкой сестры? — примирительно сказал Джин, даже не шелохнувшись, тогда как в особо острый момент присутствующие были готовы отдирать разъярённого кошачьего от бедняги-спортсмена. Сущая правда, которая кольнула так больно в самое сердце, что пошли круги перед глазами. — Ты в порядке? — обеспокоенно спросила та Чона, который от близости, кажется, потерялся в пространстве. — А-ага, — выдавил из себя и позволил своей ладони уложиться на тонкую талию. О, его рука будто создана для хрупкой Мин Юнджи.— Я очень счастлив… — Заткнись, — отреагировал на его слова старший Мин. — Готовься к проверкам, хмырь, — вскинув указательный палец, которым принялся неистово трясти. — А с тобой я ещё поговорю, — предвещая девичьи возмущения, махнул рукой, показывая, что разговор окончен. — Да блять, сейчас! Дежавю какое-то, — возмутился он на свой же непрекращающийся трезвонить телефон. — И правда, дежавю, — Чонгук приобнял Тэхёна, во все глаза разглядывающего щебечущих между собой Хосока и Юнджи. Потом он посмотрел на спокойных и продолжающих как ни чём не бывало завтракающих Намджуна с Джином, и на его лице расплылась улыбка. — Мин Юнги слушает, — снял трубку начальник полицейского участка Инчхона, где-то внутри себя молясь: лишь бы ничего серьёзного.***
Из дула клубился дым. Пуля достигла своей цели, прогремев в глуши очень громко. Фигура в длинном плаще опустила руку, а на губах пробежала усмешка. Длинные волосы ниспадали из капюшона на пышную женскую грудь, глаза ярко-зелёного цвета сияли при тусклом лунном свете, завораживая. Она с наслаждением смотрела на распластавшийся у её ног труп полного мужчины, наблюдала, как медленно кровь впитывалась в землю пустынного поля. Пистолет в изящной руке даже не дрогнул: никому не позволено направлять её малышек на молоденьких девочек, ещё даже не поживших на этом свете. Насильников девушка тоже не понимала и считала отбросами. Так зачем этому человеку продолжать жить? — Проследи, — раздался тихий голос и мужчина, стоящий неподалёку обернулся, — чтобы мои детки больше не всплывали в этом городе, — девушка подняла голову и всмотрелась в далёкие огни Инчхона, так завораживающие своей красотой. Сеул совершенно другой. — А что с Ивацким? — спросили так же тихо, будто боясь ответа. Молодое лицо парня спрятано за кепкой, но его глаза неотрывно следили за каждым её движением. — Он заигрался, ты же это понимаешь? — Понимаю, — кивнула девушка и откинула капюшон. Рыжие кудрявые волосы поддались лёгкому ветерку, и она грустно улыбнулась, посмотрев на своего спутника. — А ты понимаешь? — Он не Бог. Его формула уже погубила большую часть людей, пора остановиться. — Верно, пора, — она ступила на пыльную дорогу и сделала глубокий вдох. — Господа не победить, мой брат забыл об этом. — Настя, — молодой мужчина подошёл к внедорожнику, — неужели, ты хочешь? — Хочу, — она провела ладонью по его щеке, наклонила голову и теперь уже грозным голосом приказала: — Убери его. Он сошёл с ума, и ты знаешь, что это единственный путь. Тем более, появилась формула, которая способна уничтожить ту, что придумал Константин. — Ю Джесок, — проговорил он, смакуя имя. — Ты смог связаться с Сэхо? На вопрос молчаливо ответили отказом. Анастасия качнула головой и расположилась в салоне автомобиля. — Не будешь пытаться достать эту? — мужчина сел за руль, захлопнув за собой дверь и погружая маленькое помещение в мертвенную тишину. — Я же сказала, просто убери Костю. Застрели. Закопай. Что ещё непонятного? — В этих словах столько горечи, что парню стало неловко. Они так рвались к этому открытию, так хотели усмирить мирным путём обезумевшего старшего брата Анастасии, но тщетно. — Считай, отчасти мы внесли вклад в создание верного лекарства, — девушка откинулась спиной на кресло и прикрыла веки. — Так что я ни о чём не жалею. Выполняй мой приказ и впредь больше не переспрашивай. Сосредоточься на продажах. И, пожалуйста, не продавай кому попало. Проверяй покупателя тщательней. — Так точно. Куда едем? — Домой, — пожала плечами Анастасия. — В Сеул.