Нет ограничений

Сидя на краю ванны в доме Эрвина, Леви терпел пощипывание от антисептического средства на ранах. Джинсы валялись на полу, и никого данный факт не смущал. Ну, разве что Леви немного, ведь он стеснялся худобы и костлявости, но в остальном было плевать. Все его мысли занимало то, что он сидел напротив Эрвина и слышал треск разбивающихся вдребезги представлений о нем. Эрвин сидел перед ним на коленях с маленьким прозрачным бутыльком и ватными дисками. — Потерпи, — просил он, прикладывая диск к разодранному участку кожи. — Я не хрупкий, — упирался Леви, жмурясь от боли. — Все равно неприятно. — Однажды мне так вмазали, что губу разбили. А еще я свалился с балкона второго этажа и отделался трещиной. Брови Эрвина удивленно приподнялись. — Детка, ты себе везде приключения ищешь? — недовольно спросил он и приклеил диск к коленке пластырем. — Они сами находят меня, — Леви посмотрел Эрвину за плечо и покраснел. Он — детка? — У тебя есть пластырь с пингвинами, и ты молчишь? Знаешь, такие пластыри с трудом вяжутся с твоим образом. Эрвин обернулся — на полке среди многочисленных тюбиков лежала упаковка детских пластырей. Он видел их будто бы впервые. — Не думал, что тебе нужны именно пингвины, — часть слов про образ он умышленно проигнорировал. — Но если настаиваешь… — Давай сюда, — Леви ткнул пальцем в ссадину на щеке. — Красиво будет. — Не то слово, — Эрвин улыбнулся одним уголком губ и потянулся за выбранным пластырем. — Слушай, а зачем тебе столько обеззараживающих средств? Фобия? Прости, я сейчас нервничаю, а когда я нервничаю, то болтаю много ерунды, и мне кажется, что мой мозг способен генерировать ее беспрерывно, так и мой дядя говорил, а он часто говорит дельные вещи, поверь, если бы я его послушал и не пошел в тот раз с накрашенными губами в школу, то сегодня бы не получил от Порко и Зика и… — Шш, — Эрвин приложил палец к губам Леви. — Прости. Эрвин наклеил ему липкий тканевый кусочек на лицо и пригладил пальцами. Волшебным образом он перестал выглядеть угрожающим, стоило Леви зайти в его дом. В дом он зашел с разинутым ртом, сдерживая писк и пытаясь не запнуться о такие наичистейшие ковры, что по ним ходить было совестно. — Ты еще останешься? — спросил Эрвин. — А родители против не будут? — Леви оглянулся по сторонам и принялся натягивать джинсы. — Не знаю, их еще нет. В таком случае Леви собирался воспользоваться всеми благами от гостеприимства Эрвина, потому что его дом — отпадный. Леви такое только в фильмах видел — все светлое, вещи лежат идеально на местах, большие зеркала, огромная плазма. Для идиллии не хватало только какой-нибудь собаки, чтобы точно поверить в счастье проживающей тут семьи. — Тогда я остаюсь, только подожди минуту… От прилизанной идеальности стало даже плохо. Чтобы успокоиться, Леви на цыпочках юркнул на кухню и открыл духовку. Внутри лежали сковородки. — Слава тебе, Господи, — Леви положил руку на сердце и выдохнул. Теперь его вера в человечность семьи Эрвина была восстановлена. И, конечно же, он оставался ради Эрвина, чтобы понять, что за чертовщина с ним происходит. Как в одну секунду парень, рядом с которым он еле дышал, оказался другим человеком? Не прям другим, но что-то точно в нем изменилось. — Ты голоден? — Эрвин взял в руки телефон. — Как хозяин, я должен тебе что-нибудь предложить. Чай, кофе, револьвер? — Любую пиццу, я почти всеядный, — Леви постучал костяшками по стеклу широкого аквариума, встроенного в стену, и распугал рыбок. — Была попытка в вегетарианство, но обстоятельства не те. Ему, откровенно говоря, было без разницы, чем они будут заниматься и что будут есть. Он и картон прожует, чтобы