Скажи лишь, зачем...?

Привычный запах знакомой квартиры отдаёт в нос, слегка пестрит какими-то пряностями. Антон мятежно снимает бушлат, бессодержательно вешая его на стойку. Мысленно готовится к предстоящему выше разговору. Одним движением включает в кухне свет, усаживаясь за своё место. Арсений молча подходит к столу, присаживаться не спешит. — Антон, мне надоело таскаться за тобой, как за маленьким ребёнком. Голос непривычно тихий, едва колеблется. Шастун утыкает свой взгляд в стол, лишний раз словно старается не показываться. Накрывает затылочную часть руками. — Прости.. Сдавленно, нервозно. Другого объяснения сложившейся ситуации не находит, словарный запас не позволяет. Арсений присаживается рядом, опираясь щекой на локоть. Смотрит равнодушно, куда-то в стену, словно мечтает о чём-то. О чём-то хорошем, к примеру, о нормальных отношениях, всё как у людей: любовь, ласки, взаимность и подобное. Но это они, это их жизнь, наделённая многими проблемами, у каждого свои, каждому требуется помощь, но каждый об этом молчит. — Все твои оправдания? Переводит свои когда-то наделённые жизнью глаза на Антона, безучастно оглядывает. — Знаешь что, Тош? Засунь куда по-дальше своё прости, мне это надоело. Плавно приподнимается и уходит.. В спальню, действительно? Парень остаётся в маленькой кухонке, слабый свет едва подрагивает, описывая душевное состояние рядом сидящего. Антон думает.. Много. Антон понимает.. Отношение праведное. Антон ненавидит.. Свой облик. Антон не знает.. Что делать дальше? Кто-то напротив сейчас радуется вернувшемуся с работы отцу. Кто-то проживает последние часы своей никчёмной жизни. Кто-то сейчас засыпает под томные рассказы родителей. Кто-то бьётся в истерике из-за невзаимной любви.. А кто-то.. Это Антон.. Который желает единственного в этой жизни - подохнуть, к чёрту. Понурив голову, едва шагает в зал, видимо сегодня он кочует на диване. Обессиленно падает, но засыпать не спешит. Разбирается, копается.. Распутывает начало с концом, абсолютно не спит, ни в одном глазу. Мельком смотрит на дисплей телефона. 2:54 Весело, однако. У подростка, в принципе, на плечах сейчас должна держаться только учёба, но кто, мать его, знал, что ему достанется такая честь, как смыслить над своими отношениями? Кто знал, что в три часа ночи мальчик вместо сна будет заниматься самобичеванием? Такой исход событий от отношений он ожидал? Нет, конечно. Но ведь в жизни наступают чёрные полосы, правильно? Главное - не сдаваться. Засыпается Тоша лишь под утро, часов в шесть. Ёжится во сне, переворачиваясь с одного бока на другой, а когда просыпается - понимает, что сегодня ему не видать ни ласки с утра, ни нежных поцелуев. Лишь спинка кожаного матраса и плед, отдалённо напоминающий шерсть кота. Жуть. Парень разлипает глаза. От получасового сна стало лишь хуже. На кухне слышны редкие побрякивания посудой. — Доброе утро. Ответа не последовало, как и ожидалось. Плюхается рядом, обнимая себя руками. Всё таки уровень температуры в пледике значительно отличается от температуры в кухне. Особенно, когда ты находишься в какой-то дряхлой футболочке, да трусах. Ни свежесваренного кофе, ни вкусного завтрака. Арсений молча допивает свой напиток и так бесследно, уходит к себе, теперь к себе в комнату. Раньше это можно было назвать совместной спальней. Антон наспех кипятит чайник и заваривает пакетик фасованного чая, чёрного, кажется. Кладёт две с половиной ложки сахара, мешает. Мысленно, конечно, старается не взорваться от переполняющего душу отчаяния. Сколько ему это ещё терпеть? Решит лишь Попов. Вливает, почти залпом, в себя жидкость и краем уха слышит звук закрываемой двери. Ушёл.. Шастун сегодня пешком, значит нужно поспешить. Собирает рюкзак, одевается. Какой-то незначительный свитер, первый попавшийся. Облегающие штаны и белоснежные, пока что, носки. Вот тут то мы и побуяним. Ненадёжная привычка постоянно таскать с собой, в рюкзаке, лезвие сейчас была как никогда кстати. Вытащив остриё, парень повыше закатал низ штанинины. Поднёс лезвие, зажмурился. Первый.. Всегда страшный Наносит порез. Алая струйка крови моментально становится больше, гуще и медленно скатывается по стопе, в ложбинку между большим и указательным пальцами ноги. Второй порез пришёлся чуть ниже, небрежно рассёк кожу металлический предмет. Теперь уже в разы быстрее хлестанула кровь, спускалась по ноге и капала на охристый линолеум. Что такое? Антон не понимает, к чему такое количество форменных ферментов. Кровопролитие тем временем не останавливалось, на полу скопилась уже достойная лужица данной субстанции. Блять, что я задел? Скачет, словно зайчик, на одной ноге к столу, в надежде отыскать хоть что-нибудь тканевое, ненужное. В выдвижном ящике рыщет, не щадит. Перебирает между документами, таблетками и прочим хламом. Отыскивает медицинские бинты. Возвращается на своё прежнее место. Неряшливо старается перевязать рану, остановить хоть на мгновение кровь. Не получается. Что.Блять.Делать.. *Думай,думай, тупая бошка* - твердит парень, неосознанно грызя ногти, видимо от страха. Все сомнения ведут к одному исходу - позвонить Арсению. Гудки... Гудки.. Гудки.. — Давай же.. С мольбой в голосе, говорит Шастун. — Чего тебе? Слышится недовольный голос в трубке телефона. Антону страшно, Антон боится быть отвергнутым, но тем не менее действует. — Арс, я не знаю. Я видимо что-то задел, тут кровь, Арс. Помоги. На заднем плане слышны звуки перелистываемых страниц, затем какой-то треск. — Ты дома? Антон старается равномерно дышать, но паника будто ликовала внутри. Старается забрать как можно больше воздуха, спонтанно хрипит, иногда всхлипывает. — Верно. — Сейчас буду, жди. Телефонный звонок обрывается, оставляя юношу в гордом одиночестве. Он держит ногу навесу, ошарашенно глядя вниз. Мысли складываются воедино: придурок, нахера..

