A Little Help From My Friends

Квилл:

Смотри на Каббинса. Не смотри влево. Смотри на Каббинса. Не на кружевной узор на леггинсах Люси. На Каббинса. Не на то, насколько широки ее бедра по сравнению с ее талией. На Каббинса. Каббинс, Каббинс, Каббинс. Это не сработало. Я сглотнул, во рту пересохло. Они стояли на коленях и, казалось, целую вечность изучали пол в поисках люка. Даже если Кэт уверила меня в том, что Эрикссон и Ланкастер, дежурившие сегодня, были слепыми и глухими, даже если я знал, что они тупы, как дверные ручки, все еще оставался риск быть пойманными и четвертованными. Я стоял в карауле, но вместо того, чтобы высматривать призраков или охранников, я залип на бедра Люси. Ее юбка задралась, когда она встала на четвереньки. Я не мог не думать о том, как мои руки медленно скользят по её… Нет. Нет-нет-нет-нет-нет. Не думай об этом. Не думай. Не думай. Об. Этом. Но я думал. Подобные мысли посещали меня вот уже несколько месяцев. Я потряс головой. Холли уже дважды ударила меня по шее. Я не сомневался, что она начнет принимать более серьезные меры, если заметит, что я отвлекся в третий раз. Кроме того, было не очень-то вежливо с моей стороны вот так пялиться на Люси или думать о ней в подобном ключе, особенно когда я знал, что ей бы это не понравилось. Тони обернулся и одарил меня садистской ухмылкой, как будто мог читать мои мысли, что, как я полагал, могло быть недалеко от истины. Я был уверен, что он думал бы точно о том же, будь он на моем месте. — Видишь что-нибудь, Квилл? — нахально крикнул он. Белые пряди в его волосах сияли серебром в свете моего фонаря. Я скептически посмотрел на него. — С этого ракурса я вижу достаточно. Люси обернулась через плечо. Возможно, мой плененный мозг обманывал меня или это было просто галлюцинацией, но мне показалось, что она озорно улыбнулась мне, прежде чем вернуться к изучению пыли и щебня. Я на всякий случай буркнул что-то оскорбительное про Каббинса. — Я имел ввиду призраков, — издевательски засмеялся Тони. Я закатил глаза, даже если он не мог увидеть этого из-за моих очков. — Ну разумеется. Пока ничего, кроме нашего ручного дружка, — ответил я и постучал по банке. Мне все еще было немного обидно, что он солгал насчет лепнины. Я провел несколько исследований и выяснил, что она совершенно нетипична для того времени. Банка яростно заморгала эктоплазмой. Череп соорудил из нее лицо, корча все более мерзкие гримасы. Люси вздрогнула и села, потирая лоб. — Лучше не называй Череп ручным, Квилл. Ему это не нравится. — О, прошу прощения. Не знал, что ты такой чувствительный, — ухмыльнулся я банке. Лицо приобрело еще более отвратительное выражение, и мне стало жаль Люси, когда я заметил, что она снова вздрогнула. Я поднял руки в примирительном жесте, когда она хмуро посмотрела на меня. Мы потратили почти месяц на разработку плана. Мы мало что знали о входе в гробницу, поэтому пришлось отрабатывать множество различных сценариев, и сейчас я просто надеялся, что все тренировки прошли не зря. Я посмотрел на часы. — Ребята, нам действительно стоит поспешить. До следующего обхода осталось не так много времени, — указал я. Каббинс разочарованно зарычал. — Ну, мы все, кроме тебя, заняты делом. А ты просто стоишь тут и пялишься на… — Я — наблюдатель, — оборвал я его, — Я делаю свою работу. А что насчет тебя? Между прочим, именно ты настаивал на том, что здесь будет люк. Он нахмурился. — Так написано во всех текстах. Он должен быть здесь. Дверь в полу, в которую опускали гроб. Серебрянный гроб. Я вздохнул. — Его опускали до церемонии или после? — Что? Разве это имеет значение? — покачал головой Каббинс. — Ну, комната круглая. С эстетической точки зрения, если бы опускание гроба было частью