*****
Утро, как в таких случаях обычно говорил Флаке, началось после обеда: Рихард с трудом разлепил веки. Ударивший по глазам свет из незашторенного окна, вызвал приступ головной боли и легкое головокружение. Круспе поспешил зажмуриться: спустя минут пять боль стала потихоньку отступать. За то время, что он давал организму немного прийти в себя, была возможность попытаться восстановить в памяти события ночи. Кое-что он помнил, а кое-что оставалось для него тайной за семью печатями. Судя по зверской жажде, виной всему стал алкоголь. Клуб, Хельга, Луиза… Потом, кажется, были Эмма и Ханна и кто-то еще. В памяти всплывали обрывки тяжелой ночи, расцвеченные светом прожекторов и лазеров над танцполом. А потом… Старая, как мир, схема — люкс в одном из близлежащих отелей. Вторая попытка открыть глаза стала успешной. Так и есть — он точно в номере отеля. Рихард осторожно, чтобы в мозгу не застучал дятел, повернул голову и посмотрел на спящую рядом Луизу. Простыня лишь самую малость прикрывала бедра обнаженной девушки, оставив открытыми взору острые груди, оказавшиеся, между прочим, натуральными. Рядом с ней, сложив руки под щекой, спала какая-то рыжая красотка. Ханна? Эмма? Черт их вспомнит! Стараясь не разбудить любовниц, Круспе уселся на кровати, свесив ноги. Использованный презерватив, валявшийся около тумбочки, красноречиво дополнил картину случившегося ночью и напомнил, что Рихарду уже не тридцать лет и не стоило увозить из клуба сразу двух девиц. На то, чтобы прийти в себя под душем ушло всего полчаса. По мере того как Рихард делал воду все прохладнее и прохладнее, голова болела все меньше и меньше, а в памяти появлялись новые элементы ночного паззла. Хельга позвала к ним за столик еще девушек, которые восторженно хлопали нарощенными ресницами и старательно делали вид, что знакомы с музыкой Рихарда. Потом на танцполе какая-то красотка с алыми волосами сама попыталась познакомиться с Круспе, но Луиза вовремя почуяла конкурентку и все оставшееся время буквально висела на нем, провокационно прижимаясь при любом удобном случае. Память услужливо подкинула моменты, когда он замечал, что некоторые посетители клуба пытаются исподтишка их фотографировать. Наверняка это были папарацци, которые отрабатывали свой хлеб и были несказанно рады такому улову. А потом Рихард предложил Луизе и рыженькой продолжить знакомство в приватной обстановке. И перед тем, как вырубиться от количества выпитого, он кончил с Луизой. Рихард поморщился, с недовольством отмечая, что годы брали свое. Как бы он ни пытался быть моложе, от неизбежности удавалось убежать лишь на какое-то время. Будь на месте Луизы дорогая ему женщина, он был сейчас испытывал не только недовольство собой, но еще и стыд. Но рядом с ним была всего лишь подстилка. Очередная из бесконечной вереницы. Какое ему дело, что ей было мало двух минут? Ему-то их вполне хватило! Но все равно… Самолюбие получило ощутимый удар. Когда Круспе выбирался из душа, он услышал донесшийся из комнаты звук пришедшего сообщения на своем телефоне. Гаджет предсказуемо обнаружился в брюках на полу: администратор клиники вежливо интересовалась у Рихарда на какой день он будет готов назначить очередной визит к доктору Рогге. На мгновение Рихард задумался. Ну и когда он должен прийти и окончательно сдаться? Когда скажет себе, что его нормальная жизнь закончена? В понедельник? Вторник? Нет, к черту! Он не хочет так быстро! Черт бы это все побрал! — Плохие новости? — осторожно спросила проснувшаяся Луиза, уже успевшая залипнуть в свой телефон и что-то показывавшая рыженькой. Видимо, они уже прикидывали сколько подружек им позавидовало, увидев селфи с Рихардом. — Фигня. — Круспе махнул рукой, убирая телефон подальше. — Оставишь свой номер? — спросил он, глядя на рыженькую. Это была стандартная фраза, которой из года в год Рихард отделывался от ставших ненужными девушек. В глазах рыженькой мелькнуло разочарование и неприкрытая