иметь возможность поговорить с Эрвином, потому что происходящее шло по интересному сценарию. — Нет предпочтений? — Эрвин набирал номер. — Э-э-э, не знаю. Что Кенни купит, то и ем. Вообще он хорошо готовит, но редко. А я не умею. Через полчаса они поедали пиццу, сидя на кровати Эрвина, и смотрели «Друзей». Леви назвал их времяпровождение максимально клишированным, но Эрвин лишь пожал плечами. Комната Эрвина была просторной, темной, с множеством наград на полках, которые ярко контрастировали с валяющимися банками под кроватью и всеми остальными признаками пофигизма на те самые награды. В Эрвине будто уживались две разные личности, которые никак не могли между собой поладить. Одна тяготела к победам и была причиной книг и медалей, а другая захламляла полы всякими коробками, набитыми старыми дисками. — Почему ты заступился за меня? — вдруг спросил Леви с набитым ртом. — Избивать компанией одного — нечестно, — Эрвин натянул рукава толстовки и сжал края пальцами. Он явно что-то скрывал, и Леви понял, что он врет и не говорит истинную причину, но побоялся возразить. — Хочешь, я помогу тебе? — Так ты тоже хочешь надрать им задницы? — от воодушевления Леви подпрыгнул и свалил пустую коробку на пол. — Давно пора! Мы такую взбучку им устроим, навсегда забудут свой адрес! — Я про другое, забей. Разборки с Зиком оставь мне. Он что-нибудь…говорил тебе? — Нет. Он всегда был таким? Бесячий тип. — Я бы сказал, очаровательный. Он настолько кретин, что это впечатляет, — съязвил Эрвин. С полки он достал помятую пачку сигарет, раскрыл окно и томно закурил. Горьковатый дым с вишневым привкусом окутал его, и он расслабленно запрокинул голову на подушку, прикрыв глаза. Леви завороженно наблюдал за тлеющим огоньком на кончике сигареты и ощутил неловкость. Ладони вспотели и стали скользкими, и он принялся вытирать их о толстовку. — Тебе лучше подумать о себе, а не о Зике, — рассудительно сказал Эрвин хрипловатым осевшим голосом, от которого у Леви пошли мурашки по спине. Ртом он выпустил колечко дыма, то ли намеренно производя тем самым впечатления, то ли неумышленно, заставляя Леви смотреть на него пристальнее. — Зачем ты мне помогаешь? — Леви недоверчиво покачал головой. — Эй, и ты не имеешь ничего против моего хобби… и некоторых, м-м, причуд? — Не-а. — Так зачем? Блин, меня пугает забота. — Не воспринимай это как предлог, мне просто скучно, — Эрвин задумчиво постучал пальцем по щеке. — О, и я не считаю твои причуды плохими, только не совсем понимаю, что ты под ними подразумеваешь. И не пялься так. — Как? — уточнил Леви. — Прояви смекалку. Час назад тебя чуть не стерли в порошок из-за жанра твоего творчества, а теперь ты компрометируешь себя таким взглядом. — Каким? Эрвин привстал на локте, заставив Леви податься назад, и бросил сигарету в жестяную коробочку, которая служила пепельницей. — Забей, — выдохнув, повторил он и радушно посмотрел на олицетворение безнадежности, сидящее перед ним, скрестив ноги. — Так ты гей? — Натуральнее меня только сыр «Хохланд», — заявил Леви и подпер бока кулаками. Но Эрвин лишь сомнительно покачал головой, очевидно, не веря ему. — И ты в самом деле хотел дать сдачи Порко? — продолжал он расспрашивать. — Да, я гордый, — печально произнес Леви. — Но, скорее всего, это он бы отправил меня ударом до Токио без пересадок. — Рад, что ты не лишен реалистичного мышления. Последний кусок пиццы твой, хлюпик. Леви поднял брови. — Если ты прикусишь язык, то умрешь от отравления, — заявил он. — Если тебе снесут голову, то ты еще час будешь огрызаться, — не растерялся Эрвин и победоносно улыбнулся. — Все претензии к моему знаку зодиака, я умываю