Мea máxima culpa

ТОМ

Я покинул Тёнсберг не сразу же после того, как закончил обыск в квартире Лодура Хагена. Мне нечего больше было делать в Тёнсберге, и я мог бы скоротать время до обратного рейса в Лондон, пусть даже его осталось не так много, удобно устроившись в гостинице при аэропорте Осло. Однако же уезжать я не торопился. Поместье Ведель-Ярлсбергов, родовое гнездо Торстейна, находилось в десяти минутах езды от Майергейтен… Собственно, здесь все было в десяти минутах езды. Сам не знаю, что тянуло меня сюда, к этому явно пустующему сейчас дому, но тем не менее уже через десять минут я стоял рядом, разглядывая темнеющие окна. Дом словно смотрел на меня своими черными глазами-окошками, а я смотрел в ответ. Мне хотелось бы оказаться сейчас внутри, включить электричество, чтобы дом проснулся, чтобы не глядел в ночь одинокими слепыми глазами. Мне казалось, что этому дому, так же как и мне сейчас, не хватает Торстейна. Если бы Тор был рядом, он смог бы вдохнуть в это жилище жизнь. И свет. Мне было немного жаль пустой дом, потому что у него нет Торстейна, и я все стоял, пялясь в пустые окна, думая о том, что если бы кто-нибудь спросил у меня, чего я хочу больше всего на свете, я без колебаний ответил бы, что хочу вернуть то время, когда дом еще был жив. Когда мы с Тором возвращались к дому после прогулки к морю, стряпали нехитрый ужин и съедали его, запивая — по настроению — кружкой горького пива или парой рюмок аквавита. Если бы меня спросили, чего я хочу больше всего на свете, я бы ответил просто — Тора и этот дом. И чтобы просыпаться вместе с Тором от того, что неяркое северное солнце лижет деревянный подоконник, пить горячий кофе на веранде, а после спускаться к морю по узкой тропинке, вымощенной серым камнем. И чтобы бестолковая собака Уильяма носилась вокруг, пугая чаек громким лаем. Наверное, это было просто — нужно было всего лишь позвонить Торстейну и сказать, как сильно я этого хочу — его и старый дом в Тёнсберге. Просто позвонить, и я уверен, Тор примчался бы сразу же. Ирония заключалась в том, что я совершенно точно знал, что позвоню Тору уже скоро, через несколько часов буквально. Вот только говорить мы будем совсем не о том. Не о доме Торовых предков, где — я знал — мы вместе могли бы стать счастливыми. А о том, как нам поскорее закончить расследование. Погружаясь в это дело едва ли не с головой, пытаясь раскрыть личность преступника, мы — я, и Торстейн… и его брат… ох уж этот его брат! - подошли к раскрытию таких тайн, которых, наверное, лучше было бы не касаться вовсе. Иногда - очень редко, но все же, если не трогать нарыв, он может пройти сам собой. Но стоит его зацепить, и польется гной. Вот только после вскрытия рана заживет быстрее. А оставь болячку нетронутой, и рано или поздно могут начать загнивать здоровые ткани. Так уж устроено человеческое тело. Так устроена человеческая сущность -иногда нужно причинить боль, чтобы потом стало полегче. Я не смотрел на часы, не замечал времени, стоя возле Торова поместья и играя с домом в гляделки. И отправился прочь только когда темнота чуть отступила, уступая место короткому северному дню. В аэропорт я прибыл за час до вылета и быстро прошел регистрацию на рейс, удивляясь тому, что на мои документы никто не обратил внимания, а ведь я уже было приготовился объяснятся перед Евпрополом за нарушение предписания не покидать столицу Британии. Мне даже удалось перекусить, ожидая, когда объявят посадку, правда сэндвич с индейкой и стаканчик кофе благополучно были исторгнуты из желудка, как только самолет приземлился в