зависть к Луизе. На мгновение капризно надув губки, она выбралась из постели, бесстыдно продемонстрировала идеально гладкую зону бикини, и стала медленно одеваться, пока, пользуясь моментом, Рихард нашел сигареты и закурил, выбравшись на балкон. Привычная доза никотина с утра помогла окончательно унять головную боль. Когда дверь за девушкой закрылась, Рихард вернулся в номер, пристроил окурок в стакане и забрался на кровать. Луиза соблазнительно улыбнулась, уже готовясь к продолжению ночи, но Рихард лишь мимолетно скользнул губами по ее плечу. — Выспаться дай, — сказал он, укладываясь и увлекая девушку за собой. — Вечером обещаю продолжение. Луиза устроилась рядом, позволяя себе использовать плечо Рихарда вместо подушки.*****
Кира немного удивилась, когда Рихард позвонил ей сказать, что и сегодня не будет ночевать дома, но поводов для беспокойства нет. — Да я уж поняла, что их нет, — рассмеялась старшая дочь. — В Инстаграме твои подвиги видела. Ты скоро в топ выйдешь. Кстати, рыженькая мне больше понравилась, а блондинка лет на десять моложе меня? Отшутившись, Рихард усмехнулся: еще пятнадцать лет назад его личная жизнь была только его, а теперь… Теперь любой желающий мог узнать, что и когда он делал, если это происходило в каком-нибудь общественном месте. Невозможно же запретить людям снимать украдкой фото и видео. Вот и сейчас — хотя он и выбрал далеко не самый помпезный и раскрученный клуб, Рихард был уверен — пара-тройка фото уже вовсю гуляет по социальным сетям на радость фанатам-сталкерам. Луиза, немного растрепанная после энергичных танцев, с улыбкой потягивая очередной сладкий коктейль, старалась не отходить от Рихарда, всем своим видом показывая, что этот потрясающий мужчина принадлежит только ей. Сейчас Круспе был не против такого расклада — присутствие девушки рядом автоматически отсекало поток ненужного женского внимания. Он приехал в клуб отключить мозги, и еще одна спутница на вечер в его планы точно не входила. Тем более, что Луиза оказалась достаточно смышленой, чтобы ничем не мешать Рихарду и даже предложила позаботиться о нем — поправить повязку на руке. Но чем дальше продолжался вечер, тем больше Рихард понимал, что совершил ошибку — не стоило ехать в клуб, где в дополнение к обычной программе должен был пройти небольшой концерт достаточно известной в узких кругах группы. Круспе и сам иногда слушал их песни, отмечая явный потенциал начинающих музыкантов и качество их материала, однако, стоя у перил в VIP-зоне, откуда открывался первоклассный вид на небольшую сцену, он невольно возвращался в мыслях в юность. И от этих воспоминаний лучше ему не становилось. Память услужливо подкидывала картинки прошлого. «Das Elegante Chaos» и «Orgasm Death Gimmick» — в конце восьмидесятых, начале девяностых он выходил на сцену в составе этих групп в небольших клубах. Точно так же, как и сегодняшние музыканты. Но только дело было не в Берлине, а в глуши Восточной Германии. И тогда Рихард наслаждался счастьем! У него была сцена, своя группа, пара десятков зрителей, друзья и вся жизнь впереди. Еще была First Arsch, где всем верховодил Тилль. Глядя на клубную сцену и допивая обжигающую текилу, Рихард улыбался, вспоминая сколько усилий ему пришлось приложить в те годы, чтобы уговорить угрюмого барабанщика покинуть группу и стать вокалистом в новом проекте. Тогда Круспе толком сам не знал, что хочет создать и куда его приведет идея, но был уверен — то, что он сделает вместе с Тиллем — не делал еще никто и никогда. И это прославит их на весь мир. А еще в First Arsch он познакомился с их приглашенным гитаристом — Паулем… Белобрысым наглым язвой с атомной энергетической станцией внутри, готовым на любые авантюры. Как же хорошо ему всегда было на сцене! Стоило преодолеть свой страх перед ней, шагнуть под свет прожекторов и начиналась новая жизнь! На час, на два, но это была совсем другая жизнь, полная донельзя обострившихся чувств и