церемонии, дверь должна была располагаться посередине или на противоположной от входа стороне. Если нет, то она может быть где угодно, с учетом, разве что, удобства использования тех инструментов, с помощью которых они опускали гроб. Каббинс выглядел так, будто собирался ударить меня ломом. — С эстетической точки зрения?! — Да! Это логично. Ее похороны должны были быть большим событием, — я оглядел круглую комнату, — Послушайте, все важные люди наверняка стояли вдоль стен, вежливо плакали, вытирая слезы кружевными платочками, а в центре опускали гроб. Попробуйте поискать там. Каббинс, похоже, обиженный до глубины души, агрессивно бросился туда и встал на колени, видимо, желая доказать, что я не прав. — Здесь ничего нет! — жаловался он. — Смотри внимательнее, — хмыкнул я. Люси подошла ко мне и принялась копаться в наших вещах. — Мне кажется, что она смотрит на меня, — прошептала она, указала на большой бюст Мариссы Фиттис и поежилась. — Радуйся, что ты никогда здесь не работала, — усмехнулся я, — Ты можешь поверить в происходящее? Она легко улыбнулась. — Как будто время стало лететь очень-очень быстро, да? Не больше недели назад Тони и Холли ввалились ко мне около трех часов ночи, обнимаясь и смеясь, что обычно означало облегчение после удачно выполненной миссии или невероятного спасения от смерти. Зная Тони, скорее всего, и то, и другое. Я все четче осознавал, что с Тони не все в порядке. Дело было не только в том, что он отчаянно желал смерти, но и в том, что он был адреналиновым наркоманом, что являлось невероятно опасным пристрастием при его профессии. Опасным не только для него, но и для его коллег. С этим нужно было что-то делать. Мы не могли ограничить его в искушениях, постоянно находящихся в пределах досягаемости в силу сферы деятельности, но, возможно, мы могли бы придумать более здоровый для него способ получать острые ощущения. Например, он мог бы стать одним из тех идиотов, что добровольно прыгают с моста с привязанной к ногам эластичной веревкой, или начать заниматься парашютным спортом. Я выделил этим двоим диван и раскладушку в моем новом офисе-оружейной. На следующее утро они вели себя вынужденно вежливо, и хотя могло показаться, что все было как обычно, я чувствовал в их поведении неестественность. Мне было очень интересно, что произошло на их ночной вылазке, но я не стал расспрашивать об этом. Так или иначе, пазл сложился. — Скорее, мне не верится, что мы взламываем национальный памятник из-за того, что так сказал череп в банке. Без обид, — добавил я. Люси покосилась на беснующийся Череп. — О, его полностью устраивает такое положение вещей, не волнуйся, — она дразняще улыбнулась мне и снова вздрогнула. — Да, я вижу, — ухмыльнулся я, — Не переживай, приятель, я тебе верю. Но как говорят русские: «Доверяй, но проверяй», — и подмигнул ему. — Люси, не может ли Череп дать нам какую-нибудь подсказку? — спросила Холли, подбегая к нам. Я фыркнул. — Думаю, не может. Бедная Люси снова дернулась, и меня уколола совесть. — Это здесь! — крикнул Каббинс. Я самодовольно развел руками. — Видишь? Посередине, как я и говорил. Он закатил глаза. — Конечно. В следующий раз, когда мне нужно будет спланировать большое мероприятие, я позову тебя, чтобы ты проследил за тем, что все будет эстетично. — Ты хочешь, чтобы я организовал твои похороны? Я могу, за определенную плату, — я пожал плечами, — Интересно, получится ли обойтись без клещевины? — Первой книгой, изданной компанией родителей Квилла, была книга о цветах, — объяснил Тони, прищурившись. — Не только. Еще одна из старых книг по этикету, — усмехнулся я, — В викторианскую эпоху людям приходилось быть чертовски осторожными. Если ты пукнул немного влево, это могло закончится предложением