Хитроу. Дав себе слово показаться врачу — что такое происходит с моим организмом? - я поспешил в отель. Нужно было принять душ и переодеться. И поспать. Хотя бы пару часов поспать. Увы, пару часов мне никто не дал. Я проспал едва ли больше часа, как из объятий Морфея меня вырвал телефонный звонок. Я провел ладонью по лицу, прогоняя из глаз остатки сонной одури, едва увидел на дисплее смартфона встревоженное лицо Торстейна. - Что случилось? - давя желание зевнуть во всю пасть, спросил я. - Магда! - зло бросил Торстейн, забыв о приветствии. Если опустить витиеватые ругательства, которыми изобиловал монолог Хемсворта, то всю суть можно было свести к двум простым, но страшным словам: Магду похитили. Инспектор Мартинссон. Как? Это просто не укладывалось в моей голове. Как преступник смог похитить сотрудника полиции? Как такое вообще могло произойти? На вопросы эти Торстейн, уже не матерясь так усиленно, видимо, первый страх прошел с первыми же моими словами, рассказал, что произошло в Стокгольме. И про слежку за Мартинссон. И про то, как они всем миром — остолопы! - пытались поймать нашего маньяка на живца, и как Магда вызвалась стать этим самым живцом, и… - Мы все проебали, Том! - шмыгнул носом Торстейн, становясь похожим на большого, доброго, но очень грустного медведя. - Мы все проебали нахуй, и Магда, наверное, сейчас… Ох еб твою… Хиддлс, какого… Я немного помолчал, давая собеседнику выговорится. Я прекрасно понимал сейчас Хемсворта — они лажанулись. Все — лажанулись, и теперь женщина похищена. И черт знает, что с ней может сотворить этот больной ублюдок, которого мы так и не поймали. Я не поймал. Я лажанулся тоже. - Удалось установить, кто следил за Мартинссон? - спросил я, не тратя время на то, чтобы утешать Торстейна. Это больно — терять одного из своих. Это еще больнее, когда ты не смог предотвратить беду. Мог предотвратить, и ничего не сделал. Это всегда больно, но сейчас Хемсворту не нужно было мое сочувствие. Ему нужна была моя помощь. Он долго рассказывал — от волнения то и дело сбиваясь с мысли и перемежая свою речь лирическими матерными отступлениями, но все-таки в конце смог собраться и уже довольно четко объяснить, что именно ему удалось выяснить. О своих подозрениях в адрес бывшего любовника, Лодура: «Помнишь, ты школьную фотку нашел? Доебался до меня — кто это да кто это...» И закончил свой рассказ тем, что сейчас все силы столичной полиции Швеции брошены на то, чтобы найти их сотрудника. - Вот что, Тор, - начал я после того, как выслушал его рассказ. - Сейчас я сброшу тебе на почту файлы. Черт знает, что там, это ты сам будешь разбираться, потому что норвежского я не знаю. Только я сам этой ночью побывал у Лодура в гостях. Я побывал в Тёнсбреге… - Что, блять?! - взревел Хемсворт. - Что ты такое говоришь? Шило у тебя в жопе что ли проворачивается всякий раз, когда меня нет рядом? Хиддлс, епта, какого тебя понесло в Тёнсберг? А если тебя турнут из Европола? Ты, блять, в своем уме?! Сука, я прилечу и надаю тебе по жопе… - Тор! - позвал я, - Тоооор! Уймись! Уймись и послушай. Он замолчал резко, только уставился на меня со странной смесью недовольства, тревоги и… Было что-то еще во взгляде Торстейна. Оно всегда там было — эта его нежность. Я знал, всегда знал, что под всей этой бравадой, под всей этой напускной его суровостью, под маской этакого альфы в модусе — он нежный. Он, сука, нежный до хрипоты, до сорванных стонов, до закатившихся в экстазе глаз. Он такой нежный — только со мной? Я вздохнул — от досады за то, что эта нежность уйдет из глаз Тора сразу же после