непередаваемых эмоций. И что теперь? Эти молодые парни будут выступать, а он, Рихард, — нет? Погрузившись в свои мысли, Круспе не сразу обратил внимание, что Луиза оживленно с кем-то спорила, и сквозь музыку были слышны гневные интонации в ее голосе. — Значит, решила со стариками кувыркаться? — В голосе мужчины, лет тридцати пяти, прорезывались визгливые нотки, никак не сочетавшиеся с его достаточно брутальной внешностью. — Отцепись от меня, я тебе уже все сказала. Я совершеннолетняя и делаю все, что хочу, — бросила Луиза, с вызовом глядя на мужчину. Мужчина резко схватил девушку за запястье, отчего она вскрикнула, отшатнулась и неминуемо упала бы, не удержав равновесие на высоченных шпильках, если бы Рихард вовремя не поддержал ее. — Я полагаю, охране стоит уделить вам внимание, — сказал незнакомцу Рихард. Ему не составило труда перекрикивать музыку. Мужчина ослабил хватку, позволив Луизе освободить руку, и переключил внимание на Рихарда. — Здравствуйте, — проорал он, фальшиво улыбнувшись, — полагаю, на старости лет вы любите потрахивать молоденьких дур, но хочу вас огорчить — моя сестра не одна из ваших шлюх. — Юрген, заткнись! — попыталась вмешаться Луиза, увидев, как в глазах Рихарда зажглась ярость. Он всегда заводился с пол-оборота, и именно из-за вспышек агрессии и оказался в школе борьбы, где тренеры учили управлять гневом, но сейчас все навыки выветрились из затуманенного алкоголем рассудка Рихарда. — Ты поторопился называть меня стариком. — Круспе сделал шаг в сторону Юргена, который хоть и выглядел достаточно тренированным, но уступал ему в росте. -Да ты и есть старик. Похотливый извращенец, который пудрит мозги таким, как моя сестра! Дальше Рихард решил не слушать поток оскорблений в свой адрес. Хук справа заставил Юргена отшатнуться и охнуть от неожиданности. Однако алкоголь играл против Рихарда — он лишил его ловкости движений и сам удар вышел недостаточной силы. Ответка от Юргена — прямой в челюсть — не оставила шансов удержать равновесие. Единственное, что успел сделать Рихард — каким-то чудом, не замечая боли в левой руке, вцепиться в противника, чтобы потащить его с собой на пол. На плоской поверхности было больше шансов, что удастся применить какой-нибудь из отточенных в свое время борцовских приемов. До того, как к ним подбежали охранники, Рихард ощутил под ребрами пару болезненных ударов.*****
На душе было мерзко и неспокойно. После возвращения из Берлина, Пауль постарался прислушаться к словам Тилля, и дождаться, когда Рихард сам захочет рассказать о своих проблемах, но ничего не получалось! Не мог Ландерс просто так сидеть на одном месте. Он уже третьи сутки чувствовал себя как лев, загнанный в клетку. Да и из рук все валилось, не было желания даже взяться за новую гитару! Все мысли были заняты Рихардом. Очень хотелось снова сорваться в столицу, заявиться к Круспе домой и без обиняков спросить, что же с ним такое происходит. Но Пауль боялся. Он понимал — у них не такая дружба, чтобы он позволил себе подобное. Так Рихард точно еще больше отгородится от него. Самое разумное, что можно было сделать — набраться терпения и ждать. Ждать. Ждать. Ждать. Зябко поежившись, Ландерс поднялся с огромного прибрежного валуна: последние пару часов он только и делал, что залипал на свинцовое небо и холодное осеннее Балтийское море в надежде, что в голове немного прояснится. Но долгая медитация на унылый осенний пейзаж пользы не принесла. С мыслями о том, что теперь не хватало только подхватить простуду, Пауль поглубже натянул шапку и пошел домой. Вообще это была не самая лучшая идея — провести все утро на суровом пляже Хиддензе, продуваемом безжалостным морским ветром. Остров в это время года практически вымирал — туристы и те, кто приезжал сюда на лето, к глубокой осени спешили оказаться в местах с более приветливым климатом. Но Пауль любил Хиддензе с юности. Здесь были тишина, покой и море, глядя на которое можно было