***
Когда мои глаза соизволили открыться снова сознательно, я уже был почти спокоен и точно знал, что из себя представляю. Сэр Макс, Ночное Лицо, иначе говоря Заместитель, Почтеннейшего Начальника Малого Тайного Сыскного Войска, Смерть на Королевской службе, Владыка Фангахра, Вершитель. Выдохнув, решил потянуться и посмотрел перед собой, туда, где, теоретически, может должны быть руки. Стоп, это что? Лапа?! В первую очередь я человек! Че-ло-век, Хумгат! Какого чёрта ты со мной сотворил, охальник?! Дверь между Мирами осталась глуха к моим пискам, видимо решив, что на выдаче нового вместилища её любовь ко мне может быть исчерпана. Попищав ещё с минуты три куда-то в пустоту, я распластался на мохнатом пузе и принялся разглядывать свои угольно-чёрные лапки, на которых предстояло передвигаться. Пухленькие и маленькие, оптимизма они не прибавляли. Напротив, убивали его жалкие остатки. При дальнейшем осмотре обнаружился и остальной мохнатый выводок, сбившийся в кучку поближе к нашей маман, которая распласталась между каких-то ящиков и вылизывала их между ушей. Наконец заметив, что один сын отбился, кошка и меня в эту толкучку притащила за холку. Ладно, можно пока потерпеть неудобства. Так, сестричка, извини, но я больше тебя хочу есть! Отодвинься!***
В какой-то период я начал спокойно бегать самостоятельно, правда, ещё немного неуклюже, но всё лучше, чем ничего. Из семи моих собратьев за откорм вместе со мной доборолись только трое, остальные кто в лужах утонуть умудрился, кто слабо отталкивал меня от мамкиной сиськи. Несмотря на погодные неудобства, меня несказанно радовало, что мы появились в подворотне, а не где-нибудь на чердаке. Конечно, мокнуть довольно неприятно, но все лучше, чем переломать лапки, пытаясь выйти на улицу. Однажды мне удалось насладиться своим внешним видом в выкинутом кем-то зеркале. Такая редкостная чуда! Весь чёрный, а на макушке, избегая ушей, шерсть светлая с рыжиной. Видимо, дань прежним Мантии Смерти и роскошной шевелюре. К тому же шкурка моя была довольно короткой и больше набитной. — Ладно, думаю, пришёл момент явить мою тушку огромному миру. Прощайте, родственники! — помахав хвостом спящему семейству, я смело потопал навстречу приключениям. Под рёбрами бешено бились всё такие же разные сердца. И всё ещё было впереди!***
— А ну слезай, мохнатый! Эти люди любят меня и кормят меня! — питбуль под забором рычал как маленький тракторный движок, иногда порываясь залезть по кирпичной вкладке. Куда ему, жирненькому?! Смех один! — А губозакаточную машинку не хочешь? — я помахал пушистым хвостом перед скалящейся пастью, засмеялся и проглотил стащенный кусок мяса за один присест, томно облизываясь и сдерживая желание попытаться лапой пригладить усы. Фокусы кота Бегемота пока оставались вне досягаемости. — Извини, приятель, но в этом мире кто первый вцепился, тот и получил. Бывай! — подскочив на пружинистых лапах, я скрылся на соседнем участке, а оттуда ушёл на другую улицу, собираясь разжиться где-то свежей порцией молока. Ну или воды, если Удача всё же отвернётся от моей сиятельной персоны. Уже примерно полгода прошло, я успел узнать, что обитаюсь в Италии, мои глаза всё так же меняют цвет по хрен пойми какой закономерности, но вот «нормального» кота из меня не получается. Нет, я вполне себе мяукаю и почесываюсь, ем как в последний раз и сплю в своё удовольствие где приходится. Но даже для породистого зверя я слишком вытянулся за прошедшие месяцы. И продолжаю расти в катастрофических темпах! Того, что я только что стащил у злобной собачки, мне хватит максимум на полчаса сытости! С такой же пугающей скоростью росло вдобавок к проблемам пропитания и ночлега что-то странное внутри меня. Эта хрень цеплялась за то сердце, которое состоит из мышц, и иногда пыталась «быковать» на магию, связанную с теневым кровокачающим органом. Тот странное соседство воспринимал со спокойствием Будды, отгораживался силой меча Мёнина и иногда напоминал о себе приступами ностальгических снов с яркими мостовыми, запахом паштета мадам Жижинды и привкусом бальзама Кахара из ниоткуда. — Граф-Граф-Граф! Иди сюда, мальчик! Я тут же поднял уши торчком и припустил на балкончик, откуда шёл звук, подпрыгивая чуть ли не на всех четырёх конечностях вверх по зарослям на стене здания. Игнацио давно отошёл от дел, передав свой ресторанчик среднему сыну с его семьей, но уехать встречать старость поближе к морю попросту не решился. Он жил своим детищем! Что очень играло на руку моей бродячей тушке, получающей элитное право разделить с ним трапезу. — Опять решил потешить нашего старика своим присутствием, Граф? — Орацио, тот самый наследник бизнеса, почесал мне грудку и тихо почти зашипел на ухо: — Ты бы прекращал убегать. Отец волнуется, что в его возрасте противопоказано. Я внимательно посмотрел в глаза мужчине, потянулся, широко зевнул и медленно продефилировал на колени к Игнацио. А сразу сказать, что ты не против, было нельзя, дурак? Я только из-за тебя не задерживался!