того, что я ему расскажу. И я начал рассказ, не щадя Торстейна. Не утаивая от него ничего — начиная с того, какой разговор состоялся у меня со стариком Уильямом и заканчивая обыском в квартире Лодура. О ночной морской прогулке к гроту в скалах я тоже не умолчал. И, пожалуй, именно на этом самом моменте, когда Торстейн услышал о моей находке в гроте, эта нежность сменилась яростью. - Это был наш грот! - зло процедил он после того, как я закончил свой рассказ. - Что, прости? - не понял я. - Наш грот — мой и Криса, - пояснил Торстейн. - Мы мелкими там играли. Это было наше убежище. Типа того. Мы все представляли себя пиратами — я да Крис. Плавали туда на лодке… Однажды чуть лодку не перевернули — отец с берега увидел, надрал нам жопы… - Тор, ты знал о своем брате и Лодуре? - спросил я, хотя полагал, что вряд ли он ответит мне утвердительно. Так и было. Торстейн лишь головой покачал и закусил губу. - Я нашел фотографию, - произнес я. Добивать так уж добивать, чего уж! - Фотографию среди этих бумаг. На ней Магда. Магда и маленький мальчик. У инспектора Мартинссон есть ребенок… - Сын, - коротко кивнул Торстейн. - Магнус. Его зовут Магнус, и он… он прикольный, Том! Шебутной такой, знаешь? Это сын Криса… Сын Криса… Как все просто! Как все, оказывается, просто! - Думаешь, Лодур таким образом мстит ему? - спросил Хемсворт. - Мстит моему брату, использует Магду, чтобы… - Я не знаю, Тор, - перебил я своего бывшего. - Я даже не уверен, что это дело рук Лодура. Что мы можем ему предъявить? Фотографию? Это смешно! Знакомство с Крисом? А ты поручишься за то, что твой брат никак не замешен в этом во всем? - Ты говоришь о моем брате, Хиддлстон! - рявкнул Торстейн. - Я говорю о твоем брате, который плавал с Лодуром в грот, где висит цепь с кандалами. Где я нашел хаааа-рошую такую плеть! Плеть с узелками — знаешь, с каким звуком эта плетка вспарывает кожу, Тор? Я тебе скажу — это те еще обертона! - Нет! - покачал головой Тор. - Нет, я не верю, что Крис причастен… Крис… Он же был рядом. Он все время был рядом… Он не мог! Не мог причинить зло Магде! Матери его ребенка…. Да он, блять, обожает сына, как я не знаю… - Тор, давай успокоимся, ладно? - предложил я. - Давай успокоимся и просто будем делать дело. Пошли запрос в транспортную полицию — пусть они проверят передвижения Лодура. Если окажется, что он был в Лондоне во время убийства Элис Майерс, у нас появится хотя бы зацепка. Проверь передвижения Криса… - Том… Это… Том, ты понимаешь, о чем просишь? - Проверь! - надавил я. - Пусть лучше мы ошибемся, но речь идет о человеческой жизни, Тор! Он отвернулся, так, чтобы не встречаться со мной взглядом. Провел ладонью по лицу, как и я несколько минут назад. Помолчал минуту и вновь посмотрел на меня. - Это моя вина, - тихо произнес он. - Моя вина, понимаешь? Я совсем, получается, не знал своего брата. Я не хотел его знать даже. Просто бросил однажды. Окрысился на него и бросил. - Тор… - перебил я, - Тор, не надо… - Ой да не пизди ты мне! - махнул он рукой. - Мой родной брат… Да он черти чем занимался в этом своем ИВД, а я ни сном ни духом. Он в тюрьме сидел даже, прикинь, Хиддлс! В тюрьме Каракаса, а я не знал… Я совсем не знал Криса… И Торстейн вновь замолчал, только глядел на меня. И во взгляде этом было столько вины, что, казалось, она там просто не помещается. Что еще секунда-другая, и она прольется из глаз. Прольется слезами. Я бы не вынес слез Торстейна. Только не его слез. Поэтому и не сказал, что вместе с фотографией Магды обнаружил в доме Лодура и свое фото. Не стоило вешать на Тора еще и это. Однако