найти ответы на многие мучившие вопросы. А еще подкупало, что местным жителям было решительно плевать на соседство со звездным гитаристом. Зайдя в крошечный супермаркет прикупить пива, Пауль не поверил своим глазам, когда оказался у стенда со свежей прессой. С передовицы одного из желтых изданий на него смотрел Рихард! Фото соло-гитариста «Раммштайн» сопровождалось огромным заголовком: «Драка в ночном клубе. Гитарист «Раммштайн» арестован!». Пауль плохо запомнил, как едва ли не бегом добрался до дома с упаковкой пива и чертовой газетой. Надежда на то, что это была очередная утка, не оправдалась — статья сопровождалась фото с места событий — в одном из дерущихся Ландерс узнал Рихарда и это, совершенно точно, не было фотошопом! Отбросив газету в сторону, Пауль схватил телефон. Черт! Десяток пропущенных от ребят! И пять от Тилля! Черт бы побрал привычку не брать с собой на острове телефон! Быстро ткнув набор нужного номера, Пауль замер. — Наконец-то! Живой! — Ландерс услышал в телефоне напряженный голос Тилля на фоне какого-то шума. — Я на Хиддензе, — сообщил Пауль: это должно было снять все вопросы. — Что с Рихардом? — Понятия не имею. Я сам сегодня утром только узнал от нашего юриста. Его вытащили из-за решетки. Не считая материального ущерба клубу за мебель, он отрихтовал кому-то нос и намял бока. — Тилль, что мне сделать? — спросил Пауль, хорошо представляя проблемы, которые ждали Рихарда. — Не знаю. Я сейчас в аэропорту в Москве, скоро рейс в Берлин. Приеду, буду сам с ним разбираться. Мне очень сильно не нравится это дерьмо. Теперь Пауль понял что за шум был у Тилля — конечно же — аэропорт! — А что Рихард? Ты говорил с ним? — Нет. — Тилль вздохнул. — Он, видимо, отключил телефон. У Кляйна я выяснил детали — драка вышла из-за девушки. Потерпевший, ее брат, вроде как собирался увести ее домой, обложил Рихарда, тот завелся… и навешал ему от души. Кляйн сейчас пытается замять дело, Рихард хоть и был в жопу пьяный, но ему хватило мозгов не цепляться с полицией и не болтать лишнего. — Блять… — выдохнул Пауль. — Ага, — согласился Линдеманн. — Уж не знаю, что там за девка у него была, что он так встрял. — Из-за очередной девки он бы не полез… Он же перебесился уже. Может быть, это из-за того, что Марго забрала Максим в Америку? У нее там родители на месяц приехали, внучку увидеть захотели, — предположил Пауль. — Исключено, — веско ответил Тилль. — Рихард не стал бы по этому поводу устраивать такое шоу. Приеду, буду думать, как его разговорить. — Я тогда тоже в Берлин поеду, может смогу чем помочь… — Сейчас для Ландерса было главным что-то делать, а не сидеть на месте. Тилль лишь неопределенно хмыкнул в ответ перед тем, как завершить разговор. Пока паром вез его на континент, Пауль с тем же успехом, что и Тилль, попытался дозвониться до Рихарда. Бросив безнадежную затею, он принялся изучать интернет в поисках дополнительной информации. Первый же запрос обрушил на голову Ландерса ушат помоев от желтой прессы и десяток ссылок на блоггеров, оказавшихся в злополучную ночь в клубе. А еще, вишенка на торте, попалось видео какой-то рыжей дуры, утверждавшей, что она провела ночь с Круспе и тот, как мужчина, оказался ни на что не годен и вообще он крайне неуравновешенный псих. Дальнейшие поиски информации принесли посты за предыдущую ночь, по которым становилось ясно — Рихард плотно зависал в ночных клубах, пофигистично позволяя себя фотографировать в компании миловидных спутниц. Пауль лишь качал головой, глядя на Рихарда, смотрящего на него с экрана телефона — друг был чертовски пьян, а во взгляде… Ландерс читал боль и страх.*****