***

Звук ключей, а затем хлопок двери выдал приход мужчины. — Антон? Обеспокоенный голос едва дрожит, пока его обладатель шарится по комнатам, в надежде найти парня. — Я тут. Раздаётся голос из зала, отчего громкие шаги усиливаются. Мужчина входит в помещение, оглядывая Антона с ног до головы. — Твою мать.. Блять. Тут и разъяснять нечего. Парень полу-лежит, полу-сидит на диванчике, обхватывая одной рукой пораненную ногу, Второй удерживает положение, опираясь о кожаную поверхность. Рядом растекается лужица крови. Взгляд цепляет начало этого "водоёма" - сама нога. За всё время пребывания Шаста, она значительно побледнела. — Блять, сейчас. Снимает свою рубашку, накладывает поверх когда-то бывалого бинта, достаточно крепко затягивает. Страшно.. Весьма. Мужчина обхватывает Антона одной кистью за талию, второй за коленный сгиб. Уверенно подхватывает, несёт к двери. Попутно прихватив одеяние, он запирает дверь и спускается по лестнице. Благо, живут они не высоко, поэтому даже проблема сломанного лифта тут незаметна. Аккуратно укладывает парня на заднее сидение, вовсе не боится за салон. Запирает дверь. — Что ты делал вообще? Спустя достаточное количество времени, решает заговорить учитель. — Ничего.. Едва пищит Антон, поворачивая голову чуть назад, лишь бы избежать настойчивого взгляда через автомобильное зеркало. Попов прекрасно понимал действия школьника и их причину, но хотел услышать это из уст Шастуна. В принципе, это было предвидимо. — Постарайся не опускать ногу. Знания медицины сейчас бы безмерно пригодились, но в них мужчина лишь новичок, освоивший только основы, да и те поддались в далёкие подростковые года. До ближайшей больнички они доехали довольно быстро. Арс, словно в каком-то американском фильме, ворвался в помещение с подростком на руках, попутно выкрикивая что-то вроде "Доктора!". Этакая картина заставила суетиться, кажется, каждого в поликлинике. К ним в момент подбежала какая-то девушка, скорее всего медсестра. Блондинка, с каре. Низенького ростика, одетая в медицинскую форму. Единственное привлекающее к себе внимание - веский шрам над бровью, добавляющий некую изюминку её округлённому личику. — Что у вас случилось? Произнесла испуганным голосом она же. Окинула взглядом мальчика на руках, который глупо улыбался сложившейся ситуации, затем посмотрела на ногу. — Подросток-идиот случился. Произнёс Арсений, едва хихикнув. Девушка, которая являлась, судя по бейджику, Анной, без единого слова засеменила своими ножками, проходя вглубь коридора. Попов, немедля, поплёлся за ней, посчитав это за призыв. Не ошибся. Отворив дверь, все троя оказались в перевязочном кабинете. Посередине стояла кушетка, рядом небольшой столик с предметами для больных. По краям установились какие-то мини-столики со всякими жидкостями. Достаточная лампа возвышалась над той же кушеткой. Парня усадили на альков. Девушка тем временем достала всё необходимое, затем обработала руки. — У вас есть квалификация? Ответ себя не заставил ждать. — Ну раз уж я тут, значит есть. Девушка продолжила что-то подготавливать, включила лампу и придвинулась ближе к замученному пациенту. Остановив кровотечение жгутом, который держался, по мнению Антона вечность, а на самом деле не больше часа, медсестра ослабила его для восстановления. Затем бережно сделала перевязку. — Потеряно, конечно, немного, но и это без следа не останется. Думаю, недельки две ногу не стоит тревожить, поэтому приобретите костыли. Словно заученный робот, рассказывала Анна. После осмотрела мальчика и сделала акцент на утверждении. — А вас, молодой человек, стоит к психологу отвести. Не занимайтесь больше такими глупостями. На последних словах она слегка улыбнулась. — Спасибо вам огромное.