глаза Хемсворта были сухими — спасибо и на этом! - сухими и покрасневшими, как будто в них песка сыпнули. Я хотел бы быть сейчас рядом с ним. Поцеловать легко сухие веки, заключить его лицо в ладони, а после провести большим пальцем по переносице, чтобы разгладить тяжелую складку. Я хотел бы быть с ним рядом так сильно, как никогда раньше! Чтобы обнять его, прижаться щекой к его колючей щеке и поцеловать теплую шею, там где бьется ниточкой пульс. Я хотел бы успокоить Тора всем собой. На себя взять все его тревоги. Чтобы не точила изнутри проклятая мысль-предательница: "А что если мой брат? Что если он тоже?.." Я так хотел… И ничего не мог сейчас сделать. Ничего не мог сделать, чтобы Тору стало немного полегче. Но я мог помочь ему найти Магду. Инспектора Мартинссон. - Те файлы, - напомнил я, - посмотри внимательно, вдруг что-то найдешь? Какую-нибудь зацепку… Адрес может быть… Он кивнул головой, и я продолжил: - Проверь и… Будь осторожен, Торстейн! Слышишь? Только будь осторожен! - Да не кипишуй, Хиддлс! - подмигнул мне Хемсворт. - И еще один вопрос, - не собирался прощаться я с Тором. - Да, я тоже тебя хочу прямо сейчас, - похабно осклабился этот пентюх. Ну что за балбес! Я оставил его реплику без внимания и сразу спросил о том, где мне искать того человека, который сообщил им с братом, что это якобы я покупал у него экзотический яд, которым были отравлены Джейсон Стоун и отец Джон. Поняв, что я от него хочу, Торстейн опешил немного, и на его вопрос, откуда я это знаю, честно ответил, что именно Крис рассказал мне об их с Ленни разговоре. - Зачем он… - недоуменно посмотрел на меня Торстейн. - Зачем бы Крису тебе говорить? - Мы не будем сейчас гадать: зачем да почему. Просто назови мне адрес, где вы встречались с этим… Как его там? - Ленни Монтировка, - буркнул Тор. - Где вы встречались с этим Монтировкой, прости господи, и… Времени мало, Тор! - К Ленни ты не поедешь, - напрягся, подобрался как-то Торстейн. - Даже не вздумай к нему соваться! Или клянусь, Хиддлс, я сдам тебя Ланге! Сдам, чтобы он посадил тебя под замок и не выпускал, чтобы ты не убился… - Хватит! - повысил я голос. - Хватит вести себя со мной, как с ребенком! Я офицер, черт тебя дери! Я офицер Европола, и я должен найти мудака, который, возможно, сейчас черт знает что вытворяет с нашим коллегой! С Мартинссон. С матерью твоего племянника, Тор! А ты изображаешь из себя наседку! Быстро — адрес! - Только ты туда поедешь вместе с Кейси или не поедешь вообще! - все еще упрямился этот самый упрямый в мире человек. И я уже устал с ним спорить. Через четыре часа мы с Кейси подъезжали к зданию Скотланд-Ярда и на заднем сиденье его автомобиля, закованный в наручники, сидел Ленни Монтировка, сверкая от злости глазами и фингалом под правым. Мы взяли Ленни прямо в здании автосервиса, которое указал Торстейн. Непонятно почему Монтировка не попытался скрыться после того, как к нему приходили из полиции и задавали вопросы. То ли был такой наглый, то ли такой глупый, тем не менее нам с Кейси повезло. Ленни поплыл сразу же, стоило мне засветить ему в глаз. Поначалу он пытался храбриться и даже послал нас по всем известному адресу, за что и познакомился с моим кулаком. И хоть Кейси явно не одобрял мои методы дознания, ровно как и тот факт, что я, вроде как отстраненный, все еще пытаюсь работать, но видимо Торстейну удалось убедить напарника закрыть глаза на формальности. Так вот Ленни поплыл сразу же, как только получил в морду, и начал говорить, выплевывая слова буквально со скоростью пулемета. Если убрать его причитания, то