A Little Help From My Friends

Мне пришлось пройти невероятное количество тестов, проверяющих мои когнитивные способности и всё в этом духе, и все они установили, что у меня сильное сотрясение мозга. По словам врачей, мне очень повезло, что я не сломала себе позвоночник. Я же не считала, что мне повезло. Боль была адской. К счастью, лекарства, которыми меня кормили, помогали справиться с ней. Мне необходим был отдых, и, похоже, врачи собирались оставить меня здесь на некоторое время. Ранним утром следующего дня меня разбудил шепот. — Люси? Спросонья я решила, что это Череп. — Я не стану убивать Холли вешалкой, — простонала я и открыла глаза. Не более чем в нескольких дюймах от меня сидел Квилл и прижимал руку ко рту, изо всех сил стараясь не рассмеяться. — Я знал, что у вас с Манро есть проблемы во взаимоотношениях, но чтобы вешалкой… — хихикнул он, — Люси… — Это была не моя идея, — сонно проворчала я. — А чья тогда? Я думал, что все считают Холли восхитительной. — Конечно ты так думал. Он приподнял бровь, глядя на меня, но я была слишком уставшей, чтобы анализировать это. — И как это понимать? Я фыркнула. — Мужчины всегда считают Холли восхитительной. Он только нахально улыбнулся. — Вы оба помешаны на правильности. Думаю, вы отлично поладите, — я довольно ухмыльнулась, когда он подавился воздухом и покраснел, — Я серьезно, вам стоит пойти на свидание в спа или что-то вроде того. Или по магазинам. Да, было бы здорово, если бы ты прошелся с Холли по магазинам, потому что тогда она, возможно, передумает тащить туда меня. — В любом случае, — прокашлялся он, — Нам нужно поговорить, и у нас не так много времени. Он рассказал мне о том, что он наплел ДЕПИК, и о его разговоре с Локвудом. — Тони сейчас допрашивают, но я думаю, что с ним все будет в порядке. У нас были… э-э… некоторые разногласия, но я не сомневаюсь, что он будет придерживаться моей истории. Хотя его действия иногда говорят об обратном, Тони совсем не идиот, — он печально улыбнулся. Я хихикнула: — Я знаю. — Барнс, вероятно, придет поговорить и с тобой, — он закусил губу и кинул взгляд через плечо на дверь, будто ожидая, что инспектор вот-вот войдет в нее, — Мне, наверное, следует смыться, прежде чем кто-нибудь из медсестер застукает меня здесь. Но он не двинулся с места. — Как ты себя чувствуешь? — мягко прошептал он. Я вздохнула. — Я не знаю. У меня всё болит, но, к счастью, не так сильно, как я ожидала. Еще кружится голова, но это, наверное, от каких-то таблеток. Всё такое… — я поводила руками в воздухе, пытаясь подобрать нужное слово, — Расплывчатое. — Может быть, тебе просто нужны очки? — он ухмыльнулся и придвинулся ближе, оперевшись локтями о матрас, — Так лучше? Красно-золотой луч рассветного солнца запутался в его волосах, от чего они засияли еще ярче. Я хихикнула. — Выглядит так, будто твоя голова горит, — я провела рукой по его щеке, а второй зарылась в рыжие волосы. Он мягко улыбнулся. — Думаю, тебе нужно поспать. — Ты прав, чувствую себя ужасно уставшей, — зевнула я, — Но я рада, что ты пришел. Я скучала. Он широко улыбнулся, и я неожиданно для себя обнаружила, что улыбаюсь в ответ. — Я тоже скучал, — прошептал он и поцеловал меня в лоб. Я закрыла глаза, а когда открыла их вновь, солнце уже стояло высоко в небе. Обеспокоенная медсестра суетилась вокруг меня, измеряя давление. Манжета тонометра неудобно сжимала мне руку, голова болела, но взгляд немного прояснился. Вскоре, как и говорил Квилл, меня навестил инспектор Барнс. — Вы живы. Отлично, — проворчал он, но его нынешний тон был самым близким к доброжелательности среди всех, что я когда-либо от него слышала. — Итак, у нас восемнадцать раненых, включая двух агентов ДЕПИК. Не объясните ли мне, почему мне не следует арестовать вас прямо сейчас? — начал он. — Сколько старьевщиков вы арестовали? — нетерпеливо перебила я. — Сорок пять. — Вот и ответ на Ваш вопрос, — я пожала плечами, — С ранеными всё будет в порядке? Барнс вздохнул. — Слишком рано делать какие-то выводы. Трое находятся в коме, в том числе Леопольд Винкман. — А что с Аделаидой? — я надеялась, что ее упекли за решетку, как ее мужа. Он покачал головой. — Не нашли. Вероятно, сбежала