руки. И я найду способ отомстить. Притянув к себе коробку, Леви взял сыро-мучные четыреста калорий и вонзил в них зубы. — Слышал, матч хотели ваш отменить, — сказал он. — Матч хотел отменить ученический комитет по борьбе с грызунами и низкими баллами, — Эрвин презрительно скривился. — Но я решил поговорить с ними. На удивление — они очень сговорчивые люди, мне было нужно всего лишь постоять у их двери минуту. — Из-за двери не доносилось «Отче наш, ежи еси на небеси»? Глаза Эрвина закатились. Наверняка он трижды пожалел о предложенной помощи, не подозревая, что его благое дело обернется пыткой наитупейшими вопросами. — Нет. Так что делать будешь с Порко? — Кхм, — Леви потер пальцем едва заметную ямочку на подбородке. — Подожду, пока его не собьет машина или кто-то раньше меня не выдержит его несносный характер и убьет его. — Невероятный оптимизм. Чем противнее человек, тем он живучее. Запомни. Эрвин снова закурил; кажется, вопреки его выражению лица и тону голоса, нервы у него шалили. У Леви мелькнула мысль, заманчивая, немного сумасшедшая, но вполне законная. Он испытал сегодня довольно много неловкости, так что пришло время отыграться. — Эрвин, знаешь, однажды психолог сказала мне, что свой кринж нужно принимать, а не маскировать, — намекнул Леви. Кончик сигареты коснулся губ Эрвина. — Ты уверен, что это был психолог? — спросил он. — Да, она живет в Мексике и ведет свой блог. — И? — Я накрашу тебя, — Леви внезапно вцепился в Эрвина. Эрвин чуть не выронил сигарету на паркет и мельком осмотрелся вокруг, словно в доме был кто-то еще. — Нет, не стоит. Это прикольно, но не стоит, — запротестовал он и аккуратно убрал руки Леви от себя. Но Леви напирал, двигаясь навстречу и смотря на него горящими, взбудораженными идеей, глазами. — Трусишь? Стыдно? — Нет-нет, просто зачем тебе это? — Эрвин пятился назад и почти был прижат к стене. — Ну разве мир не серый? — Леви поднял с пола свой рюкзак и начал ворошить содержимое рукой. — Если есть возможность что-то украсить, то почему бы ей не воспользоваться? Клубника вкусная, но если полить ее шоколадом, то будет вкуснее. — А ты подаришь мне свою фенечку? — Эрвин подцепил пальцем браслет на его худом запястье из черных лент. — Должна быть хотя бы компенсация. И никому ни слова об этом, я серьезно. — Договорились. — Леви, есть вещи, о которых всем знать не нужно. — Да понял я, понял! Короче говоря, Эрвин волей-неволей стал жертвой Леви. Жертвой, потому что находил в себе силы препираться, хотя клялся, что не считает макияж на парнях чем-то ненормальным. И вот, он сидел на полу с закрытыми глазами, пока на его лице появлялись легкие румяна и блестки. Все добро Леви вытащил из карманов рюкзака, и можно было только удивляться, как ничего не разбилось. Наносил Леви все пальцами, приговаривая: — Так будет лучше. Люблю этот хайлайтер, им можно обмазаться и спутники сбивать нахрен. — Уверен? — Эрвин продолжал сомневаться и пускал ему дымок в лицо. — Лучше не спорь. Вот, смотри, — Леви поднес к Эрвину складное зеркальце. — Не так видно даже. — Ага, особенно синие блёстки на скулах. Эй, я не предложил тебе, — спохватился Эрвин и протянул Леви пачку сигарет, — извини. Леви отодвинулся, словно ему бомбу протянули, но побоялся отказаться и непослушными пальцами кое-как вытащил сигарету. Вдруг Эрвин решит, что он слабак? Леви и без того выглядел в его глазах не очень презентабельно, поэтому надо было реанимировать свою репутацию курением. Эрвин — крутой парень, а крутые парни курят и дружат с теми, кто курит. Логично, стереотипно и крайне жизненно. Но по правде, Леви никогда даже не пробовал пристраститься к этой пагубной