руки и сердца. Все имело скрытый смысл. Тони фыркнул. — Помню, как злорадствовала Джесс. Оказывается, чертополох, который она подкинула в мою постель, имел скрытый смысл*. — Я отдал ей оригинал. Знал, что она найдет ему достойное применение, — хихикнул я. Он бросил в меня камешек, и я бросил в него в ответ. — Мальчики! — прервала нас Холли, — Нужно сосредоточиться, ладно? Мы оба извинились, хоть это и не помешало мне легко пихнуть его, когда Холли отвернулась, и направились к Каббинсу. Я был впечатлен слаженностью нашей работы. Нам не потребовалось много времени, чтобы легко и почти бесшумно поднять гигантский люк. Было что-то тревожное в том, чтобы смотреть в эту прямоугольную черную дыру в полу. — Мы уверены, что хотим туда лезть? — риторически спросил я, и мой голос отдался эхом в зияющей пустоте. — Разумеется, — просиял Тони. Насчет него у меня не было сомнений. Он всегда цвёл, когда на горизонте маячила возможность умереть. — Мы не можем отступить сейчас, — согласилась Люси. — Ах, да. Я, пожалуй, излишне осторожен. Мы ведь делаем это совсем не по указке злобного, ненадежного черепа в банке, — я фыркнул, и Люси тяжело вздохнула, — Он соврал о лепнине! — добавил я, слегка надувшись. Тони закатил глаза. — Все будет хорошо. Верно, Джордж? Расскажи нам еще раз. Каббинс кивнул. — Во всех историях говорилось, что Марисса Фиттис подготовила для себя специальный гроб из железа и серебра. Если она там, в чем мы сомневаемся, то он должен сдерживать ее. — А что будет, когда мы его откроем? — Мы выстроим надежную защиту. Я к тому, что она точно не выпрыгнет на нас по пути вниз, — Тони ухмыльнулся и пристегнул рапиру к поясу. Он развел целое шоу, переступая через край и делая первый шаг, пытаясь выглядеть бесстрашным лидером. Мне было трудно сдерживать свое презрение. — Ну, если только там нет ловушек, — отметил Каббинс, и Тони застыл на месте. — Ловушек? Каких ловушек? Каббинс пожал плечами. — В паре текстов сказано, что там могут быть какие-то ловушки. — Какие еще ловушки? — Тони спешно вылез из ямы. — Я не говорю, что они обязательно есть, но они могут быть. — Почему я впервые слышу об этом? — потребовал Тони. — Не думаю, что это важно, — Каббинс снова пожал плечами, — На самом деле, это просто слухи. Некоторые говорили, что старая Фиттис не хотела, чтобы грабители или кто-то еще осквернили ее могилу, — он указал на нас и наше оборудование, — И что были предприняты некоторые… меры предосторожности. Сверхъестественные. — И ты решил рассказать об этом только сейчас?! — возмутилась Люси. — Почему ты не упоминал об этом? — одновременно с ней удивилась Холли. — Это всего лишь слухи, а моя работа — отделять факты от домыслов. — Нет, это моя работа, — буркнул Тони, — Твоя работа — рассказать мне все, что ты нашел, чтобы я мог решить, что делать. — Чья бы корова мычала, — пробормотал я, и Тони сердито зыркнул на меня. Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. Он несколько раз недовольно взъерошил волосы. — Все в порядке. Все будет хорошо, если мы будем осторожны. Люси, Череп может нам чем-нибудь помочь? Люси пожала плечами и заглянула в рюкзак с Черепом. Он бездействовал. — Ладно, неважно, — решил Тони, — Просто будем начеку. Спустимся вниз, как планировали: сначала я, затем Джордж, Холли, Люси и Квилл в конце. Мы слишком далеко зашли. Мы очень много работали, и очень рисковали, чтобы пробраться сюда, — он глянул на Холли, — Мы справимся. Все хорошо. Все будет в порядке. Я закатил глаза. Мы начали спускаться один за другим. Я легко ухмыльнулся, надевая очки. — Склеп. С каких пор в склепах происходит что-то хорошее? — пробормотал я почти про себя. — Мы впервые встретились в одном из них, так ведь? — шепнула Люси мне на ухо