Нет ограничений

По-настоящему Леви пугали две вещи: когда-нибудь Кенни узнает, что он ни разу не размораживал курицу после его звонка, а в последний момент закидывал ее в микроволновку в режиме адского пламени, и забота Эрвина. Суть в том, что они переворачивали с ног на голову все его мировоззрение. Леви со свойственной ему мнительностью искал подвох. Они занимались в библиотеке (надеялись, что атмосфера там благотворно повлияет на кальций в зубах, чтобы грызть гранит науки) или у Эрвина дома (его дом все еще был отпадным, а родители пропадали на работе сутки напролёт, что было кстати), кидали друг другу плейлисты в Спотифай и планировали кражу дорожного знака. Зачем? Эрвин объяснил очень просто: не попытаться что-нибудь украсть хоть раз в своей жизни — это моветон. А дорожный знак на стене спальни — еще и престижно. — И как ты планируешь это сделать? Леви ехал на доске справа от Эрвина, ловко объезжая всевозможные препятствия: невесть откуда взявшихся бездомных кошек и проказливых визжащих детей, сбежавших от родителей. Спустились сумерки, и вместе с ними стало многолюдно. Одних завлекали вывески и бестолковая реклама, что они радостно неслись с кошельками в очередной открытый клуб, а вторые устало плелись после работы в бар или домой, смотря, насколько сложным был рабочий день. — Ты? — Эрвин дернулся в сторону, пропуская велосипедиста, и закинул сигарету в урну. — Мы, — тут же исправился Леви, отталкиваясь ногой от асфальта. — Ну, импровизация. — Хорошая подготовка, да. Обхватив обеими руками широкие лямки рюкзака, Эрвин кинул озабоченный серьезный взгляд на Леви. Тот весь день ходил понурым и сонливым и даже не повеселел после предложения украсть знак. — Ничего не случилось? — Вряд ли,— тихо буркнул Леви, постепенно обгоняя его на доске. — Значит, случилось. — Просто творческий кризис. Наверное, я исчерпал свою фантазию. Последние мои арты скучные. Никакие. Я их распечатаю на туалетной бумаге. Эрвин хотел было взять Леви за плечо, но вдруг передумал и спрятал руку в карман. — Любой кризис рано или поздно пройдет,— наобум ляпнул он. — Я не силен в утешении, но проигрыши бывают у всех. Может, тебе полегчает. — Мне начинает казаться, что проигрыши становятся моей нормой,— Леви резко остановился. Уголки его губ, дрожащих от хлынувшей обиды, опустились. — За что бы я ни взялся — у меня ничего теперь не получается. Неуспехи в учебе раньше я легко переживал, ведь у меня было рисование, но теперь и оно приносит мне разочарование. У меня больше нет зоны комфорта. Эрвин поджал губы, думая, что психолог из него так себе, но ситуацию нужно было как-то спасать. — Стоит взять перерыв? — У меня нет права на перерыв. — Бред,— Эрвин отнял у Леви доску и неловко встал на нее. — Не обязательно быть лучшим во всем. — Это говоришь мне ты?— печально спросил Леви. — И я не лучший ни в чем. И никогда не был. — Детка, ты просто не замечаешь своих лучших качеств. — Лучше ничего не говори, Эрвин. Я все равно буду спорить. Леви намеренно умолчал о том, что разочарование в своем увлечении — не единственное, что мучило его в последние дни. Не так давно выяснилось, что не всем нравится его сближение с Эрвином. Майк категорически был против, чтобы Эрвин таскал Леви с собой. Он начал проявлять неожиданные собственнические чувства и косо смотрел на него, стоило ему пройти мимо. Эта перемена произошла в нем неожиданно. По крайней мере, для Леви. — Послушай, — однажды он обратился к нему в коридоре перед тем, как зайти в раздевалку, — ты хочешь попасть в команду? — Сдались вы мне, — Леви печатал сообщение