привычке. — Спасибо, — сказал он и сунул сигарету между губ. Нельзя было облажаться, точно не перед Эрвином. Леви заставил себя принять самоуверенный вид и никак не показывать тревогу — убрал застенчивую смущенную улыбку и натянул маску спокойствия. Если Кенни учует запах сигарет, то ему несдобровать и не видать ноутбука неделю, а без ноутбука можно в петлю. Эрвин учтиво поднес зажигалку к его рту. Щелчок, и Леви сделал затяжку. Горячий терпкий дым оцарапал горло — он подавился и зашелся в кашле. — Эй, кто же подыхает при живых свидетелях? — Эрвин выхватил у него сигарету и всунул в руки бутылку воды. С покрасневшими глазами Леви жадно обхватил губами узкое горлышко бутылки и выпил не меньше половины. Приятное ощущение от того, как холодная жидкость обволакивает стенки раздраженного горла, сменялось досадным разочарованием. И что теперь о нем подумает Эрвин? Леви боялся посмотреть на него, думая, что встретится с насмешливыми глазами, но и сидеть, потупив взгляд, не мог. — Детка, так бы и сказал, что впервые, — Эрвин цокнул языком, — нечего что-то из себя строить. Отбрось фарс. — Нет, я случайно пода… — Леви, с пунцовыми щеками и кончиками ушей, принялся оправдываться. — Забудь. Надо заняться делом, а то мозги застынут. У тебя так точно. — Да они давно застыли, вот меня вышвырнуть из школы и хотят. — Гонишь? — прищурился Эрвин. — Угу, — Леви кивнул. —  Сказали, что если я завалю финальные тесты, то могу идти в Тиндер за папиком. Не думаю, что я тупой, но мне не хватает усидчивости. Завтра вот первый тест по алгебре, и было бы неплохо, если бы кто-то меня спас, а то… Леви игриво подмигнул. — Ты в курсе, что у тебя не девять жизней? — с кислой миной спросил Эрвин. — Я тщательно игнорирую этот факт. — Не то, чтобы я открываю Америку, но так, на всякий случай — лажать не круто. Ты едва старт пересек, как уже отказываешься от финиша. — Я не отказываюсь! — Леви оживился и закрутился на месте, пыхтя от возмущения. — Отказываешься, — твердо повторил Эрвин, не взирая на его бешенство. — У тебя есть шанс победить, взять реванш, а ты просто им не пользуешься. — У меня нет сил. — Конечно, ты ведь тратишь их на споры о том, что шанса нет. У Леви закончились слова. Ему понадобилась минута, чтобы обдумать услышанное, поскрипеть шестеренками и принять решение, пока Эрвин открыто разглядывал его. — Тест завтра, и будет классно, если ты подготовишь меня к нему, — Леви чуть наклонил голову на бок. — Поверь, я перехожу из класса в класс с Божьей помощью, — фыркнул Эрвин. — Поделись этой помощью со мной тогда. Раз ты тут распинался про шансы и победы, то прояви смелость. Недолго колебаясь, Эрвин сдался: вытащил учебник и положил его на стол, похлопав по обложке. Видимо, он считал Леви совсем пропащим. — Садись, — он придвинул второй стул. — Я попытаюсь тебе что-нибудь объяснить. Времени у нас немного, да и я не Макаренко, но надежда есть. На многое не рассчитывай, окей? — Допустим, — Леви плюхнулся на кресло на колесиках и закатил глаза. Безусловно, он больше притворялся и втайне был рад направлению мысли Эрвина — просидеть с ним весь вечер было отличной перспективой. И неважно, что в это время Эрвин будет рвать задницу, чтобы хоть как-то уберечь его от провала на тесте. — Что именно у тебя не получается? — Эрвин со скукой перелистывал учебник. — Все. Эрвин мрачно посмотрел на застывшего в ожидании реакции Леви. — А что тогда умеешь? — глухо спросил он. — Читать условие задачи, — невозмутимо ответил Леви и широко улыбнулся, как пригретый солнцем кот. — Поторопись, у тебя много работы, — он сочувственно похлопал Эрвина по плечу. Эрвин отъехал на стуле назад, и