и поцеловала в щеку, прежде чем исчезнуть в яме. Мне понадобилось время, чтобы успокоиться. Мое сердце бешено колотилось, но явно не от страха. Однажды я видел документальный фильм о войне, где солдаты шли через минное поле. Каждый шаг был тщательно рассчитан, каждый квадратный дюйм — исследован и протестирован. Наш спуск по каменной лестнице напоминал что-то подобное, только куда медленнее. Тони вёл нас вперед, проявляя нетипичную осторожность и проверяя каждую ступень на наличие ловушек, и хоть я и одобрял такой подход, отчасти это выглядело так, будто он нарочно действовал медленнее, чем это было необходимо. Я не знал, кому становилось от этого лучше. Я знал только то, что готов взорваться. От скуки я начал корчить рожи Черепу, торчащему из рюкзака Люси передо мной. Ему не потребовалось много времени, чтобы оживиться, одарив нас ярким зеленым светом, который, к счастью, значительно улучшил видимость. Проблема заключалась в том, что то немногое, что я видел до этого, начало исчезать. Я услышал, как остальные выдохнули, тоже заметив черное нечто, расползающееся слева от нас. Вскоре оно поглотило и правую стену. Теперь мы крались по узким ступеням без какой-либо поддержки. По крайней мере, лестница выглядела прочной, хотя я все еще чувствовал себя так, будто иду по натянутому канату. Тьма будто манила меня прыгнуть в нее. Череп послал мне жуткую улыбку и подмигнул. Это, наверное, должно было дать мне понять, что что-то происходит, и заставить предупредить других, но я опоздал. Люси громко вскрикнула и испуганно отпрыгнула в сторону. Я попытался поймать ее, но не смог, поэтому она столкнулась с Холли, которая сбила Каббинса. Тот врезался в Тони, который, в свою очередь, приземлился на задницу, сделав два болезненно выглядевших кувырка. Я был единственным, кому удалось устоять на ногах. Я зажал рот ладонью, пытаясь сдержать смех, глядя на эту цепочку упавших домино. Остальные застыли, прислушиваясь и высматривая угрозу, но ничего необычного так и не произошло. Люси яростно выдернула банку из рюкзака. — Ты подверг нас всех опасности! — зарычала она на Череп, — Если бы Локвуд задел какую-нибудь ловушку… — она замолчала, видимо, прерванная его ответом, а затем раздраженно вздохнула и покачала головой, — Он говорит, что мы должны быть благодарны за знание, что следующие двенадцать ступеней безопасны, ведь задница Локвуда уже проверила их. Холли с ужасом покосилась на банку. — На этот раз он зашел слишком далеко. Мы завтра же должны отнести его в Печи. — О, не будь такой резкой. Это была одна из самых забавных вещей, которые я видел за последнее время, — хихикнул я. Остальные косились на меня, стоящего в паре шагов от них в безопасности и без синяков, с разной степенью возмущения, — В любом случае, как бы я ни ценил возможность лицезреть это, я предполагаю, что ты взяла его с собой не потому, что он тебе нравится. Если ты хочешь отдохнуть от него, я могу забрать его к себе домой. Я как раз раздобыл фильм, который он хотел посмотреть. Но никакого тебе фильма, если не будешь помогать, понял? — добавил я, обратившись к Черепу. Плазма в банке слабо вспыхнула. Мне не удалось понять, нерешительно или неохотно. — Хорошо. Я рад, что мы поняли друг друга. Я оглядел остальных. Тони выглядел возмущенным, но, похоже, неохотно принял эту сделку. Холли и Каббинс пялились на меня с нескрываемым презрением. Люси послала мне хмурый взгляд, убирая банку обратно в рюкзак. — Ты помогаешь ему, — пожаловалась она. Я усмехнулся. — Вовсе нет. Я просто дал ему понять, что если он не подчинится, будут последствия. И я намерен довести дело до конца. — И зачем ему какой-то дурацкий фильм? — она наморщила нос. — Я создал ему мотивацию через развлечение. Ты не