Рихард с трудом боролся с собственным телом, заставляя себя стоять под душем — болело все. От запаха мыла к горлу подступила тошнота, и пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы побороть ее. Что запах камеры в полицейском участке, что цветочный аромат кусочка косметической промышленности — все сейчас было одинаково омерзительно для Круспе. Морщась, Рихард выбрался из душа. Голова гудела просто непередаваемо. Похоже, к похмелью примешивалась еще и боль от ушиба — по крайне мере Рихард смог нащупать ощутимую шишку на затылке. Но несмотря на невозможность толком сосредоточиться на чем-либо, Круспе сумел принять, как ему казалось, единственное верное решение — он наотрез отказался возвращаться домой, после того, как его с подпиской о невыезде выпустили под залог. Предвидя, что помимо осуждающего взгляда Киры, дома его ждет паломничество других раммштайнов, Рихард попросил Луизу назвать таксисту ее адрес. Лучше уж спрятаться в небольшой квартирке в старом доме в Фриденау, чем терпеть мозгоклюйство от Шнайдера или Флаке. А если Тилль заявится… Луиза была сильно удивлена решением любовника поехать к ней, но не возражала. Все же, не каждый день у нее в гостях оказывался только что отпущенный из полицейского участка соло-гитарист «Раммштайн». Круспе посмотрел на себя в зеркало — отражение немного пугало. Давно у него не было настолько помятого и непрезентабельного вида. Синяков на теле хватало, удары он исправно пропускал! Хорошо хоть, лицо сильно не пострадало — синяк на челюсти мелочь, по сравнению с тем, как Рихард разукрасил Юргена. И хорошо, что едва оказавшись в квартире любовницы, он, не раздеваясь, рухнул спать на диван. Если бы не эти семь часов тяжелого сна с отключенным телефоном, страшно представить как Круспе выглядел бы сейчас. Рихард чертыхнулся, ощутив, что из-за похмелья забыл про повязку на руке, и теперь с нее на пол стекала вода. Черт! Он нахмурился, припоминая сколько времени ему не велели ее трогать. Двое суток. Как раз. По идее, сейчас настал момент, когда можно было спокойно снять отвлекающий внимание бандаж, и оценить состояние руки. Тем более, что в ванной у Луизы обнаружилась аптечка. Когда он расправился с повязкой, то увидел, что на руке в месте прокола образовались большой синяк и припухлость, а кожа наощупь была ощутимо горячее. Но радовало, что следов крови нигде не было, а значит, как говорила доктор Рогге — заживление пошло очень хорошо и осложнений не будет. Попробовав согнуть руку так, словно он держал гриф, Круспе едва не зашипел от боли. Стало ясно, что в ближайшую неделю, а то и больше, к гитаре он точно не прикоснется. Черт! Когда боль утихла, Рихард заставил себя собраться с силами и сменил повязку, вернув на место бандаж. Зарыв на дно мусорного ведра использованную повязку, Круспе завернулся в женский халат. Он был ему безбожно короток и узок, но халат точно был лучше, чем полотенце на бедрах. Миновав небольшой коридорчик-гардеробную, Рихард оказался на кухне. Чайник уже давно вскипел, а микроволновка как раз закончила разогревать что-то. Однако ее сигнал не привлек внимания Луизы — девушка сидела спиной к Рихарду и низко нагнулась над барной стойкой. Круспе ощутил холодок, пробежавший по спине. Знал он эту очень характерную позу, когда низко наклонялись над столом, и это движение. Очень хорошо знал! Внутри что-то дернулось, откуда-то из недр памяти всплыло то, далекое, забытое ощущение, когда его подхватывало на крыльях эйфории и… Рихард тряхнул головой и специально попытался пошевелить левой рукой так, чтобы боль отвлекла от ненужных мыслей. — О, привет, думала ты еще не скоро! — Луиза каким-то шестым чувством ощутила, что Рихард стоит у нее за спиной и обернулась с виноватой улыбкой. Она не стала прятать кокаиновые принадлежности, как и пытаться избавиться от следов порошка на носу. Рихард выдавил улыбку, стараясь смотреть только на Луизу и никуда больше. И напоминая себе, что не просто так он все эти годы с остервенением гонял из своего окружения всех, кто сидел на наркоте. — Мне очень неловко, что так вышло. — Луиза улыбнулась и расслабленно откинулась на спинку стула. — Я не думала, что мой полоумный братец заявится в клуб. Он вообще уже два месяца меня не доставал, а тут что-то на него