спустя секунду в Леви полетела подушка. Уклониться от нее тот не успел и громко свалился на пол. — Эй! — Так ты будешь брать реванш? — Боже, на что ты его надоумил… Да. Уступка Леви позаниматься алгеброй обошлась ему в часовое могильное причитание над учебником, сопровождающееся уговорами Эрвина продолжить начатое. — Скажи, меня отнесут к лику святых? — Леви упал лицом на стол и громко стукнулся лбом. — Ты всего лишь решил две задачи с графиками, — Эрвин глубоко вздохнул. Синие блестки на его лице сверкали под желтым мягким светом лампы. — Тогда сразу в апостолы. И зачем мне это? — Чтобы не сидеть в Тиндере. Но это не точно. — Эта перспектива не стоит таких жертв. Я молод, красив и живу при жуткой конкуренции и проклятом капитализме. В случае неудачи мне заказан только путь на Онлифанс. — Наверное, я недооценивал физическую силу Порко… — задумался Эрвин. — Эй, кто-то пришел? Леви встрепенулся и прислушался к щелчку двери, вопросительно смотря на замеревшего Эрвина. — Пришли твои родители, кажется. Я пойду домой, мне нельзя допоздна шататься, а то телефон заберут, — он начал собираться, взял рюкзак и направился к выходу. Следом — Эрвин. Он проводил гостя до входной двери и, казалось бы, все должно было пройти гладко, но кто-то позади них громко хмыкнул. Эрвин и Леви вздрогнули и синхронно медленно обернулись, словно их застали с поличным. Родители Эрвина будто вылезли из прилизанного сериала, в котором реалистичного не было ни капли — и завтракают все тостами с апельсиновым соком, и кровати всегда заправлены, и мизинцы на ногах о тумбочки не бьются. Одеты они были в хорошие строгие костюмы, в натертой до блеска обуви, с дежурными улыбками на собранных физиономиях — было понятно, что работают они там, где потолки высокие и деньги водятся. Таких людей Леви опасался, чувствуя себя недостаточно соответствующим им во всем. И потому на родителей Эрвина он глазел испуганно. Глаз Миссис Смит карикатурно задергался, когда она увидела синие блестки на лице Эрвина. Мистер Смит держался же стойко, не проронил ни одного ругательства, усиленно делал вид, что не замечает ничего, и вежливым кивком приветствовал Леви. Звонкая тишина повисла в воздухе идеального дома из рекламы. — Вы ужинали? — явно стараясь звучать ласково, спросила миссис Смит. — Милый, что на тебе? Эрвин смущенно прикрыл правую щеку ладонью. Леви стоял рядом и кожей ощущал внутреннее возгорание от стыда. — Да так… — Синий ему идет, — влез Леви. — Под его глаза особенно. — У тебя новый друг, Эрвин, — миссис Смит еще раз улыбнулась. — Чем вы занимались? «Лично я пытался обустроить себе личную жизнь» — в мыслях ответил Леви. — У нас совместный проект. Леви мысленно ударил Эрвина по лбу — придумать ничего покреативнее не мог? Он быстро распрощался и выскочил на улицу, глубоко вдыхая прохладный вечерний воздух. Было уже темно, небо, разрезанное синими и черными полосами, придавливало, как бы прогоняя к дому. Пока дверь не закрылась за ним, он крикнул: — Эрвин? Эрвин высунулся головой наружу и взглянул с застывшим в глазах ожиданием. — Я сплету тебе браслеты, как и договаривались, — пообещал Леви. — И хочешь кольцо из бисера? — Офигенно, давай, — Эрвин поднял глаза к темнеющему небу. — Тебя точно не надо провожать? Могу подвезти. — Нет, я сам. Поправив лямку рюкзака, Леви направился к ближайшей станции метро, немного завидуя, что у Эрвина есть байк или что это вообще было. Он не разбирался в этом. Просто крутая штуковина. И почему никто не видел катающегося Эрвина? Наверное, он парковался где-то вдалеке, чтобы никто в случае чего не поцарапал ему «лошадку». В метро Леви попал в жуткую толкучку, но уже