A Little Help From My Friends

Список лабораторий Института Ротвелл, которые Холли удалось вспомнить, был не очень длинным, но я была удивлена, что она запомнила хотя бы это. Она вычитала о них в ежедневнике Стива Ротвелла, так что если бы мы нашли что-то в этих лабораториях, вероятность того, что глава крупной компании либо причастен к делам ДЕПИК, либо, как минимум, осведомлен о них, была бы выше некуда. Холли выписала аккуратным почерком шесть адресов, некоторые даже с указанием имени ответственного за них лица. Я иногда не могла вспомнить даже номер своего домашнего. В свое оправдание стоило бы упомянуть, что я нечасто звонила домой, однако я понимала, что это не было хорошим аргументом. Локвуд с самого утра ходил раздраженный, и я, взглянув на его пальто, предположила, что расследование пошло не по плану. Холли, в попытке подбодрить его, уверяла, что сможет очистить плазму. Я приняла решение остаться на Портленд-Роу. Я была готова платить за аренду, но Локвуд ничего не сказал на этот счет, поэтому я решила, что он, должно быть, собирался повторить свое предложение о найме. Я не была уверена в том, что мне делать дальше. Радовало то, что моя лодыжка начала заживать. Я могла нормально ходить и даже бегать, но не слишком далеко. Я подумала о том, чтобы в ближайшее время вернуться к расследованиям. С той ночи, которую я провела в доме Квилла, у нас было еще несколько заказов, но ни для одного из них не требовалось больше двух агентов, поэтому Холли и Джордж попеременно оставались со мной. Джордж в основном отсиживался в своей комнате, изредка выходя поэкспериментировать на кухню. Иногда он задавал мне странные вопросы, например, о резонансе или о том, как я ощущаю голоса Гостей. Однажды вечером он даже попытался загипнотизировать меня, чтобы посмотреть, смогу ли я сказать больше. Он также возился с очками, которые мы получили от Фейрфакса несколько лет назад, но каждый раз, когда я пыталась спросить что-нибудь о них, он лишь пожимал плечами. Я стала больше ценить Холли. Будь у меня ее работа, я бы скорее ударила кого-нибудь ножом, чем стала пытаться спокойно договориться. Я не выдержала бы и получаса разговоров с клиентами. Впрочем, как и они разговоров со мной. Хотя в тот вечер она ругалась больше, чем я думала, что она способна. Я была рада проводить с ними время. Всё было хорошо. Кроме, разве что, Локвуда. Может быть, он просто старался быть вежливым, но это сбивало меня с толку. Он просил меня переехать обратно, но я могла поклясться, что теперь, когда это произошло, он старательно избегал меня. Мы почти не пересекались, не считая редких совместных ужинов. Мы почти не разговаривали, не считая нескольких коротких фраз. Хотя однажды я случайно заснула на диване, а проснувшись, обнаружила, что кто-то накрыл меня халатом Локвуда на манер одеяла. Локвуд никак не прокомментировал это, но я знала, что за этим определенно стоял он. Джордж не решился бы на такой открытый акт заботы, а Холли принесла бы настоящее одеяло. Я надеялась, что всё будет, как раньше. До того, как появилась Холли, только теперь с её участием. Локвуд, Джордж и я были отличной командой. А потом мы стали раскачивать лодку, и я выпала. Впрочем, я не считала, что это вина Холли, и была рада, что теперь она на борту, но нам нужно было восстановить равновесие. Казалось, что единственная проблема заключалась в том, что в моем уравнении не хватало переменной. Если оставаться в рамках метафоры с лодкой, это значило бы, что одной ногой я на борту, а второй в воде. Очевидно, это создавало проблемы для всех, ведь равновесие становилось шатким, поэтому они стремились затащить меня обратно в лодку, в то время как я преодолевала искушение выпрыгнуть из неё. Я скучала по Квиллу. Это беспокоило меня, потому что я не могла понять, почему я по нему скучаю. Мне как будто не хватало его сарказма, остроумия и спокойного, тихого присутствия, но, если оценивать ситуацию объективно, то же самое мог дать и Джордж. Но это всё равно было бы не то. Я не видела Квилла с тех пор, как заснула на его диване. Следующим утром я обнаружила столике лишь тарелку булочек, записку и ключ. Ключ, который теперь висел на моем брелке рядом с ключом от Портленд-Роу. Конечно, то, что он дал мне его, ничего не значило. В конце концов, ключ от его дома был даже у Бобби Вернона. Я вспомнила сцену, которую застал Бобби тем утром. Я задумалась о сценах, которые могу застать я, если решу воспользоваться ключом. Меня начало подташнивать, и я спешно оборвала эту цепочку мыслей, решив не пользоваться ключом без крайней необходимости. Проблема заключалась в том, что, хотя я и скучала по Квиллу, я была уверена, что остальные — нет. Не было никого, с кем я могла бы поговорить