Один на один

В шоковом состоянии Траун пробыл недолго; как бы ни пыталась предательская на тот момент инстинктивная осторожность убедить Эзру, что чисс может быть опасен для него, парень всё же доверился своей интуиции и не побоялся остаться с приверженцем Империи один на один. Траун был сильно подавлен, но не сломлен, и Эзра благоразумно решил не трогать его до поры до времени, но также он не стал уходить из его поля зрения. Он чувствовал, что должен быть рядом. Несмотря на присутствие Эзры, Траун переживал потрясение самостоятельно, не позволяя своим эмоциям одержать над ним верх. Вспыхнула ли в нём злоба? Нет. Но чувство досады пронзило его насквозь, возмущая всё его существо. Он неподвижно замер на своей кровати, похожий на статую, и погрузился в тяжёлые размышления, стремясь совладать с собой, своим изумлением и негодованием. Траун провёл в скорбном молчании несколько часов, показавшимися ему самому несколькими секундами. Эзра терпеливо ждал. Он не знал, о чём именно мог думать чисс, но полностью полагался на его рассудительность. Траун вернулся к действительности так же внезапно, как до этого потерял с ней связь. Он спросил у Эзры подробности его видения, внимательно выслушал ответ. Казалось, ему удалось побороть смятение, и теперь он вновь был способен принимать взвешенные решения. Мышцы его лица заметно расслабились, и только то, что чисс держал глаза полуприкрытыми, выдавало тот факт, что его мыслительный процесс для поиска средства преодоления проблемы всё ещё шёл. Они с Эзрой не разговаривали несколько дней. Не потому, что Траун в чём-то винил Бриджера или испытывал ненависть к нему. Ему требовалось тщательно всё обдумать, и растерянный мальчишка не мог ему чем-то помочь. Так считал Траун, придерживаясь мнения, что его собственное будущее в данный момент зависит только от него самого. То, к чему он в конце концов придёт — сугубо его личное дело. Тем не менее, компания Эзры не была ему в тягость. Жестокое известие не повлияло на его отношение к парню. Удар был адресован только Трауну, и чисс принял его, не вмешивая в собственные переживания Бриджера. Он справится сам. Эзра продолжал наблюдать. Он понимал позицию Трауна, и поэтому не мешал ему. Он не чувствовал должной радости от осознания победы, — эта эмоция потухла в самом своём начале, задавленная состраданием к ближнему. Эзра знал, что чисс не охладел к нему, видел, что тот не озлобился, признав поражение. Но Траун сделался таким безучастным ко всему происходящему, что его пассивно-апатичное настроение передалось и ему. Эзра медитировал, чтобы не увязнуть в болезненном равнодушии и суметь вынести это опустошающее состояние вместе с Трауном. Приготовления к отлёту приостановились на неопределённый срок; чисс перестал обследовать их план с целью обнаружить возможные несостыковки. Он ушёл в себя, совершенно позабыв обо всём этом. Эзра тоже бездействовал — практически вся его деятельность замерла, уступив место мучительному ожиданию. Траун не заострял внимание на своём страдании, как можно было подумать поначалу. Он усиленно пытался подобрать самый оптимальный вариант развития событий, который точно бы мог ему подойти, и который его устроил бы. Что-то предпринимать можно было только после сделанного выбора, отталкиваясь от уже принятого решения. У него было три основных пути. Не располагая достаточным количеством сведений, имея возможность только предугадать вероятное положение дел в настоящем и будущем, придти к чему-то одному было сложно. Если Империя в самом деле пала, бесповоротно и необратимо, был ли смысл возвращаться? Опираясь на эту идею, разумно было бы или вообще остаться на этой планете (чего, конечно, Трауну категорически не хотелось), или, дождавшись торговцев, узнать-таки карту незнакомого космоса и попробовать осесть в местных системах. С другой стороны, от Империи должны были остаться хоть какие-то силы, укрывшиеся где-нибудь вне Галактики? Тогда эти образования можно было бы найти, затем объединить возглавить, восстановив прежний политический строй. Очень заманчивый вариант. Траун не сразу определился, как ему лучше всего поступить. В какой-то момент он вообще отложил этот вопрос на некоторое время, прекратив терзать себя им. Совсем не странно, что это случилось ночью; лёжа в постели без сна, сквозь удивительно громкие мысли он вдруг услышал совсем тихие всхлипы со стороны кровати Бриджера. Чисс не удивился: не было ничего такого в том, что у парня сдали нервы. Но ему всё равно мельком подумалось, что у юного джедая получилось залезть к нему в голову и уже потом расстроиться, — Трауну, признаться, самому было невесело от своих назревших соображений. Словом, он взял себе небольшой перерыв. Присаживаясь к Эзре, он сосредоточился уже на нём, воскресив в мыслях последние несколько дней и тут же отметив, что они с Бриджером ничего толком не ели в это время. Траун взял его за руку, выражая тем одновременно свою поддержку и благодарность за преданность, основанную на любви к нему. Что ни говори, он был тронут тем, что Бриджер переживает за него. Затем, когда Эзра утихомирился, он предложил выпить чаю. И уже после, возвратившись в кровать и чувствуя привычное тепло Эзры сбоку, Траун уснул, ни о чём не думая и ни о чём не беспокоясь. В его распоряжении ещё было время, чтобы он мог всё решить наилучшим образом. Эзра считал, что его собственного времени, чтобы самому на что-то решиться, оставалось не так много. Он прекрасно чувствовал внутреннее колебание Трауна и так же задумывался о будущем, и, между прочим, не только своём. Он предвидел их вероятное расставание в конце пути и думал, что с этим можно было сделать. И не придумал ничего лучше, чем спустя ещё несколько дней предложить чиссу заключить брак.  — Тебе понравилась свадьба, и теперь ты хочешь отпраздновать свою собственную? Эзра вспыхнул. Было похоже, будто Траун угадал одну из причин. Впрочем, о другой причине, более существенной, чисс тоже догадывался.  — Пусть он будет неформальным, — осторожно продолжил Эзра. — Я хочу сказать, необязательно же потом его регистрировать? Так же можно делать?  — Можно. Идею фактического брака Траун принял неожиданно легко. Бриджеру не было необходимости говорить вслух, чего он на самом деле добивался. Естественно, его волновал далеко не институт семьи. Его цель прекрасно распознавалась каждый раз, когда он редким случаем говорил «люблю», — Эзра очень дорожил их связью, и он был бы рад сохранить её при себе, запечатлев, как бы сказал чисс, на метафизическом уровне. Траун это понимал и находил в его желании нечто трансцендентное. Тем не менее, он не имел ничего против. Возможно, в удобных обстоятельствах он не отказал бы Бриджеру даже в гражданском браке — он был не из тех, кого пугает соответствующая пометка в собственной базе данных. Поэтому он одобрил предложение Эзры и посоветовал парню на всякий случай разузнать у местных, не полагаются ли супругам ещё какие-нибудь ритуалы помимо тех, которые они видели. …Церемония прошла быстро, без помех и проблем. Лорехн, конечно, сначала сильно озадачилась возникшим желанием пришельцев, по большей части её волновало, где бы можно было достать надлежащую одежду, потому что, чтобы сшить новую, понадобится много времени. Сообразила она очень скоро, достав из недр своего жилища свадебные наряды своих отца и мужа, которые она хранила много лет. Подождать с торжеством всё равно пришлось: Лорехн взялась добавить в вышивку лотальских котов, вписывая, таким образом, Эзру и чисса в историю своей семьи. На память, так сказать.