привык, тем более, с наушниками на окружающую обстановку было плевать. Правильно подобранная музыка могла исправить любую ситуацию, даже если в вагон заходили дебоширы или попрошайки. Леви беспрестанно поглядывал на время на экране блокировки — до девяти было еще сорок пять минут, он успевал. Зачем-то Кенни установил комендантский час. Заботился, что ли? Хотя он никогда не пытался заменить ему мать. — Малый, ты? — в коридор донесся голос Кенни из гостиной, в которой сверкал свет от телевизора. — Ага, — крикнул Леви и поспешил быстрее закрыться в комнате, чтобы его лицо дядя не смог разглядеть. — Ужин на столе. Я заказал вок. — Я не голоден… Стоп, Кенни, ты плачешь? — Леви услышал скупой всхлип. — Опять «Клон» пересматриваешь? — Заткнись и пообещай, что в будущем между Лукасом и Саидом ты выберешь второго! — гневно прозвучал Кенни. — Ладно-ладно, — стушевался Леви. — Саид так Саид. А он красивый? — У него денег много. — Значит, красивый. Леви захлопнул за собой дверь, кинул рюкзак в угол и рефлекторно включил ноутбук, который сегодня ему был вовсе не нужен. Из окна комнаты открывался вид на высокие дома, горящие изнутри неустающими желтыми огнями. Он немного постоял, упершись руками о подоконник и глядя на исполинские размеры зданий, нагроможденных как попало. В груди теснилась легкая печаль из-за инцидента в школьном дворе. Он старался не показать этого Эрвину, не хотелось, чтобы тот принял его за слабого, но на деле Леви переживал о завтрашнем дне. Вдруг его подловят перед занятиями или пустят сплетни? Хотя на сплетни было все равно, он уже сталкивался с ними, а вот открытое противостояние он выдержит с трудом. В общем, Леви ничего не решил, попытался перенести скетчи из тетради в ноутбук, но вышло криво, с чем он смирился и пошел спать. Лежа на широкой кровати, он набрал сообщение Петре. Не прошло и секунды, как та позвонила по видеосвязи. — Ты издеваешься? Где ты пропадал? — вопила она, лежа на подушке с маской из глины на лице. — Поползли слухи, что тебя чуть ли не в порошок стерли, а потом ты оказываешься живым и ничего мне не сообщаешь! — Я только что написал тебе, — возразил Леви, подавляя зевок. — Пять строчек. Капсом. Первая буква алфавита. Охренеть как информативно. — Ничего точнее не передает мое состояние сегодня. — Ты безнадежен, — Петра внимательно вглядывалась в экран, но Леви специально не включал свет, чтобы избежать лишних вопросов. — Все в порядке? — Более чем, — Леви не выдержал и протяжно зевнул. — Я был с Эрвином, но расскажу обо всем в школе. Ты похожа на Шрека, кстати. Петра показала ему средний палец. — Как оригинально, — она раздраженно закатила глаза. — Заметь, даже не на Фиону! Ха! Люблю тебя, баиньки! — рассмеялся Леви и прервал звонок. Далее по списку шел инстаграм. Зайдя в раздел закладок и открыв профиль Эрвина, Леви на минуту впал в ступор. Он не был подписан на Эрвина, но регулярно следил за его виртуальной жизнью, потому что в реальной казалось невозможным быть с ним рядом. Каждое новое фото заставляло его сердце биться чаще, а каждое видео показывало, что они очень далеки друг от друга. Эрвин часто тусовался с Майком и Найлом и так же часто влипал в разные истории, которые растягивались на десятки сторис. Леви застыл. Стоило подписаться или он слишком торопится? Черт, задачка посложнее, чем из учебника по геометрии. Леви подержал около пяти секунд палец над кнопкой подписки, помолился и нажал на нее. Что будет — то будет. Но беспокойство вновь накрыло его с головой, и он даже взбешенно ударил пяткой по смятому одеялу. А вдруг он навязывается, и Эрвин язвительно расскажет об этом друзьям? Бр-р, чертова