об этом. Не было даже Черепа. Этот отвратительный старый череп постоянно оскорблял меня, насмехался надо мной, побуждал меня убивать людей, но он был хоть кем-то, и, при отсутствии других вариантов, я могла бы просто вывалить на него всё то, что грызет меня, и он не смог бы убежать или рассказать об этом кому-либо. Теперь у меня не осталось никого. По этой причине я издевалась над Леди Эсмеральдой. Я снова и снова нападала на неё с рапирой, давая волю всему тому, что копилось во мне. На секунду мне показалось, что я вернулась домой и рублю знакомый дуб на своей поляне. Я понятия не имела, сколько времени провела так. По спине струился пот, мышцы горели, свежий шрам на руке неприятно тянуло, а лодыжка побаливала. Я знала, что стерла ладонь до волдырей. Я чувствовала, что довела себя до изнеможения. Но я не могла остановиться. Я не могла остановиться. Мое тело работало на автопилоте. — Люси? Голос вырвал меня из пучины, в которую я стремительно погружалась. Рапира с лязгом ударилась о пол. Я упала на колени рядом. Джордж подошел ко мне, присел и положил холодную руку мне на плечо. Я посмотрела на него, и то, что он увидел, должно быть, испугало его, потому что он выглядел крайне обеспокоенным. — Люси, я могу тебе как-то помочь? В этот момент я поняла, чем именно он обеспокоен — по моим щекам текли слезы. — Я… Я не знаю. Я чувствовала себя совершенно опустошенной. Казалось, что все чувства и мысли разом исчезли, оставив лишь пустую оболочку, когда-то бывшую Люси Карлайл. Огонь, о котором все так много мне говорили, потух. Джордж выскочил из комнаты, и я услышала, как он быстро шагает по лестнице. Я стерла слезы со щек. Лицо измазалось меловой пылью, но мне было плевать на это. Я легла на спину, пытаясь отдышаться. Я не знала, сколько времени пролежала так — несколько минут или несколько часов — прежде чем за дверью послышалось легкое постукивание каблуков Холли. Я услышала, как она бросилась ко мне, но не смогла сосредоточить внимание на ней, пока ее лицо полностью не преградило мне обзор. Она грустно и понимающе улыбнулась мне. Не знаю, что именно она поняла, потому что сама я не понимала ничего. Она взяла меня за руку и помогла сесть. Это далось на удивление трудно. Она обняла меня, и ей, казалось, было плевать, что я могла испачкать ее идеально выстиранную одежду слезами и пылью. А затем я окончательно сломалась. Я обнимала Холли так, будто от этого зависела моя жизнь, сотрясаясь от рыданий. Я чувствовала, как на меня разом навалились и страх перед нападением, и чувство вины за убитых медсестер, и напряжение от всего того, что происходило в последнее время. Я не помнила, когда я в последний раз так плакала. Меня наполняла необъятная боль. Это были слёзы отчаяния и ужаса, смущения и бесконечного одиночества. Это были слёзы страха и чувства вины. Я боялась слепого безрассудства Локвуда, боялась стать причиной его смерти, но всё же вернулась к нему. Я плакала от ощущения покинутости, которое разрывало меня каждый раз, когда Локвуд вставал и выходил из комнаты, стоило мне появиться на пороге. В конце концов слёзы кончились, и теперь меня била дрожь. Я скользнула вниз и улеглась на коленях Холли, а она принялась нежно гладить меня по волосам. Джордж, храни его Господь, время от времени приходил проверить нас. Он принес одеяло и чай, будто мы решили устроить здесь пикник. Он, очевидно, понятия не имел зачем, но я была благодарна за его старания. Он заботился обо мне даже больше, чем строгие родители и жестокие сестры. Я должна была быть признательна им за то, что они дали мне жизнь и вырастили меня, но мне, почему-то, было невыносимо горько. — Я не хочу, чтобы Локвуд видел меня такой, — прошептала я. Джордж выглядел крайне смущенным, как будто он тоже не хотел этого видеть, Холли мягко улыбнулась. — Я отправила его по делам, как только Джордж сказал мне, что с тобой что-то не так. Думаю, вернется он нескоро. Я всхлипнула. — Не хочу, чтобы он считал меня слабой. — Люси, — откашлялся Джордж, — Ты не слабая, — тихо сказал он и опустился на колени рядом со мной, — То, что мы делаем — ужасно. Кажется, мы начали забывать, что каких-то пятьдесят лет назад ни одному ребенку не приходилось заниматься подобным. Мы и не должны безупречно справляться с такой тяжелой работой и отсутствием нормального сна. Мы все на пределе, травмы и ужас переполняют нас настолько, что не остаётся места ни для чего другого. Поэтому иногда достаточно всего одного триггера, чтобы сломать нас. Честно говоря, я удивлен, что ты продержалась так долго, — резко закончил он. — Джордж имеет ввиду, — Холли кинула на него недовольный взгляд, — Что все мы потеряны. Ты не одинока в этом. — Что-то я не вижу, чтобы ты рыдала, лежа на