заказчику и не поднимал на Майка глаза. — Чего тогда крутишься рядом? — А нельзя? — Бесишь, — Майк уперся рукой в железную дверцу шкафчика и навис над ним. Леви быстро убрал телефон в карман, широко распахнув глаза, и втянул голову в плечи. — У нас на носу важный матч, а Эрвин отвлекается на твои глупости. Рисуй дальше, что хочешь, и отвяжись. Ты понял меня? Леви, часто задышав под напором страха, что его размажут и поставят уродливое надгробие в отместку, все же нашел смелость ответить. Его инстинкты самосохранения никогда не работали исправно, с этим он смирился. — Не указывай мне, что делать, — процедил он. — Ваша игра зависит только от вас. — Она во многом зависит от Эрвина. Как Зик ушел из команды, то стало больше разногласий, а это влияет на него и команду. — Ушел? — переспросил Леви. — Почему? Из-за этого они враждуют? — Ты прикидываешься или правда не догадываешься? Наверное, Майк бы убил его за наглую попытку влезть в личные дела, но появился Эрвин. А за ним тенью скользнули те самые три девушки, которые часто крутились около него и мозолили Леви глаза. — Все в порядке? — Эрвин с подозрением посмотрел на них. Майк мгновенно отпрянул от Леви и напустил на себя шутливость. — У него такая идиотская штука в телефоне есть, — солгал он и бодро похлопал Леви по плечу с такой силой, что с каждым хлопком тот забивался в пол, как гвоздь, — потом тебе покажет. После этого настроение Леви кануло в бездну. И как бы он ни старался улыбаться и отшучиваться, Эрвин быстро просек, что произошли неприятности. — Давай поговорим о знаке, — предложил Эрвин, уже не зная, чем отвлечь его. — Хорошо, когда? — Леви быстро уступил. — Так просто соглашаешься? — Эрвин прищурился. — Да. — И плевать на то, что мы не знаем, как будем действовать? — Точно. Это хреновая идея, и мы обязаны ее попробовать. — Детка, жара все-таки влияет на тебя. Предлагаю завтра перед школой заехать в одно место, — сказал Эрвин. — Твой байк — твои условия, — Леви пожал плечами. А потом философски и не к месту добавил: — Возможно, у меня в крови клептомания. Мать приносила с работы бумагу из принтера. Это во многом предопределило мой путь художника. — Поразительный эффект бабочки. Теперь ты рисуешь геев. — Именно. — Боже, — Эрвин выдохнул и ногой подтолкнул доску к Леви, — я до сих пор не могу понять, что у тебя в голове. Определенно, это комплимент. И надо забежать к Майку за байком. Леви мигом помрачнел. — К Майку?— уточнил он, скрипя зубами. — Давай ты сам. А я пока зайду в магазин. Эрвин открыл рот, чтобы возразить, но Леви развернулся. Предстояло заскочить в магазин за маркерами, потом в книжный, а затем душа потребовала импульсивных ненужных покупок. В корзину полетели блокноты, которые он не будет использовать, потому что они красивые и их жалко пачкать, значки, плюшевые брелоки и упаковка кислых мармеладных червячков. Так время до ночи пролетело незаметно. Запихнув покупки в многострадальный рюкзак, прошедший огонь, воду и тысячи поездок в общественном транспорте, Леви направился к тому парку, в котором он частенько прогуливал занятия с Петрой. По вечерам там было малолюдно, а разных знаков — предостаточно. Одна дорога так вообще витрина, что хочешь, то бери. Слева — в пруду нельзя купаться, справа — по газону не ходить. Глаза жадно разбегались. Он ждал Эрвина в обусловленном месте — у кирпичного забора, потому что после заката ворота парка запирались. Спустилась ночь, холодало, ветер покачивал молодые деревья и шелестел листьями. Наступил тот особый момент, когда природа сулила приближение дождя, в воздухе запахло