мнительность — главный враг Леви. Но он также был ветренным и чуточку наивным, поэтому быстро отбросил переживания, цокнул языком и убрал телефон под подушку, пообещав разобраться со всем завтра. Еще не было двенадцати, когда он зарылся в толстое одеяло и засопел в стенку. Это было на него не похоже, обычно он довольно занятой человек. Вечером его ждало множество дел: столько лент не пролистано, столько фанфиков не дочитано, да и как он мог позволить себе не читать до двух часов ночи спор в твиттере? Но сегодня его изнурили впечатления. Дверь скрипнула, и послышались приближающиеся осторожные шаги. Кенни выключил из розетки зарядку от ноутбука, приоткрыл окно и около минуты постоял посередине комнаты. Он был немного растерян. — Спишь? — спросил он. Леви, конечно, еще не спал, но притворился, зажмурив глаза. Дверь скрипнула вновь, и тогда он расслабился — завтра он снимет пластыри, и тогда поводов прицепиться к нему не будет. Но утром отмазаться от объяснений не удалось. Ранним часом, когда сонное небо было еще бледно-голубым, его разбудил телевизор, орущий прогноз погоды. — Леви! Просыпайся! — надрывался Кенни, стоя у шипящей плиты. Леви натянул одеяло до ушей и попытался вернуться в сон, облизывая сухие губы. — Я не слышу звуков в ванной! — продолжал тиранствовать Кенни. Боже, почему он одарил дядю такими хорошими голосовыми связками? По нему плачет Сиднейская опера как минимум. — Леви, вставай! Мелкий засранец, нельзя приносить пользу, лежа на месте! — Да ладно? Ты когда-нибудь был в Москве? — Вставай! Леви зарычал в подушку, сжав со всей силой ее края, и раздраженно потопал к Кенни. — Зачем ты так громко врубил свою фигню? — ворчал он неокрепшим сонным голосом. — Чтобы ты точно не опаздывал, — Кенни переворачивал на сковороде оладьи, уже одетый, чтобы идти на работу. Откуда он доставал деньги — Леви понятия не имел, главным было то, что они были. Кенни никогда не говорил ни о работе, ни о семье, вообще ни о чем, за исключением каких-то пустяков вроде «какой придурок этот судья на матче по футболу» или что на этот мир Маркса и Энгельса не хватает. Еще он обожал старые мыльные сериалы, знаменитые тем, что события трехсот серий можно было спокойно уместить в два часа, но кому это надо? — Сегодня мне надо выйти раньше, — Леви приподнялся на носочки, рассматривая, что готовит Кенни. Увидев оладьи, он ощутил урчание в животе, но заупрямился. — Перекушу по дороге. Он быстро вернулся в комнату, оделся, запихнул в рюкзак все, что под руку попало, и полетел к входной двери. Конечно же, он успел проверить Инстаграм, ожидая увидеть новую подписку, но цифры оставались прежними. Леви недолго гипнотизировал экран взглядом и с угрюмым видом начал обуваться. Но вдруг путь преградил Кенни и остановил его вытянутой рукой. Леви вспомнил, чем вчера занимался, и перестал дышать, наивно полагая, что так Кенни не учует запах сигарет, возможно оставшийся на его волосах. — Стоять, — строго сказал Кенни. Леви фыркнул и попытался пролезть под рукой, но Кенни поставил его перед собой, схватив за шиворот. — Что с лицом? — придирчиво оглядывая, спросил он. — Свалился с кровати, — буркнул Леви. — Прояви фантазию, не ленись. Кто же и в честь чего проехался по твоим скулам? — Старшеклассник. По причине: идиот. — И как вы решили конфликт? — Кенни отпустил его. — Сколько раз я тебе говорил, что от наркотиков, платных подписок и идиотов надо держаться подальше? Они одинаково губят твой мозг. — Пусти, мне пора! Леви проскочил за дверь и вскоре удивленно замер на пороге, приоткрыв рот. На тротуаре в тени домов его ждал новоиспеченный друг, кутающийся в черную джинсовку. — Ого, — Леви