***

Всё, что происходило дальше, шло по давно намеченному плану. К появлению торгового каравана Траун с Бриджером завершили все нужные приготовления, осмотрели и проверили свой транспорт, отвели «Химеру» как можно дальше от планеты, чтобы не маячила и не привлекала лишнее внимание. Траун внимательно изучил полученные карты и, так как техники разных Галактик оказались едва ли совместимы друг с другом, потратил несколько дней, чтобы вручную составить примерную модель из известных теперь ориентиров и по ним внести нужные сведения в систему. К такой работе он отнёсся с должной серьёзностью, не дав себе увлечься нахлынувшими эмоциями. С ними прощалось всё поселение. Лорехн ободряюще улыбалась Эзре, желая ему с чиссом доброго пути. Народец обещал не забыть тех, кто прибыл к ним из далёкой-далёкой Галактики и прожил с ними бок о бок такое долгое время. Первый расчёт первого гиперпрыжка и сам гиперпрыжок длительностью в полчаса прошли успешно. Эти полчаса Эзра с Трауном провели в восторженном молчании, оба зачарованные до боли знакомым разворачивающимся видом по ту сторону специального стекла. Им с трудом верилось, что с бездействием покончено, и что теперь они беспрепятственно движутся по направлению домой. Это было восхитительное ощущение — ощущение исполнившегося ожидания. Рассчитав следующий прыжок в гиперпространство, и понимая, что в этот раз манёвр займёт несколько часов, чисс перестал сдерживаться. Он притянул к себе Эзру и, усадив его к себе на колени, увлёк в долгий и глубокий поцелуй. Они целовались до распухших и ничего не чувствующих губ, полностью концентрируя внимание друг на друге и неотвратимо возбуждаясь. Это был первый и последний раз, когда Траун без предупреждения полез в штаны Бриджеру. Тот, в общем-то, особо не растерялся и, следуя примеру, сам распустил руки. На тот момент Трауну как никогда было важно чувствовать Эзру и, глядя ему в глаза и различая в них ответное желание, испытывать то особенное удовольствие, которое невозможно было достичь без Бриджера. В основе его внезапной вольности лежал тот факт, что он всё же решил рискнуть, не отказываясь от возможности воссоздать Империю. Да, он действительно рассматривал вариант остаться. Он считал, что в таком случае сможет отпустить Эзру, как бы тяжело это ни было. Скорее всего, именно поэтому идея парня с браком не показалась ему чем-то безрассудным. В ней больше заключалось некое отчаяние, и Траун в полной мере проникся им. Эзра был очень отзывчивым; он замирал в придыхании практически при каждом уверенном движении ладони чисса и невольно замедлял темп своей руки, отчего новые поцелуи Трауна становились бесконтрольно требовательными и жадными. Эзра не смог долго продержаться под таким напором и кончил первым. Траун помог себе сам, накрыв руку Бриджера на члене своей. Как бы то ни было, а Траун действительно ценил общество Эзры и по-настоящему наслаждался близостью с ним. Его воодушевляла мысль о совместном возвращении, он был убеждён, что они справятся. И только где-то на периферии сознания засело сомнение, что ему едва ли хватит сил разлучиться с Эзрой. Но он предпочёл не думать на эту тему. До поры до времени.