приятной влагой. Леви нетерпеливо мотал круги вокруг фонаря у тротуара, пока не увидел Эрвина. — Ты все еще уверен, — Эрвин уже не спрашивал, а утверждал. — Пру как Титаник, — Леви подмигнул. — Ты смотрел фильм до конца? — Нет, он длинный и нудный, я заснул на середине. — Я так и понял. Тогда план такой, — Эрвин указал на столб, на которым были прикреплены хлипкие указатели, — мы берем один знак с невозмутимым видом и уходим. — Скажи, ты уже крал знаки? — восхищенно спросил Леви, шагая за ним вприпрыжку. Эрвин нахмурился и опасливо осмотрелся вокруг, вертя головой: — Одалживал, — ответил он. — Ты какой-то беспокойный в последнее время. — У меня есть на то причины. — Какие же? — Сначала знак, а потом я расскажу,— Леви поставил условие и довольно хмыкнул. Что могло пойти не так, если захотелось украсть знак? На самом деле — все. Поначалу дело шло неплохо, людей вокруг не было, тьма сгущалась — были идеальные условия для преступления. Леви слегка потряхивало, но непоколебимый вид Эрвина придал ему уверенности. Было видно, что он не впервые таким промышлял. А потом начались проблемы. Открепить знак от столба — это еще полбеды, которая свалилась на голову Эрвина. Пока тот возился со знаком, Леви стоял на стреме и шугался то сирен полицейских машин, которые доносились с соседней улицы, то кошек, то любых посторонних звуков. — Не стремайся, — просил его Эрвин, пыхтя над знаком. — Это все гребаные самокатчики. Как близится лето, так у меня паранойя, что они собьют меня. Ты все? — нетерпеливо спрашивал Леви. — Нет, — шипел Эрвин, краснея от усердия. — У тебя большой в этом опыт? — Я видел, как это делает Майк. Леви кинул рядом рюкзак, сел на корточки на асфальт и поставил локти на колени. По правде, кража нисколько не вселила в него духа авантюризма. Все, что он хотел — это спрятаться в углу и перетерпеть свое разбитое состояние в одиночку. Даже радость от покупок выветрилась быстро, едва он вышел из магазина. — Так это вы стащили знак школьной парковки месяц назад, — догадался Леви. — Вот како… Эрвин! — он вскочил на ноги и тряхнул Эрвина за джинсовку. — Бежим! Скорее! От гула приближающейся сирены волосы ребят встали дыбом, будто их током ударило. У Леви в глазах потемнело, и он рванул, сам не зная куда, вцепившись в рукав Эрвина. Они не видели, куда бежали. Просто неслись, что есть мочи, подальше от столба, прихватив знак. — Черт, — Эрвин пихнул его прямиком в высокие пышные кусты, и они с грохотом повалились на землю. Тонкие кривые веточки тут же оцарапали их руки и оставили белые полосы на коже. Леви прикрыл лицо руками и прижал к себе скейт, а Эрвин знак, будто матерь младенца. Сумасшедшее сердцебиение болезненно отзывалось в их ушах. — Тс, — Эрвин приложил палец к губам и пригнулся. — Какого хрена нас занесло в парк? — Ты серьезно?— на грани паники спросил Леви высоким тоном. — Да. — Как мы прошли через забор и не заметили?! — Детка, ты все еще сомневаешься, что у тебя есть таланты?! — Единственное, в чем я сомневаюсь — это в моих извилинах! Такими темпами я до двадцати не доживу! — Завались! Леви боялся смотреть на дорогу и зажмурился, слыша, как машина паркуется на обочине. Западня — они на закрытой территории. Он сжался и сильнее вцепился в толстовку Эрвина, дыша открытым ртом. От страха его сердце делало тысячу ударов в минуту и готово было раздробить ребра изнутри. — Молчи, — шепотом предупредил Эрвин и зашевелился. — Твою мать, не двигайся, — умолял Леви. — Ни слова. — Они нас найдут, если ты не прекра… Эрвин накрыл его рот ладонью, и Леви замер, смотря прямо в его глаза. Оба