думала, что он может отыгрываться на тебе только потому, что ему скучно? — Он отыгрывается на мне не потому, что ему скучно, а потому, что он может, — фыркнула она. — То, что он злобный, не значит, что у него нет любимых занятий. — Ты имеешь ввиду, помимо убийства людей? — сухо спросила Люси, и я вздохнул. — Да, помимо убийства людей. Ему, должно быть, одиноко. — Если вы двое закончили ссориться из-за приемного ребенка, мы можем двигаться дальше? — нетерпеливо фыркнул Тони. Он уставился на нас со сжатой от напряжения челюстью, и я осознал, насколько близко мы оказались друг к другу во время разговора. Я примирительно поднял руки. Люси дала Черепу инструкции, на что обращать внимание, и все остальные медленно поднялись на ноги. Однако прямо перед тем, как мы двинулись дальше, Люси вздрогнула и закричала. — Стой! Растяжка висела всего в паре дюймов от ботинка Тони. У меня возник странный порыв похвалить Череп, как собаку, которая сумела поймать утку. — Ну, по крайней мере этим мы обязаны Черепу, — выдавил Тони, осознав, что едва не попал. Я чувствовал себя героем одного из фильмов об археологах, за исключением того, что у подножия лестницы наверняка не было никаких сверкающих затерянных сокровищ. Только железный гроб, который мог оказаться пустым. Остаток пути мы проделали без происшествий. Склеп, в который нас вывели ступени, был огромен. Остальные принялись исследовать его, используя каждый свой Дар, а я снял очки, позволив им отдохнуть у меня на шее. Я включил фонарик и осмотрелся, но не обнаружил ничего, кроме пыльной паутины. Температура оставалась стабильно невысокой, как и ожидалось от места под землей, и мне в голову закралась праздная мысль о том, что если бы не его жуткое предназначение, этот склеп мог бы быть идеальным винным погребом. В конце концов, лучи наших фонариков сошлись в одной точке — на исполинском саркофаге в центре комнаты с выгравированным логотипом «Фиттис». Я закатил глаза. Мое разочарование в компании дошло до той степени, что даже это показалось мне нелепым. — Полагаю, вот и он, — без надобности указал Тони. — Да, это он, — шепотом подтвердил Каббинс, — Особый гроб, который три дня лежал в Вестминстерском Аббатстве, чтобы прохожие могли поскорбеть. Я фыркнул. Я был уверен, что дело было не столько в трауре, сколько в рекламе — все богачи наверняка фотографировались с ним, красиво на показ оплакивая потерю, попутно замышляя, как извлечь из этого выгоду. — А потом они принесли ее сюда, — закончил Каббинс. — Если она вообще здесь, — добавила Люси. — Мы пришли как раз для того, чтобы это выяснить, — оживился Тони. Он походил на туго сжатую пружину. По энергичности его движений и слегка маниакальной улыбке было заметно, что хоть он и находился на пике адреналина, он также был напуган до смерти. Мы — люди, которые, пожалуй, слишком хорошо знали, что бывает, если связываться с мертвыми — собирались открыть гроб одной из легенд не только нашей индустрии, но и всей страны. Женщины, которую воспевали как героиню и спасительницу Англии. — Все будет хорошо. Не займет и пяти минут. Просто откроем, закроем и уберемся отсюда, — заверил Тони. Я не понял, кого он пытался убедить — нас или самого себя, — Приготовьте цепи, как тренировались. А тренировались мы усиленно. В течение последнего месяца я почти каждый вечер проводил на Портленд-Роу, представляя серебряный гроб вместо дурацкого старого дивана. Иногда я засыпал прямо на нем, а после пробуждения сразу уходил на работу. Я почти не бывал в своей новой, идеальной квартире. Чаще всего я забегал только для того, чтобы быстро принять душ, побриться и переодеться. Мы принялись тщательно выстраивать защиту. Я наблюдал за остальными. Каббинс вспотел даже сильнее, чем