через один из запасных выходов. — С ней был кто-то еще. Мужчина. Я попыталась описать человека, который охранял Источники, но он был до боли обычным, так что это было бесполезно. — Под это описание подходит половина мужчин Лондона, — хмыкнул Барнс. Я нахмурилась. — Помимо Леопольда и Аделаиды он был единственным чистым человеком из присутствовавших. На нем даже был костюм. Инспектор покачал головой. — Мы не нашли никого подобного. — В таком случае он, должно быть, сбежал вместе с Аделаидой, — вздохнула я. — Вероятно. А теперь я хочу услышать, что там произошло, — потребовал он. Связать историю Квилла с правдой, чтобы та звучала более законно, оказалось на удивление легко. — Мы знали, что ДЕПИК не воспримет наши слова всерьез без доказательств, так что это и было целью нашей операции. Мы понятия не имели, что торговля ведется в таких огромных масштабах. — А как насчет выпущенных призраков? — Боюсь, я не знаю, как это произошло. Но, учитывая, какое огромное количество Источников приходилось на квадратный метр этого аукциона и сколько там было людей, это неудивительно. Я мало что видела, потому что моей целью было пробраться в хранилище Источников. Там было тринадцать заполненных доверха коробок. Вы их нашли? Барнс разочарованно покачал головой: — У нас только десять. Три из них были пусты. Я смачно выругалась. Барнс удивленно приподнял брови. — Видимо, Аделаида и этот человек забрали с собой столько Источников, сколько смогли унести. Он только кивнул. — С этого момента вам стоить быть осторожнее. Вы нажили себе много врагов. Желаю скорейшего выздоровления, — неловко крякнул Барнс. «Ага, может вы еще и усыновить нас решите, инспектор?» — подумала я, но промолчала. Я провела в больнице целую неделю. Джордж и Холли приходили каждый день. Холли нянчилась со мной, то и дело принося мне нужные вещи: то туалетные принадлежности, то расческу, то комплекты чистого нижнего белья. Локвуд тоже приходил каждый день. Он появлялся задолго до Холли и Джорджа, и уходил раньше, чем они приезжали, даже несмотря на то, что моя компания наверняка не была самой лучшей, ведь большую часть времени я спала. Я никогда раньше не видела его таким подавленным, хотя он старался подбадривать меня, когда был рядом. Он больше не целовал меня. Я начала сомневаться в том, что та ночь не была галлюцинацией, вызванной травмой головы. Иногда его взгляд задерживался на моих губах, и я задавалась вопросом, был ли наш поцелуй реален, и если так, то почему он сдерживался теперь. Он сожалел об этом? Это был спонтанный порыв и не более? Я не знала ответов. Хотя каждый раз он крепко сжимал мою руку и перед уходом целовал мне костяшки пальцев. Очень, очень мило. Квилл же приходил по ночам. Вероятно, потому что знал, что Локвуд никогда не останется в больнице после наступления темноты. Он тоже держал меня за руку, но не так, как Локвуд. Он обводил линии на ладонях пальцами, будто желая прочитать мою судьбу. Он улыбался, подмечая, что мои ногти были неровными и грязными от железа и магния. Клянусь, однажды он был близок к тому, чтобы сделать мне маникюр, но его выгнала медсестра. Он рассказал мне о том, что произошло в тот день на станции, когда я потеряла сознание. Остальные старательно избегали этой темы. Локвуд был опустошен из-за того, что не рассчитал масштаб своего отвлекающего маневра — помещение оказалось слишком маленьким, людей было слишком много, а те два Гостя, которых он выпустил — слишком сильными, и это повлекло ужасные последствия. Третий призрак освободился случайно, когда один из старьевщиков в панике выронил Источник из мешка с лавандой, в котором его хранил. Смерть от призрачного прикосновения настигла его почти мгновенно. Еще четыре старьевщика попали в призрачный захват и вскоре так же скончались. Остальным потребовалась дюжина уколов адреналина. И это не говоря уже о сломанных руках, ногах и многочисленных ножевых ранениях. Сам Квилл, похоже, тоже не остался невредимым — его левая рука была забинтована, но он отказался об этом говорить. Локвуд, Холли и Джордж вместе с командой Квилла сражались с Гостями. Я все еще не могла понять, чем руководствовался Локвуд, когда выпустил двух мощных призраков