нашло… — Родня не одобряет твой образ жизни? — Рихард вопросительно изогнул бровь. — Ну да. — Луиза закрыла глаза, и на ее лице ясно отразилось наслаждение. — У меня семья финансистов, а мне все это поперек горла. — Завязывай с кокаином, — сухо сказал Рихард. — Ни до чего хорошего не доведет. Луиза только усмехнулась, а затем, все так же не открывая глаз, рассмеялась. — Не волнуйся, у меня все под контролем, я только иногда. Когда совсем все дерьмово… Круспе усмехнулся. А у него как все началось? Вот точно так же. Даже, может быть, с этих же слов! Когда все дерьмово, когда не можешь отключиться от вечной грызни в группе, когда не выходит написать ничего стоящего, когда нет сил сидеть в студии… Так оно и началось. И покатилось. По наклонной. Пока чуть не уперлось в могильную плиту из-за передоза. — Надеюсь на это, — сказал в итоге Рихард и, быстро опустошив несколько стаканов воды, поспешил назад в ванную за своей одеждой. — Я поеду пока что. Дела есть. — Он знал: сейчас ему не стоит оставаться один на один с белым порошком, не нужно возвращаться к прошлому.*****
Пауль чертыхнулся: нужно было взять с собой зонт! Осень на календаре, а он все еще удивляется, как это так внезапно Берлин накрыл дождь! Хорошо хоть холодного ветра не было! Прошлепав по лужам от такси до двери подъезда, Ландерс вскоре оказался в просторной гостиной роскошной полуобжитой квартиры. Судя по слою пыли, скопившемуся на поверхностях, хозяин жилья уборку не очень-то жаловал и бывал дома крайне редко. — Если замерз, кофе сам сделай, — с порога бросил Тилль. — Пить не советую. Ты мне трезвым пригодишься. — Да я как-то и не замерз совсем, — отозвался Ландерс, пристраивая куртку на вешалку и внимательно глядя на Тилля. Линдеманн выглядел не очень — заметно, что устал, не выспался и влез дома в первое, что попалось под руки — старый теплый спортивный костюм. Не уделяя гостю почти никакого внимания, Тилль уселся на диван и сосредоточенно листал что-то в телефоне. — Есть идеи, где нам его искать? — спросил в итоге Пауль. — Узнал что-нибудь? — Он опустился в кресло напротив. — Пока не знаю. Дома Рихард появился на пять минут, забрал машину с парковки и куда-то уехал. Кира там уже места себе не находит. — Тилль бросил беглый взгляд на Пауля и снова залип в телефон. — Кляйн готов совершить жертвоприношение, только бы Рихард не понадобился полиции сию минуту. — Куда его черт мог понести? — Вздохнул Пауль. — Опять по клубам? Что нам делать? Прочесать их все? Должен же Рихард где-то появиться этой ночью. — Если он всплывет в местных клубах, мне сообщат. — Тилль загадочно улыбнулся. — Но я боюсь, география развлечений Рихарда не ограничивается Берлином. Предыдущие дни машина была ему не нужна, а тут он вдруг слез с девки и сам куда-то поехал. В Берлине ему хватило бы такси. — Тилль, ты хоть немного понимаешь, что происходит? Рихард же черте что может натворить… — Он уже натворил, — мрачно ответил Линдеманн. — Уж поверь, я знаю, что значит прилюдно бить кому-то морду и сколько это будет стоить. И ладно я, но Рихард… — Тилль покачал головой. — Ему нельзя влипать в большие передряги. Как он этого не понимает… Не знаю… — Это еще почему? — Пауль нахмурился и подался вперед. — Ты ведь сам сказал, что Марго увезла Максим в Америку. А теперь представь, что будет, если она заявит права об опеке над дочерью? — Ты хочешь сказать… — Твои женщины ни разу не возражали, что дети будут жить с тобой. Тебе повезло с ними, а Рихард умеет выбирать исключительно редкостных сук. Он кинул Марго, когда она ему начала слегка клевать мозг по поводу брака, и сбежал к очередной красотке. А Марго рассчитывала на семейную жизнь. Она перебралась в Берлин ради дочери и Рихарда. Я немного разбираюсь в этом типе женщин. — Тилль брезгливо поморщился. — Если у нее будет возможность, она не откажет себе в удовольствии насолить Рихарду, даже, если придется использовать для этого дочь. — Хочешь сказать, что