подбежал к мотоциклу и с легким изумлением и недоверием посмотрел на его владельца. — Как ты узнал мой адрес, Эрвин? Он ущипнул себя за руку, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Чем он заслужил шанс оказаться в сопливом романтичном фильме с маленьким бюджетом? Спасибо, Господи, за пищу для фантазий перед сном. — Просто спросил у Петры, — Эрвин приглашающе похлопал по сидению. — Поехали? — Зачем ты так паришься, а? — Леви оставался на месте. — Я же говорил, что это…пугает. — Страхи надо преодолевать. Садись. — А как же «детка»? — Садись, детка, — тут же исправился Эрвин. Леви перекинул ногу через сидение и неуверенно ухватился за джинсовку Эрвина, дрожа от утренней прохлады. Было очень непривычно, но круто. Однако радость омрачало сомнение — вдруг Эрвин возится с ним только от скуки, после чего бросит или как-то хочет подшутить? Он настоятельно повторял себе: «дурак, он же спас твою гиперактивную задницу от неприятностей и не поленился проснуться раньше, чтобы отвезти в школу». Но волнение не утихало и настырно изводило его. Эрвин заметил его нервозность и раздраженно закатил глаза, мол, перестань. — Держись крепче, — попросил он. — И, эй, Леви, расслабься. Ты так напряжен, что аж побелел. — Я всегда белый, — возразил Леви. — Сейчас ты как призрак. Волнуешься из-за вчерашнего? Но ты со мной. Леви послушно кивнул и попытался отвлечься ощущениями от быстрой езды — ветер играл в волосах и буйный воздух проникал глубоко в легкие, приводя в бодрость. Было чутка страшно на поворотах, и тогда он сильнее прижимался к спине Эрвина и закрывал глаза. Под конец он уже привык к новым ощущениям, когда от быстрой езды адреналин разбегался по венам. — Мы остановимся недалеко от школы, — крикнул Эрвин. — Зачем? — спросил Леви, стараясь быть громче сигналов проезжающих машин. — Лучше никому не знать некоторых вещей. Что же, у каждого были свои тайны. Леви больше занимало другое — что будет, когда он зайдет в класс? Будут пялиться, дразнить, шептаться, что? На нетвердых ногах Леви сделал два шага, пошатнулся из-за врезавшегося в него идиота и, обнаружив пустоту в зажатой руке, заорал: — Придурок! Верни телефон! В толпе пронеслись удивленные возгласы, но никто даже не попытался остановить вора. Леви ринулся за ним, обещая свернуть ему шею, но Эрвин оказался быстрее. Он настиг воришку через пару секунд, с силой вдавил его в кирпичный забор и со всего маху вмазал по челюсти. Леви оставался в десяти метрах от них, испытывая смутные ощущения. Его телефон спасен — это несомненный плюс, но мгновенная ярость Эрвина пугала. У него были такие холодные глаза, что его можно было попросту принять за другого человека. — Держи, детка, — Эрвин сунул телефон ему в карман толстовки. — Все нормально? — Сейчас и проверим, — прошептал Леви себе под нос. В школу они вошли вместе. Майк и Найл с недоумением пялились на Эрвина и еле заметно кивали на Леви, а Эрвин только дернул плечом и уткнулся в телефон. Леви зашел в кабинет, готовясь к тому, что на него выльется ушат насмешек, но не тут-то было. Подводя итоги дня — он выжил и даже не упал в грязь лицом, что прямо-таки поразительно для него. Он избежал метро — плюс пятьдесят очков. Эрвин, кажется, хороший парень и не планирует его как-то использовать — еще пятьдесят. Но минусы тоже были. Учитель по химии попросил зайти его в учительскую после уроков. Учитель по химии объявил, что еще одна жалоба на его сон на уроках или низкую оценку, и его исключат. Учитель по химии уничтожил жалкие остатки его хорошего настроения. — Ну и пусть, — буркнул Леви, громко захлопнув за собой дверь, так, что она чуть с петель не слетела.