слышали шаги по правую сторону от них и затаили дыхание. Яркий холодный свет фонарика вспыхнул рядом, раздались ленивые мужские голоса, явно недовольные происшествием в конце смены. — Ты видел, куда они побежали? — Нет. И следов не осталось. — Вечно от этой мелюзги проблемы. Мурашки пробежали по позвоночнику Леви, и он дернулся, за что Эрвин крепко сжал его плечи, призывая затаиться. — А сейчас, — шептал он, — перелезем тот забор. За ним мой байк. Леви послушно кивнул и привстал на колени, сбросив руки Эрвина с себя. — На счет три. Эрвин тоже приподнялся и покосился на тропу, по которой полицейские уходили вглубь парка. — Раз… Два… Три! Они подорвались с места и ринулись к кирпичному забору, глотая ртом холодный воздух. Уже стемнело, шансы найти их среди густых кустов и деревьев упали, но, черт возьми, все равно было страшно. Колени дрожали, перед глазами все плыло. Эрвин ловко запрыгнул на забор и скрылся за ним. Леви последовал его примеру, но вдруг обнаружил себя распластавшимся на земле и глядящим на небо. — Охренеть, Аустерлиц, — пролепетал он. Как невовремя его зад вспомнил о гравитации. — Ты где? — крикнул Эрвин, смотря на него сверху вниз, сидя на заборе. — Детка, нашел где валяться. — Да, Эрвин, я решил просто прилечь. Я охренеть как обожаю муравьев и есть землю, — проворчал Леви и уже удачно запрыгнул на забор, и твердо приземлился подошвой на асфальт. На байке они проехали три квартала и остановились рядом с дешевой закусочной, от которой в воздухе витал аппетитный аромат бургеров, вызывающий слюнки. Леви, пошатываясь на трясущихся коленях, перекочевал с сидения байка на жесткий диван у вытянутого столика и попросил официантку подать ему то же самое, что заказал Эрвин. — Ну как? Голубой неоновый свет вывески бегал по насмешливому лицу Эрвина. Леви откинул голову на высокую спинку и устало протянул: — В раю или в аду не подают бургеры за три пятьдесят, так что я жив. — Ты бледный, словно покойника увидел, — сказал Эрвин и положил небольшой вытянутый знак рядом с собой. — А ты нахально довольный, — Леви сощурился. — Подозрительно. — Ты был таким уверенным, соглашаясь, а потом чуть прабабку не встретил. — Откуда в тебе силы на сарказм? — Мне нравится, когда ты злишься,— Эрвин игриво подмигнул. К ним подошла официантка и поставила поднос, лучезарно улыбнувшись. — Ваш заказ, — проворковала она, — приятного аппетита. Леви с удовольствием впился зубами в мягкую горячую булочку и замычал. Кроме них посетителей не было, и скучающая официантка поглядывала на них. — После этого и умереть не жаль, — сказал он с набитым ртом. Эрвин закатил глаза и пнул его ногу под столом. — Прожуй, а потом болтай. Не говори мне, что ты надеялся, что все пройдет гладко. — Я идеалист… Майк — твой лучший друг? — Да, — Эрвин открыл бутылку с шипящей газировкой и сделал глоток. — Почему ты спросил? — Да так, — Леви на секунду прислушался к играющей из колонки веселой мелодии. — Вы разные, не подумал бы, что вы друзья. Я знаю, что вы вместе играете в футбол и посещаете некоторые предметы, но он олух, а ты мозговитый. И полон сюрпризов. Эрвин, скажи, у тебя все так… — Леви почесал затылок, ловя на себе удивлённый взгляд Эрвина, — просто? Как ты успеваешь быть таким разным? Как ты вообще, черт, все успеваешь? — Терпение и труд, — ответил Эрвин. — До гроба доведут, — закончил Леви. — Боже, есть то, в чем ты плох? — Мне перечислить? — Если там будет фигня по типу «я не умею играть в нарды и долго завязываю шнурки», то я заплачу. Несмотря на шутливый тон диалога, Эрвин и Леви были серьезно озадачены