обычно. Он начал декламировать характеристики гроба, как если бы представлял новый автомобиль, и я понял, что это, скорее всего, было его способом справиться со стрессом. Тони возбужденно метался, как белка на кокаине, но пытался выдать это за волнение. Глаза Холли были широкими, как блюдца. Люси казалась относительно спокойной, хоть морщинка на ее лбу и выдавала тревогу. Она посмотрела на меня, и, кажется, слегка расслабилась. — Ты рано или поздно прокусишь губу, если продолжишь, — заметила она. Я высвободил нижнюю губу из плена своих зубов — я даже не заметил, как начал кусать ее. Я хотел ответить что-нибудь дерзкое, например, предложить вместо этого укусить её, но был слишком взволнован для флирта. Кроме того, Тони хмуро пялился на нас. Я прочистил горло и усилием воли встал смирно перед тем, кого я, не смотря ни на что, все еще не мог воспринимать иначе, чем как восьмилетнего мальчишку. Тони глубоко вздохнул. — Хорошо. Теперь моя очередь, — он прошагал туда-сюда перед гробом, — Агентства, борьба с Проблемой. Все это начала старая Марисса. Большую часть того, что мы знаем сегодня, мы знаем благодаря ей. Но мы также знаем, что происходит что-то еще. И мы здесь, чтобы выяснить, что именно. — Давай быстрее, — одернула его Люси, и он подмигнул ей. — Как и всегда. Я воздержался от упоминания того, что быстро — не всегда хорошо. Он сорвал серебряную занавеску с гроба, отстегнул застежки, подтолкнул крышку и запрыгнул в железный круг. Крышка медленно и беззвучно поднялась вверх. Гроб был обшит темно-красным бархатом. Мы все затаили дыхание, но расслабились, увидев, что, вопреки нашим ожиданиям, он не был пуст. — Ну, кто-то есть, — пискнула Холли. — Черт возьми. Никакого тебе фильма, Череп! — пробормотал я. — Череп! — практически взревела Люси. Плазма в банке оживилась, и Люси принялась агрессивно спорить с ней. — Я полагаю, нам лучше проверить. Тело в гробу было накрыто белой блестящей тканью. Тони подошел и сорвал ее, и я тут же подумал о том, что лучше бы он этого не делал. По крайней мере, я был не единственным, кто отпрыгнул назад, когда нашему взору открылось лицо. Оно было неправильным во многих смыслах. Мы все замерли, слегка загипнотизированные. Благодаря нашей работе нам доводилось видеть множество трупов на разных стадиях разложения, но с момента смерти Мариссы Фиттис прошли десятилетия, а ее тело все еще выглядело так, будто она просто прилегла в гроб, чтобы вздремнуть. — Вот дерьмо! — выругался я. Свеча в моих руках капала воском мне на пальцы. — Закрой, Локвуд! — крикнула Холли, — Закрой его, прежде чем она… Мы поняли. Убьет всех нас. Во мне клокотал гнев. — И это всё? Это то, зачем мы пришли? Ради этого мы рисковали? — выпалил я, — Тони, нам надо убираться отсюда немедленно! Она не обрадуется тому, что мы ее побеспокоили. Идем! Но Тони застыл, совершенно ошеломленно уставившись в ее лицо. Он даже наклонился поближе, чтобы лучше рассмотреть его. — Пока что она кажется довольно расслабленной, — заметил он, и мне захотелось оттаскать его за уши. — Какая разница?! Просто уходим отсюда! — возражал я. — Как ты думаешь, каким образом она сохранилась в таком состоянии? — размышлял Тони, будто не замечая меня. Каббинс пожал плечами. — Мумифицировалась? — предположил он, после чего последовала длинная лекция о процессе мумификации со всеми возможными подробностями. Я решил прервать его до того, как он начнет молиться Анубису. — Да-да, мумификация. Мы поняли, — я наморщил нос. — Все равно, — рассеянно продолжил Тони, — Я никогда не видел, чтобы мумия выглядела так. А затем он вышел из железного круга, и я решил, что этот мальчик окончательно свихнулся. — Локвуд, что ты делаешь? — зашипела Люси. — Она как будто умерла