разом. Да, он нередко вел себя безрассудно, бросаясь смерти прямо в пасть, но обычно он подвергал опасности только свою жизнь. Тот факт, что из-за него погибли люди, должно быть, сжирал его изнутри. Единственной причиной, по которой его все еще не держали под стражей, было то, что никто не верил обвинениям старьевщиков. Квилла уволили из «Фиттис». Когда я сказала ему, что теперь они с Джорджем могли бы основать клуб, он с отвращением фыркнул и сказал, что никогда не пойдет на такое. Во-первых потому, что каждая их встреча неизбежно заканчивалась агрессивной стычкой, а во-вторых потому, что в свое время именно он настоял на увольнении Джорджа из агентства. Кэт и Бобби ничего не угрожало. Квилл ясно дал понять начальству, что они не знали об этой миссии вплоть до той ночи. Он взял всю вину на себя. За нас с Локвудом в том числе. Конечно, я помнила, что он подумывал об увольнении, но, на мой взгляд, он планировал это совсем не так. Меня беспокоило то, что это могло сказаться на его планах на будущее, но он заверил меня, что с ним всё будет в порядке. Было странно видеть Квилла в обычной одежде. Не считая того утра, когда он бесстыдно щеголял в одних лишь пижамных штанах, и тех пяти минут, когда он провожал меня до такси, я никогда не видела его ни в чем, кроме униформы «Фиттис». И хотя он выглядел расстроенным, в его взгляде была заметна толика облегчения. Самым неожиданным посетителем была, несомненно, Кэт Годвин. Она пришла на второй день. Проснувшись, я обнаружила ее, как обычно, идеально вылизанную, сидящей в кресле рядом с моей кроватью и читающей газету, которую Квилл принес сюда прошлой ночью. Рядом со статьей о рейде, прошедшем накануне, он оставил маленькие комментарии вроде «И кто-то в это поверит?», «Как будто я способен сказать что-то подобное» или «Эти журналюги вообще что-нибудь знают о призраках?». Внизу он написал еще что-то, но потом зачеркнул. Мне было интересно, как долго Кэт там сидела и видела ли, как я пускаю слюни во сне. Должно быть, все же видела. Она небрежно сложила газету и убрала ее на стол, не меняя положения. Её лицо было нечитаемым, как иногда бывало у Джорджа, и я подумала, что в «Фиттис» этому обучают всех агентов. — Итак, добро пожаловать обратно в мир живых, Карлайл, — она отвлеклась от изучения своих ногтей и пронзительно взглянула мне в глаза. Я была удивлена, что с таким взглядом она не могла уничтожать призраков, просто посмотрев на них, потому что у меня создалось впечатление, что она смотрит мне прямо в душу. — Привет, Годвин. Она ухмыльнулась: — Зови меня Кэт. — Кэт… Хорошо, тогда и ты можешь звать меня по имени. Почему ты здесь? — я вызывающе приподняла бровь, пытаясь спародировать ее, но была уверена, что вышло отвратительно. Всё впечатление, должно быть, портили мои растрепанные волосы и отпечаток подушки на лице. — Я была неподалеку и решила зайти к всеобщей любимице среди агентов. Я фыркнула: — Всеобщая любимица? Едва ли. Она рассмеялась. Искренне или нет, понять было сложно. — Ах, точно. Я слышала, что в «Ротвелле» ты не очень популярна. Ротвелл. При упоминании этого агентства я внезапно вспомнила кое-что. Вернее, о кое-кого. — Карлайл? — Кэт щелкала пальцами перед моим лицом, — Люси? Видимо, я слишком надолго ушла в свои мысли. — Что тебе нужно? — нахмурилась я. — Убедиться, что ты в себе. И пока что у меня есть сомнения, — она серьезно посмотрела на меня, — Я слышала, что ты вернулась к Локвуду. Я вздохнула. — Я не работаю на него, если ты об этом. По крайней мере, формально. — Но ты вернулась к нему, — хмыкнула она, и мне вдруг стало неловко. Я слегка поерзала на кровати. — Я просто живу с ним. Ну, с ним и Джорджем, — спешно уточнила я, заметив ее взгляд, — И Холли… — Ага, — она улыбнулась, демонстрируя ряд идеально ровных белых зубов, достаточно блестящих, чтобы соперничать с улыбкой Локвуда. Вот только её улыбка была хищной, как у пантеры, — Почему ты вернулась? Я колебалась. Ситуация всё больше походила на допрос. — Разве тебя это касается? Она поджала губы. — Полагаю, что нет, — и вернулась к изучению своих ногтей. Повисла неловкая тишина. Меня хватило на несколько минут. — Ладно. В мою квартиру ворвались какие-то