Рихарду могут отказать в опеке? — Пауль задумался. — Еще как откажут. И никто не посмотрит на его банковский счет и известность. У него проблемы с полицией, алкоголем, в прошлом наркота. И сейчас вообще творится какая-то непонятная херня. Все эти его бабы… — Тилль вздохнул. — Какой вменяемый судья оставит девочку с таким отцом? Ты еще учти, что во время тура нас не бывает дома. В данной ситуации мать — лучший вариант для Максим. А если мать — это значит, что Максим будет жить в Нью-Йорке. Я очень хорошо помню, что было с Рихардом, когда Марийка ушла от него, забрав Киру и запретив с ней видеться. И я не хочу повторения. И вообще хочу понять, что с ним происходит. Пауль прикусил губу, живо представив, что было бы с ним, реши Ивонн или Ариэлла забрать детей. А учитывая то, насколько Рихард был привязан к младшей дочери… — Рихарда нужно найти и привести в чувство. А потом разбираться из-за чего он вытворяет все это. Только вот как его найти? — задумчиво протянул Пауль. — Поэтому я и примчался в Германию с первым же рейсом. — Тилль вздохнул и принялся с каким-то особенным остервенением скроллить какую-то страницу. — Раз он на машине, может быть, сказать Кляйну, чтобы поискал знакомых в полиции? Как в кино — узнать, где машина по дорожным камерам… Тилль усмехнулся не отрываясь от телефона. — В России бы это проканало, но ты в Германии. Шанс, что тот, кого найдет Кляйн, сольет и его, и всех нас во главе с Рихардом, слишком высок. Рихарду запрещено покидать Берлин. Если он поехал куда-то за его пределы… — И что нам остается? Сидеть и просто так ждать? У моря погоды? Что ты там все в телефоне сидишь? — Начал раздражаться Пауль. Тилль хитро усмехнулся и развернул гаджет экраном к Ландерсу. — Рихард приметная личность, его наверняка где-нибудь заметят и сфоткают. Выложат в какую-нибудь соцсеть. А там и геолокация к снимку или комментарий оставят. Это даст нам отличную наводку в каком краю его искать. — Ты где этого нахватался? — Пауль удивленно изогнул бровь. — Когда женщина решает вычислить твое местоположение, чтобы поймать, как ты развлекаешься с другой, она проявляет чудеса сообразительности, — уклончиво ответил Тилль. — А я потом сделал выводы и запомнил этот прием. Пауль фыркнул, стараясь не рассмеяться: с годами Тилль даже не думал сбавлять обороты, продолжая менять подружек с невероятной скоростью. Иногда, правда, и он влипал в дерьмовые любовные приключения, но гораздо реже Рихарда. — Так что, можешь доставать свой телефон и тоже начинать рыть все по хештегам Рихарда. Весь Твиттер твой. Олли и Шнайдер в других сетях помои фильтруют. — Не успел Линдеманн договорить, как в Инстаграме ему на глаза попалась нужная фотография. Замерев с поднятым вверх пальцем, он с минуту листал комментарии под ней. — Ну, что там? — Ландерс не утерпел и попытался заглянуть в телефон друга. — Рихарда видели на заправке поблизости от Шверина, и парень пишет, что он его послал на хрен в ответ на просьбу о селфи. Ландерс буквально выхватил из рук Тилля гаджет и сам просмотрел комментарии под сделанным исподтишка фото Рихарда у автомобиля. — Это бред, что ему в Шверине делать? Он к матери собрался? — Понятия пока не имею, — сказал Линдеманн, поднимаясь с дивана и направляясь к выходу. — Едем. А ты с дороги листай дальше, может быть, еще фото появятся. Шверин хоть и небольшой, но мы заебемся искать Рихарда по местным клубам. Я в них не ориентируюсь. Вряд ли он отправился родительский дом навестить. Не та ситуация, чтобы он стал искать поддержку у матери. От слов Тилля Пауль ощутил, как что-то защемило в груди. Он не знал всего, но то, что было ему известно об отношениях Рихарда с матерью, вызывало только одно желание — обнять Круспе и вбить в его голову простую истину: он уже достиг немыслимых высот и пора перестать стремиться получить одобрение матери. С этой женщиной, хоть в лепешку расшибись, все равно — младший сын так и останется ненужным младшим сыном.