вчера, — озвучил он раздражающе-мечтательным тоном. А затем протянул руку и коснулся ее лица. — Да не трогай ты ее! — с отвращением воскликнул я. — Локвуд! — Люси съежилась. Он погрузил пальцы глубже в кожу, и у меня перехватило дыхание. Я схватил Люси за руку. Холли резко выдохнула, а Каббинс издал булькающий звук, когда мы услышали, как отслаивается что-то липкое. Рука Люси была каменной. Затем я услышал шаги Тони и рискнул приоткрыть один глаз. Он стоял перед гробом с ублюдской ухмылкой, держа лицо женщины в руке. — Это маска! — усмехнулся он, — Просто пластиковая маска и парик! — он засмеялся, поднимая парик другой рукой. Я медленно моргнул, все еще пребывая в ступоре, но потом осознал нелепость зрелища и рассмеялся. Вскоре ко мне присоединились остальные, хотя Холли хватило только на рваный нервный смешок. Мы все неуверенно подошли к гробу. Я робко ткнул фальшивый труп пальцем. Когда ничего не произошло, я рискнул несколько раз постучать по нему. Судя по звуку, тело было полым. — Я не верю… — Это просто манекен из воска! Маска была на случай, если кто-нибудь все же заглянет внутрь, — улыбнулся Тони. — Локвуд! Это самая мерзкая вещь, которую я когда-либо видела! А я, знаешь ли, видела многое, — скривилась Люси, и я коварно ухмыльнулся. — Но не больше моего. Я однажды видел, как он залез в свой подгузник… — Нет! — попытался заткнуть меня Тони, бросая маску и парик обратно в гроб. — …достал кусок… — Нет-нет-нет-нет! — …своего дерьма… — я расхохотался, когда он решил схватить меня, — …и швырнул им… — он хотел закрыть мне рот рукой, но я увернулся. — Замолчи! — крикнул он, тоже почти смеясь. — …в моего брата… — он предпринял еще одну попытку ударить меня, — …как сумасшедший бабуин! — закончил я, едва не сгибаясь от хохота. Тони оставил меня в покое и уставился в пол с красным как помидор лицом и смущенной улыбкой. — Ты заплатишь за это, — предупредил он, сузив глаза. — Это мое лучшее воспоминание о вас обоих, — усмехнулся я. Оглядевшись, я увидел, что Люси зажимает себе рот рукой. Её плечи дрожали, а глаза едва не наполнились слезами от смеха. Холли широко улыбалась, а Каббинс с интересом рассматривал манекен. — Нам стоит узнать, что было дальше, — небрежно заметил он, будто пропустив эту крайне занятную историю о своем работодателе. Тони выглядел возмущенным. — С моим… — Нет, не с твоим дерьмом, идиот. Со всем… этим, — я указал на гроб, — Отнесите маску и парик в ДЕПИК. Или хотя бы покажите прессе, — на этот раз я был согласен с Каббинсом. — Это было бы хорошим планом, если бы ДЕПИК не был одержим ей. Владея «Фиттис» и «Ротвелл», Пенелопа фактически владеет ДЕПИК со всеми вытекающими, — поморщился Тони. — Тоже верно, — я постучал по манекену еще пару раз, — Хотя Барнс — хороший человек. Холли предложила мне шоколадку, которую я с радостью принял, когда она показала мне этикетку. Шоколад, который ели другие, был намного светлее, и я обрадовался, что она принесла для нас другой. Я немного вздрогнул от холода. — Но даже так, разве это что-то доказывает? Череп утверждает, что Пенелопа — это Марисса, но это даже звучит нелепо. Кто нам поверит? — риторически спросила Холли. — Квилл, ты не мог бы перестать шуршать? Раздражает, — сердито вздохнула Люси, и я нахмурился. — Я не издаю ни звука. Я просто ем свой шоколад, так же, как и ты. Мне показалось, что мокрая холодная крыса проползла вдоль моего позвоночника, когда Люси отчаянно оглядела всех нас. Я надел очки как раз вовремя, чтобы увидеть призрачный туман, льющийся из гроба тонкими усиками. Желтая восковая рука судорожно поднималась вверх. Я отстегнул рапиру и с трудом проглотил остатки шоколада. Так и начинаются кошмары. Небеса знают, что мы видели их достаточно. Разве нам было мало?