люди. Мы думаем, что это как-то связано с подпольными торговцами. Она задумчиво кивнула. — Значит, опасность миновала? — Вот уж не думала, Годвин, что ты беспокоишься обо мне, — я приподняла бровь. — Может беспокоюсь, может и нет. Может, я беспокоюсь о ком-то другом, — загадочно ответила она. Я вздохнула. — Сомневаюсь, что теперь всё кончено. Однажды они меня чуть не убили, а ДЕПИК пока удалось задержать только половину торговцев. Аделаида наверняка хочет отомстить за своих мужа и сына. И мстить она будет кровью. Моей, в частности. Я пыталась говорить беспечно, но на самом деле была чертовски напугана. Присутствие Кэт Годвин только подтверждало тот факт, что любой может войти в мою палату, а я буду беззащитна. Кэт, судя по всему, посещали такие же мысли, потому что она немного нахмурилась. — Здесь ты в безопасности? Я тяжело вздохнула. — Я не знаю. Почему тебя вообще это волнует? — Скажем так, личный интерес. Это прозвучало немного зловеще, и хуже всего было то, что она ушла, не сказав больше ни слова, прежде, чем я успела спросить, что она имела ввиду. На четвертый день Джордж пришел, как ни странно, один. — Выглядишь дерьмово, — сказал он вместо приветствия. Я улыбнулась, потому что с его стороны это было что-то вроде комплимента. Его жестокая искренность, а иногда и целенаправленный антагонизм, раздражали меня поначалу, но теперь я свыклась с этим. Я знала, что всегда могу рассказать Джорджу всё как есть. — Помнишь, как я швырнула в тебя блюдце, и оно рассекло тебе бровь? — с усмешкой вспомнила я. — Шрам не дает мне забыть, — фыркнул Джордж. — Но ты ведь не так уж часто смотришься в зеркало. — И то верно, — он пожал плечами. — Где Локвуд? Обычно в это время он уже здесь. Джордж усмехнулся. — Я заклеил его окно черным картоном, — он почесал шею, — Он в ужасном состоянии. Занимается делами по ночам, а днем приходит сюда, разве что с перерывом на быстрый душ между точками А и Б. Вчера мы вернулись домой около трех часов ночи, и он попросил разбудить его в шесть утра. Я посмотрела на часы. Был почти полдень. — Хорошая работа, Джордж. Он снял очки и провел руками по лицу. — Всё плохо, Люси, — он тяжело вздохнул, — Очень плохо. Я не видел его таким с тех пор, как умер Робин. — Ваш предыдущий помощник? Джордж кивнул. — В тот раз он очень ругал себя. В этот всё еще хуже. Он не ест и почти не спит. Холли сходит с ума от беспокойства. Я закусила губу. — Я не говорю, что он должен винить или наказывать себя за то, что произошло. Я желаю ему счастья. Но, может быть, эта ситуация немного приведет его в чувства. Его поступки иногда бывают действительно безрассудными. Джордж тяжело вздохнул и долго смотрел на меня, ничего не говоря. Казалось, что он пытался сформулировать то, что было у него в мыслях. Он сидел на стуле и постукивал по столу пальцами, и я не решалась прервать его мыслительный процесс. — Я вижу, что здесь был Киппс, — неожиданно заметил он, поворачивая газету, лежащую на столе, к себе. Я только кивнула. — Он действительно постарался ради тебя. И Локвуда. — Да уж, — подтвердила я. — Но ты же понимаешь, что его хорошие поступки не делают его хорошим человеком, верно? — он слегка приподнял бровь. Я вздохнула. — Он никогда не делал мне ничего плохого. И с тех пор, как мы познакомились, никому из вас тоже. Не считая вашего… мелкого соперничества. Да и в этот раз он очень помог. Джордж снял очки и протер их моей простыней. Я приподняла бровь, вопросительно глядя на него, но он все равно не смог бы этого увидеть. Снова надев их, он покопался в своем рюкзаке и вытащил банку печенья. Я чуть не заплакала от счастья. — Спасибо, Джордж, — выдохнула я, когда он предложил мне одно, — Клянусь, то, чем кормят здесь, сделано из опилок. Джордж пожал плечами. — Просто хотел сказать, чтобы ты была осторожна с Киппсом, — продолжил он. — И почему же? Он неловко поерзал. Это было странно, ведь обычно он был предельно уверен в своих словах. — Потому что он совсем не хороший. — Совсем не хороший? И это твой аргумент? Джордж Каббинс говорит мне быть осторожной с Квиллом, потому что он «совсем не хороший»? — я непонимающе уставилась на него. Он покачал головой. — Просто подумай об этом.