и предчувствовали грозу. — Давай честно, — Эрвин сложил локти на столе, — что тебя напрягает? Я замечаю это уже не впервые. — Мне кажется, ты бросишь меня скоро. Возможно, как Зика. Хотя не знаю, что у вас стряслось, — признался Леви и подпер кулаком щеку. — Может, тебе стало скучно и поэтому ты сблизился со мной. Я оболтус и просто веселый парень, со мной легко и при случае кинуть не жаль. Я не могу придумать причину, по которой умный парень с байком захочет общаться со мной. Эрвин отодвинулся от стола и скрестил руки на груди с задумчивым выражением лица, словно стоя перед доской с математической задачей. — Ты думаешь, я не воспринимаю тебя серьёзно? — настороженно уточнил он. — Ага. — Почему? — Потому… Леви схватил руками пряди волос и издал истерический смешок. — Потому что я делаю все, чтобы меня не воспринимали всерьёз, — он широко улыбнулся, но в глазах показался печальный блеск. — Потому что у меня нет друзей среди парней. Был один, и он меня бросил. Меня ни разу не выбирали, Эрвин. Я часто был запасным вариантом, чтобы развеять скуку. Эрвин поймал его запястье холодными пальцами и притянул к себе через стол. — И зачем ты это делаешь? — спросил он. — Я с тобой только потому, что ты мне нравишься. — Нравлюсь? — с запинкой переспросил Леви и от волнения приоткрыл рот. — Ну, — Эрвин опустил глаза, и на его щеках выступил стеснительный румянец, — ты интересный, независимый, и я просто подумал, что с тобой будет весело. — Я как раз об этом, — Леви вырвал свою руку и прижал ее к себе. — Я — твой источник веселья. И я… — он уткнулся спиной в острый угол, ближе к окну, — не могу в этом тебя обвинять, но хочу предупредить, что ... — Что? Эрвин совсем перестал его понимать и лишь тяжко смотрел, мучаясь вместе с ним странным настроением. Леви сконфузился, и ему стало стыдно за опрокинутый поток откровений. — Забудь. — Нельзя так уходить от ответа,— настаивал Эрвин. Леви поднялся на ноги и схватил рюкзак за потертую лямку. — Я сам запутался, прости. Мне пора домой, — беспокойно сказал он. — Подвезти тебя? — предложил Эрвин и тоже встал из-за стола. — Не надо, я хочу побыть один. Хлопнув дверью и взяв скейт, Леви выбежал под мелкий косой дождь и быстро очутился у метро. Была толкучка, он растворился в суете, слушая музыку в наушниках. Смотря на ночной город, светящийся тысячами огней, он пытался понять, что вокруг изменилось. Наверное, вокруг — ничего, а внутри него — произошло бедствие. Леви сам не понял, что на него нашло. В один миг все резко стало казаться иным. Что раньше приносило удовольствие — больше не вызывало никаких эмоций. В душу будто забросили камень, и он тянул вниз. Даже ноги волочились с трудом. Дома Леви столкнулся с Кенни у двери. — Куда ты?— спросил он, вешая толстовку на крючок. — Точно не на свидание,— бурчал Кенни, обуваясь. — Это почему так категорично? — Мне хватило одного. Я три часа слушал о выгодном бизнесе без вложений, а под конец она дала мне свою визитку. Даже свидания превратились в рабочие встречи! Кстати, на твоей кровати посылка. — Посылка?— Леви нахмурил лоб и бросился в свою комнату. На расправленной кровати, на которой кроме подушек валялась уйма вещей, проводов и бумажек, стояла картонная коробка. Взяв коробку в руки, Леви потряс ее и немедля разрезал ножичком. На дне лежали два толстых комикса, за которыми он давно гнался, и коллекционные фигурки. Леви растерянно сел на пол, пытаясь понять, кто узнал о его увлечении. Петра бы подарила все лично, а Эрвин ничего в этом не смыслил и вряд ли бы смог отыскать на просторах интернета нужные тома.