в сухом остатке выходило, что яд он продал Джейсону Стоуну. По крайней мере, Ленни узнал его на фотографии, которую показал ему Кейси. - Это он, чуваки! Говорю вам — это вот ему я продал яд. Чем хотите поклянусь! Он пришел за заказом. Нет, понятно, что этого хмыря прислал кто-то, он типа курьер, мелкая сошка. Да только я заказчика в глаза не видал. И хоть вы мне паяльник в жопу засунете, имя его не назову, потому как не знаю. - Что ты несешь?! - прикрикнул на Монтировку Кейси и чуть отвел в сторону полу пиджака, демонстрируя незадачливому торговцу экзотикой висящий под мышкой пистолет в кобуре. - Говорю, чувак... - Я тебе не чувак! - лязгнул зубами Кейси. - Говорю вам, господа офицеры, я не знаю заказчика! Один мой друг назвал имя… Тот человек знал другого человека, который… Ну вы знаете, как это бывает. Я знал прекрасно. Цепочка посредников — а там пойди дойди до заказчика. - Так что я ничего не знаю, клянусь! Я не знаю ничего! - причитал Монтировка. - Почему ты соврал Торстейну Хемсворту? - спросил я, на всякий случай сжимая кулак. - Когда он приходил к тебе с преподобным… со своим братом. Почему сказал, что это я покупал яд? По тому, как удивленно уставился на меня Кейси, Тор не рассказывал об этом напарнику. Однако, у Кейси хватило сообразительности не произнести сейчас ни слова. - Нет! Нет, брат, не скажу я тебе больше ни словечка… - лепетал Ленни. - Хоть убей, не скажу! - Чего ты боишься? - задал я вопрос. - Кого ты боишься? - Он убьет меня! Говорю вам — он меня порешит, для него человека убить — все равно что комара прихлопнуть! Уж лучше посадите меня! Закройте… Хотя он и так и так достанет… Он достанет… Сочная оплеуха Кейси не позволила Ленни скатиться в истерику. - Не сомневайся, закроем! - пообещал я Монтировке. - Если ты ответишь еще на один вопрос. Где ты брал яд? Кто твой поставщик? И если ты скажешь, что не знаешь, я лично пристрелю тебя. Вот прямо на этом месте пристрелю, Ленни! А Кейси скажет, что ты на меня напал, и я защищался. Понял? Он сглотнул нервно, что должно было означать «да». - Я слушаю — где брал яд, и кто поставщик? - Мне присылали его… Курьером… цепочка была налажена давно, и… - Кто главный, Ленни? Кто стоял в начале цепочки? - Какой-то тип из Венесуэлы! Клянусь, я не видел его никогда! Я работал с посредниками. Да я и не работал даже, так, пару раз только… Черт! Я даже не уверен... Так, слышал пару раз имя... Он чуть не рыдал от отчаяния. - Как звали поставщика из Венесуэлы, Ленни? - Кейси достал пистолет и щелкнул предохранителем. - Имя! Ну! - Серхио! Его звали Серхио! Кличка Вьехо. Дед то есть по-нашему. Больше не знаю ничего! Клянусь, не знаю. Я этого Вьехо не видел! Пожалуйста! Пожалуйста, меня убьют! Я не хотел! Не хотел... - Забираем его! - Кейси сплюнул на пол. - Сейчас от этого утырка толку чуть. А ты, Хиддлстон, объяснишь мне, что это вы устроили с Торстейном у меня за спиной. Тон, которым это было сказано, не предполагал отрицательный ответ. Да я и не хотел уже ничего скрывать от полицейского. Все равно узнает, рано или поздно. Только вот для начала я должен был поговорить с Ланге. Виктор — как будто специально ждал, а может и впрямь специально — кто знает, может быть Кейси предупредил шефа, куда именно направляется — встречал нас возле входа в управление полиции Лондона, и взгляд, которым он окинул нашу процессию — мы с Кейси вели под руки Ленни Монтировку, закованного в наручники, - не предвещал ничего хорошего. - Вы, - кивнул он Кейси, - оформляйте задержанного, а вы, Хиддлстон, - и Ланге взглянул на меня, - в мой кабинет. Живо!