***

Выкинув две тысячи на подходящие костыли, двое отправились в машину. — Вот тебе делать нечего было? Теперь то хоть понял, что это не игрушки? Арсений, в какой уже раз, оглядывает Антона грозным взглядом, сохранив внутри некое сочувствие. — Извини.. Просто ты вообще не отвечал. Арсений непонятно цокнул языком, завёл машину. Теперь у них лишь один путь, наконец-таки, - домой. -Как давно режешься? Вопрошает Попов, не отвлекаясь от дороги. Ведёт плавно, автомобиль можно сравнить с мылом в раковине, так же равномерно скользит. — С четырнадцати, кажется. Максимально зажато отзывается парень. Неудобно, конечно, о таком говорить, но что делать.. Молчать в данной ситуации - явно могилу себе копать. — Чего-чего? И ты молчал? Юноша зажимается в сидение ещё сильнее, будто стараясь к чертям провалить в него. Молчал, всё верно. — Что я должен был сказать? Привет, Я Шастун, у меня анорексия,я себя ненавижу, режусь и в шестнадцать я почти покончил с собой? Сказал лишнего, понял после диалога. Вот идиот.. Неразборчиво шипит, воспринимая свою глупость. — Антон.. Нам правда стоит сходить к психологу. — Нет, Арс.. — Я запишу тебя сразу же после приезда домой. На этом диалог закончен. Парень лишь учащённо дышит, но из-за радио на заднем плане даже этого не слышно. Откуда ему знать, что произойдёт у того же психолога? Возможно, и правда легче станет? Кто знает.. Но пути назад уже нет, это понятно. Оставшийся путь Тоша лишь равнодушно оглядывает виды из окна, цепляя одиночных прохожих или ограду на мосту. Здорово было бы скинуться с этого моста. Иронично, не так ли? Антон сам потешается над своими мыслями, в то же время ужасается их правоте. Биполярочка, хули. — Антош, приехали. Шастун и сам не заметил, как задремал в машине. Даже удосужился разглядеть какой-то сон, правда помнит его лишь частями. Он идёт из школы, кого-то встречает.. На этом мозг смеясь сказал "Пока", судорожно забывая все отрывки. Нехотя подымается, сначала даже позабыв о предмете его передвижения на ближайшие пол месяца. Затем легонько бьёт себя по лбу, в ту же секунду хватая костыли. В первое время дико неудобно, непривычно. Поэтому парень ковыляет, шатаясь из стороны в сторону, к подъезду.