полу, — прохрипела я. Холли мягко улыбнулась. — Люси, у тебя самый невероятный Слух из всех, кого я когда-либо встречала. Наверное, даже самый невероятных из всех, о ком я когда-либо слышала. Это делает тебя столь же сильной, сколько и уязвимой. В этом нет ничего плохого. Мы каждый день сталкиваемся с ужасом, и это не может не оставлять на нас следы. — Мы все пытаемся как-то справляться. Я читаю, экспериментирую и пытаюсь придумать, как задушить Проблему, даже если это, вероятнее всего, бесполезно, — Джордж печально усмехнулся, — Холли усердно прибирается и печет причудливые булочки… — Хей! — запротестовала Холли, и я слегка усмехнулась. — И как, по твоему мнению, Локвуд стал настолько хорош в обращении с рапирой? — Это неправильно, — немного раздраженно прошептала я. — Это никогда не было правильно, — пожал плечами Джордж, — Теперь тебе лишь нужно решить, хочешь ты продолжать заниматься этим или же нет. Продолжишь бороться и быть агентом или же струсишь и сдашься. — Джордж! — возмутилась Холли. Сдамся? Это было заманчиво. Просто плыть по течению. Я могла бы вернуться на север. Или, может быть, устроиться в пекарню или вроде того. Может быть, я даже могла бы поработать у Арифа. Но потом во мне что-то вспыхнуло. В груди разгорался огонь, наполняя меня решимостью. Я — Люси, черт возьми, Карлайл. Я обладаю самым великим Слухом среди ныне живущих. Я разговаривала с призраком Третьего Типа. И я не могу позволить чему-то или кому-то сломать меня. Ни Локвуду, ни Квиллу, ни даже себе самой. Я была агентом. А-г-е-н-т-о-м. Я заставила себя встать. Схватив кусок кухонного полотенца, который мы использовали для чистки рапир, я обмотала им покрытую мозолями руку. — Будем драться? — усмехнулась я. Джордж ухмыльнулся. Я почувствовала, как на моем лице расплывается улыбка. — Давай, иди сюда. Я покажу тебе, насколько я сильная. — Я могу просто сделать так, — Джордж завязал шнурки на своих спортивных штанах туже и схватил запасную рапиру. Я хищно усмехнулась. Холли выскочила из комнаты, крайне встревоженная. Но я не возражала. Мы с Джорджем столкнулись в жестокой битве. Я не была лучшей в фехтовании, но то, чего мне недоставало в технике, я компенсировала свирепостью и грязной игрой. Вскоре к нам присоединилась Холли, теперь уже в стильной тренировочной форме. Я использовала не только рапиру, но и свои руки и ноги, и в какой-то момент сражение начало походить на настоящую драку. Я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание. Изнурительная тренировка, нервный срыв и жестокий бой на рапирах выжали из меня всё до последней капли. Я была истощена. Но, как ни странно, счастлива. Я чувствовала, как уверенность в собственных силах разливается в моем сердце. Мы все развалились на циновках, уставшие, но довольные. Я легко толкнула Джорджа в плечо. — Спасибо. Вам обоим, — я перевела взгляд на Холли, сжимая её руку. — Вот для чего нужны друзья, — выдохнула Холли. — По-моему, — прохрипел Джордж, — Мы больше похожи на что-то среднее между друзьями, коллегами и семьёй. Именно так нас и обнаружил Локвуд — вспотевших, тяжело дышащих и улыбающихся, как идиоты. На мгновение он застыл, явно смущенный, но потом поддался общему воодушевлению и упал между мной и Холли, поднимая в воздух облака меловой пыли. Он нахмурился, когда увидел на моем лице следы от слез. Даже если их не было, мои глаза и нос, должно быть, всё ещё были красными и опухшими. Но я знала, что улыбаюсь, как сумасшедшая, и эта улыбка, похоже, была настолько заразительна, что он заулыбался в ответ и взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Он был так расслаблен, что на секунду мне показалось, что теперь все будет хорошо. — Мы едем в Олдбери! — радостно объявил он. Джордж простонал. — Куда-куда? — Иди собирай вещи! Мы уезжаем завтра. — И надолго? — спросила Холли. Она, казалось, уже привыкла к импульсивности Локвуда, потому что в её голосе проскальзывали нотки интереса, а не раздражения. Локвуд пожал плечами. — Может, несколько дней. Это место просто кишит призраками. Должно быть, там много интересного. Джордж и Холли поднялись на ноги, отряхиваясь от пыли. — Я могу воспользоваться твоим душем, Люси? — спросила Холли, и я кивнула. Это было меньшее, что я могла для нее сделать после всего, что она сделала для меня. Локвуд повернул голову, посмотрел на меня и широко улыбнулся. — Ты, разумеется, едешь с нами, Люси, — он сжал мою руку. — Еще бы. Не думаю, что у меня остались альтернативные варианты досуга, — я ухмыльнулась. Его теплая улыбка озарила комнату. Когда он вот так смотрел на меня, было трудно не соглашаться со всем, что он говорил. Иногда я задумывалась, осознавал ли он силу этих своих улыбок. Они были действительно мощным оружием.